Темный менестрель (джен)

Последний месяц перед отъездом в Хогвартс прошел в лихорадочном ожидании. Гарри мог часами мучить фортепиано, разучивая Революционный этюд Шопена. Он ходил на все концерты и постановки, на которые мог достать билеты или пройти бесплатно, пытаясь насладиться музыкой впрок на ближайшие полгода. Хоровая, симфоническая, органная, камерная, вокальная, инструментальная музыка, джаз, рок, венские классики, песни народов мира... В голове у него образовалась настоящая мешанина из совершенно разных жанров и исполнителей.

Также он пытался читать учебники, купленные в Косом переулке. Наиболее интересной оказались «История магии» и «История Хогвартса» Батильды Бэгшот. Гарри сопоставлял события, описанные там, с событиями маггловской истории того же времени. Многие факты теперь смотрелись совершенно по-новому. В книге «Взлет и падение темных искусств» Гарри прочитал историю о Том-Кого-Нельзя-Называть и себе самом. Он ничего не помнил из своего настолько раннего детства, но все равно книга показалась ему не очень правдивой, так как стиль ее напоминал скандальную прессу. Учебник по чарам показался неплохим, но без практики — совершенно бесполезным, учебник зельеварения Гарри быстро отложил в сторону: сборник странноватых рецептов читать было совершенно невозможно.

Деньги, обмененные у гоблинов, он довольно скоро потратил. Для Ягори он купил красивый позолоченный браслет с блестящими камушками, о котором она давно мечтала. Гите подарил новую пеструю шаль с крупными цветами из натуральной шерсти, Джордану после долгих раздумий купил подарочное издание Шекспира. Себе Гарри наконец заказал новые очки в тонкой серебряной прямоугольной оправе взамен старых круглых, постоянно съезжающих на нос.

С помощью многочисленных занятий и дел Гарри пытался отвлечься от мыслей о предстоящей долгой разлуке с семьей. Все домашние, кроме Гиты, думали, что Гарри едет учиться в закрытый пансион в Шотландии. Его сердце болезненно сжималось, когда он понимал, что полгода не увидит Гиту, и Ягори, и даже Джордана. Он всеми силами гнал от себя эти мысли, погружавшие его в уныние, и старался наслаждаться обществом Цимбалов, пока это возможно.

Тридцать первое августа наступило внезапно, и Гарри с ужасом понял, что пора собирать вещи. Подарок МакГонагалл оказался совершенно незаменимой вещью: в небольшой сундук влезли все книги и личные вещи. Музыкальные инструменты Гарри не стал класть в сундук из опасения, что чары могут им повредить. Он брал с собой скрипку, флейту и валторну, а также несколько простых дудочек. Валторну, правда, он еще не освоил, но планировал заняться этим в Хогвартсе.

Прощальный ужин удался на славу — Гита наготовила множество вкусных блюд, чтобы порадовать Гарри напоследок. Однако у него совершенно не было аппетита. Сославшись на недомогание, он вышел из-за стола и поднялся в свою комнату. Только сейчас он понял, какая большая пропасть разделяет его и Цимбалов. Он — волшебник, колдун. Он не сможет обсудить с ними глупость учебника по зельеварению или скупость гоблинов: у них будет другая жизнь, его просто не поймут. Сумбур из мыслей не помещался в голове, фортепиано отзывалось резким звуком от удара кулаком по клавишам.

В дверь тихо постучали.

— Уйдите, дайте мне побыть одному.

— Это я, пусти, — раздался за дверью голос Ягори.

Гарри вздохнул и поплелся открывать. Отказать Ягори было нельзя: она может стоять под дверью хоть всю ночь.

— Я тебе пирог принесла, — она по-хозяйски вошла в комнату с подносом в руках, — а то ты за ужином почти ничего не ел.

Гарри только рассеянно кивнул в знак благодарности.

— Спасибо, мне ничего не хочется.

— А ведь я знаю, куда ты едешь, — сказала Ягори, пристально глядя на него.

