Божественная кровь (джен)

Ни самому Турэлу, ни его подчинённым не хотелось покидать уже обжитый и ставший почти родным Вассербюнде. Конечно, не такой родной, как их изначальный дом, Курхаген, но тем не менее. Однако приказ есть приказ. Да и по братьям Турэл, странное дело, даже немного соскучился. С одной стороны, вроде было хорошо, что их нет, тихо, спокойно… А с другой, порой казалось, что ему как-то не хватает их присутствия, вечных споров с Разиэлем и вообще. Хотя, подобная слегка ностальгическая меланхолия быстро отпускала его, сменяясь лёгкой, полной самоиронии усмешкой, и второй лейтенант приходил к выводу, что хорошо, что никого из них рядом нет. И вот ему, всё же не успевшему как следует соскучиться, предстояло снова встретиться с братьями. Да ещё и с Зефоном и Разиэлем, и, хотя Турэл не был вполне уверен, чего ждать от этой встречи, почему-то считал, что ничего хорошего.

Поначалу казалось, что всё не так страшно, только младший выглядел каким-то слегка пришибленным, а старший… Турэл сказать затруднялся. Вроде бы, слегка раздражённым, но уверен он не был. В любом случае, общая обстановка говорила о том, что найти общий язык его братьям решительно не удаётся, и ему придётся быть посредником между ними.

Как оказалось, поссориться они успели ещё на стадии составления плана. Хотя Труэл в итоге нашёл предложения

Зефона более логичными и конструктивными, стоило ему об этом заикнуться, Разиэль только что не зашипел, а пятый лейтенант в ответ на это изобразил смертельную обиду, на которую Разиэль, впрочем, плевать хотел. И вот тут Турэл понял, как порой чувствовал себя Рахаб, наблюдая за ними с Разиэлем. Только вот тот как-то умудрялся мирить двух старших, а в этом случае, похоже, уже было проще сразу пойти и утопиться в ближайшей достаточно глубокой для этого луже. Единственным нормальным решением казалось как-то объединить идеи двоих братьев и предложить им свою, третью, которая всех устроит, но для этого предстояло как следует поломать голову, потому что Турэл буквально предчувствовал, как Зефон влезет со своими дополнениями, которые будут подвергнуты критике со стороны Разиэля, и всё кончится тем, что старший опять разозлится, а младший — обидится, причём, на этот раз, для разнообразия, и на Турэла тоже. У второго лейтенанта было серьёзное подозрение, что обижается рыжий исключительно напоказ, но высказать это ему прямо он не мог — уж слишком на данный момент было непонятно, как Зефон на подобное отреагирует, а он был для второго лейтенанта даже большей загадкой, чем Рахаб. Положа руку на сердце, Турэл мог бы сказать, что знает его хуже всех остальных, даже Мелкаи, и предсказать, как тот отреагирует на то или иное слово или поступок, просто не в состоянии.

Наконец поняв, что времени остаётся всё меньше, и нужно уже что-то решать, чтобы Каин не пришёл и не дал им очень большого пинка, Турэл всё же решился высказать свои предложения. А дальше всё обернулось точно так, как он ожидал… Зефон, который стал вносить в план изменения и уточнения, и Разиэль, который тотчас же начал их критиковать.

— Так! — раздался зычный голос второго лейтенанта, прогремев на весь шатёр, где они устроили небольшое совещание, завалив недоделанными схемами уже весь лёгкий стол. — Скоро здесь будет Мастер. И нам пора начать делать хоть что-то. Поэтому я предлагаю просто принять этот план и перестать собачиться. Если что — Каин разбираться не будет, и влетит в итоге нам всем.

«Зефон, — обратился Турэл тем временем к младшему брату, — послушай, ты прав, но нам придётся согласиться с Разиэлем, иначе дело с мёртвой точки не сдвинется».

«Согласиться? — внешне пятый лейтенант оставался абсолютно бесстрастным, но его мысленный голос был едва ли не шипящим. — А с какой, прости меня, стати? Потому что он — первый? И наплевать на то, что мы, вообще-то, в большинстве?»

«Потому что он слишком упёртый! А нам надо прийти уже к какому-нибудь согласию. Зефон, послушай, я понимаю, что ты чувствуешь… Но давай поступим так: согласимся с ним, а потом, когда уже начнётся хоть какая-то деятельность, просто договоримся и сделаем всё по-своему… Точнее даже, по-твоему, потому что мне в самом деле нравится ход твоих мыслей».

«Ладно… Но объясни мне, почему мы должны делать это так? Почему он не может просто согласиться?»

