Не конец пути (гет)

— Гарриет! — закричала Астерия, когда Поттер скрылась из виду. Драко услышал жуткий всплеск, а потом только гул воды.

Астерия попыталась встать и, вскрикнув, упала на свою перевязанную ногу; Драко застыл на месте; даже Дунг, валявшийся на земле возле стены, о которую его швырнул Коротышка, застонал.

— ГАРРИЕТ! — взревел Коротышка — и следом за ней прыгнул с обрыва.

— Стойте! — завопил Драко.

— О нет, что он сделал? — ахнула Астерия.

— Он… — Драко посветил палочкой через край на бушующий внизу поток. Там никого не было. Совсем никого. — Взял и прыгнул в эту проклятую реку!

— Что?! А Гарриет…

— Не вижу ни ее, ни того, второго! — Драко неверной походкой вернулся к ней, сел рядом в лужу, даже не заметив. Мокрые волосы Астерии свисали слипшимися желтыми прядями вокруг взволнованного бледного лица. Наверное, сам он выглядел не лучше. — Наши спасатели нас только что бросили.

— Гарриет нас не бросала! — яростно сказала Астерия. — Она просто… как я, когда упала…

— Ну, кажется, теперь ее саму надо спасать. — Это было совершенно нечестно. Это Поттер должна спасать, а не наоборот. Если уж Поттер поскальзывается и падает в реки, то что они могут? А их бросили тут с этим мерзким Дунгом…

Драко встал и побрел к Дунгу. Тот валялся на полу навзничь, что-то бормоча и, кажется, не совсем сознавал, что происходит. Медальон, который Коротышка использовал вместо поводка, болтался у него возле уха.

Драко взвесил медальон в ладони. Он был золотым и тяжелым, крошечные изумруды царапали кожу. Как только он взял его, словно шепот прошелестел у него внутри, как старое заклинание, лившееся с губ его матери, — он слышал, как она читала его в темной комнате, где только ее лицо было озарено огнем очага, а все остальное скрывалось в тени.

Он вдруг понял, что надо делать.

— Реннервейт, — прошептал он.

Дунг шевельнулся, жалобно застонал. Драко с силой закрутил цепь, звенья впились Дунгу в щетинистое горло.

Тот приоткрыл слезящиеся глаза, посмотрел мутным взглядом, — и Драко ощутил смесь удовольствия и отвращения, придавшую ему сил, как остатки сэндвича Поттер.

— Че…

— Встал, — резко сказал Драко, дернул цепь, так что Дунг, сипя, кое-как приподнялся, упал снова и задохнулся в натянувшемся поводке. — Ты нас отсюда выведешь.

— Че… дай хоть… стой, счас…

Драко продолжал тянуть, пока Дунг не поднялся на ноги; лицо, напоминающее бассета, покраснело, глаза налились кровью. Он был жалок, убог и отвратителен. Драко скривил губы.

— Хочешь — иди, хочешь — виси и задыхайся, — холодно сказал он. — Астерия… — он оглянулся на нее: она сумела встать, осторожно перенеся вес на здоровую ногу. Драко не смог понять, что выражает ее лицо. Он знал, что это не имеет значения, и забыл об этом.

— Постарайся не отставать, — сказал он.

Снова повернувшись к Дунгу, от ткнул его палочкой под ребра и порадовался раздавшемуся болезненному хрипу. Он улыбнулся.

— Иди… если не хочешь выяснить, каким проклятиям научил меня отец.

Дунг пошел, хромая и шаркая ногами. Лицо его не было ни хитрым, ни жалобным: напротив, он казался обеспокоенным.

Драко улыбнулся шире. Он еще раз оглянулся, чтобы убедиться, что Астерия рядом. Она брела, опираясь о стену. Встретилась с ним взглядом, потом отвела глаза.

Пожав плечами, он переключил внимание на Дунга. Она шла за ними: остальное было неважно.

Медальон холодил руку, но это было… приятно.

* * *

Гарриет, помятая, побитая, заледеневшая, крутилась в воде, стараясь приподнять голову над поверхностью, но в черноте стремительной реки не могла понять, где верх…

Она врезалась в камень — удар был достаточно силен, чтобы выбить из ее легких воздух; поток прижал ее, вдавил в поверхность камня; она оттолкнулась, поползла — надо было встать, выбраться; голова кружилась, во рту была вода, «Без паники, без паники», — грохотало в мозгу, как поток…

Что-то живое, ползучее впилось в ее запястье… она вывернула руку, схватилась…

Ее голова пробила поверхность воды; кожу жгло от холода; сквозь мокрую челку она увидела белое лицо Снейпа, нависшего над камнем. Его пальцы стискивали ее предплечье, как тисками.

Она схватилась за вторую его руку, и вместе они вытащили ее из ледяной реки.

