Игра факультетов (джен)

Первый день в новом учебном году Хогвартса прошел, как и положено, с массой впечатлений. Гарри с друзьями договорились с представителями других факультетов о том, что сегодня ночью встретятся в Общей гостиной Гриффиндора для выработки правил соревнования, которому они уже придумали звучное название «Игра факультетов». В урочное время здесь собрались делегированные со всех факультетов студенты.

Так как каждая из сторон, в первую очередь, преследовала именно собственные интересы, полностью игнорируя озабоченность конкурентов, то к полной договоренности удалось прийти только под утро.

— Драко, Полумна, Седрик, — Поттер по именам обратился ко всем представителям факультетов, которые обладали правом голоса. — Теперь мы можем уже считать нашу договоренность утвержденной?!

Раздались утвердительные голоса всех облеченных властью студентов.

— Тогда приложите свои большие пальцы на правой руке вот к этому минералу, — Гарри достал из широкого внутреннего кармана пижамы полупрозрачный дымчатый опал, который обладал магической способностью «запоминать» слова, сказанные на расстоянии досягаемости акустических волн, в привязке к их источнику. — Теперь каждый из нас коснется этого камня и скажет одно слово «Согласен». Это и станет нерушимым свидетельством нашего коллективного договора.

— Какой ты предусмотрительный, — не удержался от язвительности Малфой и первым выполнил необходимое действие.

Следом за ним манипуляции повторили делегированные представители других факультетов.

— Итак, студентам пятых курсов предстоит защищать честь своих факультетов, — как ни старался Поттер говорить беспристрастно, а все-таки в его словах слышался явный пафос момента. — И первым испытанием станет «Рыцарский турнир». Его проведение должно быть тайным. Помните, что Амбридж очень мнительна и всегда появляется в самый неожиданный момент.

— Ладно уже, — Малфой демонстративно зевнул и почти покровительно похлопал Поттера по плечу. — Пора спать, рыцарь. И готовь свои доспехи. Слизерин будет биться с Гриффиндором. Догадываешься, кто тебе надерет задницу, человек с плохим зрением?

В гостиной раздались разрозненные смешки.

* * *

В величественном коридоре Хогвартса было зловеще пустынно. Высоко под куполообразным сводом потолка висели канделябры, отбрасывающие тусклый свет на мозаичные витражи, рассеянные тени которых вызывали у присутствующих понятный страх. В это время суток здесь всегда было тихо и мрачно. Однако правила «рыцарского поединка» никоим образом не могли умаляться этими соображениями. Ведь будущий маг был далек от эмоций и воплощал собой лишь высший разум, основанный на рациональном и даже иррациональном познании мира.

Согласно уговору поединок между Поттером и Малфоем должен происходить при присутствии одного свидетеля с каждой стороны. Естественно, здесь было дозволено находиться Гермионе и Винсенту, которые, словно секунданты, внимательно следили за соблюдением всех деталей, установленных раннее протоколом.

— Помните, что каждое заклинание можно произносить только один раз? — в голосе Грейнджер слышалось явное волнение. — Причем в целях минимизации ущерба предусмотрено ограничение во времени их действия. Три секунды или срок жизни эхо в этом коридоре.

Гарри кивнул в знак согласия.

— Не стоит отдалять время моего триумфа. — Драко, словно конь под седлом гренадера, нетерпеливо перебирал ногами. — Крэбб, командуй уже начало поединка.

— Вперед! — Винсент для наглядности даже махнул алым шелковым платком, который специально для этого случая прихватил с собой.

Как бы в подтверждение того, что в коридоре замка Хогвартса начиналось необыкновенное действо, пара свечей в канделябре потухла на несколько секунд и вновь вспыхнула.

— Чтоб меня, — не сдержался Крэбб.

«Насколько я помню, трюк с тушением свечей и последующим их возгоранием всегда был фишкой Минервы МакГонагалл. Неужели она незримо присутствует здесь… или Гермиона освоила новое заклинание и не рассказала мне об этом. Но такое поведение ей не свойственно. Странно все это. Ладно, не буду отвлекаться на такие мелочи. Потом разберемся. Вон, Малфой уже покраснел от нетерпения! У него всегда все намерения на лице написаны, хотя он этого и не признает, считая себя гениальным тактиком», — Гарри отогнал нахлынувшие мысли и, сделав над собой усилие, сосредоточился на поединке с серьезным соперником.

И в это время рыцарский поединок дебютировал с первой реплики Малфоя, взвившегося к потолочному своду на своей метле с палочкой в руке: «Баубиллиус».

