Страницы Уизли (джен)

Пятилетняя Ники Уизли знает об этой жизни не так уж и много, но и не так уж и мало. Например, она точно знает, что любит небо, что хочет летать. Не так, как тетя Джинни, — на метле и с мячиками, а просто летать. Без мячиков: они раздражают. Лучше бы, конечно, и без метлы… Но можно и с метлой, как мама с папой. Родители берут их иногда с собой: мама — Вики, а папа — Ники и Луи.

Луи — ему четыре, он младший. Ники считает, что брат должен слушаться ее, а она — о нем заботиться. Папа смеется над этим и дергает Ники за косички. Луи же пытается ее защищать даже от папы, потому что «Ты мой лучший друг!».

Ники прикрывает Луи, когда он пытается проникнуть к папиной запасной палочке. Мама злится, что Ники прикрывает Луи. Папа успокаивает маму. Вики дразнит их малышней и говорит, что Луи — трус. Луи обижается, у него на кончиках ресниц дрожат слезинки. Ники сжимает ладошку брата и говорит сестре, что та дылда! Луи улыбается сквозь слезы. А потом они убегают от дылды-Вики и смотрят на бесконечные синие просторы моря и неба. Так папа говорит про них маме, а та в эти моменты трогательно к нему прижимается, будто большая кошка.

Но иногда папа и мама расстроены, что Ники и Луи не ладят с Вики. Ники и Луи расстроены тоже; мама и папа не понимают — Вики же первая начинает дразниться! Ники она называет недорыжей, а Луи — трусливой принцессой! Впрочем Ники еще может согласиться с тем, что она — недорыжая — у папы рыжие волосы, как и у Вики, у мамы светлые волосы, как солнечный свет днем на море. У Ники же и не как у мамы, и не как у папы — недорыжая и есть. Но Луи! Луи очень похож на маму, и ни разу не трус — не боится нырять и крабов, которых боится эта глупая Вики!

Кстати, Вики тоже похожа на маму, только волосы у нее как у папы. А вот Ники не похожа ни на маму, ни на папу. Это немного обидно. Папа самый лучший! Но у папы шрамы — а у Ники их нет, значит, они не похожи.

Ники сидит у моря и смотрит на небо. Луи рядом, Вики далеко, и мир прекрасен.

* * *

Восьмилетняя Ники находит мир, а в особенности небо не менее прекрасными. Луи — по-прежнему рядом. Вики — больше не такая задавака, и она в Хогвартсе. Ники любит читать, а не только слушать, как читают мама и папа. Ники нравится учиться — вместе с Луи!

Луи подсчитал: они могут пойти в Хогвартс вместе: у Ники день рождения второго сентября, а у Луи — третьего августа. Луи рад этому. Луи рад многому; у него недавно получилось поменять цвет лепестков у одной из маминых роз. Мама, вернувшись с работы, была счастлива и обнималась с бабушкой. В отсутствие родителей за Ники и Луи присматривает бабушка Молли, но она не мешает им. Бабушка также радостно обнялась с мамой и почему-то озабоченно посмотрела на Ники. Ники не меняет цвет лепестков, не делает ничего волшебного. Совсем ничего. Папа и мама делают вид, что это их не волнует. Только Ники знает, что это не так. Она думает, что родители боятся, что их дочь — сквиб. Ники не боится этого. Ее немного печалит, что она не сможет освоить чары полета. Ее еще расстраивает, что Луи будет теперь без нее. Ники пока не говорит Луи, пусть это будет только ее печаль. Неделимая на двоих.

* * *

Девятилетняя Ники начинает разговор с братом и родителями сама. Она — сквиб. Она не будет летать как маги, и Луи будет без нее — это хуже всего. Она просит родителей помочь ей разобраться с магловским миром. Ники знает, что он не такой и страшный, — она спрашивала про него дядю Гарри и тетю Гермиону. Этот мир просто другой. Но ей нужна помощь родителей.

Ники не плачет, у нее просто мокрые ресницы и тихий голос. Луи ревет. Мама обнимает его и Ники, и по ее лицу струятся слезы. Папа грустно и серьезно смотрит дочери в глаза, садясь на корточки рядом с ней и гладя по голове, говорит, что нужно дождаться одиннадцати лет и только тогда уже принимать решение. Ники согласна с папой — но лучше подстраховаться. Это слово дается ей не без труда. И она все-таки ревет на коленях у мамы.

Ночью к ней в комнату приходит Луи и ложится рядом.

— Ты все равно мой лучший друг! — яростно шепчет он, и Ники протягивает ему платок, — я не поеду без тебя!

И они лежат, взявшись за руки, пока не засыпают.

* * *

Одиннадцатилетний Луи едет в Хогвартс без Ники. На платформе вся их семья, и Ники ревет у брата на плече — Луи перегнал ее в росте. Завтра ей двенадцать — она будет праздновать день рождения с подружками в кафе. Потом Кэти — ее лучшая подруга — придет к ней домой; мама спрячет все магическое.

Ники все еще жаль, что брат уезжает. Луи дарит ей на прощание браслет-оберег, Ники ему — свою любимую книжку, про Полианну.

Вики ласково обнимает Ники и дает обещание писать из школы и заботиться о Луи. Ники продолжает жить дома и почти счастлива, только ей не хватает Луи. От взгляда на браслет на душе становится чуть теплее. Жизнь идёт дальше, но любовь к небу остаётся — Ники теперь мечтает стать летчицей. Но без Луи плохо, плохо до слез по ночам.

* * *

Доминик Уизли двадцать один год; она становится летчицей, пилотом пожарной охраны Соединенного Королевства. На ее руке — очередной защитный оберег от брата, а дома у нее есть семья. И небо — оно всегда с ней.

