Драко Малфой на краю Ойкумены (гет)

Разбирательство, которое устроил Рон, задержало Гермиону почти на час, после чего пришлось перенастраивать портключ в Болгарию и на ходу менять остальной маршрут. В результате завернутая в мантию-невидимку (увы, довольно старенькую, так что на месте девушки пристальный взгляд мог рассмотреть смутную тень) Гермиона оказалась в камине английского посольства в Москве позже, чем собиралась. День уже клонился к вечеру.

Университет оказался далеко не таким красивым зданием, как ожидала девушка. Впрочем, похоже было, что в этом городе вообще нет ничего красивого, кроме, разве что, разбросанных тут и там пряничного вида церквушек, явно построенных в те времена, когда магические семьи еще не покинули Россию. С чувством легкого злорадства по отношению к высокомерному Малфою она прошла по зданию, где располагался экономический факультет. Заглянула в буфет. Засохшая сосиска выглядела неудачной пародией на нормальную еду. Настроенный на Малфоя поисковый артефакт указывал, что тот находится в здании.

— Почему я так волнуюсь? — думала Гермиона спустя еще полчаса, глядя на свое бледное отражение в зеркале в женском туалете на первом этаже.

Отражение выглядело до смерти напуганным. В прошлом каждая встреча с Малфоем была для нее связана с оскорблениями и издевками. Каждая встреча — как бой. Но ведь тогда они были детьми...

— Теперь он не посмеет хамить. Пусть только посмеет! Я — официальный представитель Министерства. А он — сосланный преступник. Ядовитая змея, у которой вырваны зубы. Ноль без палочки! Так, собралась. Иду, выясняю, почему его древо жизни ярко зеленеет... звучит идиотически. Неважно. Пишу отчет и отправляю через камин в Болгарию, дальше его переправят совой. И все — я свободна! Могу спокойно собирать материал о том, на что похожа жизнь магглов в безмагическом пространстве и хоть навсегда забыть про Малфоя. Собралась и выхожу. Раз, два, три, четыре, пять. Я иду тебя искать, Малфой.

Гермиона, оглянувшись, быстро применила к волосам Укладывающее заклятие, бросила последний взгляд в зеркало и решительно вышла из туалета.

**

— Пари держу — мертв! — воскликнул Драко, пронзая старой шваброй воображаемый полог.

Режиссер скривил губы.

— Гертруда! Не стойте, как истукан. Играйте потрясение! Да нет, о бож-же. Вы играете домохозяйку, у которой убежало молоко, а вы — королева. На ваших глазах сын только что сознательно убил человека! Ну, чуть лучше. Теперь вы изображаете ужас футбольного фаната, чья команда продула со счетом 5-0. Если это максимум, на который вы способны, остановимся на этом. Запомните это выражение лица. Драко!

— Да?

Драко чуть поклонился. Режиссер нравился ему — во многом потому, что с каждым днем все больше напоминал слизеринского декана.

Скоро от тоски мне повсюду будут мерещиться знакомые лица.

— Сравнительно с общим уровнем вы выглядите неплохо, — кисло сказал режиссер, — вы когда-нибудь фехтовали?

— Да.

— Так я и думал, — удовлетворенно заявил режиссер.

— Сколько всего я о тебе не знаю? — думала Ника, глядя из зала на Драко, который казался ей окруженным серебристым облаком — то ли из-за набегающих слез, то ли от дыма из режиссерской трубки, от которого у всех к концу репетиций начинала болеть голова. Она вытерла глаза и постаралась собраться. В последнее время слезы появлялись слишком легко. Девушка снова устремила взгляд на Драко. Просто смотреть, как он движется. Видеть, как он живет рядом — это уже было счастьем.

И тут случилось нечто невероятное. Произнося очередную реплику, Драко бросил взгляд куда-то ей за спину, в глубину зала. Лицо его, обычно хмуро-неподвижное, внезапно исказила гамма чувств. Словно ураган налетел на гладкую поверхность озера. Недоверие, изумление, потрясение... восторг? Радость? Счастье??! Счастье на этом вечно тоскливом лице? Выронив швабру, Драко без чувств грохнулся на грязный пол.

