Шаг в пропасть (гет)

По малоприятному запаху трав и лекарств Гарри догадался, что он находится в больнице.

Парню понадобилось сделать усилие, чтобы открыть глаза. Совсем рядом он увидел взволнованное и утомленное лицо какой-то молодой женщины – по-видимому, целительницы – склонившееся над ним.

— Как вы себя чувствуете? – сочувственно осведомилась она.

Гарри увидел в её глазах столько беспокойства и сострадания, что у него не хватило духу сказать, как ужасно он себя чувствует.

Он попытался приподняться на локте, чтобы ответить, и сразу же за это поплатился. Бедному парню показалось, что голова сейчас расколется от пронзительной боли, в глазах потемнело. В ту же секунду сознание погасло, милосердно лишая своего обладателя дальнейших мучений.

* * *

Поттер не знал, сколько времени он пролежал без сознания, но когда он открыл глаза, ему пришлось прищуриться от яркого солнечного света, щедро лившегося из открытого окна. Сквозь слепящие слёзы Гарри различил высокие белые ширмы, окружавшие его кровать.

Чувствовал парень себя вполне сносно. Он заметил, что левое плечо было перебинтовано, а вот на груди даже не оказалось никаких повреждений. Юноша сделал глубокий вдох и с удовлетворением отметил, что исчезло неприятное ощущение сдавливающего грудь стального обруча.

Тогда он осторожно попытался сесть. Это ему удалось, хотя голова и отозвалась мучительным головокружением. Гарри, тяжело дыша, прислонился к спинке больничной койки, ожидая, пока неприятное ощущение пройдёт.

Около кровати стоял невысокий стул с аккуратно сложенной одеждой, в которой Гарри узнал свою собственную. Осторожно одевшись и надев найденные в кармане брюк очки, парень встал. Усиленно игнорируя головокружение, Гарри вышел за ширму, слегка пошатываясь от слабости во всем теле.

За ширмой оказался узенький коридорчик, образованный стенками таких же белоснежных ширм, как и та, в которой лежал Поттер. В конце коридорчика виднелась стеклянная дверь. Придерживаясь здоровой рукой за стенки ширм, Гарри направился в ту сторону. Когда до двери оставалось всего лишь несколько метров, она открылась. Навстречу парню шла та же самая целительница, которую он видел во время своего пробуждения.

Сейчас Гарри смог хорошо разглядеть её. На вид девушке было лет двадцать. Чуть полноватая, с симпатичным лицом, на котором особенно выделялись большие карие глаза, целительница была одета в светлую мантию. На груди вышитая эмблема – перекрещенные палочка и кость. Черные волосы спускались чуть ниже плеч.

Увидев Гарри, девушка удивленно остановилась. А затем быстро пошла к нему.

— Это что за безобразие? Кто разрешил вам вставать?

— Да я отлично себя чувствую.

— Отлично?! Ты три дня провел без сознанья и, первый раз проснувшись, уже чувствуешь себя отлично?! – возмутилась она, даже не заметив, как перешла на «ты».

— Три дня? – с удивлением переспросил Гарри.

— Именно!

— Мне срочно нужно поговорить с кем-нибудь. Я должен узнать, где мои друзья!

— Завтра поговоришь! А сейчас иди спать.

— Нет, – категорически заявил Поттер.

Девушка внимательно посмотрела на Гарри. Видимо, у него было какое-то особенное выражение лица, потому что неожиданно она сдалась.

— Хорошо, я не имею право приказывать тебе. Кстати, тут возле тебя все время сидела какая-то девица — пойдем, провожу тебя к ней.

Целительница развернулась на каблуках и, повернувшись спиной к Поттеру, вышла за стеклянную дверь. Парень пошел следом, и вскоре они оказались в ещё одном длинном коридоре. Пройдя несколько метров, девушка остановилась возле палаты под номером триста четыре.

— Она здесь. Счастливо.

— Спасибо вам... за все, – поблагодарил Гарри, неожиданно почувствовав порыв благодарности к этой уставшей и, судя по всему, очень доброй и самоотверженной девушке.

Открыв дверь, Поттер оказался в просторной и светлой палате. Здесь стояли четыре кровати. На одной из них сидели Гермиона и Эмма, вид у обеих девушек был очень расстроенный.

