Кобыла (гет)

Астарион старался не думать. Лежа на мягкой подстилке, он любовался ночным небом, чёрным и бездонным, устланным россыпью не сотен даже, а тысяч мерцающих звезд. Во Вратах Балдура они тоже были, но иные. Далекие. Отчуждённые. За две сотни лет ночь стала для него сплошной пыткой, и, возненавидев её, Астарион даже и не пытался любоваться её красотой. И напрасно.

Вдохнув полной грудью прохладный воздух, он ощутил ароматы хвойного леса и пряной травы, это разом напомнило ему об крови. Той самой, первой настоящей крови, которую он испил в своей жизни. Что могло быть более наивным?

Грезить о всяких несущественных мелочах, когда проклятый паразит медленно пожирал его изнутри? Когда Хозяин вознамерился вернуть свою любимую недоломанную до конца игрушку? Что могло быть более наивным и глупым?

Тетушка Этель ожидаемо оказалась пустышкой, и теперь их путь лежал в ясли гитьянки. Астариону и этот план казался рискованным и напрасным, но он держал свои мысли при себе. Всё чаще его посещали мысли, что нужно жить моментом и не заглядывать наперёд.

Гейл, Шэдоухарт и в особенности Лаэзель всё свободное время стращали других скорым и неминуемым цереброморфизмом. Но каждый раз, просыпаясь утром, Астарион ощупывал лицо и находил лишь холодную гладкую кожу, а не признаки готовых вот-вот появиться щупалец или иных изменений, предшествующих становлению иллитидом. А коль он не обратился до сих пор, то вдруг так будет и дальше? Вдруг он какое-то редкое исключение из правил?

Но тут же Астарион напоминал себе, что ни разу ещё долбанная судьба не была к нему столь милосердна. Притаившись, опасность просто выжидала верный момент для атаки.

После того, как Кобыла отыскала тифлинга Карлах и убедила Уилла, что та не враг, многое изменилось. И первым изменился сам прославленный Клинок Фронтира. Астарион с тоской посматривал на рога соратника и размышлял: а так ли патова по своей сути идея союза с дьяволом? Не с Мизорой, конечно. Та выглядела слабоватой на его вкус. Но вот Рафаил...

Именно последний предложил им сделку, не огласив при этом полную её цену. Так поступали лишь самые законченные мошенники. И Астарион знал, что это ловушка. По его искалеченной спине при одном взгляде на этого дьявола из преисподней пробежал колкий холодок.

О, Рафаил был скользок и гадок даже на его вкус. Поэтому поначалу Астарион и радовался, что Кобыла послала дьявола и его предложение избавить их от личинок в исконную преисподнюю.

Но сейчас…

В конце концов он, Астарион, уже был под властью одного самовлюблённого садиста. Что изменится, если он встанет на колени перед другим? Вдруг новый Хозяин сделает его поводок чуть длиннее, если удастся поторговаться или ублажить его?

В этот самый миг его и накрыло крупной тенью.

— Дивное зрелище, — протянул он, но Кобыла не поняла его. — Я имею ввиду звезды. И отчасти твой подбородок.

В этот раз он выдал комплимент почти без скрытого сарказма, но друидка ожидаемо смутилась, прикрыв нижнюю часть лица. Она была в равной части милой в своей наивности и простодушии и раздражающей по той же самой причине. Верно она рассчитывала, что Астарион продолжит болтать, но он решил не оправдывать её надежд. Приподнявшись на локтях, он вновь обратил взор к небу.

— Я помешала?

— Нет, — без зазрения совести соврал Астарион. — Я тут подумал, что завтра всё может измениться. Ясли гитьянки могут дать нам средство избавления от червяков, и что тогда? Конец нашему маленькому приключению?

— Я не знаю, — тихо и искренне произнесла Кобыла. И, вздохнув, уселась напротив. — Мне понравилось быть с вами рядом.

Она замолчала, будто тоже вслушиваясь в ночную мелодию, которую пели цикады.

— И с тобой тоже. Я бы… пожалуй, я бы могла остаться рядом. Если ты… этого хочешь.

— Да, пожалуй, я был бы не против, — немного лениво отзвался Астарион. Хотя её предложение... Чёрт побери, но оно было… приятным? — Мы через столько прошли вместе. Корабль мозгоедов, пламенные просторы Аверно, развязная гоблинская оргия.

