Побег (гет)

Откровенно говоря, он потерялся. Нет, не в прямом смысле — он точно знал, что шел по дороге между Хогвартсом и Хогсмидом. Еще несколько минут в том же темпе, и Джеймс увидит Визжащую Хижину.

Но он точно потерялся. Повод идти в Хогвартс был более чем дурацким. Пришло письмо от адвоката по разводу, которого наняла Лили. Какая глупость, они же всего лишь поссорились, зачем разводиться-то. Или нет… А зачем Дамблдору сообщать об этом? Что еще важнее, зачем Дамблдору давать такой дурацкий совет? Он не хотел суда, не хотел пытаться отбирать у Лили родительские права и уж тем более обвинять ее в похищении ребенка. Когда Дамблдор заявил это прямо ему в лицо, Джеймс неловко захлопал глазами, не понимая, что происходит.

Нет, он точно запутался. А ведь все шло так… Идеально.

Лучший друзья, хорошая правильная работа, семья, сын. Все ведь шло так… Как надо.

Джеймс ненавидел сидеть без дела дома, а Лили требовала слишком много внимания. Нет, он явно был счастлив, что у них есть сын, но после полного рабочего дня и Ордена Феникса он не хотел сидеть с ребенком допоздна. В конце концов, Лили сидела дома, значит, должна была справиться сама. А Сириус только постоянно потакал ее капризам, тем самым давая возможность Лили вести себя как полнейший ребенок. Да еще и этот ее страх за Гарри перед пророчеством. Гарри — ребенок из пророчества и сможет победить Темного Лорда, когда вырастет. А до этого момента Джеймс и Орден смогут подготовить его.

Это казалось таким логичным, ведь… Орден не справляется с Пожирателями Смерти. Но почему, если Верховный маг и его Орден не справляются, с Пожирателями сможет справиться Гарри?

В голове что-то щелкнуло, и Джеймс даже на секунду замедлился. А ведь действительно, почему должен был справиться Гарри?

Он потерялся. Или же запутался? Нет, он точно запутался.

Вот уже несколько дней ему снилось, как Лили убегает прочь, испуганно и ненавидяще смотрит на него, будто на дикого зверя. Сама она в крови и обсыпана мелкими камнями. Не такими он представлял отношения в его семье.

А ведь в идеале все должно быть совсем иначе. Ну вот как… У него самого было. Его детство было таким, каким должно было быть детство Гарри.

Отец Джеймса, Чарльз Поттер, был главным аврором британского Аврората, участвовал в войне с Гриндевальдом и был в составе первого Ордена Феникса. Дорея Поттер была дома и посвящала все свое время Джеймсу. Папа всегда возвращался поздно с работы, с собой принося разные подарки, мама была идеальной хозяйкой… Подчинялась отцу во всем. Чарльз рассказывал маленькому сыну о том, как ловит преступников, как опасны темные маги. Джеймса никогда не ругали за проделки. Отец всегда считал себя правильным светлым магом и частенько подшучивал над темными родственниками жены. Надо же, даже фамилию себе под стать выбрали — Блэки.

Джеймс громко хохотал над его словами, но все же по просьбе матери подружился с троюродным братом Сириусом на одном из балов. Сириус понравился ему, ведь был шумным и веселым, в отличие от закрытого и молчаливого Регулуса, которого Леди Блэк всегда заставляла брать с собой. Регулус всегда вредничал, не поспевал за ними и сильно обижался на брата, когда тот бросал его одного на приеме. Он всегда выглядел, как маленькая куколка, а не как обычный мальчишка. Весь прилизанный, все дамы с обожанием смотрели на идеального мальчика-Регулуса и гладили его по голове, самого же Джеймса всегда просили пригладить волосы и встать ровнее. Дамблдор приходил к отцу домой после этих приемов и долго говорил с Чарльзом за закрытыми дверями кабинета. Джеймс всегда прокрадывался в библиотеку, чтобы подслушивать их через решетки вытяжки. Они говорили о Темном Лорде, о том, что Блэки поддерживают в Визенгамоте все более правые взгляды, а Орион не реагирует на увещевания Дамблдора по поводу Темного Лорда. Он уже подписал брачные контракты с Лейстрейнджами на Беллатрикс и Андромеду. Отец ругался на упертого, как мул, отца Сириуса. «Наверняка тот уже носит метку Мордредовой твари. Он ведет весь род Блэков под метку.» — Джеймс слышал, как папа обсуждал с мамой несколько раз Пожирателей смерти. Они говорили про частые случаи убийства магглов. Не совсем понимая происходящее, мальчик испуганно крался в комнату по темноте, а потом полночи прятался под теплым пуховым одеялом от Темного Лорда и Пожирателей смерти. А однажды отец даже заговорил с ним, поймав на подслушивании, о том, что Джеймс должен быть осторожен в общении с Блэками.

На следующем балу Джеймс снова играл с братьями-Блэк, но уже более настороженно, чувствуя опасность, исходящую от каждого из них. Весь прием мальчик пытался придумать, как заставить Сириуса показать предплечье, чтобы проверить, есть ли у него пожирательская метка, но так ничего и не придумал. Вечером их троих отправили поиграть в комнате братьев, а когда Джеймс любопытно выглядывал из окна детской Гриммо на маггловскую улицу, Сириус рассказал, что им нельзя выходить к простецам. Регулус снова загундосил, что папе не нравится жить с магглами, так как они отравляют все, к чему прикасаются, и поделом у них нет магии. Сириус нахмурился и неуверенно пожал плечами на слова брата. Тогда Джеймсу в голову пришла гениальная задумка о том, как проверить Сириуса — узнать, пожиратель ли он. Он позвал его на улицу — ведь уж точно он не удержится и прибьет магглов, если увидит их близко. И тогда Джеймс поймает его, прямо как папа. Регулус начал спорить, говоря, что мама запрещает, но Сириус все же согласился и кузены, прокравшись по бальному залу через взрослых, смогли выскользнуть на улицу. Джеймсу так понравилась прогулка по маггловскому миру, что он, еще долго захлебываясь словами, рассказывал вечером маме про повозки с рогами и без лошадей, везущие куда-то магглов. Сириус не проявил ничего злого или пожирательского, а лишь радостно смотрел на уличные лампочки и летящие с неба вниз снежинки. Все счастье прервала мама Блэков, крепко держащая плачущего Регулуса за руку.

— Ябеда, — хмуро шипит Джеймс, когда их троих Вальбурга затаскивает внутрь дома, и впервые Сириус не защищает брата.

В школе у него тоже все было идеально. Гриффиндор, войны со слизеринцами. Снейп, выглядящий, как идеальный темный маг. Джеймс хотел казаться таким же, как и отец, тем более, учителя то и дело повторяли ему слова о том, как хорошо учился Чарльз. Джеймс старался подражать отцу, но учеба была ужасно скучная, а времени на обещанные Хогвартские приключения из-за нее совсем не оставалось. Сириус, поддавшийся на уговоры кузена, попал в Гриффиндор и оказался с ним в одной комнате, чем еще сильнее укрепил их дружбу. Однажды кто-то из слизеринцев пошутил про болезнь тихони-Ремуса, с которым они жили в одной комнате. И Джеймс понял, что подружился с оборотнем. Отец всегда говорил, что оборотни опасны, злы и убивают магов. Но Ремус был ужасно стеснительным тихоней, который даже слизеринцам не отвечал на подколки, а лишь отмахивался и зарывался в книжку. Маленький, худенький и бледный, со шрамом на лице, он ну ни чуточки не был похож на кровожадного монстра из папиных сказок. После долгих наблюдений за Люпином Джеймс вместе с Сириусом отважились поговорить с предполагаемым оборотнем. Припертый к стенке Ремус со слезами на глазах умолял не рассказывать никому о своем секрете, ведь в десять лет на него напал оборотень Грейбек. Пожалев нового друга, кузены клянутся защищать его вместе. Незаметно к компании прибился еще один их сосед — Питер Петтигрю, но никто не возражал, просто привыкнув к его присутствию рядом.

Общительный и веселый Джеймс постоянно подшучивал над всеми вокруг и вскоре стал восходящей гриффиндорской звездой среди первоклашек. На втором курсе он получил место ловца в факультетской команде, от чего его популярность возросла до небес. Регулус поступил в школу и попытался несколько раз контактировать с братом, но в то же время стал все чаще появляться в окружении слизеринцев, общался со Снейпом, слушался Малфоя и свою кузину Беллатрикс Блэк. Джеймс боялся, что Регулус оттянет Сириуса обратно к темной семье. Но Регулус будто не замечал брата, лишь пару раз попросив его помощи с какими-то семейными делами. Весь второй год Сириус проходил хмурый от того, что брат не хочет общаться с гриффиндорцем. А Джеймс скрытно радовался, хоть и жалел Сириуса, пообещав не бросать кузена, как это сделал Регулус. Когда на втором курсе Регулус становится ловцом слизеринской команды, Джеймс скидывает его с метлы во время одного из первых матчей. Сириуса как раз за пару дней до этого забрали домой за плохое поведение, Джеймс злился, ведь наверняка этот ябеда нажаловался родителям об их веселых проделках.

Все внезапно стало слишком реальным, когда легкий и юркий Регулус упал с метлы и с криком полетел вниз, смотря вверх широко распахнутыми глазами. Он в ужасе болтал руками, будто пытаясь дотянуться до Джеймса, но тот сжался, замерев на месте рядом с метлой Блэка и зажатым в руках снитчем. Он слышит громкий вздох всего стадиона и оглушительный крик двоюродной сестры Регулуса. Той самой, что встречается с Малфоем:

— Регулус!

У Джеймса в ушах звенело всю ночь от ее крика. Он отчетливо почувствовал, как сам прикоснулся ко тьме.

