В игре все средства хороши (джен)

Во время подготовки к диспуту все чувствовали себя лентяями, ибо только двое — Калликрат и Мегасфен — занимались какими-то делами, что-то читали и писали. Несмотря на то, что Мегасфену предстояло вести диспут именно с Диомедом, они вечерами засиживались то у одного, то у второго, коротая время за мастосом-другим вина.

— Диспут есть вещь философская, — говорил Мегасфен. — Мы можем не сходиться во взглядах на какой-либо вопрос, что не мешает нам обсуждать другие.

Калликрат же все больше и больше мрачнел, ибо всезнающему Автомедонту удалось узнать, что против колофонцев будет выступать кто-то из учеников самого Сократа. Товарищи пытались утешать его и подбадривать, но их усилия не приносили результатов. В конце концов, все отстали от страдающего Калликрата.

— А что я узнал, — с самым таинственным видом накануне диспута заявил Автомедонт.

— Да известно что, — фыркнул Приам. — Узнал, кто именно будет выступать против нашего Калликрата.

— Это не все! — вальяжно располагаясь на ложе, продолжил лучиться довольством Автомедонт. — Я и о самом Калликрате кое-что узнал… В прошлом году он был зрителем и болельщиком, а в этом заявился участником, но разругался с капитаном, ушел из своей команды, после чего был мною обнаружен и ввергнут в лоно команды Колофона. И согласись, мы ведь ни разу не пожалели. Товарищ Калликрат верный, умеет и поддержать беседу, и выслушать наболевшее.

— Выступать от Афин будет их капитан, — трагическим голосом окончил свой рассказ Автомедонт. — Капитан бывшей команды Калликрата!

Приам долго колебался — кого пойти слушать, и, в конце концов, ему помог Мегасфен.

— А иди-ка ты, дядюшка, к Калликрату! — и махнул рукой. — А то я еще скажу не то, а ты потом матушке моей расскажешь!

И Приам отправился переживать за Калликрата.

Блестяще выступившего в диспуте философа Приам, Пилад и Биант несли домой на руках, бурно выражая свою радость и громко строя планы на вечер, у ворот домика Калликрата столкнувшись со смешанной колофонско-афиднянской группой — подшучивающей над проигравшим Диомедом и обещающей, что на спортивной арене Мегасфен ему точно проиграет.

Вечернее пиршество решили устроить на улице, ибо ни в один из домов все желающие не помещались. Постепенно к колофонцам и афиднянам присоединились эпирцы, затем подтянулись остийцы, танаиты, фиванцы… К полуночи отмечал символический конец состязаний уже почти весь временный городок, присоединилось и несколько молодых жрецов, следящих за тем, чтобы пиршество не переросло в побоище. Впрочем, всех, кто жаждал выяснить отношение, вполне добродушно посылали на арены. Да и вино разбавляли правильно, желая больше пообщаться, а не напиваться.

А через десяток дней все собрались на площади перед храмом Аполлона и внимательно слушали результаты Дельфийских Игр.

С небольшим отрывом победила команда Афин, буквально в затылок им дышала команда Сиракуз. Колофонцы делили седьмое место с пантикапейцами, на несколько голосов обойдя афиднян и пилосцев.

Едва только затих голос жреца, откуда-то из первых рядов раздалось дружное «Слава Аполлону!», подхваченное всеми присутствующими.

На душе у Приама было светло и грустно. Он собирал вещи, бережно укладывая купленные для детей сувениры, отдельно положил серьги и браслеты для жены. Его сборы прервал стук в дверь.

— Я помню, ты говорил, что картину в дар Аполлону хочешь оставить, — вошедший Тидей бережно держал в руках свою статую гимнаста.

— Да, сейчас.

К удивлению Приама, к храму они с Тидеем шли вдвоем.

— А Орест? — не выдержал Приам, привыкший, что насмешливый танцор стал почти тенью Тидея.

— Уехал на рассвете.

Приам тихо вздохнул, однако Тидей продолжил.

— Ему надо уладить свои дела, и после этого он присоединится к нам, чтобы ехать в Колофон. Или нас нагонит, если не застанет.

— Мы можем его подождать, — ответил Приам. — Торопиться, в общем-то некуда. Только…

— Он сказал, что ему нет разницы, где не быть гражданином — в Аргосе или в Колофоне, — усмехнулся Тидей. — Но в Колофоне у него друзей больше.

Приам кивнул и улыбнулся — теперь он точно знал, что Ореста они обязательно дождутся.