Беглецы Азкабана  (джен)

Регулус провел следующую ночь в подвале здания, расположенного недалеко от кинотеатра. Он не спал, наблюдая за окрестностями из небольшого окна, открывающего обзор на всю улицу, но ничего особенного так и не заметил.

Он надеялся, что Сириус и Северус в конечном счете появятся. Возможно, они столкнулись с непредвиденными обстоятельствами. Или Снейп наложил антиаппарационный барьер на кинотеатр…

Так или иначе, с рассветом Регулус должен был выдвигаться.

Гарри все еще спал под воздействием его заклинания. Регулус с тревогой ожидал того момента, когда ребенок очнется. Он все еще не мог понять, почему Гарри так негативно реагировал на его присутствие. Тот факт, что он ему чужой, объяснял не все. В конце концов, Гарри не особо испугался Снейпа, которого он тоже видел впервые. И к тому же, Северус не был таким уж доброжелательным… Нет, дело было в самом Регулусе. И сейчас ситуация казалась намного сложнее, потому что Гарри теперь находился под его опекой.

Как ребенок отреагирует, когда поймет, что Сириус не вернется в ближайшее время? И что он будет делать без обнадеживающего присутствия Люпина?

Люпин… Если бы только была возможность передать ему Гарри… Но как он собирается добраться до места, где Снейп оставил его в прошлый раз?

И если даже ему удастся туда добраться, что он там найдет?

Северус сказал, что оставил Люпина на севере, в лесу, где они нашли цветок сна… Хоть радиус поиска значительно уменьшался, этого было недостаточно, чтобы Регулус кинулся искать его. Особенно с Гарри на руках.

Нет, сейчас он мог сделать только одно. Вернуться на площадь Гриммо. И надеяться, что Сириус и Северус присоединятся к нему там.

* * *

Скримджер запер дверь комнаты для допросов заклинанием, чтобы удвоить защиту. Нельзя допустить очередного побега Сириуса Блэка.

— Никто не должен подходить к этой двери, ясно? — сказал он двум охранникам.

— Он заговорил?  — спросил МакФерсон.

Скримджер повернулся к инспектору. Видимо, тот провел остаток ночи, развернув лагерь у двери Блэка. Его лицо было омрачено усталостью, а лихорадочный взгляд ясных глаз глава Аврората счел довольно-таки нездоровым.

— Нет, — ответил он. — Он утверждает, что ничего не знает.

— Все та же песня, — пробормотал инспектор.

— Я подам заявление на Сыворотку правды.

— Если он решил молчать, даже Веритасерум не заставит его говорить, — возразил МакФерсон.

— Я знаю, что использование Веритасерума не всегда эффективно… Но он измучен и ранен. Сопротивляться будет меньше.

— Вы не знаете Сириуса Блэка.

Взгляд МакФерсона был слишком ожесточенным. Впервые Скримджер искренне удивился, почему инспектор так ненавидит пленника. Сириус Блэк, без сомнения, совершал чудовищные вещи… Но он не отличался от других людей, сидящих в Азкабане. Как ни странно, МакФерсон, казалось, превратил арест Блэка в личное дело…

Это было не особо правильным отношением. Скримджер был убежден, что личные счеты только наносят ущерб правильному функционированию операции. И МакФерсон, казалось, находился уже на пределе законности…

— Блэк едва вышел из тюрьмы. Учитывая это, я думаю, вполне возможно то, что он не был посвящен во все детали общего плана, а конкретно, куда приведет их портключ, созданный на всякий случай, — твердо сказал он. — Я думаю, он говорит правду, когда утверждает, что только Снейп знает, где сейчас Гарри Поттер… Как продвигаются поиски Снейпа?

МакФерсон вздохнул, как будто с сожалением переходил на другую тему. Тем не менее он рассказал о находке Юлия и о немедленных шагах, которые он предпринял, чтобы найти человека, который, по всей вероятности, скрывал истинную внешность Северуса Снейпа.

