Игра факультетов (джен)

Пятый курс уже давно перевалил за свой экватор, и многие преподаватели стали открыто намекать старшекурсникам на их очевидные учебные итоги. «Игра факультетов» перестала быть чем-то тайным для многих преподавателей Хогвартса, включая, естественно, Дамблдора, МакГонагалл, Снейпа и Спраут. Удивительно, но Амбридж, которая уже несколько раз была обескуражена тем, что в ее тарелке вместо спаржевой фасоли и макарон оказывались дождевые черви, одна из немногих была в полном неведении от происходящего в рамках теневого соревновательного процесса этого уважаемого учебного учреждения.

Представительница Министерства продолжала оказывать свое непрерывное давление на всех, кто только попадал в поле ее зрения. Она регулярно отправляла отчеты в ведомственный отдел, курирующий Хогвартс, в которых с завидным постоянством «выявляла» и «вскрывала» недочеты учебной системы. Причем каждый свой донос она сопровождала отметкой «Копию предоставить министру Корнелиусу Освальду Фаджу». Однако в какой-то момент Альбус стал замечать, что хватка «жабы» ослабела, и некогда неутомимая поборница «справедливости» превратилась в пассивную наблюдательницу.

Однако до этой трансформации Долорес Джейн Амбридж миновало еще несколько месяцев, за которые произошло немало интересных событий, связанных с «Игрой факультетов». Чего только стоил выпад декана Рейвенкло, когда он с бас-гитарой в руках исполнил композицию тяжелого рока Thunderstruck — AC/DC. Ведь для многих тогда он разрушил казавшиеся незыблемыми утверждения о том, что Филиус Флитвик является закоснелым стариканом, который привык смотреть на окружающий мир исключительно через призму научного подхода.

Тот необыкновенный случай попал в летописи Хогвартса. Ведь свидетелями своеобразного концерта этого маститого профессора заклинаний стала вся музыкальная труппа. Тогда смешанный коллектив из студентов всех факультетов после вокальной репетиции в рамках хора волшебников перед концертным выступлением в честь прибытия в учебное учреждение самого Министра на «бис» более часа вызывал Флитвика. У свидетелей того события буквально челюсти отвисли, когда их зануда-профессор предстал им в абсолютно новом образе.

Конечно же, никто не сомневался, что Филиус обладает соответствующим слухом и голосом, так как его руководство хором Хогвартса было непререкаемым и вполне обоснованным. Но одно дело проводить вокальные занятия в рамках классической подготовки студентов, и совершенно другое, когда подопечные становились слушателями настоящей концертной программы формата «тяжелого металла».

И, конечно же, всем было интересно понаблюдать за Амбридж, которая также присутствовала на этом импровизированном мероприятии. Возможно, тогда и был запущен тот неумолимый процесс трансформации ее консервативных взглядов на учебный процесс Хогвартса.

— Смотри, Гарри, — указывала тогда на «жабу» Гермиона, заметив, что та непроизвольно пританцовывала в такт грохочущей музыке. — Неужели у этой «безупречной» представительницы Министерства тоже есть чувство прекрасного?!

— Уверен, если бы сейчас здесь не было студентов… она обязательно пустилась бы в пляс, — отвечал, перекрикивая басы Флитвика, Поттер.

— Никогда ее такой не видела! Филиус — настоящий музыкальный гений! — почти хохоча, резюмировала Гермиона.

— Кстати, можешь полюбоваться и Спраут, — Гарри поправил очки и кивком указал в сторону хаффлпаффского декана.

— Кажется, сегодня могут рухнуть многие стереотипы, — Гермиона широко улыбалась, активно пританцовывая.

— Все-таки Помоне далеко до Долорес.

Через отблески диоптрий Гермиона увидела отчетливые искорки задора у своего друга.

