Божественная кровь (джен)

— Зефон, можно с тобой поговорить? — прозвучал вежливый голос в коридоре.

— О, да неужели, до меня снизошёл сам любимчик Разиэля, — отозвался Зефон и, развернувшись, приторно улыбнулся брату.

— Вчера Мелкая снова что-то своротил. Но он не мог этого сделать, я знаю. И ещё я слышал недавний разговор Доумы с Разиэлем, — сказал Рахаб, игнорируя и фальшивую улыбку, и явно издевательский тон.

— И? — Зефон слегка напрягся, словно собираясь атаковать, но внешне это не было заметно.

— Я знаю, кто сломал мой лук. Но, в отличие от Доумы, мне Разиэль поверит.

— Чего ты хочешь? — тихо спросил младший, стараясь не сорваться на шипящий тон.

— Материалы для нового лука. Для начала. И никаких пакостей мне. Никаких больше краж, ничего. Ты перестаёшь портить жизнь мне, а я не порчу её тебе.

— Что ж... справедливо. Я согласен.

Зефон действительно перестал пакостить Рахабу, добыл ему новые материалы и даже немного помог с обработкой. Взамен тот не стал сдавать его старшим. У Разиэля рыжий и так ничего не крал, а всех остальных Рахабу было не жалко.

Жизнь снова потекла своим чередом, не считая того, что теперь Доума усомнился в причастности Зефона к кражам и прочим мелким неприятностям, начав подозревать также и Рахаба. В своё время вещи пропадали и у него, и у Зефона, а теперь у обоих перестали, поэтому третий брат начал подозревать четвёртого в сговоре с рыжим. Рахабу, впрочем, как обычно было торжественно плевать на любые подозрения — он был уверен, что в случае чего Разиэль защитит его.

Отношения «сладкой парочки на "Р"», как порой саркастически называл их Турэл, не только не ухудшались, но становились всё ближе. Разиэлю очень нравилось общество младшего брата, и тот вроде бы тоже не имел ничего против. Дошло до того, что Разиэль, которому очень нравилось возиться с мягкими волнистыми волосами Рахаба, стал регулярно его расчёсывать. В итоге однажды Турэл застал следующую картину: спокойно читающий в гостиной книжку Рахаб и Разиэль, сидящий сзади и расчёсывающий его с выражением лица сладкоежки, которому после долгого перерыва дали сахар.

— О, нежности, — хмыкнул Турэл.

— Ревновать нехорошо, — заметил Разиэль.

— Да больно надо, — хмыкнул тот.

— Смотри, а то потом могу и тебя причесать.

— Не, Разь, спасибо. Нет гарантии, что ты мне от большой любви все волосы не повыдергаешь.

— Ну какой ты... Я тут, понимаешь, от чистого сердца...

— Ага, а я — недоверчивая сволочь.

— Именно так, — протянул Разиэль, делая Рахабу пробор. Тот смахнул упавшую на глаза прядь, в остальном оставаясь просто каменно неподвижным. Двигались лишь бегущие по строчкам глаза, да пальцы порой переворачивали страницу.

— Какого плохого ты обо мне мнения, Разиэль. Я ведь и обидеться могу.

— Милые бранятся — только тешатся, — заметил вытянувшийся на соседнем диване с другой книжкой Зефон.

— Поосторожнее на оборотах, — предупредил Турэл.

— А я что? Что вижу, то пою.

— Ну-ну. Смотри, допоёшься, соловушка ты наш.

— Вот скажи что-то подобное Рахаб, вы бы и не подумали возмущаться.

— А Рахаб не скажет... — ответил Разиэль. — Правда, Рахи?

— Ага... — протянул тот, не отрываясь от книги.

— Злые вы, — сказал Зефон. — Уйду я от вас.

— Далеко? — скептически вопросил Турэл.

— Пойду в городе пошляюсь, — рыжий вампир сел на диване и захлопнул книгу.

— Ну, пойди пошляйся...

Зефон потянулся, неприятно хрустнув суставами, и, взяв книгу, пошёл прочь.

— Зря ты так, — сказал Рахаб, когда за младшим закрылась дверь.

— Как? — не понял Турэл.

— А... Не обращай внимания.

Зефон тем временем спустился в библиотеку, где поймал неприязненный взгляд Мелкаи, вернул книгу на место и пошёл собираться на прогулку.