**

От неожиданности Гермиона тут же аппарировала к себе в отель и только там попыталась понять, что это было. Всего можно было ожидать от первой встречи с Малфоем. Громких оскорблений. Тихой язвительности. Невозмутимой надменности. Официальной вежливости. Только не того, что, увидев ее, он немедленно упадет в обморок.

**

— Ну вот, — сказал Перси Уизли сам себе вслух, огорченно глядя на Древо жизни, — теперь листик № 1313 пожелтел! Да что там с ним происходит, хотел бы я знать?

**

Это выражение на его лице... я бы сказала, что он был счастлив меня видеть. Драко Малфой! Счастлив видеть грязнокровку Грейнджер! Впрочем, это можно понять, он, наверное, тут с тоски воет. Но я-то почему так разволновалась? Подумаешь, Драко рад меня видеть. Мне должно быть плевать. Почему же я стою в ванной комнате отеля, смотрю на себя в зеркало и ухмыляюсь? Ничего плохого не случится, если я наложу легкие косметические чары. В конечном счете, представитель Министерства обязан выглядеть лучшим образом. А теперь завернусь в мантию-невидимку и аппарирую обратно. А он изменился. Выглядит таким... повзрослевшим.

**

Рон нашел колдографию Драко Малфоя в выпускном альбоме Хогвартса, поместил проекцию этой колдографии на подушку и с огромным удовольствием отрабатывал на этой подушке приемы кулачного боя по-маггловски. Пару месяцев назад будущий тесть показал ему телевизор с передачей о боксе, и Рон до сих пор был под впечатлением.

**

Драко еще падал, а Ника уже бежала к сцене. Что с тобой? Что с тобой что с тобой что с тобой??!

С глухим ударом тело юноши рухнуло на деревянный настил. Упав на колени, она притянула его голову к себе и, чуть не рыдая, оглядела зал. Режиссер выглядел одновременно и изумленным, и недовольным. Остальная труппа тоже подошла к сцене.

— Похлопай его по щекам!

Ника осторожно хлопнула его по щеке. Никакой реакции. Закусив губу, она хлопнула посильнее — в ответ раздался странный хлопок в глубине зала — и в тот же момент Драко открыл глаза.

**

Галлюцинации. У меня начались галлюцинации? Нет, это точно была Грейнджер. А только что раздавшийся звук — хлопок аппарации. Она исчезла? Посмотрела, как я валяюсь в обмороке, и аппарировала отсюда? Грейнджер, боже, Грейнджер, ВЕРНИСЬ, поговори со мной. Не ожидал, что буду так рад ее видеть.

Он бессознательно отстранил Нику и сел. Невидимая под мантией Гермиона подошла ближе.

Малфой есть Малфой. Уже завел себе свиту и очередную Панси — вон, как прижимается. Театральный кружок, кто бы мог подумать.

Она немногое успела увидеть до того, как он ее заметил, но то, что успела, выглядело убедительно. А это, значит, его Офелия — и вид такой же безумный. Интересно, правду говорят, что все блондинки — дуры? Долго она собирается к нему липнуть?

Гермиона достала выявляющий магию кристалл и проверила помещение. Никаких признаков, только яркое свечение вокруг Драко. Что значит чистокровный волшебник. Вокруг самой Гермионы свечение было на порядок слабее.

Она решила пока не снимать мантию и понаблюдать за ситуацией. В конечном счете, она может собирать материал и тут, не так ли? Вот в Лондоне почти невозможно было найти помещение, в котором кристалл не почувствовал бы хоть какого-то прежнего присутствия магии. Слишком тесно соседствовали магические кварталы с маггловскими, фактически два мира переплелись, как нити в тесьме. То же было и во Франции, и в остальной Европе. Сознательно или бессознательно, маги невольно влияли на жизнь магглов.

Она сделала шаг по направлению к Драко, и сцена громко скрипнула под ее ногами. На лице Драко появилась улыбка.