— Не будь занудой. Давай отожжем! — она уже вошла во вкус и вовсю использовала свои хореографические способности, которые оказались у нее не такими уж и слабыми, как могло показаться на первый взгляд.

— Как я посмотрю, любовь к музыке на базовом уровне есть у многих студентов и преподавателей Хогвартса, — резюмировал Поттер, когда убедился, что просторное помещение актового зала, предназначенное для торжественных мероприятий, было практически полностью заполнено.

Причем многие слушатели этого спонтанного концерта не хотели быть пассивными участниками, и отдались голосу тела, подверженному мощному воздействию музыкальной акустики.

* * *

Не успели затихнуть разговоры о декане Рейвенкло, который у многих вызвал переоценку традиционных взглядов на жизнь, как участники «Игры факультетов» в рамках промежуточного подведения итогов пришли к выводу, что еще рано определять победителя и аутсайдера, так как большинство заданий было выполнено успешно.

— Возможно, нам нужно провести общий семинар по правилам викторины, чтобы выявить на интеллектуальном уровне степень подготовки студентов, — прозвучавшее от Грейнджер предложение для многих собравшихся в вестибюле студентов было неожиданным.

Наступила пауза, во время которой представители Хаффлпаффа и Слизерина, переглядываясь между собой, только пожимали плечами. Ведь было очевидно, что в их среде практически не было эрудитов. И на первый взгляд могло показаться, что Гриффиндор подготовил для них ловушку.

— Неплохая идея, — первым откликнулся рейвенкловец Терри Бут, считавшийся на факультете достаточно умным студентом.

— Мы согласны, — за весь свой факультет высказался и Майкл Корнер.

— Еще бы! — скептически отреагировал Эрни. — Рейвенкло же считается самым остроумным. А что бы вы сказали про соревнование на трудолюбие и упорство?

— Это слишком заунывно, — отозвался Малфой, который отличался особой хитростью и готовностью строить различного рода западни своим соперникам. — Уж лучше что-нибудь спортивное или рискованное.

Раздался шум голосов собравшихся, каждый из которых желал высказаться. И только через пару часов оживленных обсуждений по настоянию Гриффиндора решили проголосовать. С минимальным преимуществом победу одержали сторонники викторины, которую сразу решили провести на следующий день. А чтобы мероприятие прошло в максимально адекватной обстановке, от каждого факультета решили делегировать по два студента.

Таким образом, от Гриффиндора были назначены Поттер и Грейнджер, от Хаффлпаффа— Финч-Флетчли и Макмиллан, от Рейвенкло — Бут и Корнер, а от Слизерина — Малфой и Крэбб. Причем последний стал участником интеллектуального соревнования не в силу одаренности в этом аспекте, а исключительно в качестве максимально доверяющего своему другу однокурсника.

И вот наступило время выявления победителя в соревновании на эрудицию. Восемь студентов из четырех факультетов удобно устроились в одной из учебных аудиторий, где сегодня уже не планировались занятия, и приступили к викторине.

Сначала участники составили вопросы, записав их на клочки бумаги, свернутые в небольшие конверты. Все задания были помещены в урну, из которой представители факультетов по очереди их доставали и давали исчерпывающие ответы. По итогам заполнялся протокол с указанием набранных баллов. Простым подсчетом распределялись и занятые факультетами места от первого до четвертого.

Сначала вопросы носили общеобразовательный характер, и все участники давали на них правильные ответы. И это было вполне обоснованно, ведь каждый рассчитывал, что ему удастся найти в барабане с заложенными конвертами именно свой вопрос. Этой логике последовали даже слизеринцы, которые свои конверты сложили определенным способом, и рассчитывали при жеребьевке выявить их из общего количества.

Однако предусмотрительная Грейнджер смогла незаметно наложить на урну заклятие «Небулаус», которое, словно туман обволакивало предметы, тем самым делая их неузнаваемыми. Таким образом, очень скоро все убедились на собственном опыте, что такая тактика не может себя оправдать. Поэтому стали усложнять вопросы, надеясь, наоборот, что создадут максимум проблем своим соперникам.

