Олдовая история о каверзах бытия (гет)

Пошатываясь, Идар спускался вниз по лестнице. Голова после вчерашнего (или сегодняшнего?) лежания на столе затекла и жутко болела. Внешний вид оставлял желать лучшего: синие тени под глазами стали еще темней, на бледном правильном лице казалось, застыла жизнь — настолько оно было бесцветно. В прозрачных глазах замер неразрешимый вопрос.

Еще утро: часы показывали двадцать минут десятого. Страшно хочется пить. Таблетки от головной боли на кухне.

Юноша неслышно открыл шкафчик: аптечка, как и предполагалось, лежала на месте, но как ни странно — обезболивающего не было. Тяжело вздохнув, он отпил глоток воды и… поперхнулся: как он не заметил его!

Отец сидел за столом, задумчиво мешая кофе:

— Привет, сын, — он внимательно осмотрел мрачную фигурку.

— Привет… — Идар смотрел на отца, от растерянности не зная, что делать дальше.

— Может быть, присядешь? — в его голосе прозвучали стальные нотки: он все еще сердится?

Парень нехотя присел на краешек стула, уставившись на стакан в руке.

— Ты мне ничего не хочешь сказать?

Банальная фраза, развязывающая конфликты. А что нужно сказать? Что у каждого своя жизнь или просить ни за что прощения?

— Почему ты молчишь? Я с тобой разговариваю!

Внутри сильно застучало, заметалось, волной растекаясь по всему телу. Пальцы сильно сжали стакан. Идар почти не слышал отца. Обычные нравоучения, заставляющие нервничать. А кому понравится, когда твоим сознанием владеет мысль, что взрыв неизбежен. Или может быть лучше сделать вид, что тебе это безразлично? Но… нет…

— …Я не понимаю, что ты там нашел?! Юра!.. Юра…

Парень встал, как-то странно посмотрев на отца, и… упал.

«Вот и все», — только и успел подумать Идар.

* * *

— Небольшое психическое расстройство плюс переутомление. Ему необходим отдых, — Идар приоткрыл глаза: молодой врач складывал медикаменты. — Не стоит сейчас его особо беспокоить.

Идар осмотрелся сквозь прикрытые ресницы: он лежит на диване в гостиной, укутанный теплым пледом. Отца не видно, зато слышен его встревоженный голос.

Пошевелиться невозможно — противная слабость сковала все мышцы. Липкая дремота смежила веки, и юноша вновь погрузился в сон.

Хотя сном это состояние вряд ли можно было бы назвать. Парень метался и бредил в пылу, перепугав всех домашних.

…Идар проснулся поздно вечером, рядом с ним, в кресле, сидела домохозяйка. Она по-видимому задремала от усталости. Юноша чуть было приподнялся, но тут же со стоном повалился обратно.

— Юрочка! Ты очнулся? — женщина довольно проворно для своих лет подскочила к изнемогающему Идару. Тут же сунула стакан воды (нет, не воды — какой-то гадости) и положила на лоб мокрую повязку.

— Нина Михайловна… тетя Нина… Что с моей головой?

— Не двигайся! Ты неудачно упал и сильно стукнулся. Все, лежи. Как мы все перепугались!.. Такой грохот раздался! Таня первая сообразила: прибежала на кухню, а там Гога мертвенно-бледный такой пытается тебя в чувство привести… Ох, отпаивали мы тогда его валерьянкой… Ну, ты, милок, спи. Врач тебе прописал постельный режим.

— К тому же ты не выйдешь на улицу до тех пор, пока не оклемаешься, — отец осторожно присел в ногах. Идар попытался нахмуриться, хотя и сам понимал, что он прав — положение не из лучших, поэтому просто уткнулся в подушку.

— Ох, что же мне с тобою делать… — мужчина приложил ладонь к голове.

— Ничего не надо со мной делать, — пробурчал Идар, проваливаясь в глубокий сон.

На следующий день парень бродил по дому. От нечего делать, он обошел все комнаты, заглянул в каждый шкаф, чуть не заплутав в переходах. Коттедж был небольшой, но таил в себе множество просторных лабиринтов. Этот домик находился в районе, закрытом от больших автострад: семья переехала сюда вследствие болезни мамы. Сейчас она лечилась заграницей, а сын и отец обустраивали дом.

Хоть и проходил ремонт, несколько комнат были необжиты. А на мансарде Идар не был вообще.

Немножко поразмыслив, он осторожно направился к лестнице, ведущей наверх. Доски дружелюбно заскрипели, а ручка без труда поддалась легкому нажатию руки.

На чердаке было темно, но темнота эта была пронизана пучками солнечных лучей, в которых витала пыль. Идар прошелся по комнате — здесь не было ни страшно, ни скучно.

— Как, однако, здесь просторно… — парень задрал голову — угол покатой крыши уходил ввысь, создавая ощущение правильности и законченности.

— Юрий! Где ты? Мама звонит! — еле слышно раздался голос домохозяйки. Юноша вскочил.

— Я еще сюда вернусь, — Идар осторожно захлопнул дверь.

-…Юрка? Привет! Как дела? Как поживает макушка?

— Привет, мам, неплохо. Как у тебя дела?

— Да вот, пока не родила, — она засмеялась в трубку. Идар тоже улыбнулся. Он не понимал маминого юмора, но этот юмор ему нравился.

— Ты все шутишь.

— А что мне еще делать? — в голосе мамы послышалось удивление. — Оптимистичней смотри на жизнь. Или тебе по статусу не положено?

— Да, именно не положено, — парень рассмеялся. Ну хоть кто-то его понимает.

— Ну тогда передавай привет своим готярам.

— Мам!

— Да ладно тебе! — мама рассмеялась.

— Постарайся не болеть, — неожиданно перевел разговор Идар. Странное чувство навалилось вдруг на него.

— Что это за унылый тон?! Где мой всегда жизнерадостный Юрка?

— Когда это я был жизнерадостным?! Я спокойный и невозмутимый!

— Ну да, ты же гот. Все-таки ты мой сын, — с хитринкой в голосе произнесла она.

— Намек понят, — он улыбнулся.

— Кого-то мне она напоминает… Где-то я ее уже слышала… Понять не могу! — Сансара в задумчивости нахмурила лоб.

— Да? Ты тоже так считаешь? История становится все запутанней…

— И хотя я не вспомню, кто она, но время покажет. А что это он чуть что в обмороки падает?

— Нервное потрясение ты называешь «чуть что»?

— Пфф! Этих нервных потрясений у человека тысячи в день. И ничего. Слабак! — она насмешливо улыбнулась.

— Да ты бы вообще помолчала: вспомни своего Зигги за бокалом абсента… Кстати про земное тело: тебе не понять, пока не побываешь в этой дурацкой оболочке… Я не могу до сих пор привыкнуть к линьке!!!

— Важна не оболочка, важен дух, таящийся внутри нее. Но мне очень повезло, что у меня нет этой оболочки. Ведь без нее свобода ощущается в полной мере.

— Да, но без тела на Земле не ощутишь ни вкуса, ни запаха, ни почувствуешь тепла солнца или дуновения ветра… Так что еще нужно посмотреть, кому повезло больше.

— В какой-то степени ты прав, мой шерстистый друг. Но внешняя оболочка накладывает обязанности, свои проблемы.

— Сансара! Ты забываешь — даже в этом пушистом и шерстистом теле я все-таки остаюсь богом. И мои способности хоть и уменьшились из-за силы притяжения, все же остались.

— Бу! Достаточно рассуждений. Теперь идем к моему, хватит тут рассиживаться! — Сансара схватила Анубиса за лапу и потащила в другое измерение.