Крючкотвор (джен)

Там соловей, весны любовник,

Всю ночь поет; цветет шиповник,

И слышен говор ключевой, —

Там виден камень гробовой...

А.С. Пушкин «Евгений Онегин»

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, профессор трансфигурации, директор Школы чародейства и волшебства Хогвартс, кавалер ордена Мерлина первой степени, Верховный чародей Визенгамота, Президент Международной конфедерации магов и Великий волшебник по своему обыкновению мерил шагами свой директорский кабинет. Признаться, он был сильно удивлён, когда на распределении не увидел отпрыска Поттеров. Арабелла Фигг своевременно прислала сообщение, оповещающее о том, что Гарри на Тисовой отсутствует. Хагриду не доверять оснований не было (он бы доверил Хагриду собственную жизнь), а тот доложил, что мальчик очень похож на Джеймса, но очень строгий и любит читать и учиться «совсем как Лили», — и на этих словах Хранитель ключей не удержался и высморкался в свой большой желто-красный платок. То есть поход на Косую аллею прошел точно по намеченному плану: дверь в волшебную сказку мальчику открыл преданный человек, друг погибших родителей, который должен был впоследствии превратиться в верного товарища, способного подсказать и дать совет в нужную минуту. Но не зря Альбус носил имя Великого волшебника — они, как известно, стали таковыми не только на основании своих знаний и умений, но и благодаря способности предусматривать дальнейший ход действий. А эта способность рассчитывать и подстраивать свои планы не только под объективные обстоятельства, но и сообразно характерам своих подчиненных и людей, которые доверились и пошли за тобой, приходит, к величайшему сожалению, только с опытом, ошибками и потерями. Горько, но ничего не поделаешь. Иногда цель оправдывает средства, как говорят магглы [1], а Цель у бывшего профессора трансфигурации самая что ни на есть Та-Самая!

Но Великие планы, как правило, рушатся из-за, казалось бы, самых несущественных мелочей. И вот очередной Великий план во имя Цели претерпевал существенные изменения ввиду того, что главное действующее лицо упорхнуло из-под заботливого крыла Хогвартса. На такой случай (Дурсли могли испугаться и переехать или отдать кому-нибудь подкидыша, Поттера могли банально украсть враги или доброжелатели) у Дамблдора имелся чудесный артефакт, способный не только включать и выключать свет. И когда деиллюминатор, настроенный на поиск Гарри, показал, что мальчик находится не на другом краю света, как того опасался Верховный чародей, а всего лишь во Франции, Дамблдор не удержался и, подзвучивая своё пение колокольчиками, во всю мощь своих легких исполнял гимн Хогвартса, пока от спячки не очнулись портреты и не стали требовать тишины и хотя бы мало-мальского уважения к их музыкальному слуху.

Как говорила мама, кабана даром в Англию не везут [2].

Все ставки преподавателей были закрыты (директору пришлось побегать почти до начала учебного года, отложив все остальные дела и планы), вещь, одолженная у Фламеля, находилась под надежной защитой и дожидалась своего часа. С Дамблдором хотел встретиться Грюм, но и это могло подождать его возвращения. Пришло время навестить международную конфедерацию и упрочить международное сотрудничество в рамках дружеских связей между колдовской молодёжью разных национальностей [3].

* * *

А в Бобатоне учеба шла своим чередом.

Обучение чарам сменялось уроками истории, Защита от темных тварей [4] — математикой, латынь — занятиями по этикету.

Бобатон позиционировал себя как школу с выпускниками as еt noblesse [5] и отличался от других школ своим подходом к магии как к искусству, которое непременно должно восхищать и быть зрелищным. Мадам директор неоднократно подчеркивала, что магия — прежде всего не наука, а тонкое искусство, полное красоты и грации. Наверное, поэтому для всех учеников обязательными были уроки по этикету, танцам, рисованию и музицированию. Считалось, что помимо эстетического вкуса, занятия прекрасным развивают твердость и точность руки, а также ловкость и координацию движений. Более того, занятия танцами для мальчиков предполагали и физическую подготовку силы и выносливости, и поэтому трижды в неделю мальчишки по часу бегали или занимались в спортивном зале или на стадионе.

Некоторые однокурсники мечтали о том, что станут аврорами. Да и сам Гарри с иронией вспоминал, как хотел стать полицейским, чтобы носить черный блестящий шлем и охранять порядок. Тогда бы ему несомненно пригодились бы эти уроки и занятия по ЗОТТ, проводимые профессором Фуэрте.

На сегодняшний день Гарри Поттер считал занятия физической подготовкой лишними для того, кто уже определился с выбором своей профессии, и даже пытался выторговать эти драгоценные часы для занятий в библиотеке, но мадам директор, жесткой рукой наложив вето на заявление младшекурсника, свела все попытки переговоров на нет.

