Lost and Delirious (джен)

5 ноября, 1959 года

Друэлла Блэк лежала на диване в гостиной своего дома, полностью погружённая в собственные мысли. Она была беременна и со дня на день должна была родить четвёртого ребенка. Как бы ей хотелось, чтобы это был мальчик! Наследник, продолжатель рода.

Друэла уже была матерью трёх дочерей, которые рано или поздно выйдут замуж и покинут семью. Они не принесут никакой пользы роду Блэков.

Поэтому Друэлла так мечтала о мальчике.

Ещё ей хотелось утереть нос Вальбурге. Показать, что не она одна может рожать наследников.

Два дня назад у Вальбурги родился мальчик, которого назвали Сириусом. Друэлла улыбалась, поздравляя Вальбургу и Ориона и желая здоровья малышу. А сама еле сдерживалась от желания наброситься на сестру своего мужа с кулаками. В тот день Вальбурга принимала поздравления от родственников и при виде Друэллы расплылась в мерзкой самодовольной улыбочке, будто бы говоря: «Вот видишь, Элла, я родила наследника, исполнила долг перед родом! Не то что ты…»

Друэлла проклинала Мерлина за то, что тот послал ей в мужья Сигнуса, связав её тем самым с родом Блэков. Она до сих пор не понимала своих родителей: как они могли выдать её замуж за человека, который моложе неё — ни много ни мало — на шесть лет? Друэлла не испытывала к мужу ничего, кроме раздражения. А тот вбил себе в голову, что сможет добиться расположения жены, и чуть ли не на задних лапках прыгал перед ней.

Ещё в школе Друэлла встречалась с Гумбертом Роули, и они даже собирались пожениться. Но родители Розье предпочли родство с Блэками, и Гумберту было отказано. Самого же Роули его родители впоследствии женили на Розалинде Уоррингтон. Но это, впрочем, не мешало ему устраивать тайные свидания с Друэллой и по сей день.

Из раздумий Друэллу вытащил голос подбегающей к ней Нарциссы.

— Мама! Эльфы приготовили ужин, и папа просил тебя позвать.

— Хорошо, милая. Я уже иду, — Друэлла ласково улыбнулась ей и погладила по голове.

Четырёхлетняя Нарцисса, поцеловав мать в щёку, убежала обратно в столовую.

Если мужа Друэлла терпеть не могла, то в дочках души не чаяла. Она любила играть с ними, показывать простые заклинания, читать им книги.

Друэлла поднялась с дивана и направилась к столовой, как вдруг почувствовала что-то странное, как будто…

— Сигнус! — закричала она, — Сигну-у-с!

— Элла, что случилось? — тот быстрым шагом подошёл к ней.

— Зови скорее целителей! Кажется… я рожаю…

* * *

Предчувствия не обманули Друэллу. Вот уже несколько часов она корчилась на измятой постели: ребёнок был очень крупным и никак не хотел появляться на свет. Вокруг Друэллы суетились целительницы, вызванные Сигнусом из больницы святого Мунго, и домовые эльфы. Но ей не было до них никакого дела. Единственное, чего она хотела — чтобы этот кошмар наконец прекратился. Никогда ей не было так больно и тяжело.

И вдруг она почувствовала какое-то странное облегчение, а через секунду услышала пронзительный детский плач.

Уже сквозь сон Друэлла услышала голос целительницы:

— Шестое ноября. Поздравляю, миссис Блэк, у вас дочь!

* * *

Друэлла проснулась от яркого света, проникшего в комнату. Она открыла глаза и приподнялась на локтях, увидев, что находится в своей спальне.

— Долли! — позвала Друэлла. Перед ней возникла эльфийка, одетая в светло-розовую наволочку.

— Госпожа Друэлла звала Долли? — та низко поклонилась.

— Сколько же я спала? — спросила Друэлла.

— Почти сутки, хозяйка.

Друэлла посмотрела на часы. Семь утра. Через полтора часа завтрак.

— Приготовь мне ванну, — распорядилась она, — а через полчаса принеси сюда моё кремовое платье с длинным рукавом.

— Да, госпожа, — сказала Долли и аппарировала.

Когда Друэлла зашла в ванную комнату, всё было приготовлено.

Вода приятно согревала; хотелось просидеть здесь весь день и никуда не выходить. Однако выйти пришлось, потому что Друэлла не хотела опоздать на завтрак. Она вернулась в свою комнату, надела платье, приготовленное эльфом, нанесла макияж, сделала причёску и отправилась в столовую.

Когда Друэлла спустилась в обеденный зал, вся семья была уже в сборе. Завидев маму, шестилетняя Андромеда вскочила со стула и бросилась её обнимать.

— Мама, я так рада! Я очень рада, что у нас будет ещё одна сестрёнка!

— Меда, сядь, пожалуйста, на место, — сказал Сигнус, а потом повернулся к жене: — Как ты себя чувствуешь, дорогая?

— Прекрасно, — ответила Друэлла, занимая место рядом с ним.

Завтрак проходил в полной тишине. Было слышно лишь позвякивание вилок. Наконец Друэлла сказала:

— Девочки, идите играть в свою комнату.

Как только за дочерьми закрылась дверь, она повернулась к Сигнусу:

— «Сестрёнка»? Значит, это не сон? У нас с тобой теперь четыре дочери?

Тот промолчал.

— Ты понимаешь, что над нами будет смеяться всё магическое сообщество?! — не унималась Друэлла. — Четвёртый ребёнок — и снова девочка!

— Я сам не в восторге, Элла, но что я могу поделать?

— А ты никогда ничего не можешь! Что у тебя ни попроси, — раздражённо ответила Друэлла.

Только сейчас она поняла, что они действительно ничего не могут сделать. Им придётся смириться. Как можно более равнодушно она спросила:

— Ты уже дал ей имя?

— Пока нет. Я думал, мы вместе решим этот вопрос.

— Хорошо, — Друэлла встала из-за стола и отправилась в комнату, где стояла колыбель её младшей дочери. Зайдя туда, она подошла к детской кроватке и взяла девочку на руки. Та с любопытством смотрела на мать большими тёмно-карими глазами.

— Мама? — Друэлла вздрогнула и обернулась. В дверях стояла Беллатрикс — её старшая дочь.

— Белла, ты напугала меня.

— Извини, — Беллатрикс подошла поближе и, посмотрев на сестру, сказала: — Она очень милая. Правда, — но, увидев, что мать не разделяет её восторга, решила перевести тему: — Как ты её назовёшь?

Друэлла задумалась. Ей надоела эта традиция — называть детей в честь звёзд. Но раз Сигнус предоставил ей право выбора, то…

— Адриана, — уверенно сказала она.

Май 1968 года

На улице стояла ужасная жара. Было настолько душно, что жителей старинного поместья не спасали даже настежь открытые окна.

Адриана сидела на кровати в своей комнате и смотрела перед собой сонными глазами. Она ещё не до конца проснулась: спать легла очень поздно, а пять минут назад её разбудил домовой эльф, так как нужно было идти завтракать. Адриана терпеть не могла вставать в такую рань. Она вздохнула и поплелась в ванную.

Вернувшись в спальню, Адриана села на стул, и верная Долли принялась делать ей причёску. Заплетя пышные чёрные волосы в две косички, та пропищала, что всё готово. Адриана посмотрела на себя в зеркало, улыбнулась и сказала:

— Спасибо большое. Можешь идти.

Когда Долли аппарировала, Адриана надела первое попавшееся ей на глаза платье и отправилась в столовую. Выходя из комнаты, Адриана налетела на дверной косяк, ударившись об него скулой. Приложив к лицу ладонь, она вернулась в свою комнату, чтобы рассмотреть в зеркале ушибленное место, но не нашла никаких следов. Она нахмурилась и посмотрела внимательнее — ничего; видимо, несильно ударилась.

Потирая щёку, Адриана отправилась в столовую. Её родители к тому времени уже сидели за столом. Пожелав им доброго утра и приятного аппетита, Адриана заняла своё место.

Во время утренней трапезы вся семья, как обычно, молчала, но вдруг Сигнус нарушил тишину:

— Друэлла, — сказал он, повернувшись к жене, — помнишь, я говорил тебе, что нашёл человека на должность дворецкого?

— Дворецкий? — оживилась Адриана. — А чем занимается дворецкий?

— Тебе кто разрешал говорить?! — Друэлла гневно смотрела на дочь. — Или ты не знаешь, что нельзя перебивать взрослых?

— Ну мне же интере… — договорить Адриана не успела: отец отвесил ей такой подзатыльник, что она едва не ударилась лбом об столешницу.

Адриана уткнулась в свою тарелку, пытаясь сдержать слёзы. Да, она поступила неправильно — влезла в чужой разговор — но руки-то зачем распускать? Хотя она уже привыкла к этому. Сколько она себя помнила, ей доставалось из-за любого пустяка.

— Так вот, — продолжил отец как ни в чём не бывало, — он придёт сегодня к двум часам. Сможешь принять его? Показать дом, подробней объяснить, что входит с его обязанности.

— Смогу, — ответила Друэлла. — К которому часу, ты сказал, он придёт?

— К двум, — повторил Сигнус.

— Да, — сказала Друэлла, вместе с ним вставая из-за стола, — да, конечно.

После окончания завтрака Сигнус ушёл на работу — он занимал одну из руководящих должностей в Министерстве Магии. Друэлла пошла проследить, как справляются со своими обязанностями домовые эльфы, а Адриана, взяв из комнаты книгу рассказов, отправилась в сад. Ей было скучно. Сёстры вернутся из Хогвартса только через месяц, а с кузенами Адриана виделась очень редко. В этом доме не осталось никого, с кем можно было бы поговорить.

