Положительный результат (джен)

В Литтл-Уингинг мы с Мистером Лапкой вернулись тем же общественным камином и оказались в гостиной миссис Фигг в мгновение ока. Нас встретили басовитые голоса проголодавшихся книззлов, и тут же пошёл за кормом, чтобы наполнить миски. Пока я это делал, Мистер Лапка явно опрашивал остальных членов стаи на предмет происшествий в наше отсутствие, а потом передал мне, что всё в порядке и посторонних лиц у домов Дурслей и миссис Фигг не наблюдалось. Ни магов, ни магглов.

Обрадованный этим обстоятельством, я добавил корма в миски — так, чтоб с запасом — и побаловал беременную Мисс Злюку некоторым количеством мясных обрезков, которые мне завернули с собой ещё в кафе Фортескью. И подумал, что со стаей надо что-то решать. Хорошо, до Хогвартса они будут жить с миссис Фигг, а потом? Мистера Лапку я заберу с собой однозначно, а вот как быть с остальными? Что-то мне не хотелось оставлять их в Литтл-Уингинге под присмотром старой сквибки. Книззлы, как ни крути, зверюшки довольно опасные. Впрочем, проблемы я буду решать по мере их поступления, а сейчас у меня в приоритете изучение того, что надавали мне мистеры Мифы и встреча со Снейпом. Очень надеюсь, что в этой реальности Вася мирно спит и не откажет Говорящему в малюсенькой просьбе, подкреплённой парочкой бараньих туш.

И тут меня прошиб холодный пот. А что, если у меня отсутствует парселтанг, как таковой? Крестраж-то тю-тю. А если парселтанг Гарри и впрямь достался от Тёмного Лорда? Тогда я буду, как говорил один товарищ из произведений Бабеля, иметь бледный вид и холодные ноги.

Мистер Лапка тут же почувствовал смену моего настроения, подошёл ко мне и потёрся головой об мою ногу. Я машинально погладил книззла и уловил его мысленный вопрос.

«Здесь поблизости есть змеи?» — тут же поинтересовался я.

Некоторое время мне казалось, что книззл изобразит интернациональный жест, покрутив лапой у виска, но мне достался очень воспитанный фамильяр, который тут же переадресовал мой вопрос остальной стае. Некоторое время книззлы обменивались взглядами, потом я уловил ответ Мистера Хохолка: « За старым домом живут... в трубе...» Потом Мистер Хохолок показал мне потрескавшуюся бетонную трубу и греющихся на солнышке двух довольно крупных чёрных лоснящихся змеюк... поправочка, их головы украшали характерные желтоватые пятна... Ужи. Интересно, ужи парселтанг понимают? Проверим, раз уж змей под рукой нету. К тому же уж — это та же змея, хоть и неядовитая.

Поблагодарив книззлов, я отправился в дом Дурслей, хотелось посмотреть на свои покупки, отдохнуть, приготовить что-нибудь на ужин. И да — послезавтра возвращаются Дурсли, стоит хорошенько прибраться в доме и в саду, оправдать доверие. Да и излишки магии не мешает «заземлить» — не стоит лишний раз провоцировать родственничков моей «ненормальностью». И надо решать вопрос с Верноном. Интуиция прямо вопит, что договориться с ним не получится и я навсегда останусь для него чужаком. Опасным чужаком, что характерно.

Впрочем, проблемы я начал решать по порядку. Для начала убедился, что с парселтангом у меня всё в порядке. Два здоровенных ужа, обитавших в заброшенной дренажной трубе, недовольно зашипели, узрев незваного гостя в моём лице. И я в полном охренении понял, что понимаю это шипение.

— Детёнышшш... детёныышшши з-слые... Обидят...

— Уходи-ссс, а то укусссим...

— Не бойтесь меня, — отозвался я в ответ. — Не обижу.

Мне, кстати, казалось, что произнёс я эту фразу вполне себе по-английски, но ужи поняли меня немедленно.

— Говорящщщщий? Говорящщий, ты нассс не обидишшшь?

— Не обижу, — отозвался я. — Хотите лягушек?

— Хотим-ссс, — прошипел тот уж, что жаловался на злых детёнышей, и я вытащил из полиэтиленового пакета двух здоровенных белёсых лягушищ, которых по моей просьбе поймал и придавил Мистер Хохолок. Подростку-книззлу было в радость побегать за глупыми лягушками, но книззлы их не ели, так что он с радостью притащил мне эти два выдающихся экземпляра и получил в награду кусочек бекона.