На следующий день слизеринцы смотрели на него, как на дьявола во плоти. Такого гриффиндорцам они не были готовы простить и начали мстить за своего ловца. Сначала, как всегда, били по самым слабым, по маглорожденным. Мстили старшие и старшим, мол не воспитали своего льва, так получите за нашего змееныша. Потом приезжала на разборки с администрацией школы мать Регулуса. Отец Джеймса и Дамблдор, разумеется, объяснили ей, что это случайность. Да, трагическая и едва не убившая Регулуса, но абсолютнейшая случайность. Они летели на скорости друг к другу, надеясь, что кто-то свернет. Регулус был намного меньше Джеймса физически, а также еще не так натренировался держаться на метле, потому слетел именно он, а не Джеймс. Вернувшийся в школу Сириус первым делом побежал навещать брата в больничном крыле. Джеймс пошел за ним под мантией невидимкой, ведь так и не смог показаться маленькому Блэку на глаза и извиниться. Но вместо нормального разговора Регулус сквозь зубы, морщась от боли, выдавил на вопросы брата:

— Иди к своему Джеймсу, ему же наверняка хуже, чем мне.

И Сириус ушел, не говоря ни слова и бросив ему на кровать какую-то книжку.

Джеймс с энтузиазмом включился в общую гриффиндорско-слизеринскую войну. На фоне всех событий становление анимагом прошло как-то мимо, а опьяняющая свобода прогулок лунной ночью по лесу дала ощущение куража. Северус и Лили становятся для всех врагами номер один.

Со Снейпом все чаще общались старшие слизеринцы — уж непонятно почему. Прав был отец, темное тянется к темному. Лили нужно было перетянуть к себе. И он начал притворяться, что влюблен в нее, девчонки ведь только об этом и думают. А потом и сам не заметил, как всерьез влюбился. Только вот Эванс даже не смотрела в его сторону, все время общаясь со Снейпом.

Сириус злился, что Сопливиус на четвертом курсе начал вынюхивать что-то о Ремусе, — и спровоцировал того проследить в ночь полнолуния за Ремусом. Чувствуя, что ко тьме может прикоснуться Сириус, Джеймс вытащил перепуганного Снейпа буквально из зубов обратившегося Ремуса. Инцидент, разумеется, замяли, со Снейпа взяли клятву о молчании. Но Джеймс не собирался прощать эту выходку Сопливиусу. Сириус радостно подключился к дракам и проделкам, но, в очередной раз попавшись Филчу прямо на подходах к Слизеринской гостинной, затих на долгое время, а с рождественских каникул привез книгу, найденную в библиотеке дома Блэков, и, облазив весь Хогвартс за четвертый курс, создал подробную карту, отслеживающую каждого обитателя замка. С ней они в первый раз пробрались в Слизеринские подземелья, окрасив волосы каждого представителя змеиного факультета нестираемыми красками в гриффиндорские цвета.

На пятом курсе в Хогвартсе участились нападения на магглорожденных. Джеймс заметил это, как только впервые подрался с одним зазнавшимся слизеринцем, который решил поддразнить малышей первокурсников. Через его белую рубашку Джеймс заметил очертания черного пятна на левом предплечье.

Отец рассказывал ему о начале войны с Гриндевальдом. Джеймс выучил все его рассказы наизусть слово в слово.

Сначала в обществе появились странные идеи, пугавшие адекватных людей — Сириус сбежал из дома, потому что там часто рассуждали о чистокровности, неравенстве магглорожденных и чистокровных и правильности идей Лорда. Он не мог больше слушать этот кошмар.

Потом начали появляться люди, которые принимали эти странные идеи на веру — слизеринцы были слишком близки ко тьме, поэтому первые и поддались соблазну.

Затем в газетах возникли статьи с прямыми намеками: а вдруг, и правда, магическому миру стоит уйти как можно дальше от магглов?

Кровавые расправы в одном из маггловских поселений и убийство семьи магглорожденной волшебницы.

Нет, Лили не понимала, какую змею пригрела рядом с собой. Снейп общался с этим слизеринцем. Джеймс знал — начинается война. Узнав имя этого слизеринца, он тут же побежал к Дамблдору. Директор долго и витиевато благодарил его и просил никому не сообщать об этом — аврорат уже следит за многими студентами змеиного факультета. А Джеймс понял, что только они и могут защитить Хогвартс и Лили от этого зла.

Отца не раз вызывали в Хогвартс за его проделки, но тот прощал ему все, лишь напоминая Джеймсу, что он все еще ребенок и ему рано ввязываться в войну. Но Поттер-младший не мог остановиться. Пусть Макгонагалл и выносила матери мозг на тему поведения Джеймса и попавшего к Поттерам Сириуса. Мать было легко проигнорировать, а отцовские советы пролетали мимо ушей. Чарльз хмурился и не соглашался с его критичностью в отношении слизеринцев. Но Джеймс видел в этом лишь его старческую слабость.

Отец часто высказывался на тему пожирателей в Визенгамоте, объяснял журналистам, что Темный Лорд вместе со своей шайкой бандитов сядет в Азкабан на нижний уровень, как только будет пойман. Он пропихивал законы, дававшие аврорам права на аресты подозреваемых и обыск их жилищ для доказательства причастности к террористической организации. Но одно неловкое интервью предыдущего Министра — и он, и Чарльз Поттер, как его главный сподвижник, слетели со своих важных мест на «заслуженную» пенсию сразу после выборов нового Министра. А все начинания Чарльза были похоронены новым главой Аврората.

Отца и мать убили внезапно. Джеймс был на седьмом курсе, когда вернулся домой в сгоревшее поместье, над которым висел знак мрака. Когда Дамблдор предложил ему прийти на собрание Ордена Феникса, а затем познакомил с Грюмом, то Джеймс уже не сомневается, куда он пойдет после Хогвартса.

Похороны прошли тихо. Джеймс был совершеннолетним, так что никаких проблем с оформлением документов не было. Единственное, отец написал в завещании, что Джеймс должен добиться сам всего, а не сидеть на деньгах рода, потому сможет получить полное наследство, только когда добьется чего-то важного. Почему-то Джеймс лишь счастливо вздохнул, когда понял, что ему не обязательно присутствовать на заседаниях дураков Министерства и можно заниматься реальной работой.

Учеба в корпусе для новобранцев Аврората выбила всю злость и детские обиды на воображаемых слизеринцев, а заодно не оставила сил думать ни о чем. Они с Сириусом оказались заперты на базе, где за любое неповиновение их могли выпихнуть из кадетского корпуса. Гуляя во время отпуска по Косой Аллее, он снова встретил Эванс. Что-то внутри щелкнуло наконец у них обоих, и они начали встречаться. Все шло прекрасно, она казалась той, кто ему нужна. Красивая, умная, заботливая. Идеально подходит для роли жены. Да, Джеймс, пожалуй, снова влюблен. Слишком продуманная Лили долго не отвечала на его предложение руки, но после третьего все же согласилась. Ее, как и мародеров, Джеймс привел в Орден сам. Однако, в отличие от Сириуса и Ремуса, она не прониклась высшими идеями Дамблдора и ставила под сомнение каждое его слово, подтверждая лишь факт того, что война должна быть окончена.

Нет, все шло идеально. Дамблдор прав, Лили была виновата сама. Хоть он и скучал, хоть и любил, но не считал себя виноватым. Но отобрать у нее Гарри… Джеймс не видел в этом ничего логичного. Что-то ускользало от его взгляда, но он никак не мог понять, что именно.

Джеймс погрузился в мысли, сам не заметив, как оказался перед рабочим столом в офисе Аврората. Неловко сев на стул, он проверил время и недоуменно оглядел пустое помещение. Услышав наконец гул голосов из Атриума, мужчина поспешил туда. В зале Сириус во всеуслышание ругался с Краучем последними словами — крики лучшего друга доносились до Поттера через собравшуюся толпу зевак. Джеймс дернул за руку ближайшего стажера, пробираясь через скопление людей, и задал рвущийся наружу вопрос:

— Что, во имя Мерлина, происходит?

— Ты что, все пропустил? — недоверчиво похлопал глазами тот, — Лангарма увезли в Мунго с каким-то адским отравлением и подозрением на драконью оспу. Он в карантине и вряд ли выкарабкается, так что ИО назначали Крауча, а заодно проверили всех, кто с ним контактировал, но пока ничего не нашли. Говорят, что, возможно, его траванули. Крауч предложил инициировать внутреннее расследование с применением к каждому аврору веритасерума. Это объявили в Атриуме как раз когда явился Блэк. Ну вот и вспылил маленько.

— Как? — охнул Джеймс, наблюдая за громко кричащим на Сириуса Краучем.

— …и мы не согласны, что теперь нас даже не извещают о сменах начальства, а просто по умолчанию назначают… — громкий бас Сириуса расходился эхом по аврорату, ему вторил гомон остальных авроров.

— Вам стоит поумерить пыл, если не хотите… — Крауч возмущенно кричал в ответ, но Джеймс не мог разобрать слов под общий гомон. Пробиваясь через толпу, он заметил знакомую блондинистую головку, которая с интересом записывала каждое слово Сириуса и Крауча и заодно собирала мнения рядом стоящих.

— Аврор Поттер, будьте добры… — дернулась она к нему, натянув на ярко накрашенные губы свою самую хищную улыбку.

— Без комментариев, мисс Скитер, — Джеймс недовольно отшатнулся в другую сторону. Этой стервы здесь еще не хватало.

— Хватит, за работу, аврор Блэк, свои возмущения вы можете выразить в виде бланка номер девяносто четыре на моем столе к понедельнику, — прикрикнула на собравшихся мадам Министр, резво выпрыгнувшая из камина со своим помощником.

Толпа немного рассосалась, но Джеймс все еще безуспешно пытался пробиться к бушующему Сириусу. Рядом с ним, как черт из табакерки, появилась Скиттер, и обычно молчаливый Сириус преобразился, начиная давать ей четкое развернутое интервью.

— Что вы скажете об аресте наследника Эйвери, мистер Блэк? — ловко записывала акула пера.

