Лаба по божественному (гет)

Минут через десять, позвякивая на стыках, прибежал вагончик трамвая. Из пассажиров, кроме нас, ехала только какая-то бабушка с двумя ведрами астр. Небось, из сада везла на продажу. С билетами получилось все просто — на сиденьях второго ряда лежала горстка мелочи, наверное, высыпалась у кого-то из кармана. Еще бы она там не лежала, если я ее задумала, когда только входила в двери. Так что скинула монетки в кассу, отмотала четыре билета и уселась рядом со Славей. Трамвай тем временем взобрался на пригорок, откуда открывался вид на маленький, аккуратный городок, сбегающий по склону к реке, и, радостно зазвенев, покатился вниз.

— Красиво. — Славя вертела головой, разглядывая домики по сторонам улицы.

— Я старалась.

— А куда мы едем?

— Домой.

— У нас здесь есть дом? — Семен приподнял одну бровь.

— Разумеется. Хороший такой домик, два этажа и мансарда. На первом этаже — гостиная, кухня и всякие санузлы. На втором — три комнаты для нас любимых. А в мансарде — твое пространство. Разумеется, с огромной кроватью. — Улыбаюсь, наблюдая смущение Семена.

— Юль, давай серьезно. — Лена нервничает, о чем, не понимаю. Старые проблемы закончились, новые еще не начались. А вот поди же ты. — Откуда этот дом?

— Ты имеешь в виду официально, по документам?

— Ну-у... Да.

— Мое наследство. Успокойся, все нормально. Пока мы едем, вы вот о чем подумайте — у каждого в комнате стоит шкаф. Какая одежда должна там висеть? Вспоминайте свою самую любимую. Только, Семен, футболок с импортными картинками не надо — не то время. А джинсы да, их здесь шьют.

Все погрузились в сосредоточенные размышления, а я потихоньку корректировала потоки силы, не научились еще мои супруги работать с реальностью. Ничего, постепенно научатся. Вот Лена о чем-то вздыхает.

— Жаль, мое самое любимое платье уже старенькое.

— В чем проблема? Представь его новым.

— Ой, правда.

Трамвай останавливается у очередной таблички. Наша. Вышли, свернули за угол заросшей тополями улицы, и вот он — наш домик. Крыльцо, маленький дворик, штакетник в рост и калитка на крючке. Рядом с калиткой на столбе прибит почтовый ящик с надписью "Рябиновая 12". Зашли во двор. Я выудила ключ из дупла растущего у крыльца тополя. Остальные три должны висеть в прихожей на гвоздике. Заходим: так и есть.

— Вот мы и дома. Сейчас разбредаемся по своим комнатам, умываемся, переодеваемся и спускайтесь в гостиную. Лена, ты в синей комнате, Славя — в зеленой, красная — моя. А я пока чай и бутерброды соображу.

Все расползлись по дому, и стали собираться, только когда я уже накрыла стол. Семен, как я и ожидала, в джинсах и футболке. Без "импортных картинок", зато с черепом. Наверняка, если спрошу, скажет, что череп абсолютно аутентичный и вообще самого товарища Ленина. Ну и ладно. Лена — в голубеньком домашнем халатике с "огурцами". А вот Славя пришла в том же сереньком платье, в котором была на дискотеке.

— Не знаешь, что сейчас носят?

— Не знаю. Посмотрю потом на улицах.

— Э! Вы о чем? — Лена перевела изумленный взгляд с меня на Славю. Я вздохнула, разговор может получиться тяжелым. Но он нужен.

— Видите, какое дело. Мы здесь все из разных миров и разных времен. Ты, Лен, скорее всего из настоящего времени, только другого мира. Семен — из будущего, но, думается мне, не очень далекого. Лет на двадцать вперед, или чуть больше. И тоже другой мир, разумеется. А вот Славя пришла из прошлого. Даже не знаю, какого.

— Я сама не знаю. В деревне был волхв, он считал года, но я никогда не интересовалась.

— Если волхв, а не поп, то очень далекого. Славя, неудобный вопрос, но мы теперь одна семья и... все равно надо знать. У тебя там остался муж?

Грохот и звон разбившейся чашки заставил всех повернуться к Семену. Понятно. Раскачивался на стуле и дораскачивался, лежал и хлопал глазами. Первой к нему подскочила Славя.

— Не ушибся?

— Нет. Ты правда уже была замужем?

— Была. — Славя перекинула на грудь обе своих косы. — Ваня поехал с деревенскими на ярмарку и нарвались на разбойников. Удар топором по позвоночнику. Не спасти. После этого я и ушла в лес. А потом как-то оказалась в автобусе. Не помню, как.

— Славя, — Лена, кажется, собралась заплакать, — ты меня прости за то, что я наговорила там, на острове. Просто, когда Сема пошел со мной в эту шахту, я себе такой взрослой стала казаться.

— Успокойся. Эта рана уже затянулась. В конце концов, я уже очень долго, смену за сменой, крутилась в этом лагере.

— И ты все помнила?