— Давайте закончим на сегодня? — сказал он, обращаясь к смуглому мужчине с высокомерным выражением лица, напомнившему Гермионе погибшего профессора Зельеварения.

— Пожалуй, — сказал тот, — все свободны.

Блондинка начала что-то горячо шептать Драко на ухо. Тот отрицательно покачал головой. Девушка продолжала убеждать его в чем-то.

— Ладно, — наконец сказал Драко, — пожалуйста, просто подожди меня в буфете. Мне надо немного побыть одному, чтобы придти в себя.

К этому времени в зале, кроме них двоих и невидимой Гермионы, никого не осталось. Блондинка наконец оторвалась от Драко и вышла за дверь, на ходу все время оглядываясь. Драко слетел со сцены, подбежал к двери, выглянул, крикнул ей что-то вроде «возьми на мою долю пару пирожных, хорошо?», закрыл дверь и обернулся лицом к сцене.

— Теперь у нее есть задание, и она не вернется. Грейнджер, давай. Я знаю, что ты здесь.

Гермиона стянула мантию.

— Только не падай снова в обморок. Старайся, чтобы твой восторг не выходил из границ.

Он молча смотрел на нее со странным выражением лица.

— Малфой!

Никакого ответа, только вздох. Лицо вдруг искажает страдальческая гримаса.

— Да что с тобой? Слушай, у меня нет времени. Давай, просто выпей вот это.

— Что это?

— Не можешь определить по запаху?

— А... Укрепляющее зелье. Вовремя.

— Может, расскажешь, как у тебя дела?

— Зачем? Явилась позлорадствовать? Долго упрашивала, чтобы отправили именно тебя?

Гермиона задохнулась от злости.

— Ты думаешь, была толпа желающих сюда ехать? Опомнись, ты никому не интересен, Малфой. Я здесь совершенно по другому делу. Просто меня попросили тебе это передать, вот и все.

— А, старый добрый Уи-изел. Не может допустить, чтобы объект его эксперимента загнулся раньше времени... Ты не в курсе, что он называет добрыми делами?

— А что тебе неясно?

— Что такое доброе дело в вашем понимании?

— Доброе дело — это такое дело, которое совершается с добрыми намерениями и приносит пользу людям... Так ясно?

— Не слишком, Грейнджер, все как-то расплывчато. Что такое «польза», например?

Гермиона закатила глаза.

— Не начинай!

— Не начинай что?

Мерлин, как давно он ни с кем не разговаривал по-настоящему.

— Не начинай бессмысленные препирательства!

— Это не бессмысленные препирательства, Грейнджер, а попытки выяснить истину.

Гермиона снова закатила глаза. Второй раз за минуту. Драко поймал себя на том, что умиленно улыбается, видя эту привычную всем хогвартовцам гримасу.

— Слушай, — сказал он, — ты можешь аппарировать со мной отсюда куда-нибудь, где мы сумеем спокойно поговорить?

Гермиона подумала.

— Разве что ко мне в отель. Я больше нигде не была, только что приехала.

— И сразу кинулась ко мне. Я польщен.

— Заткнись.

— Мерлин, ты так мило это говоришь!

— Хватит издеваться. На меня это уже не действует. Иди сюда и...

— «И крепко обними меня»

— Не так крепко! Ну, Малфой, ты остался такой же наглой скоти...

— Аппарируй уже, а то придет кто-нибудь.

Через секунду они оказались в номере отеля. Драко стоял, закрыв глаза. Как давно он не аппарировал... как же он задолбался ездить маггловским транспортом...

— Малфой?

— А?

— Отпусти же меня!

И правда, он до сих пор обнимает Грейнджер так крепко, словно ему четыре года, а она его любимый плюшевый медвежонок. Приятно у нее пахнут волосы. Свежестью и чуть-чуть чайными розами. Англией...

— Малфой! — уже встревоженным голосом.

Вот черт, он ее все еще держит. Сделав над собой усилие, Драко расцепил руки.