Повелитель драконов (гет)

В мае Гарри начал всем телом ощущать нарастающее напряжение. Все приводилось в готовность, каждая из сил выстраивала боевые порядки, экипировала свои войска, словом, всячески готовилась к тем событиям, которые неумолимо приближались и должны были решить будущее магического мира Англии. Сам Гарри, как бы уверенно он не держался на публике, ясно представлял себе, что их предприятие может полететь к дьяволу. Хотя, конечно, Союз был сейчас сильнее, осведомленнее и владел инициативой. Но в таких грандиозных событиях очень большую роль играют случайности.

Размышления о будущем, анализ сложившейся ситуации и наблюдение за остальными участниками постепенно отдалило Гарри ото всех. Он редко появлялся в гостиной факультета и еще реже вступал в какие-нибудь разговоры. Обычно он садился в кресло у камина, устремлял взгляд в пламя и на несколько часов полностью выпадал из жизни, даже Джинни не могла вывести его из этого своеобразного транса. То есть на вопросы-то Гарри как-то отвечал, но в его словах и взгляде не было жизни, он полностью уходил в себя. В конце концов, все махнули рукой на странное поведение Поттера.

К концу месяца все было готово, каждая пружина, каждый курок были взведены. Мечи, клыки и когти были отточены и отполированы до зеркального блеска. Каждый актер знал свое место и роль, не подозревая, что на одной сцене пройдут три варианта одной и той же пьесы. Чей режиссерский замысел окажется живучее, в точности не знал никто. Напряжение перестало нарастать, все было готово. Наступило затишье перед бурей. В тот день, когда Гарри это почувствовал, к нему за завтраком подошла Минерва МакГонагалл и велела быть вечером на поле для квиддича.

Узрев заросли, грозящие вымахать метров на пять в высоту и услышав содержание последнего Тура, Гарри не смог сдержать ехидную ухмылку. Он ожидал чего-то более…чего-то более, одним словом. Лабиринт! Гарри фыркнул, про себя, разумеется. Нет ничего проще. Ловушки и препятствия его совершенно не пугали, разве не прошел он в свое время к философскому камню? А что касается магических существ, хотел бы Гарри поглядеть на тех из них, кто осмелиться встать у него на пути. Его даже соплохвосты Хагрида боялись, нутром чуяли исходящую от Гарри опасность, хотя и были совершенно безмозглыми тварями, хуже флоббер-червей.

Друзья его, однако, так спокойны не были, хотя они прекрасно знали, что Гарри доводилось выбираться и не из таких переделок, когда его знаний и могущества было не больше, чем у любого другого его одноклассника. А уж теперь-то, когда он стал одним из самых сильных и умелых магов, Лабиринт не должен был бы представлять для него никакой угрозы — однако волноваться они продолжали. Виду не показывали, но Гарри нутром чувствовал их беспокойство.

Неумолимо приближался конец года, а значит — экзамены. Гарри, как участник Турнира, был от них освобожден; поэтому он в основном помогал друзьям и Джинни. Гермиона, заполучив Гарри в помощники, свалила на него самую черную работу — следить, чтобы никто из них не отлынивал. И если с ней самой никаких проблем не было, то вот с Роном и Джинни Гарри повозился. Уговорить друга заниматься, а не валять дурака, было сложно; уговорить себя заниматься с Джинни уроками, а не более приятным времяпровождением вроде поцелуев и прогулок, было еще сложнее. Однако Гарри справился, так что к началу экзаменов даже вечно неуверенный в себе и своих знаниях Рон перестал трястись и бледнеть.

Последним экзаменом у четверокурсников была история магии, а вечером должен был состояться третий тур. Гарри пожелал друзьям удачи и отправился в небольшую комнатку, примыкающую к Большому Залу, где уже собрались все Чемпионы и их родственники. У Гарри в качестве таковых выступили Блеки. Белл, несмотря на все ее уважение и восхищение Поттером, чрезвычайно привязалась к Гарри, на что Гарри отвечал полной взаимностью — она не донимала его чрезмерной опекой, как Молли Уизли, и в то же время была ему много ближе, чем, скажем Нарцисса Малфой или Тонкс. Что касается Сириуса, то он окончательно выздоровел и теперь практически не отличался от прежнего Бродяги — беспутного Мародера, смеющегося по любому поводу и всегда готовому к каким-нибудь приключениям и розыгрышам.

