Другие берега (гет)

Гарри в одно мгновение оказался у окна, внутри было некое волнение, да такой силы, что у него даже дыхание спёрло. Он резко отодвинул в сторону струящуюся тюль и готов был там увидеть кого угодно: тролля, единорога, Алека, в конце концов, но точно не чёрного, огромного, лохматого пса один в один похожего на анимагический образ Сириуса. Поттер аж отпрыгнул от подоконника — настолько он был поражён увиденным.

«Этого просто не может быть! — тут же пронеслось в голове у Гарри, уже в который раз за сегодняшний день. — Неужели, это Бродяга? Нет, так просто не бывает. Столько чудес в один день случиться просто не может! Сначала моё чудесное спасение от смерти, прибытие сюда, потом встреча с Гермионой, с Седриком, с тётей, о существовании которой я даже не знал, а теперь ещё и Сириус! А вдруг это ловушка?» — неожиданно подумал Поттер и ещё раз выглянул в окно. Косматый пёс по-прежнему сидел на лужайке перед домом и буквально взглядом говорил ему: «Ну же, давай выходи».

Все сомнения Гарри тут же отпали сами собой, эти глаза он не смог бы спутать ни с какими другими. Тут же в памяти Поттера всплыли его предположения о том вампире по имени Бродяга, которого он встретил в лесу, будучи под мантией. Выходит, это было не просто совпадение, его крёстный здесь, он нашёл его и ждёт с ним встречи.

Гарри, даже не задумываясь, распахнул окно настежь и буквально в два счёта оказался на земле. Как только это произошло, пёс что есть силы бросился бежать к близстоящим деревьям. Гарри за ним. Когда они оказались достаточно далеко, чтобы Каллены и оборотни не смогли их увидеть, Сириус обернулся человеком и, запахивая длинное чёрное полупальто, предстал перед Гарри. Уголки глаз Бродяги немного сузились, он посмотрел прямо в глаза своему крестнику и, раскинув руки в разные стороны, не дал ему другого выбора, как броситься в его объятья. Гарри так и сделал. Крепкие мужские руки сжали его так, что аж рёбра захрустели. По характерному звуку Сириус сразу понял, что, похоже, силу свою не рассчитал, и ослабил хватку.

Поттер не помнил себя от счастья, слёзы облегчения тут же выступили на его глазах, которые в это же мгновение осушил ветер. Данную слабость никто не заметил, да и не слабость это вовсе — минуты счастья тоже могут заставлять плакать даже мужчину…

— Сириус, мне правда это не снится? — дрожащим голосом произнёс Гарри, когда объятья крёстного слегка ослабли и они отстранились друг от друга.

— Я могу, конечно, тебя ущипнуть, но с моей теперешней силой я бы на твоём месте отказался от этой затеи, — засмеялся Блэк, обнажив свои белоснежные зубы. Он держал крестника за плечи и не мог наглядеться на него. Его самого переполняло чувство вселенской радости. Спустя столько лет увидеть родного для себя человека — это ли не счастье?

Гарри улыбнулся ему в ответ — да, сейчас он узнал прежнего Бродягу, который за словом в карман не полезет и может бесконечно разбрасывать колкости и шуточки где это нужно и не нужно. Но он очень любил его именно за это, за его непосредственность, за то, что он не смолчит и скажет правду в глаза, даже если она очень горькая.

— Вот честно, Сириус, узнал тебя только по образу собаки. Если бы увидел вот в этом виде — не узнал бы никогда. Может быть, только по голосу, но и он, похоже, тоже изменился. Что с тобой произошло?

— Я это уже понял, — усмехнулся Бродяга. — Там в лесу на поляне мы встретились с тобой впервые. Ты был под мантией, ведь так? Вот, кстати, возьми её, — Сириус достал из внутреннего кармана пальто шёлковую материю и передал её крестнику.