Откашливаясь, отбрасывая с лица волосы, Гарриет украдкой посматривала на Снейпа — а это был действительно Снейп, а не тот оборотный незнакомец. На щеке у него была кровавая ссадина с фиолетовым синяком под ней; мокрые волосы липли к коже, напоминая струи чернил; в глазах был какой-то дикий отблеск, и он дрожал — наверняка от холода, а может, еще от шока, что чуть не утонул.

— Почему вы до сих пор в очках? — спросил он. Вопрос был до того бессмысленным и не похожим на него, что она испугалась, что от удара щекой у него помутилось в голове.

— Я со второго тура пользуюсь клеящими чарами, — сказала она после паузы. — Мне их Гермиона нашла еще до… еще до.

В этой пещере было светлее, хоть и все равно темно, и тут был легкий бриз (по ощущениям — как арктический ветер, когда ты полит ледяной водой). В нескольких метрах зиял выход, и там над срывающейся вниз рекой сверкало бездонное небо. Они были на краю водопада, которым она недавно любовалась.

Она смотрела в ночное небо, и мир вокруг нее медленно кружился. Сняв очки, чтобы протереть глаза, она развернулась на камне спиной к обрыву.

Снова надев очки, она смогла как следует рассмотреть Снейпа. Тот озирался — смотрел на несущуюся черную реку, на их камень посередине — словно не знал, что делать. Увидеть его таким было почти так же тревожно, как свалиться в водопад.

Это, наверное, Обет что-то с ним сделал. Ага, и он ужас как обрадуется, если она его об этом спросит. Снейп же просто обожает поговорить о себе.

— Когда в следующий раз полезу в воду, — сказала она, чтобы проверить его настрой, — пусть это лучше будет на тропическом пляже.

Снейп уставился на нее: не с тем безмолвным презрением, которое обычно вызывали у него ее глупости, а бездумно. Это откровенно пугало.

— Вы как? — настороженно спросила она. Он ей не скажет , но по тому, как именно он откажется отвечать…

— Еще никогда не бывало лучше после падения в ледяную реку и столкновения с камнями.

Она прикинула, может ли сарказм быть признаком того, что с ним все не так плохо, но потом вспомнила случаи, когда Снейп бывал серьезно ранен, и убедилась, что тот умел оставаться саркастичной сволочью даже когда у него отваливалась нога.

Его разукрашенное лицо нахмурилось сильнее обычного: он порылся в кармане, потом другой рукой похлопал по куртке.

— Что? — спросила она.

— Фляжка, наверное, выпала, — сказал он безупречно ровным голосом.

— То есть будете собой?

— Очевидно, — он отбросил мокрые волосы, зацепив синяк и поморщившись. Манжета задралась, и Гарриет впервые в жизни увидела его худое запястье. Разумеется, у Снейпа всегда были запястья, просто обычно они были скрыты мантией.

Это движение полоски кожи привлекло ее внимание к его воротнику — там не хватало двух пуговиц. Наверное, так было с самого начала, просто она не замечала; теперь там была видна тонкая линия его ключицы. Мокрые волосы прилипли к шее — чернильным веером вдоль изгиба горла.

Это она ударилась головой. Сильно. Или слишком нахлебалась воды.

Она потерла ладонями руки, пытаясь согреться. Было жутко холодно сидеть в этих чертовых горах посреди ночи, намокнув перед этим в пещерной реке.

— Ну, наверное, неплохо бы слезть с этого камня.

Снейп издал неопределенный звук — может быть, и правда чувствовал себя хуже обычного, — и вынул палочку. Она тоже не удержалась от бессмысленного вопроса:

— Тоже за нее схватились?

— У меня бывают моменты просветления. Но, судя по всему, таким дуракам нужно больше, — ответил он с острым отвращением.

Вид у него был, как у Невилла, расплавившего на уроке котел. Она никогда не думала, что услышит, как Снейп оскорбляет себя. Она решила, что лучше сменить тему.

— Как мы отсюда слезем?

— Аппарируем. Туда, где я вам с Блэком сказал меня ждать. — Но как только злость угасла, он стал почти робким. Это было лишь мимолетное впечатление: может быть, просто игра лунного света на воде или тень облака заслонила звезды. — Полагаю, вы помните, что делать?

В памяти всплыло лето три года назад, когда он сказал взять его за руку, а она боязливо уцепилась за рукав, думая о тех рейвенкловцах с их исследованием, не самый ли он вредный в мире учитель. Было чувство, словно она снова смотрит на водопад — столько всего с тех пор случилось, столько она могла бы к тому исследованию добавить, но не стала бы.

Она протянула руку. Его колебание было едва заметно, да только она отлично знала, насколько он обычно решителен.

Его кожа была холодной от реки. Через миг сокрушительное давление аппарации втащило ее в туннель из ветра и звука, в котором лунный свет перемежался с круговертью тьмы.

