Ты меняешься (джен)

Примечания:

Бакуго превратился в моль Creatonotos gangis, вот эта прелесть:

https://cdn.fishki.net/upload/post/201504/07/1494324/1_9944802823_3531b63d02_z.jpg

Глава написана под впечатлением от песни Deftones — Change (In the House of Flies).

Изуку просыпался медленно, с привычным раздражением отмечая истерические крики, ставшие уже почти ежедневной традицией академии. Доносившиеся звуки пока были приглушёнными, так что, закутавшись в одеяло поплотнее, он повозился и зевнул, надеясь поймать нужный настрой и вернуться ко сну. Как там было?

— Скорее! Где чёртов огнемёт, мы должны уничтожить это, пока не поздно! — голос Очако уколол слух паническими нотками.

Изуку вздохнул и, решив пойти на поводу у лениво шевельнувшегося любопытства, начал выбираться из своего мягкого убежища, понуро стряхивая остатки сна. Он вышел в коридор и, широко распахнув предательски закрывающиеся глаза, принялся анализировать очередное происшествие: ребята носились по кругу и явно что-то преследовали. Возглавлял это безобразие Киришима, Очако тащила упирающегося Шото, и где-то позади уже ответственно маячил Иида. Их округлённые глаза вроде бы молили о помощи, так что Изуку всё же собрался проявить участие, тем более, что они, прекратив сумбурные движения, теперь подозрительно целенаправленно продвигались в его сторону. Однако зачатки героической речи были безжалостно растоптаны — его просто снесли обратно в комнату прямо в объятия ещё такой тёплой и уютной кровати. Приподнявшись, он хотел спросить, что же всё-таки случилось, однако осёкся под взглядами, прожигающими его левое плечо — там, судя по ощущениям, и правда что-то было.

— Боже мой, теперь нам придётся сжечь и Изуку тоже! — заплакала Очако и, в совершенном ужасе от подобной перспективы, разжала руку, чем и не преминул воспользоваться Шото. Провожая взглядом быстро промелькнувшую спину друга, Изуку намеревался выказать сомнение в необходимости столь радикальных методов, но был прерван появлением старосты.

— Успокойтесь, Бакуго всего лишь попал под причуду, Айзава-сенсей сказал, что действие прекратится через полчаса, так что надо ну, просто присмотреть за ним, — Иида, выполнив свой нелёгкий долг, теперь удалялся осторожными шажками, принципиально не поворачиваясь спиной.

— Вот это — Бакуго?! — Очако взвыла и, всплеснув руками, побежала прочь из комнаты. — Шото, вернись сейчас же! Шото!!!

— Ну, конечно! Даже бабочкой ты должен внушать ужас, правда, Баку-бро? — Киришима, утирая слёзы, отчаянно пытался показать большой палец. Изуку снова открыл рот, пытаясь выразить своё, видимо, никому не интересное мнение, но Киришима был быстрее.

— Мы надеемся на тебя, Мидо-бро, позаботься о нём! — выпалил он и мужественно выбежал из комнаты.

Изуку пожал плечами и снова зевнул, искренне не понимая причин подобной паники. Кацуки тем временем переместился на стол, позволяя себя рассмотреть. Как вообще можно было не узнать в этом существе Каччана? Ярко-оранжевое брюшко с черными полосками напоминало геройский костюм, пепельный окрас махровой головки плавно переходил на трепещущие крылья, так напоминавшие непослушные пряди волос, усики шевелились с заметным раздражением, а эти задние отростки… Изуку тихо хихикнул. Каччан никогда не искал лёгких путей, так что и тут смог всех переплюнуть, явив собой одновременно и бабочку, и гусеницу, и многоножку, словно поставив перед собой задачу надругаться над нервной системой жалких смертных.