И, конечно же, тяжелей всех было Финч-Флетчли и Макмиллану, которые первыми выбыли из гонки. Они раз за разом проваливали задания, касающиеся заклинаний и зельеварения. А тема травологии, в которой они были наиболее осведомлены, по, так называемому, «закону подлости» им как назло не попадалась.

Вторыми, несмотря на собственное остроумие, выбыли из соревновательного процесса Бут и Корнер, которым доставались вопросы от слизеринцев, рассчитанные не столько на сообразительность, сколько на умение предусматривать хитроумные ловушки. Так, их приговором стали загадки с иррациональной основой, рассчитанные на отсутствие однозначных ответов.

— Сколько лет шляпа Дамблдора будет классифицировать абитуриентов по факультетам Хогвартса? — прочитал свой вопрос Корнер.

— Пока Альбус носит ее на своей голове, а значит, много, — рейвенкловец уже понимал и сам, что сейчас он будет дисквалифицирован.

— Много — это не ответ! Ведь в этом понятии, сходном с математической бесконечностью, нет численной идентификации. Назови точное натуральное число, — Гермиона хоть и не была слизеринкой, но не могла выдержать такой вольной интерпретации оппонента.

— Этот вопрос без ответа. В нем явная уловка! — Терри чуть не заплакал от своего бессилия.

— Нам жаль, но вы с Бутом выбываете из «Игры факультетов», — констатировал неумолимый итог Малфой, который составил это задание.

— Скажи хотя бы правильный ответ напоследок, — спросил Бут.

— Шляпа Дамблдора будет существовать вечно, только вот ее могут отдать в музей Хогвартса по указанию Министерства. И это зависит от всем нам хорошо известной мадам Амбридж. Лично мне кажется, что ее отчеты уже лежат на столе министра. Вывод прост... — Малфой сделал драматическую паузу, после чего продолжил бесстрастным голосом: — Этой практике больше не бывать. Правильный ответ — ноль.

— Во всей этой логической цепочке налицо и полное отсутствие магической иррациональности, и даже сам посыл носит слишком вероятный характер. Хотя, по мнению многих преподавателей, пессимистический прогноз является более обоснованным. Жаль, что такой примитивный вопрос срезал и эту пару, — в голосе Гермионы, по умолчанию взявшей на себя обязанности секретаря этого мероприятия, ведущей протокол, чувствовался достаточно высокий уровень скепсиса.

— Если уж говорить на языке вероятностей, присущем в основном маглам и профессорам математических наук и естествознания, то мой, так сказать, «прогноз» превышает пятьдесят процентов, что и делает его наиболее вероятным, — Драко не очень любил витиеватые высказывания, но сейчас пытался говорить на языке Гермионы, как бы дразня ее для того, чтобы она вышла из зоны комфорта и стала нервничать.

Однако перепалке не суждено было перейти на новый уровень, потому что представители Рейвенкло сами удалились из аудитории, где продолжался конкурс на пальму первенства «Игры факультетов».

— Вот мы и в финале, — подвел итог Поттер, поправляя очки на переносице, что говорило о его высокой концентрации.

— И победитель будет один, — решил вставить слово и Крэбб.

— Завидная ясность мысли, — Гермиона озарилась своей самой очаровательной улыбкой и даже кокетливо тряхнула головой, убирая прядь волос со лба, что в ее случае свидетельствовало о полной готовности к противостоянию с соперником. — Тогда вперед.

— Все хорошо, что кончается аналогично, — Малфой не терял присутствия духа, что было отличительной чертой всех студентов Слизерина, обучавшихся у декана Снейпа.

— Если не возражаете, то давайте отойдем от нашего барабана. Ведь всем и так понятно, что внутри него нет ничего интересного и достойного для определения победителя, — Грейнджер прекрасно представила, какие банальные вопросы могли они там встретить.