— Да. Я в деревне была травницей, лекаркой, некоторые считали ворожеей. Мне было проще не забыть себя.

— И мне помогла — напомнила.

Я перевела разговор в более конструктивное русло.

— Лена, а ты можешь помочь? Пройти по магазинам и подобрать современную одежду?

— Могу. А деньги у нас есть? Или только посмотреть все, и потом придумать в шкафу?

— Все у нас есть, но давайте по порядку.

— Стоп. — Расслабленная отрешенность с Семена стекла как вода, являя совсем другое лицо. Вот может же, когда захочет. — Если по порядку, то осталось не сказанным, из какого времени ты.

— Из разных. В 1859 в Париже родилась девочка Жюли. Во время событий Парижской Коммуны, когда ей исполнилось двенадцать, она попала в самый центр кровавой каши и умерла, так что стала демоном. Тогда и появилась я — демон, живущий чужими жизнями и называющий себя Юлей. В пионерлагерь я попала из времени Семена, не исключено, что даже из его мира, случайно зацепившись за его перенос.

— Значит, ты демон?

— Как посмотреть. Сейчас, в этом воплощении, я девочка-кошка, фелиноид. А с другой стороны, мы все, присутствующие сейчас здесь — старшие демоны, владельцы домена. Или боги, если внутри этого домена. Это уж как вам больше нравится.

— С ума сойти какие новости. — Лена потрясла головой, будто пытаясь вытряхнуть из нее лишние мысли. Но не опилки, не вытряхиваются. — Это я, получается, самая младшая здесь?

— Нашла из-за чего беспокоиться. Идем дальше...

Я выдвинула верхний ящик стоящей у дивана тумбочки и выложила на стол четыре паспорта. Краснокожих, с серпами и молотами на обложках, и с надписью "СССР".

— Разбираем.

Семен старательно изучил свой документ. Хмыкнул.

— Графа "раса"? Написано: "человек". Ну-ка, а у тебя?.. А у тебя "фелиноид". Это из-за того, что есть, вы ввели дополнительную графу?

— Не только.

— А у меня написано "маг". Нет, ворожить я немного умею, но человеком вроде быть не перестала?

— Давайте я немного расскажу историю этого мира. А то вон Лена сидит совсем бледная. Прежде всего, СССР здесь не федерация, а конфедерация. Конфедерация четырех очень крупных республик, занимающих почти весь континент. Это Русь — территория людей, Сибирь — территория магов, Китай — территория фелиноидов и Европа — территория навий. Да, Славя, маги здесь куда сильнее отличаются от людей, чем в твоем мире. Используя магию природы, они изменяли себя для лучшего применения своим способностям.

— А навьи — это кто?

Семен ухватился за незнакомое слово. Я показываю глазами на Лену.

— Фейери Европы. Впрочем, людей в Европе этого мира почти и нет. — Решила термин "энергетический вампир" не упоминать вслух. Да и не актуален он уже.

— Эльфы? То-то я думаю, Лена такая красивая!..

Лена улыбнулась, бледность с лица ушла, и в комнате как будто стало теплее. Я тоже натянула улыбку, хоть и царапнуло столь явное предпочтение со стороны Семена. Но с этим разберемся позже...

— То есть здесь на нас не охотятся, и я равна в правах с людьми?

— Да. Более того, когда складывалась конфедерация, людям пришлось пойти на много изменений в законодательстве. Так, например, браки могут заключаться группой любой численности и состава. Можете заглянуть на страничку "семейное положение" в паспорте.

— Да, тут мы все. — Славя уже успела посмотреть.

— Это было сделано по настоянию республик Сибири и Китая. Другое изменение — мелкий частный бизнес по китайскому образцу мира Семена. Или "новый НЭП". Введен по настоянию фелиноидов. Увидите, когда пойдете по магазинам. Ну и последний важный момент: если ты тратишь деньги со своей сберкнижки, никто не будет спрашивать, на что ты их тратишь, и где взял. Деньги считаются чистыми. Это было требование республики Европа. А потому...

Вынув из тумбочки четыре сберкнижки, тоже положила их на стол.

— Здесь на каждой много. Надолго хватит. И еще вон там, в верхнем ящике буфета, мелкая наличность.

— М-да... — Семен пошуршал купюрами "мелкой наличности". — Этак можно вообще не работать. Или тут есть закон о тунеядстве? А я-то думал, если выберемся с Леной в ее время, придется идти на завод, чтобы обеспечить семью. Специалисты по ловле глюков в компьютерах тут вряд ли нужны.

— Ты можешь работать на заводе. Но не для прокорма семьи, а если оно действительно твое.

— Ну нафиг...

— Да. И тут мы подбираемся двум большим ложкам дегтя в нашей ситуации. Как у богов местного мира, у нас нет проблем с жильем, вещами и деньгами. Всего материального можем напридумывать сколько угодно. Но это не значит, что у нас вообще нет проблем. Основных две. Первая — одиночество вчетвером. Что, конечно, лучше полного одиночества, но все равно эдак мы скоро начнем сходить с ума. Вторая — малый размер мира. За пределами этого города ничего нет. То есть я вам рассказала про Европу, Сибирь и Китай. Они вроде бы есть, но только в сознании жителей города. Туда уходят поезда с железнодорожной станции, но у границы города они просто исчезают. Или появляются. Круговорот материи внутри домена вторичен.