В комнатку Гарри зашел последним. Флер уже о чем-то щебетала по-французски с матерью и сестренкой, Крам, как всегда мрачный, что-то тихо обсуждал с не менее мрачным отцом, Седрик молча стоял с родителями. Последние, кстати, при виде Главы Союза поспешили почтительно раскланяться, заставив сына тихонько скрипнуть зубами. Впрочем, Гарри ответил старшим Диггори тем же — хороший тон для него, как Главы Союза, стал законом.

— Волнуешься? — тихо спросила Белл, положив руку на плечо Гарри. Тот улыбнулся и неопределенно пожал плечами. Белл понимающе усмехнулась. — Что-то среднее между экзаменом и казнью, верно?

— Сам по себе третий тур — пустяки, — пояснил Гарри. — А вот дальше…дальше слишком многое поставлено на карту.

— Пойдем, прогуляемся, заодно расскажешь нам свой план, — позвал Сириус. — Сколько можно топтаться на месте?

— Мы не стоим тут и двух минут, Сириус! — тихо возмутилась Белл. — Впрочем, ты прав. Пойдем, Гарри.

Гарри улыбнулся и повел их обоих на улицу, благо погода стояла прекрасная. Сириус постоянно шутил и вообще всячески радовался жизни, Белл была серьезна и собрана — во-первых, тревожилась за племянника, во-вторых, и куда более сильно — за исход дела. Все чувствовали, что сегодня все решится.

Наконец, после обеда, на котором Блеки и Поттер присутствовали в качестве аристократов, спасаясь от косых взглядов за масками ледяного безразличия, Чемпионам пришла пора отправляться к Лабиринту. Перед входом состоялся последний инструктаж, и наконец, дали первый свисток. Гарри вошел в Лабиринт, через пять минут за ним должен был последовать Крам, потом Седрик, за ним — Флер.

По первой аллее Гарри шел медленно, а на развилке и вовсе остановился, добиваясь полной концентрации сосредоточением и размеренным дыханием. А потом населил весь лабиринт различными иллюзиями — от фальшивых стен и проходов до ужасающих монстров. Его они не могли сбить с толку, зато остальным Чемпионам придется попотеть. Гарри быстро, но, все же, не бегом, устремился к центру лабиринта, время от времени сверяясь с направлением. К тому времени, как в лабиринт зашла Флер, он был уже на полпути к Кубку. Но чем дальше он заходил, тем запутаннее становился Лабиринт.

Гарри шел, внимательно прислушиваясь и оглядываясь по сторонам. Он уже успел натолкнуться на боггарта и пару гигантских соплохвостов Хагрида. Один из них предпочел убраться сам, а вот второй, похоже, был тупее, или попросту разозлен — фирменный взгляд Гарри на него не подействовал. Пришлось убивать Смертельным Проклятьем — толстый панцирь отражал простые заклятья, а Гарри не решился экспериментировать дальше — слишком опасным противником была тварь.

В очередной раз свернув, Гарри наткнулся на преграждающий ему путь золотой туман. Юноша усмехнулся и вошел — с такими иллюзиями он был знаком. Справившись с мгновенным головокружением, он, не задумываясь, оторвал ногу, чтобы идти вверх головой, и все стало на места. Дав вестибулярному аппарату прийти в себя, Гарри зашагал дальше. Очередной тупик привел его в ярость: Гарри проморозил преграждающие ему путь растения, а потом ударил по ним ударным заклятьем. Путь был свободен, но в десятке метров перед ним оказалась очередная тварь — сфинкс. Пропускать она его явно не собиралась.

Гарри поразмыслил. В загадках он никогда не был силен, а время поджимало. Он поднял палочку — все равно тварь не была человеком, а значит, у него не будет проблем с законом.

— Авада Кедавра!

Однако Гарри явно недооценил сфинкса. Реакция у нее оказалась потрясающей. Она ушла от проклятья и бросилась на Гарри. Еще два смертельных заклятья ушли мимо, сфинкс прыгнула, Гарри принял ее на непроницаемую для физических тел выпуклость щита. Она отлетела в сторону и приготовилась к новой атаке. Гарри попробовал выпустить череду невербальных заклятий, в основном оглушающих. Большинство попали «в молоко», а остальные не произвели на существо ни малейшего впечатления. Пришлось опять ставить щит. Оставался последний вариант. Удерживая щит, Гарри принялся плести сложное темномагическое проклятье, накрывающее область. Наконец ударил, и не прогадал — из палочки вырвался широкий конус темно-багрового дымного пламени, от которого сфинкс не смогла увернуться. Со слышными даже в Хогсмиде воплями тварь умирала — Темное Пламя невозможно сбить или погасить, стоит ему коснуться живого существа, оно обречено. Да и щит от него нужен очень непростой. Почему этим заклятьем не пользовались — слишком уж долго оно накладывалось, в отличие от щита, да и мало кто был, подобно Гарри, способен удерживать щит от заклятий и ударов, накладывая другие заклятья.

