Черное сердце (гет)

Лорд Белых Холмов, облачённый в дублет с несколькими вышитыми серебряными звёздами, шагал, высоко подняв голову и держа в левой руке щит с гербом Уайтхиллов.

Я, леди Белых Холмов, в роскошном платье глубокого синего цвета, в накинутом на плечи плаще на меховой подкладке из парчи в звёздочках, с белоснежным песцовым воротником, шла рядом с ним.

Мы встали прямо перед дверьми в главный зал Мёртвого Замка, ожидая разрешения войти. Я видела, как подрагивает рука лорда Уайтхилла.

Стражники раскрыли двери.

На секунду мы замерли, а потом всё-таки одновременно сделали шаг внутрь. Мои ноги слегка поехали на чём-то мягком, и я опустила глаза, обнаружив на полу грязные, превратившиеся в труху королевские знамёна.

Большое, тускло освещённое пламенем помещение чертога было заполнено северянами в мехах, коже и латах. Почерневшие стены поднимались ввысь, маскируя потолок под тьму. На стенах, между факелами, висели знамёна членов вече.

— Лорд и леди Уайтхилл, Белые Холмы! — провозгласил кто-то громовым голосом.

Мы пошли по коридору, образованному рядами людей, причём стояли здесь и мужчины, и женщины, и даже подростки. Дамы словно соревновались, у кого головной убор был более причудливым, а каждый лорд считал своим долгом стоять подбоченясь.

Лорд Уайтхилл слегка дёрнул меня за руку, и мне пришлось прекратить заинтересованно косить в сторону северян. Я посмотрела вперёд.

Напротив входа возвышался чёрный обгорелый трон, местами округлый расплавленным камнем, единственным его украшением служили какие-то фигуры, потерявшие из-за пожара чёткость. По-видимому, это когда-то были животные, возможно, медведи.

Мы взошли на помост, повернулись спиной к трону и поклонились стоявшим в зале людям. Посыл был понятен и прозрачен: никакого уважения к королевскому трону, только власть народа.

Народ, поражавший роскошью нарядов, поклонился в ответ.

Приветствие было закончено. Нам освободили место. Следующими позвали лорда и леди Колдеров с их наследником.

В целом, мы провели почти полдня в зале, кланяясь разным лордам и леди и выслушивая периодически расплывчатые речи отдельных участников, призывающих то к благоразумию, то к полной боеготовности. Никто ни разу не упомянул южного короля или вообще кого-либо из правителей других Земель.

Следующим шагом стал пир.

Пиршественный зал не представлял из себя ничего особенного. Когда-то, видимо, его стены были расписаны, ещё можно было увидеть остатки росписи: где-то силуэт фигуры человека, а где-то узоры, в которых угадывались деревья и цветы. Ряды грубых столов и лавок, облитых вином и жиром, забивались народом. Пахло жареным мясом, хлебом и дымом. Я села на своё место, распрямилась и начала слушать разговор лорда Уайтхилла и его соседа лорда Анзака.

— Дела плохи, милорд, наши разведчики подтверждают, что у южан теперь есть король-колдун. Пока он слаб, но даже частичка силы древних королей способна изменить всё, — тихо, вполголоса говорил лорд Анзак.

— Запад, наверное, вне себя, — покачал головой Уайтхилл.

— Да, докладывает, что они хотели спустя три года перемирия вновь напасть на Юг с моря, но теперь их планы разрушились.

— Если он действительно ещё слаб, нужно было нападать сейчас, а не ждать, пока он может стать сильнее, — Уайтхилл заёрзал на лавке.

Все лавки были уже забиты людьми, да так, что яблоку негде упасть. Лорд Уайтхилл последовал примеру почти всех сидящих в зале, сбросив с плеч меха. Мне тоже пришлось это сделать, так как жара стала почти что осязаемой. Я чувствовала, как по спине под шерстью платья бежали капельки пота. Вывернув свой широкий рукав наизнанку, я осторожно стёрла тканью пот со лба. Даже странно, что при таком холоде снаружи внутри может быть так жарко. В Замке Белых Холмов даже при заполненном главном помещении все равно не было такой духоты.

Я заскучала по прохладным помещениям дома, где почти везде стояли кондиционеры, гонявшие сухой холодный воздух. На секунду перед глазами возникла забавная картинка: моя сестра стягивает с лица свои вечные умные очки и подставляет его прямо под струю ледяного воздуха.