Блуждая по Курхагену неприкаянной тенью, он почти хотел, чтобы к нему пристал хоть какой-нибудь сброд. Хоть бы на время отвлёкся от мрачных мыслей о собственном одиночестве. Доума сдружился с Мелкаей, Рахабу, Турэлу и Разиэлю с самого начала было хорошо и без него... А что он? Ну, конечно, он им пакостил сначала по мелочи, а потом всё более и более крупно, но ведь пока они не догадывались, всё равно не обращали на него внимания. И Мастер... Да, пожалуй, Каина в его жизни стало слишком мало. Он уже редко хвалил, стараясь никого не выделять среди прочих... Да, он всех редко хвалил, но раньше, пока они были только вдвоём, он даже давал Зефону свою кровь как поощрение. Сейчас о подобном не приходилось даже мечтать.

Неожиданно Зефон услышал какой-то то ли писк, то ли скулёж. Точнее, что-то среднее между ними. Он обернулся. Из подвала, скуля, выполз грязноватый щенок неопределённо-серого окраса. Зефон, злобно ухмыльнувшись, обнажил кинжал. С собаками у вампиров была взаимная видовая ненависть, как у тех же псов с кошками. Они начинали брехать всякий раз, как чуяли созданий ночи, а особо бесстрашные даже пытались напасть. Зефон подошёл к щенку и опустился на корточки. Перебирая слабыми лапами пёсик, продолжая скулить, подполз к нему. Вампир удивился и осторожно протянул щенку руку. Тот доверчиво ткнулся в неё влажным носом, потом несмело лизнул. Зефон медленно убрал кинжал в ножны и погладил щенка.

— Хороший... — тихо сказал он. — И худющий прям как я... Голодный, наверное?

Зефон прислушался и понял, что щенок вылез из небольшой дырки в стене дома неподалёку, очевидно, ведущей в подвал. Оттуда доносился плач других щенков.

Радуясь своему телосложению и навыкам намыленного ужа, Зефон, пачкаясь, полез в подвал. Там было ещё несколько отощавших собак: две сучки и кобелёк. Их сестра, самая маленькая, лежала мёртвой в дальнем уголке. Похоже, кто-то убил суку, и теперь щенки медленно погибали от голода. Заметив вампира, они нерешительно поползли к нему.

Зефон рассудил, что, если собаки сейчас не проявляют к нему агрессии, то вряд ли начнут, если он вытащит их отсюда и выкормит. А поместью были нужны охранники, способные предупредить хозяев об угрозе и в светлое время суток.

Прежде всего, малышей следовало накормить. Убедившись, что остальные слишком слабы, чтобы покинуть убежище, Зефон вытащил из логова труп и взял на руки единственного выползшего щенка, после чего направился в сторону ближайшей продуктовой лавки. Замки он научился вскрывать уже давно, так что оставалось только найти то, что щенок будет есть.

Единственным приемлемым вариантом оказалось молоко, оставленное для изготовления простокваши. Накормив одного щенка, Зефон взял его и крынку и вернулся в подвал. Самого слабого щенка пришлось самолично тыкать носом в стыренную по дороге посудину. Потом, решив, что нести всех четверых в руках будет слишком неудобно, вампир озадачился поисками мешка, точнее, двух — для молока и для собак. Наконец выжившие щенки были погружены в мешок и транспортированы в симпатичный, хотя и немного нуждающийся в ремонте сарай в поместье. Далее требовалось вернуться в город и спереть там весьма неожиданный предмет — солому и тряпки.

Более-менее обустроив спасённых щенков, Зефон оглядел себя, их и сделал вывод, что собак просто необходимо вымыть. Но для истощённых ещё даже не способных есть мясо детёнышей холодная вода из колодца явно не годилась. Зефон вздохнул и пошёл домой за перчатками. По дороге он наткнулся на Разиэля.

— Зеф, ты что, по трубам лазил?

— Нет. А что, так плохо выгляжу?

— Ну... Не настолько, конечно. А вот пахнешь...

— Да я сам чувствую... Скажи лучше, у нас есть таз?

— Таз? Какой ещё таз?

— Большой и жестяной.

— Не знаю... Может, среди кухонной утвари что и завалялось. А тебе зачем?

— Одежду постирать, — соврал Зефон и отправился на кухню.

Едва зайдя в помещение, вампир громко чихнул. Здесь никто уборку не делал уже очень давно... Через некоторое время он обнаружил искомый предмет достаточного размера. А вот дальше снова начались сложности. Печную трубу, ясное дело, тоже никто не чистил, и дым повалил в помещение, заставляя Зефона кашлять. Вампир спешно открыл все окна, но это не сильно помогло. Вскоре на кухне, почуяв что-то неладное, возникли двое старших.