Она покачнулась, очутившись на берегу у подножия водопада; за спиной река с грохотом обрушивалась с обрыва. Снейп отдернул руку, от его привычной сдержанности не осталось и следа. Она спрятала ладони под кофту, жалея, что от этого почти нет толку — кофта промокла насквозь.

Снейп начал отворачиваться, но вдруг снова обернулся к ней с укоризненным взглядом. Она едва успела задуматься, что сделала не так, как он нацелил на нее палочку. Он же не собирается ее проклинать?..

Теплый ветерок охватил ее, испарил воду с волос и одежды. Очки запотели; ей пришлось снять их и протереть рубашкой, теперь уже сухой. Когда она их надела, Снейп уже махнул палочкой на себя. Складки у его рта углубила горькая усмешка, и она поняла: он опять злится на себя — за то, что не догадался их высушить раньше.

Решив, что разумнее всего изобразить неведение, она спросила:

— Как мы найдем Сириуса и остальных?

— Вы лучше всех знаете своего крестного отца, — ответил он с таким отвращением, словно это Сириус расплавлял котлы. — Где мы его найдем?

— Наверное, где мы вошли в катакомбы. Кажется, это там… Только сейчас совсем темно. Все по-другому выглядит.

Она ожидала, что он усмехнется и выдаст что-то вроде: «Надо же, а я не заметил», — но он только сказал:

— Вы выбирали направление? Или он?

— Нет, он… шел по запаху.

Белки его глаз сверкнули — кажется, он закатил глаза, но было слишком темно, чтобы сказать наверняка. Ей стало одновременно смешно и обидно, что он лишил ее возможности на это поглядеть.

— Ладно, — сказал он устало и раздраженно, снова роясь в куртке. — Мне нужны кое-какие материалы.

— Для чего?

— Чтобы найти вашего… что это было?

Подняв палочку, он вернулся к берегу. Гарриет рысцой догнала его, стараясь что-то расслышать за ревом водопада.

— Там кто-то есть? — она прищурилась на зев пещеры, из которого мерцал яркий голубой свет. Потом у нее отвисла челюсть. — Это же…

— Я его нахер убью, — прошипел Снейп.

* * *

«Я его нахер убью с огромным удовольствием».

— Дайте мне с этим разобраться, — сказала Гарриет.

Он на миг лишился дара речи, и отнюдь не от боли.

— Прошу прощения?

— Вам слишком нравится друг друга доставать. Я с ним поговорю, когда он…

Насквозь мокрый Блэк с негромким хлопком появился на поляне. Он все еще был под оборотным, заметил Северус с немалой долей досадливой злости.

— Холли-берри! — он сгреб ее в охапку, прежде чем она успела вымолвить хоть слово. — Слава гребанному Мерлину…

Гарриет похлопала его по груди и отстранилась.

— Сириус, — сказала она довольно жестким тоном, — где Астерия и Малфой?

— Я… ой. Наверное, там, где я их оставил. — Блэк принялся ее ощупывать. — Ты цела? Я там чуть не утонул к чертям, точно говорю…

— Ты их просто бросил? Мы же их вроде как спасаем!

— Теперь вам понятно, почему я с таким неодобрением отнесся к участию Блэка в этой экспедиции, — буркнул Снейп.

Гарриет сердито на него посмотрела: «Я что сказала делать?» Усмешка Блэка была так характерна, что сошла бы за личную подпись.

— Как неприятно снова видеть твой шнобель, Соп… ай, — сказал он, скорее от неожиданности, чем от боли: Гарриет наступила ему на ногу.

— Мы не будем стоять посреди леса глухой ночью, потому что вам опять приспичило полаяться. Астерии и Драко нужна помощь, и вот этим мы и займемся, черт возьми! Так что заткнитесь, вы оба, а ты, Сириус, веди нас к пещере.

Блэк моргнул; Северуса больше удивило, что она смогла это сделать, чем-то, что она это сделала: все-таки одним из них был ее драгоценный крестный. Почему-то он ощутил за нее гордость, хоть у него и не было на это права — даже за то, что она (по идее) накричала на Блэка.

— Ну, пошли, малышка, — спокойно сказал Блэк, трансформируясь в огромную лохматую дворнягу. Таким он Северусу нравился больше — по крайней мере, так он не мог разговаривать.

Гарриет бросила на Северуса обжигающий взгляд и пошла к деревьям. Северус благоразумно промолчал — небольшая жертва, так как в голове у него до сих пор плыло от Обета, от того, что он едва не утонул сам, и от животного ужаса, что он едва успел схватить ее, прежде чем ее опять унесла река.

«Тот еще из тебя защитник. Как и всегда».

Сзади безжалостной ритмичной насмешкой гремел водопад.