— Так это был всё-таки ты? — Гарри забрал из рук Сириуса мантию и убрал в карман. Удивительно, во всей этой суматохе он о ней даже не вспомнил. А ведь мог потерять семейную реликвию, но подумать об этом у Поттера даже времени не было, ещё бы — столько событий. — У меня возникло такое предположение, ты назвал себя тогда Бродягой, даже некая надежда закралось внутри, но я тут же её отогнал от себя, подумав, что такого просто быть не может!

— Может, Гарри, может, — Сириус положил крестнику руку на плечо и проводил его к старому, покрытому мхом бревну. Они оба сели, так как их разговор должен быть долгим.

— Ты знаешь. С тех пор, как я здесь оказался. У меня этих «не может быть» возникло столько! Ты не поверишь, я здесь встретил Седрика из нашего мира. Помнишь его?

Сириус задумался, судорожно пытаясь вспомнить, кто же это может быть? Это имя мало о чём могло ему сказать.

Гарри догадался об этом и тут же решил ему помочь.

— Ну, Турнир Трёх волшебников, он участвовал вместе со мной, представляя Хогвартс. Диггори…

— Ах да! Лорд тогда возродился. Вспомнил, парню тогда очень не повезло, попался под руку, бедняга, — задумался Бродяга, вспоминая, как тогда Гарри тяжело переживал из-за этого чудовищного происшествия. Ведь Диггори умер прямо на его глазах, — Так говоришь, он здесь?

— Да, он стал вампиром и живет теперь в семье Калленов, только зовут его сейчас Эдвард. Не знаю, почему он сменил имя, попав сюда, мы пока с ним об этом не успели поговорить.

— Эдвард, говоришь, — Бродяга вновь задумался. Это имя тоже было у него на слуху, тем более, если он из Калленов, то однозначно слышал о нём от Аро. Тот время от времени обсуждал это ненавистное для него семейство. Этот клан всегда вызывал у него тревогу. Аро до ужаса боялся той семейности, что царила у Калленов — такого добиться в своём клане он никак не мог… — Да, я слышал о нём, — Сириус хотел ещё что-то сказать, но крестник его перебил.

— А ещё ты знал, что у меня была родная тётя? — Гарри даже не пытался скрыть свои эмоции, которые просто переполняли его, он порциями выдавал их одну за другой.

— Ты об Элис?

— Значит, ты тоже знал? — удивился Поттер немного обиженным голосом. Он мысленно отругал себя за то, что не был столь любопытным и не разузнал всё о своей семье, довольствуясь лишь малым — скупыми рассказами друзей его семьи.

— Неужели, тебе не было известно об Элис? — удивился Сириус. — Да, мы с тобой никогда не затрагивали эту тему, но ты ведь знаешь, я о смерти вообще не люблю говорить. Если бы я только знал, что тебе неизвестно об этом, то непременно рассказал бы. Хотя и я не знаю всех подробностей. Родители Джеймса никогда не поднимали эту тему. Андромеда, моя сестра, поведала мне эту чудовищную историю, когда я был ещё мальчишкой, пыталась предостеречь от анимагии. Но ты ведь меня знаешь — где опасность, там и я. Эта история меня очень поразила, но вот заниматься анимагией я всё равно не перестал, — в глазах Блэка промелькнула еле заметная печаль, его серые глаза потускнели, былой огонь на мгновение погас. Он вспомнил Джеймса, Люпина и ту беззаботную жизнь, которая тогда у них была. Они с ребятами строили такие грандиозные планы, но, к сожалению, им не суждено было сбыться… Блэк усилием воли попытался прогнать грустные мысли, и он тут же задал крестнику вопрос:

— А ты когда узнал об Элис?

— Буквально несколько часов назад, — просиял Гарри.

— От кого? — удивился Блэк, не понимая, кто здесь может обладать такой информацией. — Неужели, этот парнишка Седрик рассказал тебе об этом?

— Нет, не он. Элис — она лично оповестила меня, что я её родной племянник.

— Как, Элис? Неужели, она тоже здесь? — Бродяга так же, как и Гарри, не мог поверить в такие чудеса, ну ладно, парнишка Седрик оказался здесь, но чтобы и сестра Джеймса — это уж точно не укладывалось в его голове. — Где она сейчас? Что с ней здесь приключилось?

