Тридцать три невесты (джен)

В парадной светелке терема Василисы Премудрой было темновато — ставни из-за жары пришлось прикрыть. За огромным дубовым столом на стульчиках, скамьях, табуретках и пуфиках вольготно расположились сказочные девы, девчонки, бабы, женщины и прочие дамочки женского полу — или ощущающие себя таковыми. На столе стояли наливки всевозможных сортов — сливовая, яблочная, вишневая, холодный квас, морсы и крюшоны, а Рапунцель — иностранная барышня из Тридесятого государства — мутила для жаждущих заморские чудовинки под хитрым названием "коктейли". Легкие, вкусные, красивые, украшенные фруктами да ягодками, пьются легко…

В общем, через час подружки уже были заметно навеселе, так что разговоры постепенно пошли занятные и откровенные.

Сама же Яга, по старинной сказочной свадебной традиции, на девичнике не присутствовала: верные подружки спрятали ее от жениховых глаз подальше да похитрее, отправив будущему суженому послание:

Дорогой жених-купец,

у нас есть для вас товар — непыльный, незалежалый,

вот только сыскать его надобно.

Товар не за семью горами, не за семью долами,

железные сапоги исходить не требуется,

а вот мозгами пораскинуть не возбраняется.

Поблизости он, ждет вас, томится и страдает тайно.

Отыщете товар — ваш он будет.

Не отыщете — заплатить придется выкуп богатый.

Послание решили вручить Колобку: он был существом небинарным, поэтому в качестве засланца-агента — самое то. Вручила ему Василиса свиток и наказала обстановку на мальчишнике разведать, послание женишку вручить, а потом сразу же катиться обратно и доложить обстановку. А сами подруженьки, перейдя из душной светлицы в яблоневый сад, уселись на расстеленные прямо на травке коврики да пуховые одеяльца и принялись хихикать да сплетничать о своих благоверных, суженых, неверных или просто болтать о своем, о девичьем.

— А вот одного я не смекаю, — проскрипела Кикимора Болотная, убирая с глаз зеленые патлы. — Что наша свет Варвара Егоровна нашла в энтом Кощее-то? Высокий, худой да костлявый.

— Тетушка же его не варить собирается, — отмахнулась Василиса, томно обмахиваясь веером. — Да и так уж не одну сотню лет они друг вокруг друга кружили, примерялись, прикидывали. Знать, приглянулся все же.

— А может, она ждала предложения руки и сердца? — мечтательно закатила глаза худенькая как тростиночка Ассоль. — Вот как я, например, столько лет ждала, ждала… и дождалась.

— Дождалась она, — фыркнула Шапокляк, усердно подкармливая свою крысу Лариску дармовым сыром, — до того докочевряжилась, что мужику пришлось уйму денег вбухать в красные тряпки. Кощей бы такого не допустил, зря, что ли, с детства учился над златом чахнуть?

Ассоль даже не обиделась.

— И ничего не тряпки, а паруса — прекрасные и романтичные, — мечтательно протянула она. — Красивое.

— Во-о-о-от, сама говоришь, красивые, — гнула свое Кикимора. — А Кощей же страшный до безобразия. Дык еще и бессмертный! Каково еще тысячу лет рядом с таким красоваться?

— Ой, тетя Кикимора, признайся, тебя же просто завидки берут, что не тебе он достался, — Василиса звонко рассмеялась. — Сама на него, поди, глаз положила?

— Что я на него когда-то там ложила, тебе знать пока рано, — возмутилась та.

— А нам, нам расскажешь? — оживилась Царевна-Лебедь и подсела поближе к Кикиморе. — А может, и пока-а-ажешь?

Бабоньки грохнули дружным смехом.

— Тьфу на вас, вертихвостки, — Кикимора позеленела от смущения и лихо опрокинула еще один коктейль.

— А вот показать товар лицом — мысль верная, — Красная Шапочка, привстав, попыталась изобразить руками нечто прямоугольное, но тут же шлепнулась обратно на перину. — А еще лучше — за-пе-чат-леть. А то ведь как бывает: вот я свою бабушку навещала так редко, что и не помнила точно, как она выглядит, так сами знаете, как опростоволосилась — с Волком ее перепутала, да чуть не погибла.

— И что ты предлагаешь? — заинтересовалась Василиса Премудрая.

Красная Шапочка повторила свой неопределенный жест.

— Портрет их надо нарисовать. Парадный.

— Зеркальца я им заколдую, — небрежно отмахнулась Василиса, — на случай внезапной потери памяти.