* * *

Гарриет сердито топала по лесу за Бродягой, спотыкаясь о неровную землю. Ветки царапали ноги, листья лезли в лицо. Она злилась на Сириуса за то, что он бросил Астерию, на себя — за то, что упала в реку, и на Снейпа — просто за то, что он такой… Снейп! Мог хотя бы попытаться помочь вместо того, чтобы дразнить Сириуса…

И на эти дурацкие деревья! Нет чтобы свалить с дороги…

И почему-то они вдруг… послушались. Земля была все такой же неровной, но деревья и кусты вдруг начали мягко отклоняться с ее пути. Она растерянно остановилась.

— Что случилось? — резко спросил сзади Снейп. Она не подпрыгнула. Совсем-совсем.

— Я… деревья странно себя ведут, — она подняла руку к низко нависшей ветви, которая могла бы огреть ее по носу, и завороженно наблюдала, как та отпрянула, словно от ветра.

— Да, я знаю. Это чары, мисс Поттер. Магия. Выше уровня ТРИТОН, если не хотите разбить Флитвику сердце. Можете идти дальше.

Она поморгала на него. Бродяга, сновавший в подлеске, вернулся к ним и вопросительно тявкнул. Она пошла вперед, глядя на ветки, которые отклонялись от ее лица, и на кусты, расступавшиеся у нее под ногами, — благодаря магии Снейпа.

Ладно, может, теперь она злилась на него меньше. Немножко меньше.

Минут через десять дорога расчистилась окончательно — они опять вышли на ту прогалину, где лес упирался в скалу со скрытым в ней входом. Сириус превратился в человека (опять в самого себя — анимагическая трансформация уничтожила эффект оборотного зелья). Он скривился и обеими руками потер лицо.

— А тебе не вредно столько превращаться? — спросила она. То ли лунный свет был виноват, то ли его заплыв в реке, но выглядел он плохо.

— Может, и вредно, но выбора у нас по сути нет…

Вопрос тут же утратил значение — из скалы вышли Дунг, Малфой и Астерия, и Сириус обернулся на звук. Гарриет могла только беспомощно наблюдать, как Дунг вскрикнул и, отпрянув, наткнулся на Малфоя, а тот закричал: «Сириус Блэк!» — пронзительным голосом, больше похожим на визг, и толкнул Дунга в сторону Сириуса, словно хотел принести того в жертву и отвлечь от себя внимание. Малфой развернулся на месте и бросился бы обратно в пещеру, но иллюзия камня заставила его застыть на месте.

— Куда оно пропало? — лихорадочно спросил он.

— Уймись, Малфой, — отрезала Гарриет, перешагивая через Дунга (тот упал плашмя) и подхватывая пошатнувшуюся Астерию, лицо которой в свете луны было совершенно белым. Гарриет сняла кофту (теперь уже сухую, благодаря Снейпу) и набросила ее на Астерию.

— Поттер! Это… стоп, — дрожащий палец Малфоя, который указывал на спокойно стоящего со сложенными на груди руками Сириуса, повернулся в сторону Гарриет. — Он же должен пытаться тебя убить!

— Что, меня следующей к нему толкнешь? Чтобы сбежать, пока он будет мной занят? — с резкой насмешкой сказала она. — Он не убивать тебя пришел, идиот.

Она помогла Астерии сесть на замшелый камень. Холодные и мокрые пальцы Астерии впились в ее руку, и она не сводила глаз с Сириуса: тот качнулся с пятки на носок, продолжая молчать. Вот бы он и со Снейпом был таким же сдержанным. Погодите, а где Снейп? На прогалине его не было. Он же шел сразу за ней, когда они вышли из леса.

«Малфою, наверное, нельзя знать, что он здесь — отправился в турне с его худшими врагами, — подумала она. — Ну конечно же».

— Ты как? — спросила она и тут же поняла, почему Астерия так скованно двигается. — Стой, у тебя нога до сих пор… Сириус, ты что, даже ногу ей не вылечил?

— Жаль, что ты узнала меня с этой стороны, Холли-берри, — Сириус развел руками, — но, как только заканчивается этап «вали уродов», спасатель из меня отвратный.

— А ты можешь ей ногу вылечить? Малфой, даже не думай сбегать.

— Я и не собирался, — оскорбился Малфой. — Но почему он тебя зовет… как он там тебя назвал?

— Я ее крестный, — Сириус присел на корточки рядом с Астерией, и та прижалась к Гарриет. — И ты это знаешь, ты же Нарциссин сопляк.

— Я не… ой! — Малфой качнулся и схватился за колено, а Дунг вскочил на ноги. Веревки еще были на нем, но он сумел освободить ноги и теперь мчался к деревьям. Гарриет кинула заклинание ему в спину — пожалуй, несколько сильнее, чем было необходимо, — и он, вскрикнув, рухнул головой вперед в кусты.

