Враг моего врага... (джен)

Зеленоглазый брюнет лет шестнадцати с волосами, явно плачущими по расческе, в очередной раз задремал над книгой и едва не стукнулся носом об стол. Потерев утомленные от чтения глаза, юноша устало отложил книгу в сторону: в ней тоже не было ничего, что могло бы помочь им в борьбе с новыми врагами, а ведь это была последняя книга из огромной стопки, что отобрала для него Гермиона. Две недели безвылазного сидения в библиотеке Блэков, прерывавшегося лишь на очередной завтрак-обед-ужин, состоявший из пары-тройки бутербродов с чаем, и короткий, наполненный бессвязными сновидениями сон. Две недели потрачено впустую...

Скажи ему кто-то ещё несколько лет назад, что он объединится с убийцей его родителей в борьбе с ещё большим злом и что Орден Феникса будет сражаться плечом к плечу с Пожирателями Смерти, он бы не задумываясь отправил наглеца в Святого Мунго на соседнюю с Локхартом койку. Но это случилось, и отправляться в лечебницу пришлось бы ему, если бы от неё хоть что-то осталось.

Тихая и беззаботная жизнь обывателей Магического мира подошла к концу, как только закончился третий тур Тремудрого турнира, когда Волдеморт решил возродиться. Использовать стандартную схему: плоть слуги, прах отца, кровь врага и прочее ему показалось не так эффектно, как старинный ритуал. Описание, которого Барти Крауч откопал в записях какого-то древнешумерского архимага, который придумать-то его придумал, но использовать не решился, потому как идиотом не был и жить ему ещё хотелось, и желательно хорошо, а не на руинах того, что осталось от мира. Ритуал прошел успешно, и вот уже Темный Лорд толкал приветственную речь своим последователям, не забывая восхвалять себя любимого и в очередной раз рассказывать о маразме Дамблдора, у которого под носом он все и провернул. В самый разгар его оды самому себе воздух потемнел, и открылась огромная черная воронка, из которой вылетело темное нечто. Пока Волдеморт и его Пожиратели приходили в себя от шока, Гарри Поттер схватил кубок, тело Седрика и смылся от этих психов подальше. И, как выяснилось позже, правильно сделал, потому что этот черный туман превратил всех естественных обитателей кладбища в очень симпатичных и очень голодных зомби и ходячих скелетов.

Оказалось, что этот ритуал истончал границу между нашим миром и его изнанкой, проще говоря, Адом. Именно там воплощались все существа из людских кошмаров, мифов и легенд, и именно там скрылись все языческие боги, выжившие после воцарения Всевышнего. Как ни странно, но Ад у всех религий и рас един, в отличие от Рая, Ирия, Вальхаллы, Саг-Аш-Саг-Ана, Светлых Чертогов и прочих мест, где некоторое время пребывают праведники перед отправкой в ничто и последующей за этим реинкарнацией.

Истончившаяся грань просуществовала недолго: древние и могущественные существа, что находились за ней, очень соскучились по бегущей реками людской крови, по человеческим жертвоприношениям и тем временам, когда они были хозяевами на планете. Тем более что в аду особо не разгуляешься, да и покомандовать там некем: большая часть контингента состоит из таких же, как они. Некоторым хотелось власти, некоторым мести за все хорошее — короче, причин для того, чтобы вырваться из своего мира, у них было достаточно. А уж что могут натворить вырвавшиеся порождения больной фантазии рода человеческого и иже с ними, наверное, нетрудно представить — хаос и разрушение.

Посреди лета даже Волдеморту и жалким остаткам его Пожирателей стало ясно, что древним нужны не союзники и слуги, а рабы, которых можно использовать в ритуалах и в качестве пищи. После ещё месяца переговоров, часто переходивших в банальное выяснение отношений, Темный Лорд объединился с Орденом Феникса. Конечно, не все прошло гладко, все-таки обе стороны сражались между собой не один год, поэтому претензий друг к другу было предостаточно. Чего только стоят Том Реддл и Гарри Поттер, у них и без того непростые отношения, в которые лезут все кому не лень.

Что касается Министерства Магии, то его глава, Корнелиус Фадж, в который раз доказав, что слаб на голову, закрылся вместе с теми аврорами, что не последовали примеру своих благоразумных коллег и не присоединились к Дамблдору и Темному Лорду, и еще не сбежавшими в другие страны служащими в Отделе Тайн. Единственный раз, когда он показался в кабинете Дамблдора с яростными воплями об измене родине, был в первый день после того, как в «Ежедневном Пророке» сообщили о его союзе с Волдемортом против общих врагов. «Ради известной цели можно заключить союз даже с самим чертом — нужно только быть уверенным, что ты проведешь черта, а не черт тебя», — процитировал кого-то из классиков Снейп. Зельевар в нескольких не совсем цензурных выражениях объяснил Фаджу, что пока Темному Лорду выгоден этот союз, он не сделает ничего, что могло бы привести к разрыву. А в том, что подобный союз ему выгоден, можно было и не сомневаться, достаточно взглянуть на жалкую кучку выживших Пожирателей Смерти. Министр доводы не воспринял и, жутко разозлённый, вернулся в своё убежище.

Долго прятаться он не смог: здание было полностью разрушено вместе с его подземной частью кем-то из ополоумевших древних богов. Все находившиеся там люди погибли под обломками.

...

На пятом курсе школу было не узнать, Дамблдор собрал в замке всех союзников, что раскололо учеников на два лагеря. В один входили здравомыслящие ученики со всех факультетов, которые принимали союз с темными магами, а в другой — те, кто были против. Гриффиндор, за исключением Гарри Поттера, Гермионы Грейнджер, Джинни Уизли и Невилла Долгопупса, был против, а ребят, сумевших принять мудрое решение, ученики краснознаменного факультета называли предателями. Окончательно они убедились в этом, когда четвёрка полным составом перешла в Слизерин, где их приняли отнюдь не с распростёртыми объятиями. Но шло время, совместные тренировки и общее противостояние с радикально настроенным крылом стерли межфакультетские предрассудки, они стали терпимее друг к другу, появилось взаимоуважение, а затем именно на нём построилась и дружба.

Сейчас шла вторая неделя рождественских каникул в доме Сириуса, а Гарри с его новыми друзьями-слизеринцами вместо того, чтобы предаваться счастливому ничегонеделанию, днями и ночами просиживали в библиотеке Блэков в поисках хоть чего-то, способного если не остановить, то хотя бы помочь в борьбе с новыми врагами. Библиотеку Хогвартса они проштудировали ещё прошлым летом. Стоит ли говорить о том, что ничего полезного для данной ситуации они не нашли?

— Гарри, я, кажется, что-то нашел! — выкрикнул Теодор Нотт, едва не свалившись со стремянки. В руках у него была небольшая ветхая книжонка, на переплете которой, очень напрягшись, можно было прочитать: «Ритуалы на все случаи жизни».

— Ну и чем это нам поможет? Наверняка это такая же фигня, как и прошлая твоя находка, Тео, — насмешливо отозвался откуда-то с верхних полок подозрительно свежий Драко Малфой.

Подошедший Гарри и присутствовавшие здесь же его товарищи по факультету приготовились к очередной словесной перепалке минут на двадцать, в ходе которой обычно забывается сам предмет спора, но вспоминаются все прегрешения спорящих. Обычно это помогало скинуть умственное напряжение и, хотя бы частично, усталость. Но вместо этого Теодор отмахнулся от замершего в предвкушении Малфоя и уткнулся в книжицу, минут на пять отключившись от внешнего мира, что не укрылось от внимательного взора его друзей, которые тут же устроили молчаливую потасовку за право увидеть, что же написано в ней и заглянуть ему через плечо.

Тем, что так привлекло внимание Нотта, оказался черномагический ритуал, позволяющий вызвать бойцов из разных миров. И все бы хорошо, но для выполнения ритуала было нужно, чтобы кто-то пожертвовал не только своей жизнью, но и душой! Одна смерть — один воин, жизнь за жизнь, человек за человека, сила за силу. Описанный ритуал был настолько кровавым, что даже у привычных ко всему слизеринцев волосы по всему телу становились дыбом.

— Это безумие, — прошептала Гермиона, высказав тем самым всеобщее мнение.

— Это безумие, — прошептала Гермиона, высказав тем самым всеобщее мнение, не зная, что два месяца назад те же самые слова произнёс директор её школы по поводу того же самого ритуала. И как раз тогда же Волдеморт изъял эту книгу из хогвартской запретной секции, втайне радуясь, что маленькие паршивцы проглядели её во время своих летних вылазок в библиотеку. Нужны ему потом эти крики про злобных черных магов со стороны бывшей гриффиндорской братии?

Темный Лорд до сих пор спорил с великим светлым волшебником по поводу ритуала Вызова. Первый был за, считая, что хуже уже в любом случае не будет, а второй — против, аргументируя это кровавостью ритуала и возможностью призвать в этот мир ещё большее зло, чем обезумевшие от жажды крови и убийств древние существа. Нередко эти споры перерастали в драки, и тогда члены Ордена Феникса и Пожиратели Смерти наблюдали потрясающую картину: Великий Темный Маг Том Марволо Реддл, схватив Великого Светлого Мага Альбуса Дамблдора за бороду, долбил его головой о стены. Или же Великий Светлый Маг Альбус Дамблдор, сидя верхом на Великом Темном Маге Томасе Реддле, запихивал ему в рот вазочку лимонных долек. И если первый-второй разы их грызня удивляла и вызывала чувство глубокого морального удовлетворения у вечного шпиона Северуса Снейпа, то после тридцатого не вызывала ничего, кроме раздражения и ассоциаций с театром абсурда.

— Но это единственный выход, — ответил Волдеморт, по своему обыкновению незаметно появляясь из-за спины Гарри.

— Да ты хоть читал описание этого ритуала?! Большего кошмара я не видел! — возмутился Гарри при мысленной поддержке своих друзей, которые вообще во время разговоров этих двоих предпочитали молчать.

— Хорошо, а что тогда предлагаешь ты? Ввязаться в сражение, а дальше по обстоятельствам? И в итоге коллективно погибнуть во славу родины и Дамблдора? Поттер, Англия и так находится в полной изоляции, нет и малейшего шанса снять те щиты, которые поставили специалисты из других стран. Мы заперты в ловушке с ужасающими существами, противопоставить силе которых можем лишь наше количество. Каждый день мы отправляем людей на смерть, и заметь, этих людей с каждым разом становится все меньше и меньше. Ритуал предоставляет нам шанс. Было бы глупо не использовать его. Да и, в конце концов, никто не предлагает вам лично убивать кого-либо. Темные ритуалы изначально рассчитаны на самый худший вариант развития событий. Что поделаешь, если большинство адептов ритуальной магии гибли именно из-за неспособности рассчитать все «а если». Все ритуалы, даже самые кровавые, построены на том, что сильный и умный маг всегда найдет способ избежать того, что он либо не может сделать, либо не хочет.

— Э-э-э, о чем ты? — Юный Гарри озадаченно почесал макушку, ещё больше растрепав свой «художественный беспорядок».

— О Мерлин, неужели вы не могли его просветить? — раздраженно возвел глаза к потолку мистер Реддл, махнув рукой в сторону притихших после его бурной тирады слизеринцев. Но их не менее удивленные лица и огромные знаки вопроса, чуть ли не написанные на лбах юного поколения Салазарова факультета, вызвали у него смутные подозрения. Неужели...

— Вы что, тоже не знаете? Моргана, куда ваши родители смотрели?!

— Томми, не переводи стрелки! — раздраженно фыркнул Мальчик-Который-Выжил, которому уже надоело это всеобщее изумление и вопросы из категории: «А разве вы не знали?» Это напоминало ему о тех временах, когда он был вынужден жить у Дурслей и терпеть подколки Большого Дэ и его дружков.

— Это кого вы сейчас назвали «Томми», мистер Поттер? — доставая откуда-то из рукава мантии палочку, понизив голос, вкрадчиво поинтересовался Темный Лорд, которому в очередной раз наступили на любимую мозоль, издевательски обозвав ненавистным ему маггловским именем.

— Тебя-тебя, жертва пьяной акушерки, — радостно осклабился потерявший всякие тормоза гриффиндорец, доставая свою палочку.

— Ну вот, опять они за старое. Когда же им надоест? — вздохнула Гермиона спустя двадцать минут, три Круциатуса (Темный Лорд) и четыре Секо (Гарри Поттер), наблюдая за тем, как парочка магов разносила библиотеку благороднейшего и древнейшего рода Блэков. Некогда непримиримые враги в таких ссорах, когда по воздуху начинали летать шкафы и стулья, напоминали ссорящуюся семейную пару, женатую как минимум четверть века. Это начинало уже доставать.

Гарри Поттер, который под руководством разных спецов из Ордена Феникса и Пожирателей за эти два года магически поднялся до уровня Дамблдора и Волдеморта, к сожалению, мозгов от них не набрался (или наоборот?). Зато заразился любовью к выяснению отношений по поводу и без, доводя своими язвительными речами Темного Лорда до истерик и маниакального желания заавадить паршивца. Но, к великому огорчению наследника Слизерина, наследник Гриффиндора был на редкость живучей мелкой сволочью.

Очень часто на вопросы друзей о том, зачем он доводит Величайшего темного волшебника до нервного срыва, Избранный ехидно отвечал им, что это его месть за все хорошее, да и попросту нравятся ему их с Реддлом перепалки.

Это что, болезнь такая среди Великих магов? Судя по всему — да, кретинизмом называется.

— Мой лорд, может быть, поясните, что вы имели в виду? — вклинился в очередную разборку сильных мира сего любознательный Блейз. Забини прекрасно понимал, что если эта парочка продолжит выяснять свои запутанные отношения в библиотеке Блэков, то от неё ничего не останется, а до сути никто так и не доберется. Каково же было его удивление, когда на его призыв Темный Лорд откликнулся не Круциатусом и рявком в стиле «пошелнахязанят», а вполне вменяемым кивком.

— Все очень просто, Забини, — проговорил он, взмахом палочки восстанавливая разрушенные в пылу ссоры полки и реставрируя бесценные старинные фолианты, сожженные заклятиями. — Для выполнения условий этого ритуала просто нужно найти несколько свежих трупов, начертить пентаграмму из смеси крови различных существ как маггловского, так и магического происхождения, проговорить пару-тройку заклинаний — и вот у тебя готовы войска. Я доступно излагаю? — оторвавшись от такого увлекательнейшего занятия, как выяснение отношений с Гарри Поттером, вполне благодушно пояснил Темный Лорд.

— И все?! Так просто?! Тогда почему... почему этими ритуалами не пользуются все кому не лень? Нет, тут явно должен быть какой-то подвох!

— Потому, юная Булстроут, что, во-первых, не все так образованны, как я, во-вторых, книг с подобными ритуалами всего пять и их считают чем-то вроде страшных сказок. Все-таки ритуальная магия относится к числу забытых искусств. В-третьих, для этого ритуала нужны колоссальные затраты магической энергии. Даже нашей с Альбусом силы не хватит не то что на межпространственные ворота, а даже на петли от них. Нужно найти где-нибудь источник силы и использовать его для наших целей. Если мне не изменяет память, то вполне можно будет обойтись сделанным собственноручно артефактом-накопителем. И, наконец, в-четвертых — чтобы это все провернуть, надо быть не только сильным магом, но и волшебником, очень-очень образованным в нескольких очень древних и забытых науках. А уж если учесть то, что образование подрастающего поколения с каждым годом все хуже и хуже... — дальше Великий Темный Маг не договорил. К чему клонило его темнейшество, «подрастающее поколение» и так поняло.

— А откуда возьмется энергия на создание врат? — задала самый разумный вопрос Гермиона, которая быстрее всех пришла к тому выводу, к которому ребят настойчиво подталкивал самый ужасный маг столетия. Судя по сначала посветлевшим, а потом посеревшим лицам её чистокровных друзей, они тоже пришли к этому вопросу и, похоже, успешно нашли ответ на него.

— А как вы думаете, мисс Грейнджер, для чего нужны смерти?

— Э-э-э, ну... — замялась Гермиона.

— Ясно. — Темный маг опять возвел глаза к потолку библиотеки благороднейшего и древнейшего семейства Блэков и принялся читать ещё одну лекцию: — В любом живом существе присутствует магическая энергия. Кто-то наделён ею сверх меры, а кто-то нет, и не спрашивайте, как происходит это наделение — этого никто не знает. Те, у кого побольше, называются магами и магическими существами, а те, у кого поменьше, — сквибами. Я надеюсь, хоть это вам рассказывали?

В ответ девушка смогла лишь потрясенно кивнуть. Только что темный маг в нескольких предложениях пересказал ей научный труд одного из волшебников древности.

— Смерть любого существа высвобождает скрытую в нём магическую энергию. Таким образом, смерть многих существ влияет на окружающее пространство. Когда магглам нужно согреться, они берут дерево и сжигают его. Маги, произнося заклинания, влияют на окружающее пространство, заставляя его греть себя. А что делать, если у тебя не хватает сил, чтобы должным образом повлиять не только на окружающую среду, но и на сами законы мироздания? Ответ прост: тебе всего лишь нужно высвободить необходимое количество магической энергии. А также знать, как правильно воспользоваться этой энергией и как направить её в нужное русло.

— Но ведь это чудовищно — использовать чью-то смерть... — возмутилась мисс Всезнайка, на которую тут же возмущенно зашикали остальные слизеринцы, не принимавшие участия в этой милой беседе.

— Чудовищно? Нет, скорее прагматично, — задумчиво отозвался Малфой. Его творческая личность, незамутненная особой щепетильностью не только к усопшим, но и щепетильностью в принципе, уже мысленно прикидывала, где они смогут набрать трупов.

— Полностью согласен с Драко. Уж лучше это, чем полноценный черномагический ритуал, — поддержал друга Поттер, оценив приведенные доводы и сравнив «рецепт» обряда с его толкованием.

— Я не был уверен, что ты поймешь и примешь это, — неожиданно серьёзно и как-то жестко произнёс Том Реддл, подходя к Гарри и глядя ему в глаза. За последние полтора года этот юноша, которому он когда-то искалечил судьбу, отметив как равного себе, стал очень дорог Волдеморту. И именно его мнение о том ритуале имело для него значение.

Юный уже негриффиндорец важность момента не оценил. Он окинул задумчивым взглядом внимательно разглядывавшего его темного мага и ехидно спросил:

— Знаешь, это, конечно, хорошо, что ты такой умный, но... почему ты не был таким умным, когда проводил ритуал Воскрешения?

В ответ темный маг лишь сморщился как от зубной боли. Что Дамблдор, что Поттер — одного поля ягоды. Он им открывает душу, ну или то, что от неё осталось, а им вечно в самый ответственный момент нужно подковырнуть и испортить всю малину.

На самом деле объяснение было простым, как и все гениальное, но в данном контексте это выражение не очень подходило. Барти Крауч-младший был потрясающим специалистом, когда дело касалось древних и мертвых языков. Но, к несчастью, он относился к тому типу людей, которых Северус Снейп называл восторженными идиотами. Скажите, а как ещё назвать человека, который, найдя описание ритуала Воскрешения, от радости, что сможет вернуть тело своему Лорду, не заметил пары строк в конце, написанных бисерным почерком создавшего этот ритуал архимага? Именно в этих строках было указано предупреждение не использовать его. Воскресить-то этот ритуал воскресит, но только добавит к этому то, что возле места проведения обряда истончится грань реальности.

Верховный Маг Шумера Креол Урский, а именно его авторства был ритуал, ко всем своим потрясающим воображение современных колдунов умениям обладал на редкость мерзким и мстительным характером, а еще очень не любил, когда кто-то крал у него идеи. Но даже славящийся своей пакостностью шумерец не мог предположить, что через пять тысяч лет грани в измученной магическими войнами Англии окажутся настолько тонкими, что на свободу смогут вырваться игроки высшей лиги. Вообще-то, по его задумке, планировалось, что существа, которые вылезут из-за грани, с большим удовольствием перекусят нарушителем его авторских прав. А там уж как повезет: справится вор с низшими тварями Ленга — хорошо, а нет — так вечному герою вечная память. В случае чего с ними справятся опытные демонологи, которых пять тысяч лет назад было не так уж и сложно найти. Ведь и обвинить его не в чем будет — он честно предупредил любителей поиграть в богов на дармовщину. Но кто же знал, чем все обернется?

И стоит ли говорить, что после этого долго младший Крауч не прожил?

— Так Дамблдор все же дал разрешение? — загорелся Теодор, уже потирая руки от открывавшихся перспектив и стараясь не обращать внимания на Волдеморта, пытавшегося взять себя в руки после ехидного вопроса Поттера.

— Да, и даже передал вас в мое полное распоряжение для подготовки ритуала, — мстительно улыбаясь и мысленно радуясь, в своих лучших традициях прошипел Том Марволо Реддл. — Именно это я и пришел вам рассказать.

Вообще-то, он сказал им не всю правду — на то ведь и был слизеринцем. Одним из условий согласия хитрого главы Ордена Феникса на эту, как он выразился, авантюру было то, что он сам пойдёт и расскажет подрастающему поколению об этом ритуале. Старому магу в голубых мечтах виделось, как взбешенный Гарри Поттер и его сотоварищи размазывают Великого Темного Мага по стене даже за намек на такое. Но — не судьба.

Обещанные Томом приготовления к ритуалу начались на следующий же день и продлились ещё неделю, но уже в Хогвартсе. За эти дни ребятам пришлось чуть ли не полностью изучить теорию ритуальной магии, изгнание духов, полтергейстов, демонов и прочей нечисти. Ведь ритуалы крайне ненадёжны, и случиться могло что угодно. Да и на кого ещё надеяться, как не на младшее поколение?

Случись что — и маги, участвующие в ритуале, — а в нём будут участвовать как Пожиратели Смерти, так и Орден Феникса — во главе со своими лидерами и идейными вдохновителями будут абсолютно беспомощны как в физическом, так и магическом плане.

Сам же Темный Лорд в компании со Снейпом и Малфоем-старшим окопались в лаборатории и создавали нечто жутко секретное. Это что-то состояло из странной конструкции, по размеру напоминавшей футбольный мяч, собранной из разных, порой абсолютно непонятных частей, а также зелий, в которые опускали фрагменты этой конструкции. И если твёрдую часть мастерил Люциус, чья семья занималась созданием артефактов едва ли не с первого поколения, то жидкую делал Снейп, ориентируясь на собственную интуицию и знания. Северус не зря считался лучшим зельеваром в Европе. Про него говорили, что он может сварить что угодно и из чего угодно. Конечно, это было преувеличением, но не слишком большим. Том же осуществлял всеобщее руководство и помогал старшему Малфою с артефактом.

Для героя магического мира Темный Лорд придумал особое задание, планируя отомстить ему за все издевательства над своей драгоценной персоной. Что может быть хуже, чем лазить по болотам и канавам, бегать по горам и носиться по джунглям, чтобы собрать и поймать ингредиенты, необходимые для зелья запершемуся в лаборатории трио в компании с престарелым фанатом сладостей, почти постоянно ведущим себя как маразматик? Дамблдор — Гарри в этом был точно уверен — получал бездну удовольствия, наблюдая за тем, как Мальчик-Который-Выжил с каждым днем все больше и больше зверел.

В понедельник, ровно через неделю после окончания каникул, усталые, но очень довольные собой Реддл, Малфой и Снейп, шатаясь от магического истощения и пугая общественность синяками под глазами, вручили каждому члену Ордена Феникса и Пожирателю Смерти странные браслеты и потребовали ни в коем случае их не снимать. Как пояснил Том, эти браслеты были артефактами-уловителями, связанными с артефактом-накопителем. Если по-простому, то их функцией было улавливать остаточную магическую энергию и направлять в ту странную конструкцию, над которой неделю трудились Снейп с Малфоем под руководством Волдеморта. Когда накопитель заполнится нужным количеством энергии, можно будет начинать ритуал.

Хитрый Реддл всё правильно рассчитал — их маленькое войско чуть ли не каждый день ходило в очистительные походы, уменьшая поголовье тварей, безнаказанно разгуливавших по магическому миру. Маггловский их не интересовал. За все время нахождения порождений больной психики человечества в этом мире преднамеренно не был уничтожен ни один маггл. Если простецы и гибли, то только по собственной дурости, оказавшись не в то время и не в том месте.

Перед первым рейдом многие волновались, особенно создатели артефактов. А вдруг не получится? Одно дело — испытание в, так сказать, домашних условиях, а другое — в реальном бою, где госпожа удача может повернуться к тебе разными сторонами. Но после того как в накопитель стала исправно поступать энергия, волнения улеглись.

А через несколько десятков рейдов Малфой, Реддл и Снейп, по очереди дневавшие и ночевавшие в лаборатории рядом с артефактом, объявили о том, что собранной энергии достаточно для проведения ритуала. В то время была очередь Люциуса дежурить над накопителем, так что радостную новость пришлось сообщать ему.

Услышав это, Северус заперся в лаборатории и занялся приготовлением разных зелий, правда, перед этим в своей обычной манере настоятельно попросив ему не мешать. Впрочем, мешать ему никто и не собирался — желания общаться с разъяренным зельеваром ни у кого не возникало.

Люпин и Блэк отправились грабить маггловский и магический донорские центры, а также навестить Темную аллею. Все-таки в таких ритуалах, пусть даже и сильно упрощенных, было никак не обойтись без разнообразных видов крови.

Орден Феникса и Пожиратели Смерти вместе со своими лидерами и идейными вдохновителями готовили Хогвартс к предстоящей операции и её последствиям. Ведь магия, которая будет твориться этим вечером, настолько сильна, что отдачей может снести все защитные барьеры вплоть до щитов, наложенных Основателями. Также не известно, как себя поведут вызванные существа, которых насильно вырвали из своих миров и затащили черт знает куда.

Апогеем всеобщего сумасшествия стали все те же Волдеморт с Дамблдором, ползавшие на карачках по абсолютно пустому Большому залу и рисовавшие кровью нечто странное.

