Обычные люди (джен)

— Ребекка! — раздался крик посреди поляны.

Темноволосый мальчик оглядывался кругом в поисках сестры. Она была ещё совсем мала, но проворности ей было не занимать. Стоило отвернуться, и ребёнок пропадал из виду. Вздохнув, Кол отправился в лес по той самой тропинке, которая хорошо была знакома обоим — он сам не раз водил Ребекку гулять именно в этой местности. Но едва мальчик ступил пару-тройку шагов, как пропавшая сестра нашлась сама, неожиданно выбежав из кустов и налетев прямо на него. Девочка залилась смехом, обхватив брата руками, а он неуклюже попятился назад под таким напором, ведь его и так едва не сбили с ног.

— Бекка, ну где ты была? Я же просил не уходить далеко от дома, — строго сказал Кол. Он был почти одного возраста с сестрой, но всё равно считал, что как старший брат должен нести ответственность за неё, пока остальные братья были заняты своими важными делами.

— Я никуда не сворачивала с нашей тропинки, как ты мне и говорил, — ответила Ребекка. — Я лишь собирала в лесу цветы, — она показала ему чуть помятую охапку цветков космеи, заглядывая в глаза, и её чистый, совсем по-детский наивный взгляд способен был растопить сердце Кола за секунды.

— Ну хорошо, — улыбнулся он и приобнял девчушку. — Пойдём. Мама велела отвести тебя домой.

Он взял её за руку, и вместе они зашагали по направлению к деревне. Лесная дорожка петляла между деревьями, и то тут, то там пробивались сквозь листву солнечные лучи, украшая их путь промежутками света. Ребекка вертела в руках свои цветы, отрывая от них лепестки, и что-то бормотала себе под нос, как часто делают маленькие дети, когда задумаются о чём-то. Колу же совсем не хотелось уходить из этого леса. Он бы предпочёл сейчас бегать и играть с сестрой, валяться на траве, прятаться друг от друга среди деревьев. Но он оставался в доме старшим мужчиной, пока трое братьев вместе с отцом отбыли на охоту. Кол очень просил взять его с собой, но ему ответили, что он пока слишком мал. «Клаус тоже не сильно взрослый, — подумал тогда Кол, — но ему позволили в этот раз пойти!»

— Мы обязательно возьмём тебя с собой, когда придёт время, — сказал Элайджа, собираясь уходить. — Но сейчас ты должен остаться за старшего и показать, насколько ты ответственный. Помогай маме, приглядывай за Ребеккой.

Насупившемуся Колу оставалось лишь молча кивнуть, и брат с улыбкой потрепал его по волосам. Потом мальчик смотрел в спины уходящим братьям и отцу. Они вооружились луком и стрелами, пращей, острогой, а ему даже ножа в руки не давали. И дома оставаться было совсем скучно — там была только мама, что по обыкновению занята по хозяйству, Ребекка и их младший брат Хенрик, который пока даже ходить не умел. Но на этот раз Кол решил перебороть себя и забыть все шалости, которые он обычно устраивал. Если он сделает, как сказал Элайджа, может, скоро ему разрешат пойти на охоту, думал мальчик.

Дойдя до дому, Кол отворил дверь в хижину, впуская Ребекку внутрь и зашёл за ней. Ещё с порога он почувствовал некий диковинный аромат, который прежде тут не замечал. Это было похоже на запах каких-то незнакомых ему трав. Он был слегка горький, но приятный, и тянулся из правой части дома, где все они обычно обедали. Как оказалось, мать была не одна: к ней опять пришла эта женщина, Аяна. Вместе они сидели за столом, что-то обсуждая. Мальчик с интересом уставился на гостью — она всегда казалась ему какой-то необычной. У неё были странные побрякушки на шее, а волосы она носила заплетёнными в дреды и украшала ракушками.

— А, вот вы и пришли, — сказала Эстер, заметив детей. — Скоро как раз будет готов ужин.

Аяна промолчала, лишь тепло, но сдержанно улыбнувшись при виде них, и Кол сразу отвёл взгляд. В её чёрных как ночь глазах было что-то, заставлявшее его съёживаться. Она не была злой, он это чувствовал, но во взгляде присутствовало что-то колючее, отчего было тяжело смотреть ей прямо в лицо. Зато в поле зрения Кола попало нечто другое, на вид тоже интересное. На сколоченном из дерева столе он заметил небольшой глиняный горшочек и понял, что именно он был источником того аромата. Мальчику очень захотелось заглянуть туда и узнать, что это, но тут раздался детский плач.