«Потому что у Разиэля эго размером, как минимум, в пять Разиэлей! Ну что тут сделаешь? На дураков ведь не обижаются…»

«И то верно. Ладно, мы потешим его самолюбие. На этот раз…»

Турэл с облегчением выдохнул, пока Зефон, опустив глаза, смиренно соглашался с Разиэлем, который от этого только что не раздувался из-за переполнявшего его в тот момент самодовольства. Но, как только всё закончилось, младший быстро ушёл, едва попрощавшись.

— Ну, наконец-то он перестал выпендриваться! — заявил Разиэль. — Спасибо, а то я уже с ним намучился.

«Ага, — подумал Турэл, — только вот если тут кто-то и выпендривается, так это, Разенька, явно ты, а не он…»

— Да не за что. Слушай, я пойду, поговорю с ним? А то оскорбится вконец, что мы, такие нехорошие, пренебрегаем его мнением — сами же потом и намучаемся.

— Ну… Ну, ладно, ты прав. Иди. Может, хоть ты его приструнишь, потому что меня он слушать не желает.

«А ты что-нибудь сделал, чтобы он пожелал?» — хотелось поинтересоваться Турэлу, но всё же он сдержался.

Пятый лейтенант обнаружился, предсказуемо, у себя, где поглаживал расположившегося на его кровати огромного паука. Турэл замер у входа в шатёр, глядя на брата, точнее, на его лицо, на то, как именно он смотрит на огромное членистоногое. Раньше такой взгляд у Зефона он видел разве что тогда, когда тот смотрел на Каина… потому что в нём выражалось чистое восхищение, почти преклонение перед сидящим на кровати существом. Это было, как минимум, странно — с чего бы одному из лейтенантов так смотреть на паука, пусть и столь крупного?

Однако долго задаваться этим вопросом Турэлу не позволил сам Зефон — младший вампир почуял его присутствие и поднял голову.

— Брат, ты что-то хотел? — спросил он.

— Да… поговорить. Я хотел обсудить с тобой наш настоящий план действий.

— Кстати, б этом… — Зефон потёр подбородок указательным пальцем. — Ты не боишься, что Разиэль начнёт возмущаться, если мы будем поступать по-своему, без его на то соизволения?

— Нет. Главное, чтобы мы начали что-то делать. А там, гори оно всё огнём.

— Ну, а как быть с несогласованностью? Он будет делать по-своему, мы — по-своему, и в итоге может получиться полная ерунда.

— Не получится. Мы знаем его план и сможем сделать так, чтобы наши кланы не мешали ему, а он не будет мешать нам. Уговорим его заняться снабжением — уж с этим он справится.

— Хотя, знаешь… — словно бы рассеянно протянул Зефон, как будто вообще не слышал последних слов брата, — его план, в самом деле, не так уж плох. Да, я могу придумать и лучше, но и Разиэль — отнюдь не дурак.

— Я тебя что-то не пойму, брат, — сказал Турэл, покачав головой и всё-таки проходя в шатёр. — То ты возмущаешься, что по-твоему не получается, и мы должны слушаться Разиэля, то, когда я предложил, как можно было бы сделать по-твоему, ты вдруг отказываешься. Знаешь, старший говорил, что ты просто капризничаешь, но я не был склонен с ним согласиться…

— Капризничаю? — Зефон резко вскинул голову и, прищурившись, посмотрел на Турэла. — Я?

От этого взгляда кому-то более слабонервному, чем второй лейтенант, даже могло бы сделаться не по себе, но Турэл, к счастью, от природы был довольно твёрдым, и точно не в силах Зефона было его запугать.

— По мнению Разиэля — да. Я уверен в обратном. Точнее, был уверен, но сейчас я тебя просто-напросто не понимаю.

— А вот мне кажется, что ты изначально именно так и думал. Что для меня это был не вопрос принципа — я просто не мог уступить старшему, потому что я, видите ли, маленький и глупый и не понимаю, что он сам мне не уступит никогда, потому что вот он, будем откровенны, именно что капризничает.

— Если это был вопрос принципа, почему же ты уступил сейчас? — поинтересовался Турэл.

— По твоей просьбе и из уважения к тебе. И ещё потому, что ты прав — тянуть дольше нельзя, и, раз уж наш брат — в этом смысле дурак, но дурак, с которым приходится считаться, то проще согласиться с ним, хотя можно было бы сделать и лучше. Но раз уж соглашаться — то совсем. Мы с ним уже поцапались так, что на примирение ушла бы сотня лет. Не хватало ещё, чтобы то же самое произошло и с тобой. У нас и без того много проблем, а будет — ещё больше, и не хватало, чтобы их усугубляли ещё и взаимные распри.

