Драбблы с юмором (джен)

Предупреждение: стёб

— Я абсолютно уверена, — заявила Эдна Прентис, — что Джонсы — это арабские террористы.

Мистер Прентис, ее муж, флегматично кивнул. Он давно уже понял, что золотое правило семейной жизни — во всем соглашаться со своей дорогой половиной и наслаждаться после этого миром и спокойствием.

— О, — с торжеством сказала миссис. — Ты согласен. Значит, ты тоже заметил, как подозрительно они себя ведут. Я окончательно уверилась позавчера, когда они не пошли на распродажу к Мэри Гордон, а ведь там был весь город!!!

— Однако, дорогая, — кротко заметил муж, — Джонсы — совсем не арабская фамилия, тебе не кажется?

— У них фальшивые документы, — не моргнув глазом, парировала миссис Прентис. — Я в этом уверена.

— Возможно, дорогая, — кивнул мистер Прентис, — но боюсь, что тебе не удастся это доказать.

— Я? Я вообще не должна ничего доказывать! Это дело полиции, а не мое, — возмутилась миссис Прентис. — И куда смотрит полиция в нашем городке, я не представляю. Керби Полкисс — милейший человек, но негодный начальник полиции. Он спит на ходу. Он и вторжение марсиан прозевает. А ведь полиция содержится на наши деньги. И за что мы платим налоги?!

Так как миссис Прентис никогда не работала и соответственно налогов не платила, вопрос ее был риторическим. Мистер Прентис с радостью ухватился за предлог, чтобы ей не отвечать.

— Однако, дорогая, у Джонсов чисто английская внешность, — всё же добавил он.

Эдна отмахнулась:

— Пересадка кожи, грим и пластическая операция. Я каждый день смотрю на такие чудеса по телевизору. Ты не представляешь, Джим, на что сейчас способна пластическая хирургия.

— Это забавная идея, дорогая, — пробормотал Джим Прентис.

Эдна вспыхнула:

— Попомни мои слова: когда проклятый полковник Каддафи начнет бомбить наш городок, тебе это уже не покажется забавным!

— Возможно, полковник Каддафи сочтет нас слишком ничтожной целью и не будет бомбить, — вздохнул муж.

— Вот из-за таких олухов как ты и случаются все мировые катастрофы!

Мистер Прентис глубоко согласился с женой, что он олух. Он понял это в первую же неделю после свадьбы.

— Тем не менее, нация не пропадет, — возвестила миссис Прентис. — В нашей семье еще есть граждане, помнящие свой долг! Я звонила по телефону Керби Полкиссу и он идет сюда. Он обещал снять с меня показания после ужина.

Джим Прентис выронил тарелку и вилку.

— Начальник полиции идет сюда?! Он будет здесь, в нашем доме?! Эдна, ты с ума сошла.

— А в чем дело? — ледяным голосом спросила Эдна.

— Эдна!!! — грозно рявкнул обычно тихий мистер Прентис.

— Что «Эдна»? Ты сам знаешь, что Керби Полкисс — милейший человек. Его девиз: «Живи и дай жить другим».

— Еще бы, — угрюмо заметил Джим Прентис.

Он прекрасно знал, что Керби Полкисс — милейший человек, и он всегда помнил, скольких денег это знание ему стоило.

— Эдна, — сказал Прентис, — ты же понимаешь, что капитану Полкиссу ни в коем случае нельзя показывать наш подвал?

— А что такого в нашем подвале? — холодно ответила Эдна. — Ты можешь гордиться тем, что уничтожил плоды работы десяти лучших лет моей жизни, но ты ничего не смог поделать с тем, что у меня лучший подвал во всем графстве. Даже Люси Эванс мне завидует, а уж она из кожи вон лезет, чтобы обойти меня! Она подкупила жюри и ей достался приз за лучшую гостиную, но уж подвал она у меня не отвоюет.

— Эдна! — сказал ее муж и замолчал.

— Джим, я уверена, что Джонсы — переодетые террористы. Я сама видела, как они радируют своим хозяевам в Ливию шифровку на этом их шпионском радиооборудовании, это было вчера в три часа ночи. Установка спрятана у них в гараже, я всё видела и слышала до последнего слова! Они радировали, что скоро проклятый капитализм падет и настанет Судный день, что у них всё готово и они ждут дальнейших инструкций!

— Эдна, — резко спросил побледневший Прентис, — что ты делала у Джонсов в гараже в три часа ночи? Эдна, ты опять взялась за старое?!

Эдна замолкла на полуслове и прикусила губу.

— Эдна, — твердо сказал ее муж, — я требую от тебя ответа. Ты опять гуляешь во сне и угоняешь у соседей автомобили?

Миссис Прентис молча встала и начала убирать ужин со стола. Руки ее дрожали.

— Я думаю, что тебе всё-таки пора обратиться к психоаналитику, — сказал Прентис. — Это давно пора было сделать. Я запишу тебя на курс с завтрашнего утра.

— Ты чудовище, — бросила Эдна. — Ты хочешь запрятать в психушку бедную беззащитную женщину.

— Да, я чудовище! — усмехнулся Джим Прентис. — С тех пор как я обнаружил, что моя бедная беззащитная жена встает по ночам и крадет у соседей автомобили, которые прячет в нашем подвале, я слегка испортился, это верно. Мне трудно забыть, как я нашел в нашем подвале машины мясника и почтальона, а ты сказала, что они это заслужили: почтальон запаздывает с почтой, а мясник тебя обвешивает!

— И еще как обвешивает! — горячо сказала миссис Прентис. — Как его терпят. За такое сажать надо.

Мистер Прентис тяжело вздохнул.