Ровно в полночь все участвующие в ритуале маги собрались в Большом зале вокруг размещенной точно в центре пентаграммы. При этом они старались не наступать на охранные символы, расположенные снаружи и внутри неё. По знаку Тома Пожиратели и Фениксовцы окружили своих лидеров, войдя внутрь пентаграммы. Сами же Великие стали в центр, где уже находился накопитель магической энергии. Том и Альбус вдвоем подняли шар с пола и, держа его в руках, начали медленно и торжественно читать заклинания открытия межпространственных врат, поиска воинов и их призыва. Заклятия читались на двух языках. Одну фразу — на древнем латинском — читал директор, а вторую — на не менее древнем японском — Темный Лорд, который ничего не понимал из того, что говорил.

Через некоторое время слова колдунов начали находить отклик — по граням пентаграммы затрепетали язычки голубого пламени, а вокруг читавших заклятие закружились пока еще не видимые обычному взгляду потоки магии. Следом за этим вспыхнули всеми цветами радуги охранные символы снаружи и внутри пентаграммы. Это выглядело настолько красиво, что находившиеся вне ее Гермиона, Панси и Миллисента, видевшие всю картину, не смогли сдержать восхищенных возгласов, которые тут же сменились взволнованными. Несколько членов Ордена Феникса и Пожирателей Смерти от магического истощения потеряли сознание.

Постепенно в воздухе смутно стали проявляться призрачные контуры чего-то очень похожего на врата. Они то появлялись, то исчезали, изображение рябило и казалось таким зыбким...

С последним словом заклинания ворота стали вполне материальными и начали медленно-медленно распахиваться.

— Мы сделали все, что могли. Теперь нам остаётся только ждать, — проговорил едва не валившийся от усталости темный маг, садясь на каменный пол прямо в защитном круге.

— Согласен, мальчик мой, — простонал седовласый волшебник, сползая туда же. Выглядел он куда хуже своего партнера по ритуалу — сказывались разница в возрасте и различия в типе силы и специализации.

Прошло пять минут, затем десять, но в межпространственных воротах никто так и не появился. Наиболее пессимистически настроенным членам обеих группировок начало казаться, что всё это было зря, столько сил и времени потрачено впустую. Одних это разозлило, а других выбило из колеи и накрыло волной отчаяния.

Казалось, сейчас некоторые особо нервные накинутся на едва дышавших после ритуала Реддла и Дамблдора. Но неожиданный порыв ледяного ветра, вырвавшийся из врат, заставил их замереть в той позе, в которой каждый из них находился.

А между тем ветер все усиливался и усиливался. Он валил с ног и без того едва на них державшихся волшебников, срывал со стен флаги факультетов, гасил магические свечи, которые, по идее, можно было погасить только чародейством, и заставлял дрожать стекла в рамах — все это наводило на размышления о магической природе этого явления. Следом за ветром из ворот вырвалось нестерпимо яркое сияние, заставившее зажмуриться всех находившихся в сознании людей. С каждым ударом сердца сияние становилось чуть-чуть меньше, а на сто двадцатом ударе и вовсе уменьшилось до размера горошины. Следуя логике, после сто двадцать первого удара свет должен был пропасть, но вместо этого он с новой силой вспыхнул слепящим сиянием, которое, казалось, заполнило весь Большой зал Хогвартса. Когда же маги рискнули открыть глаза, то в защищенном заклятиями и рунами круге стояло двенадцать странных людей. Полыхнула ещё одна вспышка, и в соседнем круге появилось ещё пять человек. Первые пришельцы сначала в полном шоке уставились на вторых, а потом и на призвавших их в этот мир.

...

Люди, которых они призвали на помощь, выглядели очень необычно, и, самое главное, их было слишком мало, чтобы оказать реальную поддержку. Неужели это все, на что они оказались способны даже после таких подготовок? Странные, на неискушенный взгляд Гарри, личности.

Спросите, чего же в них такого удивительного? Хм, с чего бы начать?

Одеты в какие-то допотопные тряпки черного цвета, что, должно быть, были писком моды в Японии или Китае лет эдак семьсот-восемьсот назад, но сегодня их одежда смотрелось очень странно. В каждом из призванных людей была примесь азиатской крови, и каждый из прибывших был вооружен мечом. Но на этом вся схожесть заканчивалась.

Первый — высокий брюнет с какими-то непонятными керамическими бигудями в волосах и абсолютно неподвижным бледным лицом, наполовину закрытым челкой.

— Кенсейкан, — глядя на эти бигуди, пораженно прошептала Гермиона, ни к кому конкретно не обращаясь.

Поверх этой странной черной одежки на мужчину было напялено что-то вроде распахнутого белого халата, а на шею намотан бледно-голубой шарф немыслимой длины. Наверное, на любом другом человеке это выглядело бы смехотворно, но гордая осанка и взгляды, которыми он окидывал Большой зал, буквально замораживали, заставляли забыть о смехе. Сразу показалось, что этот брюнет быстро найдет общий язык с Люциусом Малфоем и другими аристократами.

Чуть позади него стоял высокий и широкоплечий накачанный мужик со странными татуировками вместо бровей. На шее и в вырезе на груди мелькали рисунки того же типа. Ярко-красные волосы этого чуда были собраны в торчащий во все стороны пучок на затылке. Дополняла картину белая повязка на голове, завязанная кокетливым узелком. Странного халата на нём не было.

Рядом с тем мужчиной с бигудями, или с кенсейканом — как назвала их Гермиона, стояла не менее удивительная парочка. Все тот же белый халат, поверх него надет ещё один — розовый и в милый цветочек; на голове — азиатская конусообразная соломенная шляпа, прикрывающая верхнюю часть лица, но не скрывающая легкую небритость. Из-под шляпы были видны длинные курчавые темно-каштановые волосы, собранные в хвост. Сам мужчина чем-то смахивал на героя бразильского сериала. В отличие от предыдущих персонажей, из-под его халатов выглядывали рукояти двух мечей, а не одного.

Его спутник тоже был в белом халате и с длинными волосами в тон, выглядел он очень бледно и казался болезненным.

Рядом с ними стоял мальчик лет двенадцати со стоящими дыбом короткими седыми волосами и большими бирюзовыми глазами. Этот пацан казался бы хрупким и беззащитным ангелочком, если бы не неожиданно хмурое и серьезное выражение лица. Одет он был во все тот же белый халат поверх странной черной одежды.

«Форма у них, что ли, такая? — задумался гриффиндорец и тут же сам и ответил на свой вопрос: — Наверное, да».

Позади мальчишки стояла красивая рыжеволосая женщина с такими формами, что виденные когда-то в «Плейбое» его кузена пышногрудые девушки нервно курили в углу. В вырезе её одежды, практически не скрывающей грудь, тут же потерялись взгляды почти всего мужского населения Хогвартса. Судя по всему, они явно забыли о том, зачем сюда вызвали этих людей. Как и у того мужчины с татуировками, у женщины не было белого халата.

Дальше стояла хрупкая, невысокая, почти миниатюрная девушка. Черные волосы брюнетки были заплетены в две косы с вплетенными в них белыми лентами, которые заканчивались позолоченными кольцами. Взгляды, которые она бросала в сторону второй, не менее странной компании, если бы могли, убивали бы. Девушка тоже была обладательницей белого халата.

Чуть поодаль от этой группы стоял высоченный здоровый и откровенно пугающий мужчина с повязкой на правом глазу и прической, которой мог позавидовать любой панк — пряди его черных волос были разделены, заплетены в косички и во всю длину намазаны гелем, заставляющим их стоять как иглы ударенного током дикобраза. На кончиках прядей висели крошечные золотые колокольчики. Он окидывал зал скучающим взглядом. Поверх черной одежды на гиганте был такой же халат, стильно изодранный снизу. Защитный барьер в том месте, где стоял мужчина, опасно потрескивал и грозил вот-вот обрушиться. И как слегка смягчающий его устрашающий вид фактор на плече у него сидела маленькая милая девчушка лет шести с ярко-розовыми волосами.

За спиной здоровяка стояли ещё двое. Первый — лысый, с головой, напоминающей бильярдный шар, и глазами, подведенными бордовыми тенями. Второй — брюнет, стриженный под горшок, со странным шерстяным воротником и рукавом, соединёнными между собой. В углу правого глаза и на брови у него были приклеены разноцветные перышки. Это странное создание любовалось на себя в карманное зеркало, изредка окидывая Большой зал взглядами из категории: «Как несовершенен этот мир. Даже я со своей неземной красотой не в силах спасти его». На этих двоих, как и на розововолосой девочке, белых халатов не наблюдалось.

Ещё чуть дальше стоял хмурый высокий и темноволосый молодой мужчина с растрепанной прической, придающей ему диковатый вид, полоской серого скотча, приклеенной на лицо, и татуировкой, изображающей число «69». В отличие от тех, кто не являлся обладателем белых накидок, у него не было ещё и рукавов на форме.

Вся эта компания с удивлением рассматривала призвавших их магов, в то время как те с не меньшим удивлением рассматривали их.

Во втором круге находились еще более странные, по мнению Мальчика-Который-Выжил, личности.

Рядом с самым барьером стоял парень примерно одного с Гарри возраста с волосами колера «взбесившийся апельсин». Среднего роста, плотного телосложения, облачен в такую же непонятную черную одежку, как и его вынужденные соседи. За спиной у рыжика висел огромный тесак почти с него размером, а в руках он крепко держал черную кошку, тиская её с каким-то маниакальным удовольствием. На парне повисли две очень колоритные девушки. Та, что была справа от него, — темнокожая блондинка с большими буфе... кхм, большим бюстом, верхняя часть которого была прикрыта белой курточкой, воротник которой почти полностью закрывал лицо, оставляя видимыми только челку и глаза. Её белые брюки, на взгляд Гарри, могли бы быть немного поскромнее, но он боялся, что если заявит об этом вслух, его побьет все остальное мужское население Хогвартса.

Девушка, что висла на апельсиновом парне слева от него, была белокожей, с зелеными волосами, такими же впечатляющими параметрами и непонятным украшением на голове, стилизованным под череп то ли барана, то ли горного козла. Одежда на ней была черным аналогом белоснежного с черной окантовкой одеяния темнокожей блондинки. Видимо, до того как их перенесло сюда, девушки весьма активно тискали бедного рыжика.

Позади этой троицы стояли еще двое. Высокий мускулистый загорелый парень, весь вид которого: от растрепанных голубых волос, расстегнутой куртки, демонстрирующей хорошо накачанное тело, странной дырки на животе, сквозь которую просвечивала задняя стенка магического барьера, накрашенных бирюзовыми тенями век, непонятного нароста на левой щеке и до скалящейся улыбочки — прямо-таки гордо выкрикивал: «Я — раздолбай!»

Второй был хрупким и болезненно бледным черноволосым парнем невысокого роста с большими изумрудными глазами, от которых, словно следы от слез, вниз сбегали две зеленые полоски. Одетый в белые брюки по типу тех, что носил его товарищ, и белую куртку, он выглядел «застегнутым на все пуговицы». На голове «плакальщик» носил обломок костяного шлема с рогом.

Директор и Темный Лорд встали и, пошатываясь, побрели к первому кругу, чтобы выпустить пришельцев, которые уже отошли от шока и начали хвататься за мечи. В принципе, этих людей тоже можно было понять — любой из них тоже бы схватился за палочку, если бы их выдернули из привычной среды и закинули непонятно куда.

За день до переноса.

Мир людей.

Утро началось с привычного вопля папаши, который влетел в окно его комнаты на втором этаже, и попытки свернуть любимому сыночку шею. Ничего необычного. За последнюю пару лет это стало привычным ритуалом, и бороться с проявлениями отцовской любви Ичиго давно научился.

Парень с волосами колера «взбесившийся апельсин», не открывая глаз, выполнил подсечку и выставил неугомонного родителя из комнаты, отправив его в полет из разбитого им же окна. Только после этого рыжик с довольным видом принял сидячее положение, потянулся и открыл глаза. Лучше бы он этого не делал, открывшееся ему зрелище напоминало самый жуткий кошмар.

На его офисном кресле со всеми максимально возможными удобствами развалился ухмылявшийся Гриммджо Джаггерджак, а рядом с ним с абсолютно ничего не выражавшим лицом стоял Улькиорра Шиффер. Секста и Кватра Эспада, мать их! Личные отморозки его темнейшества, императора всея Уэко Мундо Айзена Соуске. Что могут натворить эти двое в мире людей — представить было несложно, опыт общения с этими личностями у Ичиго имелся. Голубоволосый арранкар явно хотел реванша за проигранный бой — тут и к Урахаре не ходи, все ясно. А вот со вторым, косящим под эмо, он не был уверен.

«Ксо! Может, свести Джаггерджака с Кенпачи? Эти явно найдут общие темы для... драк. Но зачем здесь Шиффер? Решил отомстить за обожаемого Айзена?»

— Что вы здесь делаете? Как сюда попали? — засыпал Ичиго их вопросами, отвлекая внимание и тем временем пытаясь нашарить печать временного шинигами под подушкой.

— Мы пришли служить вам, Куросаки-сама, — пафосно ответил Улькиорра, но на его слова никто не обратил внимания, потому что рыжий парень наконец-то нашел печать. С кровати он спрыгнул уже в виде бога смерти, схватился за рукоять Зангетсу, приготовившись сражаться не на жизнь, а на смерть... И тут до его сознания дошли слова Кватры.

Временный шинигами Куросаки Ичиго идиотом не был, вернее, не всегда им был. Если кто-то из его многочисленных друзей или врагов начинал вести себя странно, то виноваты в этом могли быть только двое: Айзен Соуске и Урахара Киске. И если первый не без его участия отправился на перерождение, то от второго еще никто не избавился, к сожалению.

Нет! Ему точно не нужно было просить у Панамочника никаких эликсиров для улучшения памяти! Но как же без них? Ведь на носу экзамены, а он, вместо того чтобы, как и положено примерному школьнику, грызть гранит науки, весь учебный год способствовал близкому знакомству предателей-капитанов с уже успевшим восстановиться Соукиоку. Урахара, конечно, предупреждал его о побочных эффектах, но кто о них думал, когда опальный капитан двенадцатого попросил отплатить услугой за обучение кидо? Да и кто думал, что побочными эффектами окажутся звуковые галлюцинации?

— Э-э-э, ты не мог бы повторить, Улькиорра? — немного придя в себя и подобрав челюсть с пола, попросил Ичиго.

— Мы пришли служить вам, Куросаки-сама, — послушно повторил арранкар.

— Гриммджо, он это серьезно? — решил спросить у самого человечного из этого дуэта Ичиго, обеспокоенно рассматривая Шиффера.

— Серьезнее некуда, Куросаки, — насмешливо фыркнул Секста, за что тут же удостоился убийственно холодного взгляда от своего вышестоящего по, так сказать, служебной лестнице товарища, на который Джаггерджак не обратил ни малейшего внимания.

Ичиго сел на кровать, пристроил рядом с собой свое тело, из которого он ранее так резво выпрыгнул, и Улькиорра тут же устроился на полу у его ног.

— И давно он так себя ведет? — кивнул на Четвертого Эспаду Куросаки.

— Я не следил за этим отморозком. Навязчивая идея припереться к тебе с утра пораньше появилась у него со вчерашнего вечера. И не у него одного. Я вот, например, тоже испытываю к тебе странное уважение и желание цивилизованно с тобой общаться. Просто не всем удалось вырваться из клеток того психованного капитана. Охренеть, Куросаки, я раньше думал, что Заэль один такой маньяк, но после близкого знакомства с вашим капитаном двенадцатого отряда... скажем так, моё мнение о Заэле изменилось в лучшую сторону.

— Подожди, ты с его бывшим шефом не знаком, тот ещё хуже. Куроцучи хотя бы не прикидывается белым и полосатым... Что?! Не все? А кто еще? — ошеломленно спросил парень.

— Халибел, Одершванк и Старк... — на автомате ответил Гриммджо, прежде чем до него дошел смысл сказанной Ичиго фразы. — Повтори, что ты сказал! Есть еще кто-то хуже?

— Да, и сейчас мы к нему отправимся. Плевать на школу, когда тут такое! Уж этот хитрозадый точно сможет сказать, что с вами случилось. Или я за себя не ручаюсь. — Последнюю фразу парень проговорил скорее уж для себя. Мало ли что придет в голову излишне исполнительному Улькиорре.

По приходу в Магазинчик Ужасов, как его друзья между собой называли перевалочную станцию для шинигами между Обществом Душ и Миром живых, их постигло страшное разочарование — магазин был закрыт и ни самого владельца, ни его домочадцев не наблюдалось. Зато на Ичиго свалилась еще одна проблема, вернее, две: на нем повисли девушки количеством две штуки, в которых он с удивлением узнал бывшую и действующую Третью Эспаду, которые его едва не задушили бюстами.

— Куросаки-сама, — игриво прощебетала Нел, тиская апельсинового парня, — с этого дня я буду служить вам.

— Нет, это я буду служить вам, Куросаки-сама, — обиженно протянула Халибел, тиская его с удвоенным энтузиазмом.

Арранкарши выпустили уже начавшего задыхаться Ичиго и решили выяснить отношения, но их прервали самым наглым образом.

— Девочки, не ссорьтесь. Ичиго хватит на всех вас, — промурлыкала с крыши Йороуичи, как всегда появляясь незаметно. — Мы с ним старые знакомые, если хотите, могу вам про него очень много интересного рассказать. Пойдем внутрь, Урахара оставил мне ключ.

Как ни странно, послушать захотели все арранкары, даже Гриммджо, которого временный шинигами считал на данный момент самым адекватным из этой компании.

Прислушавшись к тому, о чем вещала восторженно смотревшей на неё Эспаде принцесса клана Шихоуин, Куросаки сначала покраснел, потом побледнел, а затем дошел до ближайшего столба и с чувством начал об него биться.

— Ками, за что? — вопрошал он в пустоту между ударами.

«— Я, конечно, не бог, но могу ответить. Это тебе кара за многочисленные грехи, — насмешливо протянул его внутренний Пустой. — То есть за пьянство, курение и отказ от совместной тренировки с Кенпачи на прошлой неделе».

«— Ой, ну подумаешь, отметил я победу над Айзеном. Имею право, между прочим. А насчет последнего пункта обвинения скажу одно — поищи другого идиота, я еще жить хочу и желательно долго. И вообще, позови старика, у меня тут катастрофа, нужен его совет». — В ответ на это Пустой презрительно фыркнул, но просьбу исполнил.

«— Ичиго», — в своей обычной манере поприветствовал его меч.

«— Зангетсу, ты ведь все видел? — жалобно спросил Ичиго. — Знаешь, что с ними произошло?»

«Видел. Думаю, что твои подозрения насчет причастности ко всему этому Урахары верны. Но и Богиня Скорости тоже наверняка как-то в этом замешана. Не забывай, что Киске изгнали из Общества Душ, и только Шихоуин как глава клана Божественных оружейников и как бывший капитан второго отряда знает тайные проходы сквозь врата и на территорию Сейретея, что позволяет ей каждый раз беспрепятственно проникать туда, не засветившись в списках прошедших или ушедших».

«— Может быть, ты и прав. Но пока я буду это выяснять, что мне делать с арранкарами?» — еще жалобнее спросил Куросаки. Он слишком надолго оставил Йороуичи с благодарной аудиторией, мало ли чего она им там расскажет?

«— Как что? Ичиго, у тебя есть Эспада, которая по вине Урахары и Куроцучи желает тебе служить. По-моему, тут может быть единственный ответ».

«— Да? И какой же?»

«— Расслабься и получай удовольствие, король», — мрачно захихикал его внутренний Пустой, вмешавшись в разговор и прервав его.

Расслабиться и получать удовольствие, значит? Им легко говорить! А то, что они все еще недавно были врагами — это ничего? А то, что Гриммджо и Улькиорра его едва не убили? И как ему теперь расслабиться и получать удовольствие? Рано или поздно то, чем Куроцучи опоил арранкаров по просьбе Урахары, прекратит своё действие, и он и Нел останутся один на один с жаждущими их смерти чудовищами. А это значит, что им как можно скорее нужно попасть в Общество Душ. Там целых десять капитанов, которым, поднатужившись, вполне по силам справиться практически с любой угрозой.

Расслабиться и получать удовольствие, значит? Что же, он это умеет.

Пинком распахнув дверь в магазинчик, Ичиго еще сильнее, если это вообще возможно, нахмурился и бросил:

— Все за мной. Ты тоже, Йороуичи.

— Да? С какой это стати?

— Ты идешь со мной. — В голосе Ичиго появились металлические нотки, почти такие же, как когда он надевал маску Пустого.

— Тогда поймай меня, Клубничка-кун, — подмигнула ему женщина и, обернувшись вокруг своей оси и превратившись в кошку, скрылась в шунпо. Только горка одежды напоминала о том, что здесь появлялась Богиня Скорости. Вздохнув, временный шинигами исчез тем же способом, отправившись вслед за ней. Переглянувшись, арранкары бросились догонять этих двоих.

История умалчивает о том, каким образом Ичиго все-таки сумел поймать принцессу Шихоуин, тем самым осуществив давнюю мечту Кучики Бьякуи. Также она умалчивает, как он заставил её открыть проход в Общество Душ, но факт остаётся фактом: в проход они вошли, а вот вышли совсем не там, где планировали.

...

За два дня до переноса. Вечер.

Общество Душ. Территория двенадцатого отряда. Главный офис.

Куроцучи Маюри с подозрением рассматривал посылку, переданную ему Урахарой через Шихоуин Йороуичи. Небольшая картонная коробка, в которой лежал флакончик с какой-то подозрительной жидкостью и коротенькая записка.

«Куроцучи-кун, не поможешь мне с одним довольно забавным экспериментом? Я слышал, что после твоих опытов выжила только часть Эспады. Добавь каждому в еду по несколько капель из флакона и завтра утром позволь им сбежать. Гарантирую, смертей и разрушений не будет, зато повеселимся. Главное, не переборщи с дозировкой препарата», — гласила она. Подписи не было, но авторство записки не вызывало сомнений. Рисунок, изображавший забавную рожицу в полосатой панамке, давал понять — её действительно написал Урахара.

— Хм, для чего же эта гадость? — задумчиво пробормотал главный маньяк-ученый двенадцатого отряда, просмотрев анализ списка ингредиентов, использованных бывшим командиром. Ни один из опытов не смог выявить, для чего предназначен препарат, а это значило, что ему придется-таки подлить его арранкарам. Но вот в какой пропорции? Если добавить больше, эликсир начнет действовать раньше и сильнее, и тогда он сможет раньше Урахары вычислить и получить результат эксперимента. Обскакать бывшего шефа, с которым его всегда мысленно сравнивали и который, чего уж скрывать, был гораздо гениальнее, — давнишняя мечта Маюри.

— Эй, Нему!

— Да, Куроцучи-сама? — В кабинет капитана двенадцатого отряда заглянула лейтенант.

— Прикажи добавить это в еду и питье Эспады. — В руки девушки незамедлительно полетел флакончик Урахары.

— Дозировка? — деловито спросила Нему, рассматривая препарат на свету.

— Весь в равных пропорциях. И поставь кого-то следить за малейшими изменениями их поведения, — приказал Маюри.

— Слушаюсь, Куроцучи-сама. — Нему поклонилась и вышла.

Наутро, придя покормить арранкаров, рядовой двенадцатого отряда обнаружил пустые клетки Эспады и распадавшегося на духовные частицы шинигами, которого по приказу Куроцучи Нему поставили наблюдать за поведением обитателей карцера. Не было даже Старка, которому иногда и есть лень, не то что двигаться.

Тут же были оповещены остальные отряды, и на поиски отправились заскучавшие на рутинной работе капитаны с лейтенантами. Только с Зараки отправились еще и его так же оригинально мыслящие офицеры.

Вот только до мира живых, куда по показаниям всех датчиков и артефактов направилась Эспада, карательный отряд шинигами так и не добрался. В переходе между двумя мирами их что-то захватило и выкинуло в странный круг, огороженный защитным полем. Чуть позже в соседнем поле появился временный шинигами Куросаки Ичиго со сбежавшими арранкарами, женская половина которых повисла на нём и отпускать явно не собиралась. Отсутствовал только Старк.

На руках рыжий парень держал Шихоуин Йороуичи, почему-то находившуюся в виде кошки, и отчего-то с маниакальным удовольствием тискал её так, что у неё глаза на лоб лезли.

Переговорив с этими странными людьми, прежде чем снимать щит, Дамблдор с Волдемортом решили представить их уже пришедшим в себя магам. Как оказалось, все прибывшие, кроме последней компании, занимали достаточно высокие посты в некой военной организации под названием Готей 13, воины которой были чем-то вроде божеств, и основной их профессией являлось истребление разной нечисти. Звание капитанов отрядов не давалось за красивые глаза, а это значило, что к ним попали лучшие из лучших.

Последняя компания состояла из рыжего парня (временный шинигами Куросаки Ичиго), который не состоял ни в одном из тринадцати отрядов, но по силе не уступал ни одному из капитанов, и его спутников. Окружавшие Ичиго странные существа были из противоборствующего лагеря, который недавно потерпел поражение.

Сняв барьер, директор и Темный Лорд объяснили все это своим людям. Не успели они и глазом моргнуть, а здоровяк со странной прической, которого всем представили как Зараки Кенпачи — капитана одиннадцатого отряда, пронесся мимо них и попытался своим мечом перерубить рыжего парня. От его натиска и давления духовной силы каменные плиты Большого зала треснули, во все стороны брызнула каменная крошка.

— Йо, Ичиго, — оскалился он, когда его вынужденный противник отразил выпад огромным, похожим на тесак мечем. Где-то на дальнем плане счастливо рассмеялась малышка-лейтенант под аккомпанемент увещеваний Матсумото (фигуристая блондинка из первого круга), Хисаги (парень с татушкой «69» на лице) и Юмичики (стриженный под горшок шинигами) не нападать на арранкаров, ведь, похоже, те неопасны. Красноволосый парень, который был им представлен как Абарай Ренджи, и лысый, как коленка, Мадараме Иккаку их увещеваниям не вняли и попытались напасть. В итоге благоразумным офицерам пришлось остановить товарищей.