Как раз в этот момент Эмма подняла красные от слез глаза и, увидев своего парня, с радостным возгласом кинулась к нему. Она рыдала в голос, обняв Гарри за шею и положив голову к нему на плечо...

— Ну же, любимая.… Успокойся, все будет хорошо.… Не надо плакать.

— Они…убили…их, – сквозь слезы проговорила Эмма.

— Кого? – с замиранием сердца спросил парень.

— Маму и… папу…

— Но... как? – с ужасом переспросил он.

— Они убили всех, кто был в Дырявом котле…

Не договорив, девушка опять зарыдала. Гермиона подошла к ней и, обняв за плечи, повела из комнаты.

— Пойдем, Эмма, тебе нужно отдохнуть.

Уотсон кивнула.

— Гарри… поговорим, когда я приду в порядок…

— Конечно... Я скоро зайду к тебе, – пообещал Гарри, чмокнув девушку в щеку.

Когда подруги покинули палату, Поттер подошёл к кровати, возле которой сидели Эмма и Гермиона. На ней спал Рон. Обычно весёлое его лицо теперь было очень бледным. Рон еле слышно дышал, вид у него был очень болезненный.

Гарри сел рядом с ним, скоро дверь открылась, и в комнату вошла Гермиона.

— Я дала ей успокоительное, — тихонько сообщила девушка. — Она уснула.

— Рон просыпался?

Гермиона отрицательно покачала головой.

— Когда его нашли, состояние было очень тяжелым. Хорошо, что ты наложил на него бинты. Он мог бы умереть от потери крови.

— Откуда ты знаешь, что это я наложил?

— Невилл рассказал.

— Как он? – быстро спросил Гарри, вновь холодея.

— Все в порядке, его уже выписали.

Гарри видел, что Гермионе сейчас и так нелегко, но он должен был знать.

— Джинни, Полумна, родители Эммы, Кингсли... кто еще из знакомых?

Гермиона молча взяла с тумбочки свиток пергамента и протянула его Поттеру.

Развернув пергамент, Гарри увидел столбик пронумерованных имен и фамилий.

Юноша был шокирован. Конечно, он видел, сколько трупов было на «поле боя», но чтобы так... В пергаменте значилось сто четыре строчки.

— Это… это ещё не точно? Может, ошибка?.. – с отчаянной надеждой спросил он.

Девушка печально покачала головой.

Гарри снова впился взглядом в список. Ах, как много знакомых лиц! Флитвик, мадам Малкин, хозяин дырявого котла Том, Дин Томас со своими родителями, Чжоу Чанг и её отец, вот ещё пять учеников с Хогвартса...

Гарри слышал, как Гермиона судорожно всхлипнула, с трудом сдерживая слезы. Парень хотел ее успокоить, но понял, что пустые слова сейчас ни к чему. Было больно. Больно и горько. Хотелось кричать и вопить. Так громко, чтобы сотрясались стены. От ярости, от несправедливости... Погибло так много ни в чем неповинных людей! И вновь во всем виноват один лишь Волан-де-Морт. Столько загубленных жизней...

«Когда это закончится?»

Гарри устало провел рукой по лицу и прикрыл глаза. Хорошо бы оказаться сейчас где-нибудь далеко-далеко от всей этой суеты, не видеть этого кошмара... Увы. Избранный – это не призвание; это клеймо, от которого невозможно избавиться. Казалось, уже не было сил для дальнейшей борьбы, заканчивался запас бодрости и силы духа.

По щеке Гарри медленно скатилась одинокая слеза. А потом еще одна... И еще...

В жизни бывают моменты, когда даже хваленая гриффиндорская храбрость и выдержка уходит в отставку.

* * *

Рон пришел в себя через два дня. Все это время Гарри, Гермиона и Эмма провели у него в палате, за исключением тех моментов, когда к Рону приходили родственники.

Миссис Уизли тоже лежала в больнице. Смерть дочери и тяжёлое состояние Рона сильно пошатнули её здоровье — у неё случилась ужасная истерика, на почве которой появились проблемы с сердцем и давлением. Другие члены семьи Уизли лучшим самочувствием не отличались. Даже Перси, узнав, что случилось с его сестрой и братом, примчался в больницу и на коленях просил прощенье у родителей, проливая слезы.

— Эмма, — начал Гарри. – Сегодня мы с Гермионой возвращаемся домой. Я бы хотел, чтобы ты отправилась с нами.