В это время супруги услышали, как тяжелые ботинки ступили на крыльцо и у входной двери звякнул звонок. Пришел капитан Полкисс.

Мистер Прентис сам впустил его.

— Привет, Джим, — весело сказал Полкисс. — Ну что, Эдна опять на посту? Разоблачает террористов?

— И не говори, — вздохнул Джим. — Лучше пойди в столовую, тебя ждет виски с содовой. День был тяжелый.

— День был отличный, — улыбнулся начальник полиции. — Тихий и спокойный, как всегда в нашем городе. У нас, Джим, тихий городок, ничего не происходит, сам знаешь.

— И слава Богу! — сказал Джим.

— И то верно. Не люблю ничего громкого, скандального, необычного… Сам понимаешь. А мне повезло: тихий городок, мирные люди. Ограбление и то раз в неделю бывает, всего событий-то — что старый Брилл свою половину поколотит. Рай на земле, а не городишко, верно? У всех свои тараканы в голове, но тут уж ничего не поделаешь. Зачем нагнетать истерику? Если что и произойдет, так люди уже сознательные: сами меня позовут и уладят дело без шума, без крика. Никому скандалы не нужны, все сами понимают. У нас тихий город. И я понимаю — разве я не понимаю? У меня девиз: живи и дай жить другим.

— Хороший девиз, Керби, — заметил Прентис.

— Ужасный девиз! — возмутилась миссис Прентис. — Вы потакаете преступникам! Вы их покрываете! Позволяете им тихо-мирно обделывать свои дела. весь мир летит в тартарары! Тихо-мирно? Да я вам еще когда говорила, что эта старуха Фигг — контрабандистка. Матерая уголовница! Я уверена, что она разводит своих кошек без лицензии и продает на черном рынке. А кошки-то у нее, что за кошки! Они совсем ненормальные. Вы даже на это смотрите сквозь пальцы, капитан Полкисс? У нее кошки явно мутанты какие-то, я с роду таких кошек не видела. А вам плевать, потому что «живи и дай жить другим»!

— Я и даю, — ответил полицейский посмеиваясь. — Бедная старушка Фигг ничего криминального не делала, живет себе и никого не трогает. И я ее не трогаю. Зачем тащить в тюрьму пожилую даму? Только за то, что она получает немного денег за своих кошек?

— Вы невыносимы, — объявила Эдна Прентис.

И дом ее потряс дикий грохот.

Капитан Полкисс, мгновенно собравшись, бросился на крыльцо, чета Прентисов — за ним. Раскрыв рот, они наблюдали за источником шума: по воздуху мимо них в ночном небе проплыл автомобиль.

— Форд «Англия» 7990 TD, — автоматически запомнил номер капитан Полкисс.

Форд подмигнул ему включенными фарами, взревел мотором и полетел дальше.

— Дожили, — мрачно сказала миссис Прентис. — А я ведь предупреждала…

— Спорю на шиллинг, что это к Дурслям, — задумчиво сказал капитан Полкисс. — Вроде бы у них в доме контингент подходящий. Но на всякий случай надо проверить.

Капитан вместе с Прентисами проследовал за автомобилем и убедился, что его догадка была правильной.

— К Дурслям, к кому ж еще, — весело кивнул своим мыслям капитан. — Отлично. Можно возвращаться и допивать твое чудное виски, Джим. Ничего нового — но надо было проверить, вдруг это кто-то из новоселов решил себя проявить? Но не проявил. Мне же легче.

Летучий автомобиль дал газ и пропал вдали. Все соседские окна были зажжены, у подоконников столпились люди. Миссис Джонс, когда автомобиль пролетал над ее домом, даже прокричала что-то по-арабски, грозя вслед «форду» кулаком.

— Ничего, сейчас все успокоятся, — флегматично заметил полицейский. — Автомобиль улетел, так что сейчас все пошумят и обратно лягут спать. Тишина-то какая, благодать! А мы пойдем допьем виски.

— Пока вы тут хлопали ушами, мистер Дурсль вывалился из окна! — отрезала бдительная Эдна Прентис. — Вот он лежит на лужайке перед домом, бедняга, и стонет. Всё, плакали надежды Петуньи на приз за лучший газон.

— Ничего, лежать на воздухе полезно, — спокойно ответил капитан. — Эй, Вернон, хватит орать! Мы идем сюда. Сейчас я вызову по рации дока Симпсона. Да ты не маши руками, Вернон, и не ори как раненый бык, соседям же спать мешаешь! Ты не ранен и не болен, только ногу зашиб, а завтра будешь прыгать на ней как кенгуру. Не ори, говорю, а то ведь спрошу, почему у тебя на окнах спальни у племянника решетки приварены — надо тебе это?

Вернон Дурсль сразу замолчал.

— Разумное решение, — кивнул довольный полицейский. — Зачем устраивать скандал, когда можно его не устраивать? У нас в городе любят жить тихо-мирно, соседей зря не расстраивать. Мой девиз: живи и дай жить другим. А всё-таки дурак ты, Вернон, безнадежный ты дурак. Дался тебе этот племянник, смотреть тошно. Ну что ты так привязался к бедному парню? Помешался ты на ненормальности, я смотрю. Думаешь, соседи ничего не понимают, ты один здесь такой «нормальный»? Думаешь, мы тебя за этого мальца заклюем, ничего хуже не видели? Дурак ты. Ну ведьмак он, ну и что? Здесь у каждого свои тараканы, и все живут тихо-мирно. Мой девиз: живи и дай жить другим. Один ты выпендриваешься.

Капитан Полкисс погрозил пальцем ошеломленному Дурслю, отвернулся от него и пошел к Джиму Прентису.