Семилетний Хьюго Уизли больше всего на свете обожает возиться у бабушки Молли в саду и помогать ей же на кухне. Еще очень здорово возиться с дедушкой Артуром в гараже над разными штуками. Но лучше все-таки в саду — Хьюго давным-давно выпросил у папы деревянные ящики из магазина и выращивает в них цветы. В основном, правда, розы, но ему очень хочется вырастить орхидеи. Эти цветы он регулярно видит у бабушки Джейн: она растит их в специальных горшках. Еще Хьюго мечтает посадить собственный фруктовый сад — чтобы и яблони, и груши, и вишни… А под ними цветы: розы и флоксы. И обязательно лилии!

Мама удивляется и постоянно пытается подсовывать ему длинные скучные книжки, обожаемые его сестрой Розой. Мама искренне уверена, что если они нравятся Розе, отличающейся от неё самой только ростом и цветом волос, то и Хьюго они подойдут. Мама искренне огорчается, что ему эти книги скучны — Хьюго предпочитает учебники по ботанике. Папа не огорчается и не удивляется, а помогает Хьюго, иногда — взамен на партию в шахматы. Хьюго играет в шахматы с удовольствием, особенно когда Роза не вмешивается. Роза же успешно осваивает шахматную теорию по книгам, отчаянно пытаясь выиграть у отца. У нее не получается, как не получается у мамы. Папа лишь добродушно посмеивается над ними:

— Гермиона, нельзя быть идеальной во всем!

Хьюго не очень нравятся семейные сборы. Там кузен Джейми периодически сообщает ему, что он — как девчонка. За что, с той же периодичностью, получает нотации от Розы. Хьюго же благодарен сестре за поддержку. Хотя он искренне полагает, что кузен Джейми просто дурак, и надо дать ему в нос.

Тут, правда, существует проблема: у бабушки Молли, где они обычно пересекаются, у Хьюго каждый раз куча дел. Например, поиграть с Лили и Алом в настольные игры или в салочки и прятки. Честно говоря, с последними надо быть осторожнее — можно затоптать растения. Да и родители, наверное, расстроятся, если Хьюго подерется с кузеном. Непонятно только, почему их не расстраивает, что Джейми — дурак и задира, но что тут поделать. Мама с бабушкой всегда переживают, когда он дерётся с кем-нибудь, например, с соседскими мальчишками. Поэтому, когда желание дать в нос вредному кузену становится непереносимым, Хьюго идет поливать свои цветы или тщательно пропалывать их. Он делится с ними своими проблемами, и никто не сможет переубедить его, что растения не понимают. Тетя Джинни, смеясь, говорит, что его родители умудрились родить маленького Невилла, на что мама задумчиво качает головой. Хьюго недоумевает, что общего у него и дяди Невилла — тот-то любит растения волшебные, а Хьюго нужны обычные, чтобы без сюрпризов. Да и похож, он по словам папы и бабушки, на дядю Чарли. Странные взрослые. Драконы-то тут причем?

Временами они его сравнивают с Маленьким принцем — Хьюго прочитал и не понял, зачем этому самому Принцу барашек — их же едят — а не кот, к примеру? Коты, особенно книззлы, лучше. Взять, к примеру, Живоглота. И почему Принц бросил свою Розу? Чтобы вернуться? Так можно было не бросать. Глупый он, этот Принц.

Хьюго нравится в их квартире в пригороде Лондона вычесывать Живоглота и говорить с ним, существом, наиболее понятным Хьюго. В Норе это делать не получается, и растений дома почти нет. Только его орхидея, подаренная бабушкой Джейн. Хьюго пытается ухаживать за ней, но постоянно возникает Роза с советами, заставляя Хьюго скрежетать зубами. Между прочим, книгу про растения подарили ему, а не сестре! Одним не очень погожим осенним днем, в попытках не злиться, Хьюго бережно гладит свое драгоценное растение, пока Роза что-то вещает рядом. В какой-то момент она обиженно восклицает:

— Ну, ты меня совершенно не слушаешь, Хьюго! — и неосторожно дергает брата, отчего тот сталкивает драгоценный горшок. Хьюго испуганно смотрит на летящую вниз орхидею, изо всех сил желая, чтобы горшок не разбился. И вдруг цветок, не долетая буквально дюйм до пола, поднимается обратно и встаёт на место.

— Хьюго, это ты сделал?! — хлопает в ладоши Роза в ладоши, забыв, о чем она говорила до этого. — Ты теперь волшебник, поздравляю, братик!

Хьюго обеспокоенно гладит невредимый цветок, не в силах поверить, что он цел. Потом до него доходит. Волшебник. Будет колдовать! Поедет в Хогвартс! Там, по словам дяди Невилла, шикарные теплицы! Ура!

Пришедшие с работы родители, по скромному мнению Хьюго, очень рады узнать, что и второй их ребенок — волшебник. Магический выброс Розы произошел достаточно давно — ей было пять, когда она взглядом рассортировала картонную азбуку.

Правда, особенно контролировать выбросы у Хьюго не получается, в отличие от Розы и Ала. Но это не беда; Лили вон, тоже не может. На самом деле, после того как кузина Ники оказалась сквибом — этим летом ей не пришло письмо из Хогвартса — все очень радуются любым проявлением магии у детей. Жаль, конечно, Ники — она хорошая.

Дни куда-то убегают, его сад у бабушки и на подоконнике в Лондоне разрастается. Вот и Роза уже отправляется в Хогвартс. Конечно, она поступает на Гриффиндор, к гордости всей семьи.

«Хотя какая, в сущности, разница?» — размышляет недоуменно Хьюго, пока взрослые горячо обсуждают — сестра сказала бы «муссируют» — поступление Ала на Слизерин. Хьюго думает обо всем этом и пытается написать кузену письмо — а то мало ли что ляпнет это дурак Джейми? В итоге у него получается весьма короткое письмо, содержащее лишь пару слов:

«Привет, Альбус. Напиши мне, как только сможешь. Здорово, что ты в Хогвартсе. Поздравляю с поступлением на Слизерин. Быть хитрым круто, что бы не говорил Людвиг Четырнадцатый!»