— Арест совершен по всем правилам, и Эван Эйвери дожидается в камере Аврората судебного разбирательства. Наследнику Эйвери будет предъявлено обвинение по возбужденному Авроратом уголовному делу в соответствии с уголовным кодексом Магической Британии по статье 64 о причинение средней тяжести вреда здоровью. Более подробно об этом будет объявлено завтра после… — голос Сириуса потонул в аврорском гомоне. Джеймс задохнулся, понимая, насколько глубокую могилу себе сейчас роет Сириус, и снова поймал за руку ближайшего из авроров:

— Эйвери арестовали? А как же неприкосновенность священных…

— Джеймс, ты с Луны свалился? — гоготнул Макдугал. — Крауч и Марчбэнкс внесли поправку в этот закон. Их можно теперь арестовывать, если у тебя достаточно доказательств. Дела на стол к Краучу — и младшая звезда арестует нужных тебе людей.

Не дослушав Крейга, Джеймс бросился к столу и до самого вечера оформлял документы, то и дело сдавая готовые папки на известных ему пожирателей. Столбик документов на Беллатрикс Лестрейндж на столе к обеду уже превышал самого Крауча, а к шести часам для документов собрался отдельный стол в его кабинете. Крауч и Сириус хмуро кивали друг другу и перебрасывались странными взглядами, но Поттер отвлекался лишь выпить кофе, чтобы успеть оформить каждого из темных тварей, пока Визенгамот не очухался и не отменил новую поправку. И пусть Сириусу не нравился Крауч, но Джеймс был готов задушить его в объятиях, ведь Аврорату наконец-то развязали руки хоть немного. Вот только все еще было не ясно, дойдут ли эти документы хотя бы до предсудебных слушаний обеих сторон. Буйный аврор в голове вскричал: «Да, конечно! Все они наконец сядут!». Да вот только грустный опыт работы разочарованно хмыкнул, сплюнул и закурил сигарету: «Нет, конечно же нет.». Джеймс подавил в себе желание бросить перо, почувствовав бессмысленность своей работы, но все равно продолжил писать очередной абзац. Ведь, может быть, у Крауча действительно есть план.

К семи часам вечера Джеймса вытащил из кресла такой же изможденный Сириус, и они вместе поторопились в ближайший бар, где их уже ждал Лунатик.

— Лили подала документы на развод, представляете? — устало начал Джеймс. — Никак не может успокоиться. Сколько можно вести себя, как полнейшая идиотка?

Ремус поджал губы и уперся взглядом в свое пиво, всем своим видом выражая нежелание обсуждать тему Лили заново.

— А ты сам спокоен дружище? Ты готов бы был все простить, будь ты на ее месте? — рявкнул Сириус.

— Сириус, — укоризненно протянул Поттер, ожидая очередной спасительной тирады в поддержку Лили.

— Он имеет в виду, что ты-то сам хочешь продолжения подобных отношений? Вы оба замучили друг друга, пока жили вместе. И это я еще не упомянул про пикантные подробности нынешней вашей коммуникации, которая, по сути, состоит из… Ах да, ее нет, — Люпин отхлебнул из стеклянной кружки.

— Она моя жена, мы должны решать эти вопросы вместе. Она сбежала с Гарри. Будто я… Будто я… — Джеймс не мог найти слов, размахивая руками.

— К чему ты упрямишься, Джеймс? — внезапно вспылил Сириус, — Тебе не надоело все это? Ты до сих пор веришь, что она простит тебя? После сгоревшего дома, после ваших скандалов, после вашей драки в Лютном?

— Что? Какой еще драки? — Джеймс недоуменно поднял на него глаза и опасливо прищурился, Бродяга стыдливо спрятал глаза. Он недоговаривал о чем-то. — Нет, я признаю, что у нас были скандалы, но полноценно драться мы…

Сириус сконфуженно поморщился и, дождавшись кивка Ремуса, все же досадливо произнес:

— Помнишь в Лютном заварушку пару недель назад? Лили была там в тот день. Вы как-то столкнулись, подрались. Она выиграла и стерла тебе память. Я нашел тебя по ее патронусу. Она попросила меня не рассказывать, ведь ты…

— Как ты мог? — взорвался Джеймс, вскакивая со стула. — Она что, живет в Лютном? Ты видел ее? Ты идиот, ее надо забрать оттуда.

— Она не твоя собственность, Джеймс! — громко воскликнул молчавший Ремус, зло сверкнув на него глазами. — Ты потерял ее, когда решил, что их жизнь менее важна, чем дурацкое пророчество. Ты все сам сломал, относясь к ней не как к человеку, а как к вещи. Ты эгоист, и на сына тебе плевать. Потому она подала на развод. Зачем тебе этот брак? Если ты даже не интересовался ничем в Лили, в Гарри. Хватит уже строить из себя обиженного и униженного. Если тебя что-то не устраивает, поговори с ней!

— Она сама виновата!

— Вы два идиота, из-за которых пока страдаем только мы и Гарри. Мы, потому что вы рвете нас пополам. Ведь мы и твои, и ее близкие друзья. Вы устроили войну внутри войны. Мы все должны быть вместе в такое тяжелое время, но вы оба как с цепи сорвались. Джеймс, закрой рот и сядь, я не договорил, — Ремус тяжелым взглядом пригвоздил его к месту, — Все, что мы делаем последние несколько месяцев, это выслушиваем то, насколько несправедливы к тебе все — жизнь в общем и Лили в частности. Ты не интересуешься ни мной, ни Сириусом, про Петтигрю я вообще молчу. Не знаю, как вы, а я до сих пор не могу пережить, как человек, которого я считал своим почти что родным братом, влегкую продал нас всех Темному Лорду. Сириус закурил, постоянно в работе и не разговаривает почти ни с кем, кроме тебя. Он не является на собрания, не приходит как раньше посидеть у меня в субботу, он ничего не делает. Но тебе, Джеймс, плевать на нас обоих, ведь ты построил себе новую цель. Ты не вспоминал о Гарри уже несколько недель, хотя постоянно брюзжал о Лили. Ты стал похож на… Да я даже не знаю, на кого, ведь мы кроме Лили и дел Ордена ничего не обсуждаем! — Ремус выдохся и замолчал.

— Ты проигнорировал самый важный факт всей истории, — едко заметил Джеймс, скрестив руки на груди. — Она прячется от писем, сбежала из дома, а также забрала моего ребенка. Как мне с ней поговорить? Она сама того не…

— Обычно, пошли патронус, идиот! — снова рявкнул Сириус. Ремус оглядевшись, все же наложил на них полог тишины. — На мой патронус она ответила.

— Вы что, еще и общаетесь с ней?

— Да, потому что, несмотря на ваши ссоры, она и наш друг. Включи уже мозг, Джеймс. Это вышло за рамки обычного семейного конфликта и угрожает всем нам. Если ты не заметил, то на Лили и Гарри уже один раз напали.

— Почему вы молчали? — прорычал он, рассматривая людей, которых он когда-то считал за своих друзей.

— Да потому что у вас с Дамблдором случилось какое-то помешательство на этом мордредовом пророчестве! У него старческий маразм жить мешает спокойно. А ты-то какого хрена устроил? Лили испугана, она боится за Гарри… О нет, не смей кормить меня сказками, дом на Годриковой впадине был полностью безопасен, но в него все равно смогли забраться… — Сириус внезапно замолчал, обдумывая что-то. — Дамблдор не прав, и ты сам это знаешь. Вытащи голову из задницы и посмотри уже на мир.

— Ты предал Орден, — яростно отчеканил Джеймс.

— А ты свою семью, — и увесистый кулак Сириуса прошелся по подбородку Джеймса, так, что он рухнул со стула. — Джеймс, ты уже давно променял отцовскую честь и преданность англичанам на преданность ордену Фениксу, а значит, ты стал ничем не лучше Беллы с ее Темным Лордом. — Сириус поднялся со стула и пошел к выходу из бара. Джеймс попытался что-то ответить, но лишь удивленно потер ушибленный подбородок. Они с Сириусом не дрались с четвертого курса.

— Остановись, Джеймс, или ты пожалеешь. Тебе пора вести себя более зрело. Мир сложнее, чем ты думаешь, — Ремус разочарованно покачал головой и поспешил за Сириусом, бросив на стол несколько маггловских бумажек, расплатившись за них обоих.

Джеймс разозлился и выскочил за ними из бара, но оба друга уже аппарировали и вряд ли хотели продолжить разговор. Ярость отступила, оставив на месте лишь усталость и растерянность. Поттер перешел на другую сторону улицы и медленно побрел по ночному, совсем пустому для него Лондону, не понимая, что делать дальше. Все казалось таким глупым и бессмысленным, эта ссора с друзьями, эти брошенные в запале слова. В голове роились тысячи мыслей, но он не знал, как с ними быть, чувствуя себя преданным всеми вокруг. И этот эгоизм, эти фразы о предательстве…

Да он же даже так не думал. Просто бросил в попытке защититься. Значок аврора на шее завибрировал, Джеймс с облегчением, будто тот мог спасти его от страшных мыслей, поднял его перед глазами, чтобы посмотреть на код, который появлялся на задней части значка, оповещая о характере преступления. «Сорок пять» — четко высветилось на значке. Джеймс цокнул языком и покачал головой. Ну хоть у этих все стандартно. Сорок пять был кодом для появившейся над домом метки Пожирателей смерти. У ночной смены как раз пересменка, вряд ли они рванут туда. Метка над домом четко оповещала, что живых в этом доме нет, а к мертвым торопиться ночная смена никогда не желала.

Джеймс аппарировал по координатам кода, просто чтобы занять голову понятными для него задачами. Прибыл он на место преступления первым, что было ожидаемо, и не спеша пошел к дому, над которым повисла темная метка, осматривая пространство вокруг. На ходу набросив на себя дезилюминнационные чары, Джеймс уже начал подумывать уйти, ведь сил на очередной протокол у него явно не хватало, а ситуация была стандартной — пустая улица, пустой дом, несколько трупов и гробовая тишина вокруг.

Вдруг дверь дома распахнулась, и из нее с небывалой прытью выскочил Пожиратель в темной потрепанной мантии. Быстро перемахнув через забор, при этом каким-то чудом не повиснув на нем, он оглянулся на дом. За ним бежал еще один, но более крупный и неповоротливый парень в пожирательском костюмчике.

— Какого Мерлина ты вытворяешь? — один схватил другого за руку, пытаясь отнять палочку. Джеймс поставил щит, закрывая аппарацию.