Гарри добил сфинкса смертельным проклятьем и поспешил дальше. Вдалеке уже виднелся слабый синеватый свет, испускаемый Кубком. Вдруг из смежной аллеи в десятке футов перед Гарри на дорожку вырвался Диггори и устремился к заветной цели. Гарри проклял сфинкса, так задержавшего его, неугомонного Диггори, и собственную скрытность — он должен был достичь Кубка первым, это был не вопрос чести, а необходимость. Гарри подпрыгнул, в воздухе превращаясь в ястреба, и поспешил к Кубку, но Седрик бежал очень быстро и обладал изрядным преимуществом. Гарри понял ,что все равно не успевает, и превратился обратно.

— Диггори, стой! — в отчаянье крикнул Гарри, не надеясь, что это поможет.

И не помогло. Гарри выпустил в семикурсника несколько оглушающих заклятий, и одно даже достигло цели — Диггори споткнулся в метре от Кубка. Он упал, инерция протащила его достаточно, чтобы его тело с силой врезалось в постамент. Гарри с ужасом увидел, как Кубок покачнулся, упал на Диггори, и оба они исчезли. Его яростный крик потряс весь стадион. Ясно было, что Темный Лорд будет зол, очень зол, обнаружив вместо Гарри Седрика, но медлить больше не будет и воспользуется тем, что есть — кровью Диггори. Он вернет себе тело и исчезнет, а у Союза пропадет возможность уничтожить его без борьбы.

Но оставался крохотный шанс, что Гарри сумеет успеть. Прыжок, превращение, и через минуту ястреб падает на патрулирующего периметр лабиринта Грюма, на ходу превращаясь в пышущего гневом Гарри Поттера. Удар был силен, Грюм упал, придавленный телом Поттера, палочка вылетела из его руки, а Гарри не медлил и уже наставил на него свою.

— Круцио! — боль была достаточно сильной, чтобы в нужной степени ослабить ментальные блоки самозванца, и Гарри сейчас продирался сквозь них в поисках места расположения Волан-Де-Морта. К ним уже бежали судьи, возглавляемые пышущим гневом Дамблдором — директор почуствовал применение непростительного, да и крик Аластора не оставлял сомнений. Дамблдор издалека направил в Гарри какое-то заклятье, которое тот с трудом отбил, не отвлекаясь от сканирования памяти младшего Крауча. Наконец он облегченно вздохнул и ударом кулака вырубил предателя. — Это не Грюм!

Подбежавший Дамблдор успел услышать эту фразу, а потом Гарри исчез, отправился куда-то порталом.

* * *

— Хвост! — крик Гарри разнесся по всему кладбищу, в его голосе звучало столько скрытой прежде силы, что Питтегрю, как раз поднимавший клинок, чтобы пустить кровь бессознательному Диггори, чуть не сбежал.

Но страх перед хозяином оказался сильнее. Хвост вылил кровь в котел и опустил туда тельце, временное пристанище ужасного духа. Дело было сделано, дальше от него ничего не зависело, а значит, настало время удирать, не обращая внимания ни на кровоточащий обрубок, ни на все еще живую жертву. Удирать, скорее, в облике крысы, и молиться, чтобы то жаждущее его крови божество, чей голос разнесся над кладбищем, не смогло его найти.

Гарри быстро почуял исходящие чуть ли не с самого центра кладбища эманации темной энергии. Очень темной. Там же находились два слабых человеческих существа — одно было очень маленьким, очевидно, Хвост, другое — больным и обессиленным, наверное, Седрик. И еще там был Темный Лорд, чье тело сейчас ковала черная магия. Его присутствие Гарри не мог не ощутить — эмоции Волан-Де-Морта проходили сквозь всю его защиту, вызывая жжение в шраме. К счастью, ментальные блоки достаточно сильно притупляли эту связь, иначе Гарри бы просто валялся на земле от безумной боли.