Примерно тем же занимались и капитаны восьмого и тринадцатого отрядов, пытаясь успокоить хрупкую темноволосую девушку, которая рвалась настучать по шее апельсиновому парню за жестокое обращение с животным, которое она почему-то называла принцессой клана Шихоуин.

— И тебе не хворать, — напряженно ответил Куросаки, пытаясь одной рукой удержать вырывавшуюся кошку, а другой отбить следующий удар.

— Не буду. Чего они с Панамочником на этот раз натворили? — понимающе хмыкнул он, глядя на Йороуичи, останавливая возле самой своей шеи лезвие Зангетсу.

— Вот хотел узнать. Правда, до Сейретея мы так и не добрались.

— Мы? — казалось, Зараки только сейчас заметил стоявших чуть поодаль арранкаров, весьма напряженно его разглядывавших.

— Куросаки-сама, нам убить этого шинигами? — обеспокоено спросил Улькиорра, заметив, что на них смотрели.

— Ха, а ты попробуй, дырявый. — Кенпачи приглашающее осклабился: уж к чему, а к хорошей драке оригинально мыслящий капитан одиннадцатого отряда был всегда готов.

— Не советую. «Этот шинигами», особо не напрягаясь, положил вашего Пятого Эспаду, — проговорила из-под подмышки Ичиго кошка, в ответ на что тот сильнее сжал её, пытаясь заглушить вяканье из суфлерской будки в зародыше. Он ещё не разобрался, что случилось с арранкарами, и в отсутствие Урахары отвечать придется ей.

Поняв, что получить свободу законным путем не получится, Йороуичи резко начала увеличиваться в размерах, и вот уже вместо кошки Куросаки обнимал красивую смуглую женщину. Парень спокойно отпустил её и отошел: он уже имел удовольствие наблюдать этот цирк, правда, с собой в главной роли. Теперь же Куросаки собирался развлечься за счет других.

Взгляды всех присутствовавших тут же устремились на бывшую кошку. Длинные фиолетовые волосы, медовые глаза, великолепная фигура... и полное отсутствие какой-либо одежды. Женщина томно потянулась и окинула Большой зал взглядом, который обещал все и одновременно ничего. Минерва Макгонагалл, глядя на такое бесстыдство, нахмурилась и ханжески поджала губы, в то время как мужчинам такая откровенность очень понравилась. Увидев это, хрупкая брюнетка с двумя косичками, которую им представили как капитана второго отряда и которую долгое время сдерживали её коллеги, Сой Фонг, с воплем «Йороуичи-сама» бросилась к фиолетововолосой женщине, снимая с себя белый халат и накидывая ей на плечи.

— О, спасибо, Сой Фонг, — улыбнулась ей Йороуичи, запахивая его на себе. В ответ на слова благодарности брюнетка сильно покраснела.

— Бывший командир, — обаятельно улыбнувшись, пояснил ошарашенным магам капитан восьмого отряда Кеораку Шинсуй, снимая с головы соломенную шляпу.

— К тому же она её кумир, — мягко улыбнулся мужчина с длинными белыми волосами — капитан тринадцатого отряда Укитаке Джоширо.

...

Кипа бумажной работы, ответственность за пятый отряд, который временно находился в его подчинении, побег Эспады из охраняемого карцера двенадцатого отряда и неожиданный перенос в другой мир. Появление в этом же мире рыжего риоки в компании с арранкарами, превращение кошки в Шихоуин Йороуичи — все это оказалось слишком сложным даже для железных нервов Кучики, и так подточенных совместным проживанием в одном поместье с младшей сестрой. Доблестный капитан шестого отряда неосознанно вцепился в рукоять меча как в спасательный круг. Всего мгновение — и зампакто у него в руках, с губ сорвалось спасительное «Цвети, Сенбонзакура», и он со счастливым лицом идиота пронаблюдал за тем, как тысяча лезвий начала кружить по Большому залу. Часть из них, уловив желание своего хозяина, направилась в сторону Куросаки и стоявшей рядом с ним Эспады. Но, видимо, Ичиго сегодня была не судьба показывать чудеса шунпо. Лезвия Сенбонзакуры на пути к цели наткнулись на препятствие в виде купола, накрывшего временного шинигами и арранкаров.

Челюсть двадцать восьмого главы благородного дома Кучики совсем не аристократично отвисла. Он таращился на временного шинигами как джейран на новые ворота в норке знакомого тушканчика — в его мозгу пытались сопоставиться две совершенно несовместимые вещи: рыжий риока и высокий уровень кидо, который тот показал. Бакудо, которое он использовал, было весьма сложным, и без соответственного обучения освоить его невозможно. Хотя какое тут невозможно, когда речь идет об этом ходячем недоразумении?

Испустив жалобное «ох», когда Сенбонзакура не смогла пробиться сквозь купол, Бьякуя отменил активацию шикая и решил попытать счастья с хадо. Но вовремя опустившийся на его голову кулак Зараки Кенпачи, неожиданным образом переместившегося за спину капитану шестого отряда, свел на нет все его коварные планы по устранению Куросаки. Кучики удивленно обернулся, сделал большие глаза и кулем свалился под ноги капитану одиннадцатого отряда. Зараки удивленно крякнул и закинул бессознательную тушку Бьякуи себе на плечо. Остальные шинигами проводили его перемещения странными взглядами. Они только сейчас поняли, что сбылся старый анекдот, который вот уже сотню лет гулял по Сейретею — Кенпачи освоил шунпо.

Куросаки с благодарностью посмотрел на самый страшный кошмар четвертого отряда. Желание ударить брата Рукии кенсейканом обо что-нибудь монолитное возникало у него неоднократно, но все время что-то мешало это желание исполнить.

Все-таки классный человек этот Кенпачи. Если б не хотел с ним все время драться — вообще бы цены не было!

...

Только после того как две группы союзников разобрались между собой, их ввели в курс дела. Как выяснилось, среди них были и вполне милые шинигами. Гарри, опознав в Ичиго родственную душу, тут же уволок его в уголок знакомиться со своими друзьями. За ними потянулась и облаченная в белоснежные одежды охрана.

— Ичиго, а почему они постоянно за тобой ходят? — спросила рыжего парня Гермиона.

— Хотел бы я знать, — едва слышно пробормотал тот.

— Что-что? — переспросила Панси, которую уже доедало любопытство.

— Говорю, это слишком долго объяснять, — он махнул рукой и постарался беззаботно улыбнуться. С его вечно нахмуренным лицом получилось не слишком убедительно. Новые знакомые сделали вид, что поверили, философски рассудив, что придет время — сам расскажет.

— Эй, Ичи, я вот тут подумал, а куда ты Старка подевал? Он ведь тоже сбежал, — сгрудившимся в уголке магам, одному временному шинигами и стоявшим вокруг них как рота почетного караула арранкарам подошел тот красноволосый парень-лейтенант, которого останавливали от поспешных действий его коллеги.

— Премьеро сбежал? Странно, но у меня он не появлялся, — ответил рыжик, напряженно наблюдая за тем, как его новые знакомые щупали Зангетсу, и гадая, как на это отреагирует меч, ранее крайне отрицательно относившийся к тому, чтоб его лапали другие. — Улькиорра, ты что-то знаешь? — обратился он за информацией к самому уравновешенному из его эскорта.

— Нет, Куросаки-сама. Когда мы уходили из карцера двенадцатого отряда, он сказал, что ему лень и что он подождет, пока вы сами не появитесь в Обществе Душ, — печально-пафосным тоном ответил Улькиорра.

Ренджи с Ичиго передернуло: для первого было культурным шоком слышать, как бесчувственный убийца Улькиорра Шиффер называет его друга «Куросаки-сама», а для второго это все ещё было в новинку.

Словно в ответ на его слова полыхнула уже знакомая магам вспышка.

— Ничего подобного. Я всего лишь сказал, что присоединюсь к вам позже, — в круге еще не стертой пентаграммы объявился до невозможности раздраженный Старк.

Не все всерьез восприняли новых союзников. Их внешний вид и кажущаяся молодость никак не вязались с образом суровых вояк и охотников за чудовищами, как их расписали лидеры обоих ранее противоположных лагерей.

Братья Рабастан и Рудольфус Лестрейнджи первыми наступили на грабли своего недоверия, попытавшись в темном углу зажать пятого офицера одиннадцатого отряда, чтобы выяснить, кого же он все-таки предпочитает — мальчиков или девочек. В итоге вечером за ужином весь Большой зал имел сомнительное удовольствие наблюдать взбешенного до невозможности Аясегаву Юмичику, любезно притащившего на своём горбу этих полудурков, которых он же и наградил кучей порезов, синяков и парой-тройкой переломов.

На восхищенные вопросы членов Ордена Феникса, как же он, весь такой хрупкий и женственный, справился с двумя лучшими волдемортовскими отморозками, Юмичика раздраженно дернул плечом. «Я же все-таки из отряда Зараки», — ответил он так, будто это было чем-то само собой разумевшимся. Или диагнозом. Как выяснилось позже из пояснений всезнающей, будто Моссад, лейтенантши десятого отряда, Матсумото Рангику, офицер одиннадцатого отряда — это не просто должность, а ещё и самый точный диагноз. Отряд Зараки, как они сами себя называли, славился не только любовью к дракам и топографическим кретинизмом своего высшего командования, сиречь джуичибантай-тайчо, но и мастерами меча и мастерами единоборств, которые членам отряда приходилось осваивать под чутким руководством своего начальства.

Мадараме Иккаку и Аясегава Юмичика по силе, ибо она и только она ценилась и будет цениться в этом отряде, занимали второе и третье места. Первое же занимал сам капитан.

Вторыми жертвами своей невнимательности стали господа гриффиндорцы, которые не слушали ничего из того, что до этого за завтраком объявил им директор. Эти гении попытались напасть на Хитсугаю Тоширо, обманываясь его юным возрастом и кажущейся беззащитностью. На следующий день после происшествия с офицером одиннадцатого отряда несший свою ночную вахту по коридорам Хогвартса Северус Снейп нашел Рона Уизли, Дина Томаса и Симуса Финнигана внутри огромных глыб льда, живописно расположенных по периметру коридора. После этого у разных слишком умных все вопросы к юному гению отпали.

Предвидя новые проблемы, Дамблдор и Реддл сделали последнее китайское предупреждение своим людям и радикально настроенным ученикам. Как ни странно, подействовало.

Еще лидеры обоих лагерей при активной поддержке капитанов шестого, восьмого, одиннадцатого и тринадцатого отрядов решили устроить совместную вылазку магов и шинигами против общего противника для налаживания тесных партнерских отношений.

Для того чтобы получить поддержку капитана Кеораку, его коллегам пришлось найти самое темное помещение в замке, вытащить оттуда сладко спавших едва ли не в обнимку Шинсуя и Старка, сдать все заначки с выпивкой первого Матсумото, а второго передать в руки прибывшей за ним Эспады.

Зараки Кенпачи же пришлось отлавливать где-то в пока оставшихся целыми лабиринтах подземелий, куда его завели любовь к приключениям, поиск их на свою задницу и Ячиру.

И вот этот день настал, великий день, день, которого все ждали... (и далее по тексту речи Оливера Вуда) Совместный рейд авроров, членов Ордена Феникса, Пожирателей Смерти и новых союзников, шинигами.

Прибывшее из другого мира подкрепление сразу превзошло самые лучшие ожидания. И это ещё мягко сказано! Нужно было видеть ошалевшие лица Пожирателей Смерти и членов Ордена Феникса, когда шинигами и арранкары в первый же рейд, особо не напрягаясь, выкосили всякую мелкую шушеру, справиться с которой могли только несколько хорошо обученных магов, действовавших в команде.

А как же иначе, если уничтожать их оказалось не сложнее, чем Пустых? С легкой руки гостей к низшей нечисти прочно прилипло это название.

После этого как-то так повелось, что в одном отряде с костяком Ордена Феникса (Блэк, Люпин, Тонкс, Кингсли и Грюм) отправлялись Мадараме Иккаку, Аясегава Юмичика, Абарай Ренджи и Матсумото Рангику. Иногда к ним присоединялся Куросаки Ичиго со своими телохранителями — Эспадой. Для рыжего парня это было самой настоящей пыткой, но для окружавших его магов и шинигами рейд превращался в самое настоящее шоу.

Каждый из таких рейдов проходил по одному сценарию. Сначала к компании с помощью шунпо присоединялся подозрительно довольный Ичиго, которому на этот раз уж точно удалось отделаться от своего сопровождения, нагрузив их заданиями так, будто вместо Эспады ему в подчинение достался отряд золушек.

Раздавался сигнал к атаке — Кингсли засекал скопление низших тварей. Куросаки, предвкушая легкую разминку, с довольным видом нашаривал за плечом Зангетсу, с которого начинали сползать бинты... и тут приходил облом в лице его верного эскорта.

— Куросаки-сама, вы хотите уничтожить этот мусор? — Прямо перед временным шинигами возникал Улькиорра. Сочтя нервно дергающийся глаз и паузу, во время которой новоиспеченный Владыка пытался подобрать цензурные слова для ответа, согласием, арранкар приступал к делу. Небрежный взмах рукой — и луч серо распылял нескольких неосторожно сунувшихся существ на молекулы.

Мурсьелаго покидал ножны, и дни большей части изнаночных тварей были сочтены. Обычно Шиффер не показывал своей силы такому никчемному мусору, но в последнее время это особый случай — на него смотрел его Владыка.

Так уж получилось, что новый хозяин своей правой рукой избрал не его, а этого придурка Джаггерджака. Таскает его за собой, посвящает во все планы, а то, что бедный Кватра Эспада, которому по складу характера обязательно нужен тот, кто будет указывать, как жить и что делать, страдает — так до этого никому нет дела!

Воздух сгущался, и позади Ичиго появлялись Тиа, Нел, Гриммджо и засыпающий на ходу Старк, которого Секста Эспада держал за шкирку, как провинившегося кота.

Пока Куросаки пытался прийти в себя и набрать в грудь воздуха, чтобы, наконец, высказаться, девушки откуда-то доставали трон, чем-то напоминавший айзеновский, и силой усаживали на него своего отчаянно сопротивлявшегося нового Владыку, а сами устраивались на подлокотниках.

Старк же, с недовольным лицом распылив парочку неправильных Пустых, укладывался спать прямо на земле, настоятельно прося ему не мешать. Но кто его слушал?

Первые пару раз Гриммджо и Улькиорра пытались весьма прозрачно намекнуть Халибел и Одершванк на то, что неплохо бы Тройкам оторваться от попыток задушить Куросаки-саму своими бюстами и помочь им в таком увлекательном деле, как избиение младенцев. На что арранкарши морщили носики и отвечали, что это мужская работа, а они лучше позаботятся о Владыке. Тем более что и Четвертому, и Шестому эта мелочь всего лишь на пару минут работы. Обычно после этого Гриммджо, который возмущался только для вида, радостно скалился, вызывал релиз и разрушал все, что поддавалось и, по идее, не должно было поддаваться разрушению.

Вот и сейчас позади Улькиорры раздавалось уже привычное: «Разорви всех нах, Пантера!» Давление реацу голубоволосого арранкара на какой-то момент зашкаливало, заставляя Шиффера поморщиться.

«Какой никчемный расход духовной силы!» — думал он, вспоминая о собственном, не менее энергоемком релизе. И это при том, что он как минимум в два раза сильнее Джаггерджака.

Мимо него пронеслось нечто, напоминавшее помесь леопарда и человека. Вот только в реальном мире ни один леопард не покрыт костяным панцирем и ни у одного человека нет дыры Пустого на животе и длинной развевающейся голубой гривы.

Шестой вихрем проносился от одной изнаночной твари к другой, в считанные секунды уничтожая всех, что попадались ему под когти, и вызывая восхищенные взгляды членов Ордена Феникса.

«Показушник», — презрительно фыркнул про себя Улькиорра, закончив с последним противником и вернув Мурсьелаго в ножны.

Гриммджо был достаточно силен, чтобы, не используя релиз, одной левой уничтожить ещё пару сотен таких существ и при этом, умудряясь попивать саке, пинать под ребра Старка, которого по-другому просто не разбудишь. Объяснялось это очень просто — холоу-форме Сексты просто нравилось, когда Куросаки-сама чесал его за ушами и гладил по волосам. Все-таки кот останется котом, какого бы размера он ни был.

— Куросаки, мы закончили. Желаешь, чтобы мы ещё чего-нибудь разрушили? — весело ухмыльнулся голубоволосый арранкар, наблюдая за бившимся головой о каменную спинку трона Ичиго, которого иногда ходившая за ним по пятам Эспада доставала хуже горькой редьки.

В этот рейд с ними временный шинигами не пошел, решив, что на время с него хватит позора. По слухам, когда Ичиго не ходил в рейды с ними, он отправлялся вместе с кем-то из высшей лиги, в которую входили капитаны шинигами, Дамблдор, Волдеморт и Северус Снейп с Люциусом Малфоем.

Сегодня магам и сопровождающим их офицерам отрядов все-таки нужно потрудиться, ведь обычно излишне ретивая свита Ичиго делала за них всю работу.

В этот раз в роли разведчика выступила Матсумото. Лейтенант десятого отряда почувствовала присутствие большого количества Пустых и около пяти тварей рангом повыше. Боги смерти и чародеи построились в привычный боевой порядок — первые атакуют, вторые прикрывают их магией.

Офицеры одиннадцатого резко вырвались вперёд, навязывая выбранным ими изнаночным существам среднего ранга ближний бой.

— Расти, Хозукимару! — В руках Иккаку появилась алебарда, а на лице сама собой расплылась зверская ухмылка. Ему досталась странная помесь человека, скорпиона и собаки. Само чудище было слегка туповатым, но оно так себя несло и обладало таким самомнением, что решило поделиться им со своим противником.

— Как твое имя? — прервал его на половине оды себе любимому мечник.

— Стану я еще называть своё имя всякому ничтожеству. — Нечисть презрительно отмахнулась сразу четырьмя конечностями.

— Ну, не хочешь — как хочешь. Тогда представлюсь я: Готей 13, отряд Зараки, третий офицер Мадараме Иккаку. — Покончив с последними формальностями, шинигами атаковал.

Из-за его спины ударило несколько лучей, отвлекая Пустых. Не то чтобы третьему офицеру нужна была помощь, просто от наличия опытных магов за спиной, которые своими заклятиями сильно упрощали жизнь, не отказываются.

— Расцвети, Фуджикуджаку! — сдержано произнёс Юмичика, но предвкушение в фиалковых глазах и хищная улыбка выдали его, как Штирлица волочащийся за ним парашют.

Противником, вернее, противницей пятого офицера оказалась женщина, покрытая чешуей. Вместо ног у неё был змеиный хвост, а на голове спутанным клубком шевелились гадюки.

— Какая же ты уродина, — скривился самый красивый шинигами одиннадцатого отряда, глядя на сумеречную тварь.

— На себя бы посмотрел! Мужик, а от бабы не отличишь! — возмущенно рявкнула пародия на медузу-горгону, подписав себе этим смертный приговор. Аясегава крайне болезненно относился к комментариям по поводу своей внешности.

— Реви, Забимару! — так, чтоб слышно было на пару километров, проорал Ренджи, отправляя в небытие своего похожего на медведя гризли противника. Быстро расправившись с ним и заскучав, Ренджи решил размяться на более слабой нечисти и помочь магам.

— Рычи, Хайнеко! — скомандовала Рангику, и облако пепла накрыло человекоподобное чудище и ещё пару низших, порубив их на кусочки. Самый ленивый лейтенант в Готей 13 не стала вступать в пустые разговоры, чтоб заполнить эфир.

Увидев, что случилось с его товарищами, и мгновенно просчитав, что случится с ней, если она и дальше останется здесь, изнаночная тварь поспешила ретироваться, пользуясь тем, что маги и шинигами были заняты её более слабыми товарищами.

...

В сегодняшнюю программу-максимум Матсумото входило как можно скорейшее возвращение в Хогвартс, ведь вечером она собиралась устроить вечеринку. А это значит, что нужно привести себя в порядок, подготовить помещение под гулянку, разжиться местной выпивкой, найти приличную закусь и позаботиться об утреннем похмелье.

И ведь помощи ждать неоткуда. Шихоуин с подготовки к вечеринке съехала, свалив на прогулку по человеческим достопримечательностям и захватив с собой Сой Фонг. В принципе, в случае отсутствия на вечеринке капитана второго отряда никто не расстроится, самоубийц нет. А вот Йороуичи жалко, с ней весело.

Иккаку и Юмичика вообще забили на сегодняшнюю вечеринку. Они вместе со своим нестандартно мыслящим капитаном весь вечер будут играть в прятки с Ичиго и Эспадой, снося лбами все препятствия, стоящие у них на пути.

Ренджи, как истинный руконгаец, помогать не будет и на пирушку придет с пустыми руками.

От Хисаги и Шинсуя помощи не дождешься. Первый занят непонятно чем, а второй слишком ленив для такого, но зато они придут с выпивкой, что тоже очень хорошо — меньше головной боли.

Маги Сириус, Римус и Тонкс обещали принести им на дегустацию местную выпивку и закуску, но мало ли — вдруг не пойдет?

Размышления лейтенанта десятого отряда прервали самым наглым образом. Сбежавшая изнаночная тварь вернулась и привела подкрепление. Судя по тому, как угодливо она указывала ему, подкреплению, на вошедших во вкус шинигами, оно явно было непростым.

Их было по одному на каждого из богов смерти. И шинигами понимали, что простым применением шикая из разряда «раз — и врага нет», тут не обойдешься. Если низшие были примерно на уровне Пустых, то побежденные ранее твари приравнивались к Меносам. Силы же этих существ равнялись Нумеросам. Каждое из них вполне могло бы быть во фракции любого из пришедших с Ичиго арранкаров.

Юмичика едва не выругался вслух, но вовремя вспомнил, что это некрасиво, поэтому выругался про себя. В последний раз подобная стычка закончилась для него благоприятно только потому, что он смог использовать полный шикай.

Использовать силу Руриирокуджаку сейчас — значит подписать себе смертный приговор. Иккаку и капитан не простят его, если узнают, что у него кидотипный зампакто. Да ещё и эти маги с ними...

Пятый офицер коршуном раз за разом бросался на своего врага. На шкуре монстра уже красовалось несколько серьезных отметин, оставленных мечом Аясегавы, трансформировавшимся в серп. Но и ему достаточно сильно досталось, бог смерти едва стоял на ногах.

Сириус со все возраставшим удивлением наблюдал за Юмичикой. И откуда только у него берутся силы на такие красивые и стремительные атаки?

Ренджи и Иккаку уже покончили со своими противниками и теперь ждали товарища, стоя в сторонке и комментируя его попытки расправиться с врагом. Маг удивленно посмотрел на шинигами — помогать своему коллеге явно никто не собирался.

— Рангику, а разве вы не будете ему помогать? — возмущенным шепотом спросил Сириус у появившейся рядом с ним женщины. — Это чудище сильнее его, он может погибнуть!

Блондинка сперва посмотрела на него, как на идиота, но, вовремя вспомнив, что Блэк не в курсе их готеевских заморочек, решила пояснить:

— Сириус, для него принять чью-то помощь — это опозорить не только себя, но и Мадараме, и Зараки. Даже если враг заведомо сильнее, даже если появится реальная угроза смерти, ксо, да даже если его будут убивать, Аясегава не попросит и не примет помощи, — тихо, так, чтоб не слышали Иккаку и Ренджи, пояснила Матсумото.

— Но почему? — недоумевал Бродяга. В его понимании помощь другу, когда его противник слишком силен, была чем-то само собой разумеющимся. Это было так странно: если он может без колебаний рискнуть жизнью за человека, которого знает несколько лет, то шинигами не могут сделать того же для своего товарища, которого они знают гораздо дольше, чем он существует на этом свете.

— Ну, понимаешь, он из одиннадцатого отряда, и... — попыталась было объяснить Рангику, но её прервали самым наглым образом.

— Опять? Опять эта цифра! Ты все странности в поведении Иккаку и Юмичики списываешь на членство в этом отряде! Это что, секта какая-то? Сколько можно? — шепотом возмутился мужчина. Он ничего не понимал, а ничего не понимать Блэк не любил.

— Прости, Сириус, я все объясню тебе позже, если ты будешь на вечеринке, — едва слышно отозвалась Рангику, напряженно наблюдая за последней атакой Аясегавы, по счастливой случайности оказавшейся удачной. Монстр был повержен.

Начало вечеринки и список присутствующих на ней были весьма ожидаемыми. Так как устраивала это собрание Матсумото, то и гудели по существовавшим не одно десятилетие готеевским традициям. Падкие на заграничную экзотику Сириус, Кингсли, Римус и Тонкс ничего не имели против. Наоборот, они всеми конечностями были «за» и даже напросились не только понаблюдать, но и поучаствовать.

Рангику вопросительно оглядела своих собутыльников — возражений не поступило, и она приглашающе кивнула.

По традиции, первую пиалу пили за павших в бою. Как пояснил магам Кеораку Шинсуй после минуты молчания, во время которой каждый вспоминал, за чей упокой он хотел бы выпить, в Готей 13 очень скрупулезно относились к выполнению таких обычаев. В конце концов, это была воинская организация, и не вернуться с очередного задания мог каждый.

Вторую поднимали за ныне здравствовавших и сражавшихся. Из пояснений Рангику маги поняли: какого бы масштаба ни была гулянка — будь то глушение алкоголя в одиночку, соображение на троих, лейтенантско-капитанские посиделки или же всеобщие праздники — эти два тоста поднимались в первую очередь. Далее уже каждый напивался по своей собственной программе.

— Народ, я очень уважаю ваши традиции, — заплетавшимся языком пролепетал Кингсли, пытаясь изобразить закос под пьяного и под шумок пощупать лейтенанта десятого отряда, надеясь на то, что женщина есть тварь хилая и ненадежная и после двух немаленьких пиал саке она опьянела.

Не получилось.

Наивный! Как прошептал ему на ухо хрюкающий от сдерживаемого хохота Хисаги Шухей, наблюдавший за этим зрелищем, для золотоволосой шинигами эти две пиалы — что слону комариный укус, и она, если захочет, сможет перепить здесь практически каждого.