— Не трогай меня! Мы на это не соглашались! — более низкий парень дернулся, и между ними завязалась драка, в темноте они слились в один черный клубок.

— Эй, хватит! — рявкнул Джеймс, сбрасывая с себя заклинание. Оба пожирателя повернулись к нему и снова накинулись друг на друга. Один из них оступился и упал, нокаутированный сильным ударом другого. Развернувшись, оставшийся в сознании парень едва не кинулся обратно в дом, столкнувшись взглядом с удивленным Джеймсом.

— Послушай, мне не нужны проблемы, — совсем ломкий детский голосок мальчишки. Парень не снял маски, но в его голосе слышалось столько паники, как будто он вот-вот готовился прилечь рядом со своим подельником.

— Брось палочку, — Джеймс огляделся, ища, где же остальные авроры. Но те видать решили отдохнуть подольше и прийти попозже. Недовольно цокнув языком, Джеймс решил не дожидаться их. Парень испуганно бросил палочку на землю и поднял руки к лицу, показывая ладони Джеймсу. — Сними маску и расскажи, что произошло. Рекомендую тебе не врать и без фокусов.

— Он предложил повеселиться, ведь Лорду понравится такая шутка. Я пошел с ним, подумав, что мы идем что-то украсть или просто, ну знаешь… — паренек тяжело дышал в маске, от чего его слова тонули в маске, — Я не хотел никого убивать, пожалуйста, только не Азкабан. Умоляю, я… я… не хотел. Но у меня не было никаких шансов. Это он попытался ее убить.

— Еще раз и по порядку, — Джеймс поморщился, рассматривая его лицо. — Имя и снял маску. Я сейчас подойду к тебе, проверю, жив ли парень, и только попробуй дернуться — мигом окажешься в клетке Азкабана.

— Скабиор, — выдавил мальчишка, ковыряя маску. Та явно была не по размеру и не хотела так просто спадать с его лица.

— Я сказал имя, а не прозвище. Только дернись, — повторил Джеймс, присаживаясь на корточки рядом с лежащим подростком.

— Не буду. Не убивайте, сэр. Кэй Треверс, — парень вымученно снял маску. За ним показалось испуганное лицо мальчишки с грубыми чертами худого округлого лица, мощным подбородком. И так массивные скулы из-за худобы казались невероятно выпирающими.

— Ну надо же, чистокровный валлиец, что ли? — озвучил первую пришедшую в голову мысли Джеймс. — И как только занесло к нам. Ну, рассказывай, что произошло, — Джеймс ограничил его физическим куполом, чтобы тот не сбежал.

— Я… Я из Лютного, — растерянно начал мальчишка. — Нам пообещали деньги, если мы будем приносить новости о происходящем в министерстве и Лютном, а также вовремя появляться на их вылазках. Мы ничего не делали. Так, создавали толпу, а тех, кто выделялся, они брали в помощники. Там я и познакомился с ним. Я не знаю его имени, кажется, Кристофер, или как-то так. Я часто так зарабатывал. В Лютном для таких, как я, работы нет, разве что воровать да в лавках относить посылки. Но этим на еду не наберешь…

— Треверс, — Джеймс поморщился, оборвав его лепет. Все они самые несчастные и самые обиженные. Конечно. — Дальше.

Джеймс попытался нащупать пульс лежавшего парня, не опуская своей палочки, и снял с него маску. Мертв. Под маской Джеймс с удивлением увидел Кристофера Мальсибера — младшего сына Мальсиберов. Мальчишка прикончил одного из пожирательских детишек благородного рода.

— Он выслужиться перед Фелпсом хотел. Фелпс он… Вроде как из Пожирателей, набирает новые отряды… Я подумал, что он хочет достать для него какую-то штуку, но не напасть на грязнокровку и его семью. Я вор, но не убийца. Да мне вообще плевать на кровь, — взмахнул он рукой. Ладонь ударилась о щит и, видимо, ошпарившись, Треверс пискнул и дернулся назад, приложившись спиной о еще один щит. Джеймс подавил смешок и расширил размер купола над арестованным, жестом показав продолжать. — А он набросился на девушку, ну я и выбил палочку у него из рук и сказал сбежать. Они сбежали, а я же побежал в другую сторону, подумав, что ну не станет же он руками душить грязнокровку. Он побежал за мной. А тут… — из столь знакомо желтых глаз едва не брызнули слезы. Оборотень, Мордред, с каждой секундой ситуация ухудшалась.

— Он мертв, Скабиор, — бесцветно выдавил Джеймс.

— Что? Нет! Он… он притворяется, — мальчишка дернулся к Мальсиберу, но Джеймс пригрозил ему палочкой, заставляя оставаться на месте. Текущая из-под головы Мальсибера кровь не давала и шанса ошибиться в собственном диагнозе. Неудачное падение и моментальная смерть. Крупный камень с острыми краями. Маги не застрахованы от столь банальных вещей. Аккуратно поддев край мантии на левой руке, Джеймс недовольно скривился, увидев знакомую змею. Мордред, мальчишка попался и станет козлом отпущения.

— Я все видел, но я не при исполнении. Мои свидетельства могут и не принять. Визенгамот у нас такой. А этот… Развел тебя, как ребенка. Этот придурок один из богатеньких детишек. Он пожиратель смерти и, сдается мне, хотел твоими руками выслужиться перед папочкой или Лордом. Он бы забыл про тебя, если бы все сошло с рук, а вот если бы не сошло, то ты стал бы виновником всего. Есть приводы? — Джеймс встал с колен, осматриваясь. — Скабиор, приводы есть?

— Я… нет… Не совсем, — смутился парень, в ужасе уставившись на тело.

— За воровство в камерах Аврората сиживал? — темноволосый кивнул. — Плохо, очень плохо. Папаша уже наверняка знает о смерти засранца. Тело не позволят осмотреть, а тебе и слова не дадут сказать. Обвинят в преднамеренном убийстве и еще очень повезет, если…

— Это была случайность, я не хотел его смерти! Ты же сам видел! Мне не дадут, но тебе же дадут! Ты же аврор, — воскликнул Треверс, а затем досадливо поморщился, осознавая неприятную мысль, и горько ухмыльнулся. — Ты не станешь ничего говорить, верно?

— Меня не послушают. А тебя уж тем более, убьют как опасную волшебную тварь. Ты же оборотень? — парень испуганно сжался, еще сильнее выпучив глаза. — Не дергайся, не трону я тебя. У меня есть пара знакомых оборотней. Папаша надавит на все рычаги, чтобы защитить себя и сына от обвинений в причастности к организации этих ублюдков, — пожевав губу, Джеймс исподлобья посмотрел на парня. — Тебе есть, куда идти? Семья, друзья? Стая?

— Нет, — помотал головой парень. — Я сирота, а в стаю Грейбека я пока не тороплюсь. Сойти с ума я еще не успел. Ты… ты хочешь меня отпустить?

— Отпустил бы, да тебя, дурака такого, поймают, и перепадет еще и мне, — Джеймс прошелся, думая, что делать, и снял наконец с мальчишки щит, ограничивающий передвижение. — Кто-то знал, куда ты ушел? Тебя видели с ним?

— Не знаю.

— Тогда пойдем отсюда и побыстрее. Пересменка авроров сейчас кончится, и они явятся сюда. — Джеймс огляделся, обдумывая варианты. Можно было отдать его Дамблдору, и пускай себе парень учится в Хогвартсе, а уж они с Сириусом за ним присмотрят.

— В аврорат? — голос парня дал петуха от ужаса. Джеймс раздраженно поморщился.

— Нет, эту ночь ты проведешь у меня. Попытаешься что-то спереть или свалить — я тебя сдам дементорам, понял? — парень быстро закивал, неверяще пялясь на Джеймса огромными глазами. — Посмотрим, что… Да твою ж… Да что с тобой? Палочку свою забери и не вляпайся в кровь, — Скабиор неловко дернулся и побрел за Джеймсом, воровато оглядываясь. — Что-то еще с собой было, что может натолкнуть авроров на мысль, что этот дурак не сам убился?

Скабиор быстро покачал головой.

— Отлично, и сними уже с себя пожирательский костюмчик, — мальчишка стащил с себя мантию и маску, оставшись в грязной непонятного цвета рубашке и маггловских темных джинсах. Джеймс швырнул их в ближайший бак мусорки, плотно закрыв крышку, и поджег содержимое, услышав сзади хлопок аппарации. Магглы, которые явятся на поджог, устроят тут немного неразберихи и усложнят работу аврорам.

Трэверс дернулся от хлопков за спиной, едва не оглянувшись и не сорвавшись на бег. Джеймс поймал его за локоть, снова морщась:

— Да иди же ты спокойно. Они кинутся за тобой, как только заметят бегущего человека, не разбираясь, в чем дело, — и завернул за угол, уходя от проклятой улицы. Пройдя пару кварталов, Джеймс заметил, что парня ощутимо трясет, но он упрямо молча идет за ним. Цокнув языком, Поттер обругал себя за невнимательность и накинул на мальчишку согревающее заклинание.

— С-спасибо, — его впалые щеки порозовели в освещении фонарей.

— Ты голодный? — мальчишка неопределенно пожал плечами.

— Был когда-то в макдональдсе? — спросил Джеймс, рассматривая желтую светящуюся букву М. Благо, маггловские деньги у него были с собой.

Трэверс растерянно рассматривал меню наверху перед пустынными кассами маггловской забегаловки, не зная, как и что выбирать, потому Джеймс просто выбрал за него картошку, пару чизбургеров и два кофе. Поставив перед ним поднос, Джеймс сел напротив. Мальчишка неуверенно потянулся грязной рукой к картошке. В голове всплыли воспоминания о том, как Лили вечно заставляла всех мыть руки перед едой. А потом Гарри заболел и все начали проходить почти что термическую обработку, заходя в дом.

— Руки иди помой. Еще не хватало, чтобы ты заболел чем-то. Я аврор, а не нянька, — хмуро буркнул Джеймс. Скабиор похлопал глазами, осматриваясь. — Вот там дверь в туалет. На человечке треугольник-юбка, значит, женский. На человечке треугольник-большие плечи — мужской. Сам разберешься, куда тебе? — парень насупился, но все же поплелся к двери туалета.