В два часа дня послышался звонок в дверь. Домовой эльф известил Друэллу, что пришёл человек, о котором говорил ей Сигнус. Спустившись по лестнице и оказавшись в прихожей, Друэлла увидела перед собой молодого мужчину — скорее, даже парня. На вид ему было не больше двадцати.

— Добрый день, — поздоровался он, — мадам Блэк?

— Вы — дворецкий? — уточнила та.

— Э-э… да, — молодой человек явно нервничал. — Абнер Джонс, — он поклонился.

— Друэлла. Пойдёмте, я вам всё покажу.

— На первом этаже у нас столовые — большая и малая, — начала экскурсию Друэлла, — здесь же располагается зал, в котором даются светские приёмы. Дальше. Второй этаж, — Друэлла говорила спокойно, но в её голосе слышались надменные командирские нотки. Она прекрасно понимала, что Джонс намного ниже её по рангу, и любезничать с ним не собиралась. — Здесь комнаты всех членов семьи: моя, моего мужа и наших дочерей. На третьем этаже располагаются гостевые комнаты. Вам будет предоставлена одна из них. Вы должны будете следить, как эльфы выполняют свою работу; вы отвечаете за сервировку стола, приносите доставленную почту, следите, чтобы все домашние приспособления работали исправно. Вам всё понятно? — Друэлла остановилась и посмотрела на Джонса. — Нет вопросов?

— А… — Абнер явно стеснялся спросить. — Что насчёт денег?

— Мы будем платить вам восемьдесят галлеонов в месяц. Да, ещё мне нужен человек, который будет держать в порядке сад. Возьмёте на себя эту обязанность — будем платить сто двадцать. Большей оплаты вы не найдёте.

— Да мне больше и не надо, — Абнер странно усмехнулся, но Друэлла метнула на него строгий взгляд, и улыбка сошла с его лица. Стушевавшись, он сказал: — Я согласен.

— Тогда пойдёмте со мной, я покажу вам сад.

Когда они вышли на улицу, их обдало приятным весенним ветром. Жара уже спала, и теперь на улице было свежо и прохладно.

— Я хочу, чтобы вы поддерживали порядок на клумбах. Особое внимание уделите этим розам, — Друэлла указала на клумбу с прекрасными белыми цветами. — Ближе к зиме вам нужно будет убирать и закрывать цветы, а в середине весны сажать новые.

Абнер внимательно слушал и изредка кивал, оглядываясь по сторонам и пытаясь рассмотреть сад, как вдруг увидел девчушку, сидящую под деревом и читающую какую-то книгу. Она, почувствовав на себе взгляд, подняла голову, долго изучающе смотрела на него, а потом слегка приподняла уголки бледных губ в улыбке. Абнер улыбнулся ей в ответ.

— Адриана! — он вздрогнул, услышав громкий резкий голос Друэллы. — Сколько раз я тебе говорила: не сидеть на земле! Ещё и в белом платье! Быстро иди в дом.

— Да, мама, — Адриана робко посмотрела на неё и направилась к двери, ведущей в особняк.

— Вот, собственно, всё, что я хотела вам показать, — Друэлла вновь обернулась к Абнеру. — Учтите, что работа очень ответственная и халатного отношения к ней я не потерплю.

— Я всё понимаю, мадам Блэк, — ответил Абнер, — я согласен.

* * *

Август 1971 года

В двенадцатом доме на площади Гриммо стояла напряженная атмосфера. Вальбурга Блэк сидела на диване в малой гостиной и курила папиросу.

— Мерлин, да где же они? — проговорила она, ни к кому, собственно, не обращаясь.

— Почему ты такая злая сегодня? — спросил её Орион. Он, в отличие от супруги, был в приподнятом настроении. — Потому, что Друэлла собирается прийти?

— Ну что ты, Орион! Я прекрасно отношусь к Друэлле — чёрт бы побрал эту идиотку — просто они опаздывают уже на пятнадцать минут. И, знаешь, я уверена, что из-из неё. Так было всегда: Друэлла всё время всех торопит, при этом совершенно забывая о себе. В итоге из-за неё все и опаздывают.

Не то чтобы Вальбурге не нравилась Друэлла — она её терпеть не могла. И прекрасно понимала, что это чувство взаимно.

Всё началось ещё в школе: Вальбурга всегда считала юную Розье глуповатой и в то же время высокомерной. А когда она узнала, что Друэлла собирается стать женой её родного брата, возмущению Вальбурги не было предела. Сигнус всегда был слабовольным и бесхребетным. Вальбурга прекрасно помнила день их помолвки; помнила, какой щенячьей радостью светился её младший брат. Это не могло не раздражать. Неужели он действительно считал, что будет счастлив с Друэллой? Она же задавит его, заткнёт за пояс… Так, в общем-то, и случилось.

Из раздумий Вальбургу вырвал эльф-домовик, появившийся в комнате.

— Госпожа Вальбурга, господин Орион, — Кричер поклонился, — мистер Сигнус Блэк и его семья прибыли.

— Прими их, — распорядилась Вальбурга, — мы сейчас подойдём. — Когда Кричер удалился, она недовольно произнесла: — Наконец-то… притащились.

— Дорогая, — сказал весело Орион, — во время беседы с Эллой постарайся обойтись без нецензурных выражений и рукоприкладства, — он улыбнулся.

— Ты такой смешной! Твоими остротами можно заколоть огромное множество двенадцатилетних детей. Это ведь как раз их уровень юмора.

— Ты несёшь чепуху, Вэл. Многие наши гости смеются над моими шутками, — Орион театрально покачал головой. — А ты в юморе ничего не понимаешь!

— Я-то, Орион, всё в юморе понимаю… А смеются гости наши из жалости, — Вальбурга посмотрела ему в глаза, и через секунду оба засмеялись. — Ладно, — она поднялась с дивана и оправила платье, — пойдём встречать гостей.

Когда супруги вошли в большую гостиную, родственники уже сидели там и пили чай, приготовленный Кричером.

— Добрый день, — Орион пожал руку Сигнусу и поцеловал Друэллу в щёку, — мы уже заждались, — он повернулся к племянницам; девочки синхронно присели в реверансе.

— З-здравствуйте, — сказала Адриана. Она стояла, опустив голову, и говорила очень тихо, — а где Сириус?

— Они с Регулусом во дворе играют, — ответила Вальбурга, — ты можешь сразу идти туда.

Адриана коротко кивнула и вышла из гостиной.

— Извините нас за опоздание, — заговорила Друэлла. Её голос был настолько приторным и елейным, что Вальбургу едва не передёрнуло. — Собраться в гости иногда бывает так… тяжело, — она зачем-то улыбнулась.

— Да уж, действительно, труднее дела не сыскать, — с сарказмом в голосе сказала Вальбурга.

Друэлла метнула на неё гневный взгляд и уже хотела ответить, как вдруг появился Кричер с новой порцией угощения. Все сели на свои места и замолчали, ожидая, пока он разольёт напиток по чашкам.

— Что же… — проговорил Орион. — Какие новости?

Новостей было немного. Друэлла рассказала о предстоящей помолвке Нарциссы с юным Люциусом Малфоем, а Беллатрикс — о своих намерениях вступить под знамёна тёмного волшебника, именующего себя Лордом Волдемортом.

— Я тебя вижу, Рег, можешь выходить, — крикнула Адриана кузену, который прятался за высоким густым кустарником.

— Эдрианн, почему ты всегда так быстро меня находишь? — недовольно спросил Регулус.

— Просто ты плохо прячешься, — пожала плечами Адриана и тут же широко улыбнулась, показывая небольшую щель между верхними передними зубами.

Сейчас, когда рядом не было никого из взрослых, Адриана наконец-то почувствовала себя легко и раскованно. Не нужно было произносить какие-то заученные фразы, выжидать момента, когда тебе дадут слово. Не заморачиваться насчёт аккуратности в причёске и одежде, не думать об осанке. Можно просто быть собой.

— Пойдём Сириуса искать, — пробормотал Регулус.

Они занялись поиском брата. Где они только ни смотрели — за кустами, под скамейками, даже в сарайчике для мётел — нигде Сириуса не было.

— Ну, и где он? — Адриана устало вздохнула и опёрлась спиной на забор, огораживающий двор.

— Да здесь я, — они синхронно обернулись и увидели Сириуса, вышедшего из того самого сарайчика.

— Мы же смотрели в сарае! — возмутился Регулус. — Ты что…

— Плохо смотрели, — перебил его Сириус, — я прятался в углу — прямо за мётлами. Знаете, мне уже надоело играть в прятки. Эдрианн, — Сириус повернулся к Адриане так резко, что она вздрогнула, — тебе ведь пришло письмо из Хогвартса?

— Пришло, — Адриана переступила с ноги на ногу, — но я не буду там учиться. Папа уже написал об этом директору.

— Как это? — удивился Сириус. — А где ты будешь учиться?

— Где-то на севере есть другая школа, — Адриана пожала плечами. — Я даже ничего про неё не знаю… Мама с папой мне о ней не рассказывали, а в нашей библиотеке книжек про волшебные школы нет... Я не хочу туда. Я бы очень хотела учиться в Хогвартсе, вместе с тобой и Цисси.

— А почему ты не попросишь дядю Сигнуса не отправлять тебя туда? — спросил Регулус.