— Точно в цель, Холли-берри, — сказал Сириус и лениво взмахнул палочкой, нарисовав петлю. Дунга вытащило задом вперед из подлеска; в волосах у него застряли листья и веточки.

Сириус высушил заклинанием Астерию, провел палочкой вдоль ее ноги, снимая шину и залечивая перелом, а потом зажег на земле аккуратный костер. Малфой, судя по его виду, не понимал, как ко всему этому относиться. Сириус определенно поступал не так, как полагалось кровожадному убийце. По крайней мере, так Малфой надеялся.

— Лучше? — спросила Гарриет Астерию, которая сгибала и разгибала освобожденную от шины ногу.

— Да, — прошептала та так тихо, что Гарриет, державшая ее за руку, и то едва расслышала.

Дунг оказался у ног Сириуса. Вблизи Гарриет увидела, что нос у того черно-синий, а правый глаз заплыл; его будто как следует поваляли и потаскали, и ей вдруг стало неловко и довольно грустно. Когда они с Сириусом подкрались к похитителям, то успели услышать, что это Дунг в ответе за то, что те два придурка, Финк и Ноттл, нашли ее. Он предлагал продать Малфоя, и Астерию тоже… Но ни с кем нельзя так обращаться.

— Можно с тобой поговорить? — спросила она Сириуса.

— Момент, — он бросил в Дунга каким-то заклинанием — петрификусом, наверное, судя по тому, как тот закостенел.

— Будь здесь, Малфой, — сказала она, заметив, что тот собрался идти за ними.

— Ой, прости, Поттер, не сразу заметил, что ты теперь мной командуешь…

— Лучше поздно, чем никогда. Сейчас вернусь, — сказала она Астерии и пожала ее руку. Малфой остался сзади, что-то бормоча себе под нос.

— Что такое? — спросил Сириус, когда они отошли к опушке — там их не могли подслушать, но они все равно могли всех видеть.

— Нельзя обращаться с Дунгом, как с мешком… ну, ты понял, — он уставился на нее, словно чего-то молча ждал, и она сказала: — Это нехорошо. Мы лучше этого.

Он улыбнулся странной слабой улыбкой:

— Ты — может быть, малышка. Я, боюсь, никогда так высоко не поднимался. И этот малфоевский щенок — точно нет. А уж Сопль… н-да, помяни черта.

Гарриет чуть не подпрыгнула, увидев Снейпа, свирепо взиравшего на них из темноты деревьев.

— Мы тут детей спасаем или устраиваем в лесу чертовы переговоры? — прошипел он. Похоже, он бесился от их тупости и мечтал, чтобы они все подавились своим палочками, пока прятался тут и не мог выйти и их обругать. Наверное, это было мучительно.

— Я думал, ты аппарировал к дому за спасательной бригадой, — лениво ответил Сириус, скрестив руки.

— Ему нельзя, они же увидят, что это он, — сказала Гарриет, и ей хотелось добавить: «И ты это знаешь».

— Блэк, учись у своей крестницы, чтобы не быть тупицей. Ты со мной идешь к дому.

— Почему я?

— Ты знаешь, почему, — Гарриет устала быть вежливой, — кроме него только ты можешь аппарировать, тебе надо только узнать, куда. — Сириус посмотрел на нее с легкой обидой, но она до смерти устала и замерзла, везде болело и все достало. — Слушай, мы все уже хотим вернуться. Я уверена, что Астерия несколько дней ничего не ела, а остаток сэндвича я уже отдала Малфою.

— Ладно, ладно, — Сириус сжал ей плечо. — Если только Сопль покажет дорогу и не расщепит меня…

— Тебе повезло, что дети в тебе нуждаются, Блэк, — прорычал Снейп, схватил Сириуса за руку, и они с хлопком исчезли.

Гарриет несколько мгновений наслаждалась тишиной и уединением. Постоянные стычки Снейпа и Сириуса радовали ее не больше, чем Малфой в лучшие дни. Ей нужна была минутка, чтобы собраться с духом.

Но на большее время она Астерию с ним не оставит. Как только уверится, что не выбьет ему зубы через затылок, как только он откроет рот, сразу к ним присоединится.

— Поверить не могу, он просто бросил нас одних с этим разбойником, — пожаловался Малфой, как только Гарриет села на камень рядом с Астерией. Пальцы Астерии тут же вцепились Гарриет в край рубашки. — Он же пытался нас продать какому-то криминальному авторитету!

«Не проклинать, не проклинать».

— Пять минут назад ты готов был сбежать от него с воплями, потому что он Сириус Блэк, — сказала Гарриет. — А теперь хочешь, чтобы он тебя за ручку держал?

— Не тупи, Поттер…

— Это не Г-гариет тут тупит, — сказала Астерия и отвела взгляд от вздрогнувшего Малфоя.