Наконечник волшебного предмета мгновенно изверг из себя молнию, которая ударила в непосредственной близости от уклонившегося Поттера. Разряд, отразившись несколько раз от каменных стен, исчез в темноте коридора. Малфой решил продолжить атаку и ринулся с высоты полета на противника, парящего в метре от пола.

Драко сразу же решил взять инициативу в свои руки, считая себя наиболее ловким и сильным в борьбе с этим «очкастым неудачником», которого всегда так называл, и не только за глаза. К тому же Драко не желал жертвовать своим авторитетов в глазах Винсента, который считал друга выдающимся студентом, которого ждала впереди исключительная слава ведущего мага Хогвартса.

Сейчас горячность Малфоя воспринималась его «секундантом» как бесстрашие, а гриффиндорцами — в качестве определенной уязвимости, которая мешала сконцентрироваться и совершать обдуманные действия. И чтобы усилить раздраженность соперника, Поттер специально акцентировано и не спеша поправил очки, как бы демонстрируя Драку свою невозмутимость. Ему очень хотелось по-детски высунуть язык, но присутствие Гермионы удержало от этого совсем не рыцарского поступка.

— Аресто моментум! — прокричал Поттер, и Драко тут же практически застыл на месте.

Гарри смог успеть различить его расширенные от гнева зрачки и замершую ухмылку.

За тот промежуток времени, который у него образовался из-за воздействия заклинания замедления, Гарри успел подняться на уровень соперника.

— Мелофорс, — спокойно проговорил он, еле сдерживая смех.

В тоже мгновение голова Малфоя превратилась в тыкву, вызвав громкий восторг у Гермионы, стоящей внизу и неотрывно следящей за поединком.

— Вот же черт, — выругался Крэбб и неодобрительно взглянул на Грейнджер.

— Твой приятель сейчас похож на овощную культуру, которую обычно используют в Хэллоуин, — Грейнджер продолжала глумиться над слизеринцами.

— Уверен, что этот трюк будет единственным в арсенале Поттера. Сейчас Драко надерет очкарику задницу, и мы спокойно отправимся в теплые кроватки, — Винсент раскраснелся от негодования, но был полностью уверен в способностях своего друга.

Однако отголосок эха от произнесенного заклятия уже исчез в дальнем конце коридора, и состязание продолжилось.

— Иммобулюс, — голова Малфоя вновь обрела свой первоначальный вид, и он с яростью устремился на соперника.

Возможно, Поттеру сейчас пришлось бы очень туго из-за серьезной форы соперника, пожелавшего парализовать его. Однако Гарри предусмотрительно парировал атаку, выкрикнув отталкивающее соперника заклятие «Флиппендо». Таким образом, время обездвиживания одного «рыцаря» нивелировалось отбрасыванием другого в дальнюю сторону коридора.

— Твой друг сейчас похож на бладжер, — веселый голос Грейнджер буквально подбрасывал Крэбба. — По всей видимости, игра в квиддич ему представляется в очень оригинальном виде.

— Что-то ты слишком много на себя берешь! — в глазах и голосе Винсента читались не только досада за Драко, но и желание самому вступить в рыцарский поединок.

Однако правилами «Игры факультетов» было не предусмотрено еще и состязание «секундантов», поэтому громила довольствовался только хрустом суставов при сжатии пальцев в кулаки и гневными взглядами в сторону обидчицы.

— Знаешь, чем отличается ботинок от верблюда? — неожиданно спросила Грейнджер.

Естественно, Крэбб завис, что выражалось не только удивлением в его взгляде, но и отвисшей челюстью. По всей видимости, опция «думать» у этого крупного слизеринца была сопряжена с соответствующей рефлексией.

— Не парься, — она наслаждалась предсказуемостью оппонента, — это был риторический вопрос.

Как только отголоски эха от произнесенных магических слов умолкли, соперники вновь взвились на своих метлах на максимальную высоту, выставив свои волшебные палочки, словно древки копий, вперед.

— Коньюнктивитус! — громко произнес Малфой, ослепляя противника.

Поттер ощутил, что в глазах потемнело, и он уже не мог управлять своим движением. С трудом удерживаясь на метле, он резко снизил скорость и произнес: «Финита», мгновенно прекращая действие заклятия. В тоже мгновение зрение вернулось к нему.

— Силенцио, — Драко обрушил на едва пришедшего в себя Гарри новое заклинание.

