Тайна дяди Чарли (гет)

Сейчас, пытаясь решить проблему с Норбертой, Луи вновь и вновь прокручивал в голове ход событий всей этой истории.

Первый побег, в феврале нынешнего года, загонщикам удалось вовремя и без труда предотвратить. Этот внезапный порыв списали на нереализованное желание молодой самки иметь потомство и предоставили ей двух самцов подходящей породы, имеющихся в заповеднике, — на выбор. Но Норберта довольно резко выразила свое негативное отношение к кандидатам. Подлечив неудавшихся женихов (одному залатали обожженное крыло, другому — распоротый когтями хвост), драконологи списались с коллегами из других заповедников на предмет аренды самцов норвежского гребнеспина.

В марте, еще до того как пришли ответы на эти запросы, Норберта предприняла новую попытку тайком покинуть заповедник, в ходе чего ее вновь удалось изловить, хотя уже и не без труда. Драконологи надеялись, что перевод этого экземпляра в спецвольер решит все проблемы, но он только создал новые… Дядя Чарли, кстати, был категорически против такого шага, но не смог выстоять против дружного мнения коллег и строгих запретительных параграфов инструкций. Как же жаль, что у самого дракона невозможно спросить о причинах, подтолкнувших его на столь странные поступки!

Итак, Норберта не оставила попыток побега, и 14 мая случилось почти ЧП, хотя беглянку вновь удалось удержать… Луи прекрасно помнил тот день. С утра все было чин-чинарем. Зайдя в дяде в кабинет, Луи увидел его, как обычно, разбирающим почту. Корреспонденции у замдиректора заповедника всегда набиралось предостаточно.

Видимо, одно из писем чем-то сильно огорчило Чарльза Уизли, так как он сидел с хмурым лицом, побагровев от волнения и сжимая в руке большой желтый конверт. У него, человека тяжелого и грузного, волнение всегда отражалось багрянцем на лице, и чем дальше шли годы, тем более темным становился этот нездоровый нервный румянец.

Луи заметил волнение дяди и встревожился, но не стал задавать никаких вопросов. Чарльз Уизли, немногословный и скрытный по натуре, не терпел лишней болтовни. Захочет — сам расскажет. Но в тот раз дядя не счел нужным что-либо ему рассказать. Конверт, который был у него в руке, он резким движением бросил в открытый ящик стола — откуда, судя по всему, его до этого и достал. Стало быть, письмо было не из свежей корреспонденции. Луи почудился на том конверте герб Хогвартса, но такая мысль показалась ему невероятно глупой.

Потом было несколько часов обычной работы, а после обеда случилось то, что случилось… Норберта снова едва не совершила побег, но ограждение вольера, хотя и было частично разрушено, все-таки удержало ее. Дядю Чарли, с багрово-синим от кровоизлияния лицом, нашли лежащим на земле без сознания рядом с вольером. Рядом лежала его сломанная палочка. Колдомедики диагностировали инсульт, но обошлось без худших последствий: крепкий организм опытного драконолога, бывшего загонщика драконов, удержал его душу от побега из тела.

Позднее, разбирая детали этого происшествия, члены специальной комиссии в составе сотрудников нескольких высоких инстанций с удивлением отметили частичное разрушение не только видимого, но и невидимого, то есть магического барьера вокруг спецвольера. А поскольку драконы не умеют магически воздействовать на неживые материалы, члены комиссии решили, что магическое воздействие, скорее всего, произвел Чарльз Уизли с целью пресечения побега драконицы. Но по непонятным причинам (скорее всего, ввиду поломки палочки) эта укрепляющая магия оказала на барьер прямо противоположное, то есть разрушительное воздействие.

Придя в себя через некоторое время, Чарльз Уизли полностью подтвердил эту версию, а потом, еще немного подлечившись, отправился в Лондон, откуда привез себе новую палочку. Младшие сотрудники заповедника встретили эту его обновку ухмылками. Разумеется, за глаза — не в лицо же смеяться над начальством! Дело в том, что даже на их сравнительно недолгой памяти это была уже далеко не первая палочка замдиректора. Он менял рабочий инструмент по несколько раз в год, так как его личная магия была близка к стихийной, и палочки часто не выдерживали выполнения даже элементарных заклятий. Возможно, именно потому Чарльз Уизли старался почти не применять магию в отношении драконов. Он умел найти к ним иные подходы. Какие — никто не понимал. Коллеги — кто с усмешкой, а кто и с завистью — называли его методы «задушевными беседами».

В общем, повезло дяде в тот раз. Луи искренне считал, что тот, можно сказать, легко отделался. Инсульт благополучно пережил, да и дракона не упустил… Вот разве что комиссию на заповедник навлек да палочку сломал. Но комиссию, если говорить начистоту, навлекла Норберта своими выходками, а вовсе не дядя, который, наоборот, пытался ей помешать. А к потере инструмента дяде Чарли, если верить семейным легендам, не привыкать: первую «самостоятельную» палочку, то есть купленную на собственные деньги уже после школы, тот сломал в самом начале своей работы в заповеднике. А так как их многодетная семья тогда жила очень небогато, то с этой сломанной палочкой пошел потом в Хогвартс дядя Рон… Ну а сейчас у дяди Чарли есть возможность покупать новые палочки так часто, как его к тому вынуждает судьба. Да и Мерлин с ними, с палочками! Лишь бы жив был и здоров… Луи очень любил дядю Чарли. Даже профессию выбрал в подражание ему, о чем ни разу в жизни не пожалел.

Сегодняшняя, уже четвертая по счету в этой истории попытка побега, совершенная Норбертой, показала, что дяде в тот раз повезло еще кое в чем. Во время той попытки побега, 14 мая, он оказался у вольера Норберты один. И это большое счастье. К дяде-то его драгоценная Норберта относится несколько иначе, чем к другим работникам заповедника, так что его бы она все равно не тронула. А вот остальным бы досталось. Как сегодня. А то и похуже.

Анализируя случившееся сегодня, Луи Уизли решил, что его дяде повезло не только в тот, но и в этот раз. Потому что сегодня Чарльз Уизли отсутствовал в спецвольере во время злополучного визита комиссии. Проверяющие разрешили ему, как выздоравливающему, оставаться в постели. В рядах сотрудников, сопровождавших комиссию, его заменил Луи.

И все бы ничего, но именно по этой причине перед Луи, как и перед другими участниками расследования инцидента, встал неумолимый вопрос: кому же на сей раз обязан своим частичным разрушением магический барьер? Ведь Чарльза Уизли вообще не было на месте происшествия, а те, кто там были, просто не успели выхватить палочки, когда драконица вдруг начала извергать пламя и метаться по вольеру. Что же касается рядовых загонщиков, которые потом усмиряли Норберту, то им было не до укрепления или разрушения барьера — они сообща воздействовали магией на самого дракона, вводя его в спячку на несколько часов. А потом сразу началось расследование, и уже тогда были замечены «дыры» в магической защите барьера. Значит, загонщики тут не при чем.

Кто же в таком случае покушался на целостность магической защиты вольера? Согласно строгой инструкции, да и ввиду объективных обстоятельств, снятие или возведение барьера такого уровня выполняется коллективно. В одиночку такое никому под силу. Но даже если бы и было под силу, такую мощь, наверное, не выдержала бы никакая палочка…