Когда духи хотят уйти (джен)

За окном был тихий октябрьский вечер. Легонько завывал ветер, шевеля листву. По окну иногда стекали редкие капли. Лиззи, мурлыча какую-то песенку себе под нос, разбиралась в ворохе пергаментов. Малфой сидел за своим столом, погрузившись в работу. После дела миссис Грин на услуги агентства возник некоторый ажиотаж, но все дела были простыми, и потому Малфой занимался ими сам. Среди них были: пропажа драгоценностей, которые, как выяснилось, хозяйка просто переложила в другую шкатулку и благополучно забыла об этом; слежка за неверной женой; попытки конкурирующих пекарен выяснить секреты рецептуры фирменных булочек друг друга.

Гермиона хотела поучаствовать, но Малфой отмахнулся от неё, сказав, чтобы она вернулась к своей книге или преподаванию, а с этой мелочёвкой он разберётся сам.

И Гермиона действительно вернулась к работе над книгой. Сейчас она писала главу, рассматривающую проектирование магических заклинаний с точки зрения прото-воздействия на магию как таковую. Она обнаружила определённые пробелы в академических знаниях по этой теме. Все те книги, которые можно было найти в Хогвартсе, Архиве Министерства или в Большой Британской Магической Библиотеке, она уже изучила.

Оказывается, маги относились к магии, как маглы пользователи компьютера к микроэлектронике: им было глубоко безразлично, как это всё устроено, если оно работало тем способом, к которому они привыкли. Гермиону удивило это утилитарное отношение к магии. Она начала подозревать, что глубинных академических знаний по этой теме просто не существует. С одной стороны, это пугало её, а с другой — окрыляло. Ведь тогда она, возможно, сможет стать первооткрывателем чего-то важного. Однако сейчас, не наработав собственной базы исследований и даже какого-никакого магонаучного имени, Гермиона понимала, что в своих изысканиях и выкладках, должна основываться на выводах предыдущих учёных. Но скудость этих трудов вызывала некоторые затруднения. Она даже уже всерьёз подумывала о командировках в другие страны, где, как ссылались источники в прочитанных ею книгах, существовали релевантные непереведённые древние талмуды.

Сейчас же ей пришла в голову идея о том, что пара нужных ей редких книг вполне может находиться в библиотеке Малфой-мэнора. Она помнила, что Драко разрешил ей пользоваться библиотекой поместья, но они не обговаривали этот момент подробно. И сейчас она не знала, как попросить его об этом. Она ходила туда-сюда мимо стола Малфоя, собираясь с мыслями.

Когда Гермиона прошла мимо третий раз, Малфой не выдержал, отложил свои дела и посмотрел на неё.

— Грейнджер, у тебя что — творческий кризис? — глубоко вздохнув, спросил Драко.

Гермиона вспыхнула, но радостно ухватилась за возможность начать беседу.

— Почти, — она опустила глаза, подбирая слова. — Малфой… Помнишь, ты говорил про библиотеку мэнора?..

— Камин для тебя открыт. Можешь приходить туда в любое время и находиться столько, сколько потребуется. Я удивлён, что этот вопрос возник только сейчас, — Малфой пристально посмотрел на неё.

Гермиона закусила нижнюю губу. «Вот ведь я наргл недовыдуманный!». Она улыбнулась, вскакивая со своего стола, на краешек которого присела, разговаривая с Драко. Схватила папку в красивом кожаном переплёте и, не теряя времени, шагнула в камин. Уже зачерпнув пригоршню летучего пороха, она посмотрела на Драко и спросила:

— А если там будет Нарцисса?

— Я предупредил её, она не против, — на этих словах Малфой вернулся к своим записям.

Гермиона, поняв, что вопрос исчерпан, довольная отправилась в библиотеку поместья.

* * *

Когда через несколько часов Гермиона поняла, что устала и пора бы отправляться домой, она сообразила, что оставила часть материалов в офисе. Она решила заглянуть туда, а домой пройтись пешочком по Хогсмиду. Вечер был безоблачным, и на небе, должно быть, хорошо были видны звезды. Заскочив в офис, она собрала всё, что было нужно, и тут вдруг снизу поднялась весёлая Лиззи.

— Лиззи? Что ты тут делаешь в это время? — удивилась Гермиона.

— Мисс Грейнджер! Мистер Бейкер нашёл такое! — Лиззи раскраснелась и немножко запыхалась. Её глаза лихорадочно блестели.

— Лиззи, я же просила называть меня Гермионой.

— Да, конечно, Гермиона, извините.

— Так что нашёл мистер Бейкер?

— Ой, это так здорово! Пойдёмте со мной, пусть он вам сам всё покажет, — Лиззи подпрыгивала от нетерпения на месте и, взяв Гермиону за руку, потянула её к двери. Гермиона, глубоко вздохнув, пошла за ней.

Мистер Бейкер расставлял какие-то коробки по столам в уже закрытом кафе. Бармен и официантка убирали зал перед следующим рабочим днём.

— Джой, здравствуйте, — поздоровалась Гермиона.

— О, Гермиона, Лиззи уже рассказала вам, что я нашёл? — мистер Бейкер светился ещё ярче, чем Лиззи.

— Нет, — осторожно ответила Гермиона.

— А! Тогда пойдёмте со мной! — мистер Бейкер схватил её за руку и потянул за собой.

Гермиона про себя устало отметила, что сегодня весь вечер все хватают её за руку и куда-то ведут. Они спустились в подвал здания, и в одной из комнат Гермиона увидела чуть отодвинутый шкаф. За шкафом, в стене, зияла огромная дыра.

— Оказалось, что под Хогсмидом существует длинная и сложная система тоннелей! — взахлёб начал рассказывать мистер Бейкер. — Там множество ходов, и они ведут почти под каждый дом, несколько тоннелей уходит в сторону Хогвартса! Я туда ещё пока не ходил. Я нашёл несколько крупных галерей, — он освещал путь волшебной палочкой, показывая Гермионе ближайший просторный зал.

Это было большое сводчатое помещение, выложенное из когда-то белого кирпича. Сейчас стены кое-где позеленели, где-то виднелись ржавые разводы от многовековых протечек воды. Местами валялся мусор, обломки старых вещей и кое-какие забытые мелочи. Это свидетельствовало о том, что этими тоннелями пользовались в прошлом. Гермиона вспомнила «Карту мародёров» и ходы, ведущие из Хогвартса, в том числе в «Сладкое королевство». Оказывается, и Хогсмид был весь пронизан подземными тоннелями. Мистер Бейкер просто светился от счастья.

— Я поговорил с главой общинного Совета Хогсмида, и он, сказав, что, по сути, эти помещения никому не принадлежат, разрешил мне устроить здесь вечеринку на Хэллоуин! Очень вас жду, Гермиона!

Гермиона опешила от этого неожиданного предложения, но, поняв, что никаких особенных планов у неё нет, согласилась. К тому же сюда она сможет позвать друзей и заодно показать им новый офис.

— Конечно, Джой, с радостью.

Мистер Бейкер просиял.

— Лиззи так обрадовалась этой находке и идее вечеринки, что обещала мне помочь всё здесь украсить. Гермиона, вы же не против?

Гермиона улыбнулась тому, что Лиззи возвращается к нормальной жизни беззаботной семнадцатилетней девушки.

— Если только не в рабочее время, — сказала на строгим тоном и засмеялась, дав понять, что пошутила.

* * *

Двадцать пятого октября перед обедом в офис детективного агентства «ПРОТЕГО МАКСИМА» пришёл мистер Джонатан Льюис. Он рассказал, что является отцом недавно почившей Линды Льюис. У девушки с самого рождения были проблемы с сердцем, она была болезненным ребёнком, и самые лучшие колдомедики не давали положительных прогнозов. Однако благодаря заботе и любви родителей и друзей Линда дожила до двадцати семи лет, у неё был парень, интересная работа, она посетила много стран. Но, к сожалению, самые неблагоприятные прогнозы всё же сбылись — её сердце дало сбой, и Линда умерла два месяца назад.

Много лет назад у молодого тогда ещё Джонатана Льюиса трагически погибла сестра-двойняшка. Ему было так сложно принять случившееся и смириться с потерей, что один друг, сжалившись над Джонатаном, порекомендовал ему некую Изабель Монти, ведьму с очень сильным спиритическим даром.

Изабель смогла помочь Джонатану: он поговорил с духом сестры. Простился с ней, и его сердце успокоилось, поняв, что всё хорошо, всё идёт своим чередом. Его сестра просто пошла дальше, тогда как он пока ещё нужен здесь.

Несмотря на то, что смерть дочери, по большому счёту, не явилась ни для кого неожиданностью, Джонатан, любивший её безмерно, очень переживал. И вот он, вспомнив об Изабель и узнав, что она все ещё ведёт приём, отправился к ней. Однако Изабель не смогла связаться с духом Линды. Мисс Монти сказала, что такое возможно лишь по двум причинам: либо Линда жива, либо она стала призраком. Джонатан знает, что дочь мертва — он сам нашел её тело, он хоронил её. Поэтому мистер Льюис уверен, что Линда по какой-то причине стала привидением. Он слезно попросил детективов найти её. Ему нужно попрощаться с дочерью и помочь ей пойти дальше.

Концепция души в магическом мире, как и в магловском, не была точным понятием — скорее неким философским измышлением. Считалось, что призраками становятся те, кто не был готов к своей смерти: у кого оказались незаконченными дела и они не хотели покинуть этот мир. Существование призраков не являлось нормой, скорее отклонением от неё. Считается, что душа, пройдя свой земной путь, должна отправиться дальше.

Перво-наперво Гермиона и Драко отправились поговорить с Изабель Монти. Судя по интерьеру комнаты, в которой принимала мисс Изабель, она была потомком цыганской общины. Для Гермионы это помещение неприятно ассоциировалось с залом прорицаний Хогвартса. Стены были затянуты чёрным шёлком с узором из звёзд и маленьких серпов лун, которые таинственно мерцали. С потолка свисали многочисленные хрустальные, стеклянные, керамические фигурки, издающие мелодичное позвякивание. Пол был устлан мягким ковром с длинным ворсом, напоминающим скорее газон, чем пол помещения. Везде стояли маленькие низкие пуфы, обтянутые шёлком и бархатом, по бокам отделанные маленькими зеркальцами, пускающими в пляс весёлые солнечные зайчики вокруг себя.

Камин использовался по его прямому назначению — в нём уютно потрескивал огонь. Пламя было необычным — оно окрашивалось в различные цвета: зелёный, малиновый, бирюзовый, а иногда язычки огня изменяли свой цвет, каждый на разный, как бы играя друг с другом таким образом. Посереди комнаты стоял большой круглый стол, покрытый отрезом материи, напоминающим огромную шаль.