Уста, словно приклеенные, сомкнулись, не давая возможности произнести ни одного слова. Однако Поттер на этот случай держал в голове невербальную команду.

«Левикорпус» — мысленно произнес Поттер, глядя в сторону слизеринца.

Мгновение, и Малфой уже недвижимо повис головой вниз, удивленно вращая ничего не понимающими глазами.

— Молодец, — Гермиона не могла скрыть своего восхищения от действий друга.

— Еще не вечер, — Крэбб, играя желваками, с хрустом сжимал кулаки.

— Не думаю, что от времени суток очень-то зависит победа в этом состязании, — вундеркинд-секундант снисходительно посмотрела на Винсента, пребывающего в состоянии серьезного нервного напряжения. — Борьба магов отличается не физической мощью, а исключительно силой духа и обретенными знаниями! Не знал?

Грейнджер продолжала глумиться над другом Малфоя, считая такой вклад в общую победу оправданным. Ведь между слизеринцами существовала незримая связь, которая напрямую влияла на состояние каждого из них.

«Этот Крэбб такой предсказуемый, как поворот железной дороги. Пожалуй, мне его даже жалко. Его абсолютная неспособность удивлять поражает меня даже больше, чем готовность Амбридж нанести урон Хогвартсу, словно она видит во всех нас своих врагов», — мысль о «жабе» несколько ухудшила настроение Гермионы, что не осталось незамеченным Винсентом.

— Уже чувствуешь приближение нашего триумфа?! — по реакции «секунданта» противоборствующей стороны тот посчитал, что в поединке намечается перелом, из-за чего его голос наполнился радужными нотками.

— Не спеши торопиться, — Грейнджер поняла, что неосознанно дала ложную надежду сопернику, о чем тут же и пожалела. — Выше голову, не пропусти момент.

— Либеракорпус — Драко нивелировал магическую команду противника и вновь обрел способность двигаться.

Сейчас «рыцари» выставили навстречу друг другу свои палочки и приготовились к атаке.

— Редукто! — буквально прогремел голос Малфоя, взорвавшего рядом с Поттером возвышающуюся от пола и до самого свода колонну.

— Репаро! — Гарри обезвредил магическое воздействие восстанавливающим заклятием.

Одновременно с этим он произнес «Портус», превратив витражное окно, на которое направил свой жезл, в портал. Гарри ловко исчез в образовавшемся проходе в другое измерение. У Драко буквально отвисла челюсть, когда на его глазах тот словно бестелесный дух проник сквозь непреодолимое препятствие. Этого мгновения было достаточно, чтобы Гарри неожиданно оказался у него за спиной и ударом ноги по метле соперника отправил его на мраморный пол.

Упав, Драко не сразу сумел вскочить на метлу, а, встав на ноги, ощутил, что они прочно приклеились к твердому покрытию. До слуха донеслась магическая команда соперника «Коллошу». Еще мгновение, и Драко услышал заклинание «Хербифорс!», за которым последовал громкий смех Грейнджер. В отражении окна, находившегося в непосредственной близости от него, «доблестный рыцарь» из Слизерина увидел на своей голове вместо волос цветы. Причем букет был явно составлен знающим флористом из самых экзотических растений с яркой окраской.

— Ничего себе!.. — Гермиона с восторгом наблюдала за происходящим, прекрасно понимая, что фокус с порталом был отработан с филигранной точностью. — Я впервые вижу такое совершенство.

Последняя часть реплики была произнесена ей неосознанно, ведь она действительно знала о такой магической практике больше в теории. Да, она видела, как Поттер пытался довести до вменяемого эффекта это заклинание, но его результативность всегда была, мягко сказать, «не на высоте».

— Если бы сам не увидел, то не поверил бы, — Крэбб и сам не мог сдержать своего восхищения от происходящего, хотя ему до глубины души было обидно за друга.

— То ли еще будет, — Гермиона смотрела на Поттера, который словно триумфатор готов был принимать восторженные аплодисменты от присутствующей публики.

Глаза гриффиндорцев встретились, и в них было нечто большее, чем обычное дружеское участие.

— Ты еще ему воздушный поцелуй пошли, — Винсент вдруг осознал, что невольно стал приветствовать происходящее в поединке, отчего сам на себя разозлился.

— Когда герой одерживает победу, ему следует обязательно выдать награду, — Гермиона не отличалась опытом романтических отношений, поэтому произнесла эту двусмысленную на взгляд Крэбба фразу с полной наивностью целомудренного мага.