Гарри невольно напрягся.

— Я слышала ваш разговор с профессором-кошкой.

Гарри фыркнул. Надо же, Ягори тоже заметила кошачьи повадки профессора МакГонагалл.

— Неужели ты думаешь, что я не подслушивала такой интригующий разговор? — улыбнулась Ягори.

Гарри почувствовал облегчение от того, что она все знает. По крайней мере, это еще один человек, перед которым больше не надо притворяться.

— Только больше никому не говори, что знаешь, — сказал Гарри, — а то волшебники и память почистить могут.

— Ладно, — согласилась Ягори, отрезая кусок пирога себе. — А ты давай, не кисни. Может, не все так плохо в этом Хогвартсе.

Гарри рассмеялся и тоже взял себе кусок пирога.

— Хочешь, я тебе погадаю? — вдруг предложила Ягори. — На картах.

— А давай, — легкомысленно согласился Гарри.

Ягори профессиональным движением достала гадальные карты и разложила их по столу. По мере того, как она изучала расклад, ее лицо становилось все серьезнее.

— Что ты видишь?

— Дальняя дорога, казенный дом... — пробормотала она. — Тебе грозит смертельная опасность. Бойся пикового короля и не доверяй до конца бубновому.

— И что это значит? — протянул Гарри.

— Ой, да я, наверное, все напутала, — нервно засмеялась Ягори. — Не бери в голову.

— Постараюсь, — согласился Гарри. — Кстати, спасибо за пирог.

— Да не за что. Ну я пойду. Спокойной ночи, Гарри.

Гарри спал всю ночь на удивление крепко, без сновидений.

* * *

Утром первого сентября Гарри и Гита погрузили вещи в такси и отправились на вокзал Кингс-кросс. Никого больше с собой решили не брать из соображений конспирации, так как номер платформы мог вызвать у Джордана сильные подозрения. Заспанная Ягори порывисто обняла Гарри.

— Пиши письма почаще.

— Да я хоть каждый день буду Рихарда тебе посылать, — пообещал Гарри, засовывая клетку с почтовым соколом на заднее сидение.

Гарри долго глядел в заднее окно машины на все отдаляющийся дом на Олд-стрит. На крыльце стояли Ягори и Джордан с сыновьями, увлеченно машущие ему рукой.

На вокзале Гарри попрощался с Гитой, которая решила не отпускать такси. Он с трудом сдерживался от того, чтобы не разреветься: Гита всегда была для него самым родным человеком и прощаться с ней было тяжело. Гита тоже вытирала платком глаза после того, как обняла Гарри на прощанье.

— Ну, иди же. Долгие проводы — долгие слезы, — сказала Гита непривычно дрожащим голосом.

— Я буду писать вам всем, — пообещал Гарри, — обязательно.

Когда такси с Гитой скрылось за поворотом, Гарри наконец очнулся от оцепенения и отправился на поиски необычной платформы. Впереди его ждала новая жизнь.

Найти платформу девять и три четверти оказалось нелегкой задачей. К тому же Гарри толкал перед собой тяжелую тележку с сундуком, клеткой и чехлами с инструментами. Вокруг сновали люди с багажом, толкая друг друга. Постоянно что-то объявляли по громкой связи, звуки отдавались гулким эхом от высоченного потолка.

— Где же эта платформа, — ворчал Гарри сквозь зубы. — Вот платформа девять, вот десять. Где-то посередине должен быть проход...

Гарри уже малодушно начал думать о том, чтобы плюнуть на все и поехать обратно домой. Проход все никак не находился. Тут его внимание привлекла группа странно одетых рыжих людей.

— Я так и думала, что тут будет полно магглов, — ворчала полноватая рыжая женщина, по всей видимости, мать семейства. — Какой у нас номер платформы?

— Девять и три четверти, — пискнула маленькая девочка, державшая мать за руку.

