Первые (гет)

Яркие разношёрстные цвета осени резко сменились белоснежными оттенками колюче-обжигающей зимы. Ещё вчера серый Лондон тускнел на фоне туч, дождя и холодных луж, отражающих унылые лица. Cегодня же земля покрылась тонкой корочкой льда, а деревья — снегом. В воздухе витало чудо, и словно из ниоткуда появилось самое прекрасное на свете ожидание — праздника. Город сиял красочными огоньками, и лица людей украшали беспечные улыбки. Лондон наконец-то пробуждался после долгих прожитых в ужасе и страхе лет. Люди начинали жить, старательно забывая о том, что ещё недавно у них даже не было мыслей о будущем, — спокойном, размеренном, человечном. Под ногами приятно хрустел снег, на небесах сияло солнце, и даже ветер был, на удивление, тихим и спокойным. Хорошая погода, далеко не частая гостья в Англии, словно давала начать жизнь с чистого листа и давала всем совет: незачем цепляться за выстраданное прошлое. Главное — они выстояли, а впереди человечества не ждёт больше ничего, кроме надежды, света и любви.

Сьюзен, всё ещё пытающаяся отвыкнуть от привычной фамилии Форман, озирала вид из окна задумчивым взглядом. Почему-то именно сегодня с самого утра перед глазами стоял тот день, когда дедушка оставил её в двадцать втором веке, взяв со Сьюзен обещание, что дни, проведённые на Земле, с Дэвидом, будут проходить без сожалений, слёз и лишних тревог. Думал ли он о том, как сложно было выполнять его обещания? Душу всё ещё разрывало расставание, а от одного ничтожного слова выбор сердце прожигал гнев. Как можно выбирать между двумя родными, любимыми и такими нужными мужчинами? С дедушкой было прошлое и, как Сьюзен полагала ещё совсем недавно, будущее — насыщенное приключениями, новыми планетами, значительными историческими событиями в жизни полюбившегося человечества. Она привыкла к такой жизни, пусть и отчаянно хотела найти свою гавань, осесть в полюбившейся земной эпохе и вести спокойную жизнь. И всё же ещё несколько месяцев назад Сьюзен и подумать не могла, что скоро их с дедушкой насыщенной жизни в ТАРДИС придёт конец. Что она оставит его, несмотря на обещание быть рядом всегда. Но с Дэвидом была любовь — и больших слов не надо было. Любовь всё оправдывала, а любые доводы под её влиянием съёживались, превращаясь в крошечные, незначительные помехи.

Сьюзен любила Дэвида и ради него, державшего её за руку и не дававшего провалиться в отчаяние, старалась привыкнуть к непривычно тихой жизни. На одном месте, в одном времени, в застывшей точке. Сьюзен так хотелось спокойной жизни, но как только она получила её, ей стало тяжело привыкнуть к непривычной размеренности. Порой спокойная жизнь даже начинала угнетать пугающей перспективой устать от человеческих будней, но Сьюзен понимала: жертвы, на которые она пошла ради любимого человека, были ничтожны. Она успела многое повидать за то время, что путешествовала в ТАРДИС, и набраться впечатлений ровно до того дня, когда снова вернётся на борт или продолжит кочевую жизнь путешественницы уже в одиночестве. Сьюзен даже не пыталась прятаться от неприятной утаскивающей в пропасть правды: однажды она неминуемо потеряет Дэвида. Сьюзен совсем не хотелось думать о том, что её ждут через долгие тёплые годы холодные ночи без согревающих объятий Дэвида, хотя мысли эти сами пробирались в мозг. И через какие перипетии судьбы ей придётся пройти за короткую жизнь с ним, можно было только догадываться...

