Драбблы Генма/Ино (гет)

Город засыпает, просыпается Мафия… Точнее, Автор. Ну, вы знаете такого зверя, периодически возвращается из спячки. В самый неожиданный момент, и сам не знает почему. Просто сегодня вспомнилась одна из любимых песен детства. И понеслось. Это типа сонгфик, но можете и игнорить строчки песни :) Хотя и не советую, особенно детям 80-ых, 90-ых ;)

Пейринг: Генма/Ино, Наруто/Сакура (мельком)

Рейтинг: PG

Жанр: драма

* * *

Кружит земля, как в детстве карусель,

Если оттолкнуться ногами от земли и податься корпусом резко вперед, а потом назад, качель быстрее унесет тебя в небо. Никакой магии, никакой чакры — простые законы физики. Этому не учили в Академии ниндзя. Этому научила жизнь.

А над землей кружат ветра потерь,

Жизнь продолжается, даже после того, как ее сестра-двойняшка забирает самое дорогое. Можно сколько угодно готовиться к так называемому пути ниндзя и законам природы, — не произноси запрещенное слово вслух, и оно словно не существует — никогда ты не будешь готов на самом деле. Сандали давно малы и изношены, жмут и вызывают эстетическую брезгливость. Но они куплены папой.

Ветра потерь, разлук, обид и зла,

Папой, который больше не закричит, не отшлепает и не посетует на плохой выбор. Чего греха таить, он никогда так не делал. Папа знал, что Ино умная. Смелая. Сильная. Самая лучшая. Это же её папа. Он никогда не давал ей повода сомневаться в себе. И Ино никогда не злилась на папу. Только один-единственный раз. Когда он принял решение. И ушёл навсегда.

Им нет числа,

Ушёл не один. Но это не умаляло его ответственности и вины. Почти взрослые, но еще не совсем, Ино, Шикамару, Хината, да и все остальные: они жили идеями, смелостью и жертвенностью. Спустя пару лет правда обрушилась на них со страшной силой.

— Я не хочу взрослеть, — сказала Яманака Ширануи Генме в тот день, когда он пришел за белыми цветами. Почтить сгинувшие в небытие души и отдать жертву памяти прошедшей войне. — Это больно и несправедливо.

— Поздно, — ответил джонин, забирая хризантемы. — Цени эту возможность. У кого-то не было даже такой.

У Неджи не было. Много у кого не было. Не было возможности, но был выбор. И они сделали свой.

Им нет числа — сквозят из всех щелей,

Свой выбор продиктован моментом. Ино плевать, насколько Саске дорог Наруто и Сакуре, ей плевать на официальное прощение, на тех, кто смущенно и стыдливо прячет взгляды в гнетущей тишине безликого кладбища.

— Пошел вон отсюда, — советует она Учихе, нисколько не стесняясь. — Кости твоей родни давно сгнили. А то, что еще не потеряло плоть, не здесь. Поищи в другом месте вместе с совестью.

Саске открывает рот — и ничего не говорит. Итачи и правда не здесь, он нигде на самом деле. И повсюду. Как и Мадара, как и Обито. От них ничего не осталось, кроме горьких воспоминаний, словно пепел, рассеянных в воздухе. Физических, психических, магических. Не столь важно, как действует чакра: если она способна оставить след — на чьей-то коже или в чьем-то сердце, — он не исчезнет. Просто порой его сложно отыскать. Там, где нужно. Саске молча уходит. Невысказанное осуждение тяжелым камнем падает на Ино, но она знает, что права. Она знает, и Учиха знает. И Генма тоже знает. Для этого не нужны слова, хватит и взгляда.

В сердца людей, срывая дверь с петель,

Если бы взглядом можно было убить, Ино бы давно считалась лучшим специалистом Корня АНБУ.

— Я думала, ты завязал.

— Не верю, что из всех людей именно ты осуждаешь.

Генма качает головой и перекатывает сенбон из одного уголка рта в другой. Светлые, почти белые, волосы разметались по подушке, крепкие, мускулистые руки покоятся поверх одеяла. Столь женственные, столь мужественные. Ширануи прекрасно знает, что она тренируется каждый день, даже если уже полгода не ходит на задания за пределами деревни. Ино прекрасна, как смертоносный хищный цветок. Но что-то внутри нее давно надломилось.