Гарри заинтересованно подошел поближе и стал наблюдать. Эта семья волшебников была представлена матерью с дочерью-дошкольницей и четырьмя сыновьями разного возраста. Один из мальчиков, на вид самый старший, пошел в сторону платформ девять и десять. Через мгновение он исчез, будто растворившись в стене. Понаблюдав еще за другими членами рыжеволосой семьи, Гарри понял, что для прохода на платформу надо действительно пройти сквозь стену.

— Так. Вижу цель, верю в себя, — подбадривал себя Гарри, готовясь таранить стену. — Вперед!

Несмотря на то, что стена выглядела весьма плотной, столкновения не последовало. Гарри открыл зажмуренные от страха глаза и увидел, что находится на забитой людьми платформе, у которой стоял, пуская клубы густого дыма, паровоз алого цвета. Паровоз был великолепен — раньше Гарри видел такие только на картинках или в кино. Слышались голоса, смех, скрип чемоданов и сундуков, уханье сов и мяуканье кошек. Первые несколько вагонов были уже битком набиты школьниками. Только в самом хвосте поезда начали попадаться пустые и полупустые купе. Гарри затащил в вагон музыкальные инструменты и клетку и собрался поднимать сундук.

— Помощь нужна? — обратился к нему один из рыжеволосых близнецов.

— Не помешает, — сундук, несмотря на компактность, оказался довольно тяжелым.

Близнецы вдвоем взялись за сундук и затащили его в вагон.

— Спасибо, дальше я сам, — поблагодарил их Гарри и постучался в первое попавшееся купе. Там уже сидел пухлый круглолицый мальчик, которого он видел в магазине мантий, и девочка с пышной каштановой гривой.

— Не помешаю? — для приличия поинтересовался Гарри. Он не хотел всю дорогу ехать в одиночестве, поэтому специально не стал искать пустое купе.

— Что это у тебя? — вдруг спросил один из близнецов, заинтересовавшись шрамом на лбу Гарри.

— Поттер — это ты? — хором спросили братья.

Гарри понял, что отпираться бесполезно.

— Ну да, это я. Откуда шрам, не помню, можете не спрашивать.

Близнецы смотрели на него, открыв рот. Гарри почувствовал себя неловко. Все-таки к такой славе он не привык.

— Я Фред Уизли.

— А я Джордж, — представились близнецы.

— Но нас постоянно путают. Даже родная мать нас не различает, — продолжили они уже вместе.

Тут Фреда и Джорджа позвала с платформы сестра, и они поспешили выйти из вагона. Избавившись от внимания близнецов, Гарри заметил, что на него смотрят еще две пары глаз.

— Ты правда Гарри Поттер? — спросила пышноволосая девочка с чуть выпирающими передними зубами. — Я читала о тебе в книгах.

— Я тоже про себя читал, — засмеялся Гарри. — Но давайте лучше знакомиться. Вы мое имя уже знаете, а я ваше нет.

— Гермиона Грейнджер, — представилась девочка.

— Н... Невилл Лонгботтом, — робко промямлил мальчик.

— Будем знакомы.

Поезд незаметно тронулся и начал набирать ход. Невилл и Гермиона активно махали кому-то в окно поезда. Наконец платформа с родителями скрылась из виду.

— Ой, кажется, я снова потерял жабу, — жалобно пискнул Невилл.

— Да не бойся, она потом обратно прискачет, — поспешил утешить его Гарри.

— Магические животные обычно очень умные. Я читала об этом, — добавила Гермиона.

— Тревор умный, — сокрушенно вздохнул Невилл, залезая под стол в поисках своего питомца, — но все время убегает.

При попытке встать с четверенек и вылезти из под стола Невилл сильно стукнулся головой. Гарри поморщился, представив себе его ощущения.

— Я все время такой неуклюжий, — сказал Невилл, потирая ушибленный затылок. — Но я уже привык. До восьми лет все вообще думали, что я самый настоящий маггл. Мой двоюродный дядя Эрни постоянно пытался пробудить во мне магические способности — однажды он скинул меня в озеро, и я чуть не утонул. Когда мне было восемь, дядя случайно уронил меня из окна. Но я не разбился, а отскочил и попрыгал по дорожке словно мячик. А как обрадовалась бабушка, когда пришло письмо из Хогвартса. Она боялась, что я так и не получу его.