Ел он сначала с подозрением и даже попытался разобрать по кускам несчастный бургер, так что Джеймсу пришлось объяснять ему, что это едят руками. Нет, не все магглы едят руками, но конкретно это… «блюдо» едят руками. Да, точно, но ты можешь пойти попросить вилку у кассирши, если тебе совсем уж некомфортно. Трэверс окончательно смутился и прикрыв глаза попробовал бургер, будто боялся отравиться. И буквально в один присест слопал его целиком, а затем голодным взглядом уставился на второй. Джеймс покачал головой, подвинул к нему картонную коробочку, и парень с благодарностью съел еще один, не сдержав довольной улыбки. Картошку Поттер тоже отдал мальчишке.

— Тебе сколько лет?

— Тринадцать.

— А где родители?

— Мама умерла, отца не знал, — пожал плечами подросток, жадно вгрызаясь в котлету.

— В Хогвартсе не учишься, тогда откуда палочка?

— Спер у какого-то забулдыги в баре, где работал. Письмо мне приходило, но денег оплатить учебу у нас не было. Я чистокровный. Школа бесплатная только для магглокровок, — он напряженно изучал Джеймса.

— Оборотнем родился? — Джеймс продолжил допрос.

— Полгода назад стал, когда Грейбек решил похозяйничать в Лютном. Не успел сбежать. Почему ты мне помогаешь? Я тебе буду что-то должен? У меня нет ни денег, ничего вообще, — осмелился спросить мальчонка, все так же жуя.

— Просто так. Пока что я просто послежу за тобой, чтобы тебя не пристукнули родственнички этого засранца. А то, боюсь, будут мне сниться мертвые мальчики.

— Ясно, — с недоверием произнес парень, отпивая из стакана горячий кофе большим глотком. Джеймс даже дернуться не успел, прежде чем Скабиор, ошпарившись, едва не выронил стакан из рук и закашлялся. — Гадость. Как ты это пьешь?

Джеймс впервые за вечер искренне рассмеялся.

— Надо добавлять сахар. Ты ни разу не пробовал кофе?

— Дорогой кофе за одиннадцать сиклей или два кусочка поджаренного вкусного мяса за десять? — скептически изогнул бровь Треверс. — Выбор очевиден.

— Действительно, — хмыкнул Джеймс, добавив в его кофе два пакетика с сахаром. — Вот объясни мне, почему же вы все такие умные да расчётливые идете куда угодно, да только не на официальную работу?

— Ты соображаешь, что говоришь? Ты, видно, очень мало общаешься со своими друзьями-оборотнями, — грубо ответил мальчишка. — Денег мало, в Лютном работают только с друзьями, а чтобы попасть в Косой, нужно хотя бы не выглядеть как грязь из-под ботинок чистокровок. В Министерство не попасть без друзей. Так что либо на гоблинов пахать за жалкие гроши в их пещерах, либо продавать себя, либо воровство, — мальчишка тыльной стороной ладони вытер нос. Джеймс подал ему бумажную салфетку, и тот громко высморкался.

— К магглам?

— Да я выгляжу, как чучело, и не знаю ничего о магглах, кроме сказочек, гуляющих по Лютному. Я с тобой сейчас о магглах узнал в три раза больше, чем за свою жизнь. Куда мне деваться? Опять воровать? Так уж лучше у своих, где я всех знаю. А многие и не хотят ничего делать, им и так нормально.

— Да, цугцванг, — медленно протянул Джеймс. И сколько таких, как Треверс, моталось по всему Лютному?

— О, я знаю, что это! — развеселился подросток, с трудом скрывая гордость. — Это когда в шахматах, что бы не сделал — все плохо. Красиво ты сказал. Как тебя зовут?

— Джеймс. Играешь в шахматы?

— Дед научил немного, — довольно объявил Скабиор. Джеймс хмыкнул, раздумывая о том, что же делать дальше. Оставить его в маггловском мире не получится, мальчишка — оборотень, первое полнолунье — и он свихнется от желания убивать. Отправить в магический мир — в лучшем случае продолжит воровать, а в худшем примкнет к пожирателям. Или же Мальсибер прибьет за сынка. Или же примкнет к Грейбековской стае. Сдать в аврорат, чтобы его там прибили? Тоже нет. Сириус бы сказал: «Похуй, пляшем». Ладно, значит, пока «пляшем». Скабиор внимательно рассматривал его, понимая, что сейчас решается его судьба. Мальчишка беспечно пожал плечами. — Расслабься, я не настолько дурак. Тебе не обязательно нянчиться со мной.

— Я пока не придумал, как лучше поступить. Я хочу познакомить тебя со своим другом, может, у него будет какая-то умная идея. А пока побудешь у меня. Согласен?

— Чего мне это будет стоить? — нахмурился Треверс.

— Будешь вести себя, как говнюк — выгоню, — просто ответил Джеймс, — Не воруй у меня, не шуми, не устраивай скандалов, не порти дом, не порти вещи, не…

— Понял, понял, не дурак, — насупился мальчишка. — Согласен. Только если кормить будешь.

* * *

Вычистив ночью наскоро от пыли гостиную и гостевую комнату и заперев комнату Гарри, Джеймс быстро провел Кею экскурсию по дому. Трэверс покивал головой и зашел в свою новую комнату, быстро упав на кровать и заснув прямо так в одежде. Сам же Джеймс долго не мог уснуть, прислушиваясь к каждому звуку, будто ожидая, что Скабиор решит куда-то залезть или проверить что-то. Напрасно, охранные чары на двери молчали до самого утра, а когда подросток проснулся, то тихо ходил по комнате, дожидаясь, пока не спавший ночь Джеймс его позовет. Отправив письмо начальству, что просит отпуск на десять дней от того, что приболел, Поттер вышел из комнаты.

— Иди помойся. Осторожно, вода иногда нагревается слишком сильно. Вот полотенце и немного вещей. Они великоваты, но подвернешь, а потом я уменьшу, когда наденешь. — Джеймс впихнул ему в руки найденную зубную щетку, полотенце и свою одежду.

Через несколько дней жизни затворниками Джеймс задумался что делать дальше. Позвать Сириуса не представлялось возможным, тот еще долго будет обижаться на их последнюю встречу, а вот Ремус намного более отходчивый. Потому именно его Джеймс и вызвал, попутно прибирая дом в Годриковой Впадине. Кажется, в последний раз он тут жил еще летом, когда Лили и Гарри… Неважно. Большая дыра в стене детской комнаты пугала своей необъятностью.

Кашу сварить отчаянно не получилось, Джеймс в очередной раз сжег ее, но Кэй на это ничего не сказал и спокойно отпил чая, съев сделанный на скорую руку бутерброд и поблагодарив за завтрак. Собственный кофе Поттер быстро выпил на бегу, открывая Ремусу входную дверь.

* * *

— И ты просто так позвал чужого мальчишку-оборотня к себе? — заключил Ремус, рассматривая из гостиной вяло ковыряющегося в каше подростка. Он сидел на кухне за высоким столом в уменьшенных вещах самого Джеймса. — Да ты поехал крышей.

— Ему некуда было идти, — прошипел Джеймс, проверяя, не услышал ли Скабиор слова Ремуса. — Дамблдор не возьмет его в Хогвартс, верно?

— Не думаю. Ты же знаешь, как со мной получилось. Дамблдор, кажется, миллион раз пожалел о своем решении, — покачал головой Ремус, все еще не отрывая взгляда от Скабиора. — Стая не возьмется воспитывать. По крайней мере, не английская. Никто не притронется к покусанному Грейбеком. По себе знаю. Может, в Шотландии кто и найдется. Можно попробовать поискать, но опять же, сомневаюсь, что он дастся. Слишком многому придется учить, — они помолчали, — Нет, ты точно сбрендил. Ты завел подростка, как домашнюю собаку, точно в тот же вечер, когда мы заявили тебе, что ты относился к Лили, как собственности!

— Знаю, знаю, — Джеймс зажмурился, ощущая собственную глупость. — Но я не мог его там оставить. Его убили бы ни за что.

— Не факт! — повысил голос Ремус. — Ты просто… Невыносим! Джеймс, о чем ты только думал? Ты понимаешь, что ему нужно воспитание, забота, образование наконец? Ему нужен кто-то, кто сможет реально быть с ним вместе, а не периодически играться и исчезать на месяцы. Он не спокойный Хогвартский ребенок. Он привык жить один в Лютном, он может тебя возненавидеть. Понимаешь, что он для тебя может стать просто нахлебником? Думаешь, ты дал ему шанс, а вдруг он не хочет этого шанса? Он не просто собака с улицы, он живой человек… Да ты… Да ты! — Ремус прошелся по комнате, ища слова. Ругаться обычно тихий и рассудительный Ремус терпеть не мог, но сейчас едва мог сдерживать рвущиеся наружу матерные слова из золотого запаса Сириуса.

— А куда его девать было? Оставлять там? Ты бы бросил его одного ночью на голой улице с трупом? Молчишь? То-то же. Я сам уже за эту ночь проклял себя достаточно. Я позвал тебя не для того, чтобы ты произносил те же мысли, которые пролетают в моей голове. Мне нужна помощь. Я не знаю, что придумать. Ремус, да я даже с Гарри справиться не мог. А он… Подросток.

Ремус устало протер лицо руками:

— Пока он останется здесь, если вдруг найдем более хороший вариант, тогда отправим его туда. Он умеет читать, писать, считать?

— Считает хорошо. Я ходил с ним в макдональдс, он идеально подсчитал все и в сиклях, и в фунтах. Откуда-то знает курс. Читать и писать… Говорит, что да, но я не проверял. В магазине он ничего не выпрашивал, куда-то помимо гостевой, кухни и туалета он пока соваться боится, — Джеймс озадаченно почесал затылок. — Кэй, подойди сюда.

Подросток был, кажется, счастлив оторваться от каши и подошел к ним:

— Да, я умею читать. Но пишу с ошибками. Мама научила, еще в семь лет.

— Подслушивал? — ухмыльнулся Поттер.

