Время Бессмертных (джен)

Первое слово, сказанное вампиром после обращения. Это было почти так же волнительно, как первое слово человеческого ребёнка для его родителей. Но ещё волнительнее было услышать первое слово вампира, воскрешённого после того, как много веков физической оболочкой его души служил зачарованный меч.

В последний раз, когда Каин видел своего первенца, тот был истерзанным призраком. Истерзанным руками своего собственного создателя — Каин вырвал кости из его только выросших крыльев, а потом приказал скинуть в Бездну.

Бездна… огромный водоворот к северу от Святилища Кланов. Место казни предателей империи. Поскольку вода разъедала кожу вампиров, утопление уже было достаточно болезненной смертью. Но смерть в потоках огромного водоворота была ещё более мучительной.

Но так было надо. Разиэль должен был пройти через это, чтобы возненавидеть собственных сородичей и обрести силу менять беспощадную Судьбу. Чтобы спасти своих братьев, которые превращались в чудовищ, и не стать таковым самому.

Турэл был украден Хранителями прошлого, где превратился в гротескное подобие огромной бескрылой летучей мыши и ослеп.

Доума, сражённый людьми в своей столице, сохранил более-менее гумандоидный облик. Его череп вытянулся, а тело покрылось мощной бронёй, но в целом он скорее походил на какого-нибудь горного великана из человеческих сказок, что были в ходу в человеческой молодости Каина.

Рахаб… превратился в странную смесь рептилии и рыбы. Уникальный для их вида случай — он перестал бояться воды, у него даже появились жабры, превратившие четвёртого сына Каина в амфибию. Зато для него стал опасен даже рассеянный солнечный свет. А ведь уже много лет Дымовые Трубы Тартара выбрасывали в воздух лёгкий пепел, что сделало Солнце безопасным для вампиров. Для всех, кроме Рахаба и его потомков. Что ж, за всё приходится чем-то платить.

Зефон, которого когда-то называли Лордом Пауков, и правда превратился в создание, напоминающее то ли паука, то ли насекомое. Тело истончилось и покрылось прочным хитином, а под конец жизни он врос в стены одного из помещений своего логова — Умолкнувшего Собора. Пищу ему приносили потомки, над которыми он приобрёл сверхъестественный даже для лорда империи контроль.

Наконец, Мелкайя. Его проклятье проявило себя раньше всех — на нём перестал держаться верхний слой кожи. А затем он начал буквально разваливаться и гнить заживо. Под конец жизни он напоминал не вампира, а гротескную массу из плоти.

Их нужно было убить, чтобы подарить им свободу. Руками их собственного брата. Разиэль прекрасно справился с задачей, но затем Каин понял, что и с первенцем ему нужно будет проститься. Древний меч, Похититель Крови… Каин в своей молодости знал этот клинок под именем «Похититель Душ». И однажды он понял, как же магия меча изменилась так, что он начал поглощать именно души. Разиэль пожертвовал собой, чтобы изменить свойства меча. Чтобы сделать его самым страшным оружием, что существовало в этом мире.

В годы молодости Каина никто не знал, откуда взялось это могущественное оружие. Не знал и сам Каин. Намного позже он понял, что Разиэль был душой зачарованного меча и, по-видимому, самому императору рано или поздно предстоит вернуть смертноносное оружие глубоко в прошлое. Проклятые путешествия во времени…

Как бы то ни было, в настоящем Каин разрушил меч, ударив им вернувшегося из Бездны Разиэля, но поглотить собственную душу второй раз клинок не смог. И вот теперь… Каин выдернул душу сына из Призрачного мира и вернул её в мир живых. Второй раз.

Преображение постепенно заканчивалось. Вместо внешности случайного смертного, примерно подходившего по комплекции и росту, проступал облик первого лейтенанта. Каин видел, как постепенно меняются черты лица лежащего перед ним на каменной скамье вампира. О том, что это уже вампир, прекрасно свидетельствовали почерневшие губы.

У Разиэля всегда была богатая живая мимика, однако в спокойном состоянии черты его лица можно было назвать скорее интересными, чем красивыми в привычном понимании этого слова. Тёмные брови имели весьма необычную форму — почти прямые у переносицы, они резко и сильно изгибались потом, придавая лицу Разиэля выражение надменного удивления или интереса. Первый лейтенант как-то говорил, что с него, наверное, очень легко ваять статуи — скульптору бы почти не пришлось следить за плавностью черт. Это впечатление усиливалось из-за особенностей вампирской физиологии — у них практически отсутствовала жировая ткань, поэтому почти у всех с точки зрения людей были немного впалые щёки.

Средней длины нос с горбинкой и тёмные волосы с едва уловимым шоколадным отливом выдавали в Разиэле уроженца центральных или восточных областей известной части Носгота. В сравнении с остальными членами Совета он был небольшого роста — если точнее, самым низким из всех. Оно, в общем, было не удивительно. Каин когда-то выбрал в качестве своих сыновей рыцарей ордена Сэрафан, что охотились на вампиров, и среди тех было больше рослых могучих людей. Однако же среди его детей лишь двое отличались действительно мощным телосложением — Турэл и Доума. Мелкайя был просто крупным, а Разиэль, Рахаб и Зефон… ну, пожалуй, просто атлетичными. При взгляде на Зефона и вовсе было не совсем понятно, как он, будучи человеком, умудрялся таскать на себе полное рыцарское облачение.

Лежащий на каменной скамье вампир пошевелился, и Каин подошёл к нему. Разиэль словно бы через силу открыл глаза и увидел лицо своего создателя. Тот, в отличие от своего сына, совсем никак не изменился — те же белоснежные волосы, светло-зелёная прочная кожа и строгие благородные черты лица представителя старого дворянского рода. Помимо цвета и волос, примечательной особенностью Каина была немного странная мутация костей черепа — там, где у нормальных существ должен был быть лоб, у императора было что-то вроде костяной короны.

Разиэль пару секунд смотрел на своего создателя с выражением крайней растерянности на лице. Затем возмущённо воскликнул:

— Опять?!

Каин не знал, что именно он ожидал услышать, но точно не это. В небольшой комнатке в дальних закоулках полуразрушенного Святилища Кланов раздался заливистый смех.

Разиэль сел на грубой каменной… кровати? Скамье? Затем ошеломлённо посмотрел на бывшего императора. Впервые на его памяти его Мастер настолько искренне веселился.

— Что именно ты находишь настолько смешным? — полюбопытствовал Разиэль. И тут он понял, что разговаривает не с помощью мысленной речи. Он вдыхает и выдыхает воздух. У него, для начала, есть лёгкие! И, вероятно, даже другие внутренние органы. Первый лейтенант вытянул вперёд руку и с удивлением увидел не синие мышцы, под которыми проглядывались белые нити сухожилий, а вполне себе кожу, пусть и неестественно бледную для человека. Но вполне нормального цвета — для вампира. Только пальцев почему-то было пять.

Разиэль закрыл глаза, не без удивления отмечая, что, в принципе, может это сделать, и поднёс руку к шее. Шея… была. Вообще все части тела у него были на месте. И на шее были сосуды. Приложив к ним пальцы, Разиэль почувствовал собственный пульс.

— Как?.. — прошептал он и снова посмотрел на Каина, затем спросил уже громче: — Как ты это сделал? Я сошёл с ума? Это… чего-то из этого просто не может быть!

— Ты обо мне очень плохого мнения, — хмыкнул император, у которого закончился приступ веселья, а потому теперь он внимательно наблюдал за своим первенцем. — Ты сам показал мне, что это возможно, когда вселялся в чужие тела, изменяя их так, что они принимали твою… форму. Мне нужно было всего лишь понять, как ты делал это. И у меня было достаточно времени.