В центре стола стоял большой хрустальный шар с мутноватой дымкой внутри. Вокруг него лежало несколько керамических фигурок животных, кристаллов разных цветов и форм, несколько круглых камушков и ракушек.

У стола стояло большое деревянное резное кресло с несколькими высокими башенками, венчающими его спинку. В самом кресле сидела мисс Изабель Монти.

Мисс Изабель выглядела женщиной среднего возраста с пронзительными чёрными глазами и гладкими чёрными волосами, сейчас затянутыми в тугой низкий пучок. Одета она была в свободного кроя небелёную льняную рубаху и широкую длинную красную юбку. Гермиона подумала невольно, что если вдруг мисс Изабель решит покружиться, то это юбка наполнит собой всё помещение.

Женщина выглядела очень органично, не создавалось впечатления дешёвой ярмарочной мишуры. Именно этой женщине, именно в этом месте и таких декорациях и было место. И каждая деталь была уместна.

— Мисс Монти, здравствуйте! Меня зовут Гермиона Грейнджер, а это мой коллега мистер Малфой. Мы работаем в детективном агентстве. Нас нанял мистер Льюис, чтобы узнать, что произошло с духом его дочери.

— Здравствуйте, я рада, что мистер Льюис серьёзно отнёсся к моим словам. Я подозреваю, что бедняжке Линде действительно нужна помощь, — сказала Изабель.

— Мисс Монти, мистер Льюис был очень эмоционален. Я не уверена, что мы верно поняли суть проблемы. Не могли бы вы рассказать нам подробности?

Изабель улыбнулась, кивнула, приглашающим жестом руки указала на пуфики и начала рассказывать:

— Когда я была маленькой девочкой, ещё до того, как у меня появились первые магические способности, я могла говорить с духами. Впервые это проявилось, когда умерла моя бабушка. Мне отдали её музыкальную шкатулку. Это была искусная вещица: в зависимости от моего настроения фигурки внутри шкатулки исполняли разные сценки — они могли меня развеселить, успокоить или ободрить. Я тяжело переживала смерть бабушки и много часов провела с этой шкатулкой. Однажды я обратилась к фигуркам, сказав, что они, конечно, замечательные, но лучше бы всё-таки бабушка была рядом. И вдруг я услышала ответ! Ко мне обращалась моя бабушка. Она назвала меня Иззкой, только она меня называла так. Сказала, что она всегда со мной, всегда меня любила, любит и будет любить. Что мы все рядом в этом мире и она никуда не делась, а просто перешла в другую форму, как яйцо становится курицей, а вода — па́ром. Я очень обрадовалась, побежала к маме, рассказала ей всё, но она мне не поверила. Меня это расстраивало, и бабушка мне рассказала про маму несколько историй, чтобы та убедилась, что я не выдумываю. Через некоторое время мама засомневалась. Она обратилась к совету старейшин клана, и один из них вспомнил предание о подобном даре много-много поколений назад. Они стали приносить мне разные вещи, что-то спрашивать, рассказывать, тестировать меня. Оказалось, что я действительно могу связываться с ушедшими, — Изабель перевела дух и продолжила: — Прожитая жизнь навсегда остаётся с духом. Особенно сильные переживания и эмоции, привязанности — они не забываются. Они сохраняются даже на энергетическом уровне, потому что дух, который пришёл в этот мир, посредством этих сильных связей трансформируется и, уходя, является хранителем этой памяти. И потому близкие, родные, любящие и любимые могут связаться с ним. В какой-то момент после школы я открыла частную практику и помогаю людям связаться с близкими, чтобы они могли найти успокоение. Я научилась направлять эту энергию — голос, который я слышу, — в разные предметы-помощники: в шар, какие-то фигурки, кристаллы, — она обвела рукой весь свой реквизит, — чтобы человек сам мог услышать родной голос и поверить ему, а не мне. В истории с Линдой всё загадочно, потому что раз я не могу с ней связаться, то это значит, что её дух ещё не влился в общую энергию жизни. Она ещё здесь, она привязана к этому физическому материальному миру в той или иной форме. Это означает, что она либо жива, либо же стала призраком.

— Вы хотите сказать, что призраки отличаются от духов, о которых вы говорите? — спросил Драко.

— Конечно, дорогой. То, что мы называем призраком, — это та же душа, но оставшаяся в этом мире без телесной оболочки, она не свободна. На это могут быть разные причины — насильственная смерть и поиск какой-то справедливости, попытка наказать обидчика. Какое-то незаконченное дело. Или страх. Когда дух боится нового и неизвестного, не осознаёт своей природы. Ему проще держаться за призрачную обыденную действительность, чем идти вперёд. Когда дух свободен — он просто идет дальше.

— Мистер Льюис уверен, что Линда умерла.

— Да, я знаю и думаю, что он не ошибается, — задумчиво сказала Изабель. — Это означает, что Линда стала призраком.

— Как её найти, если она стала призраком?

— Призраки не свободны по своей сути. Они привязаны либо к месту, где они умерли, либо к своим останкам, либо к какому-то предмету или человеку, с которыми связано неоконченное дело всей жизни. Я думаю, что вы сможете найти Линду, узнав о её жизни больше.

— Мисс Монти, я правильно понял, что вы ведёте приём в магловской части Лондона и принимаете также маглов? — спросил Драко.

— Правильно, мой мальчик, суть души у всех одинаковая.

— А как же Статут о секретности?

Изабель засмеялась:

— Тут мне помогли сами маглы! У них много мошенников, которые выдают себя за медиумов, экстрасенсов, и я просто затерялась в их числе. У меня есть разрешение на эту деятельность от Министерства. Большинство маглов думает, что я шарлатанка, так что всё в порядке. Ко мне приходят только те, кому это действительно нужно.

— Были ли ещё случаи в вашей практике, когда вы не могли связаться с духом умершего человека? — спросила Гермиона.

Изабель улыбнулась и внимательно посмотрела на неё.

— Я думаю, что вы хороший детектив, мисс Грейнджер. Сейчас я тоже вижу некую параллель, — она внимательно посмотрела на свои пальцы, разгладила складки юбки на коленях, задумчиво посмотрела в пространство, как бы листая свою память, и начала рассказ: — Я тогда была молода, только-только окончила школу, ко мне пришёл сын недавно умершего мистера Торкуэла Трэверса. Он хотел поговорить с отцом, тот был большим начальником в своё время. Я попробовала связаться с ним и была очень удивлена, когда мистер Трэверс не вышел на связь. Я подумала, что, может быть, у них с сыном были плохие отношения и даже, чего греха таить, немного сомневалась в себе. Я даже следила за новостями — не объявилось ли где-то привидение мистера Трэверса. С годами я перестала сомневаться в себе и своём даре. Если дух не ушёл — с ним невозможно связаться, теперь я знаю это точно.

— Мисс Монти, когда мы найдём призрак Линды, как ей помочь уйти? — спросила Гермиона.

— Я пока не знаю, — задумчиво проговорила Изабель, — я поговорю со старейшинами и духами.

— Попробую порыться в литературе, — сказала Гермиона, — должны же за всю историю магии быть примеры — ну, не знаю — изгнания духов…

Мисс Монти тепло улыбнулась:

— Искренне желаю вам удачи, господа детективы!

* * *

Они вышли от мисс Изабель и оказались в магловской части Лондона. Осмотревшись, Гермиона увидела здание Кэмден-маркет. Она просияла и схватила Малфоя двумя руками за левую руку.

— О! Малфой! Давай зайдём в Кэмден-маркет! Перекусим и обсудим то, что узнали от мисс Монти.

Драко удивлённо смотрел на руки Гермионы, покоящиеся на его запястье. По стихийно сложившейся традиции они старательно избегали любого тактильного контакта, но Гермиона от избытка чувств не обратила на это никакого внимания и уже тянула его в сторону непритязательного вида здания.

— Когда я была маленькая, мы иногда приходили сюда! Здесь продавались всякие старые непонятные штуки и можно было перекусить! — Гермиона радостно продолжала тянуть вяло идущего за ней Драко.

Когда они зашли внутрь, Гермиона выбрала один из местных ресторанчиков уличной еды, который специализировался на средиземноморской кухне, а главное — там можно было самостоятельно собрать себе салат из стоящих в свободном доступе вазочек с разнообразными ингредиентами. Гермиона взяла поднос и две тарелки, в одну из которых стала накладывать разные овощи и листья салата.

— Что ты будешь? — спросила она у Малфоя тоном, не терпящим возражений. На лице Драко явственно застыла гримаса брезгливости.

— Ну, не будь таким букой! Тебя не отравят. А если и отравят, то магическая медицина спасёт тебя! — весело заключила Гермиона.

Она на свой выбор наполнила и вторую тарелку, взяла два стаканчика с кофе и несколько пакетиков сахара — она уже знала, какой кофе предпочитает пить Драко. Расплатилась и отправилась к дальнему свободному углу стойки. Подразумевалось, что гости будут есть за стойкой, сидя на табуретах, сделанных из задней части винтажных скутеров.

Гермиона в прекрасном расположении духа принялась за еду, хитро поглядывая на чувствующего себя неуютно Драко. Малфой сел рядом с ней, отпил кофе и всё же принялся за свой салат, буркнув: «Спасибо». Через какое-то время он проворчал: «Съедобно», — и немного расслабился.

— Ты веришь во всё это? — спросила Гермиона. — В то, что Изабель может говорить с духами, не ставшими привидениями, а ушедшими окончательно из этой жизни?

— Да, почему бы и нет. Я помню, в детстве я слышал про это сказки и предания.

— И как мы будем искать призрак Линды Льюис?

— Если честно, не знаю. Призраки — это незнакомый мне предмет. Это довольно редкое явление, — Драко задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. — Предлагаю пока принять информацию, полученную от мисс Монти, за правдивую. Поговорим с друзьями покойной Линды, родственниками, парнем. Осмотрим дом, кладбище. Нужно убедиться, что она не вела двойную жизнь, которая теперь не дает ей спокойно умереть.

— Ещё важно понять, каким образом можно помочь её духу уйти, когда мы найдём её, — Гермиона задумчиво водила вилкой по ободку тарелки. — Может быть, поговорить с призраками в Хогвартсе? Они могут что-то знать.

— Да, это хорошая идея. Ещё, кстати, можно поговорить с потомками мистера Трэверса — узнать, нашли ли они в итоге призрак родственника. Не будем забывать, что мисс Монти может ошибаться.