Памятуя особенно бледное лицо Очако, Изуку решил повнимательнее рассмотреть наиболее впечатляющую часть нового образа. Четыре нижних отростка беспрестанно шевелились и подрагивали в причудливом танце, а обрамляющие их шерстинки пушились, ведомые легчайшими колебаниями воздуха. Изуку ощутил почти болезненное желание прикоснуться.

— М-можно? — он протянул руку, раскрыв её в робком, приглашающем жесте.

Пару мгновений спустя, рука ощутила копошение множества лапок, пальцы непроизвольно согнулись, и Изуку с удивлением отметил непривычную податливость маленького тельца. Интересно, где заканчивалось насекомое, и начинался Каччан? Что, помимо очевидного внешнего сходства, могло бы дать понять, что он сейчас тут рядом с ним? Судя по всему, с понимаем речи проблем не было, а что насчёт чувств, мог ли он выразить своё отношение к происходящему? Немного расстроенный ранним побегом Шото, Изуку размышлял, сохранил ли Кацуки свою устойчивость к огню и в таком виде?

Изуку вполне мог считать себя знатоком друга — в шкафу весомым доказательством копились многочисленные тетради, скрупулёзно заполненные каждой деталью, до которой он мог дотянуться, будь то великолепная причуда или ещё более великолепная личность. В конце концов, он же наблюдал за Кацуки с самого детства. Их отношения постоянно менялись: хаотичный сплав из привязанности, пренебрежения, враждебности и тоски теперь стремился к пока еще непривычному спокойствию. Так что он продолжал наблюдать. Кацуки, порой ловя его задумчивый взгляд, вопросительно вскидывал брови, в кои-то веки, не угрожая взорвать его дурацкое лицо, так что Изуку лишь отмахивался, мол, всё в порядке.

Всё и правда в порядке. Каччан — такой красивый, такой яркий, такой восхитительно доверчивый — был у него на ладони. Затаив дыхание, Изуку аккуратно коснулся крыльев. Мягкие. Бережно поглаживая, он оглядел Кацуки, пытаясь унять смутную тревогу. Тот выглядел довольно… обезличенно? Ощущая странный зуд во всём теле, Изуку недовольно поёрзал: он не понимал, в какие краски окрашены эмоции Кацуки сейчас.

— Каччан, как ты себя чувствуешь? — робко спросил Изуку и поднёс насекомое ближе, боясь пропустить малейшее изменение.

Ничего. Чёрные бусинки глаз воплощали собой вселенское безразличие. Не вполне осознавая, что за чувство обожгло внутренним всполохом, Изуку потряс головой, изгоняя лишние мысли. Нет. Кацуки мог быть каким угодно, но только не равнодушным. Не к Изуку уж точно. Сомнения накатили приливной волной, сметая былую уверенность — может он не был таким уж знатоком?

Досадливо закусив губу, Изуку продолжил поглаживать крылья, машинально отмечая, как беспокойные ранее отростки медленно поднялись вверх и изогнулись. Каччан снова менялся. Изуку отвёл взгляд. Как приятно гладить. Гладить и рвать. Гладить и рвать. Гладить и рвать. Рвать. Рвать. Рвать…

Ладони Изуку наполнялись тяжестью, сладковатый запах крови обволакивал и мягко распространялся по комнате.

— Уже время? Всё в порядке. Я… всё. Взрывай.

Примечания:

Спасибо всем, кто прочёл. Если вы забрели на огонёк в поисках стёба, смело переходите во вторую главу, дальше таких неожиданностей не будет. Ну почти. Возможно когда-нибудь я напишу серьёзную работу о психически нестабильном Деку, но только не сегодня) Насчёт окончания первой главы: думаю, всё не так уж плохо, правда. Предположительно, верхние крылья — волосы, так что… достаточно представить, как плешивый Кацуки, яростно потрясая остатками волос, орёт что-то вроде «Как я себя чувствую?! Как я мог тебе ответить, я был долбаной молью, придурок! Сдохни!!!» А психологов у них там всё равно нет и, видимо, не будет.