Ссылка на детскую книжку про лисёнка, одну из немногих любимых Хьюго, кажется очень уместной.

В результате, между ними завязывается оживленная переписка, в которой Ал подробно рассказывает о школе и своем друге — Скорпиусе Малфое. Несмотря на странное имя, это неплохой парень, раз Ал с ним дружит. Роза же так не считает. Приехав домой на рождественские каникулы, она клеймит Ала предателем, к ней присоединяется Джейми. Лили и Хьюго после этого с ними демонстративно не разговаривают, к ужасу всех взрослых, пытающихся призвать детей к миру. Эти баталии нескончаемо идут до самого отъезда Розы и двух кузенов в Хогвартс. На платформе Ал долго успокаивает сестренку, просит Хьюго по возможности приглядывать за Лилс. Девочка смотрит на брата и кузена огромными карими глазами, и Хьюго прижимает ее к себе, баюкая. Ал с облегчением кивает и, коротко простившись с родителями, уходит к Скорпиусу, ожидающему его около вагона. Роза с Джейми возмущенно переглядываются и идут в совершенно другой вагон. Хьюго недоуменно пожимает плечами — и чего это сестра такая странная?

Летом все становится только хуже. Роза презрительно фыркает на Ала. Джейми дразнит его Нюньчиком — Ал почти не улыбается, вернее, его улыбка при виде брата исчезает, как закрывается мимоза при касании. Правда, за прозвище этому дураку влетает от дяди Гарри, наставительно просящего сына подумать о своем поведении. Роза же пытается успокоить себя, говоря младшему брату:

— Ну ты-то истинный гриффиндорец!

Хьюго же не уверен в этом, но с сестрой не делится, не хочется ее расстраивать или спорить. Бесполезное занятие, по мнению Хьюго. Этим летом он общается с Розой, но больше всего времени проводит с Лили. Она — по мнению Хьюго — маленькое солнышко, напоминающее ему своих тезок — тигровые лилии, которые он недавно высадил, а теперь бережно растит. Лили помогает Хьюго с растениями и мечтает быть на Гриффиндоре. Она действительно очень храбрая — бросается на защиту Ала, споря со старшим братом, Розой и еще иногда со взрослыми, недоумевающими, почему Альбус на Слизерине. Вот только иногда ее нужно утешать, а иногда удерживать от опрометчивых поступков. Хьюго и старается это делать.

Когда Роза с Джейми и Ал первого сентября снова расходятся по совершенно разным вагонам, Хьюго обнимает Лилс за плечи и машет сначала Алу, а потом они протискиваются к вагону, где Роза с Джейми о чем-то шепчутся — кажется, кузен успокаивает сестру.

В течение всего года он пишет и Лили, и в Хогвартс: Алу и Розе. Мама ворчит, что он замучил их сову — Августа Дорминия, но папа говорит, что птице полезно разминать крылья.

Под Рождество Ал остается в Хогвартсе, и Хьюго с Лилс отправляют ему подарок совой — отводящий беду амулет. Это маленький букет, даже букетик, из сухих цветов вербенника, полыни и чертополоха, залитый расплавленным янтарем. С янтарем, конечно, помогал папа.

Белая до этого орхидея Хьюго почему-то выпускает ярко-оранжевый цветок — прямо в сочельник. Это будто бы прямо для Лилс, которая в восхищении от такого подарка. Мама задумчиво спрашивает у Хьюго:

— Тебе не жаль орхидеи? Ты же столько с ней возился!

Хьюго пожимает плечами — Лили стоит всех орхидей!

Летом в Норе Джейми уже не дразнит ни брата, ни кузена — в основном, он молчит и пишет много писем, шикая на все вопросы. Лили искренне радуется этому перемирию, пока не застает отчаянно дерущихся братьев. Она не теряется и оплескивает их водой из опрометчиво выкинутой палочки Джеймса. А потом кричит на них, что они родные братья, и какая разница на каком они факультете!

Поэтому Хьюго не удивлен, когда первого сентября его рыжую кузину, его Розу, отправляют на факультет отважных. Не удивлен Хьюго, когда его самого уговаривают пойти на Хаффлпафф.

«Вот только Маленький Принц не должен бросать Розу», — думает Хьюго и, поймав прищуренный взгляд Ала, идёт на Гриффиндор за Лили.

Роксане Уизли всего десять, когда мама уходит от отца, оставляя ее одну. Уходит летним днем, роняя скупое:

— Я к дедушке, Роксана. Веди себя хорошо.

Мамин отец — дедушка Джон Джонсон — болеет. Давно болеет, уже два года, с тех пор как умерла бабушка. Мама отказывается брать с собой Роксану, а ее собственный отец запирается в своем кабинете.

— Ты скоро вернешься? — Роксана кидает вопрос в спину матери. В нем безумная надежда, хотя все мамины вещи лежат в ее сумке. Мама поворачивается и повторяет:

— Веди себя хорошо, Роксана.

Хлопает входная дверь. В коридоре почему-то яркий свет. Это странно, ведь в их небольшой квартире в Косом Переулке, прямо над магазином «Всевозможные вредилки Уизли», давно бродят мрачные тени. Роксане кажется, что так было всю жизнь. Мама играла в квиддич, папа с дядей Роном занимались магазином, а они с Фредом просто были. Роксана крепко закрывает глаза, когда думает о брате. Завтра он должен вернуться.

— Он взрослый, — кидает отец из-за запертой двери кабинета, — ему почти пятнадцать. Сам доберется.

Роксана уныло смотрит в зеркало. Оно отражает худую смуглую девочку с черными глазами и черными волосами. Она дергает себя за хвост, пытается себе улыбнуться и идет готовить обед. Мама давно купила плиту; Роксана умеет ею пользоваться.