— Кстати, о призраках, — вспомнила Гермиона, — ты в курсе, что мистер Бейкер нашёл целую систему тоннелей под Хогсмидом?

— Да, Лиззи болтала об этом всё утро, испытывая моё терпение, — кисло проговорил Драко.

— А то, что мистер Бейкер хочет устроить там вечеринку в честь Хэллоуина?

— Да.

— Я хочу пригласить друзей, а заодно показать им офис. Ты не против? — осторожно спросила Гермиона.

— Если только без рыжего остолопа, — сказал Драко. Гермиона подобралась, явно намереваясь высказать ему что-то крайне нелицеприятное, но Драко усмехнулся и продолжил: — Шучу, приводи кого хочешь.

— Почему тебя так раздражает Рон?

— Это межвидовая борьба. Не заморачивайся, Грейнджер, — и сменил тему: — Я планировал сделать то же самое, за исключением Уизли, разумеется, — Драко примирительно поднял руки, когда Гермиона сделала демонстративный выпад в его сторону пластиковой вилкой. — Если станет совсем тоскливо, то всегда можно будет сбежать в офис, чтобы поработать.

Своё расследование Драко и Гермиона начали с посещения фамильного коттеджа семьи Льюис. В одном древнем фолианте Гермиона нашла формулу заклинания призыва призрака. Некоторые привидения могут не желать показываться живым, но если использовать это заклинание, как утверждала рукопись, любой призрак, привязанный к данной территории, будет обязан прийти на зов мага. В книге не уточнялось, каков радиус действия призыва, и Гермиона решила, что сможет исследовать этот вопрос на месте.

Джонатан Льюис встретил их у дома, а миссис Льюис, недовольная затеей мужа, не пожелала выйти к детективам. Она заперлась в своей комнате и демонстративно не выходила оттуда в течение всего времени пребывания Драко и Гермионы в коттедже Льюисов.

Мистер Льюис показал детективам комнату дочери, а также то место, где она была найдена им мёртвой. Это случилось вечером — вся семья уже готовилась ко сну. Вдруг Джонатан услышал снизу, где находилась спальня дочери, громкий стук, как будто упало что-то большое. Он окрикнул Линду и после того, как она не ответила, зашёл к ней в спальню. Её комната была пуста, дверь в ванную комнату — приоткрыта. Девушка лежала бездыханная рядом с раковиной. Она умерла мгновенно от сердечного приступа, рутинно подготавливаясь ко сну: умываясь, принимая лечебные зелья, заплетая длинные волосы на ночь в косу.

Гермиона, воспользовавшись формулой заклинания, прочитала его в разных комнатах дома и в саду в попытках призвать призрак Линды. Отклика не последовало. И хотя Гермиона не была до конца уверена в том, что заклинание работает верно, но так как и домочадцы не видели призрак Линды, можно было считать, что в доме и его окрестностях её дух не задержался.

— Мистер Льюис, уверены ли вы в том, что смерть Линды не была насильственной? — поинтересовался Малфой.

— Моя дочь была больна и умерла от этой болезни. Никто не пытался ничего расследовать. Даже у меня нет никаких сомнений и подозрений на этот счёт. Это большое счастье, что малышка Ли-Ли пробыла с нами столько времени.

Мистер Грин не смог отправиться с детективами на кладбище, боясь оставить жену, находящуюся в расстроенных чувствах, в одиночестве. Он постарался как можно подробнее объяснить, как там найти могилу дочери.

* * *

Пасмурная погода этого дня как нельзя лучше подходила настроением к открывшемуся перед Драко и Гермионой пейзажу. Чтобы попасть в магическую часть кладбища Кенсал-Грин, нужно было зайти в склеп Кенсалии Гринсли, спуститься в самый его низ и через зачарованный затопленный нижний уровень выйти с другой стороны на территорию, укрытую от любопытных магловских взглядов. Кладбище было старым как по меркам маглов, так и по меркам магов. Все каменные поверхности: от ограды, бордюров, покосившихся крестов, надгробий и скульптур-памятников до гротов семейных склепов — всё было покрыто уютным, манящим погладить мхом.

У свежей могилы Линды Гермиона прочла заклинание призыва духа:

— Вени, спиритус, эго вокави те!

Пока Гермиона бормотала формулу заклятия, Малфой осмотрел все ленты с соболезнованиями на венках и ещё свежих цветах, что лежали на могиле девушки.

— Сколько времени нужно духу, чтобы прийти на твой зов? — спросил Малфой.

— Не знаю. В описании ритуала об этом ничего не было сказано, — расстроенно объяснила Гермиона.

— И сколько тогда будем ждать? — спросил Малфой.

— Минут тридцать? — предложила она.

Драко присвистнул.

— Я могу подождать тут, а ты отправляйся по своим делам, — предложила Гермиона. Ей не нравилось, когда кто-то становился свидетелем её неуверенности. Тем более Малфой!

— Нет уж, Грейнджер. Вдруг она придёт.

Малфой прогуливался, рассматривая соседние захоронения, читая фамилии, даты жизни и эпитафии на надгробных плитах. Гермиона ещё несколько раз повторила заклинание, ставя ударение в разных частях слов и по-разному интонируя в магической формуле.

Минут через пятнадцать внезапно потянуло морозным холодком и поднялся небольшой ветер, заворачивающий опавшую листву, которая скопилась в углублениях оград, в спиральки маленьких смерчиков. Гермиона поёжилась и постаралась поглубже зарыться в свой тёплый твидовый жакет. Вдруг Малфой, который как раз возвращался к могиле Линды, резко остановился — его лицо приняло настороженное выражение.

Гермиона обернулась: за ней, паря в воздухе и слабо мерцая, висел призрак. При свете пасмурного дня полупрозрачное привидение было едва различимым. Крупные лоскуты разорванного одеяния призрака трепетали на ветру словно бы под водой. Лицо призрака не выражало каких-либо добрых чувств, одно было ясно — этот призрак принадлежал не Линде Льюис. Морщинистое старушечье лицо призрака исказила гримаса злости, узловатый скрюченный палец был направлен в сторону Гермионы. Та инстинктивно отступила на шаг. Старуха проскрежетала:

— Ты! Это ты призвала меня?! Что тебе нужно, поганая девчонка?!

— Я ищу призрак Линды Льюис. Вот её захоронение, — Гермиона постаралась совладать с голосом и разговаривать со старой мёртвой леди как можно уважительней.

Призрак облетела вокруг Гермионы и всмотрелась в надгробие девушки.

— Здесь давно не было призраков. Я давно здесь одна.

Гермиона не очень понимала, как разговаривать с призраком: все привидения Хогвартса были избалованы вниманием и общением, многие сами охотно шли на контакт. Как вести себя с этой старой ведьмой, Гермиона не знала.

Вдруг старуха заговорила сама:

— Но я видела, как к этой могиле прикасались после захоронения. Кому-то было здесь что-то нужно.

— Что вы имеете в виду? Кто-то вырыл тело Линды?

— Я всё сказала, девчонка! — призрак развернулась и начала удаляться.

— Постойте! Почему вы здесь? Вы не можете уйти? Я хочу вам помочь.

— Глупая! Мне нет места там. Мне нет места тут. Я сама себя наказываю, ибо только я ведаю, чего я заслуживаю на самом деле!

Гермиону пробрал озноб от этих слов призрака.

— То есть вы не хотите уйти? А если бы захотели — то вы бы смогли?

— Я видела такое не один раз. Мне достаточно было бы простить себя.

— А как же призраки, которые остались и хотят отмщения?

— А им было бы достаточно простить других! — бабка захохотала и начала растворяться в воздухе.

* * *

Всё это дело наводило на какие-то печальные размышления о тщете жизни. На следующий день у Гермионы были занятия в Хогвартсе, и она воспользовалась этой возможностью, чтобы узнать у местных призраков — могут ли они перестать быть привидениями по собственной воле или им нужна для этого помощь. Мнение призрачного населения Хогвартса разделилось: кто-то кичился тем, что в любой момент может развоплотиться и пойти дальше (попробовать, правда, никто не решился), кто-то же говорил, что это его мечта и сам он уйти не в состоянии. Ясность в вопрос по итогу они привнести не смогли.

Вечером Гермиона и Малфой отправились на встречу с Норманом Бруксом — парнем Линды. Он пригласил их к себе домой, сказав, что в последние дни у него нет никакого настроения посещать сколько-нибудь людные заведения вроде кафе и ресторанов. Он жил в многоэтажном здании в магловской части Лондона в просторной квартире-студии.

— Мистер Брукс, здравствуйте. Мы детективы — я Драко Малфой, а это мисс Грейнджер, — представился Драко. — Мистер Льюис, обеспокоенный судьбой духа его дочери, нанял нас найти её призрак.

Норман опешил и недоумённо воззрился на детективов.

— Ничего не понял. Он вас нанял найти что? То есть кого? Он думает, что Линда жива?

— Нет-нет. Он уверен, что она мертва. Но он считает, что её душа стала призраком и потерялась где-то здесь, — Малфой неопределённо обвёл руками окружающее пространство.

— Что за бред? С чего он это взял?!

— Мистер Льюис пытался связаться с её духом через медиума, но у него это не получилось. Тогда он подумал, что она стала призраком и осталась где-то здесь.

— Это какая-то ерунда! И что, вы считаете, что я где-то прячу привидение моей Линды?!

— Нет-нет, что вы! Мы ни в чём вас не подозреваем, мистер Норман. Просто хотим узнать чуть больше о том, какой она была, об обстоятельствах её смерти. Может быть, какая-то очень сильная привязанность не дает ей уйти. А может — это всё фантазии её безутешного отца.

Мистер Брукс немного расслабился.

— Есть специальное заклинание, которое может призвать её дух, если вы позволите, моя коллега использует его.

— Это всё какой-то бред! — снова взорвался Норман. — Старик Льюис совсем из ума выжил! Я бы заметил, если бы тут было привидение моей Линды! Убирайтесь отсюда! Оставьте её в покое хотя бы после смерти!

Мистер Брукс так рассвирепел, что практически вытолкал Драко и Гермиону в дверь. Так как они были в магловской части Лондона, то к ближайшему камину им пришлось прогуляться до отделения совиной почты, замаскированной под орнитологический приют.

— Что ты думаешь, Грейнджер?

— Ну… Оскорблённое достоинство и излишняя вспыльчивость, продемонстрированные мистером Бруксом, меня удивили. В начале разговора он не показался мне таким уж импульсивным.

— Согласен. Мне тоже показалось это странным. Но я пока не могу понять: он не хочет, чтобы мы искали призрак Линды, или он не хочет, чтобы мистер Льюис вмешивался в её жизнь после смерти, — Малфой горько усмехнулся от этого невольного каламбура.

