Здесь никогда не шёл снег (джен)

Железный Дровосек сидел с Эдвардом на крылечке и смотрел, как Милли, хохоча, подлетает, спрыгивая с качели.

— Милли, идём обедать! — высунулась в окно Наоми. — С утра скачешь!

— Сейчас, мамулечка! — крикнула Милли и снова полезла на качели.

Железный Дровосек украдкой вытер слезу.

Когда вчера они с Тубаго вернулись от Бофаро, то глазам своим не поверили — Милли преспокойно сидела на кухне и уплетала большой кусок пирога с яблоками, одновременно пытаясь накормить Эдварда его порцией.

На все восхищённые вопросы Эдвард просто ответил, что в Волшебной стране никогда не бывает зимы.

— Зимой холодно, — сказал он, — но когда идёт снег, мир преображается.

— Как же тебе удалось заставить пойти снег? — поразился Железный Дровосек, когда первые слёзы радости были вытерты, а суставы смазаны с запасом на всякий случай.

— Не знаю, — пожал плечами Эдвард. — Я так делал дома. Когда я крошу ледяную глыбу, на улице начинает идти снег.

— Поразительно… — покачал головой Тубаго, боясь отпустить от себя Милли, которая задремала у него на коленях.

— Но ты взял в погребе совсем маленький кубик, — подала голос Наоми.

Эдвард ничего не ответил, лишь улыбнулся.

— Ты послан нам богами Волшебной страны, — с теплом сказала Минни Эни. — Если бы не ты…

— Если бы Железный Дровосек не повёл бы меня к вам за материалом, я бы здесь не оказался, — снова улыбнулся Эдвард той смущённой улыбкой, которой мог улыбаться только он.

Открытой и искренней.

— Уверяю тебя, я сделал для тебя ткань самого лучшего качества! — сказал Тубаго. — Отец лично всё проверил.

— Вам осталось только добраться обратно, в Фиолетовую страну, — с грустью сказала Наоми. — Мне так жаль с вами расставаться. Но я понимаю, что здесь вас больше ничто не задерживает.

— Я хотел сказать… — подал голос Железный Дровосек. — Если вы, конечно, не против… После того, как я провожу Эдварда к мигунам и Лестар сделает ему руки, я хотел бы вернуться в Голубую страну.

— В самом деле? — поражённо воскликнул Тубаго. — Вот так сюрприз! Это было бы большой честью для нас.

— Ты уверен? — спросила Наоми. — А как же твои мигуны?

— Лестар прекрасно справится с обязанностями правителя, — отмахнулся Железный Дровосек.

Он смотрел на Минни, которая молчала, и ждал, что скажет она. Только от её решения зависело, позволено ли будет ему тут остаться.

— Что ж… Места у нас хватит, — сказала наконец Минни и посмотрела прямо в глаза Железного Дровосека. — Ты можешь пожить первое время у меня, пока не подберёшь жильё.

— Отлично! Чудесно! Здорово! — неслось со всех сторон восторженным шёпотом, потому что Милли от шума завозилась сквозь сон.

Потом Тубаго отнёс Милли в кровать, и она уснула крепким, здоровым сном, а взрослые ещё добрую часть ночи сидели в саду и разговаривали обо всех чудесах на свете.

* * *

— Милли! Суп остынет! — голос Наоми выдернул Железного Дровосека из воспоминаний и переживаний вчерашнего дня.

— Знаешь, тебе не надо провожать меня к Лестару, Джон, — сказал вдруг Эдвард.

— Почему? — поразился Железный Дровосек.

— Ну, передать государственные дела тебе, конечно, придётся, но это можно сделать и потом.

— Ты что, хочешь вернуться в Фиолетовую страну один?

— Нет. Я не пойду в Фиолетовую страну.

— Не пойдёшь? Но как же твои руки?

Эдвард протянул вперёд свои клешни-ножницы, поклацал ими, внимательно на них посмотрел.

— Знаешь, Лестар сказал, что он сделает мне настоящие руки. Я и думать забуду про эти недоразумения, как он их назвал. Но Джон, это и есть мои руки. Мне не надо других. Теперь я это точно понял.

— Правда?..

— Я хочу вернуться домой. Благодаря твоей Минни я понял, что это очень здорово, когда кто-то ждёт тебя и думает о тебе. В домике Минни пятьдесят лет горел свет в окошке, поджидая путника. Тебя здесь ждали. Я рад, что вы всё рассказали Наоми.

— Но как же ты вернёшься? — спросил Железный Дровосек, пытаясь не заплакать.

— Эльвина знает все секреты жевунов, — спокойно сказал Эдвард. — Оказывается, те серебряные башмачки, которые когда-то доставили Элли Смит в Канзас и по дороге потерялись, на самом деле вернулись в пещеру своей первой хозяйки Гингемы. Такова их сила. Они могут доставить путника в любую точку мира, но сами обязательно возвращаются домой. Кажется, об этом Эльвина узнала от гномов-летописцев, которые приходили к ней в лавку за перьями. Серебряные башмачки хранятся у старейшин гномов.

Всё оказалось так просто и так странно одновременно.