Гарриет ощутила за нее огромную гордость, но решила сказать об этом позже. Вместо этого она улыбнулась и погладила ее по руке.

— А что с тем другим типом? Который в реку упал, — сказал Малфой. — И тот, который за тобой прыгнул… Коротышка? Почему ты вдруг объявилась с Сириусом Блэком…

— Сириус и есть Коротышка. Он был под обороткой, просто… — Малфой не знал о Бродяге, и она не станет ему рассказывать, — потерял добавку, а в реке оборотка закончилась.

— Глупо с его стороны, — пренебрежительно сказал Малфой.

— Это называется «случайность», Малфой, — раздраженно парировала она. — Примерно как то, что ты свалился в эти проклятые катакомбы.

— Если он собрался в спасательную операцию, он должен был показать себя достойнее. Нам пришлось самим выбираться из пещеры!

— Помнится, тебя отбивали от кучи разбойников… развязывали, угощали сэндвичем… прости, я тебя перебила, — сказала она Астерии, но та только улыбнулась и покачала головой.

— И теперь мне приходится сидеть в компании вонючего неотесанного похитителя, — сказал Малфой, махнув рукой на Дунга, который, похоже, предпочел промолчать. Или это ему петрификус не давал заговорить. Ой.

Она сняла с него чары. Он несколько раз глотнул воздуха, словно перед этим у него сдавило легкие.

— Ты что это сделала! — обвиняюще сказал Малфой.

«Не проклинать, не проклинать».

— Черт, он же связан, отстань!

— Хорошо! Меня он тоже связал, когда собирался продать, чтобы порадовать какого-то своего бандитского босса. И зачем ему это понадобилось, если у него есть такое? — Малфой приподнял медальон.

Гарриет пришлось признать, что вопрос имел смысл. Медальон выглядел дорогим: он был золотым и на нем блестела изумрудная буква «S».

— Простите, — охнул Дунг, — я не хотел плохого, предложил просто…

— Почему-то мне кажется, что ты лжешь, — Малфой принялся закручивать цепь, как делал Сириус. Дунг следил за ним диким взглядом.

— Прекрати, Малфой, — резко сказала Гарриет.

— Что, собралась меня на место ставить, Поттер? — только усмехнулся тот.

Гарриет сощурила глаза. Малфой не отвел взгляда. В свете костра зрачки у него были огромными, от радужки осталась только серебристое колечко. Густая тьма украшала его лицо… и шепот прошелестел сквозь нее, словно свистящее шипение холодного ветра в черных деревьях. Что-то забилось между ними, словно пульс, распространяющий некое чувство, черное и туманное, растущее, раскрывающееся, разворачивающееся из нее…

— Г-гарриет? — рука Астерии стиснула ее плечо.

Гарриет вскинулась. Сердце у нее грохотало, и ее трясло; Малфой выронил медальон и плюхнулся на задницу. Даже Дунг разинул рот.

— Что… — просипел он. — Что…

— Все эта вещь! — Астерия, вцепившись в Гарриет, дрожащим пальцем показала на медальон. — На ней какое-то проклятие, я так думаю, Драко стал таким странным, когда прикоснулся к ней…

— Проклятие? — взвизгнул Дунг. — Снимите это с меня!

— Если проклята, я больше к ней не притронусь, — Малфой неловко вскочил и отпрыгнул на другую сторону костра. — Это… я не знаю, что это, но это жуть!

— Ох, да что ж… — нетерпеливо сказала Гарриет. — Акцио медальон!

Медальон остался на месте, на шее Дунга. Тот вывернул шею, чтобы на него посмотреть.

— Иногда проклятые вещи зачаровывают так, чтобы их нельзя было призвать, — тяжело сказал Малфой, вместо того чтобы поглумиться над ее неудачным заклинанием. Наверное, сильно напугался.

— Ладно, — она наклонилась над Дунгом, не обращая внимания на шепот тревоги и, возможно, чего-то еще («никакого чего-то еще, делай дело»), схватила медальон и стянула цепочку через голову, а потом отбросила его. Желание вытереть руку о штаны было до неприятного сильным.

Астерия подобралась к ней. Драко придвинулся ближе, Дунг повозился и сел. Все вместе они уставились на жуткую золотую вещицу, лежащую на земле.

— Это символ Слизерина, — тихо сказал Малфой.

Гарриет взглянула на Астерию, и та кивнула:

— Такие у нас по всей гостиной.

Они посмотрели на Дунга. Тот помялся, кашлянул.

— Я его нашел, — хрипло сказал он, — На… ну, знаешь же… эта самая…

Он, казалось, не мог сказать, где, но почему… «Площадь Гриммо». Дом под фиделиусом, он не может о нем говорить, пока тут Малфой и Астерия.

— Ясно, поняла, — сказала Гарриет. — Значит, все-таки украл.