— Но Похититель Душ… ведь моя душа навеки была связана с мечом.

— Ты пил мою кровь до того, как очнулся, — сказал Каин. — Скажи мне, ты голоден?

— Я… нет. Но ведь… дух меча должен по-прежнему быть со мной. Как-то…

— Да, полагаю. Так что, — Каин усмехнулся, показывая клыки, — как ты там говорил? Как и раньше, моя правая рука. Мой меч.

Разиэль вздрогнул.

— Есть способ… вытащить его из меня? Такое соседство, буду честным, пугает.

— Я пока не занимался этим вопросом. Были другие, поважнее.

— Понятно, — ответил Разиэль, продолжая оглядывать собственное обновлённое тело, которое, очевидно, чуть раньше принадлежало совершенно не ему, но это было уже не важно. — Мы там же, откуда начали, да? В той эре, когда Носгот стал пустыней, кланы превратились в монстров… как и мои братья. И вообще всё очень плохо.

— Да. Но теперь, благодаря твоей самоотверженности, у нас есть надежда. Колонны восстановлены. В этой эре.

Разиэль посмотрел на своего Мастера.

— Почему не раньше?

— Потому что история не терпит парадоксов, я тебе об этом говорил. Чтобы произошло всё то, что произошло, Колонны должны были оставаться разрушенными до тех пор, пока ты не последуешь за мной в прошлое. Кроме того, поражённый проклятием я тоже должен был уйти. Можно сказать, мы сделали петлю во времени, но теперь оно снова пойдёт для нас линейно. Наконец-то.

— Вот уж действительно… — пробормотал Разиэль. — Не знаю как тебя, а меня по эпохам помотало изрядно. Но… что теперь? Что с тем богом-паразитом? Зачем ты вернул меня?

— А ты бы предпочёл, чтобы твой дух так и болтался в Призрачном мире? — спросил Каин. — Я думал, это тебе уже надоело.

— То есть, у тебя нет на меня никаких планов? Я могу просто жить как считаю нужным?

— Теоретически. На практике… а захочешь?

— В смысле? — не понял Разиэль.

— Возвращаясь к твоему вопросу о нашем кальмароподобном приятеле, я ещё не сражался с ним. Я должен убедиться, что, если я проиграю этот бой, будет кому продолжить моё дело.

— Нет, — Разиэль покачал головой. — Нет-нет-нет. С меня хватит. Я на километр не подойду больше к этому… существу. Я… Я достаточно был избранным. И ты — ты не имеешь права проиграть! Я, в конце концов, не могу снова рисковать и брать Похититель Душ в руки! Я выполнил свою роль, когда очистил тебя от проклятья.

— Скорее всего, я не проиграю. Но бой может кончиться… ничьей. Я могу уничтожить его, но погибнуть сам, — спокойно ответил Каин. — К тому же, охота на эту тварь обещает занять у меня не один год. Нужен кто-то, кому я могу доверить наш мир и будущее нашей расы.

— Почему снова я? Разве ты не мог создать новых детей? В любом случае, я не справлюсь один.

— У тебя есть опыт. Равно как и у других.

— Других? — Разиэль удивлённо посмотрел на своего создателя. Каин кивнул. В душе первого лейтенанта забрезжила надежда, но было слишком страшно поверить. — Но… разве я не поглотил их души? А все души, что я поглощал, уходили к этому кальмару…

— Не все. Ты знаешь, я создал вас, отдав каждому частицу своей собственной души. Поэтому на вас и ваших потомков и перешло проклятье Круга. Из-за того, что ваши души были связаны с моей, кальмар не смог их забрать. А ты — получил способности братьев, когда поглотил их. Они были с тобой, Разиэль. Всё это время. Я… расцепил вас обратно. Так что боюсь — больше тебе не поплавать, — император усмехнулся. — Но это не самая страшная плата за возможность снова увидеть того же Рахаба, верно?

Разиэль сделал порывистый шаг к своему Мастеру и лишь усилием воли остановился. Потому что сейчас ему хотелось броситься старшему вампиру на шею.

Он не один. Больше нет.

— Где они? Могу я их увидеть?

— Пока нет. Видишь ли, я решил не нарушать традицию и возвращать вас по одному, и начал с тебя. Всё же так удобнее объяснять, да и снова отрывать от своей души шесть частей не так просто.

— Снова? Зачем?

— Чтобы расцепить вас. Или ты думал — это так просто?

— Да нет, но… это ведь ослабит тебя самого. Это уменьшит твои шансы победить паразита и выжить.

— Знаю, — Каин медленно кивнул, на секунду смежив веки. — Но я не могу рисковать будущим нашей расы. На потомков Ворадора надежды нет, да и никогда не было. Этому миру нужны вы. Мои сыновья. Даже если паду я сам — вы должны продолжить моё дело. Помочь этому миру возродиться. И вас нужно было вернуть как можно быстрее, чтобы вы восстановили прежнюю силу. Как видишь, ты почему-то снова не высший вампир.

— Кстати, почему, интересно?

Каин пожал плечами.

— Возможно, твоё новое тело просто ещё не успело перестроиться. Что ж… думаю, скоро очнётся Турэл. Ты не хочешь одеться?

Разиэль, обернувшись, обнаружил в изножье своей «кровати» простую рубашку и штаны. Не особенно достойно великого лорда, но по нынешним временам всё лучше, чем расхаживать голым. Конечно, все они тут мальчики, и вообще, кто из них там что не видел за их-то долгую жизнь, но всё же.

Когда они зашли в смежную комнатку, которая ровным счётом ничем не отличалась от той, где очнулся Разиэль, первый лейтенант вновь едва подавил порыв обниматься. На этот раз с ещё не пришедшим в сознание братом. Длиннющие чёрные волосы, строгие черты лица… это был тот облик, который Разиэль уже не думал увидеть.

Турэл был самым рослым из братьев, несколько выше даже Каина, хотя при этом он вовсе не казался огромным и двигался с удивительной лёгкостью и изяществом, особенно в бою. На лицо ему можно было дать чуть больше тридцати лет, из-за чего по незнанию можно было сказать, что это он, а не Разиэль является старшим. Разиэль усмехнулся, почему-то отметив, что сейчас волосы доходят брату только до лопаток. Он как-то пристал к Турэлу с портняжным сантиметром и убедился, что да — при росте под два метра и длине волос почти до пояса, их у второго лейтенанта был метр. Долго же он теперь будет отращивать этот метр обратно…

Черты лица второго лейтенанта были исполнены мужества, но не грубости. Нос, пожалуй, был чуть длинноват, но это его совсем не портило. Нижняя челюсть, хоть и была довольно крупной, но не слишком массивной, а густые брови, кажется, были вечно нахмурены. Турэл вообще редко улыбался.

Турэл… правая рука и друг-соперник самого Разиэля. Один из тех, чьи руки отправили его в Бездну. Впрочем, не Турэл отдал этот приказ. Не Турэл искалечил ему крылья. А того, кто сделал это, Разиэль простил. Или, по крайней мере, он сам так думал.

Второй лейтенант открыл глаза и принюхался. Затем посмотрел на свою руку. Разиэль вспомнил: Турэл ведь был полностью слеп в последние годы жизни. Вероятно, возвращение даже не человеческого тела, а зрения уже является для него шоком.

Турэл медленно поворачивал руку то так, то этак, рассматривая её в свете тусклого магического светильника, закреплённого под потолком. Затем, сощурившись, перевёл взгляд на сам светильник. И только потом — на Каина и старшего брата, что всё это время неподвижно стояли у двери, практически не дыша.

— Мастер?.. — прошептал он. — Разиэль? Как…

Он опустил глаза, осматривая своё тело, затем медленно сел.

— Я сошёл с ума окончательно?