А потом Гарри втянулся и понял, что под бег по пересечённой местности — и чаще всего в гору — думалось как-то особенно чётко, словно природные препятствия отсекали из мыслей всё лишнее. А подумать было о чём. Впереди будущего юриста ждало непаханое поле коллизий магического права, на чём можно было сделать не только карьеру, но и имя. Настоящую славу лучшего специалиста по магическому праву!

Как-то Гарри по старой памяти на уроке истории заикнулся о юридической трактовке действий Мери Поппинс в отношении мисс Эндрю и прегрешений Мерлина, но отработанный до этого на многих учителях приём не прошёл. В этот же день его куратор сеньорита Лу отправила его на занятия Дуэльного клуба.

Деятельность Дуэльного клуба подразделялась на три совершенно несвязанных направления: традиционные сражения на палочках, танцевальные соревнования и судебные заседания. Последнее направление выбирали любители истории и права. Куратор выбирал какую-нибудь историческую личность — царя Ирода, давшего приказ об уничтожении младенцев при рождении Христа, Эванджелину Орпингтон, переломившую ход Крымской войны магическим способом, или печально известного румынского министра магии Дракулу. Жребием определялись защитники и обвинители, и действо начиналось.

В качестве доказательств приводились письменные свидетельства очевидцев. Поговаривали, что раньше разрешалось вызывать портреты в качестве свидетелей, но после того, как портрет Диогена в разные годы дал диаметрально противоположные показания по одному и тому же случаю, их словам перестали доверять. И о сомнительных доказательствах участники порой говорили: «Бабушка Диогена надвое сказала!»

На заседаниях этого клуба Поттер стал завсегдатаем, поначалу кропотливо изучая манеру нападения и защиты каждого оппонента, а позже принимая самое активное участие в баталиях и быстро заработав уважение коллег своей эрудированностью, умением трактовать законы и пользоваться их лазейками.

Иногда вместо разбора деяний исторической личности слушался полноценный доклад о той или иной проблеме права, философской теории или историческом факте. Но суть была в том же: назначались оппоненты и защитники. И начинался диспут между божьим адвокатом и адвокатом дьявола.[6]

Гарри, первые два триместра пропадая в обширной библиотеке Бобатона, писал доклад на тему «Конфискация имущества как один из видов наказаний по уголовным преступлениям в Великобритании». Простая и незатейливая тема оборачивалась очень интересными выводами.

Во-первых, штрафы и конфискации как имущественные наказания были известны магическому миру уже тысячи лет. Еще кельты за убийство назначали не «кровопролитие», а денежную или имущественную компенсацию — галениты или эрикфене [7]. Причем размер зависел не только от статуса жертвы (что для древних времен было нормой), но и от обстоятельств преступления, например, убийство из засады или ядом означало оплату двойных галенитов. А общая конфискация всего имущества преступника очень широко применялась в Древнем Риме периода империи и в средневековой Европе.

Во-вторых, подавляющее большинство современных государств давно отказалось от конфискации всего имущества преступника в пользу конфискации лишь орудий и средств преступления и различного рода обогащений за счёт совершения преступления. И что показательно, в магической Британии, несмотря на отсталость законодательства (по экспертному мнению юного правоведа), в предыдущие полсотни лет общая конфискация имущества практически не применялась. И даже не использовалась в последних громких процессах против Пожирателей смерти, которых обвиняли не только в убийствах, но и в создании террористической организации. И это лучше всех деклараций доказывало неприкосновенность частной собственности в Великобритании и её путь развития как любого современного государства.

Сокращенную версию доклада Гарри опубликовали в ежегодном «Вестнике Бобатона». Хоть в багаже Гарри уже имелись статьи в специализированных журналах в Англии, но эта публикация была первой за рубежом и пока единственной в магическом мире. Гарри не только сохранил себе экземпляр Вестника, но и выслал один (нет, конечно, не похвастаться, а просто на память) Дурслям.

Но письма и периодика из Британии в Бобатон приходили не только Поттеру. Как однажды отметил преподаватель чар Примус Примесье, мадам Максим начала вести переписку, причем очень активно, с неким таинственным адресатом оттуда.

* * *

Гарри, хоть ему и нравились занятия в клубе и учёба в Бобатоне (за исключением уроков музыки и танцев), немного скучал по Лондону и Дурслям. Он никогда и представить не мог, что ему будет не хватать материнской заботы, и поэтому, вернувшись в Лондон на каникулы, отправился с Петунией на могилы родителей. Кладбище, где были похоронены и волшебники, было старинным — встречались даже камни, заросшие мхом, почти полностью ушедшие в землю, но могильные плиты родителей были чистые и ухоженные. Видно было, что могилы навещают, хотя Гарри точно знал, что в волшебном мире у него и его родителей нет больше близких.