Гарри отметил, что у волшебников странное отношение к детям — они готовы их убить, только чтобы те проявили магические способности. Хотя теперь понятно, почему Невилл такой робкий и забитый.

— Это неприемлемо, — начала Гермиона, которая, казалось, только и ждала момента, чтобы заговорить, — детей нельзя ронять из окна. Я родилась в семье магглов, и у нас за такое сажают в тюрьму.

— Да, это правда, — согласился Гарри. Но Гермиону уже несло.

— До недавнего времени я вообще не знала о волшебстве. Но потом пришла профессор МакГонагалл и все объяснила. Я купила в книжном несколько книг не по программе, чтобы лучше ориентироваться в мире магов. А еще я выучила наизусть все учебники. Как думаете, этого будет достаточно, чтобы учиться лучше всех?

— Думаю, более чем достаточно, — ответил Гарри, потрясенный тем, что в мире существуют люди, которые учат учебники наизусть. — Мои родители волшебники, но они погибли, когда мне был год. Воспитывали меня магглы, и, как и к Гермионе, ко мне пришла МакГонагалл с письмом из Хогвартса. Но свои учебники я только пролистал, наизусть учить даже не пытался.

— Ты помнишь, как выглядел Волдеморт? — спросила Гермиона, давно терзаемая любопытством.

— Я уже говорил, что ничего не помню. Но, может, это и к лучшему. Не хотелось бы помнить смерть своих родителей.

Гермиона слегка смутилась и поспешила сменить тему:

— На какой факультет хотите попасть? Я, думаю, в Гриффиндор, но Ревенкло тоже неплохой вариант.

— Я бы хотел попасть в Ревенкло, там декан заведует школьным хором. Но и Гриффиндор тоже не плохо, — ответил Гарри.

— Мои родители были в Гриффиндоре, — печально начал Невилл, — но я боюсь, что попаду в Хаффлпафф и бабушка будет очень недовольна.

— Тележка со сладостями, — раздался в коридоре резкий голос.

Гарри вспомнил, что у него с собой полно еды из дома, и полез в сундук доставать свертки. Гермиона купила упаковку шоколадных лягушек. Гарри тоже купил несколько видов волшебных сладостей, которые показались ему интересными.

— Угощайтесь, — обратился он к попутчикам.

На столе лежали пирожки, жареная курица, куча бутербродов, конфеты, печенье и шоколад. Невилл стеснительно взял одно тыквенное печенье, Гермиона отгрызала лапки шоколадной лягушке.

— Да не нужно скромничать, — скривился Гарри, — берите лучше курицу, а то испортится ведь. Давайте я вам по ножке отломлю. Или лучше крыло?

Гарри вручил Невиллу и Гермионе по куриной ноге, не обращая внимания на протесты. Сам он решил попробовать разноцветное драже.

— Осторожно, вкус может быть непредсказуем, — предупредил его Невилл.

Первой попалась конфета с лимонным вкусом. Она была кисловатой, но вполне терпимой. Гарри взял в рот еще одну. Тут его лицо стремительно позеленело.

— Мне надо выйти, — пробормотал он и вылетел в коридор в поисках туалета.

Прополоскав хорошенько рот от конфеты со вкусом уксуса, Гарри почувствовал себя гораздо лучше, но зарекся еще пробовать такие драже. На обратном пути его внимание привлекла драка в коридоре. Младший из рыжих братьев сцепился с каким-то бледным зализанным блондином.

— Куда прешь?

— Не твое дело, Малфой, — огрызнулся рыжий. — Пропусти.

— Почему это я должен пропускать нищих выродков типа тебя, Уизли?

— А в морду не хочешь?