— Я просила, правда. И не раз, но папа даже слушать не стал… — Адриана тактично пропустила момент, где отец кричал, что она не имеет права обсуждать его решения, и отвесил ей пощёчину. — Но вы не волнуйтесь, — она всеми силами пыталась скрыть грусть, — я буду писать вам.

— Конечно, будешь! — Сириус старался хоть как-то ободрить сестру. — И я буду писать тебе, и Рег тоже. Правда, Рег? — он повернулся к Регулусу. Тот кивнул. — И, в конце концов… Мы же будем видеться на каникулах.

Адриана улыбнулась. Сириус всегда знал, как поддержать её и поднять настроение. На душе у неё стало немного легче.

Июнь 1974 года

Поздним вечером в окно спальни Вальбурги и Ориона Блэков постучала большая серая сова. Орион открыл окно, запуская птицу в помещение, и отвязал от её лапки письмо. Когда он сделал это, сова расправила крылья и упорхнула в тёмное небо. Распечатав конверт, Орион пробежался глазами по скупо исписанному листу бумаги и ещё раз внимательнее прочитал письмо, написанное Сигнусом Блэком. Во время чтения его посещали странные мысли.

«Надо обсудить это с Вальбургой», — подумал Орион и отправился на поиски жены.

Нашёл он её там, где и предполагал — в малой гостиной дома. Вальбурга очень любила сидеть там.

Раньше она всё свободное время посвящала ему, но в последнее время супруги стали отдаляться друг от друга. Орион всё больше времени проводил у себя в кабинете, занимаясь своими делами — или делая вид, что занимается ими, — а его Вальбурга всё чаще уходила в ту же малую гостиную или следила за работой домовых эльфов, отчитывая их за любую оплошность.

Орион подошёл к Вальбурге. Она сидела к нему спиной и, кажется, даже не замечала.

— Вэл, тут… — произнёс Орион, — тут письмо пришло. От твоего брата, — он протянул ей аккуратно свёрнутый лист бумаги.

Вальбурга долго вглядывалась в письмо. Похоже, она перечитала его несколько раз. Наконец положив письмо на стол, она сказала:

— Знаешь, а я почему-то не удивлена, — и покачала головой.

— Чему не удивлена? Тому, что Адриану выгнали из Дурмштранга?

— Да нет. Здесь как раз всё наоборот: Эдрианн всегда была такой тихой, послушной девочкой, а тут — какое-то девиантное поведение, ей-богу.

— Ты думаешь, на неё так Сириус повлиял?

— Нет. Да и как он мог на неё повлиять — они два года не виделись, — Вальбурга нахмурилась. — Меня нисколько не удивило то, что Сигнус просит о том, чтобы Адриана пожила у нас до начала учебного года. Они с Друэллой настолько не хотят её видеть? Или что?

— Так Сигнус ведь писал, что они сейчас находятся в Испании, — напомнил Орион.

— А что им мешает взять её с собой? Это их дочь, в конце концов, — Вальбурга потянулась за папиросами, достала одну и закурила, протягивая портсигар мужу.

— То есть ты не хочешь, чтобы она пожила у нас? Спасибо, — сказал Орион, тоже закуривая.

— Почему, я не против, — ответила Вальбурга, сделав затяжку. Немного помолчав, она добавила: — Хорошо, что ей хоть экзамены позволили сдать.

— По-моему, Дамблдор кого угодно возьмёт к себе в школу — хоть с экзаменами, хоть без, — Орион усмехнулся.

— Он не идиот, — отрезала Вальбурга, — сумасшедший, но не идиот.

Орион едва заметно улыбнулся. Они очень давно не разговаривали подолгу. А ведь раньше они могли днями напролёт сидеть у камина, пить крепкий чай, заваренный эльфами, и говорить обо всём на свете: о музыке, театре, литературе, о нововведениях в магических законах… Да даже о погоде!

Раньше им было действительно интересно вместе. А сейчас они общались редко и исключительно по делу. И, кажется, Вальбургу это вполне устраивало…

Орион уже встал с кресла, собираясь выйти из комнаты, как вдруг остановился и обернулся.

— Слушай, — он подошёл к Вальбурге ближе, — ты не помнишь, когда мы с тобой последний раз ходили куда-нибудь вместе?

— К тётушке Чарис на похороны. А что?

— Да я не об этом, — отмахнулся Орион. — Я имел в виду: когда мы вместе ходили на какое-нибудь мероприятие, скажем?

— К тётушке Чарис на…

— Вальбурга! — осадил её Орион. — Мы ведь так давно не ходили с тобой в театр, например.

Та устало вздохнула. Она не хотела признавать, что ей начал надоедать её муж. Но это было правдой — Орион ей надоел. И Вальбурга сама не понимала, почему. А, казалось бы, совсем недавно она в буквальном смысле не могла без него жить. Сейчас же на любые предложения мужа провести время вместе она лишь отшучивалась или переводила тему разговора.

— Знаешь, Орион, мы с тобой уже все спектакли пересмотрели, — эта фраза была похожа на жалкую отговорку.

— Но…

— Орион! У тебя ведь работы много… Иди. А насчёт письма не волнуйся — я сама отвечу Сигнусу.

Кажется, Орион хотел ещё что-то сказать, но он развернулся и вышел из комнаты, сделав вид, что совсем не огорчён.

* * *

Месяц спустя

Сириус болтался по особняку, не зная, чем себя занять. Родители не отпустили его в гости к Джеймсу, и поэтому он в последнее время находился в дурном расположении духа. В Хогвартсе Сириус привык к тому, что он всегда чем-то занят. Это могли быть прогулки с друзьями, противоречащие правилам ночные вылазки, разработки новых шалостей и розыгрышей или просто уроки. И теперь от скуки Сириус расхаживал по дому в поисках развлечений.

Обойдя весь дом несколько раз, он вернулся в свою комнату, взял с полки книгу, рухнул на кровать и начал читать.

Книга попалась до ужаса скучная — в ней рассказывалось о фамильных драгоценностях Блэков, а о них Сириус знал абсолютно всё: родители постарались. Спустя несколько минут он поймал себя на том, что перечитывает один и тот же абзац — раз в сотый, наверное.

За окнами темнело. Сириус уже начал засыпать, как вдруг к нему в комнату прямо-таки ввалился Регулус.

— Сириус, там… — начал было тот, но Сириус его оборвал:

— Рег, уйди, я спать собираюсь.

— Но там…

— Регул! Человек же спать собирается, ну, — послышался откуда-то насмешливый голос.

Регулус резко обернулся; Сириус приподнялся на локтях, пытаясь увидеть того, кто это сказал. В дверном проёме стояла Адриана — вся в саже и копоти — и широко улыбалась. Сириус несколько секунд смотрел на неё, широко распахнув глаза, а потом…

— Эди приехала! — заорал он и бросился обнимать сестру.

От сильного столкновения они не удержались на ногах и рухнули на пол бесформенной кучей.

— Ну, не приехала, а камином добралась, — сказала Адриана, вставая с пола.

— Ты давно здесь? — поинтересовался Сириус.

— Нет. Минут десять всего. Твои родители показали мне мою комнату, а Кричер отнёс туда вещи. Да-а… Мадам Вальбурга приказала мне идти в ванную, но я сначала решила заглянуть к тебе, — Адриана посмотрела Сириусу в глаза и вдруг растянула губы в улыбке. — Сириус, Регулус, вы не представляете, как я рада вас видеть! — и обняла кузенов за плечи.

— А ты долго жить у нас будешь? — спросил Регулус.

— До сентября. Потом в Хогвартс с вами поеду. Ладно, — Адриана отстранилась, — я в душ. А то выгляжу так, словно под забором ночевала, — она опять улыбнулась и вышла из комнаты, оставив их одних.

Выйдя из ванной комнаты, Адриана прошла сразу к себе. Она уже готовилась ко сну и поэтому надела ночную рубашку. Вытирая волосы полотенцем, Адриана услышала голос Вальбурги, отдающей распоряжения:

— Принеси Адриане в комнату ужин, Кричер. Сириус! Ты куда пошёл?

— Я вместе с Эдрианн посижу, — ответил тот.

— Не посидишь, — отрезала она, — время по…

— Нам есть о чём поговорить, — запротестовал Сириус.

— Завтра поговорите, — Вальбурга начала повышать голос, — а сейчас иди в свою комнату!

— Как вам будет угодно-с, мадам, — насмешливо ответил Сириус, и Адриана услышала его удаляющиеся шаги.

В эту же секунду из воздуха материализовался Кричер с подносом в руках.

— Ваш ужин, мисс, — сказал он, поставил поднос на стол и исчез.

— Спасибо… — запоздало ответила Адриана и, нахмурив тёмные густые брови, села за стол.

Покончив с едой, Адриана составила на поднос посуду и, решив не оставлять её в комнате до утра, она взяла поднос и вышла из комнаты. Зацепившись рукавом за дверную ручку, Адриана едва не уронила свою ношу. Рукава сорочки были очень длинными и широкими, и Адриана — не в меру высокая и худенькая — буквально утопала в бесформенной пижамной рубашке. Чертыхнувшись, Адриана поставила поднос на пол и закатала рукава сорочки до локтей. Поднявшись на ноги, она едва не столкнулась лбами с Сириусом.

— Ты чего здесь делаешь? — спросила Адриана.

— А я к тебе, — весело отозвался Сириус.

— А я ухожу, — в тон ему сказала Адриана.

— Куда? — Сириус насмешливо приподнял бровь.

— Не видишь? Отнести надо, — Адриана указала на поднос глазами.

— Оставь, Кричер сам заберёт.