— А ты бы не стал? — приподнял он бровь. — Я уже понял, что я для вас обуза. Я могу просто уйти и вам не обязательно подыхать от угрызений совести или пытаться играть в хороших.

— Помнишь слова про мертвых мальчиков? — Треверс недовольно цокнул языком. — Теперь они будут бегать призраками по моему дому.

— Так, ему надо ходить в школу, ему нужно место, где он сможет бывать в виде оборотня и при этом… — Ремус начал перечислять. — И заведи календарь полнолуний.

— Полнолуния, как ты сам понимаешь, не самая худшая из проблем. Побегать с ним по лесу я смогу.

— Ну да, если только я тебя не съем. — мрачно заметил подросток. — Волк хочет крови, я с трудом соображаю в этом состоянии.

— Доверься мне, парень, я не первый раз сталкиваюсь с голодными оборотнями, — хмыкнул Джеймс и попытался ударить его по плечу, но подросток увернулся, а Ремус закатил глаза.

— Тогда возвращаемся к вопросу школы. Вам нужны маггловские документы.

— Вы хотите, чтобы я пошел в маггловскую школу? — испуганно произнес Скабиор.

— В Хогвартс мы тебя запихать не можем. А в школах ремесленников по твоим желтым глазам нам сразу дадут от ворот поворот. Так что маггловская школа пока более реальный вариант. Согласен?

— Нет. Я о магглах знаю только про гамбургеры и макдональдс.

— Так, школа пока не подойдет, — обеспокоенно покачал головой Джеймс, — Он в ней по учебе не выдержит. Лили говорила, что дети магглов начинают учиться в семь или пять. Я плохо помню. И программа у них сложнее в его возрасте.

— Репетитор? — пожал плечами Ремус. — И тогда сами сможете решать какое расписание учебы в соответствии с лунами.

— В целом хорошая идея, — согласился Джеймс. — Только вот как его найти?

— Газеты, Джеймс. — Ремус в сотый раз закатил глаза, — Поищи объявления или сам дай его в местной газете. Думаю, какая-нибудь престарелая учительница, да найдется здесь.

— Я передумал, я не хочу. — просто произнес Скабиор и удалился на кухню к замерзшей каше.

— Что, прости? — чуть повысил голос Джеймс, Ремус дернул его за руку, останавливая.

— Он ребенок, он испугался. Криком ты ему ничего не докажешь. Договорись с ним. Я пройдусь до газетного киоска. — Ремус надел свою куртку и заторопился к двери.

— Что? Не бросай меня здесь одного. — возмущенно прошипел Джеймс.

— О, нет, Джеймс. — горько рассмеялся Ремус, — Ты не перекинешь его на меня. Это твоя затея, он твоя ответственность. Разберись сам. И совет, не хочешь истерик — не истери сам. — и Ремус хлопнул дверью.

— Твою мать, — Джеймс направился на кухню, садясь на стул напротив насупившегося подростка. Мальчик напряженно смотрел на него исподлобья. Собравшись, Джеймс выдавил с нажимом, — Почему ты не хочешь?

— Просто так. — буркнул подросток, запихивая в себя холодную подгоревшую кашу.

— Я учился в школе. И как видишь, сейчас у меня есть работа.

— В Хогвартсе, а не в маггловской школе.

— Верно. Но ты сам же понимаешь, что Хогвартс для тебя пока невозможный вариант? — устало спросил Джеймс.

— Да, не дурак, — грустно вздохнул Скабиор, все же мечтал о Хогвартсе, как и любой ребенок. Вот и сейчас, прожив неделю у Джеймса он немножечко думал о магии.

— Послушай, даже если я пропихну тебя в Хогвартс, для тебя это станет просто потерей времени. Законы министерства не дадут оборотню устроиться нормально в магическом мире. Ты сам это знаешь и сам об этом говорил. — мальчишка вяло кивнул. — Ремус отучился в Хогвартсе и так и не смог устроиться в магическом мире. Он ушел в маггловский мир. И тебе, боюсь, придется.

Мальчик грустно уставился в кашу.

— И ты заберешь палочку? — тихо спросил Скабиор. Худенький и низкий, он будто уменьшился в пространстве.

— Нет, ты чего? Я… Я могу научить тебя. Мне кажется, учебники Лили или же мои точно остались здесь. Ремус выучился идеально, так что сможет поучить тебя тому, что не учил я.

— Спасибо, — улыбнулся подросток, а затем тут же уставился на него и спросил в лоб, внимательно следя за его реакциями. — Кто такая Лили? Твоя подружка?

— Нет, моя жена. — устало ответил Джеймс. Скабиор заозирался вокруг, будто Лили вот-вот войдет на кухню, — Она ушла.

— Ой, прости, — мальчик сжался. — А тот мальчик на фотографии?

-Мой сын Гарри. Ему сейчас почти полтора года. Еще вопросы? — Кей открыл было рот, чтобы что-то спросить, но затем запихал ложку в рот и покачал головой, — Это все причины твоего нежелания учиться в маггловской школе? — Джеймс снова дежурно ухмыльнулся.

— Нет. Я же ничего не знаю о их мире, а вдруг я задам какой-то очень глупый вопрос или сделаю что-то глупое?

— Тогда ты все сведешь в шутку, а потом приду я и мы вместе подотрем им память, — беспечно пожал плечами Джеймс. Скабиор опустил глаза и дернул губой, совсем как делала Лили, когда была им недовольна, — Я пошутил. Никому не сотрут память. Просто скажем, что ты из какого-нибудь жутко религиозного общества и скажем, что ты не знаешь простейших вещей именно поэтому.

— Религиозного? — не понял Скабиор.

— Смотри, у них есть религия. Это вера в великое сильнейшее существо, которое создало весь мир и их самих. Самое сильное и все подчиняется ему. И бывают фанатики, как у нас пожиратели смерти, только они воюют за свою чистоту крови и традиции, а эти воюют за правила религии и своего существо.

— Но, если спросит меня про религию, а я про нее не в зуб ногой?

— Значит, я скажу, чтобы не спрашивали, — беспечно пожал плечами Джеймс, — скажу, что там произошло что-то страшно травмирующее для тебя. Родителей убили или что-нибудь подобное и ты бьешься в истерике каждый раз, как об этом слышишь. Ну как, согласен?

— Наверное. Тебе не надо на работу?

— Я взял отпуск у начальства на пару недель. Надо устроить несколько личных дел и с тобой что-то решить.

— Как скажешь. — неуверенно пожал плечами мальчишка, четко осознавая, что у него особо выбора нет.

Очередная неделя прошла быстро. Джеймс смог сводить паренька аккуратно подстричься и даже решил проблему с его желтыми глазами, зачаровав обычные очки. В парикмахерской Скабиор долго стоял и смотрел на таблицу с ценами, а затем также неуверенно покосился на дверь. Но Джеймс быстро усадил его в одно из кресел и махнул рукой девочке-работнице. Скабиор сжался в крутящемся стуле и исподлобья посмотрел через зеркало Джеймсу в глаза.

— Простите, что-то не так? — спросила миниатюрная блондинка, удивленно рассматривая паренька, забившегося в кресло.

— Нет, — быстро пискнул Скабиор и поерзал в кресле. Девушка недобро покосилась на Джеймса и поджала губы. — Все в порядке, правда. Спасибо, мэм.

— Какую прическу ты хочешь? — мальчик дернулся, чтобы посмотреть на цены опять, но Джеймс придержал его за плечо, закрывая собой цены.

— Кэй, просто выбери то, что тебе нравится, — смягчился он, рассматривая мальчишку в зеркале. — Не смотри на цены, уж как-нибудь твою прическу мы переживем. Главное — убрать не прочёсывающиеся колтуны.

— Тогда просто покороче?

— Насколько короче? — девушка медленно дотронулась до его волос. Скабиор снова покосился на Джеймса, ожидая от него ответа. Тот демонстративно проигнорировал его взгляд и пожал плечами, — Прости, но если тебе нравятся длинные волосы, то тебе придется надолго с ними попрощаться — я могу попробовать прочесать тебе волосы, но… Не думаю, что это будет очень приятно.

— Можно как у Джеймса?

— Боюсь тебе не очень подойдет, у тебя довольно жесткие волосы и ужасно запутанные… — девушка вздохнула, — Что, если я сделаю тебе просто короткий ежик? А потом со временем ты будешь следить за волосами и отрастишь себе длинные волосы, если захочешь.

— Не захочу. — быстро прервал ее Скабиор, на которого набросили уже специальное покрывало. — Они вечно лезут в глаза, и лицо чешется.

— Тогда тебе придется чуть чаще появляться в парикмахерской, чем до этого. — Скабиор испуганно поискал глазами Джеймса, — и не забывать мыть голову. А если все же отрастишь длинные волосы, то непременно причесывать их хотя бы раз в день… И…

— Не волнуйтесь, больше он до такого состояния волосы не доведет. — ухмыльнулся Джеймс, со скукой наблюдая за происходящим.

— Тогда почему… Простите, это не мое дело. — девушка быстро собрала волосы Кэя в резинку и посмотрела на него через зеркало. — Готов? — мальчишка с любопытством кивнул. — Тогда закрывай глаза, и я буду творить магию.

Чик — и девушка отрезала длинный запутанный хвост.

Через двадцать минут мальчик во все глаза рассматривал свои волосы в зеркале, а Джеймс уже рассчитывался у кассы, искоса наблюдая за подростком.

— Он очень милый мальчик, — тихо произнесла блондинка, записывая что-то на чеке, — Что же вы с ним так строго?

— Он живет со мной всего пару дней, пока не привык. Кэй — мой троюродный племянник и я только недавно узнал, что он живет в столь ужасных условиях. Его мать была религиозной фанатичкой в какой-то экстремистской секте. Мы не очень много общались в виду того, чтобы мы не сходились во мнениях. Но недавно она серьезно заболела, отказалась от лечения… — Джеймс удрученно махнул рукой, отведя взгляд. Девушка даже забыла про деньги в кассе, так и слушая его проникновенную историю, — Сами понимаете, там некому было заботиться о Кэе. Я едва успел вытащить его, пока и ему мозги не запудрили той же чушью, что и моей несчастной кузине, — в голову пришел образ дальней родственницы Беллы и Джеймс едва не засмеялся, представив ее матерью Скабиора, — Вот… Пытаюсь что-то сделать.