В какой-то мере Сириус понимал аврора. Матсумото Рангику окружала аура зрелости и привлекательности, она самая чувственная и красивая женщина из всех, что он встречал. Она очень отзывчивая и непредвзятая, мужчин, которые могут перед ней устоять... просто не существует.

Из-за теплого, а иногда излишне развязного поведения со своими знакомыми, подавляющее большинство из которых — мужчины, кажущейся доступности и открыто вызывающего вида многие считали её кем-то вроде штатной девушки легкого поведения.

Только несколько отправленных в больничное крыло любителей зажать в темном коридоре девушку с выдающимися достоинствами и потрясающие боевые способности, показанные в первом же рейде, поохладили пыл местных донжуанов.

По слухам, подобные проблемы были и у спутниц Куросаки Ичиго, но те тоже нашли выход из ситуации и на весьма настойчивые предложения скрасить чей-то досуг поступали просто — ребром ладони по шее, и пока неудачливые кавалеры лежали в отключке, раздевали их догола. И раскладывали пребывавшие в беспамятстве тела в общедоступных местах на всеобщее обозрение. После таких унижений волочиться за девушками перестали.

— Так что там с вашим одиннадцатым отрядом? Рангику, ты мне обещала объяснить. — Несколько тостов и разнообразные напитки сделали своё дело — язык Бродяги изрядно заплетался, но о своей цели он помнил четко. Да и к тому же здесь присутствовали шинигами из других отрядов, и, возможно, они тоже что-нибудь прояснят. Тем более вопросы были не только у него.

— Спрашивай, постараемся ответить, — великодушно разрешил Шинсуй, с отеческой улыбкой разглядывая молодежь, которая после его слов немного растерялась. Они ожидали, что и сейчас им ничего не расскажут.

Маги переглянулись, пытаясь решить, чей вопрос будет задан первым.

— Почему Юмичика, который мне кажется самым адекватным из представителей своего отряда, четко следует всей этой чуши, что мы видели и слышали? Почему считается, что одиннадцатый отряд самый сильный? И почему ты, Рангику, мне сказала, что пребывание в этом отряде — диагноз? — с молчаливого согласия друзей спросил Сириус.

— Эй, про диагноз это ты сказал! — возмутилась Матсумото, бросив осторожный взгляд в сторону Ренджи.

— Будь осторожней в выражениях. Абарай у нас бывший офицер одиннадцатого отряда и, надо сказать, до сих пор очень уважает Зараки Кенпачи, — тихо пояснил магу Хисаги, на этот вечер взявший на себя роль переводчика.

— Но все же? — не унимался Бродяга.

— Ты задал правильные вопросы, но не в том порядке, Сириус, — добродушно улыбнулся Кеораку, опрокидывая в себя очередную пиалу саке как заправский пьяница. Впрочем, почему «как»? Даже обидно. — Я начну отвечать на них после небольшого экскурса в историю Готей 13.

Из рассказа капитана восьмого отряда Блэк вынес, что около ста двадцати лет назад в город шинигами, Сейретей, из места, где живут умершие люди, попавшие в мир мертвых, пришел мужчина с розововолосой девочкой на плече.

Зараки Кенпачи — именно так представился тот шинигами — сразу направился в сторону одиннадцатого отряда. Он вызвал на дуэль тогдашнего капитана и убил его. По правилам Готей 13 пришелец должен был занять пост капитана. Но Зараки был больше похож на кровожадного монстра, которого интересовали только сражения, да и его духовная сила, количеством которой можно убить... В общем, очень многие беспокоились о его адекватности и боялись оставить отряд — а это минимум около пятисот человек — на него.

— Чего уж там говорить, большинство капитанов не воспринимало его всерьез, считая, что, несмотря на свою ужасающую реацу, он все равно безродный руконгаец, кровожадный и недалекий, и что их коллегу он прихлопнул чисто по везенью.

«Это же надо такое придумать: шинигами, не владеющий шикаем и банкаем, да что там, даже не знающий имени своего меча, хочет стать капитаном!» — примерно так говорили некоторые, презрительно кривясь.

— Знаю, что у тебя есть вопросы, но не мог бы ты подождать, пока я закончу? — Кеораку пресек на корню попытку Бродяги задать очередной вопрос. — Через пару дней, после того как Кенпачи убил капитана одиннадцатого отряда, его вызвали на ковер в первый. Оттуда он уже вернулся в капитанском хаори, а Ячиру — с лейтенантским шевроном.

На следующий день главнокомандующий огласил всеобщее собрание отрядов, на котором сообщил, что Зараки стал капитаном. А еще через день в Сейретей пришли два шинигами и потребовали, чтобы их записали в одиннадцатый отряд. Звали их Мадараме Иккаку и Аясегава Юмичика. Конец экскурса в историю. Задавай свои вопросы, Сириус.

— А что такое шикай и банкай? И почему его все-таки сделали капитаном? — наконец-то смог задать свой вопрос анимаг.

— Существует две стадии высвобождения меча. Начальная — шикай; зампакто меняет вид и приобретает дополнительные свойства, которые невозможны у обычных мечей. Чтобы овладеть шикаем, необходимо знать имя своего меча, потому что, когда призывается шикай, называется имя зампакто, дополненное некой словесной формулой. Далеко не каждый может использовать его. Проще говоря, из ста шинигами только десять-пятнадцать могут достигнуть первого уровня, — пояснил магам лейтенант девятого отряда.

— А у вас есть шикай? — восторженно спросила Тонкс, внимательно прислушивавшаяся к рассказам и пояснениям.

— Это одно из обязательных требований, чтобы стать лейтенантом, — пояснила Рангику. Мой, а также Ренджи, Иккаку и Юмичики вы уже видели.

— Так значит, все те штуки, что вы проделывали с вашими мечами, — это шикай? Круто! — восхищенно воскликнул Бродяга.

— Скажите, а что, ваши мечи живые? — осторожно спросил Римус.

— Ну да. «Зампакто» с японского переводится как «духовный меч». Внешне он выглядит как обычный клинок, хотя форма может отличаться в зависимости от характера владельца и уровня его мастерства. Считается, что чем больше размер меча, тем выше духовная сила владельца. С помощью зампакто шинигами сражаются с Пустыми, отправляют души в Общество Душ.

— Хотя чаще всего посредством зампакто мы выясняем отношения друг с другом, — с ухмылкой добавил Ренджи.

Друзья удивленно на него посмотрели, видимо, забыв, что он учился в Академии Шинигами, причем очень неплохо учился, если закончил её едва ли не на «отлично».

— Как же вы с ними связываетесь, чтобы узнать их имя? И что, этот мальчишка Куросаки так силен, что у него такой огромный меч? — решил вступить в разговор Кингсли. Видимо, аврор уже справился с разочарованием от того, что его затея не удалась.

— У каждого шинигами есть внутренний мир, в котором живет воплощенный дух зампакто. Именно попадая туда, мы общаемся с клинком. А у Ичиго все куда сложнее: его меч изначально пребывает в шикае. Видимо, у Зангетсу причуда такая.

— Зангетсу? Так зовут его зампакто? А как ваши мечи выглядят в вашем внутреннем мире? — вцепилась в заинтересовавшую её деталь Нимфадора.

— Разрушитель Небес — вот что значит его имя. Очень сильный зампакто. Ичиго по уровню силы и способностям не уступает ни одному из капитанов, — ответила Матсумото. — Сущности мечей могут быть самыми разными. Вон у Ренджи это здоровый бабуин со змеёй вместо хвоста. У меня — женщина-кошка, а у Куросаки — высокий стильно-небритый загадочный мужик в очках.

— Хисаги, ты говорил, что существует две стадии высвобождения меча. Какая вторая? — все больше и больше заражаясь любопытством от дяди, спросила метаморфиня.

— Вторая — это банкай, полное высвобождение зампакто. Шинигами получает огромную силу и полностью раскрывает потенциал своего оружия, его сила увеличивается в десять раз по сравнению с шикаем. Способность достигнуть двух уровней высвобождения меча есть одно из обязательных условий, чтобы стать капитаном. Все капитаны Готей 13 овладели этим уровнем, за исключением одного.

— За исключением одного? — прервал объяснение Шухея Сириус. — Зараки Кенпачи? Но как? Почему? И что, он даже и не пытается?

— А нафига козе баян?

— В смысле, Ренджи? — Бродяга ничего не понял из странного вопроса. Какая коза? Какой баян?

— Ладно, перефразирую. Нафига Кенпачи банкай? Он и так силен! Знаешь, какой был самый страшный кошмар ныне покойного Совета Сорока Шести? Зараки Кенпачи овладевает банкаем! — возмущенно воскликнул лейтенант шестого отряда.

— Ренджи, успокойся, ты же не хочешь, чтобы на нашу дружественную вечеринку принесло твоего бывшего учителя? — вкрадчиво спросила Матсумото, на что Абарай булькнул нечто нечленораздельное и заткнулся. Банкай банкаем, а получить Хозукимару по новенькой бандане ему не хотелось. Иккаку крайне болезненно относится к тому, что его тайчо обсуждают, ведь это одно из нарушений негласных правил одиннадцатого отряда.

— За долгую историю Общества Душ он — единственный, кто стал капитаном, не достигнув ни шикая, ни банкая. Менос побери, он даже не знает имени своего духовного меча! Это показывает, насколько его сила и желание сражаться важны для тринадцати отрядов. Да и к тому же свою роль сыграло пресловутое третье правило, — пояснил Кеораку.

— Третье правило? — в унисон спросили маги.

Шинигами, понимавшие, о чем шла речь, улыбнулись.

— Существуют три способа стать капитаном:

Первый — соискатель должен пройти квалификационный экзамен, на котором ему нужно продемонстрировать свое владение банкаем. Для того чтобы экзамен был засчитан, на нем должны присутствовать три действующих капитана, в том числе и главнокомандующий Готэй 13. Большинство шинигами выбирает именно этот способ.

Второй — необходимо получить личные рекомендации по крайней мере шести капитанов и согласие еще трех из оставшихся семи.

Третий — победить действующего капитана в схватке один на один на глазах не менее чем у двухсот свидетелей. Зараки Кенпачи — единственный из нынешних капитанов, кто получил свою должность таким способом.

— Ого! А что было дальше с одиннадцатым отрядом, после того как он стал капитаном? — восхищенно спросил анимаг. Похоже, Сириус Блэк нашел своего героя.

— О, с того дня началось нечто невообразимое. Таких перестановок и кадровой текучки не было ни в одном из отрядов. Зараки требовал от них одного — силу или желание её иметь. Он не делил отряд на какие-то классовые касты, у него не было любимчиков. Каждое утро весь отряд выгонялся на пробежку по всей территории Сейретея, затем душ, завтрак и тренировки до конца дня.

Кенпачи очень требователен к своим людям, и многие, не выдержав его нагрузок и бешеного темпа, переводились в другие отряды, а многие, наоборот, приходили.

Кое-кого переводили в добровольно-принудительном порядке. Вообще-то в одиннадцатом отряде в большинстве своем находятся люди, не подходящие под критерии остальных двенадцати отрядов. Несмотря на кажущееся полное отсутствие субординации офицеров, там слушают с полуслова и не задают ненужных вопросов. Одиннадцатый отряд в большинстве своём — сборище хулиганов, головорезов и бандитов, и единственный, кто может держать в узде бойцов, — это Кенпачи. Возможно, именно поэтому они так боготворят его и преданы сперва именно ему и его идеям, а уже потом Обществу Душ.

— Идеям? Да какие там могут быть идеи? «В одиннадцатом отряде только смерть считается поражением», — манерным голосом протянул Сириус, вполне успешно подражая Юмичике. — Это же бред!

— О нет, это совсем не бред, — протянул Ренджи, как-то странно усмехаясь. Матсумото, Шухей и Кеораку напряглись в предвкушении раскрытия тайны. После того как их друга перевели из пятого отряда в одиннадцатый, они часто расспрашивали его, в чем прикол, но Абарай виртуозно прикидывался непонимающим. Спрашивать остальных доступных членов офицерского состава они и не пытались. Иккаку и Юмичика свято хранили тайны, нося свои маски. Первый — безмозглого вояки, помешанного на драках, а второй — помешанного на красоте эгоиста.

— Слушай его внимательно, он ведь у нас уникум. Единственный на весь Готей 13 лейтенант, владеющий банкаем, — насмешливо протянула Рангику, подливая масла в огонь.

— Вообще-то все основные принципы одиннадцатого отряда общедоступны. И все их знают, но никто даже и не пытается рассмотреть их двояко. Поведение капитана Зараки не позволяет им думать иначе. «В конце концов, одиннадцатый отряд — это всего лишь сборище забияк, любящих подраться» — примерно так рассуждает каждый в Готей 13.

Джуичибантай-тайчо — демон битвы, живущий только ради того, чтобы погибнуть в бою. Это правда, но это не мешает ему быть очень умным, по-своему. «В одиннадцатом отряде только смерть считается поражением» — это можно понимать как «дерись до тех пор, пока не погибнешь», но Кенпачи понимает это по-другому. По его мнению, единственное поражение — это смерть. Если ты проиграл врагу — выживи, чтобы стать сильнее, и убей того, кто причинил тебе вред — вот тот смысл, что он вкладывает в эту фразу. И я не единственный уникум в Готей 13.

— Но это так по-слизерински! — возмущению Сириуса не было предела. Еще бы! Он почти начал уважать Зараки. Пройти путь от простого нищего мечника до капитана одного из сильнейших отрядов шинигами, а тут такое выясняется.

— Хм, думаю, в этом есть смысл. Простого маньяка, любящего подраться, пусть даже и настолько сильного, никогда бы не допустили до такого важного и ответственного поста. Да и будь он таким простым, как хочет казаться, он бы не был капитаном так долго, когда многие из его коллег не протянули и пары десятков лет. Это надо обдумать. — Кеораку задумчиво оглядел комнату, в которой они кутили, и, отыскав самый темный угол, растянулся прямо на полу. — Но не сейчас. Я слишком устал, — зевая, проговорил он уже с пола и почти мгновенно заснул.

После этих слов маги решили откланяться, вместе с ними поспешил и Ренджи, оставив Матсумото и Хисаги обсуждать услышанное сегодня. Очень уж их зацепила фраза Абарая о том, что он не единственный уникум.

* * *

Гарри Поттер честно старался не смотреть на Ичиго и его группу сопровождения, устроившихся на одном из диванов в их убежище. А посмотреть было на что: посредине диванчика сидел рыжий парень, рядом с ним по обе стороны — Нелиел и Халибел, весьма активно пытавшиеся накормить его виноградом. Судя по тому, с каким обреченным видом Куросаки послушно глотал ягоды, он уже смирился с этим.

Гриммджо и Улькиорра устроились прямо на полу напротив дивана. Первый, глядя на рыжика, тихо посмеивался: его очень забавляли и сама ситуация, и поведение их нового Владыки, а второй завистливо смотрел на Третьих Эспад. Он бы тоже не отказался побыть на их месте.

Юные маги очень удивились, когда в библиотеке материализовался постоянно оглядывавшийся и к чему-то прислушивавшийся Ичиго. Создавалось впечатление, что он от кого-то прятался. Но от кого?

— Ребят, у вас есть место, где мы могли бы пересидеть до завтра так, чтоб нас никто не нашел? — заговорщицки спросил у них временный шинигами, подтвердив этим их догадки.

— А зачем вам? — вопросом на вопрос ответил умиравший от любопытства, но не показывавший этого Драко.

— От Кенпачи и его офицеров прятаться будем. Им опять реацу в голову ударила, — вздохнул Куросаки.

— Они же все к тебе хорошо относятся. Зачем тебе от них прятаться? — откладывая в сторону так заинтересовавшую ее книгу, спросила Гермиона.

— Вот именно, потому что хорошо относятся. Ксо! И зачем я победил Мадараме и Зараки тогда? Хотя глупый вопрос — у меня особого выбора не было, — скорее для себя, чем что-то объясняя, пробормотал временный шинигами. — Для них все эти попытки отправить меня на перерождение — всего лишь тренировки. Кенпачи считает, что, сражаясь с ним, я стану сильнее. Айзен его побери, чтоб ему рисунки Рукии каждую ночь снились! Не знаю, что хуже — его забота или его безразличие! Короче, Гарри, ты поможешь нам?

Никто, кроме, пожалуй, самого Ичиго, не понял, что он имел в виду. Но все же это было интересно, поэтому, прихватив из Запретной Секции пару книжек и попросив домовиков позаботиться об обеде и ужине, друзья решили пригласить Куросаки и Эспаду в своё тайное убежище.

После того как Орден Феникса объединился с аврорами, Пожирателями Смерти и беженцами, сумевшими со своими семьями добраться до Хогвартса, школа настолько заполнилась, что находить достаточно защищенные укромные места стало очень сложно.

То тут то там можно было встретить собирающихся кучками авроров, обсуждающих какие-то особые проклятия Пожирателей; бегающих детей дошкольного возраста, их мамаш и членов Ордена Феникса, проводящих тайные совещания о чем-то жутко секретном и недоступном простым смертным вроде шестнадцатилетних подростков.

О том, что эти подростки посещают собрания в кабинете главы, на котором собираются сильнейшие маги Ордена, рядовые вспоминали только после того, как им демонстрировался знаменитый шрам Мальчика-Который-Выжил и неслабая магическая сила.

Выручай-комнату, которую они раньше использовали для собраний Отряда Дамблдора, занял под свой штаб Волдеморт. А в библиотеке под неусыпным взором мадам Пинс, трясущейся над книгами как над собственными детьми, тоже особо не поговоришь и не потренируешься.

Именно тогда в голову Гарри закралась мысль сделать Тайную Комнату своим штабом. Он долго обдумывал её, просчитывал варианты развития событий и должен был признать, что его полубезумная идея весьма привлекательна.

Друзья сначала очень скептически отнеслись к этому и принялись отговаривать его от сумасшедшей мысли, но парень был неумолим. Ему долго пришлось убеждать их в целесообразности своего решения, описывать открывавшиеся перед ними перспективы, и, в конце концов, ребята сдались.

Пару месяцев они все своё свободное время тратили на приведение обиталища василиска в божеский вид и устранение тех разрушений, что устроили Гарри с Роном во время эпического сражения с Локхартом. В процессе ремонта было обнаружено несколько дополнительных ходов в Тайную комнату из самых разных частей замка и личные комнаты Слизерина.

Покои основателя змеиного факультета были огромны и состояли из спальни, кабинета, гостиной, личной библиотеки и лаборатории. Конечно, все это великолепие несколько обветшало за тысячелетие, но после восстанавливающих заклинаний и уборки помещений обрело прежний блеск и величие.

С молчаливого согласия друзей Гарри сделал покои Салазара своими. Из двух ныне существующих змееустов он был единственным, кто проявил заботу о сохранности Тайной комнаты. К тому же после разговора с Томом он понял, что Темный Лорд не претендовал на неё.

Конечно, как истинный слизеринец он провел этот разговор до обнаружения личных комнат Основателя, чтобы быть уверенным, что троюродному дядюшке Реддлу не захочется поменять расположение своего штаба после того, как они приведут обиталище первого Темного Лорда в порядок.

Но Поттер зря беспокоился: Волдеморт не стал претендовать на покои Салазара и даже подарил ему маленького василиска для охраны жилища. Перспектива быть превращенным в камень собственным домашним любимцем не особо прельщала Гарри, о чем он тут же сообщил темному магу. Отсмеявшись после такого заявления, родственничек пояснил ему, что знаменитый взгляд василиска не страшен для змееуста. Более того, эти животные были выведены специально для них. Свои слова Том подкрепил увесистым фолиантом на змеином языке, попросив Гарри ознакомиться с ним.

Это и умильная мордашка подарочка определили его решение. Стоит ли говорить, что оно было в пользу нового питомца?

Велиал, как назвал змеёныша Мальчик-Который-Выжил, оказался очень смышленым. Гермиона и Панси сначала очень нервничали в присутствии василиска, боясь, что он превратит их в камень, но потом привыкли, ведь змей был очень осторожен. Когда к Гарри приходили друзья, он просто обвивался вокруг его торса и прятал голову в одежде, выполняя одновременно роль охранника и достаточно умного, несмотря на свой юный возраст, советчика.

Поттер так и не решился проводить собрания ОД в Тайной Комнате, которую он все больше и больше считал своим домом. И поэтому, когда он предложил Ичиго перекантоваться там вместе с таскающимися за ним хвостиком арранкарами, друзья очень удивились, но удачно скрыли это.

— Ичиго, а правда, что ты сегодня ходил в рейд с кем-то из капитанов? — выждав момент, когда у Тиа и Нел закончился виноград, спросила Гермиона.

— Правда, — кивнул рыжик, с интересом разглядывая василиска. — Я очень часто с ними хожу.

— О, наверное, ты ходил с Кучики Бьякуей, — мечтательно проговорила Панси. — Тебе повезло. Он такой... такой красивый, загадочный и неприступный...

Бросив на девушку удивленный взгляд, Куросаки честно попытался понять, в каком месте занудная ледышка, то есть старший брат Рукии, красивый, загадочный и далее по тексту.

— Да не дай бог! — скривился временный шинигами. Бьякую он, конечно, уважал, особенно его Сенбонзакуру, но ходить с ним в рейды... Нет, спасибо. — Я ходил с Тоширо.

— Тот малыш? Хитсугая? Да что он может? — презрительно скривился Теодор.

— На твоём месте я бы пересмотрел своё к нему отношение или хотя бы не озвучивал его тем, кто сражался с ним бок о бок, пока тебя не нашли в глыбе льда в коридоре... Если до его ушей дойдут твои слова. Тоширо очень силен и по праву занимает должность капитана Готей 13, — неожиданно жестко проговорил Ичиго, вперив в Нотта тяжелый взгляд карих глаз, под которым слизеринец поёжился и поспешил извиниться.

— А как проходят рейды с капитанами? И чем вы вообще занимаетесь? — попыталась заполнить неловкую паузу, образовавшуюся после жесткого ответа Куросаки, Миллисента.

— Да тем же, что и остальные, просто противники у нас посильнее и поопаснее. К примеру, в прошлый раз мы с греческими мифическими чудищами столкнулись. А за рейд до этого — с египетскими богами. В этот раз нам еще повезло, это были какие-то индейские божки, а вот Кучики вместе с Сой Фонг достался весь греческий пантеон.

— Бедные, — испугалась главным образом за Бьякую Панси.

— Да уж, действительно бедные. Кучики и Сой Фонг — та еще компания, убьют и не заметят. — Временного шинигами передернуло. У него был не самый приятный опыт общения с этими двумя. И на что они способны, он знал не понаслышке.

...

К ним что-то приближалось... что-то очень злое и жестокое... Казалось, это существо, нет, эти существа полностью состояли из желания отнять чью-то жизнь...

Холод... обжигающий холод... Ощущение, будто дыхание замерзло внутри. И не было больше чувств — ни любви, ни ненависти, ни... ничего...

...

Ичиго сглотнул и посмотрел на Эспаду, ожидая либо пояснения, либо непонимающих взглядов, но, похоже, арранкары ничего не замечали. Тогда его взгляд упал на магов — те тоже не выказывали никакого беспокойства.

«Может, мне показалось?» — пронеслось в голове у апельсинового парня.

— Дементоры! — вдруг воскликнул Гарри, мгновенно выхватывая из потайного кармана палочку. За ним последовали и его друзья.

— Демен... что? — оглядываясь, переспросила Нелиел, уже почувствовавшая всю гамму ощущений, что до этого получил Ичиго.

— Да пофиг, что это, как это убивается? — вставил свои пять копеек Гриммджо, извлекая Пантеру из ножен. Видимо, это дошло и до него.

— Это — дементоры, и это не убивается, можно лишь прогнать. И то одним заклинанием, — ядовито ответил ему Забини.

— Экспекто Патронум! — послышалось два голоса, и к монстрам устремились серебристые защитники — олень и выдра.

Дементоров было так много, а их желание добраться до добычи было так велико, что Патронусов Гарри и Гермионы надолго не хватило. Дела ребят были плохи, если уж самые сильные из их компании защитники не справились.

Луч серо, выпущенный Халибел, несмотря на всю свою мощь, уничтожил лишь одного дементора.

— Что это за существа? — с ужасом спросил у магов Ичиго. — Стой, Гриммджо! — крикнул он Сексте, который решил подойти к решению проблемы радикально, то есть усекновением голов странных существ.

— Дементоры — стражи магической тюрьмы Азкабан, они питаются душами людей и человеческими страданиями. Их нельзя уничтожить, потому что они сами мертвы. Отгоняет их только заклинание «Экспекто Патронум», оно вызывает защитника.

— Защитника, говоришь, — задумчиво пробормотал Куросаки, с удивлением рассматривая Зангетсу в своих руках. И когда он успел достать меч?

— Куросаки-сама, эти дементоры схватили Джаггерджака. Не то чтобы я был против, если он умрет, но я знаю, что вы расстроитесь, если с этим кретином что-то случится, — прервал его размышления Улькиорра.

Рыжий парень последовал взглядом туда, куда указывал Шиффер, и настроение временного шинигами быстро опустилось ниже нуля.

— Хм, попытка не пытка. Экспекто Патронум! — сложив руки как для хадо, прокричал временный шинигами и... ничего не случилось. Теперь термометр настроения опустился еще ниже. Он никак не мог помочь Гриммджо. И что делать — не представлял. Как ему сражаться с этим?

— Ичиго, ты не маг. Поэтому у тебя ничего не получилось. Это нормально и... — Договорить пытавшаяся успокоить парня Гермиона не успела.

Из-за спины Куросаки выскользнула странная тень и метнулась к собиравшимся зацеловать Гриммджо дементорам. Сверкнула сталь, взмах огромным, кажущимся в руках тени нормальным мечом — точной копией того, что был у Ичиго, — и существа, столетиями наводившие ужас на волшебников, просто сгорели заживо.

— Гетсуга Теншоу! — громом пронёсся по Тайной Комнате приказ тени, с кончика клинка сорвалось голубое сияние, уничтожившее всех тварей.

Тень остановилась и обернулась к ним. Все наконец-то смогли её разглядеть. Увидели они высокого стильно-небритого темноволосого мужчину в явно искусственно изодранном плаще, из-под которого выглядывала белая рубашка, и в очках. Одежда и волосы незнакомца развевались так, будто их трепал ветер.