«С плитой справится любой дурак», — говорил тогда папа. От воспоминания Роксана морщится и мешает суп. Почему все так? Она ставит обед перед отцовским кабинетом и стучит в дверь. Ответа не дожидается, уходит на кухню. Еда безвкусная.

Роксана бродит по квартире, наводя порядок, она автоматически поправляет колдографии в красивых рамках. Не смотрит на них, зная наизусть. Но в какой-то момент Роксана не выдерживает, бережно берет одну в руки. Смотрит, прищурившись, — в глазах будто бы песок насыпан. Вот вся семья Уизли во время поездки в Египет двадцать лет назад. На этом снимке отец обнимает своего близнеца и ставит «рога» дяде Рону. Вот мама и дядя Фред на Святочном балу — тогда в школе проводился турнир Трех Волшебников. Роксана знает это из подписи на обратной стороне фотографии — Анжелина и Фред, 24 декабря 1994 г. Вот снимок команды по квиддичу в сентябре 1995 года, где папа, покойный дядя и мама — втроем; остальная команда серьезна, дядя Гарри подбадривающе смотрит на дядю Рона. Дядя Фред обнимает маму и пихает отца в бок. По крайней мере, ей говорили, что с мамой — дядя. Вот снимки со свадьбы дяди Билла и тети Флер, где отец с братом танцуют с очень похожими девушками.

На всех этих снимках много смеха и улыбок. Роксана сглатывает слезы — нельзя плакать! А вот снимок со свадьбы родителей: мама в строгом светлом платье, отец в маглловских джинсах и рубашке. Оба не улыбаются, и, кажется, гостям на заднем плане неуютно. Вот еще мама с маленьким Фредом — смотрит на него, как на целый мир. Больше фотографий в рамках нет. Есть в альбомах: мама с Фредом, папа с Фредом, Фред с Роксаной. Фред очень похож на отца — те же волосы и глаза, только брат смуглее. В альбомах хранятся и семейные колдофото на Рождество и дни рождения всей семьи. Только на папин день рождения снимков нет и быть не может, потому его никогда не празднуют.

Вечером приходит дядя Рон и запирается с отцом в кабинете. Разговор идет на повышенных тонах, но слов не разобрать. Роксана и не хочет. Роксана мечтает, чтобы пришла мама и помогла. Дядя Рон уходит, перед этим спрашивая, не нужно ли что Роксане. Она качает головой: он не может уговорить маму вернуться. Никто не сможет.

* * *

Роксане Уизли целых десять лет, когда она приносит еду Фреду, не выходящему из комнаты после приезда из Хогвартса. Роксане всего лишь десять, и она врет бабушке Молли, что отец просто занят в магазине. Роксана просит вновь пришедшего дядю Рона не говорить бабушке правды. Тот соглашается подождать еще. Роксане не хочет ехать в Нору и слушать, что будут говорить о маме.

Роксане десять, и ей хочется ждать письма из Хогвартса, а она ждет звонка от мамы. Она плачет перед камином после разговора. Она вообще много плачет в последнее время, когда одна. Хотя плакать нельзя! Мама говорит, что ей нужно заботиться о дедушке, а Роксана — взрослая и справится. Роксана молчит, и мама наскоро прощается. Роксане хочется кричать, что она не справится с уборкой бутылок огневиски перед папиной двери, не справится с тем, что отец в пьяном бреду зовет Фреда — своего брата, а не сына. Хотя сына звать бесполезно, он только делает самолетики из общих колдографий, а потом поджигает их. Брат не беспокоится о письмах из министерства магии, он взял старую мамину палочку. Почему-то после рождения сына мама сменила палочку — ее родная стала слушаться хуже.

Роксана сжимает губы и готовит на семью, берет деньги и покупает продукты. Делает овсянку и яичницу. Даже не пережаривает мясо. Фред вяло бормочет благодарности, лениво ковыряясь в тарелке. Отец даже не благодарит, выставляя лишь пустую посуду. Роксана почти привыкает к этому.

Вечером приходят дядя Рон и дядя Билл. Они силой тащат отца в ванную. Потом выходят, все мокрые пьют чай, помогают Роксане с ужином. Оба предлагают Фреду и Роксане поехать к ним. Отец с усмешкой смотрит на них.

— Спасибо, но мне все равно, — кидает Фред, — если только Санни.

Роксана мотает головой — без Фреда она не поедет. Поздно ночью, когда Роксана лежит без сна в постели, к ней приходит брат.

— Прости меня, Санни, — шепчет он, стискивая ее руку, — но мы справимся.

Роксана сонно кивает и обнимает брата, напевающего ей старинную колыбельную, как в детстве.

Утром она просыпается от криков отца и Фреда. Вернее, кричит Фред:

— Я не виноват в его смерти! Я не просил называть меня в честь его! Я не виноват, что вы строили семью в память о нем!

Папа что-то отвечает и хлопает входной дверью.

Постепенно жизнь налаживается. Отец ходит на работу, сухо спрашивая, что купить. Роксана и Фред готовят. Брат рассказывает ей о Хогвартсе, дает почитать учебники. В середине июля у Роксаны день рождения. С утра заглядывает мама, дарит деньги, пытается поговорить с молчащим Фредом и убегает, расстроенная. Отец, кажется, и забыл про праздник. Появляются дядя Гарри и дядя Рон и забирают их с Фредом в Нору. Бабушка Молли всех обнимает. Вся семья, кроме мамы и отца, в сборе. На столе огромный торт с черникой и взбитыми сливками — как любит Роксана. Кузен Хьюго дарит ей букет полевых цветов. Кузина Ники вечером показывает ей различные созвездия, рассказывая, как по ним можно ориентироваться. Джейми весь день дурачится и крутится юлой, не давая никому заскучать. Роза и Ал играют в дочки-матери с Лили, периодически привлекая Роксану и Ники. Роксана почти не скучает по родителям. Уже ночью появляется отец и с заговорщицким видом дарит ей пакет из магазина, уверяя, что в школе ей это пригодится. Роксана благодарит отца, а потом набирается смелости и обнимает его. Отец сначала замирает, а потом обнимает ее в ответ.