— Заколдуй, — кивнула Рапунцель, — а портрет мы все равно напишем. И это будет подарком от всех нас.

Не откладывая дело в долгий ящик, девушки-подружки принялись за работу. Пауки, призванные с опушки леса, мигом соткали холст, муравьишки натащили цветных камешков, Золушка набрала угольков в печи.

Вот тут и обнаружилось, что рисовать никто из присутствующих толком не умеет. А уж чтобы портретное сходство было — так и тем более.

— И не Яги, ни Кощея под носом, — вздохнула Рапунцель. — С кого рисовать-то будем?

К старшим подругам подкатилась колесом Пеппи Длинныйчулок, встала около холста, уперев руки в бока, голову набок склонила так, что одна рыжая косичка посмотрела в траву, а вторая взлетела к небу.

— Да портреты рисовать — раз плюнуть! Как-то раз, в Новой Гвинее, я нарисовала за день тыщу портретов именитых вельмож и даже самого короля туземцев.

Она деловито опрокинула холст на траву и обвела оценивающим взглядом присутствующих.

— Так, Кикимора, ты тощая и носатая — за Кощея сойдешь.

И Пеппи ловкой подножкой опрокинула ту прямо на полотно.

— Ох-ох-ох, никакого уважения к старикам, — заохала Кикимора, приложившись мослами к холсту. — Что ты творишь-то, рыжая-бесстыжая?

— Спокойно, бабуся! Лежи себе, моделью будешь. Так… ножку вот так, ага… ручку сюда… Ну, похоже получается? — и она с гордостью оглядела свою работу.

— Не отличишь, — булькнула от смеха Красная Шапочка сквозь очередной коктейль.

— Отлично, теперь нам нужна фигура для Яги, — распорядилась Пеппи, — добровольцы есть?

— Да вон бери Спящую Красавицу, — подсказала Василиса, — она и проснуться не успеет, как в историю войдет.

Спящую Красавицу мигом притащили из избы на улицу и живописно разложили на том же холсте.

— А теперь — дружно за работу.

И женский батальон "небесных ласточек" принялся ползать вокруг холста, обводя контуры моделей, а потом, бесцеремонно скинув их на траву, раскрашивать портрет, попутно украшая его драгоценной бижутерией, цветными стеклышками и бусинами.

— И мне вот тут драгоценностев добавь! — ревниво воскликнула Кикимора, глядя, как украшают Ягу. — Кощей жа побогаче должон быть!

В общем, уже сейчас можно было с уверенностью сказать: предсвадебный девичник Бабы-Яги удался на славу.

* * *

Долго ли, коротко ли, но через некоторое время прикатился Колобок — словно только из печки вынутый, аж пар от него шел, а может, и дым. Девицы красные его успокоили, приголубили, да все подробности разведки выяснили, несмотря на то, что бедняга был весь в раздрае и чуть ли не с душевной травмой. Правда, никто не знал, где у Колобка душа, но поверили на слово.

— Я туда больше никаким боком! — трясся на руках у Царевны-Лебедь Колобок. — Меня там сперва Волк чуть не съел — вот, смотрите, смотрите! — надкусил! Я еле вывернулся! Потом Кот до головокружения довел, с клубочком волшебным спьяну перепутав, а под конец Соловей-Разбойник мной чуть водку не закусил. "О, хлебушек!" — крикнул, и давай меня нюха-а-а-ать, — горестно всхлипнул Колобок и поглубже забился в складки сарафана Царевны — тут тоже стол стоит, мало ли что.

— Бедненький хле… Колобочек, — утешающе погладила его по голове Царевна-Лебедь. — Яичко фаршированное будешь? За себя не бойся, мы, девицы, хлебушка вообще не едим — фигуру блюдём. Ты же сдобный, правильно?

Колобок тихо угукнул, и она рассмеялась:

— Ну тогда тебе точно ничего не грозит. Сдоба — это ж смерть для талии!

Тут все бросились угощать беднягу, только бездушная Кикимора Болотная ехидно спросила:

— А Кощей-то чаво? Прочел послание? Скачет ужо за невестушкой-то?

Вокруг Царевны, Кикиморы и Колобка тут же образовался кружок девиц и женщин с горящими от любопытства глазами.

Колобок, видя такую заинтересованность, причем уже явно не в его вкусовых качествах, тут же перестал трястись.

— Кощея я не видел, — выдал он голосом диктора, читающего последние сводки новостей. — Может, под каким кустом лежит, упившись, потому что остальные богатыри и царевичи-королевичи, а также люд иноземный, ухрюкались до беспамятства.