Девушка рассеянно кивнула.

— Да, хорошо. Я поживу пару дней у вас… Спасибо.

— Ты меня не поняла. Я хочу, чтобы ты всегда жила с нами.

Эмма подняла на парня свои заплаканные глаза, в которых сейчас отражалось явное удивление.

— Нет. Я так не могу…

— Эмма, о чем ты? – вступила в разговор Гермиона. – В доме много свободных комнат. И это, наверное, сейчас самое безопасное место...

— Сегодня я получила письмо от миссис Браун, — перебила белокурая девушка. — Она желает, чтобы я перебралась к ним.

— Эмма, — Гарри подошёл к любимой девушке и трепетно взял ее за руку. — Я очень хочу, чтобы ты жила со мной.

Девушка посмотрела в глаза Поттеру. В них она не увидела ничего, кроме искренности и неподдельной грусти.

— Я согласна, — Эмма неловко улыбнулась. — Но если я надоем…

— Будь спокойна, такого не случится, – послышался слабый голос.

Все обернулись к Рону. Глаза у него были открыты. Парень попытался слабо улыбнуться.

— Рон! – радостно закричала Гермиона, осторожно обнимая своего парня. По её щекам потекли слезы.

— Почему ты плачешь? Расстроилась, что я очнулся? – улыбаясь, спросил Уизли.

— Дурак, – сквозь слёзы проговорила девушка, целуя его.

Через некоторое время пришел целитель. Увидев пришедшего в сознание Рона, он отчитал ребят за то, что они не позвали его сразу же после пробуждения больного. Затем он дал Рону снотворное и через минуту парень уже спал. Грудь его вздымалась ровно, лицо теперь было спокойным, и даже болезненная бледность почти прошла, уступив место ровному румянцу.

* * *

Гермиона, Гарри и Эмма отправились на площадь Гриммо тем же вечером. А вот Рон должен был провести в больнице еще, как минимум, неделю. Правда, он уверял, что вернется домой максимум через три дня.

Когда ему сообщили о смерти сестры, парень не плакал, не кричал от горя. Он твердо поклялся убивать всех Пожирателей Смерти на своем пути. Он говорил это не просто так, Поттер почувствовал холодную ярость и твердую решимость в его голосе. При разговоре с друзьями Рональд Уизли не выказал и намека на слабость, он поступил как настоящий мужчина – дал волю своим чувствам ночью, поделившись ими лишь со своей подушкой.

Перед тем, как уехать, Гарри с девушками посетили палаты каждого знакомого — все, слава Мерлину, шли на поправку... Похороны погибших решили устроить через пару дней, когда пострадавшие в бою встанут на ноги. Для людей, которые умерли на войне с Волан-де-Мортом, открыли отдельное кладбище.

— Сначала заедем к Браунам, – сказала Эмма, накидывая на голову капюшон, потому как на улице моросил дождь. – Я заберу оставшиеся вещи, которые они…

Закончить девушке было очень тяжело, но Гарри и Гермиона и так поняли, что она имела в виду. Гермиона одним взмахом палочки вызвала «Ночной рыцарь».

В салоне автобуса не было ни одного пассажира. Стэна Шанпайка, так и не выпустили из тюрьмы. Его место занимал парень лет двадцати пяти. В отличие от Стэна, он даже не пытался завязать разговор. Молча продав пассажирам билеты, кондуктор занял свое место.

Семья Браунов жила на улице, известной под названием Чарльз Стрит. Улица находилась на окраине Лондона. Здесь стояли аккуратненькие двухэтажные дома, один был точной копией другого – клумбы с яркими цветами, чистые газоны. Все это немного напомнило Гарри Тисовую улицу.

Ребята вслед за Эммой направились к дому под номером тринадцать.

— А чем занимаются родители Лаванды? – поинтересовалась Гермиона. – Такой дом недешево стоит.

— Несколько лет назад они открыли свой бизнес, – стала рассказывать Эмма. – Арнольд Браун первоклассный специалист в зельеварении. Он трехкратный обладатель «Золотого цветка», высшей международной награды по зельям. Ну, так вот, он возглавляет фирму «Магический лист», изготовляющую лекарственные зелья и травы. У них есть несколько аптек в волшебном мире.

