Столкновение или... притяжение? (гет)

Со встречи Кэтрин и Эго в кафе прошло уже достаточно много времени.

Кэтрин уже даже и не помнила точно, сколько прошло этого времени, но по её личным ощущениям — где-то несколько недель.

Она не замечала пролетавших друг за другом дней, полностью поглощённая своей работой. Кэтрин также пару раз съездила навестить родителей за город, немного погостила у них. Она печатала и публиковала разные статьи, оценивая работу различных кафе и ресторанов Парижа. Как ни странно, Кэтрин уже давно не заглядывала в свой любимый ресторан «Гюсто», как-то совершенно не было на это времени. Некоторые рестораны сами просили оценить их работу, приглашая её. Кэтрин далеко не всегда ходила с удовольствием, но отказаться не могла — это была её работа и единственный постоянный заработок.

Всё это время её не отпускало ощущение какой-то непонятности и недосказанности, возникшей между ней и Эго на их последней встрече. Кэтрин не могла понять и объяснить сама себе, почему вдруг критик, который совсем недавно так люто ненавидел её и её работу, вдруг изменил своё отношение к ней. А изменил ли?.. Вот это для Кэтрин было самой настоящей загадкой.

Антуан вполне мог и притвориться в тот момент, чтобы просто завоевать её доверие и расположение, но... В тот момент она не увидела в его глазах, словах и действиях какого-то подвоха. В них была искренность, и Кэтрин помнила это очень ясно и чётко.

Но она не могла понять, что же так повлияло на этого прославленного критика, который в последние минуты их встречи смотрел на неё с каким-то... теплом, удивлением, восторгом, даже неким трепетом.

Кэтрин старалась изо всех сил выбросить из головы Эго, но у неё это совсем не выходило. Её сердце начинало трепетать при воспоминаниях о нём, кожа покрывалась мелкими мурашками, а дыхание слегка учащалось. Она пыталась мысленно убедить себя, что всё это неправильно и что Эго на самом деле остался таким, каким и был — тщеславным, высокомерным, грубым, жестоким человеком, не знающий любви, радости и добра.

Но чувства Кэтрин подсказывали ей совершенно другое. Она помнила его необычные взгляды на банкетах, полные какой-то скрытой страсти, восторга и... чего-то того, что Кэтрин наотрез отрицала в своей голове.

Она виделась с ним всего несколько раз за этот большой период времени.

Это произошло совершенно случайно, так как на престижные мероприятия и банкеты приглашали весь высший свет Парижа, включая и критиков.

Но Кэтрин так и не удалось вновь поговорить с ним.

Она сама старалась как-то избегать его общества и почему-то внутренне боялась этого разговора.

Она знала, что когда-нибудь он обязательно будет, этого ей никак не избежать. Но сейчас она старалась не оставаться с Эго наедине. Кэтрин поддерживала со своими коллегами и знакомыми различные светские беседы, шутила, старалась быть непосредственной, а также старалась не отходить никуда, где было мало людей.

Но внутренне всё равно ощущала сильнейшее напряжение.

На каждом мероприятии она спиной чувствовала его прожигающий изучающий взгляд, который буквально преследовал её всё мероприятие. Кэтрин старалась отводить глаза в сторону, как только куда-нибудь шла, но всё же несколько раз она не смогла избежать его взгляда.

Как только она сталкивалась с ним, то с трудом старалась сохранить самообладание, понимая, что ноги предательски начинают слегка подкашиваться, а сердце начинает отбивать чечётку.

Его взгляды из изучающих переходили в опаляющие, огненные, от которых Кэтрин ощущала сильнейший прилив тепла во всём теле, а её дыхание невольно начинало сбиваться.

Но Кэтрин не хотела признавать этого.

Не хотела признаваться самой себе, что влюблена...

Мысленно она отрицала это полностью, успокаивая себя тем, что это всего лишь её фантазии, ничего более.

Она твёрдо доверяла своему разуму, в глубине души понимая, что в данный момент чувства всё больше и больше начинали накрывать его...

Однако признавать это всё равно наотрез отказывалась.

Кэтрин также читала статьи в газетах, просматривая каждую из них очень внимательно.

На её удивление, Антуан Эго больше не писал ни одной статьи после их встречи. Кэтрин была уверена, что на её последнюю статью о ресторане «Гюсто» он обязательно ответит, написав свою.

Более того, она была уверена, что он вновь станет писать едкие комментарии в её адрес, высмеивать её точку зрения.

Однако ничего подобного не происходило, что приводило её в ступор.

«Это его молчание очень странно и мне совершенно не понятно. Нет, этого не может быть просто так. Он явно что-то задумал, но что именно?..» — крутилось в голове у Кэтрин.

