Тот день (гет)

— Гарри, с тобой все в порядке? Ты так внезапно ушел, — я запнулась на полуслове. Юноша сидел на берегу озера и даже не пошевелился, когда я подошла. Я нерешительно приблизилась к нему. — Гарри?

Никакого ответа. Закутавшись посильнее в свою мантию, я присела рядом с другом на желтую осеннюю листву. Солнце уже садилось за горизонт: по ярко-алому небу расходились его золотые отблески, отражаясь в такой же, как небо, алой воде.

— Смотри, Гарри! Это наш, гриффиндорский, закат. Кровь и золото. Подумать только, как прекрасно! — я сделала глубокий вдох.

Гарри слегка повернул ко мне голову, но не проронил ни звука. Я едва заметно улыбнулась: черные волосы взъерошены, футболка запачкана — ну разве так выглядит Надежда волшебного мира? И тут же спохватилась:

— Гарри, да ты замерз! Зачем же ты... На вот, возьми, — и я протянула ему свой широкий пушистый шарф. Юноша продолжал смотреть на меня, не обращая никакого внимания на мою протянутую руку. Через несколько секунд я не выдержала и, аккуратно приобняв Гарри, стала закутывать его в шарф.

Неожиданно я почувствовала тепло на своей руке. Я дернулась, но Гарри крепко стиснул мою ладонь своей и, не смотря в мою сторону, прошептал:

— Спасибо.

— Гарри! — я стиснула его в объятьях. Так хотелось, чтобы он знал, как он дорог для всех нас, как мы все любим его и как нуждаемся в нем. Как я нуждаюсь... Медленно отодвинувшись от него, я взглянула в его глаза.

— Это все неправильно, — севшим от долгого молчания голосом произнес юноша, — так не должно быть. Я чувствую это. Что-то идет не так, не так, как нужно. Так нельзя...

— Ты беспокоишься из-за Дамблдора, да? Из-за того, что вы не можете найти очередной крестраж?

— Нет, Гермиона. Просто я чувствую, что все должно быть не так. Я не должен улыбаться, когда нет сил, я не должен убивать Волан-де-Морта, я не должен, — Гарри на секунду замолчал, — любить только за то, что меня любят.

— Гарри, никто ничего не должен...

— Гермиона, а что бы ты хотела делать дальше? — внезапно перебил меня юноша.

— Ну... Я же уже говорила, что собираюсь ехать во Францию, поступать в Высшую...Но, это, разумеется, после того, как мы грохнем Того-Который-Мешает-Тебе-Жить, — я улыбнулась.

— Нет, Гермиона, — Гарри грустно покачал головой, — я не спрашивал, куда ты хотела бы в дальнейшем поступить. Я спросил: что ты хочешь дальше делать?

— Но, — я принялась было возражать, но друг перебил меня.

— Что бы делала Гермиона Грейнджер, если бы ей не нужно было доказывать волшебникам, что она достойна быть в их числе? Что бы она делала, если бы не нужно было зависеть от чьего-то? Что бы она делала, если бы не нужно было притворяться сильной тогда, когда хочется плакать? Что бы она делала?

Я молчала. Могла бы я жить без книжек и зубрежки? Думаю, да. И без чужого мнения я как-нибудь бы обошлась. Но... как же без друзей? Я не могла представить свою жизнь без Гарри и Рона. А была бы она, жизнь, без них? Я окончательно запуталась в своих мыслях и чувствах.

— Вот и я не знаю, — пожал плечами Гарри.— Но все должно быть не так...

— А как, Гарри? — я внимательно смотрела на друга.

— Так, как должно быть. И Гарри неожиданно коснулся своими губами моих губ. Секунда — и он снова отвернулся, оставляя на моих губах солоноватый вкус.

— Гарри, — начала я.

— Гермиона, я давно уже... — юноша вздохнул, не договорив. — Может, пора вернуться в замок?

В горле пересохло, поэтому я лишь кивнула головой и поднялась с земли.

— Вернуться туда, где все не так, как должно быть, — прошептал Гарри и двинулся прочь от гриффиндорского заката.

Я медленно открыла глаза. С потолка угрожающе свисал неровный кусок обоев противного фиолетового оттенка. «Когда-нибудь я проснусь под бумажным одеялом», — усмехнулась я. Еще бы. Клеить обои на пьяную голову — это может только Гермиона Грейнджер. Я медленно сползла с дивана, как всегда наступив на Живоглота. Кот обиженно зашипел и убежал на кухню.

— Ну и беги, — пробормотала я, направляясь в ванную. Остановившись у бетонной стены в коридоре, я взяла маркер и пририсовала к ряду черных черточек на ней еще одну. Пересчитав их, я довольно пробурчала:

— А у нас юбилей, Глотик.

До ванной я так и не дошла, отправившись на кухню за бокалом отменного французского вина. Мне было плевать на все.

— С юбилеем, Гарри, — отсалютовала бокалом я. — Сегодня ровно 25 дней, как тебя нет рядом. 25 дней, как я не знаю, зачем жить...

Кто знает, чем бы вновь закончились мои пьяные бредни: поклейкой обоев или грозными криками «Ненавижу магглов» с моего балкона. Ситуацию спас пронзительный вопль моего телефона. Яростно поставив бокал на стол, я выбежала в коридор. Всевозможные банки, кисточки и швабры так и валялись на пути, но я уже научилась быстро и безболезненно обходить их.

— Алло! — чуть резче, чем следовало бы, крикнула в трубку я.

— Здравствуй, Гермиона.

О нет! Только не это! Я не могу больше выносить чужих соплей! Я не жилетка для снятия стресса! Тем временем голос в трубке продолжал:

— Не хотела бы ты посидеть где-нибудь, выпить чашечку кофе?

— Золотце, извини, но нет. У меня столько работы...

— Странно, мне говорили, что ты взяла отпуск.

Черт! И все-то она знает!

— Так что, выпьем чашечку? Буду ждать тебя в полдень в твоей любимой кофейне, ок?

— Хорошо, — я вздохнула.

Надо относиться терпимее к людям — все таки Гарри потеряла не я одна.

— Тогда поторопись. Времени немного.

Ответить мне не дали короткие гудки. Я ждала и боялась этой встречи. О чем мы можем с ней говорить? Чем я могла ей помочь? Да и хотела ли? Что ж, времени и правда оставалось немного. Я натянула джинсы и прошлепала на кухню. Бокал с вином все еще стоял на столе, весело отражая солнечные лучи. Кровь и золото. Подумать только! Я залпом осушила бокал и схватила висящую на стуле толстовку. Меня ждала встреча с Джинни. С Джинни Поттер.