— Секста Эспада Гриммджо Джаггерджак, — без интонаций произнёс он, и его голос опять разнёсся по всему помещению. Арранкар заметно струхнул. — Если ты еще раз поставишь себя в такое положение, что Ичиго, рискуя жизнью, придется положиться на что-то неизвестное, чтобы спасти твою шкуру, я убью тебя. И это касается всех вас, арранкары, — буднично сказал мужчина и, как ни в чем не бывало, подошёл к временному шинигами.

— Старик, что это было? — Он недовольно хмурился, имея в виду ВСЕ случившееся, не только его последние слова.

— Старик? Куросаки, ты что, знаешь его? — ошеломленно спросил Шестой, пытаясь подняться и накостылять тому странному мужчине, но силы его подводили.

— Ребята, позвольте вам представить Зангетсу, — хитро улыбнулся временный шинигами, предвкушая развлечение.

На лицах Эспады сначала появилось понимание, а затем и удивление. Они поняли, кто этот мужчина. Но как он материализовался? И почему не возвращался в свое нормальное состояние?

— Ичиго, это твой друг? Это в честь него ты так назвал свой меч? — восхищению Гермионы не было предела. Мало того что мужчина выглядел так, словно вышел из её девичьих грез, так он еще и спас ей жизнь!

Зангетсу бросил на неё ничего не выражавший взгляд и зашел за спину Куросаки. Этого взгляда было достаточно, чтобы сердце слизеринской старосты было покорено.

— Это и есть его меч, — пояснил девушке Улькиорра, снизойдя до разговора с ней.

— Но...

— Будь добра, молчи и слушай, — поморщился Шиффер. У него никогда не получалось общаться с мусором дольше тридцати секунд, и менять он ничего не собирался. «Есть две бесконечности: Вселенная и человеческая глупость» — это были слова одного человеческого ученого, и, надо признать, он не ошибался.

— Старик, я все еще жду объяснений, — требовал Куросаки, поворачиваясь лицом к мечу.

— Материализация — это то, чего шинигами пытаются добиться годами, чтобы достигнуть банкай. Шихоуин Йороуичи помогла тебе обойти это, и ты овладел банкаем за три дня. Однако именно отсутствие навыков в материализации не позволило тебе использовать всю мою силу. И тут дело не в способностях — ты очень способен, и не в силе — ты очень силён. Тебе не хватало опыта, ты тогда не доверял мне до конца, а у меня не было времени ни на что, кроме тренировок, максимально приближенных к боевым условиям. Теперь я смогу самостоятельно материализовываться и помогать тебе, сражаться вместе с тобой.

— Ты сможешь появляться как Сенбонзакура во время битвы Бьякуи с Когой? — Удивлению временного шинигами не было предела. Он и подумать не мог, что его зампакто способен на такое.

— Да, — коротко ответил мужчина, почему-то начиная напрягаться.

— Э-э-э, Зангетсу, скажи, а ты надолго в нашем мире? — боясь оказаться невежливым, осторожно поинтересовался апельсиновый парень. В его внутреннем мире бродил как неприкаянный Пустой-психопат, и единственный, кто может его держать в рамках, — это старик, который сейчас не находился в нем.

— Я уже несколько раз пытался вернуться, — обеспокоенно ответил ему зампакто, который как никто помнил о белобрысой проблеме, делившей с ним внутренний мир Куросаки. — И у меня ничего не получилось.

— Приехали, — обреченно вздохнул парень, плюхаясь на диван.

— Ичиго, хочешь ты этого или нет, но ты нам расскажешь. ВСЕ расскажешь, — железным голосом проговорил Гарри, с опаской разглядывая разрушения, оставленные Гетсугой, и кучки пепла, оставшиеся от дементоров.

* * *

В кабинете Дамблдора яблоку негде было упасть. Вернувшиеся со своих миссий капитаны, отловленный во время крушения лбом очередной стенки Кенпачи, а также разбуженный и экстренно отрезвленный Кеораку. Вытащенный директором из лаборатории во время очередного архиважного опыта и поэтому злющий, как не выспавшаяся мантикора, Снейп, отвлеченный от выслушивания доклада Люциуса Волдеморт, снятый с этого же собрания Малфой — все они собрались на еженедельный чаёк у директора. На военный совет, если по-простому.

Как обычно, на этих посиделках обсуждались способности бойцов, как своих, так и противника, работа магов и шинигами в команде, разбивка сил на эти самые команды и попытка подсчитать, сколько тварей было уничтожено и сколько ещё примерно осталось.

По прикидкам шинигами, осталось не так уж и много. Укитаке считал, что ещё пара десятков рейдов — и с изнаночными существами, вырвавшимися из-за грани, будет покончено раз и навсегда.

Тогда резко встал вопрос о возвращении шинигами в Готей 13. Как это сделать? Или магия сама откроет врата после того, как последняя тварь будет уничтожена?

— Приехали, — обреченно вздохнул парень, плюхаясь на диван.

— Ичиго, хочешь ты этого или нет, но ты нам расскажешь. ВСЕ расскажешь, — железным голосом проговорил Гарри, с опаской разглядывая разрушения, оставленные Гетсугой, и кучки пепла, оставшиеся от дементоров.

— Да?! И с какой стати?! — хмурясь еще больше, если это вообще возможно, агрессивно поинтересовался временный шинигами, мысленно пытаясь проанализировать ситуацию, которая ему очень не нравилась. Странные существа, едва не уничтожившие Гриммджо и с которыми не справилось серо Халибел. Неожиданно появившийся в реальном мире Зангетсу, не имевший возможности вернуться назад... Все это явно попахивало чьим-то планом.

Но вот чьим? Почему каждый враг, с которым им приходится сражаться, обладает кучей планов, как на чьём-то горбу выехать в светлое, пардон, темное будущее? Айзен, Кария, опять Айзен, Амагай Сюске, снова Айзен, Мурамаса и опять-таки Айзен... Вот теперь снова кто-то новый. А что дальше? Опять Соуске вылезет? Надоело!!!

— С такой! Ты находишься в моём мире! У тебя странная сила! За тобой бегают странные и очень сильные существа, называя Владыкой! И, наконец, несмотря на то что ты мой одногодка, несмотря на то что ты не шинигами, а лишь человек, ты обладаешь такой силой, о которой я, один из сильнейших магов этого мира, могу только мечтать! — яростно воскликнул Поттер, сжав кулаки.

Он понимал, что сейчас наговорил много лишнего, но остановиться не мог. Особенно про силу, о которой он мог только мечтать. Как ни странно, этот рыжий парень, которого он считал аналогом себя во время учебы на Гриффиндоре, все понял.

«Неужели придется делиться с друзьями своими планами раньше срока? Или, может, лучше сразу «Обливиэйт»?» — испуганно проносились его мысли.

— Иди на ... — подавив тяжелый вздох, посоветовал Ичиго, понимая, что больше не будет общаться со слизеринцем и его друзьями. Зависть — очень плохой цемент для построения дружбы.

...

Они с ним чрезвычайно похожи, оба обладают огромной силой, оба имеют то, к чему надо стремиться, и у обоих есть то, что будут защищать любой ценой. Однако вместе с тем они и очень разные.

Ичиго получал свою силу в кровавых сражениях против могущественных существ, спасая друзей и бывших врагов. Он шел к своей цели, чтобы победить и спасти.

Гарри же получил силу, чтобы защищать себя от нападок Темного Лорда. Когда из-за ритуала Воскрешения Волдеморта грань истончилась и страну наводнили монстры, он слегка сменил идеологию. Поттер получал силу, развиваясь до предела своих способностей, рассчитывая в будущем стать третьей силой.

— Куда? — в шоке от такой наглости переспросил Гарри.

Куросаки повторил список адресов, по которым можно отправиться Мальчику-Который-Выжил. Гермиона, Панси, Миллисента и Забини посмотрели на временного шинигами как на ненормального. Они прекрасно знали, чем могло закончиться общение с их другом в таком стиле, слишком уж тот много общался с Темным Лордом. Драко же глянул на Ичиго с уважением. Сегодня авторитет рыжего парня в его глазах вырос до небес.

За спиной риоки с самым мрачным видом застыл Зангетсу, сверля обнаглевшего, по его мнению, человеческого мальчишку тяжелым взглядом. Так с его шинигами даже Кучики Бьякуя и Сой Фонг не общались. А уж эти его терпеть не могли, особенно после очередной тренировки с Кенпачи, когда в пылу сражения эти двое разносили чьи-нибудь казармы.

«Кстати о них, нужно будет нанести визит и поговорить по, так сказать, душам», — промелькнуло в голове у меча.

Прекрасно зная, что творится за его спиной, Ичиго насмешливо ухмыльнулся и посмотрел на слизеринца — похоже, ему было несладко под фирменным взглядом Зангетсу из коллекции «Special for Хичиго». Обычно такое происходило после того, как белобрысая шизофрения в очередной раз пыталась захватить его тело. После такой вот немой сцены Хичи проваливался внутрь самого дальнего небоскреба и сидел там тише лабораторной мыши как минимум неделю, не смея и носа показать на улицу.

— Эта странная вспышка, что уничтожила дементоров, очень сильна. Ни одно существо не может обладать такой силой! Откуда она у этого мужчины, которого ты называешь своим мечом? Расскажи нам! Мы сможем тебе помочь! — поддержала стушевавшегося Мальчика-Который-Похоже-В-Этот-Раз-Может-Не-Выжить Гермиона, мысленно обещая себе, что еще поговорит с другом о странной вспышке ярости и сказанных им в запале словах.

Остальным магам, присутствовавшим в Тайной Комнате, достаточно было взглянуть на очень недовольную Эспаду, вспомнить о том, что по уровню силы они равны капитанам шинигами, посмотреть на кучки пепла, оставшиеся от кошмарных стражей Азкабана, перевести взгляд на Куросаки и... промолчать. В конце концов, они потомственные слизеринцы, осторожность у них в крови и чувство самосохранения развито на все сто, а если у Поттера и Грейнджер все ещё не выветрились гриффиндорские замашки, то это их личные проблемы. Дружба дружбой, а законы целесообразности еще никто не отменял.

— Вспышка называется «Гетсуга Теншоу». Это атака моего меча. В нормальном состоянии я собираю духовную силу и выпускаю её с острия меча. И, пожалуйста, не называй Зангетсу «существом», это невежливо. Помочь вы мне не сможете. Это мои личные проблемы, и не вам в них влезать. Максимум, на что можете рассчитывать, — это попытать Сириуса Блэка, Римуса Люпина и Нимфадору Тонкс на предмет чего-нибудь интересного. Насколько я помню, они собирались присутствовать на пьянке Рангику. Не поверю, что они там ничего не узнали. Матсумото и Кеораку очень любят поболтать, особенно после пятой-десятой пиалочки. В конце концов, единственное, что вас сейчас должно волновать, — это откуда в вашем убежище взялись эти твари, — спокойно ответил Куросаки.

Год назад он бы отвесил парням по волшебному пенделю, а девушек довел бы до слез. Уж что-что, а это он умел. Но, видимо, после снесения лбом очередной стенки в его мозгу что-то перещелкнуло, и он действительно повзрослел.

— Идем, — повелительно бросил он Эспаде, и та молчаливо последовала за ним. Следом отправился и Зангетсу, окинув магов-недоучек очередным «ласковым» взглядом.

...

С тех пор как на его плечи легла забота о пяти арранкарах, каждый из которых обладал своими и только своими неподражаемыми тараканами, Ичиго почему-то больше начал уважать капитанов, чего раньше за ним не водилось. Ему приходилось следить за пятью, а у каждого из них на шее как минимум пятьсот, правда, не таких сильных, но все же.

Иногда ему становилось жалко Хинамори, Киру и Хисаги, на плечи которых свалилась забота об отрядах.

Апельсиновый парень не понимал, почему Ямамото не найдет новых капитанов, о чем он и спросил у главнокомандующего. В конце концов, был Ренджи, обладающий неслабой силушкой и опытом командовать, был Иккаку, который, когда не прикидывался идиотом, был прямо-таки создан для того чтобы быть капитаном. Была Йороуичи, которой Сой Фонг сто процентов уступила бы своё место, а сама бы возглавила какой-то из отрядов, и, наконец, был Урахара, который, несмотря на все свои закидоны и растаманский видок, тоже все еще о-го-го.

Однако если подумать, Абарай что дитё малое, на него не то что отряд — рулон туалетной бумаги оставить нельзя. Мадараме, который, несмотря на то что давно дорос до капитанского уровня и был честолюбив сверх меры, пока Кенпачи остается джуичибантай-тайчо, из одиннадцатого отряда уйдет только вперед ногами. Йороуичи тоже не вернется, в капитана она уже наигралась. А у Киске целый выводок детишек дома, да и вряд ли он согласится променять свою мнимую свободу творить все, что ему вздумается, на возможность вернуться.

Надо сказать, что в последнее время Куросаки очень неплохо научился приказывать. Видимо, этого хотел от него старик, когда советовал расслабиться и получать удовольствие.

За свою бытность шинигами Ичиго усвоил не только то, что во всех его бедах виноваты Айзен и Урахара, но и то, что Зангетсу никогда ничего не делает просто так. Зачем-то ему понадобилось, чтобы Ичиго взял на себя ответственность за поверженных врагов. И ведь бесполезно спрашивать: зампакто многозначительно промолчит, предпочтя, чтобы подопечный дошел до разгадки своим умом.

* * *

Совещание объединённых сил Ордена Феникса, Пожирателей Смерти и капитанов шинигами закончилось на рассвете, и люди и боги смерти поспешили покинуть кабинет директора Хогвартса, чтобы, разбившись на маленькие компании, обсудить сложившуюся ситуацию.

Изрядно потрепанный за эти два года Внутренний круг Пожирателей собрался в личных комнатах слизеринского декана, чтобы без помех устроить мозговой штурм.

— Ну, друг мой, что ты обо всем этом думаешь? — любуясь отблесками огня в камине и их отсветами на бокале вина, поинтересовался Люциус у своего бывшего однокашника, намекая на все происходившее в целом и отдельные события в частности.

Пытаясь выиграть время и обдумать сложившуюся ситуацию, Северус отхлебнул вина и протянул в своей обычной манере:

— Я много о чем думал, друг мой, в последнее время. Конкретизируй, пожалуйста.

Досадливо посмотрев на длинные тонкие пальцы прирожденного пианиста, вертевшие пустой бокал, Рудольфус понял, что профессиональный шпион оседлал своего любимого конька и ждать от него ответа они будут долго. Поэтому маг закатил глаза и попытался «конкретизировать»:

— О наших новых союзниках, об их силе и способностях и о том, что мы будем делать после того, как необходимость в союзе нашего Лорда и старого маразматика отпадет.

— Вам не кажется, что нужно было подумать об этом раньше? — саркастично поинтересовался Северус и, презрительно фыркнув, продолжил: — Например, когда объединялись с Дамблдором, когда проводили ритуал вызова, когда увидели, на что наши гости способны?

— Ну... Темный Лорд говорил, что они из какой-то военной организации, профессионально занимающейся истреблением нечисти, — осторожно протянул Рабастан.

— Мда... диагноз понятен, — констатировал Снейп. — Лестрейндж, вместо того чтобы зажимать в темном углу пятого офицера одиннадцатого отряда, нужно было найти японско-английский словарь и посмотреть значение слова «шинигами».

— Что? Да ты... — вскочил младший из братьев с явным желанием по-маггловски накостылять наглому полукровке, посмевшему сомневаться в его умственных способностях. Но, увы и ах, зельевар никак не отреагировал на его вспышку.

— Северус, что ты узнал? — усадив все ёще стоявшего с возмущенным видом Рабастана в кресло, спокойно спросила Аделаида Забини. Она была единственной женщиной на их маленьком собрании. Черная Вдова — вот какое прозвище носила эта с виду слабая, хрупкая и беззащитная блондинка. В насквозь пропитанном мужским шовинизмом магическом мире Великобритании она была единственной главой аристократической семьи и носила титул Леди. С Аделаидой считались и среди Пожирателей Смерти, и в Министерстве.

— Шинигами — это боги смерти, жнецы, если быть точнее. Воины, вооруженные разумными клинками, называющимися зампакто. Во время пьянки, которую устраивала лейтенант десятого отряда, я подслушал много интересного.

После того как Северус пересказал все, что он знал и прочитал, и даже изложил то, о чем додумался сам, маги долго и молча пили вино, пытаясь проанализировать ситуацию и найти в ней выгоду для себя. Все-таки факультет самого хитрого из Основателей оставляет на тебе отпечаток, который остается до конца жизни.

Слизеринец — это навсегда.

Слизеринец — это диагноз...

— Знаете, господа... — задумчиво протянул Кристиан Нотт, но, спохватившись, насмешливо добавил: — и дамы, мне только одному кажется, что Поттер в последнее время сильно изменился?

— Милый, у магглов есть потрясающая поговорка: «Когда кажется, креститься надо». Но ты прав. Трудно остаться прежним, если общаешься с нашим Лордом. — Глупо было ожидать, что Забини не заметит такой прозрачной издевки над тем, что она женщина. И так же глупо было ожидать, что она промолчит, — именно потому, что она женщина.

— Засорять речь маггловскими афоризмами — это же le ton mauvais, — пробормотал Рудольфус, с удовольствием наблюдая за пикировкой брата и в очередной раз овдовевшей двоюродной кузины. Возможно, у них что-нибудь и получится, негоже Блейзу расти без отца.

— На себя бы посмотрел, аристократишка вшивый, — беззлобно ухмыльнулась ему та.

Остаток времени до обеда прошел в мелких подколках и шпильках, и о Поттере и его странном поведении никто больше не вспомнил.

* * *

Куросаки Ичиго аки тать ночной в сопровождении Эспады и Зангетсу шел по коридорам Хогвартса в сторону комнат капитана Укитаке. Смотрелось это, мягко говоря, комично. Впереди, двигаясь как заправский спецназовец на задании, крался временный шинигами, цепляясь своим тесаком за все выступы. Следом за ним по потолку, кроша каменную кладку когтями и производя при этом столько шума, что было удивительно, как на него ещё не сбежались все проживающие в замке, продвигался Гриммджо в холоу-форме. Нелиел и Халибел, придерживая руками свои необъятные бюсты, на цыпочках медленными перебежками следовали за «Куросаки-самой». За ними, периодически уходя в сонидо на разведку, бесшумно шел совершенно не понимавший такого поведения Улькиорра.

Ну, подумаешь — капитан и офицеры одиннадцатого отряда бегали где-то поблизости... Их общих сил вполне хватит, чтобы защитить Владыку от любой опасности.

Наивный арранкарский юноша Кватра просто еще не сталкивался с Зараки Кенпачи. После близкого знакомства с ним, то есть после драки или же наблюдения за стилем ведения оной, а особенно когда он без поглощающей реацу повязки со всеми вытекающими отсюда последствиями как-то очень не хочешь, чтобы он нашел тебя. Особенно во время того, как его обуревает очередное желание проверить, насколько ты стал силён.

Когда капитан одиннадцатого отряда снимает пожирающую реацу повязку, ощущение такое, будто его духовная сила омывает тебя нескончаемым потоком. Тебе сложно дышать, сложно думать и вообще существовать в этой Вселенной.

Именно после знакомства с реацу Кенпачи и его безымянным клинком как-то сразу начинаешь испытывать опасливое благоговение, дрожь в коленках по отношению к джуичибантай-тайчо и благодарить всех богов за то, что он не твой начальник. Впрочем, одиннадцатый отряд с тобой не согласится.

Благополучно добравшись до комнаты одного из трех старейших капитанов Готей 13, Куросаки получил там то, на что так рассчитывал, — очередной сеанс психоанализа у внештатного психолога Сейретея.

Для временного шинигами было настоящим шоком узнать, что большинство капитанов и лейтенантов часто заскакивают к слабому здоровьем капитану тринадцатого отряда за моральной поддержкой и советами.

— Укитаке-сан, объясните мне, что все это значит? — жалобно попросил Ичиго беловолосого капитана.

Джоширо был единственным из своих коллег по руководящим должностям в Готей 13, кто не относился к Ичиго как к выскочке, получившему силу из-за какого-то недоразумения.

У них с Тоширо была одна и та же проблема — они оба непозволительно молоды для своих сил, что очень раздражало капитанов и офицеров рангом пониже. Ход мыслей этих личностей был понятен, ведь большинство из них десятилетиями, а то и столетиями достигали своих высот. А тут появилось двое выскочек: мальчик-гений, закончивший за полгода Академию Шинигами и почти сразу же ставший капитаном отряда, и смертный мальчишка, вообще нигде не учившийся, но равный им, а то и превосходящий по силе. И если при общении с Хитсугаей соблюдались все правила приличия и получались им все реверансы, соответствующие его должности, то за глаза его называли дитятком, с которого и спроса-то никакого. За несколько лет своего капитанства он смог добиться уважения от старших коллег, участвуя в разных сражениях и общих тренировках. От вверенного ему отряда послушания он добился еще проще — летающий по расположению отряда Хьеринмару оказался действеннее, чем наряды на кухню и мытье туалетов.

У Ичиго же положение было сложнее: несмотря на все то, что он сделал для Общества Душ, до тех пор пока он не станет полноправным шинигами, он будет восприниматься почти всеми как нечто чужеродное, попирающее все законы этого самого Общества Душ.

Несмотря на кучу знакомых и нескольких хороших друзей, пожаловаться на тяжелую жизнь бога смерти ему было некому, что порой очень угнетало. Так бы это и продолжалось, если бы Кенпачи во время очередной попытки убить временного шинигами, почему-то называемой им тренировкой, не поинтересовался его состоянием. Именно после этого Куросаки узнал о внештатном психологе, а для некоторых личностей и психиатре Готей 13. Укитаке всегда мог ему чем-то помочь, что-то посоветовать. Он, несмотря ни на какие обстоятельства, не обвинит временного шинигами во всех грехах, пока не выслушает его версию произошедшего — в силу своего мягкого характера и доброты, большого жизненного опыта, а также природной незлобивости.

После подробного и от этого продолжительного рассказа обо всем, произошедшем в Тайной Комнате, Куросаки прихлебывал вкусный чай, заваренный на травах, которым его угощал хозяин комнаты, и пытался успокоиться.

— К сожалению, в отношении этих странных существ я не смогу тебе ничем помочь. Разве что... Нет, не может быть. М-м-м, хотя... Да ну, нет, не может этого быть...

— Вы в чем-то сомневаетесь? Рассказывайте, мало ли что, вдруг пригодится.

— Я не знаю, чем тебе это поможет, Ичиго, но несколько столетий назад талантливейшие умы Сейретея работали над созданием существ, способных сражаться с Пустыми на равных. При этом они должны были воспринимать Пустых как пищу. Было несколько групп ученых, преследовавших одну цель, но пошедших разными путями.

Насколько я помню, первая группа под руководством Ран Тао благополучно или, вернее сказать, неблагополучно закончила свои исследования, создав то, что мы знаем под названием «зависимые» — правда, чем закончилась вся эта история, тебе известно гораздо лучше, чем мне, как прямому участнику тех событий.

Вторую же группу вскоре закрыли: опытные образцы посчитали, что души людей куда более питательны, чем обычные Пустые, и принялись нападать на мирных граждан в обоих мирах. Количество жертв в Руконгае и на Грунте перевалило за сотню. Поднялась паника, и Совет Сорока Шести решил замять произошедшее. Все работы над этим проектом были прекращены, ученые оказались в Гнезде Личинок, а само упоминание о нём было стерто из анналов истории...

— Как обычно, Сейретей предпочел забыть о своей очередной неудачной попытке облегчить себе жизнь, — понимающе усмехнулся временный шинигами, своими словами закончив повествование Укитаке.

— Да, но я не закончил, Ичиго, потерпи еще немного, — укоризненно покачал головой капитан тринадцатого отряда, и рыжему парню стало очень стыдно, что он перебил такого мудрого человека — еще одна способность капитана Укитаке. Действует на всех безотказно, даже на Главнокомандующего. — В своё время материалами этих исследований очень интересовался Урахара, но взяться за них всерьёз ему помешало изгнание из Общества Душ. Так что, сам понимаешь, — нам очень повезло, — постарался успокоить рыжика капитан.

— Правда? Вы меня очень успокоили. А то сами ведь знаете, что богатое воображение Киске иногда может его так завести, что аж страшно становится, — пробормотал Ичиго, мысленно поминая незлым тихим словом Полосатую Панамку и надеясь, что ему, где бы он сейчас ни был, здорово икалось.

Ответом Куросаки был мягкий и понимающий смех Укитаке, плавно перешедший в приступ кашля.

— Не волнуйся, Ичиго, это скоро пройдет, — заметив перепуганное лицо парня, попытался успокоить его капитан тринадцатого отряда в промежутках между приступами.

Иногда он не понимал этого странного шинигами. Несмотря на свой болезненный вид и постоянные недомогания, Джоширо входил в рейтинг сильнейших капитанов Готей 13. По словам хорошо набравшегося на очередной пьянке Икакку, рейтинг был составлен самим Зараки Кенпачи, а уж его авторитетному мнению в этом вопросе можно было доверять.

К тому же Укитаке, старик Ямамото и Кеораку Шинсуй были старейшими из всех, занимающих должности капитанов. Учитывая частоту смены капитанского состава всего лишь за последнее двадцатилетие, это что-то да значит.

За последнее столетие только первый, четвертый, восьмой, одиннадцатый и тринадцатый отряды не сменили своих лидеров.

Ну, с Главнокомандующим все понятно — попробуй сдвинь куда-то со своего места такую махину. Когда этот старичок развоюется и дело дойдет до банкая... Как там говорится? Достаточно один раз увидеть и... умереть?

С Кенпачи более-менее тоже. Как показало время, капитан одиннадцатого отряда весьма неплохо соображает и способен вполне здраво рассуждать. Ксо, да он даже читать и писать умеет! Нет, Ичиго, конечно, знал, что, по идее, Зараки должен это уметь — кто-то же пишет отчеты в одиннадцатом отряде. Для него, выросшего в мире людей, это само собой разумеется. Однако знать — это одно, а увидеть Кенпачи, прикрывающего какую-то книгу горой отчетов, — уже явный перебор. Нужно ли упоминать, что Куросаки был в шоке?