Бабы и старушки заохали, заахали и укоризненно зацокали языками, а девицы помоложе захихикали, прикрывая рот ладошками — как же, сами коктейлей надегустировались.

— Змей Горыныч за подарком для молодоженов улетел, а с ним пара молодцев…

— Так ты наше послание и не передал никому? — нетерпеливо воскликнула Василиса.

— Передал, — кивнул всем телом Колобок, перевернувшись. — Только не помню, кому, — он снова стыдливо полез в складки сарафана. — Соловей начал на меня покушаться, пришлось делать ноги. Вот... Сделал.

Он привстал и продемонстрировал внизу, под брюшком, два довольно длинных отростка, одновременно вытянувшись и как-то просто ужасно похудев.

Колобку от душевного раздрая вручили зеленоватый коктейль в чарке с торчащим цветным зонтиком, а сами стали думу думать: накрылся ли их выкуп невесты медным тазом и пора ли бить тревогу — или еще погодить? Решили дать жениху с компанией час на раскачку и поиски невесты Яги, а потом уже действовать по обстоятельствам.

* * *

Яга же, как только ее уговорили спрятаться, уже минут через пять скучать начала, да и то: что это за дело, все гуляют, пьют, жизни радуются, а она тут сидеть должна, что ли, аки морковка на грядке или эта, импортная, как ее там... Рапунцель? Она вообще Яга или кто? А через десять минут любопытство донимать начало со страшной силой. Захотелось ей хоть одним глазком на Кощеюшку посмотреть сердечного, чувства его к ней разведать: думает ли он о ней на мальчишнике своем окаянном? Скучает ли? Или развлекается, пока она тут в одиночестве?

Она достала блюдечко, прокатила по нему яблочко... и увидала своего суженого, дрыхнущего мордой вниз, нос к носу с обглоданным поросенком. Прошипела что-то не совсем членораздельное, но весьма экспрессивное, свистнула верную ступу, положила туда клюку свою новенькую, праздничную, опохмелительную — вылетела из окна башни и была такова.

* * *

— Девочки, как нам не стыдно?! — громкое и проникновенное заявление привлекло к Красной Шапочке все внимание, так что ей не пришлось стучать деревянной ложкой по бокалу, хотя уже все было приготовлено.

— Шапка, ты чего? — Кикимора икнула и пробурчала что-то не очень хорошее про совесть — неразборчиво, потому что иностранная гостья могла прицепиться и заставить растолковать некоторые слова.

Кикимора, хоть и была изрядно подшофе, со стыда сгорать не собиралась.

— Мы тут пьем сладкое, едим вкусное, а Яга, в честь которой все это, получается, должна голодная сидеть? — патетически воскликнула Красная Шапочка. — Что ж мы об этом и не подумали-то? Гостьи дорогие, называется. Подруги!

— Конечно, не должна! — воскликнула, покраснев, Белоснежка и ринулась собирать в корзинку Красной Шапочки то, что на столе еще оставалось недопитым и недоетым.

Кикимора скрепя сердце подвинула к ней бутыль с вишневой наливкой, едва початую.

— А рыбки-то... красненькой, — засуетилась Ассоль. — Вот помню, когда я выходила за своего капитана...

— А орешки... у меня пока три, но они большие! — приговаривала Золушка, доставая три орешка в бархатной синенькой со звездочками коробочке, подарочный вариант.

— Тефтельки не забудьте! И бутерброды с сельдью! — крикнула Пеппи, подтягивая повыше чулок. — И с вареньем!

— Пироженок положите, — пискнула Дюймовочка, подтаскивая, пыхтя, блюдо, которое вдесятеро превышало ее размерами.

Красная Шапочка, сгибаясь от тяжести и пошатываясь, уселась на ковер-самолет вместе с корзиной, чтобы полететь к несчастной затворнице, но тут остальные, выпившие за справедливость и закусившие, не выдержали и решили отправиться вместе с ней, чтобы извиниться перед хозяйкой девичника. Ведь и правда свинство какое: хозяйку запереть, а самим...

Ковер-самолет, поднатужившись, загудел как раненый шмель — шутка ли, пусть и худосочные, но все-таки тридцать три дамочки и Колобок, не учитывая корзинку — и тихонечко полетел в Тридесятое государство, к башне Рапунцель.

* * *

Дверь башни отворилась подозрительно легко, и вся честная и не очень компания взлетела по ступенькам наверх в небольшую комнатку и... остолбенели.