Безусловно, она очень переживала от таких мыслей, ночами долго не могла сомкнуть глаз, а днём часто могла витать в облаках. Но сегодня она решила-таки попробовать отвлечься от этих навязчивых мыслей.

Кэтрин решила, что пойдёт сегодня ужинать в свой любимейший ресторан «Гюсто». Она также отметила про себя, что пойдёт сегодня туда не просто в качестве посетителя для получения удовольствия, а именно в качестве критика.

«Надо бы освежить свои воспоминания. Да и снова посмотреть на их работу, оценить, может, они что-то уже и поменяли...» — именно с такими мыслями Кэтрин неспешно собиралась в ресторан.

Мозг, однако, всё равно отказывался как-то работать, мысли перемешались в какую-то непонятную кучу.

Глубоко вздохнув, Кэтрин вышла из дома на вечернюю улочку Парижа, искренне надеясь, что все её мысли хоть ненадолго исчезнут, пока она будет в ресторане.

* * *

— Ну что, Реми? Сегодня твой звёздный час! — Гюсто в виде духа появился возле крысёнка, который что-то внимательно вычитывал в книге рецептов.

— Ага... — задумчиво ответил Реми. — А откуда ты это знаешь?

— Чутьё мне подсказывает, Реми, чутьё... — задумчиво протянул прославленный французский кулинар.

— Ах, чутьё! Ну, конечно, как же я мог забыть. Но погоди, ведь ты же всего лишь плод моего воображения, откуда всё-таки ты знаешь это, если я этого не знаю?

— Говорю же, Реми, интуиция мне подсказывает... — загадочно проговорил Гюсто и в следующее мгновение растворился в воздухе.

В кухню ресторана зашёл Лингвини.

Реми аж подскочил от неожиданности, но, увидев своего лучшего друга, успокоился. Однако на лице Альфредо была какая-то напряжённость и лёгкий испуг.

— Микро-шеф! Вот ты где! Что же ты такой неаккуратный? А если бы зашёл кто-то ещё? Тебя же могли увидеть! — с этими словами Лингвини подошёл к крысёнку и, подождав, пока тот взберётся ему на ладонь, приземлил его на свою голову, накрыв белым колпаком.

Спустя несколько минут в кухню стали заходить и другие повара, в том числе зашла и Колетт.

После небольшого перерыва предстояло ещё много работы.

— Не знаешь, у нас будут сегодня какие-нибудь особые гости? — поинтересовалась Колетт у возлюбленного.

— Не знаю, дорогая. Пока будем работать в обычном режиме, а дальше — увидим.

— Хорошо, дорогой, — улыбнулась она и в следующий миг оставила лёгкий поцелуй на щеке своего молодого человека.

Альфредо слегка смутился, но не подал виду.

Рабочий вечер для поваров лучшей кухни Парижа выдался действительно очень утомительным. Пришло очень много посетителей, заказы шли один за другим, повара едва только успевали приготовить блюдо, как оно тотчас же относилось официантом в зал.

Но спустя некоторое время в кухню вновь вошёл официант и озадаченно сказал:

— У нас особая гостья, господа. К нам пришла молодая критик Кэтрин Локонте. Просит ей приготовить что-то особенное, того, чего нет в основном меню...

— О-о, Кэтрин пришла! Любимая наша гостья! — сказал кто-то из поваров.

Безусловно, все знали, какие в последнее время она писала отзывы о ресторане, однако повара всё равно старались работать на максимум, чтобы не разочаровать юную мадемуазель.

— А она не уточнила, что конкретно она хотела бы? — поинтересовалась Колетт у официанта.

— К сожалению, нет, мадемуазель Тату. Но она сказала, что хотела бы такое блюдо, которое было бы приготовлено вами с особой искренностью и душой.

Повара пришли в смятение от такого заявления, но только не маленький гений, прячущейся под колпаком Альфредо Лингвини.

Он активно затопал своими маленькими лапками по его голове, чтобы привлечь к себе внимание.

— Я сейчас... — слегка улыбнулся Альфредо своей возлюбленной, давая той понять, что ему нужно поговорить со своим маленьким другом.

— Хорошо, только недолго! А то нужно уже начинать готовить! — ответила Колетт, провожая взглядом Лингвини, который направился к своему кабинету.

Плотно закрыв дверь, Лингвини снял колпак и обратился к крысенку, сидящему на его ладони:

— Ну и что же ты хотел мне сказать, микро-шеф?

В следующее мгновение крысёнок спрыгнул с ладони Альфредо и побежал к столу, на котором валялась куча каких-то бумажек. Несколько мгновений порывшись в них, крысёнок схватил зубками одну из них и потащил её к Лингвини.