После прихода письма из Хогвартса Фред помогает Роксане с покупками. Но палочку они покупают втроем — папа настаивает на этом. Утром первого сентября он отвозит их на платформу. Они стоят отдельно от остальной семьи. Папа ерошит волосы Фреду, который в этот момент становится похож на маленького мальчика. Потом осторожно опускается перед дочерью на колени и просит писать почаще.

— Санни, — он в первый раз называет ее так, — помни, что в Хогвартсе нельзя взрывать туалеты. Все остальное я тебя разрешаю.

— Даже поступить на Слизерин? — подкалывает Фред, кладя руки на плечи сестры. Папа смотрит на него с улыбкой:

— Бабушка Молли и мне когда-то говорила про туалеты, а не про факультеты. Впрочем, даже если взорвешь туалет, — сваливай на то, что это я разрешил, — они заразительно смеются, а папа добавляет. — Старушка МакГонагалл не удивится.

Роксана поступает на Рейвенкло. Папа в честь этого обещает выпустить коллекцию лакричных конфет для летучести в виде орлят.

Фред Уизли смотрит на сестру, идущую за стол Рейвенкло. Чувство, преследовавшее его все лето, переполняет все его существо. Тем не менее, он улыбается и машет сестре. Он снова ее подвел. Не он будет там ее защищать. Мерлин, почему же нельзя перевестись на другой факультет? Кому вообще нужны эти факультеты?!

После торжественного ужина к нему подходит капитан квиддичной команды Тедди Люпин.

— Завтра отборочные, помнишь? — он хлопает его по плечу, заодно оттесняя нескольких желающих поговорить, — Пойдём, Фредди, надо это обсудить.

Фред с благодарностью кивает, позволяя увести себя в дальний угол гриффиндорской

гостиной. Тед кидает несколько заглушающих заклинаний, вешает несколько сигналок от вторжения и даёт несколько старых домашних заданий за четвертый курс.

— Зачем? — удивляется Фредди.

Он меньше всего ожидает это от своего капитана.

— Если ты будешь присматривать за сестрёнкой, — усмехается Тедди, — то дополнительная помощь тебе не повредит. Завтра я поговорю с Элеонорой, пусть прикроет Роксану от ненужных вопросов.

Элеонора Сиаль, хорошая подруга Теда, в этом году стала старостой на Рейвенкло.

— Ненужного ребёнка от ненужных вопросов, — хрипло смеётся Фред. Его смех переходит в кашель.

— Почему ненужного? — хмурится Тед, неосознанно меняя цвет волос со светлого на чёрный. Он становится похож на недовольного дядю Гарри. — Она нужна тебе.

— А в этом году и отцу, — горько усмехается Фред, — он в этом году вспомнил, что у него дочь есть, представляешь?

Тедди с сочувствием кивает, и Фред осекается, вспоминая, что Тедди живет с бабушкой.

Тед подбадривающе ему улыбается и говорит:

— Гарри упомянул, что Роксане пришлось трудно этим летом.

— Ей всегда приходится трудно, — хрипло пробормотал Фред. — А она вытаскивала бутылки из-под виски и готовила на нас. Мы же с отцом повели себя как мудаки, Тед.

— Тебе было больно, Фредди, — мягко качает головой тот.

— Я должен о ней заботиться, — я, — Фред ощущает на языке вязкую горечь, звучащую в голосе, — как делал это раньше. Мама всегда больше выделяла меня. Но она бросила нас! Она бросила Санни! Если бы она хотела, она взяла бы нас! — он тяжело дышит, стараясь успокоиться. Фред не понимает родителей и не знает, зачем было рожать детей из памяти о брате и бывшем парне! Иногда он ненавидит, что похож на отца, а следовательно, и на покойного, чьё имя носит!

Тед молчит, не зная, что сказать. Гостиная тем временем пустеет.

— Иди спать, Фредди, — наконец говорит Люпин, — завтра трудный день.

Фред засыпает тяжёлым, тревожным сном, едва его голова касается подушки.

Утром он ищет темную голову сестры за столом, и, только найдя ее глазами, он вспоминает как дышать. Сестра выглядит замкнутой и грустной. Едва она заканчивает с едой, как Фред мчится к ней, чуть не врезаясь в идущую куда-то профессора Синистру. Профессор слишком понимающе на него смотрит; это его бесит, но он проглатывает это чувство. Синистра — его любимый учитель. Другие учителя ожидали от него выходок в стиле отца и дяди, она же сразу заметила разницу. Хоть на астрономии он не чувствовал себя пороховой бочкой.

Фред торопливо выясняет у Санни, куда ей надо на урок, и чуть ли не за руку тащит на нужную лестницу.

На пару к профессору Лонгботтому он едва не опаздывает; выслушивает издевки однокашников о мамке-Фредди. После травологии он безо всякой магии бьет Розье и МакЛагену морды. За что огребает отработкой на вечер от собственного же декана. Он может успеть разве что к концу отборочных. Фред долго матерится и бежит к директору на трансфигурацию. С трудом высиживает нумерологию и ЗОТИ. Успокаивается только, обнаружив Санни, болтающей с кем-то из одногруппниц. Санни искренне смеётся. Девочки берутся за руки и вместе идут в библиотеку.

После этого на него натыкается Тедди, который чуть ли не силком тащит его на поле.

— До твоей отработки полтора часа. Метла, перчатки, форма — пошёл!