— Думаешь, у них была вражда?

— Спросим об этом у мистера Льюиса.

Разыскать потомков мистера Трэверса оказалось непростой задачей. Лиззи билась несколько дней, и только Драко, через знакомых матери, смог найти его правнука — Джеба Адамса, живущего сейчас с семьей в Лондоне. Именно смена в каком-то колене фамилии и затруднила поиск потомков.

Драко странно себя чувствовал, расспрашивая Джекки Адамс — жену праправнука Трэверса — о призраке прадеда её мужа. Детектива интересовали семейные предания, слухи, легенды. Каково же было его удивление, когда миссис Адамс, с восклицанием «так это правда!», вскочила с места и убежала в соседнюю комнату.

Драко и Гермиона недоумённо переглянулись, не понимая, что происходит. Через несколько минут Джекки вернулась, ведя за руку мальчишку лет восьми.

— Бьёрн, расскажи этим людям про призрак дедушки, — обратилась она к мальчику и, обернувшись к детективам, пояснила: — Наш сын Бьёрн — мальчик с богатой фантазией. Когда он рассказал нам, что видел призрак прапрадедушки, мы ему сначала поверили. Однако так как больше никто его не видел, то через какое-то время мы стали сомневаться в словах сына. Думали, это его воображаемый друг. В какой-то момент это даже стало нашей семейной шуткой, — она улыбнулась и потрепала сына по непослушным кудрям. — Теперь я думаю, что он говорил правду.

Гермиона улыбнулась мальчику и, присев на корточки, протянула ему руку:

— Бьёрн, привет! Меня зовут Гермиона, — мальчик неуверенно пожал руку, оглядываясь на ободряюще кивнувшую ему мать. — Ты расскажешь нам про привидение твоего прапрадедушки?

— Вы мне тоже не поверите, — буркнул мальчишка.

— Что ты! Мы обязательно поверим тебе! Ведь мы его ищем, — Гермиона улыбнулась. — Дело в том, что одна девушка не по своей воле стала призраком, и твой дедушка может нам помочь найти её.

— Он прозрачный и прохладный, — начал вспоминать мальчик, — он приходит ко мне, когда рядом никого нет. Он часто ругается и сквернословит, — мальчик хихикнул. — Обычно он просто смотрит на меня. Иногда мы играем в шахматы, или он рассказывает истории. Я сначала обрадовался, когда он появился, но больше никто его не видел, потому что он всё время прячется. Все стали сомневаться в том, что я говорю правду, говорили, что я лгун! — мальчишка обиженно надул губы. — Я попросил его показаться другим, но он только ругается.

— Я на него обиделся и теперь с ним не разговариваю, — резюмировал мальчик.

— Ты его спрашивал, почему он не показывается другим?

— Да. Он говорит, что все они дураки, негодники, де-фек-тив-ные, — по слогам произнес ребенок, старательно вспоминая, — и только я настоящий Трэверс. Дедушка вообще часто злится и ругается.

— Бьёрн, когда ты впервые его увидел?

— Не помню, — ответил Бьёрн.

— Он начал говорить об этом около двух лет назад, — вмешалась в разговор миссис Адамс.

— Что-то случилось в это время? Может быть, вы переехали?

— В Лондон мы переехали ещё до рождения Бьерна, — миссис Адамс задумалась, — в то время закончились тяжбы по делу о наследстве какого-то дальнего родственника мужа.

— Вы получили наследство?

— Да! Джеб получил какие-то земли и несколько коробок со старыми книгами и всякими безделушками.

Драко и Гермиона переглянулись. Гермиона спросила:

— Эти вещи всё ещё в доме?

— Да, наверное, — неуверенно произнесла Джекки.

Детективы просили её постараться вспомнить всё, что было в коробках, и собрать эти вещи в одном месте. Миссис Адамс позвала домовых эльфов и, отдав несколько распоряжений, удалилась в свою комнату, чтобы принести что-то и оттуда.

* * *

Через некоторое время на кофейном столике в гостиной собралась приличная коллекция антикварных изделий и книг. Гермиона с Драко принялись проверять каждый предмет на наличие скрытых заклинаний, следов трансфигурации или чего-то подобного.

Одна старинная шкатулка, инкрустированная сверху перламутром и жемчугом, заинтересовала Гермиону. Она покрутила её в руках, проверила на заклятия — ничего явного не нашла. Однако соотношение объёма самой шкатулки и её внутреннего пространства показалось Гермионе слишком разным. Это натолкнуло её на мысль о наличии каких-то потайных отделений.

Малфой, закончив с проверкой всех остальных вещей, тоже обратил внимание на шкатулку. Он взял её из рук Гермионы, покрутил, потряс, приложив к уху, пробормотал несколько заклинаний, направив на шкатулку палочку, но ничего не произошло. Тогда он начал нажимать и пытаться сдвинуть выпуклые жемчужинки на крышке. И в какой-то момент одна из жемчужинок поддалась. Явственно послышался тихий щелчок, и нижняя крышка шкатулки чуть-чуть приоткрылась. Все в комнате переглянулись.

Драко поставил шкатулку в центр стола и с помощью волшебной палочки приоткрыл потайное отделение. В нём лежал мумифицированный человеческий палец.

* * *

— А вот и мистер Трэверс, — пробормотал Малфой. — Грейнджер, думаю, нам пора побеседовать с Торкуилом Трэверсом.

Гермиона, кивнув, произнесла заклинание призыва духа. Через некоторое время в комнате материализовался призрачный силуэт старого джентльмена.

— Какого гиппогрифа?! — взбешённо прорычал призрак. — Как вы посмели призвать меня? Приказывать мне?! Да вы знаете, кто я?! И что тут делает эта бесполезная?! — он направил палец на миссис Адамс. Та от изумления пропустила оскорбление мимо ушей.

— Мистер Трэверс, я Драко Малфой, — чинно представился Драко, надеясь, что фамилия Малфой знакома призраку и вызовет у того уважение, — мне нужно задать вам несколько вопросов.

Он не прогадал, и призрак Трэверса важно кивнул головой.

— Что вам угодно, мистер Малфой?

— Мистер Трэверс, мы подозреваем, что вы стали призраком не по своей воле. Мы нашли палец и считаем, что он ваш, — Драко указал на шкатулку на столе, — думаем, он удерживает вас в этом мире.

— Мы хотим помочь вам уйти, если вы этого пожелаете, — продолжила Гермиона, — мы хотим понять, как вы стали призраком. Знаете ли вы что-то об этом?

Призрак склонился над столом, рассматривая палец с интересом.

— Да, это мой палец, — через несколько секунд произнёс он, — это всё этот ублюдок Скот!

Привидение многозначительно оглядело собравшихся в комнате, но увидев недоумение на их лицах, пояснило:

— Я взял свою жену беременной. Её молодой муж погиб, так и не став отцом. Наш первенец не был моим сыном по крови. Он был весь в этих тупоголовых Розуэлов! Такой же заносчивый, резкий, неуважительный недоносок, — выплёвывал призрак Торкуила ругательства. — Позже у нас родилось трое совместных детей. Когда Скот вырос, с ним никто не мог справиться. Он пошёл по плохой дорожке: играл в азартные игры, пил, путался с маглами, — привидение призрачно сплюнуло. — Даже его мать с годами разочаровалась в нём. Я отлучил его от семьи, лишил наследства и выгнал из дома. Я был главой Отдела магического правопорядка Министерства, моим ребятам неоднократно приходилось ловить его на мелком бандитизме. Он был позором семьи. Когда я умер, я узнал, что и он копил злобу на меня. Каким-то образом он, выкрав часть моего тела, вернул мой дух, привязав меня здесь в качестве привидения. Он издевался надо мной долгие годы, — призрак ненадолго замолчал, словно снова переживая годы унижения.

— Иногда Скот проговаривался, что он кого-то нанял, чтобы сделать это со мной. После его смерти я вместе с хранилищем частицы моего тела переехал сюда. Мой правнук — размазня, его жена — пустоголовая мещанка! Я не хотел им показываться. Но потом я увидел Бьёрна. Он так похож на меня, на моего отца. Мой праправнук — настоящий Трэверс! — глаза призрака мерцали гордостью. — Я не захотел скрываться от него, — закончил Трэверс с грустью в голосе.

— Мистер Трэверс, постарайтесь вспомнить, что говорил Скот о том, как он смог заключить вас в призрачную форму?

— Он ничего не говорил конкретного. Он только издевался надо мной. Было несколько заклятий, которые позволяли привязать меня в определенном месте. Он ставил меня в мусорную корзину и держал так часами. Он совершал гнусные вещи при мне, а я не мог уйти, — горько вспоминал старик, — я старался не слушать его, абстрагироваться. Эти годы были адом для меня.

— Мистер Трэверс, сейчас мы ищем способ, как помочь духам идти дальше, если они готовы. Мы можем помочь вам, если вы этого захотите.

— Пока я хочу остаться со своим праправнуком! — отрезал Трэверс и растаял в воздухе.

— Я оставлю вам визитку, миссис Адамс, — сказала Гермиона. — Может быть, вы сможете наладить контакт с вашим покойным родственником. Когда он будет готов, свяжитесь с нами, и мы постараемся ему помочь.

— Спасибо, — пробормотала Джекки, всё ещё ошарашенная.

* * *

— Итак, что мы имеем? — рассуждал Малфой, сидя за столом и устремив взгляд в потолок. — Существует возможность привязывать дух человека после смерти к этому миру. Для этого нужна часть тела. Получается, нам нужно эксгумировать тело Линды, чтобы убедиться, что кто-то сделал это с ней, — он побарабанил пальцами по столу.

— Помнишь, призрак старухи на кладбище что-то говорил о разграблении могилы Линды?

— Да, скорее всего, над телом надругались, похитив какую-то часть.

— Это ужасно, — задумчиво промолвила Гермиона, стоя у панорамного окна. — Ни дома, ни на кладбище, ни в квартирах, домах родственников и друзей, ни на работе — её призрака нигде нет.

— Близкие утверждают, что её жизнь была максимально прозрачной — никаких незаконченных тёмных делишек, — добавил Драко.

— Допустим, — подхватила Гермиона. — Мы пробовали призвать её заклинанием. В том, что оно действует, мы убедились.

— Не забывай, мы не смогли использовать призыв в квартире Брукса, — добавил Драко, — и вообще он повёл себя странно.

— Да, он пока самый подозрительный персонаж всей этой истории.

