Враг моего врага... (джен)

— Приехали, — обреченно вздохнул парень, плюхаясь на диван.

— Ичиго, хочешь ты этого или нет, но ты нам расскажешь. ВСЕ расскажешь, — железным голосом проговорил Гарри, с опаской разглядывая разрушения, оставленные Гетсугой, и кучки пепла, оставшиеся от дементоров.

— Да?! И с какой стати?! — хмурясь еще больше, если это вообще возможно, агрессивно поинтересовался временный шинигами, мысленно пытаясь проанализировать ситуацию, которая ему очень не нравилась. Странные существа, едва не уничтожившие Гриммджо и с которыми не справилось серо Халибел. Неожиданно появившийся в реальном мире Зангетсу, не имевший возможности вернуться назад... Все это явно попахивало чьим-то планом.

Но вот чьим? Почему каждый враг, с которым им приходится сражаться, обладает кучей планов, как на чьём-то горбу выехать в светлое, пардон, темное будущее? Айзен, Кария, опять Айзен, Амагай Сюске, снова Айзен, Мурамаса и опять-таки Айзен... Вот теперь снова кто-то новый. А что дальше? Опять Соуске вылезет? Надоело!!!

— С такой! Ты находишься в моём мире! У тебя странная сила! За тобой бегают странные и очень сильные существа, называя Владыкой! И, наконец, несмотря на то что ты мой одногодка, несмотря на то что ты не шинигами, а лишь человек, ты обладаешь такой силой, о которой я, один из сильнейших магов этого мира, могу только мечтать! — яростно воскликнул Поттер, сжав кулаки.

Он понимал, что сейчас наговорил много лишнего, но остановиться не мог. Особенно про силу, о которой он мог только мечтать. Как ни странно, этот рыжий парень, которого он считал аналогом себя во время учебы на Гриффиндоре, все понял.

«Неужели придется делиться с друзьями своими планами раньше срока? Или, может, лучше сразу «Обливиэйт»?» — испуганно проносились его мысли.

— Иди на ... — подавив тяжелый вздох, посоветовал Ичиго, понимая, что больше не будет общаться со слизеринцем и его друзьями. Зависть — очень плохой цемент для построения дружбы.

...

Они с ним чрезвычайно похожи, оба обладают огромной силой, оба имеют то, к чему надо стремиться, и у обоих есть то, что будут защищать любой ценой. Однако вместе с тем они и очень разные.

Ичиго получал свою силу в кровавых сражениях против могущественных существ, спасая друзей и бывших врагов. Он шел к своей цели, чтобы победить и спасти.

Гарри же получил силу, чтобы защищать себя от нападок Темного Лорда. Когда из-за ритуала Воскрешения Волдеморта грань истончилась и страну наводнили монстры, он слегка сменил идеологию. Поттер получал силу, развиваясь до предела своих способностей, рассчитывая в будущем стать третьей силой.

— Куда? — в шоке от такой наглости переспросил Гарри.

Куросаки повторил список адресов, по которым можно отправиться Мальчику-Который-Выжил. Гермиона, Панси, Миллисента и Забини посмотрели на временного шинигами как на ненормального. Они прекрасно знали, чем могло закончиться общение с их другом в таком стиле, слишком уж тот много общался с Темным Лордом. Драко же глянул на Ичиго с уважением. Сегодня авторитет рыжего парня в его глазах вырос до небес.

За спиной риоки с самым мрачным видом застыл Зангетсу, сверля обнаглевшего, по его мнению, человеческого мальчишку тяжелым взглядом. Так с его шинигами даже Кучики Бьякуя и Сой Фонг не общались. А уж эти его терпеть не могли, особенно после очередной тренировки с Кенпачи, когда в пылу сражения эти двое разносили чьи-нибудь казармы.

«Кстати о них, нужно будет нанести визит и поговорить по, так сказать, душам», — промелькнуло в голове у меча.

Прекрасно зная, что творится за его спиной, Ичиго насмешливо ухмыльнулся и посмотрел на слизеринца — похоже, ему было несладко под фирменным взглядом Зангетсу из коллекции «Special for Хичиго». Обычно такое происходило после того, как белобрысая шизофрения в очередной раз пыталась захватить его тело. После такой вот немой сцены Хичи проваливался внутрь самого дальнего небоскреба и сидел там тише лабораторной мыши как минимум неделю, не смея и носа показать на улицу.

— Эта странная вспышка, что уничтожила дементоров, очень сильна. Ни одно существо не может обладать такой силой! Откуда она у этого мужчины, которого ты называешь своим мечом? Расскажи нам! Мы сможем тебе помочь! — поддержала стушевавшегося Мальчика-Который-Похоже-В-Этот-Раз-Может-Не-Выжить Гермиона, мысленно обещая себе, что еще поговорит с другом о странной вспышке ярости и сказанных им в запале словах.