Гарри лукаво улыбнулся, дав понять, что разгадка ближе, чем он думает.

— Неужели, тоже у Калленов?

— Не поверишь, но да, — Поттер сам едва мог поверить в такие чудеса.

— Элис Каллен — вампирша, о которой грезит Аро, — произнёс Блэк. — Как же я сразу не догадался. Ну надо же — наши здесь прямо на вес золота. Эдвард, если я не ошибаюсь, читает мысли. Элис — видит будущее. Маги — есть маги, — Сириус был уже наслышан о них и даже предположить не мог, что они все свои — из родного мира.

— Да, она самая и тоже стала вампиром. Ты знаешь её?

— Мы лично с ней никогда не встречались. Аро всё время говорит о ней и о Калленах, — поспешил ответить Бродяга.

— Аро — это ведь главный из управляющего клана Вольтури. Откуда ты его знаешь? Неужели ты тоже…? — Гарри не осмелился продолжить фразу. От одной мысли, что его крёстный стал вампиром, ему становилось не по себе. Да, Элис и Седрик также являлись вампирами, но его тётя ему объяснила, что они не похожи на остальных, они не пьют кровь человека, а только животных. Но вот о клане Вольтури Гарри уже наслышан. Там такое не практикуется, и сейчас он с нетерпением стал ждать ответа.

Сириус опустил взгляд, подбирая нужные слова, чтобы не напугать крестника. Он почему-то подумал, что эта информация должна стать для него шоком, ещё бы, его крёстный теперь — вампир!

— Можно и так сказать, — боковым зрением он наблюдал за реакцией Гарри. Переживал, как он отреагирует, но крестник, на удивление, воспринял эту информацию вполне сносно. Все знакомые, кого он встретил в этом мире, оказались тоже вампирами — одним больше, одним меньше, как говорится.

Гарри не отстранился от крёстного, а напротив, сел ближе, чтобы внимательно выслушать его историю, и не поленился высказать свои предположения.

— Я так понял, что здесь ведётся охота за магами. Сделать их вампирами — это основная цель. Каждый клан выживает, как может, потихоньку, незаметно набирают силу, чтобы не быть слабее Вольтури.

— Ты всё правильно понял, Гарри. Когда я попал в этот мир, я сразу затаился, изучал его и приходил в ужас от того, как же он похож на наш мир. Да, здесь нет разных сущностей, волшебных тварей. Хотя нет, «тварей» здесь предостаточно, — усмехнулся Сириус, пригладив свою бородку. — Здесь тоже свои законы, соблюдается Статут Секретности. Маги здесь тоже есть, твои догадки верны — они тут же становятся частью какого-нибудь из кланов, чаще, клана Вольтури. Теперь я понял, что основная часть здешних волшебников из нашего мира. Есть и оборотни — они соблюдают баланс, держат вампиров под контролем, а иначе некоторые индивиды могут так разойтись… Ну тут и Вольтури играют свою не последнюю роль. Основной контроль за всем в их руках. И да, меня угораздило попасть именно к ним. Вернее сказать, я сам выбрал их, чтобы эту систему изучить изнутри, так сказать.

— Сам выбрал? Значит, тебя обратили по твоему желанию? — удивлению Гарри не было предела. Элис рассказывала, что каждый из Калленов был обращён не по своей воле, все по-разному попали в клан, но точно никто не желал добровольно становиться вампиром.

— Ну, они-то думают, что исключительно по их желанию, но это не так. Вольтури долго следили за мной, я же маг, и они хотели во что бы то ни стало заполучить меня к себе. Я долгое время скрывался и однажды мне это очень надоело, ведь так не может продолжаться вечно, когда-нибудь они подловят меня, найдут слабое место. За это время я успел собрать об этом мире нужную мне информацию, и оказалось, что основная сила здесь в руках вампиров, особенно у Аро. И тогда я позволил обратить себя, и всё произошло так, как я это задумал, — произнёс Блэк, устремив свой взгляд куда-то вдаль, словно он сейчас вновь переживал все эти события. — У меня был план. Честно, я до последнего не верил, что у меня получится — но всё получилось!