— И каким образом мы будем соперничать? — Драко явно насторожился, понимая, что отдавать инициативу гриффиндорцам не следует.

— Не бойтесь. На нашем факультете не принято решать вопросы за счет хитрости и применения запрещенных приемов, — Поттера забавляло, как оба слизеринца напряглись.

— Предлагаю совершить трансфигурацию предметов. Задание не очень сложное, если не принимать в расчет ее намерение, — Гермиона внимательно посмотрела на соперников, после чело спросила: — Согласны?

— Трансфигурация бывает разная. Одно дело кирпич превратить в гвоздь, и совсем другое, когда следует из змеи сотворить кабана, например, — Винсент вспомнил свой последний тематический опыт, когда он из утки пытался создать жабу, напоминающую ему Амбридж.

В тот раз он облажался, потому что в кульминационный момент в лабораторию зашла Долорес Джейн и сбила его с толку. Крэбб перепутал заклинание превращения объектов «Трансформиус» и произнес «Мовенсис», что заставило крякающую птицу оказаться внутри его собственной мантии. Конечно же, тогда вся группа учеников, находящаяся в лаборатории, стала свидетелем «позора» Крэбба, и ему потом пришлось еще долгое время сносить насмешки, в том числе и от Малфоя.

— Не бойся, речь пойдет лишь о таком превращении предметов, которое может считаться наиболее удивительным или неожиданным, — Гермиона широко улыбалась, вспоминая тот самый казус Винсента, о котором потом судачил весь Хогвартс.

— Но разве любая трансфигурация не может расцениваться как самая уникальная и неповторимая? — Малфой уже прикидывал в уме, как ему следует удивлять своих оппонентов.

— Естественно, это так, но… — Поттер поправил запотевшие от напряжения очки, сделав паузу, после чего продолжил: — Степень необычности можно определить по шкале удивления, которую, кстати, разработал ваш декан.

Гарри специально упомянул Снейпа, который в Слизерине пользовался нерушимым авторитетом, чтобы сейчас не пришлось долго и упорно спорить на эту тему.

— Ну, ладно, — подал голос Крэбб, который прекрасно понимал, что приведенный гриффиндорцами аргумент является нерушимым. — Наш декан всегда считается эталоном мудрости.

«Ага!.. Не мудрости, а хитроумности, что не одно и то же», — подумал Поттер.

— Надеюсь, вы помните, что Северус для этого предлагает использовать дымчатый опал, который уже однажды мы все приняли в качестве хранителя нашей договоренности по «Игре факультетов», — Грейнджер бросила взгляд на Поттера.

— Да, он всегда со мной, — Гарри достал из внутреннего кармана мантии уже знакомый всем присутствующим магический минерал и положил его перед собой на столе. — Прикоснитесь к нему указательным пальцем левой руки.

Сказав это, он на личном примере продемонстрировал, как это нужно сделать и другим. Когда процедура идентификации присутствующих студентов Хогвартса была завершена, Поттер продолжил:

— После того, как мы все по очереди совершим трансфигурацию объектов, камень сам определит удивление каждого из нас и, произведя нужные расчеты, выдаст нам имя победителя.

Гарри убрал в карман минерал, который уже вобрал в себя ментальную энергию магов.

— Откуда у тебя этот дымчатый опал? — спросил вдруг Крэбб, который не мог увязать метод Снейпа с обладанием такого мощного артефакта.

— Как вам хорошо известно, мой отец был членом «Ордена Феникса», — в голосе Поттера слышалась гордость. — Эта лишь небольшая часть его наследия.

Последнюю часть фразы Гарри произнес отстраненным голосом, что красноречиво говорило о закрытии этой темы. По крайней мере, сейчас.

— Кинем жребий очередности, — Гермиона взяла в руки магические кости и предложила каждому их бросить.