— Нет. Я уже пошла, — отрезала Адриана и отправилась на кухню.

Когда она вернулась в комнату, увидела там Сириуса, сидящего на её кровати. Сев рядом с ним, Адриана закинула ногу на ногу и рассеянно уставилась в стену. Глядя на неё, Сириус только сейчас понял, как сильно она изменилась за те два года, что они не виделись. Эти перемены проглядывались не только в поведении, но и во внешности.

Внешне Адриана была невероятно похожа на своего отца: угольно-чёрные волосы, бледное лицо, широковатый нос и выступающий вперёд подбородок, делающий её черты грубее. От матери ей достались лишь тёмно-карие глаза и какая-то будто бы болезненная худоба. Адриана была бы точной копией своих родителей, если бы не редкие, но заметные веснушки и не горбинка на переносице, свидетельствующая о том, что ей неоднократно ломали нос.

Поймав его взгляд, Адриана повернулась и, усмехнувшись, спросила:

— Чего смотришь?

— Ты изменилась, — просто ответил Сириус.

— Ну, ты тоже… не помолодел, — подобрала наконец нужную фразу Адриана. Она посмотрела ему в глаза, и через секунду оба тихо засмеялись.

Ещё какое-то время ребята сидели молча. Вдруг Сириус спросил:

— Который час?

— Половина второго, — ответила Адриана, сверяясь с часами, что висели на стене.

— Слушай, Эдриа-анн, — Сириус оживился, — ты когда-нибудь гуляла по ночному Лондону?

Адриана удивлённо посмотрела на него и медленно покачала головой.

— Не хочешь пройтись?

— Сейчас? Да ты с ума сошёл! — громче, чем следовало бы, сказала Адриана.

— Не волнуйся ты так: мы ведь далеко уходить не будем. В любом случае, до шести утра мы успеем вернуться. В это время просыпаются эльфы и начинают готовить завтрак, — пояснил Сириус, поймав непонимающий взгляд Адрианы. — Ну что, ты идёшь? — спросил он с какой-то надеждой в голосе.

Несколько секунд Адриана молчала, а потом выпалила:

— Да!

Одевшись потеплее, чтобы не замёрзнуть ночью, Адриана и Сириус вышли из своих комнат и направились к выходу из дома. Они спускались по лестнице очень тихо, чтобы, не дай Мерлин, не разбудить эльфов, портреты или жителей особняка.

Выйдя на улицу, Адриана и Сириус наконец-то вздохнули свободно. На улице не было ни души. Не было слышно ни шума машин, ни мяуканья уличных котов; лишь откуда-то издалека доносились голоса страшно матерящихся мужчин и громкий визгливый смех. После недавно прошедшего дождя воздух всё ещё оставался влажным, но лёгкий ветерок обдавал Адриану и Сириуса приятной ночной прохладой. Уличные фонари светили очень ярко, поэтому им не составляло никакого труда рассмотреть названия улиц и запомнить номера домов, чтобы потом с лёгкостью найти обратную дорогу.

— Давно хочу у тебя спросить, — начал разговор Сириус после того, как они перебежали дорогу, — за что тебя из школы выгнали?

— Ну, на самом деле, идиотская ситуация вышла.

— Рассказывай уже.

— В общем, я и пара моих замечательных друзей — мы решили изобрести собственное зелье. Самое глупое то, что мы даже не знали, для чего оно будет нужно. Просто я начиталась трудов известных зельеваров — и мой не особо развитый мозг заполнили все эти магические достижения, богатство и слава…

— Богатство и слава? — Сириус расхохотался.

— Они самые. Слушай дальше. Так вот, мы пробрались в личный кабинет учителя зелий и занялись… делом. Вначале мы просто брали готовые формулы зелий, смешивали их и смотрели, что будет. Но потом одна идиотка — которая, кстати, сейчас идёт рядом с тобой и рассказывает эту историю — решила, что было бы неплохо… — Адриана остановилась, переводя дыхание. — Было бы неплохо взять парочку дорогих и к тому же очень редких ингредиентов и перемешать их. Как только я это сделала… Не знаю, почему, но мне сейчас очень стыдно, — тихо сказала Адриана. Она думала, что Сириус будет над ней смеяться, но он просто шёл рядом и внимательно слушал. — В общем, когда я это сделала, котёл разлетелся на мелкие кусочки. А вместе с ним — ещё три кабинета.

— А вы почему тогда не взорвались? — Сириус усмехнулся.

— Мы успели убежать. Когда котёл начал бурлить, мы поняли, что дело плохо и что котёл тушить уже нет смысла. Мы только-только убежали с этажа — и… дальше ты уже знаешь.

— Весело, — проговорил Сириус после недолгого молчания.

— Ничего весёлого, — отрезала Адриана. — Мне до сих пор страшно подумать: а если бы на этаже, кроме нас, были другие люди? Они бы точно убежать не успели.

— Эдрианн, успокойся. Случилось то, что случилось. Никто ведь не пострадал. Кроме тех трёх кабинетов, конечно, — Сириус улыбнулся.

— Ты говоришь так, будто каждый день делаешь что-то подобное, — проворчала  Адриана.

— Знаешь… — Сириус сбавил шаг и задумался. — Мы с друзьями часто попадали в дерьмо, но то, что ты натворила — это высший пилотаж, — он вдруг засмеялся.

— Тут нечем горди…

— Да я не об этом, — отмахнулся Сириус. — Я говорю, что я ещё ничего подобного не делал. Пока.

Увлечённые беседой, они сами не заметили, как ушли с главной улицы и свернули куда-то во дворы. Фонари там не светили, в окнах не горел свет. Город спал.

Сириус и Адриана шагали по тёмным дворам и делились своими историями. Рассказывали друг другу о тех бесчинствах, которые они творили во время учёбы в школах. Вспоминали весёлые истории; шутили и смеялись друг над другом.

— …Мы, пока сражались, разнесли весь туалет: сорвали краны, раскололи унитазы. Мы бросали друг в друга заклинания до тех пор, пока не поняли, что стоим чуть ли не по колено в воде, и вода эта растеклась практически по всему этажу, — смеясь, рассказывал Сириус о недавнем происшествии в Хогвартсе. — Мы уже хотели убежать, но тут пришла наша декан Макгонагалл, и… в общем, мы до конца года из отработок не вылезали. Ну, и из-за нас с Джеймсом Гриффиндор не получил Кубок школы, — Сириус говорил без особого сожаления. — Под конец года у Гриффиндора и Слизерина было примерно одинаковое количество баллов, но после нашей дуэли… в общем, Кубок отдали Рейвенкло.

— Зачем вообще устраивать дуэль в туалете? — произнесла Адриана таким тоном, будто ничего глупее в жизни не слышала.

— Знаешь, как это бывает: где сцепились, там и устроили, — легкомысленно сказал Сириус.

— Молодцы, ничего не скажешь.

— Ой, а сама-то, — фыркнул Сириус. — Первый подрывник Дурмштранга.

— Это вышло случайно! — заявила Адриана, пытаясь себя защитить. Это выглядело странно: будто бы не она несколько минут назад раскаивалась в своём поступке.

— А у нас, можно подумать, специально! — Сириус начал повышать тон. Он был уже готов к спору, на Адриана пошла на попятную:

— Ну ладно, прости. Я больше не буду, — издевательским тоном добавила она.

Адриана и Сириус быстро забыли о своём споре. Они продолжали рассказывать о том, что с ними происходило все эти два года, в течение которых они общались только письменно. Они сыпали историями как сумасшедшие и нередко перебивали друг друга.

Адриана рассказывала о Дурмштранге. О вечеринках, которые устраивали ученики два раза в год, когда преподаватели и кураторы уезжали и оставляли младших на попечение старост. Рассказывала о кураторе девочек-младшекурсниц — внушающей страх женщине, отличающейся предвзятым отношением к ученицам и неадекватными суждениями. Сириус рассказал о том, как на втором курсе он вместе с друзьями чуть не сорвал экзамен по истории магии. О шалостях, которые его компания устраивала все три года обучения. Пытался объяснить, как попасть на школьную кухню и как провести школьного завхоза, если он поймает тебя после отбоя.

Они шли по тёмным улицам, громко смеясь и подшучивая друг над другом. Эта ночь казалась им поистине волшебной, и оба были рады, что смогли выбраться из дома в такой поздний час.

* * *

Начало светать. Послышалось пение городских птиц, просыпающихся рано утром и действующих на нервы желающим поспать подольше жителям домов своим чириканьем.

Адриана посмотрела на наручные часы. Они гуляли уже довольно долго, и им нужно было возвращаться домой.

— Разворачиваемся? — спросила она у Сириуса.

— Да-да, — ответил тот, тоже глядя на часы. — Мы вошли сюда через арку, правильно? — спросил он, указывая куда-то себе за спину. Адриана кивнула, и они направились к выходу со двора.

Выйдя из арки, Адриана и Сириус отправились вдоль по улице, даже не пытаясь разглядеть приметы, которые они подметили, когда только начали гулять. Вскоре они поняли, что идут по совершенно не знакомой им улице, и повернули в другую сторону. Они всё ещё оживлённо болтали и не обращали внимания на направление, в котором движутся. Только через несколько минут Адриана и Сириус поняли, что находятся в каком-то странном месте, в котором они раньше не бывали.

— Ну, и где мы? — спросила Адриана, вглядываясь в табличку с номером дома. — Что-то я этого места не припомню.

