Children (гет)

Все только и говорили том, что Гарри — четвертый чемпион Турнира.

Как так получилось? Кто-то его подставил — я была уверена в этом. И верила другу.

А вот Рон — нет. Они уже не разговаривали неделю. Мне надоело метаться между двух огней. Мириться они не хотели, а все потому, что Рональд ужасно упрям. Гарри не хотел просить прощения первым, так как он ни в чем не был виноват.

Что делать с этой ситуацией? Я не знала ответа.

Следующая неделя прошла в ужасном напряжении: взаимное молчание и короткие осуждающие взгляды, которые Рон и Гарри изредка бросали друг на друга в Большом зале. По школе сразу пошли слухи: «В Золотом Трио разлад». Мне все это до чертиков надоело, и я решила провести субботнее утро так, как хочется мне.

Сперва решила прогуляться по берегу озера: чудесный утренний воздух и прекрасные осенние пейзажи — что может быть лучше? Захватив книгу и пару бутербродов с завтрака, я отправилась к озеру.

Спокойно почитать мне так и не удалось, потому что ужасно раздражали крики фанаток. Видите ли, сегодня Виктор Крам решил провести свою утреннюю тренировку прямо на берегу. Рядом с моим местом. Здесь всегда так тихо и спокойно, можно почитать в одиночестве, перекусить и отдохнуть от всех проблем, а теперь? Теперь здесь визги, шум и гам. Я же говорила: сумасшедший дом, а не Хогвартс.

Именно поэтому следующим моим решением было направиться в библиотеку.

Поздоровавшись с мадам Пинс, я вошла и устроилась на своем любимом месте около окна. Здесь открывался потрясающе красивый вид на озеро.

Раньше.

Сейчас там тренировался один очень популярный игрок в квиддич, что б его. Но я же пришла книги читать, а не в окно смотреть. Пришлось придвинуть ближе к себе «Продвинутую Трансфигурацию» и погрузиться в чтение. Прошло, наверное, около двух часов, и половина книги осталась позади, как вдруг меня отвлекли:

— Простите, пожалуйста, — чья-то рука коснулась моего плеча.

— Да-да, — оторвавшись от книги, я увидела перед собой мистера Популярность.

— Простите, пожалуйста, что отвлекаю вас, но мадам Пинс сказала, что у вас «Продвинутая трансфигурация».

— Да. У меня. А вам-то что?

— Хотел узнать, много ли вам осталось. Просто я вчера начал ее изучать и дошел до середины, но… тренировки, сами понимаете.

— Ну, я тоже до середины дошла. Страница 427.

— Ой, а я остановился на 431. Не разрешите ли вы мне присоединиться к вам?

— М… — я немного оторопела от такого предложения, хотя, в самом деле, почему бы и нет, он же мне не замуж предложил выйти. — Конечно, присаживайтесь. Только подождите немного, чтобы я вас догнала, — я подвинулась ближе к окну, освобождая место на лавочке.

— Меня зовут Виктор Крам, — он наклонил голову.

— Гермиона. Гермиона Грейнджер. Рада знакомству, — я протянула ему руку для рукопожатия, но он осторожно взял ее и легко поцеловал. Мои щеки порозовели.

— Приятно познакомиться, Гермивона, — Крам, то есть Виктор, присел рядом со мной.

— Не Гермивона, а Гермиона.

— Как, прости?

— Гер-ми-о-на, — по слогам выговорила я.

— Гер-ми-во-на, — неправильно повторил он, — так правильно?

— Нет, — устало вздохнула я.

Промучившись с ним несколько минут, я поняла, что дальнейшее попытки будут безуспешны, а Виктор вдруг предложил неожиданный вариант:

— Гермивона, если так неправильно, то давай я буду звать тебя Мионой?

— Давай, так будет удобно. А я правильно произношу твое имя, Виктор?

— Конечно, да, Миона, — мы рассмеялись, за что получили нагоняй от мадам Пинс: «Тишина в библиотеке» — золотое правило.

Я быстро дошла до страницы, на которой остановился Виктор. Мы продолжили заниматься трансфигурацией вместе. Правда, надолго нас не хватило: мне так хотелось больше узнать о его школе, что остановившись на 482 странице учебника, мы начали болтать. Видимо, громко, раз мадам Пинс — первый раз в моей жизни — выгнала нас из библиотеки.

С Виктором мы пошли гулять по берегу озера. Фанаток не было, и слава Мерлину. Ему очень понравилось со мной заниматься. Об этом он сказал, как только мы вышли на улицу.

Разговаривали мы много и на разные темы. Никогда бы не подумала, что Виктор — настолько умный и начитанный человек. Единственная его проблема — это неидеальный английский.

— Миона, можно тебя попросить? — мы остановились.

— Конечно, Виктор.

— Сама видишь, как мой английский себя чувствует. Может, поможешь мне его улучшить? Позанимайся со мной, пожалуйста.

— Да. Хорошо. Когда начнем?

— Не думал, что ты так быстро согласишься, — он удивленно поднял брови, и мы снова рассмеялись.

Благодаря Виктору в тот день было много смеха, веселья, дурачеств. Мы делали все, что захочется: играли в догонялки на берегу озера, смотрели на мальков около берега, кормили Кальмара и многое, многое другое. Мне так этого не хватало, ведь Фред и Джордж совсем перестали со мной гулять. Конечно, теперь у них есть девушки постарше. Кэти и Анджелина.

— А почему бы не помочь другу? Виктор, ведь я могу уже назвать тебя другом? — хитро улыбнулась я.

— Конечно, Миона. Друзья, — он в одно движение оторвал меня от земли и закружил.

Мой заливистый смех разносился по берегу озера. Аккуратно поставив меня на землю, он спросил:

— Ты не замерзла?

— Есть немного, — честно призналась я.

— Держи, — Виктор накинул на меня свою шубу. Она оказалась очень теплой и мягкой.

— Мне идет? — начала воображать я, расхаживая в шубе, как модели на маггловских показах.

— Очень, Миона, — Виктор укутал меня потеплее в одежду.

Я и не думала, что эта сцена приведет к такому эффекту. Недалеко от нас появилась компания молодых людей. Не нужно быть Нострадамусом, чтобы понять, что это были Джордж и Кэти, Фред и Анджелина.

Проходя мимо нас, Фред лишь одобрительно улыбнулся и крикнул что-то вроде:

— Молодец, Крам, хорошую девчонку себе отхватил! Береги ее и не приставай. Узнаю — уши надеру и не посмотрю на то, что ты мировая знаменитость. Гермиона для нас, как сестра. Правда, Джордж?

— Да, — недовольно буркнул Джордж и крепче прижал к себе Кэти.

Чтобы это могло означать? А, мне все равно. Я только еще громче засмеялась, делая вид, что Виктор меня защекотал, хотя он всего лишь доставал из кармана шубы, которая была на мне, маленький мешочек.

Мешочек с орехами. Миндаль. Как же я его люблю.

А у Джорджа и Фреда глаза миндального цвета. Хотя, какая мне разница? Я ведь была с самим Виктором Крамом.