— Что ж… как скажешь, — ответил Турэл. — Значит, всё будет так, как угодно его «высочеству» Разиэлю. Надеюсь, хотя бы на меня ты не в обиде?

— Что ты, брат, — Зефон растянул губы в улыбке, которая, судя по всему, должна была изображать дружелюбие. — Всё нормально. Я наоборот тебе благодарен. Хотя мне немного тебя жаль.

— Жаль? — Турэл удивлённо вскинул бровь. — В каком это смысле? Разве есть причина меня жалеть?

— Да. Просто ты сам ещё этого не понимаешь.

— И какая же? Я почти заинтригован…

— Тебе предстоит быть буфером между мной и Разиэлем. А это откровенно незавидная роль.

— Не волнуйся, я как-нибудь с этим справлюсь, — твёрдо сказал старший.

— О, не сомневаюсь… Рад, что могу на тебя положиться, — ответил Зефон, продолжая улыбаться.

Если бы Турэл лучше знал своего брата, понимал, почему тот так смотрел на паука, в какое существо Зефон всё увереннее превращался, он бы придал куда большее значение и этому тону, и этой улыбке. Но он не знал, хотя и готовился действительно разрешать споры братьев, не подозревая, что ему придётся только что не оттаскивать непонятно чем взбешённого Разиэля от Зефона.

Первый лейтенант уже достаточно пообщался с пятым, чтобы считать того исключительно коварной сволочью, способной на любую подлость только ради того, чтобы ему, Разиэлю, сделать хуже, не совсем понимая, что он — далеко не самое главное, что есть в жизни Зефона. Испортить старшему настроение — хорошо, конечно, но не настолько, чтобы тратить на это все свои силы и не спать днями, придумывая очередную гадость. Однако Разиэлю было уже всё равно, и он заранее был готов свалить любую неурядицу на Зефона, которого считал до сих пор обиженным на то, что ему пришлось уступить первому лейтенанту.

После очередного акта интенсивной моральной любви его мозга с претензиями Разиэля к младшему брату, Турэл всё же не выдержал:

— Разь, а тебе не кажется, что это уже паранойя?

— Нет. Ты просто плохо его знаешь. Зефон способен на что угодно. Вспомни, как он обошёлся с Доумой тогда, под его личиной сломав лук Рахаба.

— Послушай, дело давнее. И вообще, у него могли быть причины…

— Да, но Рахаб тут был при чём? Другого способа не нашлось?

Турэл вздохнул и закатил глаза.

— Слушай… Ну ты нашёл, что вспомнить, в самом деле.

— А я могу вспомнить не только это. Но всего остального ты просто не видел. Это не паранойя, Турэл, ты просто слишком плохо его знаешь.

— А, по-моему, наоборот — это ты знаешь его слишком плохо и судишь чересчур поверхностно и резко. Зефон… сложное существо. И со сложным характером. Но ты сам вспомни — мы сами почти не интересовались им. Так что, это мы виноваты в том, что из него выросло.

— Мы виноваты? Вообще-то, его воспитывал Мастер.

— Как и любого из нас. Но Мастера он слушается и любит. Тебя — нет. А ведь ты первый, Разиэль. И теоретически на тебе тоже лежит ответственность за младших и за то, какими они стали. Ты тоже в своё время мог стать авторитетом для него, как для Рахаба. Но ты просто не захотел уделить ему своё время.

— Ты обвиняешь меня в этом? — только что не прошипел старший. — В невнимании к Зефону?

— О, духи… Разиэль, ты иногда просто не выносим! Да, Зефон коварен, да, он на многое способен, но всё же он в первую очередь думает об общем благе, а не о том, как бы тебе досадить!

— Ну, прекрасно! Давай ты продолжишь его защищать, и мы с тобой из-за этой твари ещё и поссоримся?

— Твари? — Турэл даже опешил, безумно радуясь, что Зефон этого разговора не слышит… наверное. — Знаешь… какими бы они ни были, но так говорить о братьях — это уже перебор.

— Ну… Да, возможно. Тут ты прав. Но моя резкость не оправдывает всего, что он творит!

— Да он творит куда меньше, чем тебе кажется, пойми ты это!