Фредди взлетает к воротам: последние два года он вратарь. Метла — подарок родителей, Нимбус одиннадцатого года выпуска — будто бы дрожит от нетерпения. Он отбивает летящие в него мячи в самый последний момент, чётко отправляя их обратно охотникам. Он живет этими мгновениями. Впервые за три месяца он жив.

— Четкие десять из десяти, — довольно усмехается капитан Люпин, загонщик гриффиндорской команды, — все, Уизли свободен!

— Есть, капитан, — кивает Фред и летит к земле под почти отвесно. Ветер бешено свистит в ушах, он тормозит почти у самой земли, застывая под углом. Сверху матерится Тедди. Неожиданно Фред замечает маленькую фигурку сестры на трибунах. Он подлетает к ней и, улыбаясь, помогает залезть на метлу. Сестра немного трусит — это вечно раздражает маму. Фред же покрепче ее обнимает. Вместе они летят до Хогвартса.

Санни вызывается помочь ему на отработке — он даже не удивлён, что сестрёнка знает. Профессор Лонгботтом даже не возражает, столкнувшись с серьезным взглядом сестры. Он вручает им тряпки и ведра, отправляя драить теплицу. После они стоят около входа в гостиную Рейвенкло, и сестра показывает письмо от папы, полное хулиганских советов. Они вместе смеются, читая его. После этого появляется Тед и чуть ли не за ухо тянет Фреда писать эссе по трансфигурации.

* * *

Письмо от мамы приходит утром, но только для Фреда. Она передаёт поздравления для Санни и сообщает, что уезжает тренировать команду по квиддичу в Новой Зеландии. Фред откладывает письмо абсолютно растерянный, опустошенный. Как он скажет об этом Санни? Мама даже из вежливости не зовёт их с собой! Она пишет, что больше не может так жить, что будет только хуже, если она останется. Мама извиняется в письме несколько раз, Фред на автомате замечает пару пятен от слез. Тедди сочувственно смотрит на окаменевшее лицо Фреда. Тот протягивает другу письмо; тот молчит.

— Не знаю, как сказать Санни, — почему-то сипит Фред.

Тед бросает:

— Не надо ей говорить — хлопает по плечу и уходит, почти бегом.

После завтрака Фред спрашивает Роксану о занятиях, даёт им с подружкой план кабинетов и лестниц, который он начертил ночью. Он старается не подавать виду, чтобы ее мир не рухнул снова. Фреди знает — Санни очень хочет, чтобы мама вернулась. Каково ей будет узнать, что мама снова предала ее?

После второй пары — зелий, которые ведет профессор Паркинсон под саркастические замечания портрета профессора Снейпа, его вызывают в кабинет директора. Фред идёт туда, недоумевая, в чем дело, пока, войдя, не видит отца и беззвучно плачущую Санни у него на коленях. Отец обнимает ее, протягивает руку Фреду. Отец забирает их на пару недель домой — мама уже уехала из Англии, но папа уверен, что дома им будет лучше. Фред и не спорит, вместе с Санни он помогает отцу в магазине. Хрупкое равновесие длится неделю. А потом, потом мама присылает письмо о Новой Зеландии с фотографиями. Папа просит их не злиться. Если бы Фред мог! В тексте нет ни слова о том, что она скучает, только скупое поздравление для Фреда с пятнадцатилетием.

Фред с Роксаной возвращаются в Хогвартс, Фред тренируется как сумасшедший, не забывая катать на метле сестренку. Тед пристально следит, чтобы Фред не угробился, когда летает один. На первый матч приходит отец — с огромным полотнищем Гриффиндора. Его ухо-протез окрашено в ало-золотой и сияет, как маяк. Попутно отец абсолютно бесплатно раздаёт всем орлиные конфеты летучести, обеспечивающие, вдобавок, орлиное зрение. Фред же играет почти безумно, отпуская всего себя в полёте. Он пропускает только один мяч, немного увлекшись пируэтом, улетая от бладжера. Команда Гриффиндора выигрывает с перевесом в десять очков, при условии, несмотря на то, что снитч поймал юный ловец Слизерина, Седрик МакМиллан.

— Ну, почти матч Болгария — Ирландия, — смеётся отец. — Он, кстати, проходил двадцать лет назад.

Отец обнимает их с сестрой, и Фред чувствует себя живым — на земле. Впервые ему кажется, что земля держит его. В следующий раз они видятся с папой на матче, проигранном Хаффлпаффу, но объятия отца не менее крепкие. Потом подходит Тедди; папа горячо жмёт ему руку и говорит, что Римус бы им гордился. И Фреду кажется, что речь совсем не о квиддиче.

Люси Уизли почти одиннадцать лет, и она — младшая дочь. Ее сестра Молли старше на двадцать минут, чем нередко и пользуется, если игра, предложенная Люси, ей не нравится. Люси считает, что это нечестно, но, к счастью, Молли делает так редко. Обычно Люси удается уговорить Молли заняться чем-нибудь интересным: либо вытащить сестру на замерзшее озеро — они живут в деревне, недалеко от Лондона, либо пойти купаться ночью, как, например, неделю назад. Лето же — искупаться святое дело! Или вот, например, в прошлые выходные, когда папа с мамой ездили в командировку, а Люси и Молли были отправлены к маминой бабушке, — тогда они всю ночь сидели на крыше, играя в карты: кузен Джеймс научил Люси играть в покер. Там двойняшки и заночевали, притащив одеяла. На самом деле, бабушка выделила им небольшую и душную комнатку под плоской крышей. По крайней мере, достаточно плоской, чтобы на ней сидеть и ночевать. Дома-то у них в комнате балкончик, половина которого разрисована Люси, а на второй стоит кресло для чтения Молли.