Унохана Рецу... с ней Ичиго не был хорошо знаком. Как-то не приходилось близко общаться, в отличие от остальных. Однако то, что о ней рассказывали в одиннадцатом отряде, бойцы которого оказываются там чаще остальных (хотя гораздо чаще там оказываются их противники), заставляет с уважением и опаской относиться к этой женщине, а также проявлять полное нежелание оказываться там по состоянию здоровья.

Кеораку Шинсуй. С ним тоже вроде бы все понятно — достаточно взглянуть на его физию записного лентяя и повесы. Но это лишь маска, надетая им для того, чтобы было легче сосуществовать с более молодыми коллегами. Старик Ямамото, Укитаке, Унохана и Шихоуин — это те шинигами, которые официально посвящены в его тайну. Первые слишком долго его знают, а Йороуичи чересчур проницательна, чтобы от неё можно было что-либо скрыть.

Философию капитана восьмого отряда можно понять. Он не торопится жить и влипать в разные неприятности (в свое время он их немало испытал) и именно поэтому прожил так долго, и именно поэтому выглядит так молодо. Глядя на потуги новоиспеченных капитанов как-то выделиться, он лишь прикроет шляпой понимающую усмешку и отправится за кувшинчиком саке.

Укитаке Джоширо тоже носит маску, но не по своей воле. Большинство его как не очень близких друзей, так и врагов не считают капитана тринадцатого отряда сильным противником из-за частых болезней и недомоганий. Однако слишком многие забывают тот факт, что Готей 13 — это военная организация, и держать на такой высокой должности ни к чему не способного вечно больного шинигами никто бы не стал.

Те пару раз, что Куросаки видел старую гвардию, то есть Ямамото и компанию в действии, навсегда запечатлены в его памяти с пометками «Не переходить дорогу» и «Не доводить дело до банкая».

— Кхм, Ичиго, — прервал его размышления один из главных виновников оных.

— Да, Укитаке-сан? С вами все в порядке? Может быть, кого-то позвать?

— Нет, не нужно. Просто я хотел расспросить твой зампакто, как непосредственного участника этого досадного происшествия. Ты позволишь? — спросил беловолосый шинигами, думая о чем-то своём.

— Нет проблем, — улыбнулся рыжик. Взгляд временного шинигами натолкнулся на почетный караул в лице Эспады, занявший все свободные в комнате углы, перешёл к окну — именно там ранее расположился клинок — и... не нашёл его.

«— Чую большие неприятности. Кто-то сегодня огребёт от старика по полной программе», — мерзко захихикало в его сознании надоедливое белобрысое создание, откликающееся на имя Хичиго.

«— Эй, ты это к чему?» — забеспокоился парень. Уж о чем, а о боевых качествах своего клинка ему было известно не понаслышке. Если Зангетсу с кем-то сцепится, то этому кому-то придется очень плохо.

«— А давай это будет для тебя сюрпризом, король», — снова противно рассмеялся Пустой в его голове и пропал. Дальнейшие попытки от него не то что чего-то добиться, а хотя бы связаться с ним были неудачны.

* * *

Гермиона Грейнджер, также известная как бывшая гриффиндорская заучка, а ныне как слизеринская ходячая энциклопедия, была в гневе. За последние несколько лет её лучший друг сильно изменился, и, нужно сказать, не в лучшую сторону.

Тогда переход на Слизерин казался им очень хорошим выходом, чтобы избежать проблем на Гриффиндоре, где они стали изгоями. Однако, оглядываясь назад и прокручивая в голове события последних лет, она понимала, что это решение было ошибочным, — зеленый факультет сильно повлиял на Мальчика-Который-Выжил.

— Гарри Джеймс Поттер, потрудись объяснить мне свои слова! Что значит: «Ты находишься в моём мире! У тебя странная сила! За тобой бегают странные и очень сильные существа, называя Владыкой! И, наконец, несмотря на то что ты мой одногодка, несмотря на то что ты не шинигами, а лишь человек, ты обладаешь такой силой, о которой я, один из сильнейших магов этого мира, могу только мечтать!» — процитировала девушка. Сейчас она очень напоминала сурового прокурора и судью одновременно. Впечатление усиливали поджатые губы a la МакГонагалл и сложенные руки на груди a la Снейп.

— Что тут объяснять, Грейнджер? Твой Золотой мальчик наконец вырос и мечтает не о мире во всём мире, а о силе и власти, — язвительно отозвался за друга Малфой, быстро проведя аналогию. Не то чтобы Поттеру сильно нужна была его помощь, просто, ведя себя таким образом, можно узнать много интересного.

— Драко, радость моя, кто тебе сказал, что мне нужен адвокат? — нахмурился подзащитный поневоле. — Хотя ты прав. Я действительно хочу силы и власти. Первое у меня уже есть, хотя практика показала, что мне ещё есть куда стремиться, а второе у меня будет после того, как мы победим в этой войне, — как-то странно усмехнулся слизеринец.

— Браво, браво, Потти, вот теперь я с гордостью могу сказать, что ты настоящий слизеринец, — шутливо поаплодировал ему Нотт.

— А то, не зря же Сортировочная шляпа предлагала мне отправиться в Слизерин, Тео, — самодовольно улыбнулся бывший гриффиндорец.

— Гарри! Как ты можешь быть таким? — чуть ли не плача, воскликнула Гермиона, неверяще глядя на своего самого лучшего друга.

— Каким? Герми, я просто думаю о своём будущем!

— Грейнджер, несмотря на то что ты почти два года учишься в Слизерине, ты так и осталась гриффиндорской заучкой с мозгами набекрень. Переход с краснознаменного факультета на наш — это единственный поступок за последнее время, доказывающий наличие в тебе здравого мышления. И если ты не хочешь думать мозгами, то, пожалуйста, не мешай это делать Поттеру, — вмешалась в разговор до этого молчавшая Паркинсон.

Гермиона обвела взглядом присутствовавших в гостиной слизеринцев, пытаясь понять, все ли так думают или же это совместное творчество слизеринского принца и его свиты. К её удивлению, почти все однокурсники молчаливо поддерживали Панси, сочувствуя Гарри, и полностью осуждали ее.

Почувствовав себя преданной, девушка со слезами на глазах выбежала из комнаты.

Старая гвардия Слизерина, то есть Малфой, Нотт, Забини, Паркинсон и Булстрот, переглянулась между собой. В последнее время между всеми бывшими гриффиндорцами словно миссис Норрис пробежала. Мелкая Уизли начала встречаться с Лонгботтомом, отдалилась от Поттера и Грейнджер и вообще больше не желала участвовать в войне и в их посиделках. Похоже, они начали жалеть, что последовали за своим шрамоносным другом.

Мисс Всезнайка тоже в последнее время была недовольна поведением Поттера, что выражалось в недовольных взглядах и попытках ограничить их влияние на своего друга.

Грейнджер всегда их раздражала, но они старались поддерживать с ней видимость дружеских отношений, чтобы не расстраивать Гарри. Однако долго это продолжаться не могло.

— Ты не побежишь за ней? — ошеломленно поинтересовался Малфой, в то время как Поттер спокойно усаживался в своё любимое кресло у камина.

— А зачем? Сейчас в ней говорят эмоции, но рано или поздно она призовёт на помощь логику и поймет, что я прав. До того как это произойдет, мне лучше не пытаться наладить с ней отношения, чтобы не наткнуться на лекции о Всемирном зле и о том, как оно на меня влияет, — подозрительно спокойно и уверенно отозвался Мальчик-Который-Выжил со своего насеста.

— Значит, мелкая Уизлетта и Лонгботтом тоже пытались проводить с тобой душеспасительные беседы? — вклинился в их диалог Забини.

— Именно. Но потом мы все обсудили и они, как ни странно, меня поняли. Так что все со временем образуется... — начал он, но был прерван взрывом и последовавшим за ним сотрясением замка.

Зангетсу, неслышимый и практически невидимый, со скоростью молнии летел по Хогвартсу. Пока у него имелась возможность, нужно было разобраться с двумя проблемами. Имя этих двух проблем — капитаны второго и шестого отрядов, Сой Фонг и Кучики Бьякуя. Нет, разбираться с ними он будет не радикально — зачем Ичиго лишние проблемы? — но немного вправить мозги этим двоим не помешало бы.

Как и все зампакто, Зангецу желал своему хозяину только добра. Правда, в отличие от остальных клинков, никогда не поддерживал политику невмешательства в жизнь своего шинигами.

Рано или поздно Ичиго умрет и станет уже не временным, а полноправным богом смерти. Да, многие этого ждали, в том числе и он.

Но никто почему-то не задавался вопросом: что будет потом?

Когда Куросаки станет полноправным богом смерти, ему придется следовать законам Общества Душ, тем самым законам, на которые он обычно плюет с Башни Раскаяния. Или же подчиняться тем самым капитанам и лейтенантам, которых он, мягко говоря, не особо воспринимает в качестве авторитетов, а если твердо — иногда и посылает кого куда, в зависимости от фантазии и степени уважения, которую в нём вызывает тот или иной капитан или лейтенант.

Однако что с зубовным скрежетом позволено временному шинигами, то строго запрещено члену Готей 13.

Со своим характером рано или поздно апельсиновый мальчишка окажется в Гнезде Личинок, а самого Зангецу запрут в каком-нибудь хранилище.

Единственный выход для Ичиго — занятие какой-то руководящей должности. Капитан или лейтенант — это именно то, что ему нужно. Однако кто даст новичку управлять отрядом?

Зангетсу вот уже полгода старался направить своего шинигами на путь истинный, то есть максимально сократить количество пробиваемых рыжей головушкой стен. Как ни странно, пока ему это удавалось. Хвала всем богам, коих в японском пантеоне бесчисленное множество, Куросаки оказался парнем смышленым и достаточно быстро научился хоть иногда правильно использовать свою силушку и мозги, в наличии которых зампакто иногда сомневался, по назначению.

* * *

Вчера вечером, хотя вернее будет сказать — сегодня рано утром с прогулки по местным достопримечательностям вернулась Шихоуин Йороуичи. С самого прибытия в этот мир она честно пыталась помочь и даже ходила в рейды... пару раз.

Но это быстро наскучило шинигами, непостоянной как список привязанностей Кеораку Шинсуя и переменчивой как состояние здоровья Укитаке Джоширо. В общем, на вторую неделю пребывания в чужом мире Богиня Скорости сделала всем ручкой и ушунпоилась на прогулку, пообещав вернуться к самой развязке.

<tab>Капитан второго отряда Сой Фонг была занята архиважным делом: вместо того чтобы отправиться в рейд с Кеораку Шинсуем и Старком, у которых в кои-то веки проснулась совесть (они решили заняться общественно полезным делом, а именно уничтожением монстров), подглядывала в щелку за переодевавшейся фиолетововолосой женщиной и краснела.

Именно за этим занятием и застал ее тихонько подкравшийся Зангетсу.

Разглядывая тыл капитана второго отряда, зампакто впервые задумался над тем, в каком ключе он будет проводить беседу. Когда он сбегал из покоев Укитаке, то беспокоился лишь о том, чтоб найти мешающую ему и Ичиго парочку.

«Хм, кажется, эта мадам ценит силу? А если...»

Прежде чем Зангетсу закончил монолог с самим собой, его нога непроизвольно, честное слово непроизвольно, пихнула девушку пониже спины, придавая ей ускорение, необходимое для того, чтобы ввалиться в комнату принцессы клана Шихоуин.

— О, Сой Фонг, какая встреча, — невозмутимо, словно к ней в комнату каждый день вваливаются бывшие подчинённые, протянула Йороуичи, с любопытством рассматривая зардевшуюся девушку.

«Она такая милая, когда смущается», — мысленно протянула кошка, подавив в себе желание захихикать.

В голове ветреной шинигами тут же начал формироваться тысяча и один план, как подшутить над незваной гостьей, однако, стоило ей заметить позади подозрительно знакомого мужчину, её мысли поскакали в другом направлении. Похоже, здесь что-то произошло в её отсутствие, и сто процентов — это что-то очень интересное. Улыбнувшись про себя, золотоглазая женщина подумала, что она очень вовремя вернулась.

— И что привело тебя к моему порогу? — вложив в этот вопрос как можно больше пафоса, поинтересовалась она.

Странное дело, но, стоя в одном белье весьма фривольного вида под обманчиво спокойным и изучающим взглядом зампакто Куросаки Ичиго, Богиня Скорости впервые почувствовала себя неловко.

— Она, — лаконично ответил Зангетсу, кидая ну очень неодобрительный взгляд на капитана второго отряда, сидевшую на полу, потиравшую пострадавшую часть тела и пытавшуюся оценить ситуацию.

Несмотря на свою славу склочной дуры, дурой Сой Фонг не была, вернее, не совсем и не всегда. Полученный под зад пинок, а также не последовавшая за этим активация Сюнко и близкое знакомство этого странного мужчины с фирменной техникой второго отряда со стороны принцессы клана Шихоуин говорили о многом. Обычно те, кому удавалось обидеть бывшую подчинённую фиолетововолосой шинигами, жили недолго, в смысле совсем недолго, как раз то время, что было необходимо на активацию техники.

Сейчас же её богиня насторожено смотрела на странного мужчину и, судя по всему, судорожно просчитывала варианты.

— Сой Фонг? Зачем тебе она?

— Поговорить. И даже не думай мешать мне, кошка, — отрывисто проговорил зампакто. Что-то в его голосе насторожило Богиню Скорости, и только через несколько секунд она поняла, что: в доселе ровном голосе меча появилось легкое раздражение.

— Эй! Как ты смеешь так разговаривать с Йороуичи-сама? — возмущенно воскликнула капитан отряда правопорядка, взмывая в воздух и высвобождая шикай. На что Зангетсу закатил глаза и перехватил жало Сузумибачи в воздухе вместе с его хозяйкой в нескольких сантиметрах от своей груди.

Слегка отстраненно наблюдая за тем, как Сой Фонг пытается высвободиться из его железной хватки, зампакто старался сдержать свой гнев и не отправить наглую шинигами в полет до ближайшей стены. Учитывая тот поток мата, что изливался на него, а также не совсем адекватные попытки девушки вырваться, сдерживаться было все сложнее и сложнее.

— Так о чем ты хотел поговорить с малышкой, Зангетсу? — обеспокоенно спросила бывшая капитан второго отряда. Ей очень не понравились мечтательные взгляды, бросаемые зампакто Куросаки Ичиго то на стену, то на Сой Фонг. Нетрудно сложить два и два, чтобы догадаться, о чем так усиленно мечтает клинок.

Маты и попытки искусать мужчину тут же прекратились. Сой Фонг срочно пыталась вспомнить, где она уже слышала это имя. Однако чем больше она размышляла, тем больше запутывалась. Единственное, в чем была уверенна капитан второго отряда, так это в том, что здесь замешан Куросаки Ичиго. Как всегда, как только какая-то жо... э... нестандартная ситуация, так Куросаки Ичиго.

А поскольку ничего, кроме неприятностей, от рыжего риоки ожидать не приходилось... в общем, Общество Душ снова в опасности!

— Не о чем, а о ком, — поправил женщину зампакто.

— Ну и что Клубничка-кун натворил на этот раз? — ничем не выказывая своего удивления тому, что клинок материален, насмешливо поинтересовалась Йороуичи, тем самым подтвердив догадки бывшей подчинённой.

— На этот раз ничего, всего лишь освоил материализацию, — снисходительно ответил Зангетсу. — Ты же помнишь, что из-за этого «получи банкай за три дня» по методике Урахары сила Ичиго неправильно развивалась, и вот теперь, похоже, все нормализовалось.

Все еще висевшая между небом и землей девушка скривилась как от зубной боли — в этом безобразии оказался замешан безумный Панамочник, а значит, дело серьезное.

Урахара никогда не опускался до мелочей — если устраивать подлянки, то только по-крупному! Хотя ничего из того, что он делал и мог бы сделать, не сравнится с тем, что он впустил в Общество Душ наглое рыжее чудовище и его друзей, устроив переполох в Готей 13 и сорвав казнь Кучики Рукии...

Это должно было случиться и это случилось — мозг Сой Фонг все-таки обработал все услышанное ранее и выдал результат, и он ей не понравился. Оказалось, тот мужик, что её держал, — это зампакто Куросаки! И что самое возмутительное — Йороуичи-сама откуда-то его знает!

— Так все-таки зачем тебе разговаривать с малышкой? И как это связано с Ичиго? — недоумевала Богиня Скорости.

— А ты сама подумай. Ну умрет он, ну окажется в Обществе Душ. А что дальше? Ты себе можешь представить мальчишку, предположим, в шестом отряде под руководством Кучики Бьякуи? Или вообще под чьим-то руководством? — недовольно поинтересовался у неё Зангетсу.

Шихоуин задумалась, задумалась и Сой Фонг, только в отличие от своей бывшей шефини в силу склочного характера и особой нелюбви ко всему, что связано с Куросаки Ичиго, она быстрее просчитала ситуацию и теперь мстительно ухмылялась. Уж она-то постарается, чтоб риока как можно быстрее оказался в Гнезде Личинок.

Заметив её предвкушающую улыбочку, зампакто мстительно разжал руки, и капитан второго отряда кулем свалилась на пол.

— Я уже полгода пытаюсь научить его пользоваться мозгами, пока с переменным успехом. Но эта мадам, — раздраженный кивок в сторону Сой Фонг, — и братец Кучики Рукии все портят.

— А ты не мог сказать об этом мне? — раздраженно осведомилась женщина. — Я на твоём месте пошла бы поговорить с малышом Бьякуей.

— И почему я в первую очередь должен был пойти к мистеру Морозильная Установка? — с металлической интонацией поинтересовался зампакто, напомнив всем здесь присутствовавшим Куросаки Ичиго в холлоу-форме.

— Потому что в отличие от Сой Фонг у Бьякуи нет под боком старшего товарища, готового провести воспитательную беседу. Хотя ты можешь обратиться за помощью к Кучики Рукии, но я бы не советовала.

— Хм, логично, — пробормотал Зангетсу и, не прощаясь, вылетел из комнаты.

* * *

Для двадцать восьмого главы благородного дома Кучики день явно не задался. Сначала его не взяли с собой в рейд эти обнаглевшие пенсионеры-алкоголики-тунеядцы, в миру известные как Кеораку Шинсуй и Старк Койот. И расстроился он не потому, что лишили возможности сражаться, он же не какой-нибудь маньяк вроде Кенпачи и его офицеров. Нет, ему просто хотелось выпустить пар.

За время пребывания в этом мире он настолько пересмотрел свои мысли насчет друга его сестры, что становилось страшно.

Раньше он думал, что таким надоедающим и раздражающим может быть только Куросаки Ичиго. Время показало, что он ошибался, наиболее раздражающей была эта компания аристократов, которая не давала ему прохода. И самым раздражающим из них был Люциус Малфой! Он побил все рекорды!

Уже после первых пяти минут беседы с этим беловолосым мужчиной Бьякуе хотелось достать зампакто и сказать два заветных слова, которые обычно (за редким рыжим исключением) решали все его проблемы.

Далее случилось нечто непредвиденное — разведчики доложили, будто сумеречных тварей осталось так мало, что шинигами и арранкары могут выступить единым фронтом и разобраться с ними раз и навсегда. Это означает, что скоро ему придется вернуться под иногда раздражающее заботливое крылышко младшей сестры.

Если раньше он думал, что родиться в семье Куросаки — это самое оригинальное проклятие, то со временем он понял, что опять ошибался. Гиперзабота Рукии о старшем брате иногда доводила его до зубовного скрежета и желания побиться головой о ближайшую стенку, тем самым исполнив сокровенную мечту рыжего риоки. Ками знает, какими нечеловеческими усилиями ему удавалось сдерживаться, чтобы не доставить мальчишке такого удовольствия.

И как апофигей — появление зампакто рыжего мальчишки с намерением поговорить по, так сказать, душам. Как оказалось, Куросаки и в случае с зампакто оказался не таким как все. Зрелый, спокойный, мудрый — таков Зангетсу. Зелёный, наглый, раздражающе беспокойный и глупый — таков риока. Да как такое вообще может быть? Ведь в большинстве своём зампакто являются утрированной копией своих шинигами! Ну ладно Сенбонзакура — он его юношеская копия. Казешини — это то, во что боится превратиться Хисаги Шухей, если поддастся своей силе. А в остальном все как у всех. Тогда как же они уживаются?

— Ты понял, о чем я хочу тебя попросить? Ты выполнишь это? — с ангельским терпением спросил у Кучики Зангетсу, с неудовольствием глядя на отсутствующее лицо двадцать восьмого главы клана.

— Да, — каким-то странным голосом ответил Бьякуя, все еще пребывая в своих мыслях.

Утвердительный ответ устроил зампакто, и он поспешил на поиски Ичиго, который, судя по колебанию реацу, явно собрался перевернуть Хогвартс вверх дном, но найти его.

Как только клинок мальчишки ушел с пафосно развевающимся плащом, до Кучики Бьякуи наконец дошел смысл просьбы Зангетсу. Дикий вопль, огласивший покои капитана шестого отряда, заставил Матсумото Рангику подавиться саке и пообещать себе больше не пить... на этой неделе из мелкой посуды, а Мадараме Иккаку промахнуться и задеть зампакто повязку Зараки Кенпачи. Замок ощутимо тряхнуло — от лабиринтов, подземелий и лаборатории Снейпа остались лишь жалкие воспоминания. Именно этот взрыв и услышали в гостиной Слизерина.

* * *

Люциус Малфой целеустремленно направлялся в комнату к Кучики Бьякуе. Аристократ чувствовал себя уязвленным — еще никто не смел его так игнорировать. А он-то думал, что нашел в японском аристократе родственную душу. В блондинистую голову Пожирателя Смерти не могло прийти, что капитан шестого отряда оценил, насколько они были родственными душами. А оценив, не захотел заводить близкое знакомство. Кому приятно общаться с самим собой и видеть свои недостатки? Пусть даже это и другой человек.

Известие о том, что он уже несколько дней пытался крайне навязчиво завести выгодное знакомство с самым настоящим богом смерти, выбило его из колеи на некоторое время. Но доложенное разведчиками ставило все немного на другой уровень.

Однако до покоев двадцать восьмого главы семьи Кучики он так и не дошел. Сначала раздался вопль, оглушивший его количеством децибелов. За воплем последовала дрожь замка и взрыв. Последнее заставило его пулей нестись в подземелья — там же был Драко.

В тот самый момент, когда Хогвартс основательно тряхнуло, директор самой лучшей школы волшебства и чародейства пил чай, закусывал лимонными дольками и старательно штудировал литературу по темномагическим ритуалам призыва. На взрыв и сотрясание замка старый маг обратил ровно столько внимания, сколько потребовалось ему, чтобы добавить в чай вишневой наливки. С тех пор как в замке поселился Том Реддл со товарищи, такие вот взрывы и сотрясения стали обычной составляющей его жизни. Куда больше его интересовал поиск нужной ему информации. Вот только во всех трудах, что он перечитал за последние два дня, ничего не было о возвращении вызванных существ обратно.

Подходил срок возвращать шинигами в их мир, а у главы Ордена Феникса все еще не было никаких идей, как это сделать. Промаявшись еще несколько чашек чая и полбанки лимонных долек, рискуя, наконец, заполучить диабет, Дамблдор решил обратиться за помощью к своему старому противнику.

Обращаться за помощью к некой чешуйчаторылой сволочи не хотелось. А что делать? Ведь, несмотря на свой имидж умудренного годами старца, знающего в этой жизни все или почти все, в некоторых видах магии он разбирался точно так же, как заяц в балете, то есть никак. Альбус всегда сильно комплексовал по этому поводу. А Реддл, он ведь та еще скотина, обязательно не упустит возможности пройтись по этому поводу. Так и случилось.

Выслушав его проблему, чешуйчаторылая сволочь, вместо того чтобы помочь, разразилась хохотом и начала старательно намекать на его очень преклонный возраст и на то, что пора ему уже удалиться на покой. Но ведь это же неправда — в сто пятьдесят еще все возможно!

— Старик, ты что, окончательно впал в маразм? — отсмеявшись, спросил Волдеморт. — Конечно, в книгах тебе никто не напишет ответа. Ритуальная магия не для средних умов, знаешь ли.

— Тогда объясни мне, сирому и убогому, раз ты такой специалист в этой самой магии ритуалов, — язвительно потребовал старый маг. — Как мы отправим наших гостей обратно?

— Ох, Дамблдор, ты меня своим невежеством скоро в могилу сведешь, — закатил глаза темный маг.

— Было бы неплохо, — мечтательно протянул тот, представляя себе, как же хорошо жилось бы в мире без Волдеморта.

— Не перебивай меня, пожалуйста, я ведь могу ничего тебе и не рассказывать, — менторским тоном прервал мечты главы Ордена Феникса его оппонент.

— Ладно-ладно, я понял, колись.

— Ритуальная магия — очень древняя наука, однако еще и очень неточная. Примерно как прорицания: все так же туманно и расплывчато и трактоваться может как угодно. Но пользы от неё несоизмеримо больше. В этом виде магии, как и в зельеварении, есть определенные данные, следуя которым можно чего-то сотворить, но без чутья, логики и знаний Мастером не стать. В тех книгах, что ты читал, есть лишь общие данные. Тот ритуал, что мы использовали, краем бока связан и с демононологией.

— Что?! — возмущенно прокричал старый маг, подскакивая на стуле, чтобы тут же скривиться и упасть в него: с радикулитом шутки плохи.

— Да не волнуйся ты так, — отмахнулся от него Том. — О Моргана, только не говори, что ты и в демонологии полный ноль! Капец, как можно быть таким неэрудированным?

— Демонология, Мерлин, я запятнал свою душу, — слабым голосом проговорил седовласый волшебник, явно не слыша последних фраз своего старого врага и дрожащими руками нашаривая в столе флакончик с успокоительным зельем.