Рыжий бросился на блондина с кулаками. Тот взвизгнул и по-девчачьи вцепился противнику в волосы. Двое его крупных, но не блещущих интеллектом друзей стояли столбом, не зная, что предпринять. Привлеченная шумом, из купе выглянула Гермиона Грейнджер.

— Как вам не стыдно! Драка в первый же школьный день. А еще волшебники, называется.

— А тебя, грязнокровку, не спрашивали, — сквозь зубы ругнулся Малфой, однако хватку, которой вцепился в шевелюру Уизли, значительно ослабил.

— Мистер Малфой, мистер Уизли, просим прекратить беспорядки и разойтись по своим купе, — к месту происшествия уже спешили старшекурсники со значками старост на рукаве.

— Но, Перси, я только хотел посмотреть на Гарри Поттера, — обратился рыжий к старшему брату, — а то близнецы его видели, а я нет.

— Я, может, тоже шел посмотреть на Поттера, — оправдывался Малфой, — а тут Уизли прет.

— Но зачем же сразу кулаками махать? — не выдержал наблюдавший за этим Гарри. — Кстати, знакомьтесь, я — Гарри Поттер. Вот шрам, правда, его почти не видно, — он откинул челку. — Будете курицу?

Драко Малфой и Рон Уизли от курицы отказались, предпочтя шоколадных лягушек и тыквенные печенья. Приятели Драко, которых звали Кребб и Гойл, с удовольствием отломили себе по большому куску куриной грудки. Гермиона продолжала возмущаться вопиющим нарушением дисциплины. Малфой и Уизли сверлили друг друга злобными взглядами. Невилл пристально смотрел на шоколадную лягушку, трепыхающуюся у него в руке, и постепенно его лицо приобретало все более страдающее выражение.

— Тревор! Я так и не нашел его.

— Сейчас мы его найдем, — поспешил Гарри заверить готового разрыдаться Невилла. — Тревор сам к нам прискачет.

— Ты собираешься применить магию? — заинтересовалась Грейнджер.

— Не совсем, — улыбнулся Гарри, доставая из внутреннего кармана куртки дудочку.

Управлять животными с помощью музыки у него получалось довольно легко. Это было простейшее упражнение, которому его учил Франс Баум. Тем более, здесь требовалось только призвать животное к себе. Несмотря на то, что Гарри никогда не тренировался на жабах, он был уверен, что у него все получится. Если Тревор в поезде, он найдется в течение пяти минут.

— Ты, как заклинатель змей, будешь жабу дрессировать? — спросил Рон Уизли.

— Прошу, не отвлекайте, — Гарри обвел глазами людей в купе.

Рон и Драко даже забыли вражду и с интересом смотрели на Гарри, ожидая его дальнейших действий.

При работе с животными, да и с людьми тоже, неважно, какую мелодию им играть; главное — внутренний посыл. Гарри выбрал тему из «Болеро» Равеля с вариациями. Мягкая свободная мелодия лилась из дудочки совершенно свободно и естественно, каждый человек в купе подумал, что сможет играть так же. Ногой Гарри отбивал неизменный остинатный ритм. Постепенно, даже не задумываясь об этом, слушатели стали стучать тот же ритм. Первые несколько минут ничего не происходило. Вдруг Гермиона взвизгнула и запрыгнула на сидение с ногами. В купе забежал огромный паук с мохнатыми лапками. Рон мгновенно позеленел.

— Это тарантул Ли Джордана!

Хозяин паука появился через несколько мгновений.

— Простите, если он вас напугал, — сказал он, засовывая вырывающегося паука в коробочку, — не знаю, что на него нашло. Вырвался у меня из рук и побежал прямиком сюда.

Гарри подумал, что нужно немного сменить посыл: этот привлек немного не то, что нужно. Главная сложность работы с животными — различие человеческого и звериного сознаний. Чтобы управлять жабой, нужно думать, как жаба. Как это — думать, как жаба? О чем вообще может думать жаба? За этими размышлениями Гарри продолжал играть. В купе почему-то начали ломиться коты и кошки всех размеров и расцветок. За ними прибегали растерянные хозяева и пытались угомонить питомцев. Коты не хотели никуда уходить от Гарри, царапались и надрывно мяукали. Гермиона, Рон и Драко смотрели на все это в большом удивлении.