Мамина бабушка — бабушка Андреа — достаточно строгая, она вечно поджимает губы, глядя на яркие рыжие косички девочек, и всегда говорит им не сутулиться. Сама-то она седая и прямая как палка. Она вечно говорит Люси, что у нее слишком много веснушек и нос кнопкой, и называет ее Молли. Это неимоверно злит двойняшек, ведь у Молли нет веснушек! Неужели это так сложно запомнить?! Люси как-то раз так и сказала об это бабушке Андреа — а та почему-то назвала их дерзкими и заперла в чулане. Странная она — Молли-то за что? Впрочем, Люси воспользовалась подарком кузена Джейми — магловским фонариком — и немедленно начала разбирать вещи в чулане, уговорив сестру устроить примерку. Когда бабушка их выпустила, то долго потом отчитывала девочек. Она говорила, что они бестолковые и из них не выйдет ничего путного. Люси втихую ее передразнивала, едва та переводила свой гневный взгляд на сестру, с трудом сдерживающую смех.

Мама говорит, что они должны быть мягче к бабушке Андреа, ведь та вырастила маму. Мамины родители умерли от драконьей оспы, когда ей было десять. Бабушка действительно любит маму — она постоянно восхищается маминой фигурой, маминым умом, мамиными темными волосами. И она постоянно критикует папу. Правда, Люси уверена, что папа этого даже не слышит. Он, кажется, выключает в себе слух, когда подходит к дому. Обычно он молча улыбается и никогда не остается на чай. И слава Мерлину! Чайная церемония, по мнению Люси, убога сама по себе, а уж в доме бабушки Андреа — это же чокнуться можно!

Правда, через выходные они снова должны отправиться к бабушке, потому что Нора, по убеждению папы, не вынесет комбинации двойняшек и Джейми. Люси считает, что он не прав, потому что в Норе их с Джейми вечно тормозят Роза и Ал. С другой стороны, есть сад, вернее, те его места , которые не оккупировал Хьюго. Оккупировал — это словечко из лексикона Розы и Молли, но Люси нравится его перекатывать на языке. Оно, как говорит Молли, весомое, и думать про Хьюго, что он мелкий оккупант — смешно. Это слово не подходит ему — оно такое солидное, а Хьюго такой маленький!

Люси очень не хочется, чтобы выходные с бабушкой Андреа наступили, но — увы. Мама шагает с ними через камин. Они долго прощаются, Молли жмется к матери. Люси же долго трясет мамину руку и с воплем «Привет, ба!» пытается обнять бабушку. Та ее отстраняет и говорит маме, что дети слишком много болтают. Мама просит девочек быть потише и уходит, поцеловав дочерей в лоб.

«Ха! Нет проблем, бабуленька!» — решает Люси и переходит на язык жестов, который они отлично знают с Молли. Это неимоверно раздражает бабушку, и им, конечно, потом влетает от мамы. Маму жаль, но они ведь были тихими — их не было слышно, а еду им в комнату и так приносила домовичка. Что опять не так?

Хотя мама просто не любит, когда они используют язык жестов. Дело в том, что полтора года назад у Люси на полгода пропал голос. Это случилось после болезни Молли — прошлой зимой она подхватила пиксивую корь. Их тогда разделили в первый раз за всю жизнь! Сестра лежала в отдельной комнате, куда не пускали Люси. А Люси не могла долго находиться без нее. По ночам, смотря на пустую кровать своей сестры-двойняшки, она была готова отдать все, чтобы та вернулась. В какой-то момент Молли стало лучше, а Люси — онемела. Никто не мог понять, почему. Тогда Люси пила много зелий, провела две недели в Мунго… Это было почти забавно! Почти — потому, что все еще отдельно от Молли. Люси только похудела, но так и не смогла заговорить. Все только разводили руками — связки в норме, горло в норме, но Люси не могла не произнести ни звука. После этого она по настоянию родителей выучила язык жестов. Вместе с ней училась и Молли:

— Ты же не сможешь усидеть на занятиях без меня!

И она была абсолютно права — Люси бы не справилась. Она вообще уверена, что без Молли не сможет. Когда они летом на месяц приехали к бабушке Молли, в Нору, они общались только так. Молли разговаривала вслух, только если ее об этом просила Люси. Так продолжалось ровно два дня, пока к ней не подошел Джейми. Он попросил научить ее языку жестов, уверяя, что это очень пригодится через год в Хогвартсе. Тем летом было весело; они, по выражению папы, «стояли все лето на ушах»!

Правда, папа все-таки был в ужасе: «Одри, она, немая организовала банду! Что она сделает с Хогвартсом?!»

Мама с ним спорила; после игр с Джейми Люси заговорила. Все было просто — Джейми очень хотел вылечить Люси. Джейми решил «попробовать шоковую терапию», как сказал дядя Гарри, вызванный бабушкой Молли. Джейми взял метлу и за руку потащил Люси в поле. Там он взлетел и начал делать финты. В какой-то момент Люси показалось, что он сейчас врежется в дерево — кузен летел задом, не оглядываясь назад и, вдобавок, небрежно откинувшись. Злясь на собственную бесполезность, всем сердцем желая, чтобы Джейми ее услышал, она открыла рот и прокричала его имя. Почему-то собственный голос показался ей тогда слишком громким, а Джеймса снесло порывом ветра. Он, радостный и сияющий, соскочил с метлы и бросился к ней, вопя, что у него получилось. Люси прохрипела, что Джейми — придурок, и только потом до нее дошло, что именно получилось у кузена.

Маме не нравится вспоминать о той истории, папа же считает, что сочетание Люси и Джейми — убийственно, и «Мерлин, дай силы выстоять Хогвартсу!» Поэтому этим летом родители пытаются спасти Хогвартс, не дав Люси и Джейми возможности что-нибудь придумать за лето. Наивные! Они и не в курсе про сквозные зеркала — подарок на Рождество дяди Джорджа и его новой жены, Алекс. У Люси и Джейми уже есть план; осталось только уговорить Молли.