— Ох, как жаль, что у меня нет с собой фотоаппарата. Сфотографировать бы тебя и вывесить фото где-нибудь как назидание тем магам, что покрыли пеленой забвения древние искусства. Альбус, ты прямо как грязнокровка, уж от кого-кого, а от тебя таких предрассудков я не ожидал.

И вообще, следуя ходу твоих мыслей, тебе стоило бы подумать о душе раньше, когда участвовал в кровавом темномагическом ритуале с человеческими жертвоприношениями.

— Но ведь не было никаких жертвоприношений! — уже более живым голосом возмутился лидер Светлых сил: принятое им успокоительное зелье начало действовать.

— Как это не было? Кровь была? Была. Остаточная магия мертвых волшебников и магических существ была? Была. Магии плевать, что ты никого не убивал, она получила то, что ей причиталось, так что, Альбус Вульфрик Брайан Персиваль Дамблдор, добро пожаловать в темные маги, — захихикал лидер Темных сил, не успев увернуться от полетевшей в него банки с лимонными дольками, запущенной меткой рукой старого волшебника.

...

— Альбус!

Звон разбитого стекла и возмущенное курлыканье Фоукса. Покрутив крылом у виска, феникс выдал еще одну трель и исчез во вспышке пламени подальше от этого дурдома. Волдеморт тоже был бы рад свалить, да не мог: ему нужно было успокоить разошедшегося светлого мага, который сейчас расплачивался за своё невежество нервным срывом и истерикой. Хвала Моргане, что Дамблдор от шока забыл о том, что он могущественный маг, иначе ему пришлось бы тяжело. Голова немилосердно болела после того, как стала финальным пунктом приземления банки с лимонными дольками.

— Да послушай же ты меня! — где-то за перевернутым директорским столом раздались приглушенные ругательства, и на звук голоса темного мага прилетела хрустальная конфетница. Стряхнув с себя остатки подарка Минервы МакГонагалл на сорок восьмую годовщину директорства Дамблдора, Реддл попытался мелкими перебежками убраться с хорошо обозримой и простреливаемой зоны. Но далеко уйти он не смог. В сторону Тома тут же полетела какая-то серебристая фиговина и, чудом не оставив его без глаз, развалилась на составляющие в паре сантиметров от виска. Вытаскивая из волос очередную лимонную дольку, тяжело вздохнув, величайший темный маг современности решил прибегнуть к магии, раз добрым словом и матом не получилось разрулить эту ситуацию.

Дождавшись, когда глава Ордена Феникса в очередной раз высунется из-за своего укрытия чтобы метнуть в него очередной снаряд, хозяин Пожирателей Смерти взмахнул палочкой, накладывая на развоевавшегося волшебника Петрификус Тоталус.

— Все, Альбус, теперь ты меня точно выслушаешь! Итак, на чем я закончил? Ах да! Этот ритуал краем бока связан с демонологией, — убедившись, что старый маг надежно зафиксирован всеми возможными чарами и не вырвется в самый ответственный момент, темный волшебник начал просвещать своего неэрудированного коллегу.

— Как я понимаю, сейчас твой мозг зациклен на термине «демонология» и адекватно воспринимать действительность ты не способен, поэтому объяснять буду кратко, — издевательски продолжил величайший темный волшебник столетия, поигрывая палочкой. — Все ритуалы вызова, независимо от вида вызываемых существ — будь то демоны, духи предков или же шинигами — подпадают под этот термин. Рассмотрим на примере нашего ритуала. Мы вызвали из другого измерения помощь. В нашем мире шинигами не водятся, значит, они являются демонстраторами своего измерения, то есть демонами. В тот момент, когда мы выпустили их из телепортационных кругов, мы автоматически заключили с ними контракт, согласно которому шинигами и арранкарам предоставляется жилье, пропитание и гарантия возвращения в свой мир после того, как они, по сути, исполнят свою работу. Ведь истребление мешающей людям жить нечисти входит в их прямые обязанности. После того как они выполнят то, ради чего были вызваны в наш мир, согласно договору магия сама отправит их в свой мир. Я доступно объяснил? — дождавшись ответного кивка, Том удовлетворённо пробормотал: — Вот и ладушки. А теперь потерпи пару минут, пока я тебя расколдую, и мы пойдем посмотрим, что там такое взорвалось.

Через несколько минут после этого у зашедшей к Дамблдору МакГонагалл чуть не случился сердечный приступ, когда она увидела то, что сталось с директорским кабинетом — средоточием спокойствия и порядка Хогвартса.

* * *

Люциус Малфой, снедаемый беспокойством за своего сына, на первой космической влетел в гостиную Слизерина, чтобы наткнуться на него и Поттера, которые решили выйти и проверить в чем дело.

По пути вглубь подземелий им встретился Северус в состоянии дикого бешенства. Как оказалось, неизвестно как произошедший взрыв уничтожил его лабораторию.

Через несколько поворотов они наткнулись на первый завал, возле которого с самым заинтересованным видом прогуливались Сириус Блэк и Римус Люпин. То, что они оказались здесь так быстро, наводило на определённые размышления, но, пораскинув мозгами, слизеринцы поняли, что даже великим Мародерам в их усеченном составе не под силу устроить такое.

Разобрав первый завал, маги с мерлиновой помощью двинулись дальше.

Вскоре перед ними предстало логово ужаса, летящего на крыльях ночи, и просто хогвартского летучего мыша, вернее то, что от него не осталось.

Лаборатория была разрушена подчистую. То тут то там среди куч щебня виднелись остатки ингредиентов, лужицы от готовых зелий, вплавленные в камень черпаки, стеклянное крошево, бывшее некогда мензурками, мерными стаканами и флаконами, покореженные остатки котлов...

Складывалось такое впечатление, что сначала в лаборатории слизеринского декана устроили разборки Годзилла и Кинг-Конг, а после этого магглы провели там испытание ядерной боеголовки.

Первые пару секунд Снейп находился в прострации, затем, издав горестный вопль птицы над разоренным гнездом, с грацией летучей мыши, то есть натыкаясь на сохранившиеся остатки стен, заметался по лаборатории, выискивая то, что уцелело.

Глядя на его страдания, проникся даже Блэк, который особенно не любил зельевара. Стоит ли говорить, что его нелюбовь не была невзаимной?

Оставив Снейпа стенать над уничтоженной лабораторией, маги двинулись дальше. Однако надолго избавиться от ужаса подземелий они не смогли: Снейп нагнал их через пару разрушенных коридоров. На его лице застыла мрачная решимость поймать того гада, который угробил его любимое детище, то бишь лабораторию и пустить его на ингредиенты.

* * *

Третий офицер одиннадцатого отряда никогда трусом не был — это мог подтвердить каждый шинигами в Готей 13, кто когда-либо имел с ним дело.

Отправиться мочить шикаем козлов-меносов в компании таких же нетрезвых Юмичики, Абарая и Хисаги? Да пожалуйста, тем более сам же и предложил.

Отклонить предложение о переводе в другой отряд на лейтенантскую должность? Пожалуйста!

Пафосно сдохнуть в бою, чтоб ни одна живая и неживая сволочь не прознала, что у тебя есть банкай, и опять же не отправила в другой отряд, но уже на капитанскую должность? Пожалуйста — и плевать, что красиво умереть не получилось, хотя он честно старался.

Выслушать лекцию Зараки в виде тренировки с нанесением тяжких телесных, чтобы третий офицер вспомнил, кому он в первую очередь приносил присягу? Пожалуйста!

Вырваться из загребущих ручонок персонала четвертого отряда и попытаться убить придурка Ибу, ой как не вовремя решившего поиграть в заботливого старого друга и разоткровенничаться о некоторых нюансах со своим капитаном, что позволило лисе попереться вправлять мозги Кенпачи, вследствие чего он и попал в четвертый отряд? Всегда пожалуйста!

Попытаться донести до Зараки, уже увидевшего добычу, простую мысль о том, что сегодня Куросаки Ичиго не будет с ним тренироваться, потому что рыжий недошинигами нужен Готею со всеми конечностями, а также без единой царапины, ибо вечером будет вечеринка у Матсумото, и при этом самому остаться в живых? Пожалуйста!

В данный конкретный момент Иккаку и Юмичика сосредоточенно выкапывались из-под обломков, стараясь делать это потише и понезаметнее. Мало ли в какую сторону взмахнет мечом капитан? Счастье, что, когда Иккаку сорвал сдерживающую реацу повязку, Кенпачи резко остановился, иначе пришлось бы им выкапываться из-под обломков разрушенного замка. И не факт, что они бы выбрались.

— Эм-м-м, капитан, — осторожно окликнул Зараки пятый офицер из-за ближайшего валуна, насмешливо глядя на притаившегося рядом друга, ожидавшего неминуемой бури. Однако, вопреки их опасениям, буря не разразилась. Вместо этого отозвалось их прямое начальство.

— Все нормально, вылазьте уже, Кенчик не злится, — рассмеялось розововолосое чудовище одиннадцатого отряда по имени Кусаджиши Ячиру.

— Ага, — подтвердил капитан самого оригинально мыслящего отряда, задумчиво рассматривая то, что осталось от его повязки — осталось немного, всего пара ошметков, и восстановить её в этом мире невозможно. А значит, появилась еще одна причина покончить с врагами колдунов и отправиться в Общество Душ.

Этот момент избрали маги, чтобы появиться пред ясные очи пребывавшего в меланхолии капитана одиннадцатого отряда и его офицеров.

Первым заметив сидевшего в позе роденовского мыслителя Кенпачи и сопоставив несколько фактов, Снейп пришел к правильному выводу.

— Сектусемпра! — прорычал он, направляя заклятье на ненавистного ему шинигами, как-то не подумав о том, какой силой должен обладать бог смерти, чтобы привести подземелья в такое состояние. Маги, видевшие это заклинание в действии, приготовились созерцать море крови и ран... однако заклинание, не долетев всего полметра до Зараки, было поглощено окружившим его прозрачным коконом золотистого сияния.

— Я бы не советовал продолжать, — каким-то опасным голосом, так непохожим на его обычное жеманное щебетание, предупредил слегка офигевшего зельевара Юмичика. — Сила нашего капитана настолько велика, что без труда может уничтожить этот замок.

— О чем вы? — неверяще оглядывая разрушения и подозрительно спокойного джуичибантай-тайчо, все еще сидевшего на обломке стены, спросил Люпин.

— То, что только что произошло, — результат неосторожности Иккаку, ему не следовало срывать ограничитель реацу, — укоризненно глядя на друга, тем же тоном пояснил пятый офицер.

— Я не виноват, что кому-то понадобилось визжать, как не знаю кто, — пробурчал Мадараме, задумчиво почесывая лысину.

— Какой такой ограничитель? — непонимающе посмотрел на шинигами Блэк.

— Собачка, ты что, совсем тупой? — с детской непосредственностью спросила Ячиру, вызвав тихие смешки у представителей змеиного факультета. — Кенпачик очень-очень сильный, и, чтобы как-то ограничить его силу, в отряде папы Нему придумали повязку, которая кушает силу.

Так ничего и не понявшие колдуны переглянулись между собой, а Римус и Сириус поняли, что у них появилось много вопросов к участникам их последней попойки. И опять вопросы касательно одиннадцатого отряда.

— Так, меня это задолбало! — рявкнул поднявшийся Кенпачи. Его сила, огромная и беспощадная, заставила магов рухнуть на колени и схватиться за горло. — Пошли к этому старику, организуем вылазку, поубиваем всех нафиг и по домам.

— Есть, кэп! — радостно оскалились офицеры, и под счастливый визг крошки лейтенанта представители одиннадцатого отряда унеслись в сторону кабинета Дамблдора, разрушая по пути все, до чего дотягивались.

— Мда, теперь я понимаю, почему Ичиго не хочет с ним сражаться, — все еще пребывая в прострации от демонстрации силы капитана одиннадцатого отряда, ошеломленно протянул Гарри.

— Я бы тоже не хотел, — согласился с ним Драко. — Удивительно, как этот пацан умудрился его победить.

— Что? Куросаки? Но как? Как? — потерянно пробормотал Сириус, мысленно сравнивая противников, и переглянулся с не менее удивленным Римусом, который тоже сравнил Куросаки Ичиго и Зараки Кенпачи. Стоит ли говорить, что сравнение явно было не в пользу первого?

Список их вопросов опять увеличился. Но, хвала Мерлину, они знали, где взять ответы.

Похоже, Мародерам придется устроить вечеринку.

* * *

Если из пунктов А и Б в совершенно непредсказуемых направлениях, используя шунпо, выдвинутся два шинигами, вероятность того, что они друг с другом встретятся, ничтожно мала. Но если первый бог смерти совершенно не хотел бы встречаться со вторым, а второму в данный временной отрезок ну совершенно не до первого, хотя до этого он весь последний месяц преследовал его, то по третьему закону Мерфи*, каждый из которых в народе зовется законом подлости, ничтожная вероятность их встречи повышается до крайне высокой, если не сказать стопроцентной.

Перемещаясь по замку со скоростью света в поисках куда-то запропастившегося Зангетсу, Ичиго совершенно не рассчитывал встретить самого непредсказуемого после Ичимару Гина капитана со своими настолько же больными на голову офицерами.

В другое время он бы не задумываясь дал от них деру, однако сегодня ситуация была другой. Да и не станет же демон сражений Зараки Кенпачи нападать на него, когда он не вооружен. «Хотя, если представить все как очередную тренировку на выживание...» — Куросаки поежился, по его спине табуном пробежали мурашки, а где-то на заднем плане, а точнее в его внутреннем мире зашелся в истерическом хохоте его личный беломордый кошмар. Его личный арранкарчик явно оценил печальную для временного шинигами комичность ситуации. Но каково же было удивление рыжика, когда вместо того, чтобы попытаться в очередной раз нашинковать старшего из детишек капитана-дезертира мелкой стружкой безымянным клинком... главная причина головной боли всего четвертого отряда в количестве четырех штук просто пронеслась мимо него, круша стены и даже не остановившись, чтобы поздороваться!

...

Капитан одиннадцатого отряда Зараки Кенпачи никак не ожидал по пути в кабинет старого колдуна Дамблдора встретить Куросаки Ичиго и уж тем более не ожидал встретить его без арранкарской свиты. Особенно после того, как он целый месяц с завидным успехом умудрялся бегать от него, используя запутанность коридоров замка в свою пользу.

Самый непрошибаемо упрямый капитан в Готей 13 был не настолько глуп, как думали о нём все шинигами за исключением его собственного отряда и главнокомандующего.

Понять, что вся эта свистопляска с казнью Кучики как-её-там — всего лишь чьи-то попытки чего-то натворить под шумок, не составило труда ни ему, ни высшему офицерскому составу его отряда.

Именно поэтому Куросаки Ичиго так повезло. Еще одним элементом везения мальчишки стало то, что его третий офицер решил не гробить парня, а дал своему капитану решать, что с ним сделать, ведь под шумок никто и не вспомнит, что Мадараме проиграл какому-то новичку.

Когда Зараки встретился с мальчишкой, ему не составило труда понять, что опасности он ни для него, ни вообще для кого бы то ни было не представлял. Именно поэтому апельсиновому мальчишке повезло не только выжить, но и свести дело к ничьей.

Его офицеры оказались понятливыми ребятами и молчаливо поддержали его, когда он решил взять над мальчишкой шефство. Никто кроме него, его третьего и пятого офицеров и старика главнокомандующего не знал, что Ичиго уже приготовлено место четвертого офицера в одиннадцатом отряде. Хвала всем богам и его настойчивости, что Ямамото согласился с тем, как обидно было бы запереть в Гнезде Личинок такого талантливого шинигами из-за его характера. Предложенный им вариант — пара десятков лет стажировки в одиннадцатом отряде, где Куросаки привьют хотя бы какие-то зачатки дисциплины, а затем должность капитана какого-то отряда. Вот только этот долбаный временный шинигами никак не хочет понять того, что ему только добра хотят! А объяснить все прямо и в итоге отпаивать мальчишку саке после его лекции о будущем рыжего риоки, вариантах его поведения и последствиях не хотелось.

...

Зангетсу вот уже час, как в пятую точку ужаленный, на сверхзвуковой скорости носился по Хогвартсу в поисках своего непутёвого хозяина и матерился. Доставалось всем: Ичиго, которого меносы знают где носило; Йороуичи, за то что на свою голову научила его шинигами шунпо; тех, кто на пьяную голову проектировал этот замок, и половине его обитателей, каждый или каждая из которых, наткнувшись на него, считали своим долгом поинтересоваться, кто он такой и куда направляется или не её/его ли он ищет.

Костеря на все лады очередную мадам, у которой цвет волос явно был и её же диагнозом, попытавшуюся с ним познакомиться, Зангетсу не заметил выскочившего ему навстречу Гриммджо и на полном ходу совсем не пафосно врезался в него. Зампакто и арранкар живописной кучкой развалились на холодном полу, рискуя заработать кучу болячек и пытаясь определить, где чьи руки-ноги.

— А говорил, что не такой, — жеманно протянул один из ранее пытавшихся познакомиться с ним парней. Бросив напоследок: «Противный!», он гордо ушел, оставив их самих выпутываться.

Это стало последней каплей в и без того переполненной чаше терпения зампакто. В десяти предложениях доведённый до состояния громкой ярости мужчина рассказал все, что он думал об этом мире. Лежавший под ним Джаггерджак настолько офигел от такого виртуозного выражения мыслей, что прекратил ржать и с надеждой уставился на Зангетсу в ожидании продолжения.

Именно в таком состоянии их и нашел Куросаки в состоянии не меньшей ярости, чем его клинок. За его спиной, всем своим видом изображая скромное торжество, маячил Улькиорра.

— Старик! Я, значит, тебя по всему этому идиотскому замку ищу, а ты тут до моего... э-э-э... подопечного домогаешься? — не хуже Бьякуи двумя часами ранее завопил красный как вареный рак парень.

— Ичиго... — уже более-менее спокойным голосом проговорил Зангетсу.

— Куросаки... — угрожающе почти прорычал Секста, крайне безуспешно пытаясь скрыть тот факт, что ему приятно то, что его временного и только временного владыку взбесила эта сцена.

— ... это не то, что ты подумал, — хором закончили они, понимая, насколько смешно выглядит их попытка оправдаться в том, чего не было.

— Ну да, конечно, — бесстрастно заметил Шиффер. С его вечной рожей кирпичиком и отмороженными интонациями это прозвучало настолько издевательски, что и зампакто, и арранкару очень захотелось прервать жизнь наглого домашнего летучего мыша рыжего шинигами путем усекновения лишних конечностей посредством Зангетсу или Пантеры.

Мысль о том, чтобы отрезать задолбавшему всех Четвертому его занудную головушку, остановили другие не менее важные мысли. Зампакто вспомнил, что Улькиорра является одним из важных элементов перевоспитания Ичиго и появления в его буйной головушке колера «взбесившийся апельсин» лишних извилин, и тут же попытался успокоиться. Джаггерджак же, заметив в глазах своего коллеги плохо скрываемое торжество, скривился: этот ублюдочный Кватра просто провоцировал его на драку. Если б кто-то знал, как его уже достали эти подковерные интриги Шиффера в попытках оттеснить его от Куросаки! Он что, виноват, что самый адекватный среди своих бегающих за рыжим соплеменников?

— Пойдем, Гриммджо, — позвал его шинигами, закрепляя свой знаменитый тесак за спиной. Оказалось, за своими размышлениями голубоволосый арранкар пропустил момент возвращения Зангетсу во внутренний мир бога смерти.

— Владыка! — налетела на него обеспокоенная до невозможности Нериел. — Дамблдор собирает всех в Большом Зале. Похоже, случилось нечто серьёзное.

__________________

Третий закон Мерфи: «Из всех неприятностей произойдет именно та, ущерб от которой больше».

В Большом зале Хогвартса яблоку негде было упасть, но если бы оно и падало, то обязательно точкой приземления стала бы чья-то буйная головушка. Виноваты в потенциальном появлении более чем сотни новых Ньютонов были никто иные, как глава Ордена Феникса Альбус Брайан Вульфрик Персиваль Дамблдор и хозяин радикально настроенной экстремистской организации Пожирателей Смерти Томас Марволо Реддл. Именно они выступали инициаторами сегодняшнего общего собрания.

«Явно случилось нечто из ряда вон выходящее», — понял Абарай Ренджи, спустившись вместе со своим непосредственным начальством в Большой зал. Еще вчера отправленные на разведку капитан десятого отряда Хитсугая Тоширо и лейтенант этого же отряда Матсумото Рангику не должны были так скоро вернуться.

— Друзья мои, — в своей излюбленной манере счастливого идиота начал Дамблдор, — из донесений наших союзников мы узнали, что остатки сумеречных существ, вырвавшихся из-за грани, решили расправиться с нами, напав на Хогвартс. — Сообщив эту радостную новость, великий светлый маг продолжил что-то обсуждать со своим темным коллегой и шинигами.

Поднявшийся после его слов гомон по своей силе мог бы сравниться с базаром в самое бойкое для торговли время. Услышанную новость захотелось обсудить буквально всем, без исключений.

— Когда планируется нападение? — К стоявшим в центре Большого зала Дамблдору и Волдеморту, довольно бесцеремонно протолкнувшись сквозь толпу магов, подошла Шихоуин Йороуичи с капитаном второго отряда на буксире. Сой Фонг еще не до конца отошла от воспитательной речи, устроенной ей её госпожой после ухода зампакто Куросаки Ичиго, поэтому была абсолютно не против, чтобы её бывшая начальница взяла управление на себя.

Как ни странно, после её вопроса уровень шума упал практически до нуля. Видимо, не только Богиню скорости заинтересовал этот вопрос.

— Исходя из скорости передвижения и расположения их лагеря, у нас есть два дня до нападения, — хмуро отозвался Хитсугая Тоширо.

Стоявшая позади него лейтенант явно не разделяла настроения своего начальства. Матсумото Рангику мило улыбалась и посылала воздушные поцелуи знакомым, ловила направленные на неё восхищенные мужские взгляды, намертво прилипшие к её весьма глубокому декольте... в общем, светловолосая женщина вовсю наслаждалась жизнью.

— Два дня? Вот козлы! — громко возмутился уже порядком заскучавший в этом мире Юмичика. Его творческая натура вовсю бастовала, требуя новых развлечений, ибо, увы и ах, развлечения для него здесь уже закончились.

— А раньше они не могут? Подгоните их кто-нибудь! — обиженно потребовал Иккаку, сверкая глазами и лысиной.

— Че за фигня? — раздраженно пророкотал Зараки, которому больше всех надоел этот мир, этот замок и то, что он никак не мог поймать Куросаки Ичиго. Не то чтобы ему в последний год везло с его поимкой, просто нужно же найти какое-то оправдание?

— Кенчик, я так не играю! — оповестила всех в радиусе ста метров с высоты плеча капитана одиннадцатого отряда крошка Ячиру.

— Вы находитесь здесь не для развлечения! — под одобрительные взгляды большинства магов и шинигами рявкнула на них вконец выведенная из себя Сой Фонг. — Нам еще нужно составить план...

— Да по сараю. Мне не интересно, — неопределенно махнул рукой демон сражений Общества Душ, заметив в толпе временного шинигами со своими ручными арранкарами.

— Куда ты? — мягко, как у неразумного дитяти, спросил Укитаке.

— А ты как думаешь? — насмешливо поинтересовался Зараки, изобразив на лице свою особую ухмылочку, от которой бледнели Пустые и падали в обморок рядовые четвертого отряда.

Капитан тринадцатого отряда внимательно на него посмотрел, но вслух ничего не сказал. Бывали моменты, когда Джоширо казалось, что Кенпачи намеренно изображает тупого солдафона, чтобы не делать того, чего ему не хочется. Мол, что с него, по пояс деревянного, возьмешь?

Зараки еще раз окинул взглядом Большой зал в поисках Куросаки, но того уже не было. К несчастью для него, Ичиго тогда тоже его увидел и умудрился ушунпоиться в неизвестном направлении вместе с подопечными.

Раздраженно цокнув и окатив присутствовавших волной реацу, от которой большинство магов послабее грохнулось в обморок, а более сильные испытали несколько не лучших моментов в жизни, самый оригинально мыслящий капитан в Готей 13 на скорости, приближенной к шунпо, отправился искать приключения на свой безымянный клинок.

Его не менее оригинально мыслящие офицеры, окинув временных обитателей Большого зала ласковыми и добрыми взглядами, от которых многих передернуло, а по спинам пробежали хорошо откормленные мурашки, последовали вслед за ним.

* * *

Сириус и Римус с чувством выполненного долга устало развалились на диванах во временно оборудованной под сегодняшнюю вечеринку классной комнате. Организация вечеринки — дело сложное, особенно если хочешь напоить шинигами для получения нужных сведений и особенно если среди них есть такие монстры-алконавты как Матсумото Рангику и Кеораку Шинсуй. В прошлый раз вдвоём они выпили столько, сколько выпили все остальные вместе взятые, а значит теперь, чтобы их разговорить, нужно гораздо больше выпивки, чем было тогда.

Бродяга, наверное, впервые в жизни видел настолько удивленных домовиков Хогвартса, когда он озвучил им километровый список алкогольных напитков и закуски. «Господам накрыть в Большом зале?» или «Господа планируют устроить банкет?» — то и дело спрашивали ушастые создания, параллельно занимаясь сборкой снеди и питья. Еще больше эльфы удивились, когда Блэк пояснил им, что планируется вечеринка на не более чем пять-шесть человек, любящих хорошо выпить и закусить. Но тут уж ничего не поделаешь: Рангику и Шинсуй специализируются на выпивке, Абарай Ренджи — на закуске, а все остальные по минимуму, ибо после этой троицы обычно мало чего остаётся.

Вечеринка была в самом разгаре, и лейтенант шестого отряда уже почти дошел до той кондиции, когда тянет на поболтать. «Самое время этим воспользоваться», — решил Римус и подал знак другу.

С прошлой попытки кое-что выяснить они как раз узнали о том, что Ренджи почти двадцать лет прослужил в одиннадцатом отряде, является единственным лейтенантом, имеющим банкай, и другом исполняющего обязанности шинигами Куросаки.