Гарри побежал, надеясь, что еще может успеть как-то прервать процесс, не дать своему врагу возродиться в полной мере. Заодно он призывал сюда парочку драконов, которые находились поблизости. Если Темный Лорд все-таки возродится, а Гарри уже видел очертания тела в поднимающемся из котла паре, то ему придется продержаться как минимум четверть часа, отвлекая его, прежде чем подойдет помощь. К тому же, Гарри не исключал предательства Пожирателей Смерти, в конце концов, не все они были чистокровными и не все вошли в Союз.

Он не успел самую малость. В десятке метров перед ним стоял его личный кошмар, его личный враг, сжимая в длинных бледных пальцах волшебную палочку. Гарри давно уже достал свою, и сейчас они рассматривали друг друга, сдерживая просящиеся с палочек заклятья.

— Гарри Поттер.

— Реддл, — отвратительно усмехнулся Гарри и увидел, как змеиную морду перекосило от ярости.

— Похоже, я недооценил тебя, Гарри, а ведь мое мнение о тебе было очень высоким, — Волан-Де-Морт наконец справился с желанием убить мальчишку на месте и продолжил беседу. — Ты вычислил моего шпиона, узнал о моем грядущем возрождении. Вот только не успел добраться до кубка, верно? И тебе не удалось убить предателя Питера и уничтожить беспомощного меня. Я предусмотрел, что ты захочешь и сможешь сделать это, Гарри, и поэтому Крауч помогал этому дурачку Диггори, устранял с его пути препятствия в Лабиринте и устанавливал их на твоем пути. Но ты все равно здесь, и это глупо, ведь ты один…

— Значит, это я недооценил тебя, Волан-Де-Морт? — Гарри поднял брови. — Но должен тебя огорчить — ты тоже один. Твои верные Пожиратели Смерти, твои слуги, твои рабы…им надоело склонять свои чистокровные головы перед мерзким полукровкой с отвратительной рожей. А уж как им надоело Круцио…так что они с радостью вступили в Союз Кланов и признали меня, виконта Поттера, его Главой. У тебя больше нет ни исполнителей, ни денег, ни власти. Министерство в моих руках, завтра я сброшу Дамблдора со всех постов, а пару лет спустя перед моим Союзом склонит головы вся Европа. Ты неправильно выбрал стратегию. Тебя боялись и ненавидели — мной восхищаются, и потому даже моя смерть, коей, заметь, не будет, не поможет тебе.

— Они…эти предатели, они вернуться. Никакое восхищение перед тобой не удержит их. Все боятся одного моего имени!

— О да, боятся, — Гарри рассмеялся. — Моего имени боятся драконы! Впрочем, хватит глупо спорить, поговорим по-деловому. Либо ты добровольно приносишь клятву никогда не появляться на территории Союза, либо ты умираешь прямо здесь.

— Авада Кедавра! — два заклятья столкнулись на полпути, в то время как Гарри и Волан-Де-Морт уже уходили в сторону. Началась дуэль.

Гарри сразу понял, что противник имеет представление о его силах и не собирается делать скидку на «молодость и неопытность». Волан-Де-Морт выкладывался по полной, предпочитая бить мощными темными проклятьями. Попади в Гарри хотя бы одно такое — и дуэль была бы проиграна, и еще неизвестно, смог бы Гарри выжить. Сам он тоже не брезговал темной магией, хотя щиты предпочитал все-таки светлые, просто потому, что они у него лучше получались.

Они постоянно двигались, постепенно меняясь местами. Когда Гарри оказался рядом с неподвижным, но все еще живым Диггори, он успел улучить мгновение и бросить в того портал в безопасное место. Седрик исчез, а Гарри пришлось отпрыгивать в сторону, чтобы избежать очередного смертельного луча. Его силы начали иссякать — все-таки никогда у него не было настолько серьезного противника, высшей магией он пока не владел в силу ее сложности, да и совершеннолетним пока не был, а значит, не раскрыл еще весь свой потенциал.

Это же понимал и Темный Лорд. С Поттером надо было кончать — уже сейчас он был чрезвычайно опасен, даже для него, Лорда Волан-Де-Морта. И с каждым днем будет становится только опаснее.