— Боже мой, как я люблю холод. И как ненавижу лето!

Я мотнула головой, отгоняя от себя воспоминания. Ни к чему сейчас это.

Аккуратно вытерев пальцами глаза, я оглядела зал.

Играла какая-то весёлая музыка, заглушаемая невообразимым гвалтом, смехом, стуком кубков и чавканьем пирующих. Между рядами шныряли служанки с элем, и я лично видела, как одну из них какой-то мужик ущипнул за зад и посадил себе на колени.

— Ну а что с наследничком, лорд Уайтхилл? Такая жёнка молодая, красивая, что ещё надо? — неожиданно обратился раскрасневшийся лорд Омрунахыр, другой наш сосед, к лорду Уайтхиллу. Последний побледнел и немного протрезвел.

Я быстро взяла пирожок и стала его сосредоточенно жевать. В зале завизжала какая-то девушка.

Лорд Уайтхилл пробормотал что-то нечленораздельное. Я напряжённо посмотрела на него.

— Ух какие глазищи! — прогрохотал Омрунахыр.

Я возвела глазища к потолку и тоскливо вздохнула.

Спустя ещё три часа я мучалась окончательно разболевшейся головой и откровенно скучала. Этот пир при всей своей буйности был невероятно неинтересным. Лорд Омрунахыр отстал от лорда Уайтхилла и переключился на Анзака, вливая в себя кубок за кубком. Уайтхилл сидел мрачнее тучи, периодически хмуро поглядывая на соседей. В зале начался полный хаос, несколько особо пьяных весельчаков танцевали со служанками, вертя их и подбрасывая; служанки визжали и даже не пытались удерживать поднимающиеся от танцев юбки. Часть пирующих вовсю храпела в тарелках, а группа в углу дурными голосами затянула какую-то неясную разухабистую песню.

Как всё это не было похоже на пиры в Белых Холмах, когда люди дружно общались, почти не пили, ибо с напитками было туго, пели хором необычайно душевные песни.

Сиденье жёсткое, неудобное, не откинешься на спинку, не положишь руки на подлокотники. Голова мучительно пульсировала, а прямая спина потихоньку затекала. Я сидела, подперев подбородок кулаком. В какой-то момент я закрыла глаза и представила себе, что передо мной не душный зал, переполненный потными пьяными людьми, а Белые Холмы, величественные, белые, пустынные, без единой живой души. Ветер дует тебе в лицо, касаясь кожи сквозь мех и шерсть. Тишина, абсолютная тишина. И спокойствие. Будто здесь и есть конец мира.

Виски словно сжало тисками. Где-то глубоко под лбом боль вгрызалась в мозг. Шум и духота помогли моим проблемам со зрением внести свеженькое в головные боли. Я ощущала, как крики и хохот вызывают во мне приступы отдалённого раздражения и как всё больше я хочу, чтобы приглушённый свет факелов погас совсем.

Я повернулась к лорду Уайтхиллу.

— Милорд, — язык ворочался с трудом.

— Что, дочь моя? — в голосе лорда засквозило беспокойство. Лучше б он молчал, зачем он говорит...

— Моя голова, она просто взрывается, — прошептала я, наклоняясь к нему, — прошу вас, милорд, мне нужно уйти.

— Да, Асса, конечно. Я пойду с тобой, — Уайтхилл обратился к соседям, а я бросила последний взгляд на зал. — У моей супруги головная боль, мы покинем вас.

— Но веселье же только начинается! — удивился Омрунахыр.

Оказавшись на ногах, я слабо подумала, что, наверное, не устою на ногах, и схватила лорда за локоть, не удержавшись от нетерпеливого вздоха, испытывая всё большее раздражение к этим дурацким факелам и идиотским разговорам.

Холодный воздух ночи почти сбил меня с ног. Сквозь меха мокрая от пота спина покрылась мурашками. Я чувствовала, как с каждым вдохом моя голова постепенно очищалась и свежела.

В нашей комнате нас уже ждали слуги. Лорд Уайтхилл вышел, дав возможность Олли переодеть меня и послав своего слугу к лекарю за лекарством.