— Его же выкинули, — умоляюще сказал он. — Я подумал — выглядит дорого, можно будет сбагрить… А потом почему-то не смог с ним расстаться. — Его передернуло, и он съежился в веревках. — Права она, точно проклято. Чтобы я, да что-то такое захотел? Малфоев парнишка дело говорит, продал бы эту штуку и отделался от Редигана!

— Повезло тебе, что не сделал чего-нибудь похуже, — сердито сказала Гарриет. — Вот Сириус вернется…

— Вернулся, — они подпрыгнули — Сириус шел к ним от деревьев. — Сейчас заберу вас двоих к дому. Холли-берри, побудь с нашим коллегой.

По тому, как он усмехнулся, она догадалась, что он подразумевает Снейпа. Малфой и Астерия, разумеется, подумают, что он говорит о Дунге.

— Спасибо, — прошептала Астерия и сунула Гарриет ее кофту. Потом еще тише сказала, обнимая Гарриет на прощание: — Осторожнее с этим медальоном, Гарриет. Я не знаю, что в нем, но это опасно.

Гарриет понимающе кивнула.

— Я рада, что ты в порядке.

Астерия улыбнулась, но тут же сникла, посмотрев на стоявшего неподалеку Сириуса.

— Он правда не маньяк-убийца, — негромко сказала Гарриет, — только беглый заключенный.

В этот раз Астерия постарались храбро улыбнуться и взяла Сириуса за руку, чтобы аппарировать.

— Пошли, сопляк, — сказал Сириус медлящему Малфою. — А то тут оставлю.

— У меня имя есть, — буркнул Малфой, но, волоча ноги, подошел к Сириусу и позволил взять себя за руку.

— Направо от второй звезды и прямо до рассвета, — Сириус мимолетно улыбнулся Гарриет и аппарировал.

Как только они с хлопком пропали, из-под деревьев вышел Снейп. У него по-прежнему не хватало двух верхних пуговиц на рубашке. Наверное, он этого не замечал, и Гарриет задумалась, почему заметила она. Еще у него была порвана на плече куртка, чего она не видела раньше.

— Вы там с Сириусом не подрались снова?

— У нас почти не было на это времени, — холодно ответил Снейп, мрачно глядя на Дунга. — И никто так и не сказал, что делаешь здесь ты, Флетчер. Австрия — довольно неожиданное для тебя место.

Это вряд ли был праздный разговор: взгляд Снейпа так вонзился в Дунга, что тот, казалось, захотел поскорее зарыться в землю. Она вспомнила, как Снейп копался в головах у Финка и Ноттла, и у нее точно не осталось сил, чтобы предотвратить убийство, если Снейп узнает, что Дунг творил. Надо было его отвлечь.

— На нем было вот это, — она показала пальцем на лежащий в траве медальон. Отблески огня на нем казались какими-то странными, но она не смогла бы сказать, чем именно. Может быть, у нее разыгралось воображение из-за отзвука той странной темной, манящей… штуки. — Астерия думает, что оно проклято.

Снейп взглянул на медальон и сразу весь подобрался. Когда Гарриет договаривала, он уже сидел у медальона на корточках, глядя на нее.

— Это символ Слизерина, — с оттенком удивления сказал он.

Дунг ойкнул и дернулся вперед: Снейп притянул его к себе каким-то заклинанием, словно взял рукой за шкирку.

— Где ты его взял?

— У Сириуса! Его выкинуть хотели, он никому не нужен был!

Снейп с отвращением отпустил его; Дунг упал, чуть не ткнувшись лицом в медальон.

— Можно бы и подобрее, между прочим, — бросила Гарриет, поднимая Дунга и прислоняя его спиной к камню.

— Разумеется, — усмехнулся Снейп, — доброта — мое второе имя.

— А первое? — спросила она вполголоса. — «Не-слышал-про-такое»?

Снейп удостоил ее взгляда, намекая, что расслышал, но почему-то не стал отвечать. Он заклинанием поднял медальон и несколько раз так и эдак провел над ним палочкой — ничего не говоря, но все больше суровея, пока лицо у него не стало почти как камень.

Ожидая, она села на камень рядом с Дунгом. Пока Снейп занят, от него ничего не добьешься. Довел ли уже Сириус Астерию с Малфоем до замка-аббатства? Она надеялась, что он не забыл принять оборотку, а то там у них будет полный дом вопящих малфоевских родственников.

— Мисс Гринграсс сама не знала, насколько она права, — сказал Снейп, вырвав Гарриет из кошмарных фантазий, в которых за Сириусом гонялись по лесу австрийские авроры.

— Что это за проклятие?

— Не могу сказать, — он досадливо поморщился; она удивилась, что он в этом признался. Он вообще сегодня часто ее удивлял. — Но это определенно что-то очень Темное. И ты это носил? — он потребовал ответа у отпрянувшего Дунга.