— А мы точно вышли через арку? — Сириус посмотрел на Адриану и увидел, что не её лице проступила паника. Из-за этого он сам занервничал. — Так, — сказал он, проводя рукой по волосам,— давай вернёмся в тот двор и во всём разберёмся.

Вернувшись обратно, они внимательно посмотрели по сторонам. Они точно помнили, что входили во двор через арку, а арка в этом дворе всего одна. Ещё несколько раз Сириус и Адриана выходили на главную улицу, проходили несколько шагов и всё равно возвращались туда, откуда пришли.

— Слушай, мы, когда сюда шли… там рядом дом был, — Адриана задумалась, — номер шестнадцать… или девятнадцать, — она нервно сглотнула и огляделась.

— Твою мать, ты шестнадцать от девятнадцати отличить не можешь?! — закричал Сириус. Было уже достаточно светло, и можно было заметить, как он побледнел, и как широко были распахнуты его глаза.

— Не ори на меня! — перекричала его Адриана. — У тебя у самого башка дырявая, раз ты ничего не запомнил!

— У меня башка дырявая? Да ты цифры различить не можешь и мне ещё что-то говоришь, — Сириус уже в который раз оглядел двор.

— Хватит. Нам ещё поссориться сейчас не хватало, — произнесла Адриана. — Да что ж мы за кретины-то такие, — прошептала она, тяжело дыша и заламывая трясущиеся руки.

Только сейчас Адриана и Сириус явственно поняли: они потерялись.

— Так, — медленно произнёс Сириус, — давай… успокоимся. Нужно сейчас сесть и немного подумать. И решение придёт само собой, — по его тону было ясно: он ни капельки не верит в то, что говорит.

Они сели на ближайшую скамейку и принялись вслух вспоминать, как они сюда пришли, и думать, как им вернуться домой. Согласившись друг с другом, что бегать по городу и спрашивать у каждого встречного дорогу до площади Гриммо — не самая лучшая идея, они решили подумать ещё. Неизвестно, сколько они просидели на этой скамейке, вспоминая их путь, начиная чуть ли не с выхода из дома. Когда Сириус в очередной раз проговаривал, в какую сторону они повернули после того, как перешли дорогу, Адриана вдруг хлопнула ладонью по скамейке. Сириус замолчал и уставился на неё.

— Я вспомнила, — тихо проговорила она, не глядя на Сириуса.

— Что?

— Номер того дома я вспомнила.

— Ну, и какой же? — недоверчиво спросил Сириус.

— Ты будешь смеяться, — Адриана посмотрела ему в глаза, — девяносто первый.

Сириус долго смотрел не неё, а потом схватился за голову и, наклонившись вперёд, рассмеялся.

— Молодец, Эдрианн, — проговорил он сквозь хохот. — Подожди, — Сириус замер, зажмурив глаза, — девяносто первый же там? — Сириус указывал прямо перед собой. Адриана кивнула. — Так, вставай, — Сириус резко поднялся на ноги, — пойдём. Я вспомнил, как мы шли. Пойдём-пойдём, — заторопил он.

Они быстрым шагом направились к дому, о котором говорила Адриана. Дойдя до него, они остановились, огляделись по сторонам и через несколько секунд пошли дальше. Теперь они шли молча и чуть ли не с радостью узнавали дома, дорожные знаки и магазины, которые заметили ещё в начале прогулки. Время от времени Адриана и Сириус переходили на бег — и вскоре они оказались напротив дома Сириуса. Ребята остановились. После быстрого бега у них сводило ноги, и они, тяжело дыша, держались друг за друга, чтобы не упасть.

— Думаю, приключений на сегодня хватит, — Адриана улыбнулась и посмотрела на дом.

Вдруг Сириус громко засмеялся.

— Эдрианн, мы с тобой… — не договорив, он расхохотался ещё громче. — Как можно быть такими идиотами... — Сириус посмотрел на Адриану, и увидел, что та тоже смеётся.

Они так и стояли посреди улицы, держались друг за друга и смеялись над собственной глупостью. Неизвестно, сколько они ещё простояли бы тут, если бы не услышали грубый мужской голос:

— Эй! Вы что тут делаете? — они обернулись и увидели стремительно приближающегося к ним мужчину в странной одежде — как мысленно предположил Сириус, в полицейской форме. — Вы знаете, который час? — гаркнул он, почти вплотную подходя к ним.

Сириус и Адриана, не сговариваясь, рванули с места. Полицейский успел схватить Сириуса за шиворот, но тот вырвался, оставив у мужчины в кулаке обрывок своей кофты. Убежав под защиту дома, Сириус неожиданно для себя мысленно поблагодарил отца за то, что тот сделал их особняк невидимым для магглов. Сириус почувствовал, как сзади к нему подошла Адриана и положила ему руку на плечо.

— Пойдём, — сказала она, — я очень устала, — Сириус повернулся к ней и кивнул.

Зайдя в дом, они бесшумно поднялись на второй этаж и зашли в комнату Сириуса.

— Слушай, а мы ведь успели, — Адриана с улыбкой поглядела на часы.

— Завтрак через два часа; можно не ложиться, я думаю, — сказал Сириус.

Приняв душ и надев чистую одежду, Адриана и Сириус попросили эльфа-домовика сделать им по чашке крепкого кофе. Забрав с кухни чашки с горячим напитком, они устроились в комнате Сириуса. Ночная прогулка вызвала у них столько эмоций, что они даже не могли говорить — просто молча лежали на кровати и время от времени делали глотки из своих чашек. Спустя час Адриана и Сириус, не сговариваясь, встали и отправились в столовую. В обеденном зале никого не было. Адриана и Сириус сели рядом и стали ждать, когда эльфы накроют на стол. Они сидели всё так же молча; кофе несильно помог им справиться с сонливостью, и они сами не заметили, как задремали, прислонившись головами друг к другу.

— Доброе утро, — они вздрогнули, услышав громкий мужской голос. — Столовую со спальней перепутали? — Орион занял место во главе стола.

— Не… нет, — голос Сириуса немного охрип после недолгого сна. — Мы… мы просто… — он замялся.

— Решили встать пораньше, вот, — договорила за него Адриана. — Время… не подрассчитали.

Орион с недоверием посмотрел на них, но промолчал. Через несколько минут в столовой появилась Вальбурга, а позже — Регулус. Во время завтрака все молчали. Тишину изредка нарушала Вальбурга, которая читала газету и комментировала написанное:

— Чемпионат по квиддичу решили провести не в Англии, а в Сирии. А на прошлой неделе писали, что приготовления практически завершены. Им что, делать больше нечего?

— А вы, матушка, чемпионат посетить хотели? — насмешливо поинтересовался Сириус. — Сами ведь говорили, что игроки там «лбы зазря разбивают».

— Во-первых, тебя никто не спрашивал… — начала Вальбурга, но Сириус её перебил:

— А во-вторых, вам, мадам, видимо сказать нечего — вот и говорите про то, что вас не интересует.

— Ты что себе позволяешь? Тем более при гостях! — Вальбурга метнула быстрый взгляд на племянницу. В её голосе слышалась едва скрываемая злость.

— Ничего-ничего, я потерплю, — пролепетала Адриана, силясь сдержать смех.— Ешь, а то остынет, — она, уже широко улыбаясь, подвинула Сириусу его тарелку с кашей.

Вальбурга, удивлённо приподняв бровь, поглядела на неё, а потом, будто бы что-то вспомнив, отвернулась и покачала головой.

— Было очень вкусно, спасибо, — Сириус поджал губы, сдерживая улыбку, встал из-за стола и вышел из столовой.

Адриана тоже вскочила и, бросив на ходу «спасибо за завтрак», выбежала вслед за Сириусом. Уже оказавшись за дверью, она услышала голос Ориона: «и что это значит?» Догнав Сириуса на втором этаже, Адриана остановила его.

— Вам ругаться не надоело? — спросила она.

— Не надоело, — в тон ей ответил Сириус. — И не надоест, видимо, никогда.

Адриана хотела сказать, что повод для ссоры был абсолютно дурацкий, но вместо этого она спросила:

— Я что, тебя обидела, да?

— Нет. Наоборот — насмешила, удивила даже. С тобой вообще сегодня было неожиданно весело.

Адриана немного помолчала. Она не знала, как реагировать на его слова.

— Что делать будем? — она вопросительно посмотрела на Сириуса.

— Я не знаю, что будешь делать ты, но я пойду спать. Я очень устал и, думаю, ты тоже.

— Тогда спокойной ночи… то есть утра, — Адриана нахмурилась.

— Иди спать, а. Я же вижу, что у тебя уже мозги плывут, — Сириус тихо засмеялся и, хлопнув Адриану по плечу, пошёл в свою комнату.

До отъезда в Хогвартс оставалось ещё два месяца, и в эти дни ребята развлекались как могли. Главным развлечением у них был квиддич — точнее, его жалкое подобие. Сириус, Регулус и Адриана брали из сарая мётлы и, пока взрослые не видели, играли в саду, каждый раз меняя позиции: два Охотника и один Вратарь. Воротами служили два чахлых низеньких деревца, стоявших друг напротив друга.

Но вскоре их игры закончились: в один прекрасный день Сириус, не удержав равновесие, упал прямо в куст с розами, переломав все цветы. Адриана и Регулус, вдоволь над ним насмеявшись, поспешили найти зелье, которое помогло бы Сириусу вылечить расцарапанные шипами руки и спину. С самими розами ничего сделать не удалось, а Вальбурга, увидев израненного сына и изломанные цветы, устроила настоящий скандал. Она кричала что-то о безответственности и инстинкте самосохранения, совершенно не замечая мужа, который стоял у неё за спиной и сотрясался в беззвучном хохоте. Так или иначе, у ребят отобрали мётлы, заперли сарай и на памяти Сириуса ни разу его не открывали.