К бурному неудовольствию Крэбба, ему предстояло первым удивлять присутствующих. Потом эстафету должна была принять Гермиона, следом за ней Малфой, и последним — Поттер.

— Малыш в очках всегда занимает самые козырные места. Ладно, — по интонации Драко было понятно, что он не совсем доволен результатом очередности.

Однако правила игры были нерушимыми, и Винсент первым произнес заветное заклинание «Трансформиус», направив свой магический жезл на предварительно брошенный себе под ноги клочок бумаги. В этот же миг на месте первоначального предмета появилась говорящая голова рыбы, которая произнесла имя всем известной представительницы Министерства: «Амбридж».

Это была тайная месть Винсента за тот неудачный опыт, причиной чего и стала она сама.

Присутствующие весело рассмеялись, что сам Крэбб воспринял в качестве очевидной удачи своего опыта.

Следующей была вундеркинд из Гриффиндора. Грейнджер устремила кончик своего волшебного жезла на стену и громко произнесла «Апертас». Через мгновение фрагмент бетонного перекрытия превратился в прозрачный экран, по которому транслировался вид из помещения, где в этот момент находилась Долорес Джейн. Причем представительница Министерства в этот момент с большим аппетитом поглощала омаров и устриц, которых, по всей видимости, ей организовал сам Альбус из органических отходов, находящихся на заднем дворе возле камбуза в баках для мусора. Ведь всем было известно пристрастие Дамблдора к вечному круговороту вещей в естественной природе.

И на этот раз все вынуждены были признать, что у Гермионы есть чувство юмора.

На очереди стоял Малфой. Он взмахнул волшебной палочкой в сторону Поттера и превратил его голову в тыкву, произнеся «Кукурбитас», как бы отдавая ему долг за те неприятные моменты, которые в свое время испытал из-за обидчика во время проведения «Рыцарского турнира». Удивительным было и то, что на месте рта Гарри тут же организовался хвостик от этого фрукта⁽¹⁾.

Даже Грейнджер не смогла удержаться от смеха. Уж слишком быстрой была трансфигурация, и она не успела настроиться на предельную серьезность.

И вот финальное упражнение, которое должен совершить Поттер. Гарри не спеша взял в руку свой магический жезл и направил его на заблаговременно приготовленную тарелку со спаржевой фасолью. Мгновение, и по ней уже поползли дождевые черви. У всех присутствующих мгновенно возникло брезгливое желание отвернуться. Однако оно быстро сменилось улыбками, когда на дне тарелки после ее опустошения все увидели живое изображение Амбридж, поедающей этих самых червей.

Эффект был столь потрясающим, что на мгновение показалось, как сама «жаба» всунула в тарелку голову и набросилась пожирать свое «лакомство».

— Удивительно, что минерал указал на Поттера, — Крэбб до последнего был уверен, что именно его трансфигурация была самой успешной.

* * *

Пятый курс для Поттера и его друзей закончился так же быстро, как и все предыдущие. За прошедший год студенты Хогвартса не только получили новые знания и опыт начинающих магов, но и еще больше утвердились в мысли о том, что их жизнь не является случайной трансформацией органической материи, а способна изменить окружающий мир в лучшую сторону.

Причем такой пафосный вывод стал не причиной завышенной самооценки, а очевидным фактом. Ведь благодаря усилиям всех участников «Игры факультетов» Амбридж по секрету сообщила директору Хогвартса, что ей надоело тратить свои силы на его подопечных, и убыла под крыло своего покровителя Фаджа. А тот по ее рекомендации прекратил преследование Дамблдора и его любимчика Поттера, взяв курс на управление страной на благо ее народа.

И нужно отметить, что опытному политику это удавалось очень хорошо. Тем более что о Темном Лорде не было ни слуху ни духу.

1) Здесь всем нужно точно уяснить, что указанный продукт не является овощем!

Вернуться к тексту