— Абарай, мне тут вспомнилось, что ты говорил, будто не единственный из лейтенантов, кто владеет второй ступенью высвобождения меча, — старательно выговаривая слова заплетающимся языком, вкрадчиво проговорил Сириус.

— Да-да-да, припоминаю, было такое, — лукаво улыбнулась Матсумото, а Хисаги молча кивнул, подтверждая.

— Ну... скажем так, я говорил не про лейтенанта, — осторожно ответил ему красноволосый шинигами не менее заплетающимся языком.

Несмотря на повышенный уровень алкоголя в крови, Ренджи четко помнил, о чем следует болтать по пьяни, а о чем нет. В затуманенном алкоголем мозгу шинигами живо всплыл разговор, произошедший после триумфального бегства Айзена, Ичимару и Тоусена.

«Если ты хочешь превзойти Кучики Бьякую, тогда у меня одна просьба — я хочу умереть под его командованием. Вот и все», — это то, что он вытянул из Иккаку, когда попросил его стать капитаном.

Абарай не был настолько идиотом, чтобы не понимать — его бывший коллега по отряду объяснил ему вообще что-то только потому, что он знает о его секрете и потому, что знает, как заставить его молчать. Если бы не это, третий офицер просто устранил бы угрозу его дальнейшей службы Кенпачи, и тут бы Ренджи не спас ни банкай, ни то, что он был учеником Мадараме в прошлом, ни хорошая дружба.

Сказанная спокойным, с нотами печали в голосе фраза была, по сути своей, предупреждением:

«Только ляпни кому-то о том, что у меня есть банкай, и превосходить старшего Кучики будешь уже не ты», — легко уловил её значение лейтенант шестого отряда.

И это действительно была убедительная угроза. Он слишком хорошо помнил, на что в реальном бою до смерти способны офицеры одиннадцатого отряда, даже трусливый придурок Арамаки — и тот может вызвать ужас, если потребуется.

— Не про лейтенанта? А про кого? — очень натурально изумился Кеораку Шинсуй. Несмотря на то что он уже неплохо набрался, капитан восьмого отряда отнюдь не утратил своей интуиции, неплохо выручавшей его во времена кризисов, которая прямо сейчас просто кричала ему о том, что Ренджи ничего им не расскажет.

— Про Ичиго, разумеется, — усмехнулся тот, отпивая саке из пиалы.

Его примеру последовал и единственный капитан на вечеринке, тоже усмехаясь, но уже мысленно. «Молодец, выкрутился!» — подумалось ему.

Остальные же окинули выкрутившегося лейтенанта шестого отряда взглядами из категории: «Ну да, конечно, так мы и поверили», но вслух ничего не сказали.

— О, кстати, насчет Куросаки. Как так получилось, что его все называют временным шинигами? — неожиданно заинтересовалась Тонкс, тем самым переведя стрелки разговора в безопасное для красноволосого бога смерти направление.

— Ну, это долгая история... — Хисаги вновь взял на себя функцию пояснения магам готеевских заморочек.

Пока Шухей развлекал магов рассказом о похождениях временного шинигами и его друзей, Абарай в очередной раз задался вопросом, неоднократно мучавшим его с того момента, как Айзен со товарищи покинул Общество Душ.

Дело в том, что служба в одиннадцатом отряде научила его рассматривать любую ситуацию под разными углами. С таким капитаном как Зараки Кенпачи и офицерским составом, из которого на публике постоянно мелькают разве что Ячиру, Иккаку, Юмичика и Арамаки, только так и можно. Вот только как так получилось, что волнение за Рукию, злость на Ичиго и состояние тихой паники, посетившей Готей 13, заставило его забыть об этом?

Также он забыл и о том, что его бывший капитан — это отличный барометр истинного положения дел в Обществе Душ во время очередного кризиса.

...

— Так получается, парень является одновременно и человеком, и шинигами? Как такое возможно? — Лунатика всегда интересовали самые необычные и незначительные на первый взгляд вещи.

— Поверь мне, если у тебя отец — бывший капитан Готей 13, а его друг — Урахара Киске, то все возможно, — пренебрежительно взмахнула рукой захмелевшая Рангику.

— Я уже столько раз слышал про этого Урахару, кто он? — Блэк озвучил следующий по списку вопрос.

— Урахара — это... Ик... О! — почти невменяемым голосом промычал Кеораку, на которого уже начали действовать литры выпитого алкоголя. — Бывший капитан двенадцатого отряда, основатель Бюро Технологических Исследований, инновационный гений и очень близкий друг бывшего капитана второго отряда и принцессы клана Божественных Оружейников Шихоуин Йороуичи по совместительству.

Выдав эту длинную тираду, капитан восьмого отряда самоустранился от дальнейших разговоров, решив потратить оставшуюся ночь на второе из своих любимых занятий, то есть на сон.

Зато лейтенанту девятого отряда было не до сна. Ему опять пришлось объяснять снедаемым информационным голодом магам что, где, когда и с кем в Готей 13. Прояснив вопрос с Богиней Скорости и её взаимоотношениями с Урахарой, Сой Фонг и Куросаки Ичиго, Хисаги промочил горло и принялся ожидать очередного шквала вопросов, которые не заставили себя ждать.

— Слушайте, а вот у меня еще есть вопрос... — начал Римус, на что Шухей закатил глаза, как бы говоря: «Что? Только один? Ну давай, добей меня!» — Это касается того взрыва, что произошел сегодня. Хотя нет, уже вчера, — посмотрев на часы, исправился оборотень. — Когда мы пришли в подземелье, то оказалось, что взрыв произошел по вине Мадараме. Будто бы он сорвал с Кенпачи какой-то ограничитель. Кстати, вы знали, что у него оба глаза в порядке?

— Видишь ли, Люпин, Зараки силен, чудовищно силен. Уровень его реацу настолько велик, что превосходит уровень всех капитанов и даже Главнокомандующего Готей 13. Другое дело что он не умеет использовать её по назначению и не хочет учиться её прятать, — осторожно попыталась объяснить ему золотоволосая шинигами. — Я лично видела, как Кенпачи, сорвав повязку, обычным взмахом меча просто разрезал здание напополам, как бумагу ножницами!

— Ничего себе! — присвистнула самая трезвая в их компании — Тонкс.

— Именно! Чтобы как-то ограничить его силу, в двенадцатом отряде специально для него придумали особую повязку-Пустого на глаз. Она безостановочно пожирает его реацу. На вид, я вам скажу, гадость несусветная. — Женщину передернуло.

— Постойте-ка, как это не умеет управлять своей силой? Я же сегодня видел, как он закрылся ею от темномагического проклятия Снейпа! — Анимаг нашел неувязку в рассказе Матсумото.

— Реацу Зараки повинуется его инстинктам и рефлексам, а еще сама защищает его. Я не видел такого ни у кого из шинигами, — пояснил Ренджи, начиная понемногу приходить в себя. — Вашему замку еще повезло, что он сразу заметил, что повязка порвалась, иначе...

— Что, неужели бы замок разрушил? — скептически усмехнулась метаморфиня, взглядом предлагая Лунатику и Бродяге посмеяться над шуткой. Однако неожиданно испуганные лица Мародеров и серьезно задумавшиеся над вопросом шинигами остудили ей веселье.

— Знаешь, все возможно, — после непродолжительного молчания выдал Хисаги.

— Бр-р-р, вы такие ужасы рассказываете, мне нужно выпить, — простонала Нимфадора, когда осознала, что угроза разрушения Хогвартса вполне реальна и зовут эту угрозу джуичибантай-тайчо Зараки Кенпачи. Её желание передалось и Сириусу с Римусом.

После этого разговор как-то сам собой сошел на нет, и участники междусобойчика решили пропустить еще по одной пиалке/стаканчику и расходиться.

Маги с содроганием вспоминали то, что они узнали о капитане одиннадцатого отряда: буйный характер, ненормальная страсть к сражениям, чудовищная, за гранью восприятия сила, извращенная логика, топографический кретинизм и полная поддержка всех начинаний в лице верных последователей, готовых смести все на пути своего шефа.

«Мда, и как это весь такой относительно адекватный Ренджи почти двадцать лет прослужил в этом отряде?» — пронеслось в голове у Сириуса, когда он посмотрел на лейтенанта шестого отряда.

Собиравшиеся расходиться маги никак не ожидали, что в самый разгар их попыток распрощаться и спихнуть приведение классной комнаты в порядок на кого-нибудь другого, дверь распахнется от мощного пинка и в комнату влетит, возбужденно сверкая глазами, третий офицер одиннадцатого отряда Мадараме.

— Абарай, собирайся, капитан договорился с Кучики, ты идешь с нами на вылазку, — хищно улыбаясь в предвкушении схватки, на одном дыхании выпалил он.

— Эм-м-м, а ты ничего не попутал? С чего бы это ему разрешать? — недоверчиво поинтересовался бабуиновый король, понимая, что, даже если капитан и не разрешил, он все равно пойдет. Иногда он жалел о том, что невозможно одновременно делать карьеру, занимать капитанскую должность и все еще оставаться в одиннадцатом отряде.

— Скажем так, он согласился с беспокойством Зараки-тайчо о его способности держать свою реацу под контролем. И с тем, что им всем нужно как можно быстрее возвращаться в Общество Душ, — многозначительно улыбаясь, пояснил Юмичика, словно бы из ниоткуда появляясь за спиной Иккаку.

Ренджи вернул ему не менее понимающую ухмылку. Он слишком хорошо знал, что в некоторых вопросах настойчивость Кенпачи не уступала упрямству Ичиго. У капитана шестого отряда просто не было шансов.

— Ну, так ты идешь?

— А то, — бросая обиженный взгляд на Мадараме, спросившего такую глупость, ответил он.

И уже совсем не удивился, когда, подойдя к выходу, в компании бывшего капитана встретил Ичиго и Гриммджо, у которых глаза горели не меньшим азартом и жаждой сражений.

* * *

Если бы кто-то из знакомых увидел сейчас блестящего аристократа Кучики Бьякую, он бы, мягко говоря, был сильно удивлен. Двадцать восьмой глава клана славился своим нордическим характером и железными нервами. Его было не так просто вывести из себя. Однако если сделать несколько попыток, наверняка какая-нибудь и увенчается успехом, что сегодня и произошло.

Первая попытка произошла ночью, когда ему приснились мучавшие его вот уже два года кошмары.

Сначала в его сне казнили Рукию, потом Куросаки стал капитаном какого-то из отрядов, а напоследок его добило слайд-шоу рисунков сестры, что тоже не для слабонервных.

Проснувшись среди ночи в холодном поту и с настроением, как говорят маги «не с той ноги встал — не на ту метлу сел», Бьякуя решил успокоить нервы старым, проверенным не одним воином способом — тренировкой.

Выйдя ночью из замка на ночную тренировку, двадцать восьмой глава клана Кучики и представить себе не мог, что на него нападут за чертой охранных чар, установленных Дамблдором и Волдемортом, в действенности которых он уже несколько раз успел убедиться. Нашинковав Сенбонзакурой на мелкие кусочки странное, почти разумное растение, напавшее на него по пути на стадион для магической игры, капитан шестого отряда с чувством выполненного долга отправился спать. Больше кошмары его не беспокоили.

Наутро, спустившись в Большой зал на завтрак, Бьякуя застал там большие разборки. Как выяснилось из возбужденных воплей колдуньи мадам Спраут, ночью неизвестными вандалами было уничтожено последнее в своём роде редчайшее полуразумное растение, пережившее не одно поколение молодых homo magicus, населявших замок.

«ЧТО? Это сумасшедшее создание было последним в своём роде? А шинигами, значит, в этом мире просто штампуют!» — возмущенно подумал Кучики, вспоминая своё ночное рандеву с Дракучей Ивой, внешне оставаясь абсолютно бесстрастным.

Следующим испытанием для нервов главы благородного дома стало появление в его покоях странного до ужаса брутального мужчины с просто ошеломительной духовной силой. Мужчина представился ему как Зангетсу, зампакто Куросаки Ичиго. Мрачный клинок с пафосно развевающимися одеждами вызывал у Бьякуи странные чувства, поэтому он решил послушать то, что ему говорят.

В принципе, он был согласен с тем, что ему излагал Зангетсу, тем более что мысли о возможном будущем рыжего риоки посещали его каждый раз, когда тот с завидной регулярностью вляпывался в какое-нибудь приключение и втягивал с собой его сестру и лейтенанта. Правда, сначала его посещала идея устроить им свидание с цветущей Сенбонзакурой, а уж потом думать о будущем.

Захваченный своими мыслями, внешним видом Зангетсу и его непохожестью на Куросаки Ичиго, Бьякуя даже пропустил тот момент, когда зампакто обратился к нему с просьбой, которая вошла ему в одно ухо и тут же вышла в другое, отложившись где-то глубоко в подсознании. Он даже согласился с ней, все еще пребывая в своих мыслях.

Вот только слишком поздно мозг на бессознательном уровне обработал просьбу клинка, подал сигнал той самой мышце, которая отвечает за поиск на себя приключений, вернул его обратно в мозг, обработав в виде мысли, и только после этого до капитана шестого отряда дошла просьба Зангетсу, менос его побери. «Сделать ходячий кошмар по имени Куросаки Ичиго своим учеником после того, как он на законных основаниях попадет в Общество Душ... Интересно, кто кого и через какой промежуток времени сведет в могилу?» — отстраненно подумал Бьякуя, и тут...

Результат его полета мысли вылился в вопль ужаса и отчаяния, по силе децибелов и красоте превосходящий Витаса. Был бы Ичимару Гин жив, он бы оценил иронию и не упустил шанса позубоскалить! Именно его крик души и стал причиной того, что Иккаку случайно сорвал пожирающую духовную силу повязку со своего капитана. Последовавший за этим взрыв и сотрясение замка стали третьим испытанием на прочность уже отнюдь не железных нервов Кучики.

...

После того как капитан Хитсугая и его подчиненная вернулись с разведки раньше, чем ожидалось, ход событий слишком сильно ускорился. В обычной ситуации это вызвало бы в Бьякуе всего лишь легкое раздражение, но после того, что происходило с ним ранее, это ударило по нему сильнее.

Завершающим штрихом стало полуночное явление к нему Кенпачи со своей свитой. Этот дикарь, даже не потрудившись извиниться за ночной визит, потребовал, чтобы Абарай отправился с ним в безумную вылазку для сокращения количества сумеречных тварей.

Однако зачем зря рисковать, если завтра будет нападение?

Как выяснилось из весьма вменяемого пояснения Зараки, без повязки его реацу очень нестабильна и её все сложней и сложней контролировать в этом мире. Поэтому им нужно как можно быстрее возвращаться в Общество Душ, а сделать они это смогут только после того, как будут уничтожены все вырвавшиеся из-за грани существа.

Капитан шестого отряда не сомневался в том, что если за уничтожение тварей возьмется одиннадцатый отряд, да еще и усиленный Ренджи, Ичиго и этим арранкаром Гриммджо, то к завтрашнему дню их количество сократится до безопасного минимума.

На часах четыре утра, а двадцать восьмой глава благородного дома Кучики сидел на подоконнике и методично лечил расшатанные нервы. Рядом с ним уже лежало несколько бутылей алкогольного валерьянкозаменителя из ранее конфискованных запасов Кеораку Шинсуя. Не все из его запасов дошло до Матсумото Рангику, несколько бутылочек Бьякуя решил оставить себе. С такими коллегами, младшей сестрой и подчинёнными, постоянно гробящими его нервы, тут не только пить начнешь, но еще и опиум курить станешь. Хвала всем богам и духам, что Рукии и его отряда здесь не было. Ему одиннадцатого отряда, рыжего риоки, его ручных арранкаров и Шихоуин Йороуичи за глаза хватало!

* * *

Гриммджо никогда бы и не подумал, что, несмотря на все свои закидоны, Зараки весьма и весьма хороший командир. Он грамотно расположил их в разных точках для засады так, чтобы каждый знал, кто и где, на всякий случай. Одно это наталкивало на размышления.

Не прекращая работать Пантерой, арранкар сделал себе мысленную пометку: попросить Улькиорру проанализировать капитана одиннадцатого отряда. Несмотря на свой вечно отмороженный вид и иногда не совсем адекватное поведение, Шиффер был очень умен и, когда надо, его мозг работал не хуже аналитического центра.

<tab>Светало... Устало закинув Тенса Зангетсу на плечо, Ичиго довольным взглядом окинул гору мертвых тел — он неплохо поработал. Благодаря безумной, но такой притягательной идее Кенпачи количество местного аналога Пустых сильно уменьшилось. И если у остальных результаты не хуже, чем у него, то, возможно, уже сегодня они отправятся домой, чему представитель славного семейства Куросаки был бы несказанно рад. Этот мир его задолбал и, как ему показалось, не только его. В последнюю неделю ему очень хотелось вернуться в Каракуру, выспаться, посдавать все хвосты в школе и уехать куда-нибудь на море, подальше от шинигами, магов, арранкаров и в особенности от Урахары и его экспериментов.

«— Король, ты пропустил один пункт в своём идеальном плане», — проснулась его шизофрения.

Еще раз повторив про себя все пункты плана, нет, не так — Плана, Ичиго наплевал на данное самому себе обещание не отвечать на подначки своего личного Пустого.

«— И что же я пропустил?» — недовольно поинтересовался он.

«— Ты пропустил ту часть, где сдаешь всю эту арранкарскую гоп-компанию в загребущие ручки маньяка-ученого из двенадцатого», — ехидно просветила его белобрысая белочка.

«— А зачем их отдавать? Я к ним привык», — подумав пару минут, ответил временный шинигами.

За все это время он действительно привык к ходящим за ним хвостиком арранкарам. Пожалуй, теперь он бы мог понять Айзена, окружившего себя подчинёнными, которые так похожи на капитанов и лейтенантов Готей 13. Извращенная месть закомплексованного очкарика, дорвавшегося до власти, — вот что это такое.

И вправду сносит крышу, чувствуешь себя богом.

Только тс-с-с, он об этом даже и не думал!

Гриммджо неожиданно оказался очень интересным собеседником и хорошим помощником, особенно когда перестал искать с ним сражений, а уж какие он байки из жизни Уэко Мундо при Айзене рассказывал... Закачаешься! В принципе, ничего необычного, голубоволосый кошак при жизни Соуске особо не праздновал, а уж после смерти просто оторвался на нём по полной.

Улькиорра, когда перестал пытаться его убить и похищать Иное, оказался очень ничего. Тихий, полезный и почти незаметный — идеальный подчинённый и хороший разведчик. С его чутьем на реацу стало намного проще прятаться от Кенпачи и его офицеров.

Неугомонная Нериел в своей детской форме была сущим наказанием, но, повзрослев в лабораториях двенадцатого отряда, превратилась в относительно спокойную, иногда трезвомыслящую девушку. Правда, её неуемное желание его тискать и попытки задушить бюстом, почему-то названные объятиями, слегка напрягали.

Высокомерная и постоянно находящаяся вся в себе Халибел достаточно быстро избавилась ото всех иллюзий насчет своего Владыки, особенно после того как Айзен попытался её убить. Неизвестно, что с ней делали в лабораториях Маюри, но действующая Третья Эспада сильно изменилась с их первой встречи. Её характер стал легче, а поведение более раскрепощенным, хотя куда уж раскрепощеннее — с её-то стилем одежды. Тиа начала проще смотреть на жизнь в целом и в частности и опять же — куда уж проще с её-то взглядом на ценность жизней других, не находящихся в её личном белом списке.

Старк... Общаться с ним — это почти то же самое, что общаться с Кеораку Шинсуем. Видимо, когда Айзен создавал Премьеро Эспаду, он скучал по главному бабнику и лентяю Готей 13. Но, в принципе, у Ичиго осталось приятное ощущение после разговора с ним.

«— Король, а ты не думал, что с ними будешь делать, когда та дрянь, которой их накачали в двенадцатом отряде, выветрится?» — невинно, насколько это вообще возможно с его металлическим голосом, поинтересовалась его белобрысая копия.

«— Ты прав, я как-то об этом забыл», — почесал в затылке апельсиновый парень.

* * *

Невысокий темноволосый юноша с рыдающими горючими слезами по расческе волосами, стоя на спешно сооруженных укреплениях, с большим изумлением смотрел на жалкую горстку нападавших, с понурыми мордами пытавшихся пробить защитный барьер собственными головами. Протерев очки, глаза и знаменитый шрам в виде молнии, Гарри Поттер решил обратиться к своим коллегам по цеху, но не менее удивленные взгляды однокурсников-слизеринцев показали ему, что это не плод его больного воображения.

Под офигевшими взглядами магов Пустые с застывшим на мордах выражением тихого ужаса с разбегу бились о купол, явно рассчитывая таким образом совершить самоубийство.

Причина такого странного поведения выяснилась, когда из Запретного леса вышли ранее ушедшие в ночной рейд шинигами. Раздраженный Кенпачи без своей сдерживающей реацу повязки, очень желающий вернуться домой, — это не то, что можно выдержать в любом состоянии. А уж усиленный офицерами своего же отряда, как настоящими, так бывшим и будущим, плюс арранкары, точно доведет кого угодно до суицидного состояния, даже Бьякую. Что уж говорить о каких-то там изнаночных тварях?

Гарри Поттер, так же известный как Мальчик-Который-Выжил, с большим удовольствием продолжил бы наблюдать за тем, как вышедшие из Хогвартса на шум шинигами и арранкары помогали своим коллегам, но бессменные лидеры этого дурдома Волдеморт и Дамблдор решили все по-своему.

В очередной раз чего-то там не поделив, два великих мага решили выяснить, кто прав, а кто нет своим излюбленным способом — магической, плавно переходящей в рукопашную потасовкой с обязательно летающими предметами мебели. Однако после того как глава Ордена Феникса и хозяин Пожирателей Смерти сначала разрушили директорский кабинет, а потом и Выручай комнату, укромных мест для выяснения отношений не осталось, ибо всегда был шанс наткнуться на Зараки Кенпачи, которому всегда было скучно.

Том Реддл уже и не помнил, кому из них первому пришла в голову гениальная идея выйти в чисто поле один на один, чтобы, наконец, решить, кто примет на себя командование защитой замка, но вышли они с размахом. Однако к тому времени, как они закончили это выяснять — кстати, победил все-таки он, — выяснилось, что и обороняться-то уже не от кого.

Когда изнаночные твари, наконец, проломили дыру в барьере и с печальной обреченностью просочились в неё, светлые, не очень светлые, не совсем темные и просто темные маги деликатно обогнули занятых выяснением и запутанных отношений лидеров и оказали посильную помощь в истреблении нечисти.

Смерть последнего потустороннего существа положила начало череде странных событий. Хотя странными они бы показались ранее, до того как в пентаграммах оказались самые настоящие боги смерти.

Вздрогнула земля под ногами, забурлила вода в озере, поднялся ветер и пригнал тучи, закрывшие солнце, стало почти темно.

Под ногами каждого шинигами и арранкара вспыхнуло голубоватое свечение, заключив их в круги. По траве инеем заскользили магические знаки — точная копия тех, что остались в Большом Зале. Пентаграмма построилась сама собой. По её граням затрепетали язычки голубого пламени, а вокруг Дамблдора и Волдеморта закружились пока не видимые обычному взгляду потоки магии. Следом за этим вспыхнули всеми цветами радуги охранные символы, как снаружи, так и внутри пентаграммы. Как и тогда, постепенно в воздухе стали смутно проявляться призрачные контуры чего-то очень похожего на врата. Они то появлялись, то исчезали, изображение рябило и казалось таким зыбким...

Через некоторое время, необходимое для того чтобы ворота стали вполне материальными и перестали походить на мираж заблудшего в пустыне, их створки начали медленно-медленно распахиваться. Вновь ужасающий ветер, ослепительная вспышка нестерпимо яркого света; единственное отличие от той ночи — отсутствие богов смерти в кругах пентаграммы.

Шинигами вернулись в Общество Душ.

Путешествие из мира магов в Общество Душ для Ичиго ничем не отличалось от обычного перехода вроде тех, что создавал для них Урахара. Все та же темень, все та же хищная дрянь, именуемая очистителем — все как всегда. Правда, неизвестно, как протекает путешествие в Каракуру для шинигами, но это уже другой вопрос. Он задаст его Ренджи потом, когда вернется с каникул.

По прибытию в Общество Душ Ичиго застал Готей 13 в состоянии, приближенном к панике. Оказалось, после того как из клеток двенадцатого отряда сбежали Старк, Халибел, Гриммджо и Улькиорра, было введено военное положение и на грунт срочно выслали капитанов и офицеров отрядов. Мало ли куда взбредёт в голову отправиться арранкарам? Вот только во время переправки в мир живых спешно собранной группы быстрого реагирования случилось нечто странное — шинигами пропали с радаров двенадцатого отряда! Примерно в это же время проснулась Лилинет. Не найдя Старка, юное создание устроило райскую жизнь всему отряду.

На спешно созванном собрании капитаны подумали, и Ямамото решил, что пребывающие под воздействием препарата Урахары арранкары временно не опасны и могут находиться в мире живых под наблюдением Куросаки Ичиго и Кучики Рукии. И, разумеется, мнением Куросаки Ичиго, как обычно, никто не поинтересовался. Хотя ему было что сказать по этому поводу.

Одна радость для бедного шинигами — так это разговор с Панамочником, в результате которого Урахаре и его домашнему зверинцу, к которому и присоединились Старк с Лилинет, придется отстраивать магазинчик почти с нуля.

А вот папаша быстро смирился с присутствием арранкаров в доме и жизни своего сына. Особенно ему в этом помогли наряды и внешний вид Нериел и Халибел. Правда, даже он додумался поинтересоваться у сына о сроке действия той отравы, что сварганил опальный капитан. В ответ Ичиго развел руками и переадресовал вопрос всезнающему Гриммджо, на что голубоволосый арранкар ехидно ухмыльнулся и ответил:

— А оно уже закончилось как минимум два дня назад, Владыка. — На что временный шинигами схватился за рыжую головушку и начал подумывать о самоубийстве. Где-то в его внутреннем мире билась в истерике от хохота его личная белобрысая шиза: пустой тоже оценил перспективы. Веселая жизнь началась!