Гарри внимательно слушал крёстного и боялся его перебить, а он продолжал:

— Это обращение — ещё то удовольствие. Неприятно до жути. Знал бы, то, наверное, с этим ещё немного повременил, — засмеялся Блэк, решив немного разрядить обстановку, видя, какой Гарри сейчас был серьёзный, но крестник, похоже, не понял его иронии и сидел всё с тем же каменным лицом. — Ты, вероятно, напуган. Неужели эта новость изменит твоё отношение ко мне? Гарри я бы…

— Нет-нет, что ты! Как ты мог об этом подумать, — тут же оживился Поттер. — Мне правда всё равно, кто ты, как живёшь и чем питаешься. Главное, ты здесь и мне больше ничего не надо, — Гарри даже мысли не мог такой допустить, что крёстный может угрожать его жизни, ведь именно об этом и переживал Сириус.

— Я, правда, рад, — поспешил ответить Блэк. — И чтобы ты себе больше ничего не надумал, я хочу тебя успокоить и сказать, что рацион моего питания с тех пор, как я стал вампиром, ничуть не изменился. Несмотря на то, что я являюсь частью клана Вольтури — кровь я не пью!

— Не пьёшь? — глаза Гарри расширились, он действительно был очень удивлён.

— Нет, я, конечно, могу питаться и кровью, но и обыкновенной пищи для меня достаточно.

Рассказ крёстного с каждой минутой поражал Поттера всё больше и больше. Если честно, то он думал, что удивить его было уже нечем — ан нет, оказывается, есть!

— Ты же вампир! Я думал, вы не можете питаться обыкновенной пищей.

— Так ведь я полувампир-получеловек. Во мне по-прежнему бьётся сердце, — просиял Блэк. — Мой план сработал, Гарри. Хотя не скрою, приняв такое непростое для себя решение, я так боялся в один момент превратиться в монстра, опасался потом возненавидеть за это самого себя, ведь это был только мой выбор, а не чей другой.

— Как? Как тебе это удалось? — не выдержал Гарри, он даже подпрыгнул на своём месте от нетерпения.

— Я остановил полное превращение в вампира, вовремя превратившись в собаку. Эта буря, которая стала происходить в моём теле после укуса, со временем улеглась. И в результате я сохранил, пусть и наполовину, свою человеческую сущность, но и бонусом получил привилегии вампиров. Теперь я бессмертный и с ними на равных, а возможно, в чём-то даже превосхожу, — губ Сириуса коснулась еле заметная улыбка — ведь он добился того, чего хотел.

Гарри поражался дальновидностью крёстного. Ведь если бы он оказался на его месте, то никогда бы так не смог. Да, Поттер сам не имеет способности к анимагии, но вот додуматься до такого, всё спланировать — это точно не его. В этом был весь Сириус — не побоится и рискнёт!

— Это просто невероятно! Теперь тебе, наверное, приходится скрывать это от остальных вампиров клана? Ты ведь стал частью Вольтури, — произнёс Поттер.

— Ну, это они так думают, что я стал их частью. На самом деле я как был, так и остался сам по себе, — подметил Сириус и вновь дал Гарри вспомнить, что его крёстный лишь внешне изменился, а по сути, остался тем же Сириусом, каким и был, который лучше умрёт, чем будет плясать под чью-то дудку.

Гарри разглядывал родного для себя человека, и уже его образ совершенно не воспринимался настолько чужеродным, холёность Блэка и манера говорить теперь не бросались так в глаза. Он понимал, что для Сириуса измениться было необходимо, чтобы просто выжить.

— Ну что мы всё обо мне и обо мне. Расскажи уже о себе. Что там происходит в нашем мире? Как ты сюда попал? Давно ли ты здесь? Как сошёлся с Калленами? Ну, в общем, я хочу знать всё, — Блэк резко перевёл тему разговора, так как понял, что их беседа не может длиться вечно, вскоре Каллены могут обнаружить пропажу Гарри, а он так и не узнает о самом главном. Пока Бродяга официально не покинул Вольтури, сходиться с Калленами ему пока было нельзя. Сириусу просто необходимо как можно дольше не потерять доверие Аро, чтобы знать обо всех его планах.