Гарри и раньше, обдумывая какую-либо проблему, мысленно обращался к своей маме за советом, чтобы она подсказала в той или иной ситуации. И сейчас Гарри рассказывал о том, что он старается быть хорошим волшебником, и что он лучший по предметам истории и общества. Рассказывал, как его ругала преподавательница танцев Корделия Дебаллет за неуклюжесть, зато хвалил преподаватель защиты профессор Фуэрте, рассказывал о сеньорите Лу и её крепких словечках, о диване в общей гостиной, которое традиционно все называют человеческим именем Питер, о девочках-вейлах и своих друзьях. Говорил до тех пор, пока что-то горячее не капнуло ему на макушку — за спиной тихо плакала Петуния.

Петуния не видела ни белые плиты, ни сами могилы сестры и зятя — они были скрыты под чарами, видела только небольшой букет лилий, который принёс с собой Гарри.

— В следующий раз с собой цветы для посадки возьму, — сказала ему всё ещё бледная Петуния, когда они уже возвращались в Лондон на поезде. — Хоть буду знать, где она…

* * *

А Гарри на каникулах ждали дела. Дело в том, что в английском «Ежедневном пророке», который выписывала школьная библиотека, на протяжении всего года смаковали подробности скандала, разгорающегося в Хогвартсе — школе волшебства в Шотландии. За попытку ограбления банка Гринготтс, совершенную в сентябре 1991 года, авроратом был задержан преподаватель Хогвартса. Так как доказательства были только косвенные, из банка ничего не пропало — за него вступился сам директор Дамблдор, являющийся одновременно председателем суда Визенгамота, — то Квиринуса Квиррелла отпустили под поручительство. Газеты долго копались в белье всех участников скандала, поднимали вопрос о нравственности учителей нового поколения волшебников и в новых красках преподносили публике общеизвестный факт, что Дамблдор одиннадцать лет назад так же своим авторитетом поручился за Пожирателя Смерти Северуса Снейпа, который на сегодняшний день тоже является преподавателем Хогвартса.

На этом красочные детали не закончились: Квиринус Квиррелл, отпущенный на поруки, чуть больше, чем через полгода, был задержан на месте преступления над убитым им единорогом. Причём, судя по журнальным публикациям, преступник оказался двуликим: на затылке Квиррелл носил другое лицо. Но этому на континенте никто не верил — слишком уж отдавала желтизной эта газетная утка. Даже воспитанные в обычных семьях первогодки Бобатона знали, ЧТО несет в себе причинение вреда, и, тем более, убийство единорога — проклятие на всю оставшуюся уже недолгую жизнь, полное безумие и нелепейшую смерть от самого безобидного заклятия типа Люмоса или Агуаменти.

Каждый волшебник в Бобатоне от семикурсника до портретов в коридорах понимал, что и Квирреллу, и его «Янусу» жить осталось недолго и очень мучительно. И поцелуй дементора (а он не назначался ни за имущественные преступления, к которым относилось покушение на грабеж банка, ни за преступления против волшебных существ) в данном случае был бы самой гуманной мерой.

В любом случае, правда эта была напечатана или журналистский вымысел в погоне за сенсацией, Поттер мог бы выяснить в самой Англии. Он надеялся, что суд над Квирреллом не затянется и закончится за лето, и подробности громкого дела будут публиковать в прессе, а может, ему повезет, и он сможет пройти на заседание Визенгамота, чтобы лично поприсутствовать на первом в истории подобном заседании.

Наверняка в банке Гринготтс неоднократно совершались попытки кражи. Об этом свидетельствовали уникальная система безопасности банка и слова-девиз на серебряных дверях при входе:

«Вор, трепещи! И знай, что кроме клада

Найдешь там то, чего тебе совсем не надо».

Но за всю историю существования волшебного банка впервые попытка ограбления завершилась удачно — грабителям удалось уйти из здания. Гоблины так свято чтили свои принципы, что ещё в недавнем прошлом это запросто могло повлечь новую войну между гоблинами и волшебниками. Но, видимо, в этот раз гоблины решили перевести инцидент в цивилизованное русло и разобрать его в суде. Поэтому данное дело Поттер, да и остальные юристы, считали переломным и готовились к прениям.

Всё только начиналось.

1 — эта фраза приписывается Никколо Макиавелли, но вроде ее впервые написал иезуит Антонио Эскобар-Мендоза.

2 — креольская пословица, аналог «В лес дрова не возят, в колодезь воду не льют». Мать у Дамблдора из американских индейцев.

3 — фраза из канона.

4 — ЗОТТ — аналог ЗОТИ.

5 — фр. as — ас, мастер своего дела noblesse — благородный.

6 — католический обычай, когда церковь решает канонизировать нового святого, устраивается диспут между двумя монахами. Один всячески восхваляет умершего — это адвокат Божий, другому поручается доказать, что канонизируемый немало грешил и недостоин такого высокого звания, это — адвокат дьявола.

7 — galanas, eraic (или eric) — штрафы и имущественная конфискация за убийство у кельтов, наподобие древнерусской виры или германского вергельда.