— Миледи... Вы так бледны! — Олли всплеснула руками и принялась снимать с меня меха и платье.

Я молча пережила процесс переодевания и сама распустила свою косу, растрепав волосы у корней пальцами. Всё, что мне нужно было — тишина, тьма и лекарство. Я легла на кровать и залезла под шкуру с головой. Олли, понимая моё состояние, не стала приставать с расспросами.

Вскоре прибежал слуга. Я хлебнула отвару и улеглась обратно.

* * *

На следующий день я окончательно слегла. Болела спина, ныли все ноги — от бёдер до самых щиколоток, крутило живот. К сожалению, уровень развития женской гигиены в Четырёх Землях, по крайней мере, в их северной части, был низок. Я завернулась в ткани и смирилась в очередной раз со своим незавидным положением.

— Тебе необязательно делать себя затворницей, — начал было лорд, но моё ворчание его прервало. — Ладно, делай как хочешь. Но неужели ты не пойдёшь в Чертог? Приехали новые лорды.

— Нет, милорд. Я ушла с пира, сославшись на головную боль. Почему бы моё нынешнее состояние не помешало бы мне прийти на приветствие? Я могу ещё несколько дней просидеть не выходя.

Моя решимость безвылазно находиться в комнате таяла с каждым часом, проведённым в отведённом нам небольшом и темноватом помещении.

Олли пыталась развлекать меня, забавно комментируя мой рассказ о приветствии и пире.

Потом я творила над чёрными волосами Олли, соорудив вычурную высокую причёску. Зеркало у нас было одно и маленькое, но девушка всё-таки изловчилась рассмотреть моё творчество и восхититься им.

В следующие два часа Олли уходила за обедом, и мы недурно поели, вспоминая обеды в Белых Холмах. После еды Олли пересказала новости, услышанные ею от кухарок.

— Все только и говорят о Юге да Западе. А ещё говорят, что Королева Востока опять отравила своего визиря.

— Скоро не найдётся желающих занимать этот пост, — фыркнула я.

Мне было очень интересно узнать, как там устроились люди лорда Уайтхилла и что представляет из себя этот Городок. Поэтому я решила отпустить Олли к её Арро. Лучше помучиться тоской сейчас, но зато потом узнать столько всего любопытного.

Я немного покружилась, держась за ткань, попела, покорчила рожицы в зеркальце, устала и легла на шкуры, изнывая от безделья.

Полог кровати был пыльным, тяжёлым и без каких-либо узоров, в общем, одна скука. В углу, прямо над моей головой, — маленькая дырочка в ткани, сквозь которую был виден слабо освещаемый свечами потолок.

— Хочу домой! — чётко и требовательно озвучила я свою просьбу. Вдруг эту дырочку прогрыз какой-нибудь сказочный зверёк, который исполняет твои желания? Раз здесь есть люди, способные из ничего создавать огонь, магические камни и появляющиеся в шахтах чужестранки, значит, должны же быть и милые волшебные существа? Хотя бы одно милое волшебное существо…

— Пожалуйста… — жалобно протянула я, добавив в голос слезу.

В комнату со стуком зашёл лорд Уайтхилл.

— Милорд! — подскочила я, не рассчитав скорости. Голова сразу закружилась, и в глазах на секунду потемнело.

— Здравствуй, Асса, — устало произнёс лорд. Вошедший за ним следом слуга начал суетиться и снимать с хозяина шубу.

— Много ли я пропустила?

— Трех мелких лордов, одну ссору и с десяток вопросов, где ты и почему тебя нет.

— Значит, у вас есть свободное время, милорд? — обрадовалась я. Можно попросить его поискать здесь библиотеку и захватить пару книг. Наверняка он знает лучшие и сможет порекомендовать что-нибудь, что сделает моё пребывание в Мёртвом Замке чуть более сносным.

— Не совсем, Асса. Сегодня снова пир.

— Как? Опять? А они знают, что такое количество вина вредит здоровью?

— Скоро прибудут все лорды, состоится вече. Ты не идёшь, дочь моя?

— Нет.

Скоро придёт Олли и расскажет новости о Городке. Мы с ней попробуем пробраться в библиотеку, взять пару книжек, и я буду читать вслух. Все же это намного веселее, чем сидеть в алкогольной духоте, из-за плохого зрения не имея возможности даже разглядывать публику.