— А что рассказывать? У нас идёт война. Там творятся страшные вещи. Волан-де-Морт перешел к активному наступлению. Мало того, как оказалось, он ещё очень давно создал себе крестражи, много крестражей, разделив свою душу на несколько частей, и спрятал их в разных местах. Нам удалось найти и уничтожить почти все, осталась только змея, и тогда ему придёт конец, — Гарри резко замолчал, чтобы перевести дух, возвращаться к этим воспоминаниям ему было мучительно больно. В один миг всплыли сразу все события, в том числе и исчезновение Гермионы. Но Поттер нашёл в себе силы продолжить. — Я ведь тоже, как оказалось, был крестражем. Часть его души попала в меня в тот самый момент, когда он убил мою маму. С тех самых пор этот паразит жил во мне.

— Гарри, — Сириус полушёпотом произнёс его имя и положил свою руку на плечо крестника, слегка прижав к себе. Он понимал, насколько тяжело ему давался этот разговор, и Блэк только мог представить, через что ему пришлось пройти, — значит, ты пожертвовал собой. Поэтому ты здесь. Я другого от тебя и не ожидал. На твоём месте я сделал бы тоже самое. Уверен, твой поступок никогда не забудут. Всё будет не зря, Лорд обязательно будет побеждён, — Сириус сделал небольшую паузу и ещё добавил:

— Я очень горжусь тобой, ты проявил такую смелость!

— На самом деле силы на такую жертву мне придало совсем другое, — тут же ответил Гарри. — Я сам хотел умереть и попасть сюда. Рона, меня и Гермиону поймали егеря и доставили в Малфой-мэнор. Гермиона первая попала под раздачу — Беллатриса замучила её практически до смерти. Её крики я до сих пор не могу забыть. Как же я ненавижу твою сестру! — Гарри сжал руки в кулаки, да так, что его ногти до крови впились в его ладони, он набрал в лёгкие больше воздуха и медленно его выдохнул, чтобы успокоиться. — Гермиона не выдержала пыток и умерла бы, если бы не исчезла из дома Малфоев.

— Исчезла, говоришь, находясь при смерти? Выходит, она попала сюда. Видимо, у неё остался сильный якорь там, в нашем мире. Только я не пойму, при чём здесь ты? Почему ты хотел умереть?

— Я тот якорь, который удерживал Гермиону в нашем мире. Я люблю её, поэтому бессознательно стал якорем, ни на секунду не смирился с её смертью, о которой мне все твердили. Моя смерть должна была освободить её из этого плена, позволила бы дожить свою жизнь в нашем мире, с родными для неё людьми.

— Но уже без тебя, — добавил Сириус грустным голосом. — Но, как вижу, ты сейчас здесь, значит, смерть твоя или преждевременная, или ты тоже обзавёлся бескорыстным якорем, который ни за что не смирится с твоей смертью, — подытожил его рассказ Блэк. Он был наслышан о тонкостях перехода между мирами, что-то знал, ещё будучи волшебником своего мира, что-то почерпнул, уже попав сюда, поэтому кое-какими знаниями обладал. — Так ты давно уже прибыл сюда? Надеюсь, Гермиона уже вернулась назад, в наш мир, а иначе… — Сириус неожиданно встревожился, так как его знания натолкнули его на очень неприятные выводы.