Турэл уже не знал, чего ему больше хочется — трагически взвыть или просто врезать старшему брату по роже. Но он понимал, что при таких обстоятельствах обычного «подрались и забыли» не будет. Разиэль обидится, и сильно. А доводить ситуацию до этого пока не хотелось, хотя бы из практических соображений — им всем вместе ещё слишком долго работать. И если возник серьёзный конфликт, вроде того, что у Разиэля с Зефоном или у Рахаба с Доумой (правда, про последний до сих пор никто третий не знал), то нужен кто-то, кто сможет сглаживать противоречия. В данном случае другой кандидатуры, кроме второго лейтенанта, просто не было. Возможно, если бы Каин знал, как всё складывается, он бы нашёл способ как-то изменить ситуацию, поставить своих сыновей в условия, когда взаимопонимание станет вопросом жизни и смерти. Но он не знал и, говоря откровенно, не интересовался, считая, что его дети уже по любым меркам должны быть достаточно взрослыми, чтобы разобраться самостоятельно. Поэтому будущего императора интересовали несколько более глобальные вопросы, и в целом он был прав. Его дети могли разобраться самостоятельно и прийти к соглашению. Они просто не хотели.

Медленно, но верно лейтенанты, все, кроме самого младшего, который всё ещё оставался один на захваченных землях и без всяческих проблем спокойно укреплял свой клан и власть вампиров на подвластной им территории, зверели друг от друга. И поэтому однажды ночью к месту строительства второго города примчался одинокий всадник на порядком взмыленном скакуне, которого он, кажется, едва ли не загнал.

С Разиэлем они пересеклись практически случайно — первый лейтенант просто гулял на окраине лагеря, надеясь отдохнуть теперь уже не от одного, а от обоих братьев. Турэл со своими нравоучениями тоже начинал порядком раздражать.

Новоприбывший не вызывал у первенца Каина никакого восторга… ровно до тех пор, пока он не понял, кто именно это был.

— Рахи… Как? В смысле, что ты здесь делаешь? Разве тебе не положено?..

— Это не важно, — ответил тот, спрыгивая с коня, и порывистым жестом обнимая Разиэля. — Как же я соскучился…

Разиэль, обрадованный и крайне польщённый, с радостью обнял брата в ответ. Рахаб не очень любил тактильный контакт, и тут такое… Подобный жест просто нельзя было не оценить.

— Что с тобой такое? — мягко спросил старший. — Расскажи.

— Доума. Он… Мы просто не понимаем друг друга. Да и я сюда ненадолго. Просто чтобы увидеть тебя, да и с Турэлом пересечься.

— С Турэлом… Пожалуй, не стоит. Он изменился.

— То есть?.. — Рахаб слегка нахмурился, хоть Разиэлю и не было этого видно — на данный момент его мироздание ограничивалось волосами четвёртого лейтенанта и немного — ночным небом. — Как именно изменился?

— Зефон… — горестно вздохнул Разиэль. — Они начали много общаться, и… Я не знаю, что он сделал с братом, но мы ссоримся просто постоянно. И не так, как раньше, а серьёзно. Я даже думать не хочу, во что это может вылиться.

— Ну… Может, мне с ним поговорить?

— Рахаб, не надо, — Разиэль тяжело вздохнул. — Тебе не положено здесь находиться. И, если Зефону станет известно, то он сдаст тебя Мастеру.

— Ты… думаешь, он на такое пойдёт? На такую подлость?

— Да… Он может, — сказал Разиэль. — Он же тогда уничтожил твой лук ради того, чтобы подставить Доуму. Так что не надо. Давай мы с тобой часик пройдёмся, потом я приведу тебе нового коня, и ты отправишься обратно? Так будет лучше…

— Ну… Ну, если ты уверен…

За час совместного времяпрепровождения им обоим стало значительно легче. Они поделились подробностями нелёгкой жизни, Разиэль раскритиковал братьев, более мягкий от природы Рахаб пытался как-то его успокоить… а потом незаметно подкралось время прощания. Рахабу нужно было вернуться обратно не позднее следующего вечера, иначе он рисковал получить нагоняй не только от Каина, но и от третьего лейтенанта. А уж поездка при дневном свете для вампира обещала стать отдельным развлечением… но оно того стоило.

На обратном пути Рахабу было, о чём подумать. О собственных отношениях с братьями, об их отношениях между собой, которым он, признаться, не уделял должного внимания… И о том, как они будут править. Да, они все будут слушаться Каина, но всё острее становились противоречия, разница во взглядах на жизнь. И ведь, казалось бы — они вместе росли, они должны, как минимум, понимать друг друга. Но нет. Что было тому причиной? Как до этого дошло? Оставалось надеяться лишь на одно — что вскоре им всем будет слишком сильно не до того, чтобы выяснять отношения и друг на друга обижаться, а потом… потом они просто расползутся по своим территориям, не пересекаясь без крайней на то необходимости. Да, пожалуй, именно так будет лучше всего…

Примечание к части

Кончилось лето, у автора заработал мозг — автор вернулся :)