«Эти коты, — думал Гарри с досадой, — никогда не пройдут мимо красивой музыки. Так, надо сосредоточиться на жабах».

Наконец прискакала большая жаба с фиолетовыми пятнами.

— Это не Тревор, — печально заключил бросившийся к ней Невилл.

Коты стали потихоньку успокаиваться. Их хозяева громко обсуждали между собой, что за помешательство нашло на их питомцев. Вместо котов начали появляться жабы. Гарри даже не представлял, насколько много учеников Хогвартса держат в качестве фамильяра жаб. Купе постепенно стало напоминать балаган. Наконец Невилл заметил свою жабу, которую чуть не затоптали старшекурсники, и бросился к ней с радостным криком:

— Тревор, ты пришел!

Гарри прекратил играть. Животные наконец успокоились, а вместо этого загалдели их владельцы.

— Это правда Гарри Поттер?

— А почему шрам так плохо видно?

— И почему очки прямоугольной формы? Я почему-то думал, что Поттер должен носить круглые очки.

— У него волшебная флейта?

— Это с помощью нее он победил Того-Кого-Нельзя-Называть?

Повсюду слышались вопросы, строились догадки и домыслы. Гарри даже не пытался всем отвечать: все равно его бы никто не услышал. Постепенно старосты, специально приведенные Гермионой, разогнали толпу. Расходились все с большим неудовольствием, надеясь, однако, потом получить ответы на свои вопросы.

— Что это было? — спросила Гермиона, закрывшись наконец в купе.

— Это? Просто музыка, — засмеялся Гарри. — Все любят музыку, даже жабы.

— Это было круто, — протянул Рон. — А моя крыса Короста, наверное, даже ухом не повела. Она у меня очень ленивая. Дрыхнет сейчас, наверное, на столе в соседнем купе. Пойду, что ли, проверю ее. А то вдруг она уже сдохла?

— Уизли настолько бедны, что держат в качестве домашнего животного полудохлую облезлую крысу, — не удержался от колкости Малфой.

К счастью, Рон уже ушел и не слышал этого.

— Не советую судить о людях по материальному достатку, — сказал Гарри, недовольно нахмурившись, — Деньги не сделают из тебя хорошего человека.

— Все равно не советую тебе общаться с этими магглолюбцами Уизли. Иначе закончишь, как твои родители. Они тоже не умели выбирать друзей.

— К сожалению, я не знал своих родителей. Но ты не их знал тоже, — возмутился Гарри, — так что не бросайся голословными обвинениями. К тому же я могу сам решить, с кем общаться, а с кем нет.

На бледных щеках Малфоя появились яркие розовые пятна.

— Хорошо подумай, прежде чем начинать дружить с грязнокровками и предателями крови, — прошипел он. — Кребб, Гойл, мы уходим.

Когда Малфой покинул купе, Гарри вздохнул с облегчением.

— Не очень приятная личность этот Малфой, — высказал общее мнение Невилл.

Голос машиниста объявил, что через десять минут поезд подъезжает к станции. Гермиона была уже в мантии, поэтому вышла в коридор, чтобы дать мальчикам переодеться. Гарри снял куртку и натянул мантию прямо поверх одежды, а потом стал помогать Невиллу, который умудрился надеть свою наизнанку и задом наперед. Когда они управились с переодеванием, поезд уже начал замедлять ход. Гарри посмотрел в окно, надеясь рассмотреть Хогвартс, но в темных сумерках за окном уже ничего не было видно. В коридоре была жуткая толчея, но через несколько минут Гарри все-таки вышел из поезда на неосвещенную маленькую платформу.

— И куда это нас привезли? — спросил он, оглядываясь вокруг.