— Дети, сходите да посмотрите вашего брата, а я пока накрою на стол, — сказала Эстер.

Кол вздохнул и послушно отправился в боковое помещение жилища — там он спал вместе с братьями и сестрой. Хенрик лежал в своей деревянной люльке и заливался слезами. Говорить толком он ещё не мог, только что-то мычал и иногда звал маму.

— Ну чего ты раскричался, — недовольно произнёс Кол, вытаскивая брата из кроватки. — Есть хочешь?

Хенрик ничего не ответил и продолжил плакать.

— Дай его мне, — сказала Ребекка, — я возьму молоко и сама его покормлю.

— Да ты его не удержишь, — снисходительно хмыкнул Кол, на что сестра нахмурилась.

— Ещё как удержу, а ты с младенцами обращаться не умеешь, — возразила она и даже топнула ногой от негодования.

— Мне и не нужно уметь, — Кол всё-таки сдался и осторожно передал Хенрика на руки Бекке, придерживая его на всякий случай. — Это твоя забота, а я мужчина, я буду ходить на охоту, добывать пропитание и ещё буду сражаться на мечах и стану воином.

— Всё равно ты ещё маленький и ничего не умеешь, — стала дразнить его сестра.

Кол очень не любил, когда она так делала. Он сразу начинал жалеть, что родился аж четвёртым по счёту. Вот если бы он был как Финн или Элайджа, ей бы пришлось его уважать. Кол уже хотел ответить Ребекке что-нибудь резкое, но тут она сказала притихшим голосом:

— Посмотри, Хенрик больше не плачет. Он любит слушать, когда кто-то разговаривает. Он, наверное, не хотел оставаться один, а тут пришли мы, и ему стало веселее.

Их брат и правда почти успокоился и лишь тихо хныкал, сидя у неё на руках.

— Ну вот и отлично, давай отнесём его маме и будем ужинать, я уже страшно голодный, — заметил Кол.

На самом деле он хотел поскорее пойти и посмотреть, что было в том горшочке с травами. Но, к великому сожалению мальчика, когда они подошли к столу, оказалось, что Аяна уже ушла, а вместе с ней исчез и этот таинственный источник благоухания. И всё же Кол не смог удержаться от вопроса к матери за ужином.

— Да вовсе ничего особенного и не было в том горшке, это зелье, которое Аяна приготовила по моей просьбе, — ответила сыну Эстер.

— Зелье? А для чего оно? Оно волшебное? — у Кола загорелись глаза, он не понимал, почему мать так спокойно говорит об этом.

— Нет, что ты, — усмехнулась Эстер, — это просто питьё, настоянное на травах, благодаря которому маленькие дети лучше спят. Твой брат в последнее время часто просыпается по ночам и плачет, а это ему поможет.

Поздно вечером, когда они с сестрой готовились ко сну, Кол исподтишка достал себе немного зелья: он перелил его из горшочка в маленькую чашу, когда Эстер уложила Хенрика спать и вышла из комнаты. Это не ускользнуло от взгляда Ребекки. Когда они улеглись на старые звериные шкуры, она стала тормошить брата.

— Ты и вправду собрался это пить? Мама же сказала, это для самых маленьких детей…

— А мне всё равно, — ответил Кол, — это питьё приготовила Аяна, а она, — он перешёл на едва слышный шёпот, — колдунья. Я точно знаю. Вдруг мама чего-то недоговаривает, и оно правда волшебное.

Он уже поднёс чашу ко рту, но Ребекка быстро перехватила его руку.

— Раз так, то не выпивай всё, мне оставь! Я тоже попробую, — произнесла она, добавив для пущей уверенности: — Иначе маме расскажу.