— Я прибыл сюда вчера. Нет, Гермиона ещё здесь, я видел её, но, к сожалению, она была похищена прямо у меня на глазах этим…

— То, что Гермиона не вернулась обратно с твоим прибытием — это не есть хорошо, — перебил его Сириус, не дав договорить, а потом неожиданно резко встал с бревна, прислушиваясь к своим ощущениям. Он вдруг почувствовал, что Гарри сейчас угрожает опасность и хотел разобраться, откуда она исходит. Блэк начал принюхиваться, его лицо стало, как никогда, серьёзным. — Вольтури совсем близко. Они не должны тебя обнаружить, иначе начнут охоту, — неожиданно заговорил Блэк. — Ты со способностями, сам понимаешь. Возвращайся обратно, старайся не оставаться один. Я их отвлеку и отведу подальше отсюда. А за Гермиону хочу тебя предупредить, найти её нужно как можно скорее. У нас ещё есть время, ты прибыл сюда не так давно, но она может быть в большой опасности. Ты, Гарри, её якорь, и ты в данный момент здесь, с тем миром её связь может быть потеряна, если, конечно, у неё не осталось там другой связи…

— Что же теперь делать? — встревожился Поттер, он неожиданно поймал себя на мысли, что столько времени потерял зря. Встреча с родными людьми и разговоры с ними это, конечно же, хорошо, но когда любимый человек томится в неволе и нуждается в его помощи — это всё непозволительная роскошь! А тем более, после предупреждения Сириуса он чувствовал, что ему срочно нужно было бежать на её поиски! Только вот куда?

— Гарри, возвращайся к Калленам и смотри, без самодеятельности. Без меня ничего не предпринимай. Я вернусь, и мы вместе что-нибудь придумаем! — не успел Сириус договорить, как в это же мгновение рванул в глубь леса — откуда исходила, по его ощущениям, основная опасность для Гарри.

* * *

Джейн с большой обидой смотрела сейчас на брата, как же ей было противно видеть эту картину: Алек, встревоженный, склонился над девушкой и без конца справлялся о её самочувствии. Его забота и привязанность к Гермионе задели вампиршу настолько, что она ни минуты больше не желала находиться с ними вместе под одной крышей. Джейн выскочила на улицу, ей как можно быстрее хотелось оказаться от них подальше, чтобы не видеть этот вампирский позор — любовь вампира к человеку для неё была недопустима. Впрочем, любви между вампирами она тоже не признавала. Джейн считала, что всегда оставаться с холодным и расчётливым сердцем — гораздо лучше, чем терять голову от совершенно бесполезных чувств. Тем более, наглядный пример у неё был перед глазами.

Она брела сейчас по лесу, её голова была занята мыслями: мучительными, изнуряющими, причиняющие ей такую боль, которую она никогда в своей жизни, наверное, и не испытывала. Джейн считала, что Алек просто-напросто предал её, променял на девчонку. Вот именно так она себя и ощущала — преданной братом.

«Ну надо же, он меня ещё посыльной для неё решил сделать, — никак не могла успокоиться Джейн, возмущаясь про себя. — «Принеси ей что-нибудь съестное» — и это он говорит мне, своей родной сестре. И всё ради кого? Ради той, что его совершенно не ценит. Ради той, что хотела от него сбежать. Ради девчонки-ведьмы, которая любит другого и заявляет, что не полюбит его никогда. Я не понимаю, как так слепо можно любить, чтобы закрывать на всё это глаза? Его любовь глупая, безответная! Он ведь сам лично обрекает себя на страдания и никак этого не хочет понять!»

Вампирша ходила между деревьями, чтобы выпустить пар, если бы она осталась там, в доме, то скандала было бы не миновать. Джейн всегда знала, когда нужно промолчать, что говорить, а когда и уйти. Вот и сейчас она предпочла удалиться.

«Он меня бросает в такой сложный для меня момент и бежит к ней, как собачонка. Как это вообще понимать? Мой дар пропал. Я вся на взводе, мои нервы на пределе. Я не знаю причину — почему так произошло? И понятия не имею, что с этим делать. Вместо того, чтобы поддержать меня, подумать, что теперь с этим делать — он бежит к ней, а меня и в упор не видит».

У Джейн всё закипало внутри, она злилась на брата, а ещё больше на эту девицу, которая так неожиданно ворвалась в их жизнь и всё перевернула с ног на голову. И в тот момент, когда она уже сама себя довела до точки кипения, до её плеча легонько кто-то коснулся.