Турэл вонзил когти одной руки в другую и поморщился. Выступила кровь, и вампир медленно зализал собственные раны. Разиэль сглотнул. Он был сыт, но запах крови… после стольких лет, что он питался лишь душами и не чувствовал запахов, просто опьянял его.

— Ты находишься в здравом уме, — всё же заговорил Каин. — По крайней мере, я очень на это надеюсь.

Разиэль, нахмурившись, посмотрел на Мастера.

— Это… шутка? Или есть сомнения?

Император полуобернулся к нему.

— Проклятье с нас всех, конечно же, снято. Но это не отменяет всего, через что пришлось пройти каждому из вас. Турэл, Зефон и Мелкайя вызывают у меня наибольшие опасения.

— Остальные? — встрепенулся Турэл. — Они тоже… живы? Где мы вообще? И… когда?

— Мы в Святилище, — ответил Каин. — Год примерно две тысячи пятьсот третий от Падения Колонн.

— Я помню… голод, — сказал Турэл. — И тварей, терзавших меня изнутри.

— То, что случилось со всеми вами — долгая история. Я введу вас в курс дела, когда все придут в себя. Впрочем, Разиэль может немного побыть с тобой, пока я занимаюсь остальными.

— Мне кажется, это будет немного… неуместно, — заметил Разиэль. — Наши отношения с Доумой в своё время не задались именно из-за того, что мы с Турэлом не желали принимать… третьего. Думаю, нам следует… эм… поприветствовать его всем вместе.

— А потом припереться к Мелкае всем Советом? — спросил Каин, приподняв бровь. — Думаешь, это хорошая идея?

— Раз в два тысячелетия можно позволить себе поиграть в дружную семью, — заметил Турэл, который, в отличие от Разиэля, сам обнаружил одежду и уже приводил себя в приличный вид.

— Поиграть, говоришь? — переспросил Каин. — Нет. Нам придётся стать ею, Турэл. Точнее, вам. Если вы в этот раз попробуете устроить нечто подобное тому, что случалось ранее при каждой моей отлучке, клянусь, я заставлю вас полюбить друг друга. Самым зверским способом до какого только додумаюсь.

Турэл хотел было сказать, что это третий лейтенант в своё время начал гражданскую войну, но, пожалуй, не стоило. Не стоило вообще Мастеру об этом напоминать… Прошло уже где-то полтысячелетия, если не больше, и вообще, какая уже разница?

— Ну… у нас с Турэлом с этим проблем не будет, правда? — улыбнулся Разиэль. — Мы и раньше хорошо ладили, а дружеская драка ведь не счита… ай!

В этот момент Каин отвесил своему первенцу подзатыльник. Лейтенанты… тысячелетние лорды кланов. Только очнулись после второй по счёту смерти и уже ведут себя как мальчишки. Впрочем, возможно, так Разиэль просто пытался справиться с шалящими нервами.

— Кстати говоря, — сменил тему первый лейтенант, — Мастер, чтобы выполнить эту угрозу, тебе придётся как-то выжить.

— О чём вы? — спросил Турэл.

— Да так. Позже расскажем.

Они вновь вышли в коридор, и Разиэль в этот раз уже больше оглядывался по сторонам, пытаясь понять, в какой части Святилища они вообще находятся. Низкие потолки и предельно скучные стены из жёлтого песчаника наводили на мысли о каких-то хозяйственных помещениях, но зачем эти комнатки с каменными кроватями? Словно бы места для эволюционного сна. Но зачем они в Святилище? Ведь на такой сон гвардейцы, что несли здесь службу, возвращались в родные кланы.

Сделав себе мысленную пометку поинтересоваться у Каина, что это за комнаты, Разиэль последовал за своим Мастером дальше.

При виде Доумы Разиэль, надо сказать, такой радости не испытал. То ли сказалось то, что он уже немного успокоился в принципе, то ли неважные отношения с младшим братом всё же давали о себе знать. Турэл, как и Каин, внешне был абсолютно спокоен, хотя вид старого соперника на деле не вызывал у него радостных чувств. А ведь им правда придётся как-то друг друга… полюбить. И вряд ли забыть все разногласия получится так просто, хотя объективно говоря сейчас всё, из-за чего они сцепились когда-то, растаяло как дым. И выяснять, у кого острее мечи и длиннее копья, тоже смысла больше не было. Впрочем, Турэл всё ещё был уверен, что у него.

Доума был ниже Турэла, хотя порой казался более грузным: плечи у братьев были примерно одной ширины, из-за чего и создавалось такое впечатление. На лицо третий лейтенант был примерно ровесником Разиэля, ему можно было бы дать чуть больше двадцати пяти, и в целом он создавал очень обманчивое и противоречивое вплетание. Сейчас, в состоянии полного покоя, его черты казались удивительно мягкими и плавными, особенно в сравнении со старшими, но Разиэль знал, какой обычно взгляд у тёмно-золотых, почти карих глаз его второго брата. Хищный, оценивающий. Он знал, как часто чуть полные для мужчин губы Доумы искажаются в улыбке, что больше похожа на хищный оскал. Воин и охотник — вот кем был третий лейтенант. Его спокойствие сейчас было таким же обманчивым, как спокойствие расслабленно дремлющего льва. Тёмно-каштановые волосы ещё тоже не отросли до привычной длины — обыкновенно Доума состригал их, когда они дорастали примерно до середины лопаток. Несмотря на свою тягу к практичности, стричься совсем коротко, как, например, Зефон, он всё же не любил.

Доума вскочил с каменного ложа мгновенно: возможно, сказались годы, что он провёл, будучи прикованным к собственному трону.

Некоторое время он рассматривал явившуюся к нему делегацию, явно не в силах поверить, что видит этих трёх вампиров вместе.

— Мастер? Турэл? Разиэль?.. Где мы?

— В Святилище Кланов, — терпеливо повторил Каин. — Ты, как и прочие, был перерождён. Вы шестеро нужны мне снова. И для вас это тоже шанс.

— На что, Мастер?

— Я мог бы сейчас сказать очень много пафосных слов, но мы не на официальной встрече. Если коротко — нам нужно восстановить Носгот. Вместе.

— Восстановить, — Доума усмехнулся. — Мастер… при всём уважении, вы выбрали для этой цели не того вампира.

— Не волнуйся. Убить для этого много кого понадобится. Твои потомки, к примеру, рассеялись по всему миру, и с ними тоже надо что-то делать.

— Убить?

— Это пока единственный вариант, который я вижу. Я не знаю, можно ли снять с них наше проклятье.

Разиэль подумал о том, что его клан был уничтожен. Что ж, по крайней мере, ему не придётся убивать их своими руками. А вот братьям… каково будет лишать жизни тех, кто служил тебе верой и правдой долгие десятилетия или даже века? Кто превратился в чудовище из-за тебя?

Когда они выходили в коридор, Доума заметил:

— А ты, Разиэль, вернулся даже из Бездны.

— Что делать? Я слишком люблю вас, чтобы навсегда лишать своего общества.

— Ну а ты, Турэл? — спросил Доума. — Куда ты исчез?

— Долгая история, — ответил второй лейтенант. — И совершенно неприятная. Впрочем, не думаю, что хоть с кем-то из нас произошло за последние века хоть что-то приятное.

— Ну… не знаю, — ответил Доума. — Возможно, кому-то из вас периодически перепадало пожрать.

— Повторю то, что говорил Турэлу и Разиэлю, — словно между прочим заметил Каин. — В этот раз каких-либо серьёзных конфликтов между вами я не потерплю. Даже условно серьёзных. Мы не в той ситуации, чтобы выяснять, чьи когти острее.

— Я понял вас, Мастер, — кивнул третий лейтенант.