Нельзя сказать, что на Адриану и Сириуса никак не повлияла та ночная прогулка, но уже через несколько дней они снова решили пройтись по городу. Ещё несколько раз они устраивали ночные вылазки, однако теперь были очень внимательны.

В середине августа Сириус, Регулус и Адриана в сопровождении Кричера отправились в Косой Переулок за школьными принадлежностями.

Выйдя из «Флориш и Блоттс», Сириус заметил в руках у Адрианы огромную толстую книгу.

— «История Хогвартса». Хочу знать, что меня ждёт, — с важным видом объяснила та.

Купив мантии, ингредиенты для зелий и необходимую для учёбы литературу, они отдали свои покупки Кричеру, а сами решили немного прогуляться. Так, отправившись за покупками в полдень, они вернулись домой, когда уже начало темнеть, получив нагоняй от родителей Сириуса и Регулуса.

В последнюю ночь перед отъездом ребята, которые, по идее, должны были собрать вещи и лечь спать пораньше, сидели в комнате Регулуса и играли в карты. Разошлись по комнатам они только под утро.

* * *

На платформе 9 ¾ было, как всегда, полно народу. Родители провожали своих детей в школу, бесконечно обнимали и целовали их. Вальбурга и Орион смотрели на подобные действия с нескрываемым презрением: они всегда считали недопустимым проявлять чувства при таком большом скоплении народа. Они держались от остальных особняком, давая сыновьям и племяннице последние наставления:

— Сириус, будь добр в этом году вести себя прилично.

— Регулус, в этом году твой балл по трансфигурации должен быть выше.

— Адриана, мы надеемся, что ты поступишь на Слизерин, — сказал Орион, метнув взгляд на старшего сына, но тот лишь презрительно хмыкнул.

Попрощавшись, наконец, с родителями, Регулус увидел где-то вдалеке своих друзей и пошёл к ним, а Адриана и Сириус уже хотели зайти в вагон, как вдруг услышали звонкий мальчишеский голос:

— Сириус! — обернувшись, они увидели подбегавшего к ним невысокого мальчика с угольно-чёрными волосами, торчащими в разные стороны.

— Поттер! — Сириус кинулся к Джеймсу навстречу, и они крепко обнялись.

— Как лето прошло? — поинтересовался Джеймс, отстраняясь от друга.

— Прошло бы отвратительно, если бы не этот человечек, — Сириус обнял Адриану за плечи и обернулся к ней, — кстати, познакомься: это Джеймс, мой друг Джеймс… ну, а девушка сама знает, как её зовут, — Сириус засмеялся; Адриана удивлённо посмотрела на него, перевела взгляд на Джеймса и улыбнулась.

— Адриана, — она пожала ему руку. — Ладно, я пойду.

— Ты одна поедешь? Помочь с багажом? — спросил Сириус. Адриана покачала головой, ещё раз глянула на Джеймса и быстрым шагом пошла к поезду, волоча за собой тяжелый сундук и спотыкаясь. — Ты кого-нибудь из наших видел? — поинтересовался  Сириус, подтолкнув свой сундук ближе к входу в вагон.

— Нет, но Пит мне написал пару дней назад. Писал, что у него для нас какая-то «сногсшибательная новость», — ответил Джеймс.

— Наверно, понял, наконец, чем отличаются низзлы от обычных котов, — Сириус затащил сундук и залез в вагон.

* * *

Адриана зашла в пустое купе и тут же сменила неудобное, слишком короткое для неё уличное платье на более комфортный и сдержанный наряд. Она села на сиденье и, сложив широкие ладони и прижав их к губам, уставилась перед собой.

Она всё лето хотела написать подруге: узнать, как у неё дела и где она сейчас учится. Но летом они с Сириусом только и делали, что развлекались, поэтому Адриана совершенно забыла о письме и корила себя за это.

Вдруг дверь с шумом открылась, Адриана повернула голову. На пороге, еле удерживая в руках огромные сундуки, стояли две девочки. Первая была невысокого роста, с молочно-белой кожей, бесцветно-светлыми длинными волосами и невинным ангельским личиком. Её подруга сильно от неё отличалась: коротко стриженые тёмно-рыжие волосы, усыпанное веснушками лицо, да и ростом она была много выше. Адриана решила, что девочки очень красиво смотрятся вместе. Она даже засмотрелась на них невольно.

— Можно к тебе? — спросила девочка с белыми волосами, пытаясь отдышаться. Видимо, её ноша была очень тяжёлой. — Все места уже заняты.

Адриана чуть скривилась, а потом усмехнулась. Сейчас она хотела побыть наедине с собой, а эти девицы ей помешали. «Ещё и грязнокровки наверняка», — подумала она. Заинтересованность быстро сменилась злостью.

— А вы весь поезд обошли, чтобы говорить, что мест нет? — раздражительно спросила она. Девочки удивлённо переглянулись и отрицательно покачали головами. — Тогда подите поищите себе другое купе. Мне нужно подумать, — уже тише добавила Адриана, вновь уставившись перед собой.

— Пойдём, Жанна, — сказала рыжая. Девочки, вытолкнув сундуки в узкий коридор, вышли из купе.

Адриана откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Решив, что напишет подруге после приезда в Хогвартс, она задумалась, на какой факультет она хочет поступить. Вся её семья, за исключением Сириуса, училась на Слизерине, и Адриана, скорее всего, попадёт туда же. Но изучив летом какую только можно информацию о факультетах Хогвартса, она так и не поняла, какой же факультет ей ближе. Ей одновременно казалось, что она подходит для всех и не подходит ни для одного. Эта мысль придавала ей раздражительности и неуверенности.

* * *

Джеймс, Ремус и Сириус сидели в купе и громко смеялись. Они делились историями, произошедшими с ними во время каникул. Ремус только-только закончил рассказывать о том, как в маггловском кафе «какая-то тётка» устроила скандал из-за того, что куски пиццы были неровно нарезаны, как в купе буквально влетел сияющий Питер.

— Парни, у меня такая новость — вы сейчас умрёте от зависти! — радостно прокричал он.

— Может, ты тогда не будешь говорить? Жить-таки хочется, — рассмеявшись, сказал Джеймс.

Питер на секунду смутился, а потом снял с плеч рюкзак и начал активно в нём рыться: видимо, что-то искал. Наконец он достал оттуда прямоугольную коробку небольшого размера.

— Вот! — просиял он, открывая коробку и вытаскивая оттуда новенький фотоаппарат. — Родители на день рождения подарили.

Питер любил фотографировать, и у него это отлично получалось. Ему нравилось запечатлевать моменты из своей жизни и жизни своих друзей. Он был готов часами торчать на одном месте только лишь ради одного красивого кадра и так же часами сидеть, заперевшись в ванной, и проявлять фотографии. Но больше всего ему нравилось делать случайные кадры. Он говорил, что в них больше естественности, что они гораздо живее. Все прошлые три года Питер не расставался со своим стареньким фотоаппаратом — которым пользовался ещё его отец, — и когда он окончательно сломался, Питер очень грустил. Сейчас он оживлённо рассказывал друзьям о своём новом приобретении.

— Дай-ка посмотреть, — сказал Сириус после того, как Питер закончил рассказывать о функциях фотоаппарата. Он направил камеру на Питера. — Фотография номер один! — закричал Сириус, нажав на кнопку. Засверкала яркая вспышка, ослепляя Питера, и тот зажмурил глаза.

— Зачем ты это сделал? — Питер часто заморгал, зажав переносицу большим и указательным пальцами.

— Испытал твой подарок, конечно. Неплохо, кстати, неплохо. — Сириус повертел в руках фотоаппарат, а потом отдал Питеру. — Между прочим, — он наклонился ближе к друзьям и заговорил тише: — У нас есть парочка незаконченных дел, — сказал он, красноречиво глядя на Ремуса.

— Точно, Рем, — Джеймс подвинулся ближе к Ремусу, — нам ведь нужно что-то делать… с твоей проблемой.

Ремус промолчал. Джеймс, Сириус и Питер удивлённо уставились на него.

— А где же твоё «Это небезопасно! Я могу навредить вам! Придурки!»?— спросил Джеймс, передразнивая Ремуса.

Почти два года Джеймс, Сириус и Питер изучали различную литературу по анимагии. Они облазили всю библиотеку — даже Запретную секцию — и выкрали оттуда все книги, какие только было возможно. Узнав об этом, Ремус страшно разозлился. Он несколько дней не отставал от друзей, пытаясь заставить их вернуть книги на место, но потом махнул на них рукой. Ремус уже давно понял: их не переубедить. Он неохотно помогал друзьям изучать теорию, а уже в конце третьего курса начал контролировать их превращения, всё время ворча о том, на какой риск они идут и как глупо поступают.

Но в глубине души Ремус был счастлив. Счастлив потому, что у него были настоящие друзья, которые, узнав про его болезнь, поддержали его и помогали, не жалея времени и сил. Сейчас Ремус хотел сказать об этом Джеймсу, Сириусу и Питеру, но вместо этого пожал плечами и сказал, улыбнувшись:

— Всё равно с вами бесполезно бороться.

— Неужели Люпин перестанет истерить? — сказал торжествующе Сириус. — Тогда продолжим заниматься прямо завтра, — он посмотрел на Ремуса, Питера и Джеймса. Те кивнули.