Гермиона села за свой стол и, бросив взгляд на раскрытый талмуд, рассказала:

— В одном манускрипте я нашла заклинание развоплощения духа. Правда, мне кажется, что это заклинание тёмной магии. Вряд ли оно бережно отнесётся к призраку и лишь препроводит его за грань. Что делаем дальше?

— Поговорим с Джонатаном об эксгумации тела дочери. Ещё я хочу понаблюдать за парнем Линды, мне кажется, он что-то скрывает и слишком уж нервничает.

— И что ты ожидаешь увидеть, как он под ручку прогуливается с призраком Линды?

— А что ты предлагаешь? Вломиться к нему в квартиру и использовать заклинание призыва?

— Нет. Вламываться мы ни к кому не будем. Может быть, попробовать с ним ещё раз поговорить?

— По-моему, он был весьма убедителен в своих словах и в предыдущий раз.

Гермиона сдалась и согласилась с Драко, что какое-то время за Норманом Бруксом можно скрытно понаблюдать.

* * *

Отец Линды очень болезненно воспринял предложение об эксгумации тела дочери. Он готов был пойти на это, но в самом крайнем случае. И Драко с Гермионой решили, щадя чувства отца, прибегнуть к этому в самый последний момент, когда все остальные, даже самые тонкие ниточки, ни к чему не приведут.

Двадцать восьмого октября, в пятницу, в первой половине дня Гермиона преподавала в Хогвартсе. Насколько она знала, Драко должен был отправиться следить за Норманом Бруксом. После школы она зашла в офис, чтобы узнать последние новости. Однако Лиззи сообщила ей, что Драко до сих пор не появлялся. Гермиона испытала смутное беспокойство. Если бы мистер Брукс был на работе, как обычно, Драко вернулся бы в офис на ланч и для обсуждения дальнейших планов с ней. Раз Малфой ещё не вернулся, это значит, что Норман Брукс занят чем-то интересным. Или что с Драко что-то случилось.

* * *

Гермиона отправилась в квартиру Брукса, но никого там не застала. Она спустилась к управляющему дома и представилась старой подружкой «Нормушеньки», которая приехала в город издалека, чтобы сделать Нормуше сюрприз, а его — вот ведь несчастье! — нет дома, и на телефон он не отвечает. Она очень расстроена, чуть не плачет и не знает, что теперь делать. Гермиона старательно дула губки, круглила глазки и морщила носик, пытаясь добиться влажного блеска глаз, — не знает ли управляющий, где может быть её дорогой друг.

Управляющий — маленький лысеющий человечек с маслеными глазками, которыми он старательно пожирал Гермиону, — рассказал, что сегодня пятница, а значит, «миста Норм» уехал в свой коттедж на озере. Он рыбачит там по выходным всю осень. Гермиона очень обрадовалась и спросила, не знает ли такой внимательный и умный домуправ, где находится этот коттедж.

Мужичонка долго морщил лоб, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, и наконец радостно произнёс:

— Точно! Харфилд! Недалёко от Харфилда есть озеро Пайнсфилд. Я бывал тама в детстве с батей. Тама должён быть миста Норм.

Гермиона тепло поблагодарила мужчину и поспешила удалиться, к немалому разочарованию управляющего.

После квартиры Брукса она отправилась к тому на работу, но и там ей сказали, что в последнее время по пятницам он работает из дома, разбираясь с бумагами. Про его дачу на озере Пайнсфилд коллеги ничего не знали.

Обойдя близлежащие улочки, кафе, подворотни в поисках Драко и убедившись, что его нигде нет, Гермиона решила, что, должно быть, Норман отправился в коттедж, а Драко — за ним. Тревожное чувство опасности росло и крепло с каждой минутой.

Гермиона поспешила в офис, чтобы с Лиззи найти точный адрес коттеджа Брукса, а также ближайшую точку аппарации туда или камин.

* * *

Уже к вечеру Гермиона стояла у ограды небольшого домика, расположенного прямо в центре поросшей большими деревьями насыпи, разделяющей озеро на серию водоёмов. Вокруг было темно и тихо. В доме светилось несколько окон.

Вокруг коттеджа Гермиона почувствовала антиаппарационный щит. Это встревожило её ещё больше, если такое было возможно. Она не знала, что предпринять.

Главной её задачей было найти Драко и убедиться, что ему не угрожает опасность.

Она обошла вокруг дома, стараясь шуметь как можно меньше, подсвечивая себе путь слабо фосфоресцирующим кругом света, исходящим из волшебной палочки. Она надеялась, что Малфой где-то здесь, прячется под чарами разнаваждения в укрытии кустов и деревьев. Обойдя полный круг, но так и не встретив Малфоя, Гермиона крепко выругалась про себя. Она подумала, что им нужно на такой случай разработать какую-то систему связи, что-то вроде зачарованных галлеонов. В голову лезли мысли о том, что именно в тот момент, когда она проходила мимо, Драко мог отвлечься и не заметить её, или что он находился где-то в глубине деревьев.

Обойдя дом кругом ещё раз, Гермиона усилием воли решила, что достаточно и что необходимо пробраться за ограду, ближе к зданию. Помня их разговор с Бруксом, она понимала, что тот будет не слишком рад, если она просто объявится на пороге с вопросом «не видели вы моего коллегу, который за вами следил весь день?».

Гермиона намеревалась заглянуть в окно и очень надеялась на то, что Драко прячется где-то внутри ограды. Она осторожно перелезла через забор и стала красться к слабо светящимся окнам. Тут под её ногой предательски с громким треском хрустнула ветка. Дверь тут же распахнулась, как будто мистер Брукс только и ждал этого сигнала. Он выскочил из дома с гримасой ярости на лице и угрожающе направил на Гермиону палочку.

Когда открылась дверь, сердце Гермионы от неожиданности, казалось, пропустило один удар. Она вскинула руки в примирительном жесте и сказала:

— Мистер Брукс, это я, Гермиона Грейнджер! Мы недавно разговаривали с вами, — она хотела добавить что-то ещё успокоительно-нейтральное, но Норман зло усмехнулся и со словами «отлично!» выстрелил в неё оглушающим заклинанием.

— Ступефай! — и, едва Гермиона успела понять, что произошло, добавил: — Экспеллиармус!

* * *

Открыв рывком дверь, Норман с силой втолкнул её в тёмное помещение. Почувствовав, что Брукс отпустил её локти, Гермиона резко развернулась и попятилась от двери. По пути она обо что-то споткнулась и упала, больно ударившись ягодицами о твёрдый холодный пол. Брукс с силой захлопнул дверь с громким звуком.

Гермиона размяла места на руках, где он её схватил, толкая в подвал. Позже там обязательно появятся синяки. Её палочку Брукс забрал.

В комнате было темно, и лишь из подпотолочного узкого окошка пробивался тусклый призрачный лунный свет. Когда глаза Гермионы немного привыкли к темноте, она начала аккуратно обшаривать пространство вокруг. Выяснилось, что она сидела у стены. Когда её рука нащупала предмет, о который Гермиона споткнулась, она похолодела. Это был человек.

Гермиона поняла, что, должно быть, это Драко. Она попыталась на ощупь понять, где у него голова, а где ноги. Когда глаза ещё немного привыкли ко тьме, она увидела, что голова лежащего перед ней человека узнаваемо белеет неясным светлым пятном.

Гермиона попыталась нащупать на шее Драко пульс. Вдруг её рука соприкоснулась с чем-то липким, тёплым и важным. Гермиона испуганно отдёрнула руку. Затем, пересилив себя, она понюхала её. Ей показалось, что она различила нотки железа. Затылок мгновенно покрылся холодным липким потом, её замутило. Она вскочила на ноги и, слепо шаря чистой рукой перед собой, чтобы не наткнуться на что-нибудь, поспешила к окну. Она хотела воспользоваться тусклым светом и постараться рассмотреть ту субстанцию, в которой была испачкана её рука.

Как назло, она всё-таки встретилась по дороге с каким-то предметом мебели, ощутимо ударившись об него коленкой. Но Гермиона была так испугана, её захлестнуло такое всеобъемлющее ощущение ужаса и непоправимости происходящего, что она этого даже не заметила.

Подойдя к окну, она рассмотрела руку, поднимаясь как можно выше на носочки. Ей очень не понравилось то, что она увидела — вся рука была в чем-то тёмном. В конце концов, чтобы окончательно убедиться, Гермиона отважилась и быстро лизнула палец. Сомнений не оставалось — это была кровь.

Гермиона сразу подумала о самом плохом — слёзы брызнули из её глаз, она машинально вытерла руку о ткань брюк и бросилась обратно к человеку на полу. На ощупь найдя шею и руку она вновь попыталась нащупать пульс. В какой-то момент ей показалось, что она чувствует слабое трепетание жилки, и она безумно обрадовалась. Но через мгновение она уже была уверена, что пульса нет и ей всё показалось.

Гермиону охватила паника, она поняла, что не способна рассуждать трезво, находясь на этих эмоциональных качелях. Она выпрямилась, сидя на коленях, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Кромешная темнота играла с ней злую шутку — в её воображении весь пол был залит кровью. После дыхательного упражнения, немного взяв себя в руки, Гермиона догадалась приложить ухо к грудной клетке. Она не смогла услышать сердцебиение, но почувствовала слабый запах гари и озона.

Она попробовала привести Драко в чувства, легонько похлопав по щекам и потормошив за плечи. Ощупала его руки, рёбра и ноги, ища какие-нибудь раны или сломанные кости — ничего не обнаружив, она вернулась в голове. При соприкосновении с Драко в районе грудной клетки на её руке вставали дыбом волоски, а между кончиками пальцев и телом Малфоя пробегала голубая искорка. Гермиона подумала, что Норман вырубил Драко каким-то электрическим разрядом. Судя по тому, что тело Драко было ещё тёплым, в таком состоянии он недавно.

Гермиона постаралась вспомнить уроки первой помощи, которые получила в лагере скаутов однажды летом. Сосредоточившись и вспомнив порядок действий, она принялась за непрямой массаж сердца. Не помня точное количество нажимов, она тем не менее хорошо помнила ритм. Она вспомнила, что толчков, когда они детьми тренировались, было довольно много. Сделав порядка двадцати пяти нажимов на грудную клетку, а затем два вдоха в рот, она приложила ухо ко рту парня. Ничего не произошло, дыхания она не услышала. Выругавшись, Гермиона сделала ещё один подход. Снова ничего.

Она качала и качала, качала и качала сердце Драко. Ей казалось, что прошли часы, хотя на самом деле прошло не более трех минут.

И вдруг, на очередном цикле, в момент, когда Гермиона с силой вдыхала воздух в рот Малфоя, он открыл глаза. Она почувствовала это по тому, как его ресницы щекотнули её щёку.