Гарри встретился взглядом с Грейнджер. Похоже, в их списке подозреваемых на роль помощника Регулуса добавился еще один претендент. Эмма была слишком погружена в своё горе и поэтому, наверное, не обратила внимания на подозрительное перемигивание.

Поднявшись по деревянным ступенькам, Эмма нажала кнопку звонка. До их слуха донеслась звонкая переливчатая мелодия и шум приближающихся шагов.

— Кто? – спросили из-за двери.

— Мистер Браун, это Эмма.

Дверь тут же распахнулась. И Гарри с Гермионой чуть не подпрыгнули на месте. Перед ними стоял мужчина, которого они видели на фотографии с Регулусом. Это был человек с проседью в волосах, уставшими глазами, на лице выделялось несколько глубоких морщин. Он, конечно, немного постарел с того времени, как была сделана фотография, но ошибиться было невозможно.

— Здравствуй, дорогая, — кивнул мужчина Эмме. – Проходите, – и маг посторонился.

Когда Гарри с девушками вошли в дом, к ним навстречу вышла Лаванда и миссис Браун.

— Эмма…— со слезами на глазах женщина обняла Уотсон.

Повисло неловкое молчание, нарушаемое лишь редкими всхлипами.

— Ну, Мэри, хватит, – мягко сказал жене Арнольд. – Проходите, — еще раз повторил он, улыбнувшись гостям.

Удобно устроившись в гостиной на мягком диване, Гарри и Гермиона окинули взглядом комнату. Денег на её обустройство явно не жалели — дорогая мебель, стеклянный журнальный столик, на котором стоял обычный маггловский телевизор. На стенах висели картины известных художников: как магические, так и маггловские. Пол застилал шикарный пушистый ковёр. А в дальнем углу комнаты висел ряд полок. На одной была собрана коллекция фарфоровых статуэток, которые свободно гуляли и крутились на своих подставках. На другой были расположены увесистые тома какой-то художественной литературы. Со своего места Поттер смог разглядеть только золотые цифры на корешках книг. На самой нижней полке — ряд фотографий в золотых рамочках.

— Эмма, так ты переезжаешь к нам?

— Спасибо за заботу, миссис Браун. Нет. Я буду жить с Гарри.

Взгляды всех присутствующих обратились на парня. Тому пришлось сделать огромное усилие, чтобы не покраснеть.

— Но… почему? – только и смогла выдавить из себя Мэри.

— Она моя девушка и, — секундная пауза — Я, надеюсь, в будущем Эмма станет моей невестой, – твердо сообщил Гарри. – Если, конечно, она не будет против…— закончил он свой внезапный порыв.

Любой, кто посмотрел бы сейчас на Эмму, увидел бы на губах девушки счастливую улыбку, которая не появлялась с момента смерти родителей. В этой улыбке без труда можно было прочесть безмолвный ответ на вопрос парня, который прозвучал как утверждение. И этот ответ вовсе не был отрицательным.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Ты всегда была самостоятельной и вполне можешь правильно взвесить своё решение, – тяжело произнес Арнольд Браун.

— Мы пришли за моими вещами…

— Да, конечно. Лаванда, куда ты их убрала?

— Они в моей комнате, – ответила девушка, вставая с кресла.

И семья Браунов вместе с Эммой вышли из комнаты.

— Как тебе это нравится! – тут же воскликнул Гарри.

— Да, вот так повезло. Встретили того человека, который, возможно, знает, где хранится медальон Салазара.

— Да какое там – «возможно»?! Они же фотографировались, когда медальон был на шее у Регулуса.

— Может, он просто носил его на шее, но ничего не говорил друзьям? – предположила Гермиона, подходя к полке. – Смотри!..

Поттер подошел к подруге. На полке стояла фотография — копия той, что они нашли в подвале.

— Нужно поговорить с мистером Брауном, – решил Поттер.

— Да? – Гермиона усмехнулась. – А если он не в курсе того, что Регулус украл хоркрукс у Волан-де-Морта?

— Интересно, что случилось с медальоном… – не слушая, протянул Гарри.

— Мы уничтожили его.

Гарри и Гермиона резко повернулись.

Они не слышали, когда в комнату вошел Арнольд Браун. И не знали, как долго он слушал их разговор. Но сейчас он выглядел удивленным не меньше, а то и больше самих ребят.