— Зеф... он, — Разиэль закашлялся и тщетно попытался разогнать дым рукой. — Ты что творишь?

— Воду грею.

— За... — Разиэль зашёлся в новом приступе кашля. Турэл дышал через рукав. — Зачем? Рахи одежду отдай, он магией почистит.

Зефон сунул руку в кожаной перчатке в воду и подержал. Насколько он мог судить, температура была подходящей.

— Пойдём, — со вздохом сказал он.

Щенки обрадовались ему как родному и даже почти не возражали против помывки.

— Собаки? — удивился Разиэль. — Духи, Зеф, зачем тебе это? С ними же проблем куча будет.

— Разь, ну хочется ребёнку, пусть играется, — сказал Турэл.

— Они не для развлечения, — сказал Зефон, которого пытался облизать особо повеселевший щенок.

— Не советую относиться к ним как-то иначе, — заметил Разиэль. — Собаки долго не живут.

— Это моё дело.

— Не настаиваю.

На этом интерес братьев к собакам был исчерпан. Зато его неожиданно выказал Каин, который, как и Зефон, понял, какая польза может быть от взрослых псов. И очень скоро собакам починили сарай, организовали миски, а потом, когда у щенков начали резаться зубы, даже косточки. Зефон от своих питомцев почти не отходил. В итоге собаки быстро отъелись и приобрели не просто ухоженный, а холёный вид. Быстрее всех рос тот щенок, который первым выполз вампиру навстречу, за что и получил свою кличку — Штарксен. Одну его сестру за цвет шерсти Зефон нарёк Рост, вторую, за открывшийся нрав — Раш, и брата, самого слабого, но терпеливого и смышлёного — Царт*. Когда пятый сын Каина приходил к собакам в отвратительном подавленном состоянии, он один не просил поиграть и не бегал с братом и сёстрами, а просто подходил к вампиру и клал голову на колени. Всё чаще рыжему вампиру стало казаться, что именно эти псы — его настоящая семья. Они любили, они не относились снисходительно. Они поддерживали и понимали. И огорчало его лишь осознание смертности любимцев и правоты Разиэля. Он не мог слишком сильно привязываться к таким хрупким существам.

Других братьев собаки не привечали, хотя и не рычали на них. Но всё изменилось следующей весной, когда Рост и Раш впервые ощенились. Если ржаво-рыжая под стать имени сука осталась более-менее спокойной, то Раш при приближении посторонних, за исключением Каина, которого они все уважали по умолчанию, начала скалить зубы. Обычно Зефон был рядом и успокаивал излишне нервную собаку, но всё же порой ему тоже было необходимо отлучаться.

Разиэль направлялся в тренировочный зал, когда услышал вопли. Он резко замер. Голос, искажённый высоким резким тоном, принадлежал Зефону, но изредка его вспарывали более низкие похожие на угрожающие рычание реплики Доумы. Он впервые слышал, чтобы Зефон кричал. Пятый сын Каина никогда не поднимал голос, предпочитая сарказм повышенным тонам. Разиэль быстро пошёл в сторону разборки. Что бы там ни происходило, это было нечто экстраординарное и, возможно, требующее его участия.

— Зеф? Доума? Что случилось? — Разиэль вошёл в помещение и окинул братьев внимательным взглядом.

Впрочем, он догадался раньше, чем прозвучал ответ: у ног Зефона лежала мёртвая собака.

— Этот придурок убил мою суку!

— Эта шавка меня укусила! — Доума повернулся к старшему брату.

— Сам ты шавка! Скотина бестолковая! Только и можешь, что кулачищами размахивать!

— Вот сейчас как размахнусь...

— Доума. — Разиэль спокойно перехватил руку брата. — Не надо. Зефон, если собака напала на одного из нас, она была опасна.

— Она бы никого не тронула просто так, — возразил рыжий вампир.

— А на меня она пару раз рычала. — На звуки разборки пришёл Рахаб.

— Вот видишь, Зеф, — сказал Разиэль. — Быть может, Доума поступил правильно. И вообще, это не повод оскорблять старших.

— Ничего подобного. — Зефон вздёрнул подбородок и сжал кулаки.