— Тебе не надоело подвергать свою жизнь опасности?

— А тебе не надоело видеть в каждом букете похороны?

— Катись куда подальше. Не хочу тебя больше видеть.

Круша надежды и внушая страх,

Но не видеть Генму подобно пытке. Ино привыкла прятаться от всех в своем магазине. Она привыкла к тому, что каждый месяц кто-то навсегда покидает деревню; кто-то не возвращается. Не важно: война или мир, в реальности любой день для любого человека может стать последним. Она больше не хочет терять дорогих. Она больше не хочет привязываться. Но слова Генмы постоянно звучат в ее голове. «Поздно». Хорошо это или плохо? Ино не знает. Ей хорошо, когда она воссоздает его образ перед глазами. Ей плохо, когда она понимает, что он может в любую секунду испариться.

Кружат ветра, кружат ветра.

Когда Ино просыпается среди ночи, она смотрит на стену напротив. Сай разрисовал ее еще перед войной. На вертикальной оштукатуренной поверхности Смерть не властна над сестрой-двойняшкой, она не может забрать яркие краски с оставленных кистью лиц. Луна не заглядывает в окно этим вечером, но Ино не нужно зрение, чтобы помнить мельчайшие детали картины. Ушедшие и оставшиеся, они водят хоровод в ее сознании, охраняя Ино, пока она снова не уснет.

Сотни лет и день и ночь вращается

И так каждую ночь.

Карусель-Земля,

Вверх-вниз. Как в детстве. Однажды Ино понимает, что рядом с ней, на соседних качелях, отталкивается ногами от земли Наруто. Светлые волосы, голубые глаза. Они похожи как двойняшки. Кто из них Жизнь, кто Смерть? Кто кого преследует? Кто кого старается обыграть?

— Даже не пытайся, — сквозь зубы советует Ино. Оттолкнуться от земли не сложно, сложно улететь высоко и забыть силу притяжения.

— Не буду, — Наруто резко тормозит. — Но не думай, что ты такая особенная.

От неожиданности Ино падает; не только с качелей, но и со своего пьедестала самоуничижения. Это больно: коленки и ладони в кровь, что-то внутри — вдребезги.

— Я всегда тебе завидовала, — Ино находит в себе силы на признание.

— А я тебе, — легко отвечает носитель Девятихвостого. — Я вообще всем завидую. Но это хорошее чувство. Мне есть к чему стремиться.

— Дурак ты.

Ино плачет. Наруто — это Наруто. Он всех раздражает, но всегда найдет способ достучаться до сокровенного. Не зря Сакура в него влюбилась. В конце-то концов.

Сотни лет все ветры возвращаются

— Лобастая.

— Свинина. Я думала, ты уже превратилась в бекон.

Они смеются и обнимаются. Яманака не призналась бы и под страхом смертной казни насколько ей не хватало подруги. Они гуляют по Конохе, обедают в Ичираку, смотрят фильм в недавно открывшемся кинотеатре. Даже заходят к Какаши в резиденцию Хокаге. К сожалению, именно там Ино наталкивается на Ширануи. К сожалению, именно там он делает вид, что они никогда не общались. До войны они и правда почти ни разу не говорили друг с другом. До войны все было хорошо. Но почему так больно?

На круги своя.

— Мне показалось, ты посмотрела…

— Косоглазие! — чересчур громко кричит Ино из-за закрытой двери. Кику, восседающая на ее кровати, закатывает глаза к потолку, но не издает ни звука.

— Серьезно, Ино, тебе сколько лет?

— Подросток в самом расцвете… эээ… гормональной нестабильности? — Акеми, в отличие от названной сестры, не обладает тактом.

— Какой я тебе подросток? — шипит Яманака, кидаясь в Икимоно подушкой.

— Самый натуральный, — хором произносят Накику и Генма. Последний, перекатывая во рту сенбон, довольно крутит вторым — отмычкой! — в пальцах, осторожно заглядывая в комнату общежития.