Гарри послал очередное заклятье, Волан-Де-Морт предпочел отойти влево и оказался скрытым массивным надгробием в виде ангела. Рот юноши расплылся в усмешке, и он послал в надгробие ударное заклятье, которое прежде использовал всего пару раз. Каменный ангел сорвался с места и в крошеве обломков постамента полетел в Волан-Де-Морта. Тот разбил его взрывным заклятьем и прикрылся от осколков щитом, но это дало Поттеру возможность перехватить инициативу.

Град заклятий обрушился на Темного Лорда — ничего неотразимого, но он не мог найти секунду и ударить сам. А укрываться за статуей или надгробием он больше не желал — Поттер, поди, в следующий раз сообразит послать Смертельное Проклятье сразу вслед ударному. В итоге ему пришлось просто упасть на землю, уходя от града проклятий, и из такой унизительной позиции послать пару взрывных заклятий в надгробия рядом с Поттером. Тому пришлось выставлять щит от осколков, и Волан-Де-Морт смог атаковать вновь.

Гарри чувствовал, что еще немного, и он умрет — если не от проклятья, то от усталости. Того адреналина, что сейчас наполнял его кровь, хватило бы, чтобы лошадь убить, сердце колотилось как бешеное, от постоянных выкриков горло саднило, а дыхания катастрофически не хватало. Хорошо противнику, чье тело имеет очень мало общего с человеческим не только внешне, но и внутренне. Но, к счастью, драконы уже прибыли, и через пятнадцать секунд, которые Гарри только защищался и отпрыгивал в сторону, свалились на Волан-Де-Морта, давая Гарри передышку.

Даже эти грозные существа не могли вот так сразу взять и прикончить Темного Лорда. Первого из драконов он ослепил, и обезумевшее от резкой боли в глазах создание мешком рухнуло на землю, чуть не придавив Темного Лорда. Второй дракон успел выпустить струю пламени, от которой даже превосходный щит Волан-Де-Морта не мог спасти полностью, и на бреющем полете попытаться достать врага когтями и хвостом. Пока дракон взлетал и разворачивался для нового захода, Темный Лорд, уже успевший понять, что пора сваливать, сумел разломать наложенные Гарри барьеры и аппарировал за секунду до того, как в него попало смертельное заклятье сообразившего, что происходит, Поттера.

Гарри осмотрел раненого дракона. Довольно сильный ожог глаз, Конъюнктивитус, да вывих крыла от удара об землю. Ну и мелкие ушибы. И глаза, и крыло поправить Гарри смог, благо анатомию драконов с недавних пор знал лучше, чем человеческую. Ободряюще рыкнув раненому и одобрительно — целому драконам, Гарри велел им возвращаться на место, а сам побрел искать Кубок. Благо такой мощный артефакт излучал достаточно энергии, чтобы его можно было найти с закрытыми глазами. Гарри осмотрел его и обнаружил, что тот вполне может вернуть его прямо в Хогвартс, стоит только коснуться. Что он и сделал.

Тут же на него набросился Дамблдор, министр, Блеки и вообще все заинтересованные лица. Они уже успели обнаружить подмену Грюма, найти самого Грюма, допросить Крауча-младшего, и сейчас пытались сообразить, что же происходит, куда отправился Поттер и куда делся Чемпион вместе с Кубком. Поэтому появления Гарри, с Кубком, но без Диггори, повлекло ряд истеричных вопросов.

— Цыц! — грозно рявкнул Гарри. — Кубок был порталом, как вы уже знаете. Волан-Де-Морт возродился, использовав кровь Диггори. Я был уверен, что он захочет использовать мою, и был готов уничтожить его навсегда, но я, как выяснилось, ошибся. Он действительно хотел использовать мою кровь, но в последний момент понял, что, если портал перенесет меня, то ему конец, и сменил план.

Гарри пошатнулся, и тут же его с двух сторон подхватили Сириус и Белла.

— Я выяснил, где он находился, у Крауча, и отправился туда. Питтегрю сбежал, остановить ритуал я не успел, Диггори находится в моем поместье, скорее всего — без сознания. Темного Лорда я не смог убить. Диггори через четверть часа появится на главной улице Хогсмида. Подробности читайте лет сто спустя, в моей автобиографии. Сириус, если тебя не затруднит, я бы хотел воспользоваться твоим порталом, от вашего с Белл присутствия тоже не откажусь.