Временами, пока Дэвид пропадал на работе, оставляя жену в тихой и пустой без него квартирке, Сьюзен уносилась в глубокий никому не подвластный мир и плакала, предавая просьбы дедушки быть счастливой. Плакала от мыслей, что не выдержит и сломается. Что сделает несчастным Дэвида. Что бы он ни говорил, как бы ни улыбался, уверяя в том, что он счастлив рядом с ней, Сьюзен знала: она не подходит ему, подводит своей неумелостью в попытках стать обычной девушкой. Но Сьюзен не услышала от Дэвида ни малейшего упрёка с того дня, как осталась в Лондоне, и была ему за это благодарна. В конце концов, ей больше не нужно было метаться между двумя возможными жизнями. За Сьюзен уже всё решили, и ей оставалось только жить — как получится, даже если их совместная жизнь будет неустойчивой и шаткой. Она могла сбежать от Дэвида, запрятать крики сердца глубоко в нутро и улететь. Не удержалась, не смогла устоять, когда услышала преданное и до боли трогательное своей неподдельной правдивостью «Я люблю тебя». Она тоже любила, а что может быть более нечестным, чем покидать того, с кем ты должна сосуществовать сколько можешь, даже если судьба к вам несправедлива и не даёт желанной вечности? И какая, к чёрту, разница, что будут говорить люди и какими будут годы, проведённые без Дэвида, когда он покинет её?

Слёзы всё ещё текли по щекам Сьюзен, но лицо озарила улыбка — в кои-то веки искренняя, не вымученная. В эту минуту она благодарила дедушку за то, что он не дал ей сделать неправильный выбор, и чувствовала, как душа её избавляется от осколков затаённой обиды, неминуемо мучившей Сьюзен всё это время. Но дедушка был прав, когда оставил её. Прав как никогда. Просыпаться каждое утро и видеть любимое лицо на соседней подушке, гулять по ставшим родными улицам, крепко держась за руки, одаривать друг друга скромными улыбками, чувствуя, как душа поёт от чувства блаженства и покоя, целовать желанные губы, пока воздух не покинет лёгкие, — это ли не счастье? Короткое или длинное, но всё-таки счастье — заслуженное и необходимое каждому. Особенно влюблённым.

Слух только уловил звук открывающейся двери и тихие шаги, а ноги уже сами покинули пост у окна, бросая свою обладательницу в объятия родного человека. Сьюзен, утыкаясь носом в шею мужа, всхлипнула — то ли от тихого счастья, то ли от пережитых за день эмоций, то ли от всех накативших чувств сразу. Дэвид в долгу не остался, подхватывая девушку на руки и нежно шепча: «Наконец-то дома. Соскучился». Оставалось только прогнать мысли о расставаниях — возможных, неслучившихся, грядущих. Сьюзен будет уверенно идти вперёд, пока Дэвид согревает её сердце своим присутствием, и ни в чём не сомневаться. Ради его счастья и немного ради дедушки — пусть гордится своей внучкой, так внезапно превратившейся в женщину, встретив того, к кому её привела сама судьба. Ради любимого человека можно пройти через всё, увидеть свет в непроглядной тьме, перетерпеть любую боль. Сьюзен чувствовала, что наконец-то готова к новому началу их с Дэвидом короткой человеческой вечности.

* * *

Моя душа протянула нити-паутинки к твоей ещё с первых друг на друга взглядов, скрепившись с первым, нежным, упоительным поцелуем.

Сердце моё бьётся в такт с твоим. Ты слышишь?

Мне иногда кажется, наши сердца настукивают мелодию — особенную, еле уловимую, прекрасную.

Пока я тебя люблю, пока я тобою любима,

Обещаю, что не покину тебя, не уйду, сохраню наше пристанище, сотканное глубоко в сердцах из эмоций, чувств, ласковых признаний.

Пока мы с тобою вместе — держимся за руки, разделяем друг с другом общую вечность, я чувствую себя так правильно, так естественно.

Всего лишь быть с тобой, не важно, где и сколько, — так ведь и должно быть.

Сердце поёт, любя, душа смеётся, упиваясь долгожданным чувством покоя и счастья.

Сама Вселенная радуется вместе с нами.

Так и должно быть…