Следующему из них про конфликты можно было не говорить: Рахаб был единственным лейтенантом, кто в своё время призывал Совет жить дружно, но его, разумеется, никто не послушал.

Рахаб был сантиметра на три выше Разиэля и, к тому же, на лицо ему едва можно было дать лет двадцать. Черты его были гармоничными, нежными, поэтому из-за этой особенности и длинных вьющихся тёмно-русых волос четвёртого лейтенанта нередко принимали за девушку. Рахаб относился к этому на удивление спокойно — кажется, иногда это ему даже льстило. Он и телосложения был весьма изящного: его плечи были уже, чем у Разиэля, хотя при этом всё-таки нельзя было назвать его хрупким. Впрочем, оно и не удивительно — он всё-таки тоже был когда-то рыцарем. Однако Каин очень хорошо помнил своё первое впечатление, когда вернул тысячелетнюю мумию Рахаба к жизни в первый раз. Вот это существо — рыцарь?! Как?! В первый миг будущий император даже подумал, что кто-то проник в гробницу святых ордена Сэрафан раньше него и подменил одно из тел.

Лишь потом оказалось, что Рахаб, во-первых, отличается абсолютно непробиваемым хладнокровием в бою, во-вторых, стреляет из лука так, как не мог больше никто из живущих и, возможно, когда-либо живших.

Первая реакция четвёртого лейтенанта была… странной. Открыв глаза, он дёрнулся и свалился на пол. Разиэль еле сдержался, чтобы не подбежать к брату, но понимал, что так может сделать только хуже. Вампира, переживающего шок, лучше какое-то время не трогать.

— Рахаб, успокойся, — сказал Каин. — Этот свет для тебя не опасен.

Вампир осторожно сел на полу и посмотрел на дверь, где толпилось уже четыре вампира. В комнату Зефона они все, вероятно, уже не поместятся.

— Мастер? — спросил Рахаб. — Что… произошло? Как будто… все мы переродились ещё раз.

— Ты не далёк от истины, — кивнул Каин. — Разиэль поглотил ваши души, а я вернул, но уже очищенными. Поднимись и оденься. Сможешь идти?

— Попробую, — кивнул четвёртый лейтенант и, опираясь на каменную скамью, осторожно попытался встать.

У Рахаба были атрофированы ноги, вспомнилось Разиэлю. Последние неизвестно сколько лет своей жизни он не мог ходить. Как и Зефон. И Мелкайя. Это тоже могло стать проблемой.

Разиэль хотел пойти и помочь брату, но опасался нарваться на едкий комментарий от кого-то другого. Однако неожиданно шаг к Рахабу сделал Турэл.

— Сложно контролировать своё тело? — спросил он, подавая Рахабу руку.

— Немного. В последние годы я, если и передвигался по суше, то только ползком.

— Всё же ушёл под воду совсем, да?

— Вроде того. Мастер, — Рахаб, переодевшийся и теперь опирающийся на руку Турэла, посмотрел на Каина, — выходит… вы спасли нас снова. Спасибо.

«А мне спасибо не хочешь сказать?» — передал бы Разиэль брату Шёпотом, если бы эта способность уже восстановилась. С одной стороны, Разиэль, конечно, был не против теперь быть не великим и неподражаемым первым лейтенантом, а так, первым среди равных, чтобы уж, если Судьба решит над ним ещё поиздеваться, то хотя бы о братьях не забыла, но всё же поведение Рахаба его немного задевало. Кажется, вот с кем долго будет выяснять отношения он сам.

Следующим был Зефон. Разиэль вместе с Рахабом на правах самых любопытных всё же просочились в комнату, чтобы понаблюдать за тем, как он будет приходить в себя, а Доума и Турэл остались в дверях.

Третий и четвёртый лейтенанты очнулись достаточно резко. А Зефон лежал. Шло время, но он не шевелился. Разиэль посмотрел на Каина, но лицо императора оставалось бесстрастным.

Внешность Зефона была такой же обманчивой, как у Рахаба. Хотя он был на полголовы выше Разиэля, он весь казался каким-то… тонким. Тонкая кость, тонкие острые черты лица. У Зефона был необычный миндалевидный разрез глаз, и вместе с почти прямыми бровями, что лишь к внешнему уголку глаза чуть изгибались вниз, это часто придавало его лицу лукавое и почти озорное выражение. Наверное, в человеческой жизни по возрасту они были близки с Рахабом. Зефон часто улыбался непроницаемой, хитроватой улыбкой. С этой же улыбкой он убивал.

Ещё одной приметной деталью внешности были его волосы — пятый лейтенант был рыжим, и казалось бы с такой внешностью его непременно должны были бы начать сравнивать с лисой. Но он заработал себе совершенно иную репутацию.

Его называли Лордом Пауков. И насколько же правильным оказалось это прозвище, учитывая, во что он превратился потом!

Неподвижность. Зефон в последние годы не мог двигаться вообще. Может, он не понимает, что можно теперь? Разиэлю хотелось высказать это соображение, но он опасался нарушать почти идеальную тишину, в которой было едва различимо дыхание и пульс его спутников.

— Зефон, — подал голос Каин спустя ещё несколько секунд. — Ты слышишь меня?

— Да, Мастер.

Разиэль вздрогнул, услышав этот голос, и поймал вопросительный взгляд Рахаба — четвёртый лейтенант сейчас опирался на его плечо и явственно ощутил эту дрожь. Но просто так объяснить, в чём дело, Разиэль не мог. Этот голос… что-то в его интонациях было такое, что первый лейтенант чувствовал, будто он принадлежит не Зефону.

— Открой глаза и сядь. Желательно в таком порядке, — сказал Каин.

Пятый лейтенант выполнил указания и почти не мигающим взглядом воззрился на Мастера, затем медленно принялся переводить его с одного брата на другого.

— Как ты себя чувствуешь? — продолжал расспросы Каин.

— Благодарю. Хорошо.

— По левую руку от тебя лежит одежда. Одевайся.

Зефон перевёл взгляд на одежду, а потом словно бы оттаял — движения стали более естественными и уверенными. Но он по-прежнему совершенно ничего не спрашивал.

Разиэль осторожно «перевесил» Рахаба на дверной косяк и отступил назад.

— С ним что-то не так, — шепнул он Турэлу.

— Ничего, разберёмся. Вообще, в последние годы, что я его помню, это было его обычное состояние. Не совсем вот это конкретное, но «что-то не так».

Зефон тем временем оделся и даже поднялся на ноги и теперь снова почти не мигая смотрел на других членов Совета. Ощущение от этого взгляда было жутковатое. За ним чувствовалась пустота, лишённая сложных мыслей и чувств.

«Разум… инстинкты… рефлексы. Мой ум видит между ними небольшое различие», — вспомнились Разиэлю слова брата. Каин был прав, сказав, что опасается за него. Нет, пятый лейтенант определённо был разумен. Вопрос: что это был за разум. И что в нём осталось от того Зефона, которого Разиэль, пусть и с натяжкой, но мог когда-то назвать своим братом.

— Ни одного вопроса, — заметил Каин. — Тебе совсем не интересно, что с тобой произошло?

Зефон посмотрел на собственную руку, затем на братьев.

— Я… ожидаю этому объяснений, — ответил он после небольшой паузы и слегка поклонился, — Мастер.

— Ладно. Ты их получишь. Идём. Остался последний, и Совет снова будет в сборе.

Разиэль вновь взял Рахаба под руку. Стыдно сказать, но ему сейчас очень захотелось, чтобы между ним и Зефоном было какое-то препятствие. Эта пустота в словах и взгляде пятого лейтенанта… она очень напоминала о пустоте существования внутри Похитителя Душ и вечном голоде, которому, казалось, никогда не будет конца. Рахаб, к тому же, дышал и был тёплым.