А вот ужи ещё живой добыче обрадовались и поблагодарили меня, заверив, что если будет нужна помощь, то они всегда рады помочь Говорящему и запомнили меня.

— Будьте осторожнее и берегитесь злых мальчишек, — сказал я на прощание ужам, которые оказались солидной семейной парой, безобидной и мирной. Ужики поблагодарили меня за заботу и принялись расправляться с лягушками, а я отправился восвояси, ощущая полное душевное облегчение — всё-таки с Васей я смогу договориться, если он окажется вменяемым.

Остаток времени до возвращения Дурслей прошёл в вылизывании дома до идеального состояния, уходе за садом и чтении книг, подсунутых мне братьями Мифами. При этом я не забывал о хорошем и разнообразном питании, благо с деньгами проблем не было. Я жалел только об одном — что Дурсли возвращаются так скоро.

Кстати, о чтении. Читал я всегда быстро и на память не жаловался никогда. Но те знания, что я получал при чтении книг мистеров Мифов, усваивались так легко, словно я не просто получал новые знания, а вспоминал что-то давно известное, но забытое. И этот факт меня немного насторожил. Мне в моей прошлой жизни такие знания получить было неоткуда, значит ли это, что несмотря на то, что крестраж меня покинул и отправился туда, где ему давно ставили прогулы, мне досталась какая-то часть памяти Волдеморта? С одной стороны — не хотелось бы, а с другой — почему бы и нет? Том Риддл в своё время был лучшим учеником Хогвартса, да и потом от лишних знаний не отказывался. И если это действительно только память Тома Риддла — всё совсем не плохо.

Но есть вариант похуже — а что если крестраж слился с душой Гарри, пытаясь спасти своего носителя, а моя душа, оказавшаяся в теле Гарри, просто поглотила этот коктейль и сейчас продолжает его переваривать? Капец, конечно, версия, но тоже вполне вероятная. Крестраж — это лишь частица души, душа Гарри, хоть и цельная, была душой несчастного, недолюбленного ребёнка, так что моё сознание взрослого, состоявшегося человека оказалось сильнее. Но и «подарочки» Волди сохранились — и парселтанг, и способность к магии... А если учесть, что теоретически бедный Гарри был не слабее и Дамби, и Волди, то его сила тоже стала «подарочком».

И чем мне это грозит? Да ничем, по большому счёту. Если Светлейший начнёт докапываться, то отсутствие ограничителей можно свалить на детский выброс, знания — на память предков, а парселтанг... Ничего не знаю, ничего не ведаю, убили меня Дурсли, дорогой Альбус Персивалевич, проснулся уже таким. Предки благословили и назад выпихнули, сказав, что я — Последний в Роду. И глаза пожалостливее сделать, пусть думает старая сволочь, что я — наивный дурачок, готовый спасать весь мир. Впрочем, действовать буду по обстановке, а пока у меня есть время.

Кстати, косвенно в пользу того, что я поглотил остаток души Лорда, говорит и то, насколько я спокойно и всерьёз размышляю об устранении миссис Фигг и Вернона Дурсля. Нет, я в прошлой жизни пришёл бы к тем же выводам, но необходимость совершить убийство меня бы волновала. А сейчас? Я вполне спокойно перебираю варианты устранения этой парочки и совесть моя молчит наглухо. Конечно, и дядюшка, и предполагаемая родственница — твари ещё те, но всё же...

Тогда возьму на вооружение девиз Игнатия Лойолы: «Цель оправдывает средства» и больше я по этому поводу думать не буду. У меня и без этого есть над чем подумать.

* * *

В день приезда Дурслей я встал пораньше, проверил весь дом и не нашёл, к чему придраться (хотя, если Дурсли прибудут в плохом настроении, то несомненно найдут), садик Петуньи, в который я научился скидывать излишки магии, цвёл пышным цветом — красота, да и только.

Холодильник я специально оставил пустым — баловать Дурслей на собственные средства я не собирался, им и так неплохо обламывалось. А у меня было печенье с шоколадом и холодный чай, так что проверив всё, я спокойно погрузился в чтение.

На сей раз мне досталась старая потрёпанная тетрадь — личный дневник некоего Эмриха Битти, мелкого чиновника из Министерства. Я удивился, с чего Мифы подсунули мне это, и как вообще личный дневник оказался в лавке подержанных книг. Но, взглянув на даты на обложке, я понял, что прочесть эту писанину мне всё-таки стоит. Во-первых, Битти служил не где-нибудь, а в ДМП, правда секретарём, а во-вторых — даты. Битти вёл дневник во время так называемой войны с Волдемортом, более того, он знал многих действующих лиц трагедии на Хэллоуин, в том числе и Джеймса с Лили. И в-третьих — Битти был совсем неглупым парнем и увидел некоторые нестыковки в сложившейся версии гибели Поттеров. Заканчивался дневник фразами:

«Завтра я пойду с этим в Аврорат. Конечно, лучше было бы дождаться мисс Боунс, но я не могу ждать, пока в одной из камер находится невиновный, нуждающийся в помощи целителя. Надеюсь, мне удастся убедить Главу аврората в том, что всё это — не мои фантазии. Почему они не дали веритасерум?»