Остальным магам, присутствовавшим в Тайной Комнате, достаточно было взглянуть на очень недовольную Эспаду, вспомнить о том, что по уровню силы они равны капитанам шинигами, посмотреть на кучки пепла, оставшиеся от кошмарных стражей Азкабана, перевести взгляд на Куросаки и... промолчать. В конце концов, они потомственные слизеринцы, осторожность у них в крови и чувство самосохранения развито на все сто, а если у Поттера и Грейнджер все ещё не выветрились гриффиндорские замашки, то это их личные проблемы. Дружба дружбой, а законы целесообразности еще никто не отменял.

— Вспышка называется «Гетсуга Теншоу». Это атака моего меча. В нормальном состоянии я собираю духовную силу и выпускаю её с острия меча. И, пожалуйста, не называй Зангетсу «существом», это невежливо. Помочь вы мне не сможете. Это мои личные проблемы, и не вам в них влезать. Максимум, на что можете рассчитывать, — это попытать Сириуса Блэка, Римуса Люпина и Нимфадору Тонкс на предмет чего-нибудь интересного. Насколько я помню, они собирались присутствовать на пьянке Рангику. Не поверю, что они там ничего не узнали. Матсумото и Кеораку очень любят поболтать, особенно после пятой-десятой пиалочки. В конце концов, единственное, что вас сейчас должно волновать, — это откуда в вашем убежище взялись эти твари, — спокойно ответил Куросаки.

Год назад он бы отвесил парням по волшебному пенделю, а девушек довел бы до слез. Уж что-что, а это он умел. Но, видимо, после снесения лбом очередной стенки в его мозгу что-то перещелкнуло, и он действительно повзрослел.

— Идем, — повелительно бросил он Эспаде, и та молчаливо последовала за ним. Следом отправился и Зангетсу, окинув магов-недоучек очередным «ласковым» взглядом.

...

С тех пор как на его плечи легла забота о пяти арранкарах, каждый из которых обладал своими и только своими неподражаемыми тараканами, Ичиго почему-то больше начал уважать капитанов, чего раньше за ним не водилось. Ему приходилось следить за пятью, а у каждого из них на шее как минимум пятьсот, правда, не таких сильных, но все же.

Иногда ему становилось жалко Хинамори, Киру и Хисаги, на плечи которых свалилась забота об отрядах.

Апельсиновый парень не понимал, почему Ямамото не найдет новых капитанов, о чем он и спросил у главнокомандующего. В конце концов, был Ренджи, обладающий неслабой силушкой и опытом командовать, был Иккаку, который, когда не прикидывался идиотом, был прямо-таки создан для того чтобы быть капитаном. Была Йороуичи, которой Сой Фонг сто процентов уступила бы своё место, а сама бы возглавила какой-то из отрядов, и, наконец, был Урахара, который, несмотря на все свои закидоны и растаманский видок, тоже все еще о-го-го.

Однако если подумать, Абарай что дитё малое, на него не то что отряд — рулон туалетной бумаги оставить нельзя. Мадараме, который, несмотря на то что давно дорос до капитанского уровня и был честолюбив сверх меры, пока Кенпачи остается джуичибантай-тайчо, из одиннадцатого отряда уйдет только вперед ногами. Йороуичи тоже не вернется, в капитана она уже наигралась. А у Киске целый выводок детишек дома, да и вряд ли он согласится променять свою мнимую свободу творить все, что ему вздумается, на возможность вернуться.

Надо сказать, что в последнее время Куросаки очень неплохо научился приказывать. Видимо, этого хотел от него старик, когда советовал расслабиться и получать удовольствие.

За свою бытность шинигами Ичиго усвоил не только то, что во всех его бедах виноваты Айзен и Урахара, но и то, что Зангетсу никогда ничего не делает просто так. Зачем-то ему понадобилось, чтобы Ичиго взял на себя ответственность за поверженных врагов. И ведь бесполезно спрашивать: зампакто многозначительно промолчит, предпочтя, чтобы подопечный дошел до разгадки своим умом.

* * *

Совещание объединённых сил Ордена Феникса, Пожирателей Смерти и капитанов шинигами закончилось на рассвете, и люди и боги смерти поспешили покинуть кабинет директора Хогвартса, чтобы, разбившись на маленькие компании, обсудить сложившуюся ситуацию.

Изрядно потрепанный за эти два года Внутренний круг Пожирателей собрался в личных комнатах слизеринского декана, чтобы без помех устроить мозговой штурм.

— Ну, друг мой, что ты обо всем этом думаешь? — любуясь отблесками огня в камине и их отсветами на бокале вина, поинтересовался Люциус у своего бывшего однокашника, намекая на все происходившее в целом и отдельные события в частности.

Пытаясь выиграть время и обдумать сложившуюся ситуацию, Северус отхлебнул вина и протянул в своей обычной манере:

— Я много о чем думал, друг мой, в последнее время. Конкретизируй, пожалуйста.

Досадливо посмотрев на длинные тонкие пальцы прирожденного пианиста, вертевшие пустой бокал, Рудольфус понял, что профессиональный шпион оседлал своего любимого конька и ждать от него ответа они будут долго. Поэтому маг закатил глаза и попытался «конкретизировать»:

— О наших новых союзниках, об их силе и способностях и о том, что мы будем делать после того, как необходимость в союзе нашего Лорда и старого маразматика отпадет.