Зефон пошёл… и вот тут выяснилось, что он тоже подзабыл как это делается. Его на ноги поднял Доума.

— Я могу идти, — уверил его пятый лейтенант.

— Не сомневаюсь. Но на твою самостоятельность сейчас нет времени — Мелкайя скоро очнётся.

— Я должен присутствовать?

Турэл, вздохнув, подошёл к Зефону ближе и перекинул через плечо.

— Слишком нежничаешь, — бросил он Доуме. — Видишь же, что он слегка не в себе.

— Я нахожусь в сознании, — ответил на это Зефон.

— И отвечаешь с эмоциональностью трупа. Нет, скорее, камня.

Зефон только пожал плечами. Каин бросил короткий взгляд через плечо, и по тонким губам императора скользнула улыбка. Дети… Весь мир мог умирать в жуткой агонии, но кое-какие вещи не менялись. Это даже внушало некоторый оптимизм.

Если бы Разиэлю понадобилось охарактеризовать внешность каждого из братьев одним словом, то для Мелкаи он бы выбрал «неприметный». Самой заметной чертой шестого лейтенанта было отсутствие волос, в остальном же он был… типичным. Повыше Разиэля, но не такой огромный, как Турэл. Черты лица не слишком мягкие и не слишком жёсткие — в них не было абсолютно ничего примечательного. Наверное, разве что, его губы были довольно полными, но если бы Разиэля попросили вспомнить особые приметы младшего брата, он бы вряд ли сумел. Иронично, что на лицо Мелкайя был ровесником Турэла, если не старше. А по положению — младшим. Возможно, из-за этого он и вёл себя так, чтобы просто стираться из памяти окружающих.

Но потом к его внешности добавилась ещё одна очень приметная деталь — швы. Когда проклятье дало о себе знать, что случилось, кажется, на пятом столетии их жизни, Мелкайя начал пришивать кожу людей поверх собственной. Это делало его облик чуть менее жутким, однако не спасало от почти постоянных болей, что он испытывал.

Агония длиной в полтора тысячелетия… Такого не пожелаешь даже врагу, не то что одному из своих сыновей. Даже Каина, когда он думал о младшем из лейтенантов, посещало обычно не свойственное ему ощущение — его грызла совесть за то, что он так долго никак не мог Мелкае помочь. Но вот наконец проклятье было снято.

Мелкайя тоже долго не шевелился. И к нему император подошёл ближе, чем к остальным. И заговорил тише.

— Мелкайя. Слушай меня. Проклятье снято. Мучений больше не будет. Ты свободен.

Вампир медленно открыл глаза и повернул голову в сторону Каина.

— Мастер? — прошелестел он. — Зачем я понадобился вам… снова?

— Твой ум необходим нам для восстановления мира. Но я говорю правду. Больше мой Дар не станет для тебя проклятьем.

И вновь — Мелкайя посмотрел на свою руку, затем сказал:

— Швов больше не видно. Переселение в другое тело?

— Да.

— В долгосрочной перспективе — это поможет?

— Это не всё, что с вами произошло. Поднимешься? Я хочу ввести вас в курс дела и обсудить наши дальнейшие действия.

— У меня есть возможность отказаться?

— Есть, — неожиданно сказал Каин. — Но это не в твоих интересах: я повторяться не буду. Сможешь подняться сам?

— Попробую.

— Хорошо. Если что, братья помогут тебе. Я подожду в коридоре, — с этими словами Каин вышел.

— Он изменился, — едва слышно прошептал Турэл Разиэлю, когда их Мастер отошёл подальше.

— Да, — согласился первый лейтенант. — Произошло и правда многое.

С одной стороны, Разиэлю хотелось поговорить с Мастером по душам — всё же теперь их связывало друг с другом несоизмеримо больше, чем с кем бы то ни было ещё. Гораздо больше, чем обычного обращённого и его Мастера. Гораздо больше, чем с кем-либо другим из Совета. А с другой…

Разиэль крепче сжал руку Рахаба в своей. Трусливо, эгоистично, но он устал быть особенным. Первый лейтенант опустил глаза, только сейчас заметив, что Каин озаботился тем, чтобы подобрать им одежду, но совершенно забыл об обуви.

Бросить Мастера в одиночестве? Опять?

На удивление, их мысли сейчас были весьма похожи. Каин думал о том, что должен обращаться с Разиэлем точно так же, как с другими. Что рассказ, который последует сейчас, должен стать последним напоминанием, что первый лейтенант разительно отличается от своих братьев. Иначе — снова раздор и ревность между его сыновьями. А этого больше нельзя допустить.

Нет смысла быть императором пустынного мира, и он поставил на кон всё, пожертвовал всем, что было создано, в попытке переиграть Судьбу. Не было другого способа спасти их. Каин сначала не знал, что лейтенантов в принципе получится вернуть: он готовился, что с сыновьями, что принимали облик монстров, придётся проститься навсегда. Хотя это было лучше, чем видеть, какими они становятся. Он думал, что может подарить им лишь такое спасение — через смерть от рук Разиэля. Но всё же… всё же он их вернул. Остальное зависит от них самих. Как распорядиться этим шансом, как наладить отношения между собой. Конечно, Каин собирался направлять их, но в меру. Всё же контроль применительно к существам, которым идёт уже третья тысяча лет — это и правда смешно.

Это значило, что Разиэль теперь правда — не особенный, а первый среди равных. А император, вероятно, вновь в каком-то смысле остаётся один.

Без Мастера, императрицы или верного друга. Без доверительных отношений с сыновьями — для этого, скорее всего, слишком поздно. Когда-то последний выживший из всей расы вампиров. Хранитель без Круга. Даже когда новые Хранители будут обнаружены, разница в прожитых годах, опыте и прочем будет колоссальна. Он останется одинок. Что ж… Каин привык. Дать шанс на нормальную жизнь и настоящее счастье сыновьям, которых он всё же любил — пожалуй, этого было достаточно. По крайней мере, пока. А там — кто знает, что ещё приготовила ему Судьба?

Для Каина зрелище восстановившихся Колонн стало уже почти привычным. Немного мешало то, что они обрушили потолок Святилища, и теперь по всему залу лежали обломки. Каин привычно опустился на свой трон и, подперев голову кулаком, посмотрел на неровную линию крыши. Её нужно будет либо полностью демонтировать, либо перестроить с учётом Колонн. Да и стоит ли оставлять тронный зал в этом месте? Конечно, пока идей, куда можно его перенести, всё равно не было, как и ресурсов на какое-либо строительство, но прикинуть заранее — почему бы и нет?

Лейтенанты заняли свои обычные места, и Каин позволил себе лёгкую улыбку. Это очень напоминало первый совет, самое начало империи, когда будущее казалось безоблачным. Турэл рапортовал об успехах в освоении Тартара, остальные тоже активно занимались освоением своих новых земель. Ещё не было ни единого признака будущей деградации, братья более-менее ладили между собой. Можно ли правда надеяться на то, что однажды эти времена снова вернутся?