Всё, больше записей не было, хотя в дневнике осталось немало чистых страниц. Похоже, что никого идеалист Битти не убедил, более того, возможно он сейчас обживает номер одного комфортабельного отеля с видом на воду, если вообще жив...

Я вздохнул и снова углубился в чтение. Эмрих Битти большую часть дневника описывал собственную работу и сослуживцев. Писал он и о странных нападениях неустановленных лиц на магические и маггловские поселения. Позднее появилось описание этих неустановленных лиц — чёрные плащи, белые маски... Впечатляющий уровень силы, убойные заклятия и больная фантазия. «Аврорат и ДМП не справляются с ситуацией, — писал Битти. — У меня создаётся такое впечатление, что имеет место предательство на самом высоком уровне... Но если это так — Магическая Британия падёт под напором беззакония». Позже он сухо отметил, что нападавших стали именовать Пожирателями Смерти, а главой их объявили совсем недавно весьма популярного политика Томаса Марволо Риддла. Странно, но скептицизм автора чувствовался явственно. Не верил, что ли в Волдеморта и его пёсиков? Ой, не зря мне этот дневничок подсунули, ой не зря... И автор его сейчас наверняка не Азкабан обживает, как я подумал раньше, а прохлаждается в тех же Полях Вечной Охоты, что и Гарькины родители. Идёт себе по облакам, печально напевая: «Я слишком много знал...»

И, судя по стилю изложения, мистер Битти даже бумаге не доверял до конца. Слишком много было недосказанностей, недомолвок, намёков и полутонов.

Мужик вообще оказался информированным, явно испытывал тёплые чувства к своей начальнице и не слишком любил Дамблдора, который умудрился впихнуть в противостояние сил правопорядка и террористов соплячьё из Ордена Феникса.

Я быстро пролистывал страницы, по диагонали схватывая самое основное. Большинство событий упоминались в каноне — гибель братьев Прюэттов, разрешения Крауча-старшего на Непростительные для авроров, усиление террора... И тот самый Хэллоуин.

Но дочитать так интересующую меня информацию, я не успел. Снизу раздался мощный голос Вернона Дурсля:

— Мальчишка! Где ты?

Я с сожалением отложил дневник, спрятав его в гоблинский кошелёк, поправил футболку, причесался и вышел из комнаты, стараясь сохранять достоинство короля в изгнании. Кажется, кто-то на отдыхе расслабился и путает берега?

— И вам добрый день, дядя Вернон, — сказал я, спускаясь по лестнице. — Тётя Петуния, Дадли, хорошо отдохнули?

-Да, Гарри, — ответила Петунья, Дадли тоже изобразил что-то более или менее вежливое, так что Вернон быстро вспомнил о том, что он не прав и даже пробурчал:

— Кажется, дом в порядке. И сад тоже. Видимо, миссис Фигг неплохо за тобой присматривала.

— Миссис Фигг в больнице, — я был невозмутим, аки корейский айдол посреди толпы своих арми. — Сломала ногу, знаете ли. Наступила на собственного котика — такая беда... Так что ещё и её котов ходил кормить.

— Надеюсь, не за наши деньги? — сердито зыркнул дядя.

— На ваши деньги, — проинформировал я, — точнее, на деньги, которые мне оставили, можно прокормить только меня, но не пятерых здоровенных кошаков, Миссис Фигг сама попросила меня и дала денег на расходы. Так что всё в порядке, дядя.

Некоторое время Вернон сверлил меня мрачным взглядом своих маленьких глазок в белёсых, свиных ресницах, а потом сказал:

— Что ж, ты действительно справился.

М-да, похоже, для этого человека подобные слова — ну просто высшая похвала для меня.

* * *

С приездом Дурслей у меня прибавилось хлопот. Нет, работой меня не нагружали, да и кормили нормально. Хлопот прибавилось в том смысле, что мне приходилось скрывать свою бурную жизнь, которая Дурслей никак не касалась. А между тем приближалось воскресенье, которое я сам определил для встречи со Снейпом и мне, кровь из носу, нужно было слинять из дома. Но тут мне снова помогла случайность... или очередное проявление Поттеровского везения.