— Исчезла бабушка, — воскликнула Капитан Очевидность Красная Шапочка, констатируя факт.

Факт вырывался и визжал, но его это не спасло.

Остальные растерянно озирались по сторонам, а Пеппи даже под железную койку умудрилась заглянуть, но не нашла там ничего, кроме паутины.

— Может, Кощеюшко ее уже того, похитил? — поинтересовалась Царевна-Лебедь.

Женский батальон призадумался вместе с ней.

— А чего зря гадать?

Василиса решительно подошла к подоконнику, взяла в руки блюдечко с золотой каемочкой и яблочко наливное да попросила показать ей Кощея. В центре блюдечка показалась помятая физиономия Кощея.

— Гы, — захохотала Пеппи при виде такой идиллии. — Вот что надо было нам нарисовать!

— А Яга где? — нетерпеливо подались к блюдечку Царевна-Лебедь, Рапунцель и Красная Шапочка.

Но блюдечко показало лишь синий туман.

— Следы замела, — уважительно произнесла Василиса Премудрая. — Тетушка у меня не промах.

— И что делать будем? — робко поинтересовался Колобок.

— Как что? Погуляет Ягуля и придет, — ничуть не сомневалась Пеппи. — Все равно скоро есть захочет.

— А ежели Кощей с выкупом нагрянет... сей же час? — просипела Кикимора, пытаясь отдышаться. Шутка ли — двести двадцать две ступеньки наверх бечь в солидном возрасте!

Дамы, девицы и другие приравненные к ним лица, и даже Колобок, дружно выдохнули и мигом протрезвели. Почти. Предположение было... страшным!

— Ну, сей же час не нагрянет, — успокоила всех Василиса. — В отключке он еще. Но со счетов сбрасывать такое предположение не следует. Нужно что-то придумать.

После получасового мозгового штурма решили: если Яги нет, значит, нужно ее где-то достать. А если достать не получается, значит, заменить. Чтобы время потянуть. Вот только кем?

— Ну-у-у... замотать в фату несколько... нескольких, вот. А там пусть Кощей сам определяет, которая из них евонная жена будет! Одной я, так и быть, побыть согласная, — хихикнула Кикимора. Узнав, что Яга удрала, она возлелеяла надежду хотя бы на ночное рандеву с Кощеюшкой.

— Точно! Если что, все пренет... презент... пре-тен-зи-и будет только себе вред... пред... являть, вот! — рубанула воздух Шапокляк.

— Ик... ик... и кого еще? — спросила Дюймовочка.

Ей, бедненькой, и пить было не обязательно — достаточно подышать, так что не будем винить бедную крошку, правда?

— А давайте вот эту, — Пеппи ткнула пальцем в Спящую Красавицу. — Все одно дрыхнет, как сюда-то добралась, не пойму.

— Берите и меня! — заявила Шапокляк, кокетливо поправляя шляпку на седых кудряшках. — Не все же в девицах ходить, правда? А ну, давай, тащи фату, заматывай! Лариска, в карман!

Через полчаса все спустились с верхушки башни вниз, на полянку. И там, словно березки, выстроились в рядок четыре Бабы-Яги разной степени опьянения, закутанные в белые фаты — четвертой по-родственному согласилась стать Василиса. Одна Яга, которая Спящая Красавица, поминутно пыталась рухнуть, так до сих пор и не проснувшись, так что ее решили примотать к росшему на полянке деревцу все той же паутиной.

Увидев это великолепие, Колобок схватился за свою многострадальную надкусанную голову.

— А узнать? Как он ее узнает-то?

— На портрет посмотрит и вспомнит, — захихикала Рапунцель.

— Какой портрет? — удивился Колобок.

Общими усилиями холст с шедевром был поднят вертикально и прислонен к стене терема.

— Вы даже портрет притащили? Круто! — воскликнула Пеппи, даже подпрыгнув от избытка чувств.

— А кто тут у нас Баба-Яга? — прошептал Колобок и икнул. — Эта?

— Ты что? — возмутилась Пеппи. — Это же Кощей нарисован, не видишь, что ли?

— Он что, тоже небинар? — у Колобка глаза чуть на затылок не уехали.

— А леший его знает, — хрюкнула Шапокляк от смеха, — мы не проверяли.

— За тысячу лет, поди, усохло все у горемычного, — жалостливо проскрипела Кикимора и вытерла мутную слезу пальцем.

Молодые девицы, прикрывшись ладошками, опять захихикали.

* * *

— Жених! — заполошный вопль Рапунцель заставил подскочить всех разом. — Жених приехал!