— Вы молодец. — воодушевленно покивала девушка. — Не каждый в вашем возрасте решился бы на такой шаг.

— Ну, деньги, слава Богу, не проблема. Кровь — не водица. Надо помогать, несмотря ни на что, — Джеймс сдержал ухмылку из последних сил, а потому быстро вытащил удивленного Скабиора из парикмахерской. Рассмеялся он только когда удостоверился что парикмахерша их точно не видит.

— Ты чего? — мальчишка смутился и быстро напялил шапку, будто Джеймс смеялся над ним.

— Я только что вдохновенно нес чушь про твою грустную историю. Эта девушка, по-моему, меня в святые записала. А тебя в мученики, — и заливисто захохотал опять.

— Что ты ей наврал? — удивленно хмыкнул Кей.

— Ровно то, на что мы с тобой договорились. Но это очень забавно думать о моей родственнице из Блэков и вдохновенно вещать секте.

— Ты странный.

— А ты надвинь шапку на уши, а то замерзнешь. — и потянул подростка к оптике, в которую сам пару раз заглядывал, — Пошли выберем тебе очки, чтобы скрыть твой экстравагантный цвет глаз. Заодно проверим зрение. Морок с тебя слетать быстро будет, а вот очки я могу надолго зачаровать, чтобы мы оба не волновались об этом. Сделаем тебе такие же карие глаза как у меня, чтобы нас точно за родственников считали здешние кумушки. Ладно?

Скабиор недовольно поправил шапку, полностью спрятав новую прическу, но затем вздрогнул, почувствовав, как по голой шее прошел холодок и сдвинул ее ниже, закрывая сзади шею, от чего стало видно его короткий ежик.

— Мерлин, надо еще и за одеждой зайти, — пробормотал Джеймс, заметив его движение.

— Ты не обязан так тратиться… — недовольно пробурчал Скабиор.

— Не парься и радуйся, я могу поклясться, что не спрошу с тебя этих денег. Давай сделаем вид, что ты — мое вложение в будущее. Или прихоть.

Скабиор только горько вздохнул, не представляя, во что ему встанет общение с этим странным аврором, но решил использовать возможность и повернулся к витрине с очками, выбирая оправу. Черная простенькая оправа металлических очков со стеклянными линзами непривычно немного давили на нос, когда они вернулись домой с семью пакетами разной одежды, которую выбирал Джеймс, не слушая испуганный писк Кэя, уставившегося на ценники одежды. Но теплое пальто, мягкий шарф, прикрывающие мерзнущее горло, и теплые ботинки без дырок в подошве он надел сразу в магазине и отказывался вылезать из них еще полчаса в доме. Джеймс ушел на час, попросив его убрать вещи по шкафам и вернулся с маггловскими тетрадками, ручками, карандашами, ластиками, пеналом для них и школьным рюкзаком темно-синего цвета.

— Это все твое. Сегодня будем учить тебя аккуратно писать прописными буквами обычными ручками, при этом не изгваздаться по самые уши.

Писать ручками Скабиору понравилось, он так и не понял, как можно было перепачкаться этим ведь вот они, аккуратно сидят в руках удобно и заправлять их не надо. Хотя ужасно пачкался перьями и чернилами, когда мама учила его писать. Научиться рисовать загогулины на буквах в точности как это делал Джеймс у него вышло легко, а вот с правописанием были большие проблемы — писал Кей все так, как сам слышал, а когда пытался следить за правилами английского, сразу терял нить повествования в тексте и просто хлопал глазами, пытаясь понять, что Джеймс от него хочет — ведь слова-то написаны, какая разница, правильно или нет?

Скабиор старался максимально не создавать проблемы, Джеймс буквально чувствовал, как сильно он нервничает, находясь в новом доме, но пока так и не смог ничего с этим сделать, потому как сам нервничал не меньше. Ремус с грустным хмыканьем реагировал на их попытки вести себя как приличные люди. Он все же помог договориться с несколькими учителями на пробные уроки. Но посовещавшись с Ремусом, они решили оставить это до следующей недели, чтобы дать подростку освоиться в новой реальности. Ремус научил Кея нескольким новым заклинаниям, но предложил все же купить новую палочку, ведь пользоваться краденной было откровенно страшно. Сфотографировать на документы, сделать эти самые документы, сделать доверенность на подростка Кэя Нейрина Поттера. Они решили, что будет лучше, если Кэй будет представляться каким-то троюродным братом самого Джеймса, чтобы не создавать каких-то вопросов для обывателей.

Каждым вечером они тихо ужинали, Кэй не рисковал выходить на улицу, будто боясь магглов, потому вечером сидел на подоконнике с очередной книжкой Ремуса, разучивая заклинания со своей палочкой. Они договорились, что он не будет учить один ничего опасного. Сам Джеймс вечером уходил наверх, в комнату Гарри и часами сидел в ней, рассматривая в дыре небо и заодно давая мальчишке побыть одному. Все равно он почувствует, если мальчик уйдет и это все еще будет его выбор.

Очередной ужин из несъедобных макарон с едва не спаленной индейкой, очередная книжка в руках Скабиора и Джеймс вновь уходит наверх. В первый день, придя в детскую комнату, Джеймс разозлился. Он так злился на Лили, на Сириуса, который предал его и не рассказал о встрече с Лили, на Ремуса, который явно не помогал, на Дамблдора со своим чертовым пророчеством. Он так злился на то, что… Остался один. Он едва не начал разносить комнату сына от злости, полыхающей в нем. Зло толкнул детский шкаф, дверка в нем опасно накренилась, а потом слетела с петель и едва не накрыла самого Джеймса, но он успел увернуться. Дверка громко упала на пол, открывая его взору содержимое шкафа. Детская погоревшая одежда валялась в беспорядке, Джеймс по привычке начал раскладывать ее на места, как это делала Лили. А затем принюхавшись, почувствовал запах дыма и его собственного ребенка. Его маленький сын мог погибнуть здесь. Маленький милый карапуз с беззубой улыбкой и зелеными невероятными глазами. Нет, здесь все так не должно быть. Джеймс вернул на место дверку от шкафа и попытался оттереть копоть от голубой краски. Вещи легли на места.

Приходя каждый день, он пытался что-то прибрать и почистить, либо починить. Детская кроватка так и осталась стоять разломанной на куски, а в стене все еще зияла огромная дыра, но, с другой стороны, комната сияла чистотой, которая была ей так привычна, когда Лили жила здесь.

В очередной раз придя в комнату, Джеймс начал рассматривать фотографии в альбоме, где рукой Лили подписывались даты, события… «Гарри месяц», «Гарри и его крестные», «Поттеры», «Гарри и дядюшка Ремус», «Как папа, так и сын», «Гарри сидит», «Гарри три месяца», полгода, год, пошел, рождество, зубы, любимая игрушка, — она сфотографировала и подписала каждую мелочь. Даже та дурацкая метла и то, как Гарри летит на ней. Тысячи мелких подписей Лили, где-то записи Марлин, где-то даже пару раз мелькали почерки Питера, Ремуса и Сириуса. И ни одной его.

Отличный отец. Весь в своего отца. Джеймс почувствовал горькое раздражение от понимания, насколько Лили чувствовала себя одиноко в эти моменты без него и насколько она старалась любить. А он, все просрал. Причем тут Дамблдор, война и пророчество, когда даже в такой мелочи он ей не помогал? Джеймс достал несколько понравившихся ему фотографий и решил повесить их где-то на стены, да и сам альбом забрать — нечего ему тут валяться. Стоит поставить в библиотеку и связаться с адвокатом. Он не прав, он никудышный отец. Не Лили бросила их семью, а он сам в первую очередь.

От тяжелых мыслей отвлек тихий стук в дверь и нерешительный голос Кея:

— Джеймс? — никуда от него не скрыться. Маленький оборотень чует и слышит каждый его вздох.

— Ты что-то хотел? — Джеймс не хотел подниматься из кресла.

— У меня не выходит одно заклинание, ты говорил, что я могу спрашивать, если… Но если ты занят, то я могу уйти.

— Заходи, — обреченно вздохнул Джеймс. Уж лучше он объяснит и покажет сам, чем Скабиор сам осмелеет и залезет сюда.

Кей толкнул дверь и замер на входе, прижимая к себе учебник по трансфигурации и рассматривая дыру в стене. Взгляд его блуждал по комнате, по-новому разглядывая Джеймса, сидящего на ковре в центре комнаты.

— Спрашивай, если хочешь. — махнул рукой Поттер, предлагая сесть рядом с ним.

Мальчишка закусил губу и опустил глаза в пол, сжавшись в пространстве:

— Мне очень жаль твою семью.

— Они живы, — Джеймс быстро покачал головой. — Это произошло после того, как они ушли.

— Ты это сделал? — подросток оживился, но крепче схватился за палочку, будто боялся, что следующим Джеймс нападет на него.

— Нет, Темный Лорд, — коротко ответил мужчина и отвернулся, давая ему время переварить информацию.

— Ясно. — за спиной послышались тихие, почти неслышные шаги.

— Что там с твоей трансфигурацией? — перевел тему Джеймс.

— Это твоя семья? — спросил Кей, рассматривая одну из лежащих фотографий.

— Да, это Лили, — мужчина показал на улыбающуюся жену, а затем на сына, — А это мой сын. Его зовут Гарри.

— Он очень похож на тебя, — заметил мальчишка, — Почему ты не ушел с ними?

— Не видел опасности, Лили видела. Вот и ушла, — коротко ответил он.

— И ты позволил?

— Она не спрашивала. — они замолчали, рассматривая дыру в потолке.

— Ты любишь ее? — вопрос вырвался раньше, чем он успел подумать.

— Наверное, да. Мы много ссорились. Многое наговорили друг другу. Это… — Джеймс пожал плечами, нахмурившись.

— Сложно, да? — Скабиор сжал губы.