В очередной почте обнаружилась открытка милого розового цвета с изображённым на ней щенком английского бульдога, мирно дремлющим в корзинке. Открытка была от тётушки Мардж и Вернон прочёл её тут же. За завтраком. Вслух.

«Дорогой брат! — писала эта милейшая представительница британского среднего класса. — Поскольку я не смогу посетить тебя в воскресенье (прискорбный случай на последней собачьей выставке, от которого пострадала моя лодыжка), приглашаю тебя, милейшую Петунью и моего дорогого племянника Дадли в мою скромную обитель на воскресный обед. Буду рада видеть вас троих в день своего рождения. Черный галстук, пожалуйста. Любящая тебя сестра Марджори Эйлин Дурсль».

Слово «троих» было подчёркнуто двумя чертами. Как будто без этого не было понятно, что мою скромную особу тётушка видеть не желает.

Впрочем, в этом наши желания сходились, но Вернон нахмурился.

— День рождения Мардж! Петти, ты не забыла?

— Разумеется, нет, дорогой, — прощебетала в ответ Петунья. — Я уже купила ей подарки. Новую кожаную шлейку для Злыдня, на которой можно будет разместить все его награды...

— Хорошо, — одобрительно кивнул Вернон.

— Сертификат в магазин «Твой четвероногий друг», — продолжила Петунья.

— Умница, ей понравится, — одобрил и этот подарок Вернон.

— И набор вышитого постельного белья, — закончила Петунья. — Ты же знаешь, Мардж обожает бельё из египетского хлопка.

— О да, — вздохнул Вернон. — Когда мы остались без родителей, то приходилось экономить буквально на всём. И Мардж часто говорила, что когда у неё будет такая возможность — то она будет спать только на белье из египетского хлопка. Ты молодец, дорогая. Мардж будет в восторге от таких подарков. Но у нас есть одна всегдашняя проблема.

И Вернон в упор уставился на меня. Я тут же изобразил самое невинное лицо и глазки кота из «Шрэка», но хмурый взгляд Дурсля показал мне, что я слишком мало в этом тренировался.

— И миссис Фигг в больнице, как назло, — мрачно добавил он.

— Дядя Вернон, — вздохнул я, — я вполне могу остаться дома один. Если вы помните, я прожил несколько дней без всякого надзора и ничего не сломал и не испортил.

Несколько секунд Вернон сверлил меня глазами, но затем его лицо несколько смягчилось. Общественность громко воздавала хвалы розам Петуньи, и это ему льстило.

— Поверьте, — добавил я, стараясь говорить как можно более убедительно, — я и сам не хочу никаких скандалов. А с тётей Марджори отношения у меня не сложились. Так почему бы нам не решить этот вопрос без потерь?

Вернон помолчал, сердито попыхтел в усы, но потом всё-таки выдал:

— Хорошо, парень. Но если за время нашего отсутствия что-нибудь произойдёт... Поверь, ты утратишь моё доверие навсегда.

— Да никогда, сэр! — выдал я, и Вернону пришлось удовлетвориться этим.

* * *

Дурсли отбыли из дома ранним утром. Во-первых, дорога до загородного дома, где обитала тётушка Мардж совместно с дюжиной своих милых пёсиков занимала не один час, во-вторых Вернон очень хотел испытать радость от общения с любимой сестрицей, а Дадли хотел получить от тётушки энное количество миленьких славненьких фунтов в подарок. Петуния же не горела желанием общаться с Марджори, но её утешало то, что встреча состоится не на её территории. Так что дражайшие родственнички встали достаточно рано, закинули в себя очень плотный завтрак и отбыли оставив мне гору грязной посуды и пяток хозяйственных поручений. Правда, Петунья втихаря сунула мне ключи от дома, пробормотав, что я могу погулять в парке и даже сунула мне монету в один фунт — это вообще был аттракцион неслыханной щедрости.

Дурсли загрузились в машину и отбыли, я издал радостный клич индейца и с остервенением набросился на несчастную посуду. После этого я быстро прибрался в доме — почему бы и нет, сил у меня в последнее время прибавилось, а навыки прошлой жизни по обслуживанию себя, любимого, никуда не делись. После этого я привёл в порядок сад, принял душ, плотно поел, переоделся в купленную мне Петуньей в сэконд-хэнде одежду, привёл волосы в порядок (как ни удивительно, мне удалось укротить шухер на голове), прихватил рюкзак и гоблинский кошелёк и отправился к дому миссис Фигг, чтобы покормить книззлов и прихватить с собой Мистера Лапку. Да, я помнил, что до поступления в Хогвартс Снейп жил с родителями в Коукворте, на улице с поэтичным названием Паучий тупик. И что этим домом он продолжал пользоваться и став взрослым. Так что знал, на что шёл, когда назначал встречу.