По крайней мере, инспектор всегда был трудоспособным. Это был один из самых отзывчивых авроров из всей бригады, и его запал, как и интуиция, часто находились на высоте. Именно по этой причине Скримджер не мог заставить себя на какое-то время отстранить его от службы. Ему нужна была гениальность этого человека, его инициативность.

Главное, держать его подальше от Сириуса Блэка.

— Был ли портрет распространен в прессе?

— Нет. Я ждал вашего согласия.

— Даю. И также сообщите магловской прессе. МакФерсон… Я больше не хочу видеть вас в этом коридоре. Понимаете?

Взгляд МакФерсона внезапно вспыхнул гневом и дикостью, которая почти испугала Скримджера.

Он был опасен. В этом не было никаких сомнений.

Возможно, в конце концов, если Блэк так и будет молчать, будет полезно позволить МакФерсону немного поговорить с ним…

* * *

Фадж решил полностью полагаться на Люциуса Малфоя. Этот человек, в конце концов, выдвигал убедительные аргументы. И Корнелиусу никогда не приходилось жаловаться на их сотрудничество.

Разве не благодаря его поддержке, он теперь так успешно позиционируется на политической шахматной доске? И в благодарность за что? За то, что позволил ему обменяться парой слов с Блэком до суда?

Фадж до сих пор помнил этот день: Малфой вошел в его кабинет и попросил облегчить ему доступ к пленнику. В конце концов, они были родственниками, его жена в девичестве носила фамилию Блэк…

То, что такой богатый и хороший человек, как Малфой, просит у обычного министерского сотрудника услугу, льстило эго Фаджа. Он был готов исполнить его просьбу, даже не взяв ничего взамен. Но Малфой был благодарен, и рейтинг популярности Фаджа взлетел. После нескольких приглашений на благотворительные вечера, организованных в особняке Малфоя, благодаря некоторым нужным словам, скользящим к тому или иному человеку, Фадж с интересом наблюдал, как колдуны высшего общества заинтересованно поворачиваются к нему.

Только такой человек, как Малфой, мог спасти Фаджа от бесчестия и политического банкротства, которые повлечет почти неизбежное тюремное заключение Изабель. Краучу потребовалось совсем немного времени, чтобы потерять кредит доверия после того, как его сына посадили в Азкабан. Фаджу грозило то же самое.

Он не позволит глупости своей дочери разрушить его будущее.

Он сразу же написал Министру с просьбой принять его, и, вернувшись в свой кабинет, получил ответ менее чем через час, как он и ожидал. Репутация главного фаворита на пост будущего Министра магии открывает многие двери… В том числе и самые труднодоступные.

Миллисента Багнольд выглядела как всегда безупречно, и ничто в ее прическе или одежде не указывало на то, что она провела ночь, пытаясь найти решения проблем, которые возникли в результате побега из Азкабана. Но Фаджа нельзя было этим обмануть. Министр всегда проявляла крайнюю заботу обо всем, что касалось безопасности волшебников, которые ее избрали. Возможно, она еще даже не ложилась…

— Корнелиус, — сказала она, приглашая его сесть. — Вы хотели видеть меня… Дело касается вашей дочери, я полагаю? Скримджер сообщил мне о её заключении в изолятор. Похоже, обвинения против нее действительно серьезны…

Фадж ответил не сразу. Он сел на стул, который ему предложили, и потер лоб. Он был измучен и озабочен. Но сейчас было не время для расслабления.

— Госпожа Министр… я знаю, что моя дочь оказалась в очень трудном положении.

— Во всяком случае, я никак не могу заступиться за нее.

Министр никогда не кидалась ложными обещаниями. Именно такое отношение сделало её очень популярной во времена восхождения Темного Лорда, когда волшебное сообщество было окутано облаком лжи и предательства.

— Нет. Я не собирался просить вас освободить Изабель… Я знаю, что она, возможно, совершила ошибку, хотя я уверен, что моя дочь далеко не так виновна, как кажется… Но я позволю решить это суду. Нет, я хотел бы поговорить с вами о Сириусе Блэке.…

Между ними установилось молчание. По глазам Министра Фадж понял, что ему удалось привлечь ее внимание.