— Наконец-то, — довольно выдыхает Ритсуми. — Освободи нас от общества этой ханжи на пару часиков.

Ино возмущенно фыркает, но не успевает возразить: краем глаза она ловит ухмылку Акеми и едва заметную улыбку Накику, уже будучи подвешенной на плече джонина. Сказать что-то нелицеприятное на прощание, прежде чем захлопнется дверь, она тоже не успевает.

Но есть на свете ветер перемен,

Ино старалась не заходить в полностью разрушенную часть деревни. И ноги бы ее там не было, если бы ее спрашивали. Но Генма не спрашивает, а тащит на своем мускулистом теле.

— Смотри, — почти приказывает он, хотя тон выдает вежливую просьбу. — Это будущее.

— Хреновое, — ехидно делится мыслями Ино, отводя взгляд от высоких новостроек.

— Какое есть, — пожимает плечами Ширануи. — Ты тоже можешь поучаствовать. Ты, может, и не в курсе, но мы создаем это будущее вместе.

Он прилетит, прогнав ветра измен,

— Не уверена, что мое мнение что-то изменит.

— Каждый голос важен, — спокойно заявляет Ширануи. Он смотрит на виднеющуюся вдалеке скалу Хокаге, и сердце Ино сжимается от того, насколько серьезным он выглядит сейчас. Не то, чтобы он не умел быть серьезным. Просто Генма — оптимист, Генма — залог радужного будущего, Генма всегда верит в то, что завтра будет лучше, чем сегодня. Какого хрена он настолько серьезен? Какого хрена она именно сейчас чувствует эту разницу в возрасте?

— Где подпись поставить?

Уголки рта понимаются в едва заметном жесте. Тонкий серебряный всполох и влажный розовый росчерк губ. Надо бы попросить Сая нарисовать ей еще одну картину на стене. Не в общежитие, нет. Когда она переедет в собственное жилье. И не одна.

Развеет он, когда придет пора

— Доброго утречка, Иноичи-сан, — Акеми присаживается на корточки, прижавшись плечом к Накику. В их переплетающихся ладонях, пряча руки и могильный камень, стелется пурпурный вереск. Рядом сидят, обнявшись, Сай, Наруто и Сакура: не единое целое, но что-то большее, чем просто команда номер семь.

— Завтра ваша дочь выходит замуж, — тихо говорит Харуно. — Но она сама вам расскажет.

Все пятеро созерцают похожую на сотни других могилу пару минут и переходят к следующему надгробию.

— Ты бы ею гордился, — Накику кладет крокусы возле выбитых на мраморе символов «Сарутоби Асума». — Ведь вы с Иноичи научили ее самому важному. Вере в себя.

— Хоть и нужно ее иногда на… — начинает Наруто.

— … Наставлять на путь истинный, — с невинной улыбкой Сакура отправляет благоверного в дальний полет, не дожидаясь продолжения.

Тишину погоста разбавляет веселый смех. И призрачные голоса почти неотличимы от живых.

Ветра разлук, обид ветра.

— Ты же знаешь, что я уйду на миссию. Это мой путь…

— Ниндзя, да-да. Я тоже уйду, дурак. С тобой. Кто еще подлатает твою героическую задницу?

Сотни лет и день и ночь вращается

Карусель-Земля.

Сотни лет все в жизни возвращается

На круги своя.

— Папа. — Голубые незабудки подмигивают с белого камня. — Вчера я вышла замуж. Ты бы наверняка не одобрил. Как не одобрил в свое время мое желание стать ниндзя. И не одобрил… ну честно, ты всегда был слишком… папой. Я люблю тебя.

Завтра ветер переменится,

Завтра прошлому взамен

Он придет, он будет добрый, ласковый

Ветер перемен.

— И тебе бы точно понравилось наше будущее.

Если оттолкнуться ногами от земли и податься корпусом резко вперед, а потом назад, качель быстрее унесёт тебя в небо. Никакой магии, никакой чакры — простые законы физики. Этому не учили в Академии ниндзя.

Этому научила Жизнь.