То был рецепт одного деревенского блюда, которое почему-то не было особо популярным. Более того, оно считалось крестьянским и вовсе не предназначалось для подачи в таких ресторанах, как «Гюсто».

— «Рататуй»? Это же деревенская еда! Ты уверен, что именно это нужно подать Кэтрин в качестве особого блюда? — искренне удивился Лингвини.

Реми утвердительно кивнул.

— Ну ты даёшь! Не думал даже, что тебе такое может прийти в голову! Но раз ты в этом уверен, то тогда пойдём воплощать это в жизнь! — обрадовался Лингвини и, вновь посадив маленького кулинарного гения под свой колпак, вышел из кабинета в предвкушении того, что же из этого выйдет.

Лингвини вкратце рассказал Колетт о том, какое блюдо захотел на сей раз готовить крыс.

Та, конечно, была очень удивлена, но ей так же, как и Лингвини, было интересно, что же такое особенное придумал этот гениальный крысёнок, что может поразить критика Кэтрин.

Спустя около получаса совместной трудоёмкой работы заветное блюдо было подано на стол Кэтрин.

Та искренне поразилась вкуснейшему аромату этого блюда. Никакой другой аромат подаваемых ей ранее закусок и блюд не мог сравниться с этим...

Откусив небольшой кусочек, Кэтрин буквально сразу же вспомнила своё далёкое детство.

Да, это был тот самый вкуснейший «Рататуй», который ей всегда готовила мама!

Полностью потеряв дар речи, она с непередаваемым удовольствием стала дальше поедать принесённое ей блюдо, испытывая при этом совершенно неописуемый спектр чувств.

Спустя минут семь, когда последний кусочек был доеден, Кэтрин подозвала к себе официанта:

— Месье, не могли бы вы пригласить повара, который приготовил для меня столь великолепный шедевр?

— Конечно, мадемуазель, — ответил официант и отправился в кухню.

Спустя ещё минут пять, в холл вышли Лингвини и Колетт, направляясь к столику, за котором сидела Кэтрин.

Как только повара подошли, та с восхищением в глазах спросила:

— Вы, должно быть, создатели столь гениального шедевра? Вы знаете, я всегда высоко ценила ваш ресторан и вашу кухню, но сегодня вы меня особенно поразили, до глубины души!

— Благодарим вас, мадемуазель Локонте! — с радостью ответил ей Лингвини. — Но создатели этого уникального шедевра вовсе не мы.

Кэтрин на мгновение пришла в ступор, а затем спросила:

— Кого же мне тогда хвалить?

— Если вы хотите увидеть повара, мадемуазель Локонте, то тогда, пожалуйста, подождите, когда закончится рабочий день, — несколько серьёзно ответила Колетт.

Эта реплика немного удивила Кэтрин, однако она кивнула.

Её очень хотелось знать, кто же создатель этого великолепного блюда и почему же он просто так не вышел к ней, когда она попросила?

До конца рабочего дня ресторана оставалась пара часов.

Оставшееся рабочее время пролетело совсем незаметно.

Наступил момент, когда за последним посетителем закрылась дверь, а из кухни ушли все повара, кроме Лингвини и Колетт.

Пара вновь вышла в зал, направляясь к столику Кэтрин.

На ладони у Лингвини сидел Реми.

Он немного волновался, но знал, что Кэтрин — хорошая девушка.

Та сначала подумала, что над ней шутят, но затем стала очень внимательно слушать рассказ Лингвини о том, что творец многих деликатесов, в число которых входил и «Рататуй», был именно этот маленький гений кухни. Кэтрин любезно пригласили на кухню, показывая ей, каким образом Реми делает всё это, рассказали также и о том, как он вообще появился в жизни Колетт и Лингвини.

Реми же, в свою очередь, продемонстрировал Кэтрин свои феноменальные способности кулинара, быстро приготовив ещё одну порцию «Рататуя» прямо на её глазах. Та была до глубины души поражена. Она просто не могла подобрать слов, чтобы выразить свой восторг и благодарность.

Кэтрин ещё никогда не испытывала таких сильнейших чувств от похода в рестораны.

Но сегодняшний вечер выдался по-настоящему особенным.

И в данный момент она ехала в такси к себе домой, задумчиво глядя в окно на вечерний Париж.

«Это просто невозможно себе представить. Этот маленький художник смог сотворить то, чего не смог сделать до него никто! Он просто творил, творил от души, и эту душу я смогла почувствовать! Это поразительно... Гений, который взялся буквально из ниоткуда!.. И после всего этого Антуан всё ещё пытается сказать что-то против этого ресторана? Надо будет в следующий раз позвать его с собой... Я сделаю всё, чтобы переубедить его!» — именно такие мысли крутились в голове у Кэтрин Локонте, которая ощущала в сердце на данный момент самое настоящее счастье.