— Малфой! — громко позвала Гермиона и, опомнившись, тише продолжила: — Малфой, ты меня слышишь?!

Драко поднял руку к затылку, тихонько постанывая.

— Грейнджер, что ты делала?

— Пыталась спасти тебя.

— Целуя?

Гермиона опешила. Она поняла, что коренные жители магического мира могут быть не в курсе магловских практик реанимации. Когда Малфой очнулся, она почувствовала огромное облегчение, теперь ей стало даже смешно оттого, что Драко подумал, будто она его целует.

— В сказках всегда говорится, что надо поцеловать спящую красавицу, — съязвила Гермиона. — Как ты себя чувствуешь?

— Голова сильно болит, — Малфой дотронулся до груди, — и, кажется, будет ожог. Грейнджер, зачем ты меня целовала? — снова спросил Драко.

Гермиона закатила глаза и снизошла до ответа:

— У маглов это называется реанимационные действия. Делаешь непрямой массаж сердца, надавливая на грудь пострадавшего, затем с силой вдыхаешь воздух ему в лёгкие. Это называется техника рот-в-рот, — она помолчала. — Мою палочку забрал Брукс, твою я тоже не нашла.

— И что, ты всё это делала со мной?

— Да. Что с тобой произошло?

— Брукс меня заметил и сразу шарахнул каким-то заклинанием, похожим на синюю молнию.

— Должно быть, это был разряд электричества, ты чувствуешь какие-нибудь судороги?

— Нет, только болит грудь. То ли от заклятья, то ли от твоих каких-то-там-магловских-действий. И голова раскалывается, наверное, я ударился, когда падал.

Малфой попытался сесть, Гермиона помогла ему, придерживая за руку. Драко прислонился к стене.

— Грейнджер, ты целовала меня, — в голосе Драко слышалась улыбка.

— Да хватит уже! — взмолилась она. — Не целовала я тебя!

— И как? Тебе понравилось? — Гермиона больно ущипнула его в темноте за плечо.

— Ауч! Грейнджер, я вообще-то ранен.

Драко демонстративно помассировал пострадавшее плечо. В темноте, правда, этого всё равно не было видно.

— Первое моё официальное распоряжение в роли директора детективного агентства «Протего Максима»: все сотрудники носят запасные волшебные палочки в каком-нибудь потайном нательным кармане, — он вздохнул. — Где мы?

— Это подвал. Я особо его не обследовала. Сиди, я попробую найти что-нибудь полезное.

Гермиона поднялась по стеночке и стала на ощупь шарить вдоль стены. Она осмотрелась — вокруг слабо угадывались очертания какой-то нехитрой мебели: то ли табуреток, то ли коробок, возможно, это был шкаф, а может, и выступ стены. Гермиона сделала несколько шагов к двери, в которую её втолкнул Брукс. Она обшарила стену в поисках выключателя, надеясь, что это магловский дом, и тогда выключатель окажется под рукой. Но, к сожалению, его не было.

Рядом со стеной Гермиона нашарила какие-то коробки с неприятным на ощупь отсыревшим тряпьём. Она попробовала аккуратно, стараясь не шуметь, сдвинуть это всё к окну и поставить друг на друга, надеясь открыть или выбить стекло. Малфой в это время медленно поднялся по стенке, постоял несколько секунд, борясь с головокружением. Его правая рука мелко тряслась — он сжимал-разжимал с силой пальцы, пытаясь обрести контроль над мышцами.

Вдруг из стены выплыл мерцающий слабым светом женский силуэт, освещая подвал бледным призрачным серебристым светом. Гермиона резко обернулась.

— Линда! — воскликнула она.

— Да, это я. Вы — те люди, которые ищут меня? Вас отправил мой отец? — прошелестел голос призрака.

— Да! Как ты попала сюда? Как ты стала призраком?

— Это всё Норман. Я хотела уйти от него. Я начала отношения с ним, поскольку думала, что это тяжело — жить с человеком, который может умереть в любой момент, и не каждый согласится, и я должна была быть благодарна Норману за то, что он готов на это. Но со временем я поняла, что это не любовь, а благодарность. И это нечестно по отношению к нему. Я сказала ему всё. Он будто обезумел! Плакал, кричал, ударил меня. Потом он извинялся, ползая за мной на коленях. Я испугалась, сказала, что после всего этого нам совершенно точно стоит взять паузу. Через два дня я умерла, — рассказала девушка грустно.

— Ещё через несколько дней я вдруг осознала себя призраком здесь, в этом доме. Норман рассказал мне, что он обезумел от страха потерять меня. Он сделал так, что теперь я принадлежу ему и никуда не уйду.

— Ты стала призраком из-за того, что он тебя убил?

— Я не знаю точно. Он говорил вроде, что знает одного мужчину, который может любого умершего превратить в призрака, заточить в какой-то предмет, и привидение будет вынуждено находиться там, где этот предмет. Я пришла помочь вам. После того, как он вас тут запер, он поднялся наверх, метался, не зная, что делать дальше. В итоге он напился и сейчас спит. — Она указала призрачным пальчиком на одну из коробок, — вон в той коробке лежит старый магловский набор инструментов. На окно не наложено никаких заклятий. Вы сможете расковырять задвижку или выбить его. От ограды дома вы сможете аппарировать.

Малфой, пошатываясь, направился к коробке, на которую указал призрак. Порывшись в ней, он достал чемоданчик. Он никак не мог открыть замок — пальцы плохо слушались. Линда подплыла ближе, чтобы Драко видел больше в свете её призрачного свечения. Немного повозившись, он открыл чемоданчик и достал оттуда предмет, показавшийся ему наиболее увесистым — это была отвёртка. Драко, шатаясь, дошёл до Гермионы и передал отвертку ей.

Гермиона тщательно исследовала пальцами окно — она не могла найти никаких отверстий с креплениями или защелками, но оказалось, что сама деревянная рама, в которую вставлено стекло, уже трухлявая и какая-то размягчённая. Гермиона подцепила острым краем отвертки кусочек щепки и попыталась оторвать, та поддалась. Гермиона, воодушевившись, начала ковырять раму быстрее, иногда цокая отверткой о стекло. Тихонько поругиваясь под нос, она продолжала быстро работать.

Через какое-то время, подставив одну руку как страховку, она кулачком другой ударила по низу стекла и то мягко плюхнулось в её подставленную ладонь. Она взяла стекло обеими руками, конечно же, обрезавшись, и передала Драко. Сунув повреждённый палец в рот, Гермиона машинально пососала его. Аккуратно ощупав края оконного проёма на предмет каких-нибудь опасных штырей, осколков или щепок, Гермиона сообщила, что можно вылезать. Драко со второй попытки забрался к ней на импровизированный пьедестал, который Гермиона соорудила из тумб, табуретов и коробок. Он взял её за талию и, приподняв, помог ей вылезти в окно. Выбравшись на улицу, она с наслаждением вдохнула свежий ночной воздух с пряными запахами травы, росы, земли. Обернувшись, Гермиона протянула руку вниз, и Малфой, зацепившись другой рукой за край окна и подтянувшись, тоже вылез из подвала.

Они постарались как можно бесшумнее и быстрее добежать до края антиаппарационного щита. Гермиона схватила Малфоя за руку.

— Я в Аврорат, а ты в Мунго.

— Грейнджер, я хорошо себя чувствую.

— Ты сейчас еле плёлся, оступался и до сих пор не можешь выровнять дыхание, — возразила она. — Ты говорил, что я тоже буду принимать решения.

Драко скрежетнул зубами.

— Хорошо, — буркнул он и тут же аппарировал.

Гермиона облегчённо вздохнула. Бросив взгляд на дом в тени деревьев, она увидела Линду.

— Вернитесь за мной, — слабо прошелестел голосок девушки.

— Конечно! — шепнула Гермиона и аппарировала.

После побега из домика Брукса Гермиона, отправившаяся прямиком в Аврорат, оказалась в кабинете Струглера. К её вящему удивлению, глава Аврората выслушал её рассказ с серьёзным выражением лица, незамедлительно отправил оперативную команду для задержания Нормана Брукса и теперь задумчиво смотрел на неё, барабаня пальцами по столу.

Гермиона, у которой адреналин всё ещё будоражил кровь, едва сдерживала себя, чтобы не поговорить со Струглером начистоту — и о его предвзятом отношении к Малфою и агентству, и о пропавшем деле незаконного сада мистера Трента. Слава Мерлину, Струглер первый нарушил молчание:

— Мисс Грейнджер, боюсь, наши взаимоотношения пошли не тем путём, на который я рассчитывал после нашей первой встречи, — Гермиона что-то невнятно хмыкнула, пока Струглер внимательно вглядывался в её лицо. — Меня слегка удивило кардинальное изменение вашего мнения о мистере Малфое… — он помедлил, а Гермиона сжала губы в тонкую линию. — Тем не менее, это ваше право. В конце концов, вы молоды, и он весьма привлекателен…

Гермиона задохнулась от возмущения, подбирая слова оправдания. Струглер же, наблюдая за ней, усмехнулся и поднял руки в примирительном жесте.

— Простите, мисс Грейнджер, возможно, я неверно истолковал ваши мотивы, — и он выжидающе посмотрел на неё.

— Кх, кхе-кхе, — Гермионе пришлось откашляться, чтобы совладать с внезапно осипшим голосом, — мистер Малфой предложил мне возможность, которая, как я думаю, расширит мои горизонты… — Гермиона старалась формулировать мысль, тщательно подбирая слова. Её оскорбило предположение Струглера, с одной стороны, и покоробила его беспардонность — с другой.

— Я, собственно, об этом же, — гаденько усмехнулся глава Аврората.

Гермиона вспыхнула от намёка на её интимно-корыстный интерес к Малфою, как ей показалось. Она всерьёз разозлилась на Струглера, и это вдруг навело её на мысль, что перед ней всё-таки глава Аврората, и скорее он изучает её реакции, ставя в неудобное положение, чем просто мелко пошли́т.

Гермиона чуть прищурилась, смотря на мужчину напротив. Мысль, что он с ней играет, помогла внутренне собраться и успокоиться. Однако она решила подыграть бывшему, пусть и недолго, начальнику.

Состроив гримасу глубоко оскорбленного достоинства, Гермиона, не забыв добавить дрожания в голос, проговорила:

— Мистер Струглер, при всём уважении, я не считаю нужным отчитываться перед вами в мотивах моих поступков, которые не… — Гермиона не успела закончить свою отповедь.