* * *

Поезд уже давно отъехал от Лондона. Теперь в окнах вместо скучных кирпичных домов мелькали живописные зелёные луга. Лили очень любила природу, и каждый раз, когда она любовалась видом из окон Хогвартс-экспресса, у неё буквально захватывало дух. Но сейчас вместо созерцания пейзажем она внимательно слушала свою подругу, изредка улыбаясь.

— …я к этому долбаному кабинету шесть раз подходила! Представляешь, шесть! А там закрыто; как я, спрашивается, книги должна сдать? Подходу в седьмой — а там уже открыто. Захожу туда, говорю: так мол и так, книги сдать пришла. А эта библиотекáрша смотрит на меня так, будто я ей тысячу галлеонов задолжала! И ещё говорит: «В другой раз приходите, вы мне работать мешаете». Над чем я ей работать мешаю — над жраньём пирожных? — Жанна разговаривала очень громко и бурно жестикулировала. Лили привыкла к такому поведению, и её нисколько не удивляла эмоциональность подруги.

Лили случайно повернула голову к выходу из купе и увидела, как мимо двери быстрым шагом прошёл её лучший друг. Она оборвала Жанну и, сказав, что сейчас вернётся, вылетела из купе.

— Северус!

Тот, услышав её, обернулся и приподнял уголки губ.

— Привет, Лили, — радостно сказал Северус, подходя к ней, — как ты?

— Всё хорошо, Сев, всё хорошо, — ответила она и тут же посторонилась, пропуская вперёд двух мальчиков. — Мы так давно не виделись… Пойдём к нам в купе, ты мне всё расскажешь, а то здесь народу много.

Северус чуть скривился и пожал плечами.

— Я думаю, твоя… подруга не сильно мне обрадуется, — холодно произнёс он. — Давай поговорим после того, как приедем. Нам никто не будет мешать. — Северус метнул презрительный взгляд на купе, где сидела Жанна. Лили это заметила и рассердилась.

— Хорошо, — так же холодно ответила она. — Раз уж тебе с ней так… омерзительно… Тогда до встречи, — не дав Северусу сказать ни слова, она резко развернулась и пошла к подруге.

Лили плюхнулась на сиденье и еле сдержалась, чтобы не стукнуть по нему кулаком. Теперь она только делала вид, что слушает Жанну, а сама думала о Северусе. Ей не нравилось его пренебрежительное отношение к её друзьям. Но и сама Лили не стеснялась в выражениях, когда речь заходила о товарищах Снейпа. Она считала, что они плохо влияют на Северуса и была бы рада, если бы он перестал с ними общаться.

Этим летом Северус и Лили почти не созванивались и не гуляли вместе. Северус ни разу не зашёл погостить к Эвансам, ссылаясь на большую занятость. Ещё в начале каникул он сказал, что нашёл подработку на лето. Лили прекрасно знала, в каком положении находится семья её друга, поэтому не задавала лишних вопросов. В те редкие дни, когда Лили и Северусу всё же удавалось встретиться, их прогулки были недолгими. Чаще всего они напряжённо молчали и заговаривали только тогда, когда стоял вопрос об их маршруте. Лили чувствовала исходящее от друга напряжение, ей хотелось развеселить его, но она не знала, как это сделать.

— Лили! Эванс, Лили! — она вздрогнула и наконец заметила Жанну, щёлкающую пальцами перед её лицом. — Ты что, вообще не слушаешь?

— Не… нет, слушаю, — замялась Лили. — Библиотекарша, да?

— Какая библиотекарша! Я вообще о другом сейчас говорила!— Жанна обиделась. — Вот так всегда: наговоришься со своим Снейпом… после этого с тобой вообще говорить невозможно!

— Оставь Северуса в покое, — чётко выговаривая каждое слово, сказала Лили. — И меня оставь! — вдруг раздражённо вскрикнула она и отвернулась к окну. Настроение испортилось окончательно.

* * *

Поезд подъехал к станции и резко остановился; Адриана вздрогнула и проснулась. За окном было темно, стёкла запотели, и через них яркими пятнами виднелись фонари, освещающие платформу.

В коридоре послышались голоса детей, выходящих из купе. Адриана чертыхнулась, полезла в свой сундук и вытащила оттуда измятую, наспех заброшенную туда утром школьную мантию. Накинув её на плечи, она схватила сундук и выскочила в коридор, но, увидев, что другие дети выходят с пустыми руками, толкнула сундук обратно в купе, и он с грохотом упал на пол.

Выйдя на улицу, Адриана поёжилась от холода. Она увидела учеников, идущих к незапряжённым каретам, и пошла было за ними, но её окликнул Регулус.

— Тебе не туда, — сказал он, подходя к ней.

— Не поня… — Адриана почему-то начала паниковать. — А куда?

— Видишь того великана? Он всех на Распределение отводит. Подойди к нему, — Регулус чуть улыбнулся и ушёл.

Адриана обернулась и увидела огромных размеров человека, кричащего басом на всю платформу. Его громкое и немного дикое «Первокурсники!» приводило её в ужас. Она сглотнула и направилась к великану.

— З-здрасьте, — запинаясь, проговорила Адриана, подойдя к нему, — т-тут вот какое дело-с: мне надо-с… распреде-деляться… а мне сказали-с, что вы тут всё зна-знаете-с… — замямлила она. Адриана всё время смотрела в землю, но, подняв голову, увидела, что великан добродушно улыбается ей.

— Новенькая, что ль? — спросил он. Адриана энергично закивала. — Не бойсь — меня насчёт тебя предупредили. Шагай в лодку. Морскими-то болезнями не страдаешь? — явно веселясь, спросил великан. Адриана тихо засмеялась и покачала головой.

Адриана села в свою лодку и стала ждать отправления. Она заметила, что все первокурсники садятся в лодку по четверо, а она почему-то сидела одна. Ей вдруг всё начало казаться странным и подозрительным. Руки-ноги тряслись, сердце бешено колотилось. Адриана представила, как во время Распределения Шляпа говорит ей, что такой идиотке, как она, не следует учиться в столь престижной школе… Как над ней смеются после этого ученики и учителя. От таких мыслей Адриане захотелось плакать, но она сдержалась.

Наконец лодки тронулись. Они плавно скользили по озеру, открывая детям вид на возвышающийся над ними величественный замок. Адриана слышала, как первокурсники восхищённо и удивлённо ахали и прекрасно понимала их. Она много раз слышала от сестёр рассказы о Хогвартсе, но она никогда и подумать не могла, что он такой красивый! Вид прекрасного замка отвлёк Адриану от тревожных мыслей. Она глядела по сторонам, приоткрыв рот от удивления.

— …бошки! — услышала Адриана громкий голос великана.

Они подплывали к какому-то тоннелю, и Адриана едва не стукнулись головой об его низкий потолок. Она вовремя пригнулась, громко ругнувшись от неожиданности.

Выплыв из тоннеля, лодки шумно толкнулись об каменистый берег. Дети сошли на землю и пошли следом за великаном, едва за ним поспевая. Дойдя до огромных дубовых дверей, ребята выстроились за великаном. Тот постучал, дверь отворилась.

На пороге Адриана увидела высокую темноволосую женщину средних лет. Поджатые губы, тонко выщипанные тёмные брови и узкие очки в чёрной прямоугольной оправе придавали её лицу суровый вид.

— Первокурсники, профессор Макгонагалл! — отрапортовал великан.

— Спасибо, Хагрид, можешь идти, — ответила женщина. — Встаньте парами и пойдёмте со мной, — скомандовала она.

Дети шли за профессором Макгонагалл молча. Слышались лишь удары их ботинок о каменный пол. Наконец Макгонагалл подвела их к большим дубовым дверям — из-за которых слышались голоса других учеников и тихие смешки, — но прошла мимо них, заводя детей в маленькую тесную комнатку.

— Итак, — профессор Макгоногалл резко обернулась — настолько резко, что идущая за ней пара первокурсников не успела остановиться и налетела на неё, — добро пожаловать в Хогвартс, — она придержала детей за плечи, аккуратно отстраняя их от себя. — Через несколько минут состоится Церемония Распределения по факультетам. Факультетов в нашей школе четыре: Гриффиндор, Хаффлпафф, Слизерин и Рейвенкло. Все последующие семь лет вы будете принимать активное участие в жизни своего факультета. За успехи вы будете получать очки, за нарушение правил — терять. В конце года факультет, набравший наибольшее количество баллов, награждается Кубком школы. Очень надеюсь, что в течение всех семи лет вы будете держаться достойно, и каждый из вас непременно станет гордостью своего факультета. Церемония состоится через несколько минут, — профессор Макгонагалл обвела детей взглядом и вышла.

Первокурсники тут же зашумели. Их громкие высокие голоса действовали Адриане на нервы. Она разволновалась ещё сильнее и, прислонившись к стене, осела на пол.

— А что это за Распределение такое? — громко тараторил рядом с ней невысокий тёмненький мальчишка, теребя свою мантию. — А на нас другие ученики смотреть будут? А что надо будет делать? — мальчик вертелся по сторонам, пытаясь узнать ответ, но все молчали.

— Не переживай, на тебя всего лишь наденут Распределяющую Шляпу, и всё, — сдавленно сказала Адриана. Она волновалась не меньше остальных детей, но ей почему-то захотелось ободрить этого мальчика.

— Какая-то ты большая для первого курса, — мальчишка сощурился, глядя на неё. — Тебя что, на второй год оставляли? — он хихикнул.