— Я ничего плохого не сделал!

— Позволь мне в этом усомниться, — сказал Снейп. Гарриет тоже бы так сказала — Дунг готов был продать Малфоя и Астерию, чтобы вернуть незаконный долг. Если он носил медальон, когда ее похитили Финк и Ноттл (а это было вероятно; к тому же это был хороший повод, чтобы сбежать из Англии, как только Дунг понял, что Дамблдор его преследует из-за брошенного поста), он именно поэтому мог сказать им, где ее искать.

Но Снейпу она говорить об этом не собиралась: он так взорвется, что от Дунга ничего не останется. Лучше намекнуть об этом при встрече Дамблдору, пусть он решает.

Снейп вынул из внутреннего кармана куртки бархатный мешочек — она его уже видела, когда он доставал деньги во время поездки. Мешочек был старомодный и довольно девчачий на вид, по крайней мере, по современным стандартам; ей подумалось, что это семейная реликвия. Пользуясь палочкой, он бросил медальон в мешочек и затянул горловину.

— Он вам оттуда не навредит? — с сомнением спросила Гарриет. — Даже если носить с собой?

— Здесь есть чары, чтобы предотвращать подобное… но я, однако, не буду оставлять его при себе надолго, — он убрал мешочек и встал. — Теперь, если Блэк вернется, дабы навязать нам свое общество, мы сможем покинуть это злосчастное место.

— Обратно поездом поедем?

— У меня на уме другой способ, — невозмутимо ответил он.

Больше ничего не добавив, он стал ходить по прогалине туда и обратно. Свет и тени от костра скользили по его лицу. Учитывая мрачную замкнутость его выражения, зрелище было почти жуткое. Но она не чувствовала того притяжения, того манящего шелеста, как между ней и Малфоем, когда они боролись за медальон, — словно струна, гудящая ниже, чем слышит человеческое ухо.

Она вздрогнула, подняла воротник куртки. Надо будет рассказать об этом Снейпу.

Но потом. Не хотелось, чтобы Дунг об этом слушал.

Только вот… он похрапывал.

— Да в самом деле, — с отвращением сказала она и встала с камня. Выбрала место у костра и протянула к нему руки.

— Он не заслуживает вашей доброты.

От голоса Снейпа она опять подпрыгнула, хоть он и говорил негромко, а она не забыла, что он здесь: просто был в его словах неожиданный холод.

— Не в том дело, заслуживает или нет, — ответила она, глядя, как кончики пальцев от огня становятся прозрачными. — А может, и в этом. Не знаю, просто… нельзя обращаться с людьми так, словно они ничего не значат. Словно их можно использовать и выбросить.

Снейп не ответил, только подошел ближе к костру, и теперь стоял, скрестив руки. Его взгляд блуждал по темным деревьям и по скале. Гарриет спрятала под себя ладони, глядя на огонь… и на Снейпа.

— Я кое-что почувствовала, когда Малфой держал медальон, — она покосилась на Дунга, но тот спал.

Взгляд Снейпа метнулся к ней, огонь отразился в его глазах двумя яркими бликами.

— Вы что-то почувствовали?

— Угу, что-то вроде… как будто что-то хотело из меня вылезти, — она прижала колени к груди и обхватила ноги. — Словно услышало то, что хотело… Не знаю. Но просто жуть была.

Он молчал, глядя на нее. Она встретилась с ним взглядом, но он отвел глаза. Поднял руку ко рту и прижал к губам большой палец.

— А как отреагировал Драко?

— Как будто тоже услышал… Астерия сказала, он странно себя вел, когда трогал медальон… в катакомбах, как я поняла. И он точно был странным, когда взялся за него здесь. Злее стал. Но, когда отпустил, тоже из-за этого психанул.

Снейп провел пальцем по нижней губе. В этом тоже было что-то завораживающее, но совершенно не такое, как притяжение медальона. Это было…

Она дернулась — из-за деревьев донесся хлопок. К ним вышел Сириус, снова в виде кудрявого незнакомца, но со своей привычной звериной ухмылкой. Дунг, всхрапнув, проснулся.

— Я что-то пропустил? — спросил Сириус. — Сопль тут источает обаяние?

— Хочу куда-нибудь, где есть кровать, — сказала Гарриет, собираясь встать. — И проспать неделю.

— Ваша воля для меня закон, — Сириус подал руку, помогая ей подняться.

— Да, — вмешался Снейп, — я бы предпочел гостиницу.

— Тогда что мы тут делаем? — сказал Сириус.

А Гарриет одновременно с ним спросила:

— Что, правда?

— Правда, — лицо Снейпа опять было непроницаемо, но почему-то при этом его выражение казалось победным. — Я хочу поговорить с Дамблдором.