— Что вы, мисс Грейнджер, упаси Мерлин! У меня и в мыслях не было как-то оскорбить вас! — однако тень удовлетворения, мелькнувшая на лице Струглера. говорила Гермионе об обратном.

Словно он сам с собой заключил какое-то пари, и вот ставка сыграла: он получил ту реакцию, на которую и рассчитывал. «Интересно», — подумала Гермиона. А Струглер тем временем продолжал:

— Видимо, я должен был сразу серьёзно отнестись к планам Малфоя о создании Агенства. В целом, я не имею ничего против. Последнее ваше дело о контрабанде душ видится мне чрезвычайно серьёзным. Слухи о возможности подобного доходили до меня. И я бы хотел иметь доступ к вашим наработкам, — Гермиона удивлённо-скептически приподняла одну бровь. — Да-да, — подтвердил Струглер со смешком, — своеобразное «межведомственное» взаимодействие. Я отдаю себе отчёт в том, что делаем мы, по сути, одно дело. Однако людям не всегда может быть удобно наше вмешательство. Со своей стороны я готов предложить вам полную лояльность моего Ведомства, информационные мощности и силовые ресурсы.

Гермиона приоткрыла рот от удивления, забыв о выбранной тактике холодного наблюдателя.

— Что взамен? — пролепетала она.

— Ваша лояльность, — увидев подозрение во взгляде Гермионы, Струглер уточнил: — Мне нравится эта ваша инициатива. Я помню внимательность и въедливость Малфоя, но также понимаю и его свободолюбие. Я не хочу, чтобы это начинание провалилось. Я готов дать вам карт-бланш и посмотреть, что из этого получится.

Теперь Струглер смотрел на Гермиону открыто, словно бы говоря, что эмоциональные игры закончились и он ждёт её ответа.

Гермиона прочистила горло и сказала:

— Я думаю, что для «Протего Максима» это прекрасная возможность…

— Вот и отлично! — перебил Струглер, порывисто вставая с кресла.

Он пожал руку Гермионе и открыл дверь.

— Разумеется, вам стоит всё обсудить с партнёром, — Струглер, конечно, особенно выделил последнее слово.

Гермиона хмуро зыркнула на бывшего начальника, разыгрывая закономерную реакцию. Струглер довольно улыбнулся и предложил ей подождать, пока авроры приведут мистера Брукса, и поприсутствовать на его допросе.

Гермиону обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, она понимала, что для них — малюсенького, только что открывшегося детективного агентства — подобное предложение от главы Аврората — словно подарок небес. С другой же стороны, она была почти уверена, что это попытка манипуляции со стороны Струглера, но не понимала, какой ему в ней резон.

Гермионе определенно не нравился глава Аврората, его напускная неотесанность. Она не понимала его мотивов и не знала, чего ожидать от этого человека.

* * *

Нормана Брукса доставили в Аврорат с помощью левитации. Он был сильно пьян и спал беспробудным сном. Было решено пока его не будить, чтобы аврор, ведущий следствие, успел вникнуть в суть дела.

Гермиону командировали в коттедж Брукса, чтобы найти предмет-якорь, удерживающий дух Линды. Им оказалась небольшая картонная коробочка, разрисованная турецкими огурцами, с переливающимся шёлковым бантом. В коробочке лежал тонкий мумифицированный девичий мизинец.

Искать коробочку долго не пришлось — Линда сама подсказала, где её найти. Внутри также лежал локон волос и какой-то засушенный листик.

— А ведь я сама подарила ему это, — грустно вздохнул призрак девушки, — в прошлом году на Рождество. Тут была серебряная коллекционная монетка. Норман собирал их. И очень расстроился, когда упустил подобную на аукционе. А я запомнила, — она всхлипнула. — Зачем он это со мной сделал?

Гермиона вздохнула. Ей было очень жаль Линду. Она задумалась о силе той эгоистичной любви, что толкнула Брукса на такое. Сейчас было известно, что он заточил свою возлюбленную в призрачной форме, но Гермиона подозревала Брукса и в её убийстве. Нельзя было отрицать некой зловещей романтичности происходящего. Но Гермиона предпочла бы услышать подобную байку ночью в девчачьей спальне Гриффиндора от Лаванды, а не смотреть на призрачные слёзы Линды.

Гермиона надеялась, что всё дело в личности самого Брукса. Нежелании терять или делиться. О чём-то из детства. Она боялась подумать о том, что бывают подобные чувства, ощущения — способные толкнуть любого человека на преступление. Вынуждающие действовать вопреки здравому смыслу и свободной воле другого. Она и хотела и не хотела испытать подобное. Страшилась, но надеялась, что предпосылок её личности будет достаточно, чтобы выправить поток эмоций и чувств в созидательное русло. А иногда боялась, что вообще никогда ничего подобного не испытает. Что была права когда-то профессор Трелони, посетовавшая на рационализм Гермионы.

К своим двадцати четырём годам Гермиона умудрилась ещё ни разу ни в кого не влюбиться. Были симпатичные парни, симпатизирующие ей, был Рон и Виктор. Но на самом деле она к ним ничего особенного не чувствовала. Всё это было скорее экспериментом, попыткой быть нормальной. И все эти «отношения» быстро сходили на нет. Радовало во всём этом только то, что с Роном они не успели зайти слишком далеко, а потому теперь ничто не мешало их свободному дружескому общению.

Девственницей Гермиона, конечно, уже не была: любопытство, изрядная доза алкоголя и симпатичный парень из соседней группы — и проблема решена. Однако Грейнджер нисколько не впечатлилась процессом. Было почти не больно, в целом приятно, но ничего такого она не почувствовала. Конечно, она не получила в тот раз оргазм — на подобное во время дефлорации Гермиона как-то и не рассчитывала даже. С оргазмами вообще была сложная история — она их получала: стабильно, когда мастурбировала и изучала собственное тело, но ощущения были хоть и приятными, но такими блёклыми, что Гермиона совсем не стремилась их лишний раз испытать. Сам процесс возбуждения, взаимодействия с другим человеком представлялся гораздо более ярким и волнительным переживанием, нежели всё последующее и даже, непосредственно, разрядка.

Вспоминалась эта сторона жизни исключительно в лёгком алкогольном опьянении, когда Гермионе вдруг до рези в глазах начинало хотеться, чтобы рядом был некто тёплый и осязаемый, смотрел бы на неё вожделеющим, всепоглощающим взглядом — нуждающимся в ней и желающим её всю: ум, душу, волю и тело.

* * *

Коробочку с пальцем Линды, а соответственно, и её призрак, доставили в Аврорат в надежде найти что-то, указывающее на мага, сделавшего это с ней. Туда же пригласили и чету Льюис. Теперь в одной из комнат отдыха можно было наблюдать безутешные слёзы родителей Линды и их полупрозрачной дочери.

Гермиона пообещала Льюисам, что сделает всё возможное, чтобы найти способ переправить дух Линды дальше.

В задачи же авроров теперь входили допрос Брукса, поиски мага, торгующего привидениями, обыск в доме Льюисов, а возможно, и эксгумация тела Линды — теперь Брукс подозревался и в её убийстве.

Освободилась Гермиона поздней ночью, измотанная как физически, так и морально. Однако она нашла в себе резерв сил, чтобы отправиться в больницу — узнать о состоянии Малфоя.

Каково же было удивление Генмионы, когда она не обнаружила Драко в Мунго. Молоденькая целительница, которая, как не зря надеялась Гермиона, запомнила Малфоя, рассказала, что его сразу же при поступлении ввели в целебный сон, так как разрядом тока оказались серьёзно повреждены несколько внутренних систем. Согласно протоколу, о его госпитализации было доложено ближайшим родственникам — матери, в данном случае. И вот совсем недавно Нарцисса Малфой в сопровождении семейного лекаря появилась в лечебнице. У девушки-лекаря ярко вспыхнули глаза, когда она расписывала роскошь и изящество наряда миссис Малфой. Навестив спящего сына, Нарцисса проконсультировалась с главным лекарем Мунго и семейным врачом и настояла на том, чтобы забрать Драко в мэнор.

Гермиона немного разозлилась на словоохотливую девушку за излишне подробный рассказ, но тем не менее поблагодарила ту и отправилась прямиком в Малфой-мэнор через гостевой камин.

Стоя в затенённом холле, Гермиона вновь испытала неловкость, не зная, что теперь предпринять. И, как уже случалось, позвала Тинки. Эльфийка не заставила себя ждать и с глухим хлопком предстала перед Гермионой.

— Тинки, здравствуй! Ты помнишь меня? Я работаю с Драко, — когда эльфийка кивнула, Гермиона продолжила: — Он сегодня был ранен, но из больницы его забрали сюда… Я хотела узнать о его состоянии. Ты что-нибудь знаешь?

— Молодой хозяин очень бледный и крепко спит, — пропищала эльфийка, — хозяйка велела проводить вас к ней, — добавила эльф и схватила Гермиону за руку.

Гермиона хотела отказаться, она неуютно себя чувствовала в обществе Нарциссы и уже было собралась протестующе замахать руками, но юркая эльфийка не дала ей такой возможности, мгновенно переместившись с Гермионой куда-то вглубь поместья. Они оказались перед приоткрытой дверью. Гермиона здесь была ранее и догадалась, что это спальня Драко. Она опять не успела запротестовать, так как Тинки уже стучалась в дверь и, слегка приоткрыв створку, доложила:

— Мисс Гермиона, хозяйка, — и исчезла с лёгким поклоном.

Гермиона обречённо вздохнула и, услышав «Заходите!», вошла в комнату.

Гермиона не была в спальне Малфоя до сих пор и не устояла перед соблазном внимательно осмотреть помещение. Хотя именно осматривать тут было практически нечего. Как оказалось, Малфой тяготел к минимализму в интерьере. Гермиона знала это название, потому что часто листала интерьерные журналы в приёмной у родителей на работе. Однако заподозрить Драко в подобных вкусовых пристрастиях до сих пор не могла, а потому зайдя в комнату, Гермиона изрядно обалдела. Она ожидала рококо, на худой конец, ампир — обилие золота, лепнины, изумрудного цвета.

Помещение было погружено в уютный полумрак, а потому Гермиона не смогла по достоинству оценить игру контрастов тёмно-серого и светлого — почти белого — серого. Было какое-то затейливое переплетение границ светлого и тёмного, которые встречались друг с другом везде: на полу, стенах, потолке. Кровать утопала в алькове с панорамным окном в пол с видом на сад. Потолок алькова представлял собой световое окно или мансардную стеклянную крышу — Гермиона не знала точно, как это называется, но поняла, что спальня расположена на верхнем третьем этаже поместья. А ещё подумала, что, должно быть, это здорово — засыпать, смотря на звёзды.