— О какой победе идет речь, детка? — Винсент плотоядно ухмыльнулся.

— О скорой, — голос Грейнджер прервался, потому что турнир продолжился во всей своей неумолимости.

Отголоски эха от произнесенных Поттером заклинаний заглохли, и Малфой вновь взвился на своей метле вверх. От последних событий в его голове нарушилась стройность мыслей, и лишь ярость переполняла его сознание. Драко изо всех сил старался вспомнить хоть одно заклинание, которое еще не было использовано в поединке, но из этой затеи ничего не получалось.

Тогда он решил уподобиться средневековому рыцарю и сразиться с противником в рукопашном бою. Он выставил вперед свое компактное древко и со всей возможной скоростью устремился навстречу Поттеру.

Однако тарану не суждено было случиться, потому что тот произнес спокойным голосом два заклинания подряд: «Эверте Статум. Экспеллиармус», — сначала оттолкнув несущегося навстречу Малфоя, а потом и разоружив его.

— Шах и мат, — удовлетворенно произнесла Грейнджер.

Винсент же от ярости сел прямо на пол и обхватил голову обеими руками в знак полного разочарования, перед этим бросив в сторону Поттера стоявшую у стены тумбу.

— Депримо, — победитель удалил препятствие и продолжил, указывая волшебным жезлом в сторону друга поверженного противника: — Энгоргио Скулус.

Три секунды, пока эхо от заклинания, произнесенного им, не удалилось вдали коридора, присутствующие здесь студенты Хогвартса могли наслаждаться видом увеличенной головы Крэбба.

— Учение — свет, а неученых тьма! — перефраз эпической мудрости предков от вундеркинда венчал первый тур соревновательного процесса пятикурсников.

Одновременно с произнесенными Грейнджер словами несколько свечей в висящем под сводчатым потолком коридора канделябре потухли, а через несколько секунд вновь загорелись. Конечно же, такая знаковая иллюминация не могла трактоваться присутствующими никак по-другому, как окончание рыцарского поединка. Однако настроение и Малфоя, и Крэбба было таким скверным, что сейчас они просто не могли молча удалиться, оставив своим обидчикам лишь лавры победителя.

— Слезай уже со своей метлы, — Винсент убедился, что его голова приняла прежний вид, а потому был готов к нападению на обидчика. — Ты готов?

Громила изо всех сил пытался вспомнить хоть один вид состязаний, где бы он мог безусловно победить «неудачника в бабушкиных очках».

— Сейчас предложит тебе сыграть в квиддич, — Гермиона буквально читала мысли этого крупного слизеринца.

— Да, хотя бы и так, — с вызовом произнес Крэбб.

— Можно подумать, мы это не делали много раз! — Поттер с величественной улыбкой победителя, осознавая, что сейчас его рейтинг в глазах подруги еще более вырос, поправил запотевшие очки, после чего продолжил: — Квиддич командная игра, поэтому выяснить отношения лично получится не совсем очевидно.

— Ты же не думаешь, что после этого поединка у тебя появился шанс повелительного общения с нами? — подал голос едва пришедший в себя после поражения Малфой.

— Не помню, чтобы Гарри хоть с кем-то из Слизерина общался неуважительно. Это в вашем факультете всегда приветствовались хитрость и умение достигать своих целей любыми способами, включая даже самые бесчестные, — вступилась за друга Гермиона.

— Есть задача, и есть пути ее достижения. И между этими понятиями существует только эффективность, — Малфой был очень зол за проигрыш, однако в отличие от Винсента старался не подать виду, чтобы у противника не сложилось мнение о его слабости и уязвимости.

— В этом и состоит разница между нами. — Поттер продолжал пребывать в самом благодушном расположении духа.

— Наслышаны о храбрости и благородстве Гриффиндора, — Драко презрительно усмехнулся. — Только вот не всегда получается достать розу из кучи мусора в белых перчатках и не испачкаться.

— Если постараться, то и перчатки останутся белоснежными, и роза сохранит свое благоухание, — Грейнджер абсолютно не разделяла столь циничный подход к справедливости.

— Ты опять о своем, — Крэбб пребывал в самых растрепанных чувствах, поэтому не был расположен к философствованиям на тему о борьбе добра и зла, которую так любили муссировать гриффиндорцы, когда противостояли слизеринцам.

— Голова дана человеку, чтобы думать, а не модную прическу носить, — Грейнджер решила бить противника его же оружием, понимая, что состязание на ниве интеллекта ей проиграют оба слизеринца. — Драко, вот скажи, ты действительно считаешь, что внешний облик мага важнее его знаний?