— Этот человек — настоящая опасность для общества, — сказал он наконец.

— Но его поймали.

— Да. Но надолго ли? Сириус Блэк доказал нам, что способен обхитрить самые строгие меры безопасности, предпринятые против него. Я говорил с невыразимцами, отправленными в Азкабан для расследования. По-видимому, побег Блэков стал возможным благодаря искусному процессу использования черной магии.

— Я получила их отчет.

— В настоящее время невозможно гарантировать безопасность наших сограждан от злонамеренности Блэка. Запереть его снова в Азкабане не является приемлемой альтернативой.

Министр слегка наклонилась вперед, нахмурив брови. Фадж не знал, заинтересовала ли её его речь или нет. Был ли он достаточно убедителен?

— Есть только один способ защитить всех нас от Блэка. Мы должны осудить его на поцелуй дементора.

* * *

— Мне необходимо поговорить с Сириусом Блэком! — сказал Дамблдор, входя в кабинет Скримджера.

— Доброе утро, Дамблдор! — сухо ответил тот. — Какое же невероятное количество людей хочет подойти к этому опасному сумасшедшему!

— У меня есть к нему вопросы.

— Как и у всех нас!

— Позвольте мне поговорить с ним! — настаивал Дамблдор.

Скримджер ответил не сразу. Он медленно встал со своего кресла, размял шею, от чего послышался легкий хруст, и уставился на директора уставшим взглядом.

— Я всю ночь допрашивал его, — наконец сказал он. — Он утверждает, что не знает, где находится Гарри Поттер, если это то, за чем вы пришли. И я почти уверен, что он говорит правду.

— Дело не только в этом, Скримджер…

— Вы надеетесь, что он расскажет вам о Люпине? Вы все еще уверены в его невиновности?

— Как Блэк забрал Гарри? Он вам это сказал?

— Вы думаете, он убил оборотня? Они в сговоре! Почему вы не можете признать это!

Дамблдор осторожно покачал головой. Как он мог заставить этого человека понять, кто на самом деле Ремус Люпин?

— Потому что я хорошо знаю Люпина…

— У нас уже был подобный разговор! — отрезал Скримджер. — Вы не убедили меня в прошлый раз, и, оказывается, текущие события дают мне полное право не верить вам.

— Я не пытаюсь разубедить вас, я просто хочу, чтобы вы позволили мне добраться до его камеры и допросить. Один на один. Только и всего…

Наступила тишина. Дамблдор был терпеливым человеком. Но на данный момент никто не знал местоположение и состояние Гарри Поттера. Он не мог терять драгоценное время на бесполезные перепалки!

— Почему так много сопротивления, Скримджер? Позвольте мне увидеть Сириуса и осознать всю тяжесть моих собственных ошибок! И когда я получу свои ответы, то больше вас не побеспокою!

Дамблдор обвел взглядом стоящего перед собой человека, решив не отпускать его до тех пор, пока не получит требуемое согласие.

— Идет. Я даю вам четверть часа.

* * *

Регулус тут же заметил авроров, которые беседовали в нескольких метрах от входной двери. Он даже поразился тому, каким естественным образом они себя ведут. В отличие от колдуньи, которая то и дело расхаживала рядом с ними, пытаясь выглядеть незаметной. А так, они вполне могли сойти за обычных маглов.

Никогда бы приличная магловская женщина не надела бы окрашенное под зебру платье с оранжевым меховым пиджаком, на пару с синими чулками и ярко-зелеными каблуками… Либо у нее был чертовски плохой вкус…

Нет, скорее всего, она была ведьмой.

Просто любопытная?

Возможно, журналистка. Регулус заметил, что она держит в руке маленькое перо, а на пальцах красуются длинные ярко-красные ногти.