Кровать — огромного размера простой прямоугольный объект без изголовья — словно бы висела в воздухе.

Рядом со спальной зоной слева была дверь, которая, вероятно, вела в ванную комнату. Справа от входа напротив кровати стоял длинный чёрный письменный стол лаконичной формы: по сути это была сплошная столешница, загнутая с двух сторон под углом девяносто градусов, что выполняло роль ножек. Сколько Гермиона ни вглядывалась, так и не смогла определить, из какого материала он сделан. Создавалось впечатление, что стол целиком вытесан из какого-то цельного гладко отполированного камня. Рядом стоял стул, представляющий собой гнутую стальную раму и обтянутые кожей с заклёпками сидение со спинкой.

Слева от двери уютно потрескивал огонь в строгой прямоугольной мраморной нише. И это была вся обстановка помещения. В правой стене Гермиона заметила углубления, видимо, служащие книжными полками; ближе к кровати ниши прерывались — наверное, в стену был встроен платяной шкаф.

На кровати под одеялом лежал спящий Драко. Рядом в богато декорированном кресле, выглядящем абсолютно инородно в этом интерьере, у изголовья сына сидела Нарцисса. При виде Гермионы она порывисто встала и направилась к нерешительно топчущейся у входа девушке.

Гермиона тихо поздоровалась.

— Я хотела узнать, как Мал… Драко… — робея, проговорила Гермиона.

— Целители говорят, что завтра он будет в норме. Я надеялась увидеть вас. Гермиона, расскажите мне, что произошло? — потребовала Нарцисса.

— Э-э-э… Мал… Драко, — Гермиона запнулась, — следил днём за подозреваемым. Тот, видимо, заметил слежку и оглушил… Драко… каким-то энергетическим заклятьем. Обезоружил и запер в подвале своего загородного коттеджа. Когда мы не встретились за ланчем, я заволновалась и отправилась на его поиски. Меня, в общем-то, тоже заперли в том же подвале. Мы оттуда сбежали, Драко отправился сразу в Мунго, а я в Аврорат. Этого человека — Нормана Брукса — уже задержали.

— Мерлин всемогущий! — взмолилась Нарцисса. — Мне так не нравится эта его идея с агентством. Я места себе не нахожу! — посетовала она.

Гермиона не знала, что сказать, и чувствовала себя неловко. После возобновления общения с Драко она стала его воспринимать как мужчину, взрослого самостоятельного человека. А ведь для Нарциссы он сын, всё ещё ребенок. Её собственная мать наверняка бы тоже вся извелась, если бы точно, а не в общих чертах, знала, чем занимается её единственная дочь. У Гермионы было ощущение, будто её отчитывают родители пьяной подруги, за которой она не доглядела, при том что и сама изрядно набралась.

— Что ж, — протянула Гермиона, — я рада, что М… Драко в порядке… будет… Я пойду домой, — последняя фраза прозвучала почти вопросительно, за что Гермиона себя внутренне отругала.

— Да-да, конечно, — смотря, но не видя, Нарцисса уже направлялась к постели сына, — можете воспользоваться этим камином. Драко давно открыл его для вас.

Гермиона смутилась, неразборчиво пробормотала слова прощания и ступила в камин. Некоторое время у неё ушло на то, чтобы найти небольшое углубление в стене с летучим порохом. Она бросила прощальный взгляд на поникшие плечи Нарциссы и отправилась наконец домой.

С раннего утра субботы Гермиона засела в библиотеке Хогвартса, стараясь найти информацию о том, как помочь призраку Линды. Ближе ко времени обеда там её разыскал Гарри с новостями.

— Твой Брукс — весёлый парень! — хмыкнул Гарри. — Когда он проспался и понял, где находится, то набросился на Бишопа и Тотти. Непонятно, на что он надеялся, — Гарри почесал макушку, — ребята его скрутили, накачали успокоительными и Веритасерумом.

Гермиона выжидающе смотрела на друга. Гарри вздохнул.

— Это он убил Линду, — Гермиона резко вдохнула, Гарри снял и протёр очки. — Брукс подменил зелье, нормализующее сердцебиение, на стимулирующее сердечную активность. Джошуа сказал, что у бедняжки не было шансов.

— Почему он сделал это?..

— Испугался, что Линда его бросит. Брукс сказал, что не мог даже думать об этом.

— А вы мне: «влюбись, влюбись», — пробормотала Гермиона. — Как Линда стала привидением?

— О! Тут всё непросто. Брукс не знает этого мага ни в лицо, ни по фамилии. Когда-то кто-то ему об этом сболтнул. Нужно дать объявление в «Ежедневном пророке» в среду с определенным текстом. Потом придёт сообщение с суммой и местом, где нужно оставить деньги и имя того, чей дух ты хочешь заполучить. Если всё выполнить, то через какое-то время тебе придет посылка… — Гарри помолчал. — Струглер планирует операцию «ловец душ». Он такой довольный — прямо сам не свой. Вы разговаривали вчера?

— Да. Это был странный разговор. Сначала он намекал на всякие мерзости, а потом вдруг предложил помощь. «Мы же делаем одно дело», — перекривляла Гермиона. — По-моему, он мне не нравится.

— О, поверь, ты не одинока! — хмыкнул Гарри. — Но надо отдать ему должное, Струглер действительно делает многое для Аврората. Не боится нового. Как человек — да, соглашусь, он не тот, кого позовёшь на именины бабушки. Но как глава Аврората — он смелый новатор и реформатор.

Гермиона слабо улыбнулась.

— Как Малфой?

— Ему здорово досталось вчера. Нарцисса забрала его в мэнор.

— Малфой всё время рвался «в поле» в Аврорате. Интересно, как ему это понравилось, — ухмыльнулся Гарри.

— Гарри! Не знала бы тебя, подумала, что ты злорадствуешь. Знаешь, он мог погибнуть вчера.

Гарри посерьёзнел.

— Джинни мне каждый день зудит, что тебе не нужно этим заниматься. И что Драко тебя подставит.

— Знаешь… Я думала об этом. Не о том, что Малфой подставит — этого я просто жду, — Гермиона подмигнула Гарри и продолжила, — а об опасности в целом. И, знаешь… Годелина ведь приходила к вам. Льюиса, думаю, даже не стали бы слушать. А мы смогли им помочь. — Гермиона разгладила пергамент на столе и усмехнулась. — То, что мы чудом не пострадали серьёзно, виновата наша беспечность и неопытность. И, думаю, это преодолимо.

Гермиона помолчала и посмотрела Гарри прямо в глаза.

— Но мы смогли помочь.

Гарри потрепал подругу по плечу.

— Я сказал Джинни почти то же самое, — Гарри улыбнулся.

— Гарри! А ты сам почему не переживаешь? — заинтересовалась вдруг Гермиона.

— Не знаю. Просто я уверен в Малфое — он обучен, внимателен и ловок. Я уверен в тебе — ты чуткая, здравомыслящая и находчивая. Я уверен в вас. Мне почему-то спокойно, — Гарри помолчал, рассматривая свои руки, и, хитро прищурившись, добавил: — Гораздо больше поводов для переживаний мне даёт Рон навеселе на матчах «Пушек Педдл».

Гермиона хмыкнула, вспомнив пару щекотливых эпизодов на стадионе.

— Что насчет Хеллоуина? — перевел тему Гарри.

— Всё в силе. В понедельник с шести вечера Джой всех ждёт в «зловещих подземельях Хогсмида», — Гермиона не удержалась и закатила глаза. — Они мне с Лиззи уже все уши прожужжали этой вечеринкой.

— Кхе, — усмехнулся Гарри, — кто будет?

— Ну… я позвала всех, — Гермиона улыбнулась. — Учти, Слизерин тоже планируется.

— Я догадался. — Гарри о чём-то поразмышлял и спросил: — Как дела с развоплощением призраков?

Гермиона вздохнула и обвела рукой гору фолиантов на столе.

— Вот. Хотя я и нашла кое-что любопытное, — она посмотрела на наручные часики. — В четыре я встречаюсь с Флитвиком и Изабель Монти в нашем офисе. Изабель — медиум. Попробуем что-то придумать.

Гарри поцеловал Гермиону в щеку и со словами «я в тебя верю!» удалился.

* * *

«Прости нас, Жизнь, сдержавших часть твою.

Мы посягнули на продление её пути.

Она смогла нас научить, что можно отпустить, любя,

Поверить в то, что целостность твоя зовёт…» — мелодичный голос Изабель напевно и монотонно выводил строчки. Цыганка стояла на утёсе, вглядываясь в заходящее солнце.

Филиус Флитвик, находясь неподалёку, негромко вторил напеву Изабель на латыни. Гермиона смотрела на полупрозрачную Линду, которая улыбалась, словно наконец-то смогла хоть что-то ощутить.

Миссис Льюис, уткнувшись в плечо мужа, не могла себя заставить посмотреть на дочь. Джонатан, напротив, смотрел на неё, не отрываясь и даже не моргая, впитывая каждую деталь пейзажа, словно стараясь выжечь негатив на сетчатке.

Изабель подала знак Гермионе, и та, бормоча «Тексере ин спатиум!»⁽¹⁾, начала чертить в воздухе замысловатые руны. «Редире домум…»⁽²⁾ — Гермиона повысила голос.

Линда легко улыбнулась и подплыла к родителям, прощаясь. Она провела полупрозрачными пальцами по мокрой щеке отца. Поцеловала невесомыми губами мать, и та, словно в ней что-то окончательно лопнуло, заплакала навзрыд, подвывая на судорожных вдохах. Её скорбная, затянутая в чёрное фигурка безвольно повисла в руках мужа. Линда отплыла от родителей, оглядела Гермиону, Изабель и Флитвика, тепло им всем улыбаясь, и кивнула Гермионе.

Под песнь Изабель, бормотание Флитвика и плачь миссис Льюис Гермиона закричала, чувствуя, как слеза ползёт по щеке:

— Ваде, деинцепс ин обливион!⁽³⁾

Вдруг поднялся лёгкий ветер — каким-то образом он дул снизу вверх, поднимая полы одежды и играя с волосами. Линда начала светиться всё ярче и ярче, пока наконец ослепительная вспышка не заставила всех прищуриться.

Когда Гермиона проморгалась, Линды на утёсе больше не было. Солнце тепло мигнуло на прощание и окончательно скрылось за горизонтом.

КОНЕЦ

продолжение следует

1) Вплетись в пространство!

Вернуться к тексту

2) Вернись домой...

Вернуться к тексту

3) Иди вперёд в небытие!

Вернуться к тексту