— Вам не кажется, что нужно было подумать об этом раньше? — саркастично поинтересовался Северус и, презрительно фыркнув, продолжил: — Например, когда объединялись с Дамблдором, когда проводили ритуал вызова, когда увидели, на что наши гости способны?

— Ну... Темный Лорд говорил, что они из какой-то военной организации, профессионально занимающейся истреблением нечисти, — осторожно протянул Рабастан.

— Мда... диагноз понятен, — констатировал Снейп. — Лестрейндж, вместо того чтобы зажимать в темном углу пятого офицера одиннадцатого отряда, нужно было найти японско-английский словарь и посмотреть значение слова «шинигами».

— Что? Да ты... — вскочил младший из братьев с явным желанием по-маггловски накостылять наглому полукровке, посмевшему сомневаться в его умственных способностях. Но, увы и ах, зельевар никак не отреагировал на его вспышку.

— Северус, что ты узнал? — усадив все ёще стоявшего с возмущенным видом Рабастана в кресло, спокойно спросила Аделаида Забини. Она была единственной женщиной на их маленьком собрании. Черная Вдова — вот какое прозвище носила эта с виду слабая, хрупкая и беззащитная блондинка. В насквозь пропитанном мужским шовинизмом магическом мире Великобритании она была единственной главой аристократической семьи и носила титул Леди. С Аделаидой считались и среди Пожирателей Смерти, и в Министерстве.

— Шинигами — это боги смерти, жнецы, если быть точнее. Воины, вооруженные разумными клинками, называющимися зампакто. Во время пьянки, которую устраивала лейтенант десятого отряда, я подслушал много интересного.

После того как Северус пересказал все, что он знал и прочитал, и даже изложил то, о чем додумался сам, маги долго и молча пили вино, пытаясь проанализировать ситуацию и найти в ней выгоду для себя. Все-таки факультет самого хитрого из Основателей оставляет на тебе отпечаток, который остается до конца жизни.

Слизеринец — это навсегда.

Слизеринец — это диагноз...

— Знаете, господа... — задумчиво протянул Кристиан Нотт, но, спохватившись, насмешливо добавил: — и дамы, мне только одному кажется, что Поттер в последнее время сильно изменился?

— Милый, у магглов есть потрясающая поговорка: «Когда кажется, креститься надо». Но ты прав. Трудно остаться прежним, если общаешься с нашим Лордом. — Глупо было ожидать, что Забини не заметит такой прозрачной издевки над тем, что она женщина. И так же глупо было ожидать, что она промолчит, — именно потому, что она женщина.

— Засорять речь маггловскими афоризмами — это же le ton mauvais, — пробормотал Рудольфус, с удовольствием наблюдая за пикировкой брата и в очередной раз овдовевшей двоюродной кузины. Возможно, у них что-нибудь и получится, негоже Блейзу расти без отца.

— На себя бы посмотрел, аристократишка вшивый, — беззлобно ухмыльнулась ему та.

Остаток времени до обеда прошел в мелких подколках и шпильках, и о Поттере и его странном поведении никто больше не вспомнил.

* * *

Куросаки Ичиго аки тать ночной в сопровождении Эспады и Зангетсу шел по коридорам Хогвартса в сторону комнат капитана Укитаке. Смотрелось это, мягко говоря, комично. Впереди, двигаясь как заправский спецназовец на задании, крался временный шинигами, цепляясь своим тесаком за все выступы. Следом за ним по потолку, кроша каменную кладку когтями и производя при этом столько шума, что было удивительно, как на него ещё не сбежались все проживающие в замке, продвигался Гриммджо в холоу-форме. Нелиел и Халибел, придерживая руками свои необъятные бюсты, на цыпочках медленными перебежками следовали за «Куросаки-самой». За ними, периодически уходя в сонидо на разведку, бесшумно шел совершенно не понимавший такого поведения Улькиорра.

Ну, подумаешь — капитан и офицеры одиннадцатого отряда бегали где-то поблизости... Их общих сил вполне хватит, чтобы защитить Владыку от любой опасности.

Наивный арранкарский юноша Кватра просто еще не сталкивался с Зараки Кенпачи. После близкого знакомства с ним, то есть после драки или же наблюдения за стилем ведения оной, а особенно когда он без поглощающей реацу повязки со всеми вытекающими отсюда последствиями как-то очень не хочешь, чтобы он нашел тебя. Особенно во время того, как его обуревает очередное желание проверить, насколько ты стал силён.

Когда капитан одиннадцатого отряда снимает пожирающую реацу повязку, ощущение такое, будто его духовная сила омывает тебя нескончаемым потоком. Тебе сложно дышать, сложно думать и вообще существовать в этой Вселенной.

Именно после знакомства с реацу Кенпачи и его безымянным клинком как-то сразу начинаешь испытывать опасливое благоговение, дрожь в коленках по отношению к джуичибантай-тайчо и благодарить всех богов за то, что он не твой начальник. Впрочем, одиннадцатый отряд с тобой не согласится.