— Итак, я обещал рассказать вам обо всём, что произошло, — сказал Каин. — Полагаю, мне также нужно объяснить вам мотивы моих поступков. Вскоре после того, как проклятье Мелкайхима дало о себе знать, я начал поиски лекарства от этой болезни, но, признаюсь, не особо усердно: в те годы я думал, что это личная особенность Мелкаи и его потомства, вызванная сильной связью с миром мёртвых. Однако затем физические изменения, пусть и не столь страшные, стали затрагивать остальных. К тому же, я видел, что мир умирает. Мы все видели. Тогда я задался вопросом, было ли моё решение отказаться от жертвы и обречь Колонны на разрушение верным. Я немногое знал об их природе и назначении, кроме того, что, как считалось, они поддерживали жизнь нашего мира, и с этой точки зрения моя жертва выглядела логичным шагом. Только многое зашло слишком далеко. Моё проклятье передалось и вам. Долгое время я изучал остатки знаний прошлого и видения в залах Хронопласта, древней машины, что позволяет путешествовать сквозь эпохи. Всё, что я узнавал, вело к одному ответу: все мои потомки должны быть уничтожены. Но вы знаете, что убить вампира и уничтожить — не одно и то же. Нужен был кто-то, способный вернуть души вампиров в круг перерождения. И кто-то, способный менять судьбу. Я рассказывал вам о том, как история изменилась, когда я сразился с Вильямом Справедливым. Столкновение двух Похитителей Душ во времени и пространстве способно создавать парадоксы, изменяющие ход событий. Мёбиус, прошлый Хранитель Времени, стравил меня с юным королём, чтобы изменить историю так, как нужно ему. Я искал способ, как мне самому совершить нечто подобное. В залах Хронопласта я увидел Разиэля с призрачным Похитителем Душ. Я действовал отчасти по наитию, надеясь, что верно интерпретировал те крохи сведений, которые мне удалось получить. Когда развитие Разиэля ускорилось, стало очевидно, что проклятьем поражены все. И что существо из видений в залах Хронопласта — действительно он. И что лучшее, что я могу для вас сделать — уничтожить руками вашего собственного брата. Но вместе с тем дать Разиэлю силу менять историю. Я не был уверен, что смогу вернуть вас. Если точнее, я считал, что потеряю вас навсегда. Но, когда Разиэль поглотил ваши души, они оказались связаны с ним. И, когда после долгих странствий я снова вернулся в это время, здесь, в зале Колонн, я обнаружил жуткую сущность. Наверное, самого страшного астрального хищника, которого когда-либо видел мир. Ваши души, слившиеся в одно. К счастью, мне всё же удалось разделить вас и вернуть к жизни. Если кому-то кажется, что лучше было бы переродиться — я не в силах дать вам такую возможность. Мой выбор был либо воскресить вас, либо оставить болтаться в виде голодных призраков. Но всё же то, что вы оказались в нынешнем положении — моя ответственность. Поэтому я прошу вас помочь обеспечить будущее и процветание нашей расы. Устранить наиболее серьёзные угрозы, собрать и обучить членов Круга. Это не приказ. Вы вольны отказаться. Каждый из вас.

Некоторое время лейтенанты молчали. Каин знал: они уверены, что он не врёт. Но каждый понимает, что всё не может быть так просто.

— Что будет, если кто-то откажется? — наконец спросил Турэл.

Каин снова легко улыбнулся.

— Ничего. С моей стороны.

— Но мне кажется, ты не ожидаешь, что кто-то из нас и вправду откажется, — заметил Разиэль.

— Я считаю вас достаточно умными, чтобы понимать, что это не в ваших интересах, — ответил Каин. — Вам самим жить в этом мире. И, какое бы будущее вы для себя ни выбрали, оно вряд ли включает в себя мир, который никак не может оправиться от старых ран.

— И какой у нас план? — спросил Разиэль.

— Во-первых, нужно обеспечить вас надёжным источником пищи. Спасибо Зефониму, верные нам люди до сих пор остались, и я переправил часть в Святилище, чтобы они могли служить вам пищей. Но им самим нужно что-то есть. Первым шагом должно стать восстановление хозяйства около Святилища Кланов. Поскольку урожаи сейчас очень скудные, понадобятся большие площади земли, защищённые от падших вампиров. Потом я хотел бы, чтобы вы создали новых потомков. Необходимо вернуть контроль над Умолкнувшим Собором. У меня нехорошее подозрение. Зефон, скажи, в каком состоянии трубы Собора?

— Готовы к запуску, Мастер, — ответил пятый лейтенант спокойно.

— Как я и думал. Ты приказал восстановить их во время гражданской войны, верно?

— Да.

— То есть, вы хотите, чтобы мы восстановили кланы, — сказал Турэл.

— Иначе не справиться, — ответил Каин. — К вопросу об этом: контроль над трубами Тартара тоже необходим. Люди всё ещё верят, что Солнце вернётся, если они взорвут их. Но ты лучше всех знаешь, что будет на самом деле. Мир начнёт постепенно возрождаться. Вместе с ним станет больше людей, они вновь наберут силу. И вновь наделают глупостей. Нужно не дать им сделать такие, которые добьют Носгот. Но вам не обязательно вести своих потомков.

— То есть, мы можем создать вампиров и отдать их под ваше командование, Мастер? — холодно спросил Разиэль.

— Или под командование кого-то из других членов Совета. К примеру, Доумы, — ответил Каин. — Но ты больше меня знаешь о том, для чего всё это необходимо на самом деле.

— То есть?

— Тот «бог», которому ты служил. Расскажи о нём.

Остальные лейтенанты посмотрели на Разиэля. Тот опустил глаза.

— Когда я пришёл в себя в Бездне, ко мне обратилась некая сущность, — сказал он. — Она выглядела как переплетение щупалец с глазами кальмара. Она представилась древним богом, который хочет восстановить баланс душ. Но правда в том, что он пожирает силу душ. У каждого есть своя Судьба. От рождения к рождению душа приобретает опыт, чтобы в конечном итоге исполнить своё предназначение. Но эта сущность пожирает весь опыт, что душа накопила за свою жизнь. Снова и снова повторяется одно и то же. Мир остановился в развитии. Разжигаются войны, потому что эта сущность не может умерить свои аппетиты. Но мы, вампиры, отсечены от цикла перерождений. Наши души для него недоступны. Поэтому он стремится нас уничтожить.

— Мне Судьбой предназначено уничтожить этого бога, — сказал Каин. — Но я не представляю, как именно я должен это сделать. И не знаю, переживу ли я эту битву. Но, чтобы наш мир и мы сами могли жить действительно свободно, эту сущность нужно убить. Опять же, мне не помещала бы помощь. Понять, что она такое, больше узнать о мире мёртвых, о душах. Это сложно сделать в одиночку. Даже мне.

— Поэтому вы надеетесь на нашу помощь, — сказал Мелкайя. — Почему мы?

— У вас есть знания и опыт — раз. Я не хотел оставлять вас в том состоянии, в котором вы были — два. Я надеюсь, что вы поможете мне восстановить величие нашей расы и избавиться от паразита. А после — каждый будет волен жить так, как считает нужным.

— Это может занять десятки лет, — заметил Турэл. — Или сотни.

— А ты боишься состариться? — спросил Каин. — Я дам вам десять ночей, чтобы всё обдумать и осознать. Тот, кто откажется от участия в общем плане, сможет остаться здесь и пользоваться всеми ресурсами Святилища, какими пожелает. Я просто буду знать, что на него не нужно рассчитывать. Я не потерплю лишь одного — саботажа. Вы можете идти. Но помните об осторожности — падшие вампиры не знают жалости.

Лейтенанты, немного помявшись, разошлись. Все, кроме Зефона. Каин посмотрел на пятого лейтенанта.

— У тебя есть какой-то вопрос?

— Нет, Мастер.

— Тогда почему ты здесь?

— Нет причины двигаться в другое место.

— Ага. Понятно. Значит, трубы Собора готовы к запуску?

— Да, Мастер.

— Зефон, ты будешь помогать мне?

— Это выглядит логичным.

— Ладно, — Каин вздохнул. — Как нарушить работу труб?

— Есть несколько способов.

— Иди в библиотеку. Подготовь отчёт об их строении и наиболее простых способах обезвредить.

— Что считать наиболее простым способом?

— А сам как думаешь? — осведомился Каин чуть устало.

— Этот способ должен требовать меньше всего затрат.

— Молодец. Придумай хотя бы пять, лучше — десять. Справишься?