* * *

Наутро Кол ощутил, что ничего особенного с ним не произошло. Он ожидал, что из-за «волшебного» питья ему хотя бы приснится что-нибудь необычное. Но вышло наоборот: сон получился крепким и без сновидений. Однако мальчик не терял надежды на то, что однажды ему удастся как-нибудь разузнать о способностях Аяны. В том, что слухи о её колдовстве были правдивы, он не сомневался. С такими мыслями он отправился в лес за хворостом, который велела принести мать. По правде говоря, рутинное времяпровождение и такие нехитрые дела Колу успели наскучить. Без старших братьев дома стало совсем неинтересно. Он уже подумывал о том, чтобы выкинуть какую-нибудь шалость. Например, пойти купаться на речку, куда одному ему ходить не разрешали, или уйти поглубже в лес искать ягоды и охотиться на птиц. Хотя за всё время он так и не поймал ни одной птицы, потому что у него не было другого способа это делать, как сбивать их камнями с деревьев. Птицы оказывались проворнее и всегда улетали.

Но на этот раз вернувшегося Кола ждали дома радостные новости: отец и братья наконец вернулись с охоты. И охота оказалась удачной — они поймали оленя. Целого оленя! Для Кола это было чем-то невероятным. Он завороженно смотрел на массивное тело животного, лежавшее на траве, на его рога, один из которых был обломан, на след от стрелы в боку. Как же он завидовал в этот момент тому, кто смог убить такого зверя. Ведь это значило быть настоящим охотником.

Так Кол и стоял над телом оленя, рассматривая его. Майкл в это время здоровался в женой, Финн вместе с Клаусом приветствовали Ребекку, радостно выбежавшую им навстречу. А Элайджа подошёл к одиноко стоящему брату и положил руку ему на плечо.

— Хорошего оленя мы поймали, да?

— Очень хорошего! — восторженно ответил Кол, взглянув на старшего искрящимся взглядом. — Он большой и красивый. А кто пустил стрелу?

— Наш старший брат Финн, — ответил Элайджа. — Он у нас самый умелый охотник.

Кол снова посмотрел на оленя и представил, что это он на него охотился. Вот он среди леса, притаился за деревом, натягивает тетиву, буквально не дыша, чтобы не спугнуть животное. Олень совсем близко, он настороженно прислушивается, один лишний звук — и примется бежать во всю прыть, окажется упущенным. Стрела срывается и…

— А как ты проводил время без нас? — голос Элайджи прервал мысли Кола. — Помогал матери? Не убегал из дому без разрешения?

— Нет, я делал всё, как ты сказал, — гордо ответил мальчик.

Элайджа улыбнулся, глядя, как сияют его тёмные глаза. Кол очень напоминал ему его самого в этом возрасте. Такой задорный мальчишка, который хочет казаться взрослее, серьёзнее. Они и внешне были сильно похожи — Эстер это тоже отмечала, говоря, что один словно повторил другого. Они вдвоём выделялись своими карими глазами и каштановыми волосами среди светловолосых родителей и брата Клауса с сестрой Ребеккой, пойдя внешностью в кого-то по линии матери. Она, хоть и была блондинкой, но тоже унаследовала тёмный цвет глаз.

Элайджа потрепал брата по волосам, а затем снял что-то с пояса и протянул ему. Кол с восторгом увидел нож, настоящий охотничий нож, с остро заточенным лезвием и обтянутой кожей рукояткой. Здесь явно была видна работа мастера. Скорее всего, Элайджа купил его у кого-то и, по-видимому, ни разу им ещё не пользовался.

— Держи, теперь он твой. Я думаю, ты уже достаточно взрослый, чтобы принять такой дар.

Кол почти с благоговейной аккуратностью взял в руки подарок, осторожно прикоснулся к лезвию, повернул его, оглядывая со всех сторон, не веря, что у него теперь есть собственный клинок. Для мальчишки, которому и оружие в руках не доводилось держать, это была действительно ценная вещь. Она придавала ему чувство собственной значимости и словно говорила: «Вот, ты уже не ребёнок. У тебя есть собственный нож. Ты становишься воином».

Элайджа усмехнулся, глядя на восторг младшего брата. Он в этот момент немного позавидовал ему: Кола ждёт впереди ещё столько неизведанного, ему предстоит научиться стольким интересным вещам. Пусть он и сам подросток, но Кол — ребёнок, он ещё не перешагнул ту черту, окончательно разделяющую детство во взрослой жизнью. И, конечно, он с нетерпением ждёт, когда сможет присоединиться к братьям в каком-то по-настоящему важном мужском деле.

— Пойдём, Кол, — сказал Элайджа. — Мы с отцом научим тебя свежевать дичь. Ужин будет славный!