Все забегали, заметались, завизжали.

— Все готовы? — крикнула Пеппи. — Стройся!

И действительно, на полянку перед башней Рапунцель выехал Кощей верхом на… метле. Совершенно трезвый.

— Чего-то я не пойму, — подозрительно прищурил глаз Колобок. — Он же только недавно с поросенком в обнимку на столе возлежал?

— А тебя, хлебобулочное, не спрашивали! — гаркнул на Колобка Кощей странным фальцетом.

— У вас конец, у нас товар! — вышла вперед неуверенным шагом Красная Шапочка.

— У вас торец, у нас капец! — поправила ее Рапунцель и, слегка пошатываясь, встала рядом.

— Фу… — сказал Кощей. — Где это вы так набрались?

— Как здорово, что все мы здесь сегодня набрались! — обрадовалась Красная Шапочка и поинтересовалась: — Дедушка, а мы вот тут размышляли: у вас все отсохло или еще можно полить?

Рапунцель толкнула ее в бок, так что Красная Шапочка по синусоиде просеменила к крайней Яге.

Кощей с минуту смотрел на нее, разинув рот, а потом откашлялся.

— Ну, где моя невестушка драгоценная да любимая? — оскалился он и направился к башне.

— В той бухте нет вашей драгоценной, — мягко взяла за локоток Кощея Ассоль. — Вот она, на полянке вас дожидается.

Кощей во все глаза уставился на четыре мумии, одна из которых подпирала деревце.

— Это что за Египет? — в очередной раз изумился он.

— Какой догадливый! — восхитилась Дюймовочка, взбираясь на пенек, чтобы было лучше видно. — Да-да, это Ягипет!

— В смысле? — Кощей обескураженно посмотрел на "мумий" и от удивления превратился в… Ягу.

— Так вы не Кощей? — разочарованно произнесла Ассоль и душераздирающе вздохнула.

Пеппи крепко выругалась по-морскому, а Дюймовочка свалилась в обморок так театрально, что Баба-Яга покатилась со смеху.

— Девки, что вы тут устроили? — спросила она, утирая глаза от смеха. — Я хотела вас разыграть, а вы меня опередили. Вас сюда что, всем девичником принесло? И что это за экзотический ансамбль в березках?

К Яге со всех сторон спешили участницы девичника, включая "мумифицированных" невест.

— Мы тебя искали, тетушка, — сняла с головы фату Василиса. — Припасов тебе хотели принести, чтобы Кощея ждать было не скучно.

— А я на мальчишник летала, — ответила Яга, поигрывая клюкой. — Миленка навестить...

И тут разом понеслось со всех сторон:

— Правда?

— И что там?

— Ой, расскажи!

— А богатырей видели?

— А Финист мой хорошо себя вел?

— А гномы были? — пискнула Дюймовочка, приходя в сознание.

— Спящие Красавцы там были, — мрачно ответила Баба-Яга. — Вповалку спящие. Все до одного! И даже от клюки антипохмельной не ожили.

— И... Кощеюшко? Он же никогда не пьянеет, — удивилась Кикимора. — Помню, у меня на трехсотлетии я чем его только не опаивала, чтобы...

— Чтобы чего? — подозрительно посмотрела на нее Яга, но Кикимора позеленела от смущения и спряталась за спиной у Василисы.

Баба-Яга сразу же о ней забыла. Повернувшись к племяннице, она спросила:

— Так зачем вы так вырядились?

— Тебя не нашли. А вдруг Кощей бы пожаловал за невестушкой? Мы бы хоть время потянули.

— А что... — задумалась Баба-Яга. — У меня был похожий замысел. А что, если…

И, отбросив в сторону клюку, скомандовала:

— Значит, так. Пеппи, внучка, садись-ка на метлу и притащи из моего дома бочку протрезвительного зелья. Донесешь?

Пеппи фыркнула, сказала, что на ковре-самолете ей сподручнее, и умчалась выполнять поручение.

— А мы, бабоньки, сделаем вот что, — заговорщицки поманила к себе пальцем остальных Баба-Яга. — Будущий муженек у меня еще попляшет, ох, как попляшет!

* * *

Наутро бравый жених со товарищи наконец-то прибыли за невестой.

Кощей в изумлении клацнул вставной челюстью, увидев, что ему навстречу, скромно опустив глазки, выплывают... расписные... тридцать три Бабы-Яги.

Последней его мыслью перед падением в глубокий обморок было: "Пить надо меньше. Надо меньше пить..."