Но здесь были не только они с журналисткой и аврорами. Были еще и Пожиратели Смерти, которые следили за его домом. Регулус не видел их, но чувствовал их присутствие. Очевидно, использование черной магии сделало его чрезвычайно восприимчивым к некоторым магическим резонансам…

Данное ощущение было не особо приятным. Это означало, что он не смог полностью восстановиться. Часть его осталась во тьме, и рисковала выйти из-под контроля в любой момент…

Но у Регулуса не было времени на подобные вопросы. Гарри, прижавшись к его груди, начал ворочаться во сне. Вскоре заклинание, под которым он находился, исчерпает свою силу. Поэтому было более чем целесообразно отвести ребенка в безопасное место, чтобы когда он откроет глаза… и снова начнет кричать, рядом никого не было.

Как попасть в дом? Регулус не мог аппарировать внутрь. Его отец гарантировал надежную защиту от подобных вторжений. И, кроме того, Регулус был уверен, что авроры также создали свой собственный барьер против аппарации.

На самом деле, был только один способ…

— Кикимер!

* * *

Дамблдор дал небольшой знак аврору, который стоял возле двери, и вошел в камеру Сириуса Блэка.

Юноша сидел на стуле, видимо, сильно измученный. Дамблдор не мог не почувствовать укол в сердце, увидев, кем он стал. У него все еще сохранились воспоминания о талантливом, обольстительном и жизнерадостном молодом человеке, которому он вручил диплом об окончании школы. Лучший друг Джеймса Поттера. Его убийца. Директору все еще было трудно смириться с этим… Сириус Блэк, сидевший перед ним сейчас, был лишь тусклой тенью самого себя: бледный, изможденный, с вытянутым уставшим лицом, и выражением, чем-то сильно напоминающем тоску. Дамблдор заметил, что он ранен в плечо. Никто даже и не подумал принять хоть какие-то меры.

Когда он вошел, Блэк поднял на него удивленный взгляд.

— Профессор Дамблдор… — прошептал он хриплым, сломанным голосом. Он подался вперёд, словно собираясь встать. Но слова, которые он затем произнес, не были теми, которых Дамблдор ожидал. — Пожиратели хотят навредить Гарри…

Дрожь в его голосе выражала такую тоску, что Альбус почувствовал себя растроганным.

Сириус действительно беспокоился о ребенке?..

— Где он, Сириус? — просто спросил директор.

— Не знаю. Он с Регулусом…

— Что с ним будет?

Сириус нахмурился, словно не понимая смысла вопроса.

— Неужели Регулус навредит ему, Сириус? — настаивал профессор.

— Нет, конечно, нет! — воскликнул молодой человек.

— Я получил письмо от Ремуса… Где он?

Черты лица Сириуса еще немного почерствели, внезапно предавая настоящее горе.

— Он не мог остаться с нами, из-за полнолуния… Я не знаю, где он, только Снейп это знает…

— Ты не причинил ему вреда?

— Ремусу?!

Сириус, казалось, был потрясен этим вопросом. Был ли он действительно таким хорошим актером? «Но он сумел обмануть всех нас в прошлом…» — подумал Дамблдор.

— Черт возьми, профессор, вы правда думаете, что я могу навредить Ремусу?! — спросил Сириус, с досадой глядя на директора. — Как вы можете…

Он внезапно замолчал, словно вдруг что-то понял.

— Я не предавал Джеймса.

Дамблдор нахмурился. Он не думал, что Сириус попытается сыграть с этой стороны.

— Это не то, что ты сказал на суде, — просто заметил он.

— Я не помню суда, — пробормотал Сириус. — Мерлин, профессор, вы же меня знаете?! Вы действительно думаете, что я могу быть Пожирателем?! Джеймс… — его голос дрогнул. — Джеймс был моим лучшим другом… Я никогда не причинял ему вреда! По крайней мере… Не сознательно…

— Ты пытаешься заставить меня поверить, что действовал под Империусом? — удивленно спросил Дамблдор.

— Нет. Это не я выдал Поттеров… Я просто убедил Джеймса довериться предателю.…

Он сложил свои руки на стол перед ним. Дамблдор почти мог чувствовать напряжение в каждой из мышц молодого человека, как будто он сражался с огромной болью, которая внезапно сковала его.