Упоминание последнего заставило Кобылу хмыкнуть. Она погладила колено и посмотрела в сторону.

— Тот гурец… Кто желает тебе зла? — глухой вопрос буквально вернул Астариона в реальность.

— Полагаю, что глава влиятельной семьи Заар из Врат Балдура по имени Казадор, — ответил Астарион столь же тихо. — Он… — голос дрогнул. — Он мой Хозяин.

— Вампир?

Астарион кивнул, признавая, что немногословность Кобылы и её конкретика всё больше ему нравились.

— Глава всех вампиров города, — пояснил он. — И, предвидя твой следующий вопрос, поясню, что я вовсе не горю желанием возвращаться под его пяту.

— Это я поняла.

Они вновь помолчали.

— Когда ты одобрила убийство гурца... Не колеблясь ни секунды… Ты оказалась сильнее, чем я думал, — признал Астарион, и в этот раз его слова были совершенно искренними. — А меня не так уж и легко впечатлить, можешь поверить. Пожалуй, пока я и правда не готов тебя потерять.

Он уселся и протянул руку, намереваясь коснуться её плеча. И правда, пришла пора уплатить цену этого союза.

— Не нужно, — Кобыла не повернулась к нему. Астарион замер, приподняв брови. — Я делаю это не ради вознаграждения.

— А для чего же тогда?

— Я просто могу, — ответила она и отсела чуть дальше. — Мне нравится помогать остальным, ты же сам говорил, что я затычка в каждой дырке, так пусть это качество послужит доброй цели. Ну или хотя бы… практичной.

— Я не говорил о тебе так, — изумился Астарион, а про себя добавил: «Не вслух».

Но прежде, чем он успел осмыслить это более вдумчиво, Кобыла подала голос.

— Я знаю, что не нравлюсь тебе, так что не утруждайся, — голос её звучал глухо и как-то отчуждённо. Вопреки всему, Астариону внезапно захотелось узнать, о чём она сейчас думает. Это было так для него так ново и нетипично, что Астарион буквально обмер. — Я помогу тебе, как другу. Пусть ты пока и не считаешь меня таковой.

Кобыла повернулась к нему, и на сей раз её широкие губы были растянуты в улыбке. Настоящей. Теплой. Приятной. Вот такой она показалась ему…прекрасной?

— Только не язви, пожалуйста, что я опять стремлюсь кого-то спасти, хорошо? Хотя бы когда я пытаюсь помочь тебе самому, — хлопнув себя по коленям, Кобыла резко поднялась и протянула ему руку. Для обычного рукопожатия. Астарион ответил. Её кожа была… горячей. — И коль мы теперь союзники, Астарион, давай учиться уживаться, а? В смысле, притираться друг к другу? Ты стараешься не язвить, я стараюсь сосредоточиться на деле. Вдруг получится.

В этот раз она говорила складно. Даже слишком складно для…

— Ну хорошо. — Кобыла мягко высвободила руку, затем потянулась и зевнула. — Пожалуй, мне надо поспать. Сдаётся мне, что завтра гитьянки устроят нам весёлый денёк.

— Да, — признал Астарион, потирая пальцы, словно для того, чтобы ещё хотя бы на миг сохранить дарованное ему тепло. — Пожалуй, мне тоже надо... Пройтись и проветрить мозги.

Друидка кивнула и отступила. Она и правда уходила, так и не воспользовавшись тем, что он был готов ей предложить. Наверное, подобное было с Астарионом впервые. Все, кого он пытался соблазнить прежде... поддавались. Они получали его, а он получал то, что хотел. Задыхался от гадливого чувства, что он не просто раб Касадора, но и... раб похоти. До сего дня в его мире не было ничего... искреннего? Чистого.

«Друг?»

Чуждое слово. Незнакомое и от того даже опасное. Астарион сжал руку в кулак и посмотрел ей вслед.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. — Друидка остановилась и повернулась к нему. Она опять улыбалась, и Астарион почему-то ощутил, что тело загорелось так, будто его коснулись солнечные лучи, а защита от личинки пропала.

Неизвестность пугала похлеще самого жуткого монстра, которого он узрел воочию. Теперь Астарион знал, что это так. Но всё же...

— Спокойной ночи, Элина.

Она кивнула. И эта её улыбка... Наверное, она и правда походила на солнце.