Ребята, давайте жить... вкусно! (джен)

Он проснулся на рассвете. Сонно, с ленцой потянулся и, встав с кровати, подошел к окну. Он всегда любил это время. Начало нового дня. Что может быть прекраснее утренней зари? Возможно, только одно, но сейчас Леопольд запретил себе думать об этом. Незачем мучить собственную душу, лучше просто насладиться тем, что создала сама природа. Вдохнуть полной грудью еще слегка прохладный после ночи воздух; полюбоваться, как первые лучи солнца зайчиками скачут по окнам, будя своими прыжками жителей окрестных домов…

И посмеяться в усы над очередной попыткой мышат затеять очередную каверзу под видом страшной мести. А вот и они, кстати. Копошатся на его любимой тропинке, по которой он обычно спускался к реке после утреннего кофе. Они такие милые, эти мышата. И такие надоедливые…

Почувствовав, что в его сердце зарождается гнев, Леопольд отвернулся от окна и прошел на кухню. Кроме рассвета, он полагал, существовала еще только одна вещь, что делала утро прекрасным — кофе. И только этот чудесный напиток мог успокоить его.

Кофе он любил свежемолотый и всегда готовил его сам. Это позволяло неспешно поразмышлять под скрип старенькой кофемолки, под булькание варящегося на огне кофе. Такое нельзя было доверить никому. А если бы мышата сейчас решили бы что-либо предпринять, их бы ждало суровое наказание. Никому нельзя было прерывать таинство приготовления кофе. Особенно, когда это делал он… Он мог простить мышатам многое, но только не это. И хорошо, что им никогда не приходило в голову, забравшись в его квартиру, что они делали уже много раз, застать его врасплох на рассвете у плиты. Или же зайти в единственную запертую комнату в квартире. Однажды, впрочем, они попытались, и Леопольд с трудом смог усмирить зверя, таящегося у него в душе. А так хотелось в тот момент их разорвать…

Выпив чашечку ароматного вкуснейшего кофе, Леопольд вновь выглянул в окно. Жители окрестных домов уже сонно ползли на работу. Многих удивляло, что Леопольд нигде не работает, но он мог себе это позволить… И не потому, что он был котом искусства, нет. У него была работа. За которую он получал не деньги, а удовольствие. И это было самое главное.

Взгляд Леопольда упал на любимую тропинку. Мышат там уже не было. Видно, ловушку они уже закончили. Что же, она может сегодня пригодиться самому коту. Если все удастся, то она будет как нельзя кстати...

День прошел для Леопольда так же, как и начался — чудесно. Ему все-таки удалось уговорить хорошенькую кошечку из парикмахерской прогуляться с ним вечерком. Это была победа. Кто бы знал, сколько сил он потратил, чтобы эти несколько часов под луной оказались незабываемыми…

Прогулявшись по набережной, Леопольд свернул вместе с кошечкой на свою любимую тропинку. Его чуткий слух уловил тихий разговор мышат, с утра стороживших свою ловушку, надеясь, что он все-таки в нее попадется.

— Смотри! Идет, он идет! — кажется, это воскликнул Серый.

— Тихо! — отдернул его Белый.

Леопольд тихо усмехнулся в усы и прогулочным шагом повел свою спутницу прямо к ловушке. На этот раз это была яма. Аккуратно закрытая ветками и присыпанная песком. Мышата, как всегда, сработали на славу. Если бы они не были такими назойливыми, Леопольд смог бы их кое-чему научить. Но их желание досадить ему сегодня сыграет на руку Леопольду. Он так давно…

Приблизившись к яме, Леопольд внезапно сделал шаг назад и с силой толкнул свою спутницу. Сдавленно мякнув, та ухнула в яму вниз головой. Удовлетворенно муркнув себе в усы, Леопольд прыгнул за ней. Приземлившись прямо на шею кошечки — он даже услышал хруст ломающихся позвонков...

Радостно заулюлюкав, мышата выскочили на тропинку и что было сил ринулись к яме. На уме у них было только одно — наконец-то, они смогли, они сделали это!

Добежав до своей ловушки, мышата заглянули туда. И в ужасе замерли. Внизу, мурча от удовольствия, вцепился в еще теплые кишки кошечки Леопольд. Он внезапно поднял голову, и его глаза сверкнули в темноте:

— Ребята, давайте жить… вкусно!