Сириус кивнул, достал из-под мантии медальон, Гарри и Белл к нему прикоснулись и исчезли. Опешившие свидетели возвращения Поттера стали понемногу расходиться. Лаконичные объяснения Гарри вогнали в шок даже Дамблдора. Едва разобравшись, в чем дело, вслед за Поттером исчезли Уизли и Грейнджер, а за ними — добрая половина слизеринцев и несколько учеников других факультетов. Диггори, встретив обалдевшего Седрика в Хогсмиде, тоже куда-то испарились. К тому времени, как остальные сообразили, что происходит нечто из ряда вон выходящее, половина постов в министерстве была сменена, экстренное заседание Визенгамота сняло Альбуса Дамблдора с его должности Верховного Мага этого самого Визенгамота, а остальные подготовились к прибытию Фаджа.

Министр, появившись в министерстве, сразу же бросился раздавать указания и не сразу понял, что всем эти указания до фени, поскольку жизнь в министерстве кипела как никогда. Когда же обескураженный Фадж засел в своем кабинете и потребовал явиться глав нескольких отделов, дабы разобраться, почему его приказы не исполняются, его мягко, но настойчиво попросили заткнуться и не лезть. Пока Фадж хватал ртом воздух, пытаясь найти слова, дверь его кабинета распахнулась, и в кабинет вошел Гарри Поттер.

— Что за…

— Заткнитесь, Фадж, и слушайте внимательно. Ни вы с вашими людьми, ни Дамблдор с его ничего не можете сделать в нынешней ситуации. К возвращению Темного Лорда вы не готовы, а ваша политика уже давно устарела и подверглась разлагающему влиянию Дамблдора. У вас есть две альтернативы: либо вы приносите присягу Союзу Свободных Кланов, лидером и главой которого являюсь я, и остаетесь на своем посту Министра Магии, по крайней мере — формально…либо полчаса спустя Визенгамот признает вас виновным по целому ряду серьезных преступлений, вроде коррупции, злоупотребления властью и тому подобным, и к вечеру вы уютно устроитесь в Азкабане. Времени на размышления не даю. С нами или нет?

— С вами.

— Когда вопрос касается вашей шкуры, вы начинаете очень быстро соображать, Корнелиус, — одобрительно заметил Гарри, усаживаясь в кресло. Он достал из кармана папку, взмахом палочки вернул ей нормальные размеры и подтолкнул ее к министру. — Подписывайте. Кстати, имейте в виду — артачиться и вчитываться не имеет смысла, все приказы рассмотрены на Совете Кланов и одобрены большинством.

Фадж покорно принялся подписывать документы под пристальным взглядом Гарри. Когда все было готово, юноша собрал документы, проглядел, сложил в папку и щелкнул пальцами. Дверь открылась, вошел Перси Уизли.

— Перси, Министр только что назначил тебя своим первым помощником. Позаботься об исполнении этих приказов, — Гарри протянул ему папку.

— Благодарю за честь, господин Министр, — ехидно сообщил Перси, потом поклонился Гарри. — Милорд.

— Можешь идти, время не терпит, — кивнул Гарри. Эта сценка ясно показала Фаджу, что от него более, действительно, ничего не зависит. — Очень способный и весьма честолюбивый молодой человек, Корнелиус, ты не находишь? Он будет основным, но не единственным звеном между Советом Кланов и Министерством.

— Понятно, — обреченно кивнул Фадж. — Милорд, — подумав, добавил он.

— Не слышу радости в твоем голосе, — усмехнулся Гарри. — Возможно, ты еще не все понял? Для неосведомленного большинства — я имею в виду полукровок и маглорожденных — ты был и остаешься Министром Магии. Только что ты подписал несколько чрезвычайно важных указов, которые, несомненно, прибавят тебе популярности. Об истинном положении вещей знают только члены Союза и наши люди, а их не так уж много. Ладно, вот тебе копии только что подписанных тобой приказов и комментарии к ним, которые ты поведал общественности. Чтобы утренний «Пророк» не стал для тебя новостью. До свидания, Министр Фадж.

Гарри послал Фаджу очередную ухмылку и вышел из кабинета. Основные задачи были выполнены: министерство пало в руки Союза, а вместе с ним и аврорат; началась дискредитация Дамблдора, так что через пару недель он останется максимум директором Хогвартса, хотя Гарри, конечно, предпочел бы выбить его и оттуда; Темный Лорд абсолютно один и к тому же здорово напуган. Конечно, и Фадж попытается трепыхаться, и Дамблдор найдет десяток верных сторонников, и Волан-Де-Морт так просто не сдастся. Но все это мелочи.