— Да, — уверенно кивнула Адриана. — Видишь ли: замедленное развитие, слишком тупая, — она покрутила пальцем у виска и, выпучив глаза, покивала головой.

Мальчик, поморщившись, отвернулся, а Адриана прокляла свою манеру говорить всякие глупости в те минуты, когда нервничала. Через несколько минут дверь отворилась, и в комнатку вошла профессор Макгонагалл.

— Церемония начинается, идёмте, — сказала она, перекрикивая начинающих галдеть детей.

Первокурсники построились парами и встали за ней. Адриана не знала, идти ли ей вместе с остальными или остаться здесь.

— Послушайте! — крикнула она профессору Макгонагалл вслед. Та обернулась и посмотрела на неё так, будто впервые увидела.

— А-а! Мисс… — профессор Макгонагалл развернула пергамент и пробежалась по нему глазами. — Мисс Блэк, правильно? — уточнила она, Адриана кивнула. — Значит так, учеников, переведённых из других школ, распределяют отдельно от первокурсников. Ждите, я вас позову.

— А можно мне, пожалуйста, вместе со всеми? — перспектива идти одной через весь зал Адриану не очень-то радовала.

— Я же сказала: ученики…

— Да я не хочу отдельно! — требовательно закричала Адриана, перебивая её. Профессор Макгонагалл сощурилась и посмотрела на неё, сильнее обыкновенного поджав губы. Брови её съехались к переносице, ноздри начали раздуваться. Адриане на секунду показалось, что перед ней стоит не школьный учитель, а её мать. Адриана сама удивилась этому своему выпаду: раньше она никогда не позволяла себе повышать голос на старших. Она нервно сглотнула и чуть ссутулилась, ноги её вновь задрожали. Адриана сунула трясущиеся руки в карманы мантии и опустила глаза.

— Ждите, — резко сказала профессор Макгонагалл и, развернувшись, повела первокурсников за собой.

Адриана опёрлась на стену и опустилась на корточки. Она запустила руки в волосы, окончательно растрепав сделанную утром причёску.

— Ну что это такое! — плачущим голосом проговорила она. — Одета как оборванец… — Адриана осмотрела себя. — Вся измятая, боже мой! — она попыталась разгладить мантию руками, но тщетно. — На меня же все пялиться будут! — она закрыла ладонями лицо.

— На вас бы в любом случае, как вы изволили выразиться, пялились бы, — послышался голос откуда-то сверху. Адриана подняла голову, чтобы понять, кто это говорит. Она увидела перед собой парящего в воздухе полупрозрачного человека, одетого по-средневековому. Гофрированный ворот закрывал половину его шеи.

— Вы Кровавый… Нет, вы — Почти Безголовый Ник! — вспомнила Адриана имя привидения.

— Я предпочитаю «Сэр Николас де Мимси Порпингтон», — приосанившись, сказал призрак.

— Кого предпочитаете?.. — Адриана тупо уставилась на него.

— Моё имя — Сэр Николас де Мимси Порпингтон, и я предпочитаю, чтобы меня звали именно так! — раздражительно отчеканил призрак. — Вообще, вам нечего бояться, — Ник сменил тон. Теперь его голос звучал мягче. — Все проходят Распределение. На моей памяти ещё никого с Церемонии не выгоняли.

Последняя его фраза вывела Адриану из себя. Если он хотел таким образом её успокоить, то ни черта у него не получилось!

— Конечно, мёртвому ведь легко говорить! — истерично прокричала она, буравя приведение взглядом.

— Ну знаете, барышня! — оскорбился Ник и высоко — насколько позволял воротник — задрал голову и проплыл мимо неё, растворившись в дверях, ведущих в Большой зал.

Адриана вновь осталась одна. Страх накатывал всё сильнее, и она больше не могла с ним справляться. Сейчас ей как никогда в жизни хотелось оказаться в Дурмштранге. Не ловить на себе удивлённых или даже насмешливых взглядов сокурсников, не трястись от ужаса перед чем-то новым, неизведанным. Быть такой же незаметной, какой она была там. Она обняла себя руками и стала покачиваться, тихо подвывая: «я не хочу-у!» Такой её и застала профессор Макгонагалл.

— Вставайте, вам пора, — сказала она, подходя к Адриане. Та встала, но, не удержав равновесие, упала обратно. Вторая попытка оказалась куда удачней. — Не волнуйтесь же вы так, всё будет хорошо, — мягко и даже как-то заботливо проговорила Макгонагалл, положив Адриане руку на плечо. Адриана коротко кивнула, и ей вдруг стало очень стыдно за своё недавнее поведение. Она хотела извиниться перед Макгонагалл, но не смогла подобрать слов.

Адриана в сопровождении профессора Макгонагалл вошла в Большой зал. Она глядела по сторонам: её окружали ребята её возраста, чуть старше, чуть младше, но Адриана не видела их лиц. Они все казались ей одетыми в чёрное безликими куклами с разноцветными шапками волос. Откуда-то издалека она услышала негромкий смешок и тут же решила, что смеются непременно над ней. Ей казалось, что она идёт к этому проклятому табурету целую вечность. Адриана хотела прибавить шаг, но как только она собиралась это сделать, ноги немилосердно подкашивались. Поднимаясь на возвышение, на котором стоял табурет, она отдала все свои силы на то, чтобы не споткнуться и не упасть. Когда она села на табурет, Макгонагалл надела ей на голову Распределяющую Шляпу.

— Значит, Блэк… — послышался откуда-то издалека скрипучий голос. Адриана невольно вздрогнула и оглянулась по сторонам. — Что тут у нас? Хочешь проявить себя, но всё время чего-то боишься… Тяга к физическому труду, да. Желание помогать другим. Неужели Хаффлпафф?

— Быстрее, — зашипела Адриана, начиная злиться, — давай быстрее.

— Нетерпеливость, вспыльчивость, упорство — даже настырность, — как бы между прочим говорила Шляпа. — И какая-то странная заносчивость — считаешь себя умнее остальных.

— Ну давай же, — яростно шептала Адриана. Она была согласна на любой факультет, но эта чёртова Шляпа всё медлила! — Быстрее, чёрт тебя…

— Быстрее? — переспросила Шляпа. — Пожалуй, я знаю, какой факультет поможет тебе реализоваться…

— Слизерин! — на весь зал объявила она.

Раздались аплодисменты. Адриана стянула шляпу и чуть не бегом отправилась к своему столу. Она плюхнулась на длинную лавку и опустила голову вниз, подперев её руками. В зале стоял гул. Ученики говорили о чём-то своём, но Адриане казалось, что они обсуждают именно её и не смеются над ней только из вежливости.

— Добро пожаловать в Хогвартс! — радостный голос профессора Дамблдора разнёсся по всему залу. — Я искренне рад видеть каждого из вас! Но я знаю, какие вы все голодные и каких трудов вам стоило бы слушать мой бубнёж с пустыми желудками, поэтому налетайте!

На столе появилось множество блюд. Адриана почувствовала со всех сторон активное движение: ученики накладывали себе еду.

Теперь, когда её судьба была решена, Адриана начала понемногу успокаиваться. Мандраж сходил на нет, Адриана подняла голову и огляделась вокруг. Теперь она узнавала многих сидящих здесь. Некоторых она видела на платформе ещё утром. Большинство ребят, сидящих с ней за одним столом, она знала ещё с детства. За хаффлпаффским столом она узнала мальчика, с которым говорила перед Распределением: он оживлённо рассказывал о чём-то сидящей рядом девочке. Мальчишка буквально светился от счастья. Адриана перевела взгляд на гриффиндорцев и в их числе узнала девочек, которых она, казалось бы, совсем недавно выгнала из купе, заставив их таскать тяжёлые сундуки по всему поезду. Неподалёку от них сидели Джеймс и Сириус. Они что-то бурно обсуждали и смеялись. Сириус поймал на себе её взгляд, улыбнулся и указал глазами на стоящие на столе блюда — мол, ешь давай. Только сейчас Адриана поняла, насколько она голодная.

Адриана наполнила свою тарелку всем, до чего смогла дотянуться. Она никогда ещё не видела столько еды на одном столе.

Когда все наелись, еда сама собой исчезла с тарелок. Снова поднялся профессор Дамблдор. Ученики, до того оживлённо болтающие, тут же замолкли. Директор рассказывал об обязательных для всех правилах.

— И ещё, — сказал профессор Дамблдор, чуть повысив голос, — набор в квиддичные команды состоится на следующей неделе. А теперь всем спать!

Послышался звук отодвигающихся скамеек. Адриана не знала, куда ей идти, поэтому стала выискивать в толпе учеников серебристо-зелёные галстуки. Услышав голос слизеринского старосты, собирающего вокруг себя первокурсников, она как бы случайно встала рядом с ним. Процессия двинулась. Адриана шла за группкой первокурсников, вертя головой по сторонам, пытаясь запомнить дорогу. Они уже шли по подземельям, становилось все холоднее. Дойдя до двери, ведущей в гостиную Слизерина, староста громко, так чтобы все слышали, назвал пароль, дверь отъехала в сторону. Войдя в гостиную, староста показал, где находятся мужские и женские спальни.

Дойдя до двери, на которой витиеватыми серебристыми буквами было выведено «четвёртый курс», Адриана толкнула её и быстро обнаружила внутри дверь, где таким же шрифтом были написаны её инициалы. Её спальня оказалась холодной и не очень уютной, но её не нужно было ни с кем делить, и это безусловно радовало.

Адриана чувствовала себя вымотанной. Она, не раздеваясь, рухнула на кровать и уснула сразу, как только её голова коснулась подушки.