— Ну, ладно тебе, — попытался зайти Разиэль с другой стороны. — Это ведь просто собака. Они так и так не живут долго. К тому же, у тебя есть ещё.

Зефон не ответил ничего. Он просто взвалил труп на плечо и, развернувшись, пошёл на улицу.

— Ты тоже хорош. — Разиэль обернулся к Доуме.

— А что я-то?

— Да то! Это, в конце концов, Зефона собаки. Он несёт за них ответственность. Тебе надо было не вершить самоуправство, а идти и решать вопрос с ним.

— Да не рассчитал я. Этой псине хватило-то одного удара по черепушке...

— Вот тебе бы самому по черепушке как следует настучать... — вздохнул Разиэль.

Под утро весь двор провонял палёной шерстью — это Зефон решил проститься с любимицей. Запах, разумеется, очень насторожил вернувшегося с охоты Каина. Разиэль рассказал ему об убитой собаке. Седой вампир вздохнул и пошёл в комнату пятого сына, но там его не обнаружил.

Зефон был на псарне. Он возился с щенками и улыбался, но жёлтые глаза всё ещё оставались грустными.

— Зефон.

— Мастер? — вампир поднял голову, но встать не мог — его придавило одним из щенков, которого он чесал за ухом. — Ничего, если я... так?

Каин только махнул рукой.

— Что случилось?

— Ничего, Мастер.

— Не ври мне, — тон Каина стал немного жёстким.

Зефон вздохнул.

— Доума убил одну из сук. Сказал, что та укусила его. Но, Мастер, она бы не сделала этого просто так, я знаю! Я сам её растил!

Второй щенок укусил за хвост брата, пригревшегося на коленях Зефона. Тот вскочил, и собаки начали беситься. Их хозяин встал и отошёл к стене, чтобы не мешать. Собаки ворчали и повизгивали, валяя друг друга по полу. Зефон отряхнулся, сбивая с одежды несколько налипших соломинок.

Каин вздохнул. Он знал, что вампир, лишённый памяти — в чём-то ребёнок. Он может говорить и ходить, но заново учится, познаёт мир. И чувства его сначала совершенно детские, весь мир полярно поделён на добро и зло. Процесс взросления всегда протекает неравномерно, и Зефон в чём-то ещё оставался ребёнком. А ребёнка так легко довести до слёз, всего лишь раздавив любимую игрушку...

Каин подошёл к сыну и положил руку на плечо.

— Я сочувствую тебе. Доума не должен был так поступать. Он не имел права причинять вред твоей собаке, не спросив тебя.

— Ты накажешь его? — с надеждой спросил Зефон.

— Нет. Зефи, пойми, они и впредь порой будут причинять вред чему-либо, что дорого тебе. Случайно или же по умыслу. Я не накажу Доуму, потому что от этого будет хуже. Они скажут, что ты нажаловался мне, что ты за меня прячешься. Поэтому ты должен найти способ сам расквитаться с ним, чтобы он больше не смел тебя обижать. Что бы ты ни сделал, наказывать не буду. Если это, конечно, не пойдёт во вред не только Доуме, но и другим.

— Хорошо, Мастер. Я понял. Но что, если Доума потом убьёт других собак? — Зефон тоскливо посмотрел на резвящихся щенков.

— Я накажу его. Хочешь, я подарю тебе волчонка вместо убитого им пса?

— Конечно!

— Сколько их у тебя сейчас?

— Три щенка, два кобеля и сука. Двое из этого помёта погибли. Не знаю, почему. Я не смог их выходить. А один родился мёртвым.

— Такое бывает. Ты не должен себя винить. Волчья кровь сделает их крепче. А пока я бы на твоём месте изолировал течных сук от кобелей, когда они подрастут. Нам нужны сильные псы.

— Конечно, Мастер. Однажды я выведу лучшую породу собак в Носготе.

— Рад слышать. — Каин улыбнулся. — А сейчас покорми их и отправляйся спать. Скоро рассвет.

— Да, Мастер. — Зефон тоже улыбнулся.

Он снова был в прекрасном расположении духа. Но обида не была забыта. И Зефон собирался мстить, и как можно неприятнее и изобретательнее. Так, чтобы история с луком стала сущей мелочью... Ну а пока он строил планы касательно селекции собак и думал, какое имя подойдёт его первому домашнему волку...

*Клички собак Зефона образованы от немецких слов:

Starktsen — сильнейший, самый выносливый.

Rost — ржавчина

Rasch — быстрый, проворный

Zart — чуткий, деликатный