— Полагаю, да.

— Хорошо. Иди.

Зефон тоже покинул зал. Каин откинулся на троне и посмотрел вверх, на звёзды.

Десять ночей. Скорее всего, он получит ответ раньше. Намного раньше.

* * *

Когда они вышли в общий коридор, Разиэль спросил, ни к кому в отдельности не обращаясь:

— Что вы думаете об этом?

— О словах Мастера? — спросил Турэл. Старший кивнул. — Это похоже на иллюзию выбора. Я не могу сказать, предлагает ли он нам этот самый выбор потому, что правда согласен отпустить, или потому, что уверен, что мы всё равно никуда не денемся.

— Ты думаешь, ему действительно всё равно? — уточнил Рахаб.

— Почему он покинул нас после казни Разиэля? — спросил Турэл. — У меня нет другого объяснения.

— Покинул вас? — переспросил старший.

— Да, — ответил Турэл. — Почти сразу же Каин исчез. А после — мы развязали междоусобную войну за твои территории и главенство в Совете.

— Ты против Доумы, верно? — в голосе Разиэля отчётливо слышалась лёгкая ирония.

— Верно. Хотя победителем не вышел никто — случилось восстание людей. Очень масштабное. Насколько я знаю, когда его удалось подавить, мир уже был в таком состоянии, что воевать было практически не за что.

Рахаб кивнул.

— Война практически окончилась после того, как люди сразили Доуму. Это был отчаянный жест, и они дорого за него поплатились. Турэл исчез как раз перед этим, что внесло сильную дезорганизацию в наши ряды. Но после Зефон принял командование на себя, и оставшиеся три клана размазали то, что оставалось от сопротивления за считанные дни.

— Он знал… — пробормотал Доума.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Рахаб.

— Зефон скорее всего знал о готовящемся нападении на мою крепость. И ничего не сделал, чтобы предотвратить его.

— Он действовал единственно логичным образом, — ответил Рахаб. — После исчезновения Турэла он остался без надёжного и сильного союзника, и после подавления восстания людей ты был бы самой большой угрозой для него и его клана. Самым логичным было позволить людям убить тебя, а после заключить мир со мной и Мелкаей и спокойно вернуться на свои земли.

— Кстати, где он? — спросил Разиэль.

Братья огляделись.

— Видимо, всё ещё что-то обсуждает с Мастером, — сказал Турэл.

Они немного постояли в тишине. Вскоре дверь тронного зала открылась, и Зефон прошёл мимо.

— Зефон! — окликнул его Разиэль. — О чём вы говорили?

Пятый лейтенант остановился, затем медленно повернулся к Разиэлю.

— Он сказал мне придумать, как нарушить работу труб Собора. Десять наиболее лёгких способов, — сказал их брат.

— Это всё?

— Да. Тебе нужно что-то от меня?

Разиэль покачал головой, и Зефон двинулся по своим делам дальше.

— Кажется, он уже принял решение, — заметил первый лейтенант. — Ожидаемо.

— Я тоже, — ответил Рахаб.

Разиэль с удивлением посмотрел на него.

— И что же ты решил? — спросил он.

— Я не хочу снова вести кого-то в бой. Всё, что я когда-то пытался создать, лежит в руинах, и мне очень тяжело от этой мысли. Но я могу либо бесцельно бродить по миру и оплакивать прошлое, либо пытаться что-то исправить. Я знаю, что Мастеру действительно непросто далось решение касательно Разиэля. И что он правда желает нам добра. Пусть даже… не всегда может нормально показать это. Я последую за ним.

Разиэль почувствовал, как в груди что-то кольнуло. Негодование, которое он ощутил, когда услышал ещё там, в Затонувшем Аббатстве, что Рахаб продолжает общаться с Каином. Хотя что в этом такого? Это нормально. Но Разиэль просто не мог признать, что в списке дорогих Рахабу вампиров он, очевидно, всё-таки оказался на втором месте. И теперь его тянуло спорить, разубеждать и вообще вести себя некрасиво, хотя когда-то он сам сказал, что он — не враг Каина, а, как и прежде, его правая рука. Но сказать это, героически жертвуя собой, было намного проще, чем принять, что всё вернётся на круги своя.

— Почему же ты не сказал об этом сразу? — спросил Разиэль.

— Хм. А ты прав. Спасибо.

Улыбнувшись ему, Рахаб пошёл обратно к дверям тронного зала.

Разиэль потерянно смотрел ему вслед.

— Почему я чувствую себя… преданным? — прошептал он, когда за Рахабом закрылась дверь.

— Потому что у Рахаба, неожиданно, есть своё мнение, — сказал Турэл. — И ты не привык, что оно не совпадает с твоим. Но что не так? Ты сам планируешь отказаться?

— Нет, но… мне просто нужно время, — сказал Разиэль. — Всё, что говорит Мастер, очень логично, но я не могу поверить в то, что теперь всё будет иначе. Что мы не просто повторим то, что уже делали. Ведь так не бывает. Такие обещания обычно остаются только лишь обещаниями, и не более того. Как можно поверить в то, что в этот раз всё будет нормально?

— Я хочу верить, что мы достаточно разумны, чтобы учиться на своих ошибках, — сказал Турэл. — Все мы. Ведь дело не только в Каине. Может, когда мы были молодыми, он и сделал что-то не так, но мы не можем винить его во всех своих поступках. В том, какими стали наши отношения и мы сами. Не Каин заставил нас с Доумой сражаться за власть. Более того, я уверен, что он бы осудил это. Так что вопрос не в том, веришь ли ты Мастеру. Вопрос в том, веришь ли ты в себя и в нас. И я понимаю, что поверить действительно сложно. Мы не вступились за тебя, когда Мастер отдал приказ. И мы…

Разиэль покачал головой.

— Говоря откровенно… я бы сделал то же самое. Я был бы в ужасе, в шоке. Но я бы выполнил приказ. Любой приказ. Я верил в Каина. Как и каждый из нас.

— И что заставляет тебя сомневаться сейчас? — спросил, неожиданно, Мелкайя. — Разве хоть что-то из его действий в конечном итоге было неправильным?

— Мне тяжело это принять, — ответил Разиэль. — Хотя в какой-то момент казалось, что я смог.

— Мне тоже нужны эти десять ночей, — сказал Мелкайя. — Я задал тебе этот вопрос лишь для того, чтобы помочь. Я десятилетиями задавался вопросами о том, насколько оправдана моя вера в Каина. Так что, если ты сомневаешься, мы можем обсудить это.

— Спасибо, — сказал Разиэль. — Сейчас… наверное, мне нужно немного побыть одному.

Шестой лейтенант молча кивнул.

* * *

Каин повернул голову, услышав шаги за дверью тронного зала. Рахаб подошёл к нему и опустился на колено.

— Мастер, я принял решение.

Старший вампир улыбнулся.

— Быстро. Поднимись. Ты уверен?

Рахаб поднялся на ноги и кивнул.

— Я знаю, что вам было тяжело видеть закат империи. Так же тяжело, как и мне, если не хуже. И что вы желаете нам блага.

— Интересно складывается Судьба, правда? Раньше твой старший брат верил мне столь же сильно, как ты.

— Разиэль? Мастер, я знал, что он должен убить меня. Я знал, что дальше будет только хуже. И всё же я принял известие о его приближении с горечью в сердце. Прошу, отнеситесь к нему с пониманием. Настанет ночь — и он примет истину.

— Надеюсь. Спасибо тебе.

— Я могу сделать что-то прямо сейчас? — спросил Рахаб.

— Я думаю, ты можешь заняться инвентаризацией книг в библиотеке. Нужно понять, как много мы утратили на этот раз. Когда мы обнаружим Хранителей, их нужно будет обучать. Для этого нужна подходящая литература.