Железный Дровосек, который совсем не думал, что когда-то отважится вернуться в родные места, уже и помыслить себя не мог без этих пашней, лугов, лесов, а главное, улыбчивых и простых жевунов — его соплеменников. Мигуны, конечно, очень огорчились, что такой прекрасный правитель, как Железный Дровосек, решил отойти от дел, но он оставлял бразды правления в надёжных руках и знал, что Лестар станет прекрасным преемником.

Гномы с величайшим почтением откликнулись на просьбу Виллины — а уж она-то знала и видела всё, что происходит в Волшебной стране — и принесли в дом Минни Эни серебряные башмачки, которые должны были доставить Эдварда руки-ножницы домой.

Проводить его собралась вся деревня. Жевуны сняли шляпы, чтобы те не мешали им звоном своих колокольчиков плакать.

— Спасибо тебе за всё, Эдвард, — сказал Железный Дровосек.

— Я буду скучать, — прижалась к нему Милли.

— Можно мне маленький кубик льда? — попросил Эдвард у Наоми.

— Конечно, — она удивилась его просьбе, но кивнула Тубаго, чтобы он сбегал в погреб.

Когда Эдварду принесли кубик, он аккуратно положил его на одно из лезвий, а потом подул.

— Бамбара, чуфара, скорики, морики, турабо, фурабо, лорики, ёрики, — прошептал Эдвард.

Кубик начал стремительно расти. Вот уже Эдвард не мог удержать его в руках и аккуратно поставил на газон, впрочем, мало кто мог бы увидеть, что происходит — всё заволокло туманом снежной крошки. Однако когда он стал оседать, из самой гущи послышалась возня и скуление. И вот из облака снежной крошки выбрался белоснежный щенок. Очаровательный малыш, который, несмело виляя хвостиком и смешно переставляя толстенькие лапки, направился к оцепеневшей Милли.

В Волшебной стране в своё время заговорили и ожили даже механические мулы, так стоило ли удивляться, что щенок изо льда стал живым и тёплым?

Эдвард в последний раз поклонился своим друзьям, щёлкнул каблуками серебряных туфель и громко назвал адрес своего дома в далёкой Калифорнии.

* * *

Когда от ворот замка в очередной раз с шумным весельем отбежала стайка мальчишек, Эдвард ещё какое-то время сидел в своём углу и прислушивался к удаляющимся шагам. После его возвращения из Волшебной страны ворота замка чудесным образом закрыли проход, и вот уже много лет никто из горожан не мог попасть внутрь. Кажется, горожане считали странный дом на холме предметом туризма, потому что часто целые группы поднимались по тропе, задирали головы, рассматривая готические башенки, серую черепицу крыш и узорчатые окна, а потом гуськом спускались обратно. Эдвард наблюдал за горожанами в огромную дыру в крыше, которая служила ему своего рода окном. Так здорово было наблюдать, как в рваной прорехе стропил синее небо периодически сменялось звёздами, и мечтать. Всё было не напрасно, хоть он так и не смог стать обычным человеком.

Он поднял одну из своих рук, поклацал лезвиями. Тихий металлический лязг будто пощекотал в носу, в груди стало тепло и радостно. Кто же он такой вообще? Профессор обещал сделать из него настоящего человека, но разве возможно создать его из механизма, нарезающего овощи? Эдвард был уникальным автоматоном: он умел думать, говорить, пробовать пищу ради развлечения и даже мог чувствовать, и всё это сделало его счастливым.

Всё благодаря чудесным ножницам!

Эдвард вскочил и принялся ловко вырезать из листов бумаги человечков, белочек и шестилапых, а потом стал развешивать их гирляндами над кроватью. Бумагу он обычно привозил из своих поездок в Волшебную страну, хотя правильнее было сказать «полётов».

Когда Железный Дровосек с Милли впервые прилетели на драконе Ойххо в Калифорнию, Эдвард страшно обрадовался друзьям. Он с удовольствием принял приглашение и погостил у добрых жевунов целую неделю, радуя их снегом. Ребятня играла в снежки, лепила снеговиков, а весёлый Тотошка с лаем гонялся за ними и хватал за пятки. Да-да, Тотошка не состарился ни на день с того момента, как выскочил из снежного облака. А вот Милли вскоре подросла и превратилась в настоящую красавицу. Эдвард полюбил своих новых друзей всем сердцем, но каждый раз снова и снова возвращался домой, в свой замок.

Почему?

Эдвард повесил последнюю гирлянду, отвернулся от кровати и подошёл к чёрной дыре в крыше. Ночь сегодня была беззвёздной, казалось, со всех сторон к нему подкрадывалась любопытная бездна. Эдвард подвинул поближе к краю одну из ледяных глыб, зажмурился и поднял руки-ножницы, словно расправляя крылья.

Потом открыл глаза, безошибочно разыскивая в полной темноте маленький огонёк далеко внизу. Он знал, что Ким помнит о нём и рассказывает сказки своей внучке.

Под шелест ледяной крошки словно совсем рядом Эдвард расслышал:

— Бабушка, а почему ты думаешь, что Эдвард руки-ножницы до сих пор живёт в своём замке?

— Здесь никогда раньше не шёл снег. А снег — это маленькие льдинки, вылетающие из-под лезвий Эдварда, когда он создаёт волшебную ледяную скульптуру.