— Я невиновен, профессор…

* * *

Ремус наклонился у подножия дерева, чтобы отдышаться. Пульсирующая боль пробежала по его усталым конечностям, а все ноги были в крови. Он долго шел, согнувшись пополам, в поисках знакомого волчьего запаха. Ему пришлось несколько раз возвращаться, так как следу было очень трудно придерживаться. И стараться не поддаваться унынию.

Это было труднее всего. Теперь он был уверен, что произошло что-то ужасное. Сириус никогда бы не оставил его одного в этом лесу. Если он не пришел за ним, то это было только потому, что его остановили. Кто? Снейп? Или еще хуже?

Сначала он старался думать, что Сириусу просто трудно найти его. По-видимому, он прошел долгий путь через лес, отдаляясь от места прибытия. Но по мере того, как шло время, аргумент становился все менее убедительным. В виде анимага Сириус мог разыскивать его следы на расстоянии нескольких километров. Если он еще не присоединился к нему, это было из-за того, что он просто не пришел.

Где он сейчас?

Ремус заставил себя идти дальше. Он должен был найти свою палочку. Без нее он не сможет покинуть этот лес. И не будет способа узнать, что случилось с Сириусом и другими. И Гарри.

Хоть бы с Гарри ничего не случилось!

Он оправился от потери Джеймса и Лили, потери Питера и научился бороться с предательством Сириуса… Но он не выдержит исчезновения Гарри. И Ремус также знал, что Сириус, если он все еще жив, тоже не выдержит.

Нет. Он не должен думать о таких вещах. Сириус не умер. И Гарри был в порядке. Он должен верить в это.

Ремус продолжил путь, тяжело дыша.

* * *

Дамблдор внимательно слушал каждое слово, сорвавшееся с бледных пересохших губ Сириуса, прослеживая малейший признак лжи или двойственности. Но молодой человек говорил с искренней трогательностью и простотой…

Сириус Блэк был невиновен. Это была та недостающая деталь, которой не хватало Дамблдору, чтобы все понять, единственная, которую он не решался рассмотреть. Сириус невиновен, Регулус пытается спасти его от наказания, которого он не заслуживает, а Ремус… Ремус бежал, чтобы найти своего друга и доверить ему крестника…

Тем не менее Дамблдор все еще изо всех сил пытался впутать Снейпа в происходящее. Казалось несколько невозможным то, что Северус пытался что-то придумать, чтобы помочь Блэку…

— И Северус помог вам сбежать, — спросил он.

— М-м… — промычал Сириус сквозь сжатые губы и покачал головой. — Я ему не доверяю, профессор… Он носит знак Волан-де-Морта!

— Я знаю. И я знаю, что он больше не один из них.

— Ах, действительно!

— Он вытащил вас и Регулуса из тюрьмы.

— Он хочет знать, что скрывает Регулус. Регулус что-то знает о Волан-де-Морте. Что-то важное. Профессор, нельзя, чтобы Пожиратели нашли моего брата! И авроры… Они готовы на все, чтобы схватить его, они атаковали его, когда Гарри был у него на руках…

Дамблдор знал, что Сириус прав. Авроры не оставили бы Регулусу и малейшую возможность сбежать.

Сириус потер глаза. Казалось, он вот-вот рухнет от истощения. Дамблдор знал, что Скримджер провел ночь, допрашивая его, постоянно задавая одни и те же вопросы…

— Меньше двух минут, профессор! — послышался голос аврора, через все еще закрытую дверь.

— Я попробую открыть твое дело, Сириус, — сказал Дамблдор. — Если ты невиновен, мы должны это доказать.

— Без Питера это бесполезно… И, видимо, я уже сделал признание. Что бы я не помнил. Я не тот, кто сейчас важен, профессор… Найдите Регулуса и Гарри и защитите их!

Серые глаза юноши цеплялись за Дамблдора, и тот был поражен, прочитав в них столько решимости. Он уже не сомневался: Сириус Блэк заботился гораздо меньше о себе, чем о спасении Гарри.