— Какой понятливый. — хмыкнул Джеймс, отняв у него учебник. — Сотая страница руководства по трансфигурации для начинающих. Ого, да ты движешься семимильными шагами.

— Я тренирую только сами заклинания, — смутился похвале мальчишка и пожал плечами, — Фразы просто кошмарно сложные. Я понимаю едва ли половину.

— Так и надо, — хохотнул Джеймс, — Профессор Макгонагл в Хогвартсе вела прекрасно, но кроме самих заклинаний, я не помню ни черта.

— Ремус говорит, что это от того, что ты бестолочь, — подколол его Скабиор, но заметив серьезную и чуть ли не обиженную мину Джеймса, весь сжался и даже прикрыл глаза, ожидая удара. Джеймс снова расхохотался, по-дружески толкнув его в бок. Мальчик расслабился и даже пару раз хихикнул.

— Я пошутил. И я по сравнению с Ремусом всегда буду бестолочью. Это он из нас четверых заучка.

— Драконифос. Хочу увидеть дракона. Там написано, что можно создать на некоторое время дракона. — мальчик смутился, — Я никогда не видел дракона, но у меня не получается самостоятельно справиться.

— Ты произносишь неправильно, — заметил Джеймс, Скабиор неверующе взглянул в книгу и тыкая пальцем шепотом перечитал каждую букву, а затем густо покраснел от понимания своей ошибки, — Прости, что помешал.

— Ты не мешаешь, я ушел, чтобы ты мог побыть один. Попробуй наколдовать дракона. Давай, — мальчишка покраснел еще сильнее, а затем направил палочку на свое перо. — Давай, дракОнифорс, затем движение палочкой и дракон готов. — подбодрил его Джеймс.

— Драконифорс, — произнес мальчик с дрожью в голосе и взмахнул палочкой, но перо осталось на месте. Он сжался.

— Знаешь, в чем проблема?

— В чем? — Джеймс забрал у него книгу и отлистал в самое начало учебника.

— Вот, читай: перед тем как приступить к применению Трансфигурационного заклинания составьте чёткий мысленный образ предмета, который вы надеетесь создать. Ты не видел драконов, потому, не можешь его создать.

— А, ясно, — Кей помрачнел и разочарованно закрыл книгу, намереваясь встать. — Спасибо, буду знать.

— Поэтому надо всего лишь показать тебе драконов. — Джеймс потащил его за руку в библиотеку и достал огромную энциклопедию магических существ. — Дворфы, домовые эльфы… Не то, а вот, драконы. Страница триста девяносто четыре. Усаживайся, чего встал? — Скабиор удивленно уставился на огромного размера книгу, которую с трудом держал Джеймс.

Он бухнул книгу на стол и отсчитав нужную страницу с грохотом распахнул книгу. Вдруг из нее повалил серый дым, а из страниц выросли огромные горные хребты и вулканические горы. Кей раскрыл рот и даже попытался увернуться, когда книжный вулкан плюнул в него слоем затвердевшей лавы. Джеймс сдерживая хохот наблюдал за мальчишкой, сам-то он уже видел эту книгу. Картинка изменилась, и вытекшая из вулкана лава пропала, а на ее место из дыма выбрались драконы. Кей с трудом подавил восторженный возглас, когда они, совершенно разные, взревели разными голосами.

— Драконы, вероятно, самые большие и заметные магические звери, поэтому их труднее всего спрятать. Как правило, самки крупнее и агрессивнее самцов. Однако ни к тем, ни к другим не следует приближаться, если только вы не высококвалифицированный маг. Шкура дракона, его кровь, сердце, печень и рога обладают волшебными свойствами. Яйца драконов относятся к классу «А» запрещенных к продаже материалов. Существует десять видов драконов. Иногда между ними происходит скрещивание, в таких случаях на свет появляются редкие гибриды. Среди чистокровных драконов выделяют следующие виды… — с перечислением каждого вида дракон выходил вперед, неспешно поворачиваясь, давая Кею возможность рассмотреть его с каждой стороны. Джеймс облокотился на ближайший шкаф, слушая выученную с детства лекцию о драконах. Мальчишка не дернулся ни на секунду, кажется, что так и застыл с открытым ртом рядом с книгой. Как когда-то замирали они с Сириусом, утаскивая книгу к себе в кровать.

Книга замолчала, а Кей все стоял в той же позе. Джеймс обеспокоенно тронул мальчишку за плечо.

— Ты в порядке? Не испугался?

— А она еще так может? — тихим едва слышным шепотом произнес мальчик.

— Ты чего шепчешь? — прошептал Джеймс.

— Не знаю. Но это… Это поразительно. Они как живые.

— Попробуй теперь заклинание, — Джеймс подал ему палочку, которую Кей уронил.

— Драконифорс, — быстрый взмах палочки и вместо пера по руке подростка закрутился маленький перуанский змеезуб. Искренняя улыбка озарилась на его губах, и он в восторге обернулся на Джеймса. Джеймс издал победный клич. Улыбка мальчишки чуть привяла, когда дракон со всей изящностью, на которую только был способен, вцепился ему в указательный палец.

* * *

— Перуанский змеезуб? Ты не мог загадать кого-то чуть более безопасного и не кусающегося как последняя сволочь? — возмущенно спросил Джеймс, обрабатывая палец мальчишки бадьяном и всерьез надеясь, что эта тварь все-таки не ядовита, в отличии от настоящей ящерицы, — Он самый быстрый и самый ядовитый.

— И самый крутой! — с восторгом произнес Кей, рассматривая, как дракон бился под стеклянным куполом, созданным для него Джеймсом и для верности придавленным книгой.

— Вот же… — и внезапно понял: а ведь они с Сириусом сделали бы то же самое. Зачем смотреть на скучного и медлительного украинского железнобрюхого, если можно увидеть в миниатюре самую злобную тварь на свете. Потому успокоил набегающее раздражение и перебинтовал палец мальчишки, для верности еще раз пройдясь по укусу бадьяном. — В следующий раз, если ты решишь создать Хвосторогу, то сначала найди чем ее накрыть, чтобы не покусала, ладно?

— И ты не будешь кричать и запрещать? — Кей перевел на него удивленный взгляд.

— А это поможет? — подросток лукаво покачал головой. — Ну вот тогда и тратить силы не имеет смысла. Совет — наблюдай за диким зверем с безопасного расстояния и под куполом. А то таким образом ты все запасы бадьяна переведешь. А запрещать тебе бессмысленно, все равно же пробовать будешь, так хотя бы я знать буду, чтобы успеть вмешаться.

— Я даже не думал, что получится, у меня трансфигурация плохо получается, я только это хотел выучить, с остальным не особо идет. Вот и думал о змеезубе. Даже спичку в иголку не получилось превратить. — пожаловался Кей. — А оно… Само получилось.

— А драконов хотелось увидеть? — Джеймс ухмыльнулся еще шире, видя лукавую улыбку подростка. — Вот и в следующий раз, когда тренируешься, думай о иголке, как о змеезубе. — заметил мужчина, убирая зелья на место. — Энциклопедию я тебе в комнату отнесу, сам решишь, что хочешь почитать, там много глав и животных.

— Ты дашь мне ее на ночь? — Кей задохнулся от восторга.

— Я же сказал, что все книги в твоем распоряжении, пока не понадобятся мне. — закатил глаза Джеймс, — Ставишь на место и берешь на сколько хочешь, но не выносишь из дома. Рядом живут магглы, они очень прифигеют от подобных картинок.

— То есть книга с драконами может быть у меня не одну ночь? — голос мальчишки от восторга дал петуха.

— Да, поэтому тебе не обязательно всю ночь читать ее. У тебя будет как минимум еще несколько дней.

Засыпал Джеймс под нудный бухтеж о гиппогрифах из гостевой комнаты. Утром Джеймс нашел спящего на ковре Скабиора в обнимку с раскрытой книгой на странице о единорогах.

* * *

— Да вы оба рехнулись, — заявил Сириус, ввалившись в субботу в дом в Годриковой впадине, и увидев перед собой двух лучших друзей пытающихся научить чужого подростка делать из спички иголку.

Испугавшийся неожиданного гостя, Кей приложил Сириуса «Ступефаем», заставив своих нянек рассмеяться. Расколдовав Бродягу, Джеймс живо выпихнул его из дома, пока тот не устроил истерику.

— И… Что теперь? — спросил Сириус испуганно глядя на дверь в дом.

— Подготовка к школе и, когда почувствует, что готов, школа. Наверное. — Сириус раскрыл рот, медленно формулируя мысль, Джеймс продолжил, — Я знаю, как это все выглядит, не утруждайся, но…

— Но не мог же ты его там оставить. — озадаченно закивал Сириус. — Не говори ни слова о нем ни Дамблдору, ни уж тем более Грюму. Тебя уволят с работы за такое, если узнают. Ты живешь дома с оборотнем, аврорам запрещен близкий контакт с ними. Ты сам это прекрасно знаешь.

— Потому мне и нужна твоя помощь. Ты знаешь о маггловском мире намного больше, чем я. Да и с младшими ты контактировал чаще меня. Я чуть не сошел с ума, заполняя документы…

— Джеймс, что с Лили и Гарри?

— Я не знаю. У меня было время подумать и вспомнить все, что было. Она хочет развода не без причины. Но…

— Ты не знаешь, как тебе быть дальше? — правильно понял мысль Сириус.

— Я больше не верю Дамблдору. Я хочу конца войны, но его методы, Гарри, Лили, пророчество… Мерлин, Сириус, я запутался, — Джеймс растерянно взлохматил свои волосы. — Он предложил отнять у Лили права на Гарри, заявив, что Гарри должен быть со мной, ведь Гарри принадлежит моему Роду. Согласись, звучит очень странно для него.

— Да… Очень. — Сириус пожевал губу, — Отправь ей Патронус и просто поговорите.

— Я не знаю, что говорить. Она не вернется, верно?

— А ты бы хотел, чтобы она вернулась?

— Я бы хотел общаться с Гарри. С ней тоже. Но кажется, она пошлет меня раньше, чем я успею что-либо сказать. Кажется, я слишком много натворил для того, чтобы говорить.