Миссис Уизли (джен)

Мадам Делакур в своё время приложила изрядное количество усилий, чтобы вложить в головы своим независимым и современным дочерям одну старинную женскую мудрость: принимая фамилию мужа, женщина входит в его семью. "Поэтому, — всегда добавляла она, и Флёр никогда до конца не понимала, сколько в её словах было иронии, — перед тем, как согласиться выйти замуж нужно хорошо обдумать два вопроса: будет ли фамилия мужа подходить к твоему имени и готова ли ты ради этого человека отказаться от своей".

Так у Флёр вошло в привычку проверять на совместимость фамилий всех своих новых знакомых, и англичане по этому критерию, по глубокому убеждению тогда ещё мадемуазель Делакур, уступали все позиции бесповоротно. Разве что «Поттер» ничего была фамилия и самую малость, пожалуй, «Диггори», но и то не стоило беспокойства. А уж услышанную где-то в коридорах Хогвартса «Уизли» она отмела совершенно машинально.

Впрочем, присмотревшись повнимательнее — через пару месяцев перед третьим испытанием, — Флёр всё-таки решила дать фамилии «Уизли» шанс, но по правде сказать, эта ещё здравая мысль мелькнула где-то на задворках сознания лишь раз и была благополучно забыта. В следующий раз о фамилии «Уизли» Флёр думала только в контексте своей.

Забавно, что для семьи Уизли она в итоге так и осталась просто «Флёр», даже теперь, когда с её статусом «миссис Уизли» всё же смирились.

С другой стороны среди «миссис Уизли» она не была в этом одинока. Разумеется, тому было логическое объяснение: в одинаковых именах все бы давно запутались. А из них и так вполне можно было бы образовывать «Клуб Уизли-жён», хотя Флёр отчего-то казалось, что заправлять в этом клубе всё равно будет миссис Поттер. «Урождённая Уизли» всегда просматривалась в Джинни невооружённым взглядом.

Второй после Флёр к этом обществу присоединилась, как ни странно, Одри. Которую даже в семье, впрочем, звали «миссис Перси Уизли», намекая на любовь к официозу её мужа — в большей степени, и её самой — в конце концов, она не вышла бы замуж за такого зануду, если бы не могла выдержать всей этой бюрократии сама.

Миссис Перси Уизли вообще была дамой загадочной. Сначала сам Перси долго и упорно напускал туману, а потом она появилась так внезапно и незаметно, что никто толком и понять ничего не успел. Самой Одри — каждый раз, когда её звали по имени, Флёр фыркала, поминая исказителей французского прононса, — было не то без разницы, не то она слишком хорошо владела собой — и в этом выглядела слегка белой вороной на фоне темпераментных родственников. Но, на удивление, именно это качество и помогло ей влиться в общий коллектив: и ни один семейный праздник с тех пор не обходился без каллиграфически заполненных открыток, подписанных миссис Перси Уизли.

Третьей в ряду «миссис Уизли-младших» появилась Анджелина, которую собственный муж в шутку как-то назвал «миссис Волшебные Вредилки», а вслед за ним это прозвание подхватили и остальные. И хотя, на взгляд Флёр, такое прозвище было не очень тактичным: слишком уж напоминало о Фреде, — Анджелина этот своеобразный титул носила со странной гордостью. Анджелина Уизли казалась Флёр странной: она всегда была чрезмерно энергична, чрезмерно бодра — и чрезмерно много шутила. Как и Джордж, и окружающих не оставляло ощущение, что своим показательным напором они пытаются возместить невозместимое. Вероятно поэтому они редко появлялись на праздненствах вместе — и чаще приходила Анджелина, в то время как Джордж ссылался на занятость. Без Джорджа Анджелина была сдержаннее, проще — и невольно вызывала уважение. В конце концов, она не просто так была «миссис Волшебные Вредилки»: мало кто в семействе Уизли обладал столь же громким командным голосом и мог построить младшее поколение даже за игрой в квиддич.

Последней к «Клубу Уизли-жён», как ни странно, присоединилась Гермиона, единственная из всех, кто сохранил свою девичью фамилию. Как объясняла сама миссис Грейнджер-Уизли (в миру чаще Уизли-которая-Грейнджер), как правозащитнику ей необходимо быть независимой, так что на работе она была Грейнджер, а дома — Уизли. Хотя её и так все помнили по девичьей фамилии даже дома, и Флёр иногда завидовала той органичности, с которой Гермиона вписалась в семью — ещё тогда, когда не была Уизли и в проекте. И, пожалуй, Рон был первым и единственным сыном из четверых женатых, на заявление о свадьбе которого обычно настороженная миссис Уизли воскликнула «Ну наконец-то!» Впрочем, Флёр не могла не признать, что Гермиона с её острым умом, деловым спокойствием и искренним энтузиазмом была неотъемлемой частью их семьи.

Ирония судьбы, однако, заключалась в том, что из всех жён клана Уизли Флёр лучше всех сошлась в итоге с Джинни Поттер: как иногда шутила миссис Поттер, на почве истинно женской солидарности. Если приглядеться, у них и впрямь было немало общего: обе не желали отсиживаться за мужниными спинами, обе трепетно любили детей, обе в итоге признали право друг друга на выстраданную любовь и — чего греха таить — обе временами были не чужды приступам ревности.

Была, пожалуй, только одна женщина, к которой Флёр научилась не ревновать Билла — Молли Уизли, великолепная и героическая миссис Уизли. И глядя на многочисленных невесток, Флёр каждый раз уверялась в простой истине: миссис Уизли могла быть по-настоящему только одна. Потому что только миссис Уизли могла воспитать семерых детей, воспитывать двенадцать внуков — и это ещё не считая любимого «всеобщего крестника» Тедди и бесконечных «близких друзей семьи», устраивать пир горой, подпевать Селестине Уорбек в свои семьдесят с лишним так, что та в свои двадцать удавилась бы от зависти. В её доме все многочисленные Уизли, Поттеры и представители прочих почтенных фамилий как-то незаметно ощущали себя единой большой Семьёй, и как бы порой их темперамент не выплёскивался в размеренную жизнь, все они всё равно возвращались в «Нору», отстроенную и разросшуюся, но неизменную по духу.

Флёр заметила сына ещё когда тот аппарировал к калитке. И задумчивым взглядом проводила в окно его спутницу: та явно нервничала, но смеялась, как это обычно бывает, чтобы скрыть волнение.

— Мама, — торжественно объявил Луи, когда Флёр встретила их у порога, — позволь представить тебе мою невесту — Натали.

— Здравствуйте, миссис Уизли, — девушка наклонила голову, и мило краснеющие её щёки явно выдавали потаённое желание когда-нибудь удостоиться этого титула.

Флёр украдкой ностальгически вздохнула, вспоминая о собственных девичьих мечтаньях.

— Просто Флёр, — она протянула невесте сына руку и очаровательно улыбнулась. — Добро пожаловать в семью.