После того общения исключительно жестами бабушка Андреа отказывается брать их к себе. Молли говорит, что мама расстроена из-за этого, но папа, кажется, только рад, хотя и не показывает этого открыто. К тому же девочкам остается пережить только август, а дальше — Хогвартс! Папа сдается и отправляет их в Нору.

В Хогвартсе Люси нравится, они с Джейми активно его исследуют, иногда прислушиваясь к голосу благоразумия — Молли. Таким образом, они откладывают вылазку в Запретный лес. Временно. На самом деле, кучу времени съедает домашка — папа всю плешь проел своими двенадцатью СОВами! СОВами и ЖАБА! Но тем не менее они обходят стороной основные запреты — они облазили весь ночной Хогвартс. Им даже удается пару раз отменить занятия, заблокировав класс жвачкой! Жвачка из магазина дяди Джорджа простому Ваддивази не поддается! Даже если Ваддивази от профессора Флитвика.

Молли лишь укоризненно качает головой на их забавы, но сестру не бросает. Время до Рождества пролетает незаметно, и только благодаря уговорам Молли они едут домой на каникулы. Дома Люси ведет себя тихо — она оторвется в Хогвартсе!

Весной им все-таки удаётся побывать на окраине Запретного леса и не получить взыскание. Хотя Молли и ожидает следующие два дня после вылазки, что их накажут, ей тоже понравилось в этом таинственном сумраке. Далеко, правда, они идти не решились. А еще Люси и Джейми лазают по астрономической башне, мешая уединяющимся там парочкам.

Молли же стоит на стреме — она боится высоты.

Весна проходит быстро, и вот уже экзамены. Молли становится круглой отличницей, а Люси с Джейми имеют половину «выше ожидаемого», а половину «превосходно». Встречающие их родители вполне довольны. Хотя папа немного бурчит на неё, но Люси кажется, что он больше так, притворяется. Мама откровенно рада их возвращению домой и с неохотой отпускает из дома в Нору. Люси с Джейми все лето не слезают с метел, то время, как Молли и Роза обсуждают учебу. Иногда к ним присоединяется Ал, но редко, он больше времени проводит либо один, либо с Лили и Хьюго.

— Зануды,— считает Люси, и Джейми с ней согласен.

Следующие два года проходят не так, как хочется Люси. Совсем не так! Джейми злится на Ала — тот поступил в Слизерин. Пол-Гриффиндора расценивает это как предательство и часто издеваются над Джейми. Когда это становится совсем невыносимым, Джейми с Люси пускают в ход кулаки. Из-за брата-слизеринца Джейми не берут в квиддичную команду. «Брат предателя — сам предатель!» — говорят эти идиоты. Люси же берут, но только как Люси пойдёт без Джейми, что бы он там не болтал?

На третьем курсе они и не пробуются. Зачем разочаровываться, когда можно перепрыгивать с лестницы на лестницу, страхуя друг друга заклинаниями левитации? И без квиддичной команды можно жить!

Эти два года Люси и Молли, помимо учебы и мелких развлечений, только и занимаются тем, что учат расписание Ала и водят Джейми так, чтобы он не напоролся на младшего брата. Почему-то вместо нормального разговора у братьев получается драка с оскорблениями, что ни капельки не забавно!

Особенно Джейми раздражает Скорпиус. Хотя он самый обычный зануда, на взгляд Люси, и обычный мальчишка, на взгляд Молли. Вдобавок ко всему, Джейми влюбился в Амелию Боунс, второкурсницу с Хаффлпаффа. И Джейми почему-то ревнует ее и к Скорпиусу, и к Альбусу одновременно. Люси уверена, что без Молли бы она бы точно давно свихнулась! Невозможно вправить мозги влюбленному Джейме! Он то говорит гадости Амелии, то старается довести брата с его приятелем! Приходится его сдерживать, иногда — физически.

Нельзя пытаться сломать нос родному брату и его другу! Когда учебный год заканчивается, Люси и Молли откровенны удивлены, что волосы — не седые.

После третьего курса двойняшек отправляются в Румынию, к дяде Чарли — мама с папой едут с ними, но в основном девочки болтаются сами по себе; к драконам их не пускают. И папа строго следит, чтобы они не колдовали! Люси переписывается с Джейми, скучающему по Амелии. Джейми написал объекту воздыхания кучу писем, но не получил ни одного ответа.

Молли долго объясняет Джейми — это целая хрестоматия в письмах, что не стоит дергать Амелию за косу, и, кажется, ей это удается. Но Люси все же сомневается — иногда Джейми просто непробиваем!

Первого сентября Джеймс и Ал дерутся прямо в вагоне — Лили обречённо сообщает, что они так все лето. Тут Люси понимает, что ей это все надоело. После ужина она отправляет Молли любой ценой задержать Джейми. Хоть под Империо — и Люси не уверена, что это шутка. Сама же она тащит Ала за руку, попросив о помощи кузена Луи. Альбус, явно ошалевший от напора, даже не сопротивляется. Молли тем временем заталкивает в пустой класс Джейми, плетя что-то там про Амелию. Братьев запирают в пустом классе, обещая не выпускать, пока не помирятся. Слышатся гневные выкрики, шум драки — Молли волнуется. Люси старается казаться спокойной, но пальцы держит скрещёнными, на удачу. Наконец, дверь вылетает. На пороге стоят братья, оба с фингалами и синяками, но дверь явно выбивали вместе. Люси не может сдержать гордой улыбки.

Появившиеся профессора отправляют их всех на отработку на несколько вечеров. Причём, Луи, Люси и Молли отдельно от Ала и Джейми. Братья отрабатывают вместе, что, несмотря на все стоны Джеймса, ставит окончательную точку в их конфликте. Люси извлекает из этого пользу для себя — теперь можно облазить подземелья вместе с их обитателями: Скорпиусом и Альбусом!

Папа пишет, что его младшая дочь — бандитка, но Люси-то знает, что он ею гордится.