— А что значит "одиночество вчетвером"? Даже пока мы ехали сюда, в трамвае была бабушка-цветочница и водитель.

— Ты за пионерами в лагере наблюдал? Ничего странного не замечал?

— Замечал, конечно. Они как куклы. Или роботы. Ну кроме вас, конечно, и еще Алисы и Ульяны.

— Да. А теперь остались только мы. Все остальные в городе — куклы, созданные мной. Они вполне адекватно себя ведут в рамках роли и этого достаточно, чтобы вести трамвай или продавать хлеб в магазине. Но поговорить по душам ни с кем из них вы не сможете, потому что душ-то у них и нет.

— О-йе!..

— Понял? Поэтому нам жизненно необходимо занятие для души. Творческое занятие, не зависящее от окружающего мира. Просто чтобы не сойти с ума. Сразу скажу, заниматься наукой и постигать "законы мироздания" не выйдет, поскольку законы мироздания здесь — это мы. Можно, конечно, делать вид, что что-то изучаешь, но себя не обмануть. Потому думаем и вспоминаем, о чем мечтали.

— Я всегда хотела лечить людей. И вроде бы у меня даже получалось. Но если здесь людей нет, а куклы, наверное, не болеют, то занятие не в тему.

— Славя, в тему. Очень в тему. Потом расскажу, почему. А куклы, конечно, болеют. Положено им иногда болеть, вот они и того. Все натурально. Держи.

Я положила на стол студенческий билет, в который Славя тут же вцепилась.

— Кафедра магической медицины. Это как?

— Ну, раз в этом мире есть маги, значит, и магическая медицина должна быть. А какая именно, и что умеет — сама придумаешь.

— В смысле?

— Просто. Идешь к доске расписания и думаешь, "на первом курсе у нас будут такие-то и такие-то предметы". Смотришь, а они там. А что именно будут рассказывать на лекциях — мир сам достроит до целостного и логичного.

— Получается, как игра...

— Нет. Получается, как определение языка сигналов. Вот ты можешь с кем-то договориться, что если махнешь рукой так, то это значит одно, а если иначе — другое. Так и тут, ты устанавливаешь набор сигналов с миром. Чтобы его хватило для лечения человека. Не станешь же ты каждый раз визуально представлять, как срастается каждая косточка.

— Поняла. Интересно. А ты, Лен, о чем задумалась?

— О писательстве. В детстве мечтала писать сказки. Но потом мне объяснили, что на это не прожить. Тогда думала идти работать в библиотеку, а пока тихо и никого нет... Я попробую, ладно?

— Пробуй. А книжки можно потом и в большие миры подкинуть, к живым людям.

Интересно, сможет Лена написать что-нибудь этакое, что бы уводило к нам? Чтобы читатели захотели открыть "зеленую дверь в стене"? Было бы прекрасно. А уж дверь-то я организую, если почувствую обращенный к нашему миру запрос. Все вместе переводим взгляд на Семена.

— А я? Что я? Я... хотел создать рок-группу. Какую-нибудь такую, необычную. С непривычными инструментами, например. Но это же надо команду, и куклы не подойдут. А одному... Ну, я могу попробовать...

— Необычное, говоришь? Есть у меня идея. — Заглянув в кладовку, вытащила оттуда чемодан с инструментом, усилитель и колонки. — Вот.

— Что это? — Семен открыл чемодан и аккуратно провел пальцами по панели регулировок, петле антенны. — Терменвокс... Сказка, я думал, их уже не делают.

— Как видишь, делают. Причем прямо здесь, в городе, на маленькой фабрике в двух кварталах вниз к реке от нас.

— Это ты придумала?

— Почему бы и нет? Попробуешь научиться?

— Еще бы... А ты сама? Чем займешься ты?

— Я? Займусь второй ложкой дегтя. Чтобы расширять домен и чтобы не загнуться со скуки, нам нужны души. Как и любым старшим демонам. И способы их заполучить тоже давно известны: демонические контракты, ловушки и приглашения. Ловушки мне использовать не хотелось бы — сами прочувствовали, насколько это "приятно". Приглашения — это к тебе и Лене. Если кому-то ваши книги или музыка покажут путь, я смогу открыть переход для них. А мы со Славей займемся контрактами и здесь ее возможность лечить то, что доступно только богам, очень пригодится.

Все согласно закивали, а я подумала, что отбором контрактов придется заняться лично, поскольку не все души мы захотим видеть в домене. Ой, не все. И среди тех, кто обращаются к высшим силам со своей мольбой, таких меньшинство. Неразборчивость в ловле душ легко может привести домен к тому самому филиалу ада, с котлами и кипящей смолой. Особенно если брать контракты на месть. Их больше всего, их проще всего выполнить, но вот только не надо нам такого. Я не хочу.