На местном вокзале в Литтл-Уингинге я внимательно изучил расписание и схему движения поездов до Коукворта. Оказалось, что этот весьма неблагополучный городок находился всего в часе езды от процветающего тихого Литтл-Уингинга. Что ж такой умный Снейп не догадался навестить сына подруги? Дамблдор запретил? Или ненависть к Джеймсу перевесила? Ладно, разбираться не будем, главное — найти с ним общий язык. Хотя бы на уровне того, чтобы не плеваться ядом друг к другу каждую минуту. Впрочем, на данный момент я нужен ему сильнее, чем он мне. Насколько я помню, за неоказание помощи крестнику магия и наказать может... Или это фанон? Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.

Денёк стоял солнечный и довольно тёплый, поэтому я снял худи, обязал его рукавами вокруг пояса и остался в одной футболке с изображением Люка Скайуокера со световым мечом в руке. А поскольку я не хотел, чтобы меня кто-то узнал, то нацепил тёмные очки как у Терминатора и оранжевую бандану с этническим рисунком. Мистер Лапка сидел у меня в рюкзаке, ничем не выдавая своё присутствие, и билет на электричку я купил без проблем.

Точно так же, без проблем, мы добрались до Коукворта. Городок и впрямь выглядел неважно — ткацкая фабрика, на которой работала большая часть населения, давно закрылась, и трудоспособного населения в нём было удручающе мало. И если вокзал и примыкающие к нему улицы выглядели достаточно прилично, то дальше начинались настоящие трущобы. Впрочем, населения там было ничтожно мало, а большинство домов казались вообще нежилыми.

Я расспросил симпатичную старушку, коротавшую время за чтением газеты в скверике, как мне найти улицу под названием Паучий тупик. Старушка покачала головой:

— Эта улица — не лучшее место для прогулок, молодой человек.

— Да, мэм, но мне нужно, — вздохнул я. И начал на голубом глазу нести чушь — что-то про школьный проект, про потери в промышленности Англии во время кризиса и про реформы...

При слове «реформы» старушка вскинулась, как боевой конь при звуках трубы и начала что-то говорить о тред-юнионах и Хартии. Собственная речь настолько увлекла её, что она наспех рассказала мне, где найти помянутую улицу и продолжила свой страстный монолог. Похоже, у милой бабули было славное, наполненное борьбой за права рабочего класса Британии, прошлое.

Узнав адрес, я бросился вперёд со всех ног, пересёк мост и оказался в совсем уж немыслимых трущобах. К счастью, табличку с названием улицы я нашёл довольно быстро, но как найти нужный дом? Я полагал, что найти пустующий полуразрушенный дом мне будет нетрудно — он будет выделяться среди остальных... Я ошибался. Все дома Паучьего тупика выглядели примерно одинаково. Одинаково плохо.

Помог мне Мистер Лапка.

«Просто иди вперёд, Хозяин, — передал он мне. — А я почувствую магию, если в доме жил маг. Вряд ли в таком месте могли жить два мага».

Я поблагодарил книззла за сообразительность, и двинулся вперёд. Минут через пятнадцать неторопливой пешей прогулки, Мистер Лапка передал:

«Этот дом. Здесь чувствуется магия».

Я с сомнением покосился на ничуть не отличавшийся от соседних домишко, но другого выбора у меня не было. Поэтому я устроился под чахлым деревом напротив, снял очки, достал из рюкзака бутылку сока и бутерброды с ветчиной и, выпустив Мистера Лапку немного размяться, взглянул на часы и принялся ждать.

Ровно в двенадцать калитка со скрипом отворилась, и из неё выглянул Снейп — на сей раз в чёрных джинсах и футболке с надписью «Нирвана». При его длинных волосах смотрелось это... слов не подобрать.

Снейп обвёл пустынную улицу своим фирменным взглядом Ужаса подземелий, а потом этот самый взгляд остановился на мне... и мне очень захотелось удрать подальше. Но вместо этого я встал и подошёл к продолжающему молчать Снейпу.

— Добрый день, профессор, — вежливо сказал я. — Это я писал вам.

А вот реакция Снейпа на мои слова меня несколько насторожила.

— Лили... — неожиданно выдал он и даже пошатнулся, ухватившись за калитку.