— Я понял вас, Мастер. Вы уже знаете, как будете искать их?

— Нет. Мои предшественники умели искать товарищей по Кругу, но меня они этому не обучили. Я попрошу Мелкаю придумать что-то, когда он придёт с ответом. Но, если у тебя появятся какие-то мысли, я буду рад выслушать.

— Вы и правда не думаете, что кто-то из нас откажется, — заметил Рахаб.

— Как я уже говорил, я верю в ваше здравомыслие. Что, какими бы ни были ваши желания, вы придёте к выводу, что сейчас необходимо работать сообща. Ведь даже во время гражданской войны Турэл и Доума смогли примириться перед лицом общей угрозы.

— Вы правы, Мастер. Мне… жаль, что всё так вышло.

Каин вздохнул.

— Полагаю, в этом есть и моя вина. Как вашего создателя. Но сейчас только вы сами можете что-то исправить. А я — лишь подсказать, если кто-либо осмелится обратиться ко мне за советом.

— Не вините себя. Мы не знаем, как бы всё сложилось, если бы не проклятье.

— Оно сложилось так, как сложилось, — заметил Каин. — И нет смысла рассуждать о том как могло быть иначе. Ошибки были допущены — факт. Их необходимо исправить. Давай сосредоточимся на этом.

Рахаб кивнул.

— Я примусь за работу. Сообщу, когда составлю полный перечень книг.

— Спасибо. Я ценю твоё рвение.

Рахаб ушёл, и Каин снова остался в тронном зале один. Что ж, вот теперь ему вряд ли следует ждать ещё гостей в ближайшее время.

* * *

Разиэль бродил по коридорам Святилища неупокоенным призраком. Очень многие залы были в плохом состоянии, коридоры рядом с главным входом обрушились. Можно было лишь гадать, насколько сильно пострадали служебные помещения.

Спустя некоторое время он и правда наткнулся на людей-вампиропоклонников — они как раз занимались расчисткой одного из завалов. Заметив вампира, они все тотчас опустились на колени.

Разиэль оглядел группу из семи человек в алых одеждах.

— Чем вы заняты? — спросил он.

— Выполняем приказ императора по расчистке коридоров, милорд.

— Я помогу вам.

Разиэль не был уверен, что культисты обрадуются его помощи, но ему было, в общем, всё равно. Это была физическая работа, простая и понятная. Если первого лейтенанта не подводила память, коридор вёл в оружейную. Оставалось надеяться, что очередное землетрясение уничтожило только малую часть прохода и не задело сам зал, иначе им придётся откапывать оружие.

Даже для него это был довольно тяжёлый труд, хотя как призрак он мог поднимать и более существенные тяжести. Но сейчас Разиэль чувствовал, как напрягаются мышцы, сбивается дыхание, ускоряется пульс. И эти ощущения ему нравились. Он был живым.

Он чувствовал запахи людей. Для них эта работа была ещё тяжелее, и потому Разиэль ощущал от них запах пота, но он вовсе не казался противным. Ни один запах сейчас не казался противным. Первому лейтенанту захотелось найти Рахаба или Турэла — одного из вампиров, чей запах был ему хорошо знаком.

Очередной обломок выскользнул у него из пальцев. Когти проскребли по камню, но Разиэль всё равно не смог удержать слишком крупный кусок, и тот упал ему на ногу. Больно. И, к тому же, сам Разиэль, стоявший в этот момент почти на вершине завала, упал на другие камни, которые не упустили случая познакомить его, кажется, со всеми своими углами разом. Люди торопливо кинулись к нему, но, кажется, сами не знали, позволено ли им помогать вампиру в подобном… неловком положении.

— Всё нормально, — сказал им Разиэль, поднимаясь. — Я просто немного ушибся. Не рассчитал свои силы.

Он улыбнулся людям, и те, кажется, немного расслабились. Пятеро мужчин и две девушки, все вряд ли старше тридцати лет. Первому лейтенанту хотелось поговорить с ними, но он не знал, как начать. Впрочем, можно было просто продолжать работать.

К утру они всё-таки смогли добраться до оружейной, что Разиэль счёл своей маленькой победой. Но потом… случилось странное. Ему хотелось спать. Какое хорошо забытое чувство — желание лечь и закрыть глаза, отдохнуть… Только вот где ложиться?

Без особенных надежд Разиэль заглянул в тронный зал, но Каина там уже не было. Тогда, не имея других вариантов, он направился к своим покоям.

Коридоры, которые вели к личным резиденциям лейтенантов в Святилище, сохранились так, словно все эти годы кто-то следил за ними. Остановившись перед дверью, на которой был выбит его клановый знак, Разиэль некоторое время стоял, не решаясь её открыть. Наверняка он встретит там лишь запустение. Но не стоять же посреди коридора, в конце концов.

Ковёр на полу. Столик. Диван. Шкафы с книгами и с полочками, на которых стояли разные памятные мелочи. Не хватало только растений, что были тут раньше, но оно не удивительно. В остальном общая клановая комната была ровно такой же, какой Разиэль её помнил. Как в день его казни.

Сон как рукой сняло. Разиэль подошёл к ближайшему дивану и осторожно его коснулся. Тот не рассыпался и не исчез. Настоящий. Разиэль начал обходить его. Ковёр. Его ноги почувствовали мягкий ворс ковра. Тёмно-красного со сложным чёрно-золотым узором. Это просто не могло померещиться.

Всё ещё не веря собственным ощущениям, Разиэль сел на диван и осмотрелся. Удивительно не тронутый уголок прошлого. Словно ничего не случилось. Его казнь и всё, что было после — лишь затянувшийся кошмар. Но почему всё так хорошо сохранилось? Разве его покои не должны были быть разграблены точно так же, как его земли? Впрочем, ему было приятно, что братья не опустились до подобного. Разиэль осторожно лёг прямо на диван, продолжая осматриваться. Но класть голову на подлокотник было ошибкой — он уснул тотчас.

* * *

Рахаб, работавший в библиотеке, зевнул и потянулся. Судя по всему, час был уже поздний по меркам вампиров и ранний — по меркам людей. Пора ложиться.

Пробежавшись взглядом по списку книг, он удовлетворённо кивнул самому себе. Неплохо для одной ночи работы. Конечно, ему потребуется куда больше времени, чтобы навести тут порядок, но, вроде, торопиться пока было некуда. А сейчас пора бы и отдохнуть.

Четвёртый лейтенант пошёл к выходу, рассеянно глядя по сторонам, но неожиданно заметил нечто странное. Зефон. Прямо на полу.

Рахаб кинулся к лежащему на спине брату. Зефон был похож на покойника — только руки на груди не скрестил. Когда старший упал рядом с ним на колени, пятый лейтенант открыл глаза.

— Тебе что-то нужно? — спросил он.

— Эм… Я подумал, что тебе нехорошо, — сказал Рахаб.

— Почему?

— Ну… пол — это не самое обычное место для сна.

— Какая разница?

— Вообще-то разница есть. На кровати удобнее. Силы восстанавливаются лучше.

— Я не подумал об этом.

— Я даже не удивлён, — ответил Рахаб. — Ты помнишь, где находится твоя комната?

— Кажется, да.

— Хорошо. Попробуй лечь там. На кровать. Ты почувствуешь разницу, обещаю тебе.

Зефон кивнул и, поднявшись, вышел из библиотеки. Рахаб, покачав головой, двинулся за ним.

— Хорошего сна! — пожелал он брату, когда они дошли до развилки, по одну сторону которой были покои пятого, третьего и первого братьев, а по другую — соответственно шестого, четвёртого и второго.

— Хорошо. Тебе тоже, — ответил Зефон.

Что ж, хоть какая-то относительно нормальная реакция.