— Какая чушь, — тот гордо мотнул головой, сбрасывая длинную белокурую челку со лба. — Просто такие атрибуты внешности, как прическа, одежда, обувь, манеры общения и даже взгляд способны сформировать отношение внешнего мира хотя бы на первых порах. И это очень важно. А знания никуда не денутся. В Хогвартсе очень хорошие преподаватели.

— Конечно, все слизеринцы обожают своего декана Снейпа, — в голосе Поттера не было и намека на издевку.

Ведь и сам Гарри очень симпатизировал Северусу, считая его возможным приемником Альбуса Дамблдора. Однако дух соперничества между факультетами Гриффиндор и Слизерин обязывал культивировать исключительно командный дух.

— Кто вам мешает обожать МакГонагалл? Тем более, она заместитель директора и явный претендент на престол Хогвартса, — вопрос о первенстве факультетов всегда обсуждался в контексте статуса их деканов.

И это было бы справедливо, если бы Северус Снейп не обладал таким специфическим юмором и не был первым из педагогического коллектива, кто всегда был готов стебать любого, кто подставится. Тем более Амбридж достала и его самого, что видели все, кто обладает зрением. А тут уже начинало работать правило «Враг моего врага — мой друг!»

Вот и складывалась такая многосложная картина, когда декану соперничающего во всем Гриффиндору факультета многие студенты выказывали свою симпатию. Хотя в Хогвартсе не было принято делать это открыто, и многие просто боялись прослыть «лояльными администрации» студентами, что сразу же сделало бы их хорошей мишенью для острых языков и явными изгоями в любой студенческой компании.

— Минерва хоть и строга, но справедлива. Лично у меня к ней вообще нет претензий, — Гарри незаметно бросил взгляд на Гермиону, которая уловила его.

— Разве что... — та сделала драматическую паузу, как бы привлекая внимание остальных, после чего продолжила: — Если бы на уроках трансфигурации она не заставляла нас из зеленых листьев делать лягушек. Мне лично каждый раз в такие моменты представляется Амбридж.

Шутка удалась, и даже Малфой, не удержавшись в образе бесстрастного мага с безупречным чувством юмора, в том числе, широко улыбнулся. Начинающие волшебники весело рассмеялись, нарушая тяжелую атмосферу, окружающую все смежное пространство после «рыцарского поединка».

Чуткий слух Поттера даже уловил некий звук, похожий на короткий смешок, который явно не относился к присутствующим гриффиндорцам и слизеринцам.

«Неужели я так перенервничал, что сейчас испытал звуковые галлюцинации? И ведь этот мнимый смех так похож на упомянутую Минерву МакГонагалл. Похоже, пора расходиться для отдыха. А то скоро наступит утро и целый день придется ходить с красными от бессонницы глазами и постоянно зевать, вызывая недоуменные взгляды преподавателей и студентов», — мысли Гарри Поттера постепенно приобретали совершенно обыденный характер.

Когда участники «турнира» стали покидать коридор, ведущий в вестибюль и Большой зал, для того, чтобы провести остатки ночи в своих постелях, Грейнджер спросила у Поттера о том, не слышал ли он в процессе поединка и последующего разговора со слизеринцами странных звуков. Конечно же, Гарри поделился своими подозрениями. Но еще более его удивило сообщение подруги.

— В какой-то момент мне показалось, что на стене, противоположной витражу, в котором ты заклинанием сделал портал, я увидела тень фигуры Снейпа, — в голосе Гермионы не было и намека на шутку.

— Странно, — Поттер задумчиво поправил на переносице диоптрии в роговой оправе. — Неужели ты думаешь то же, что и я?

Он посмотрел на подругу непонимающим взглядом.

— Если учесть, что Хогвартс переживает сейчас не самые легкие времена, а Министерство готово нарушить давно установленный порядок и традиции, то наши подозрения могут оказаться вовсе не вымыслом не выспавшихся пятикурсников, а самой настоящей данностью. — Грейнджер подмигнула собеседнику и ободряюще улыбнулась. — Мне кажется, такое развитие событий может быть для нас очень полезным. Ведь это станет означать лишь то, что преподаватели на нашей стороне.

— Ну, тогда Амбридж не поздоровится! — Гарри блеснул своими карими глазами из-под окуляров.

— Абсолютно согласна с таким заверением, — Гермиона широко улыбнулась и, кивнув, отправилась в сторону своей спальни.