Bungle in the Jungle: Harry Potter’s Adventures (гет)

Пятница, 9 августа 1996

Взгляд в глазах Вангелдера бесценен. Ты видел, как они с Амандой надевали броню перед началом действий. Но броня не останавливает смертельное проклятие. Побеспокойся они хотя бы открыть дверь в комнату, у них было бы гораздо больше пространства для маневра. Может, режиссеру требовался помощник по сцене? Прекрасно для тебя — и ужасно для них.

Тебе следовало бы предусмотреть, что он постарается использовать свой любимый в доджеспелле финт. Пауло швыряет Аманду на твое заклинание. Обычно в таком положении оказывается Рис. Да, не хотел бы ты быть на её месте в этот момент. Тебе не хватает времени осознать выражение лица Аманды, когда в неё ударяет проклятие. Странно, но его маневр работает в твою пользу. Проклятие зависит от того, действительно ли ты хочешь смерти этому человеку. Скорее всего, для смерти Аманды твой ненависти было бы недостаточно. Она падает наземь. Как она там сказала? «Это — жестокий мир». По твоему телу пробегает волна тошноты, отвлекая и причиняя дискомфорт. Во время использования круцио на гоблине ты такого не чувствовал. Возможно, у количества темного волшебства, которое ты можешь перенести, есть некий предел, но не надо об этом сейчас. Лучше переключиться на что-нибудь привычное — желательно без последствий при использовании.

— Пауло! Что, черт возьми, ты делаешь?

Видимо, режиссер не одобряет твой экспромт. Ты уже двигаешься. Пауло бросает разрубающее, в котором ты узнаешь одно из самых любимых проклятий Коллинза. Ты знаешь, что надо делать.

— Пело эт Энгорджио! — это слабое отталкивающее, скомбинированное с увеличивающим заклятьем. Направляешь его на маленький столик, где лежала твоя палочка. Увеличиваясь в размерах, стол летит по направлению к Пауло. Кван бы тобой гордился. «Глупый повар-котенок впустую тратит магию на защиту! Если для материальных щитов ты будешь брать предметы рядом, энергии уйдет намного меньше! Блокируй поле зрения противника! Не стой там и не смотри, как идиот! Бросай проклятья, пока противник не видит!» Дерьмо! Даже твой внутренний голос теперь похож на кванов! Но он говорит правильно. Раздувшийся стол поглощает заклинание Пауло, распадаясь на куски.

— Тонаре! Твою мать! — Последнее — не заклинание, и ты без понятия, да и не интересно, кто греет постель матери Пауло и его самого в придачу. Но сам факт привлекает внимание.

Хаос — это замечательно. Пауло ставит щит от твоего проклятья. Черт, ну у него и скорость! С другой стороны, у тебя не хуже. Посылаешь свое разрубающее, а следом — ударное, чтобы тот не успел опомниться. Разрубающее сминает его щит, а ударное хорошенько по нему прохаживается! Нужная им дверь теперь открыта. Они могут поблагодарить тебя и позже. Дон Николай все ещё под империусом; он сражается с Ниной за её палочку, скорее всего, по приказу Мигеля. Мигель… черт!

— Протего!

Проклятье! Оу! Черт! Черт! Тебя только что унесло в коридор! Мигель проклял твою тупую задницу. Чертово взрывное. Гребаный щит! Где твоя палочка? Ответ: на полу в комнате! На самом деле, уже нет. Она летит в воздухе к маленькому принцу мафии… просто восхитительно! Новый план: убегай, как будто за тобой гонятся черти! Если мойры ещё смотрят, может, лучше им пойти на кухню, перекусить, или в туалет, и вернуться, когда ты будешь побеждать.

— Поймайте его! Окна и двери запечатаны. У него нет палочки. Ему не выбраться!

Пробираешься через кухню в следующую комнату. Два варианта: либо взять оружие из кухни, либо самому стать таким оружием. Трансформируешься. Ну-с, посмотрим, что может противопоставить тебе хваленая драконья броня.

— Выходи, Блэк! — слышишь вопль Пауло. — Пусть даже ты выбьешь окно или дверь, живым тебе из поместья никогда не выбраться!

Пролетая по столовой, выясняешь нечто крайне интересное: начищенный мраморный пол и где-то под сотню килограмм ускоряющегося кота ну совершенно не сочетаются! Смачно шлепаешься головой о колонну. Что ж, теперь тебе известно, что и у котов из глаз тоже искры летят. В следующей комнате — ковер и книги. Больше усилий. Сосредоточься, Поттер! Не теряй разум! Нужно найти место, чтобы заманить мясо — Пауло — в ловушку. Пауло не мясо! Пауло — враг. Убей Пауло Вангелдера.

Куда направиться? Наверх? Следующий этаж? Прыгнуть на Пауло и раздавить лапами его черепушку? Пусть он подойдет, и тогда нападешь на него на лестнице? Нет, стоп! Комната трофеев! Там много мертвого мяса. Пусть Пауло придет к тебе. Убей Пауло Вангелдера.

Проскальзывая в комнату трофеев, находишь угол, из которого просматриваются обе двери. Большой медведь поднялся на задние лапы. Мертвое мясо пахнет неправильно. Не важно. Не двигайся, как это мертвое мясо! Заставляешь тело оставаться неподвижным. Ждешь. Хочется щелкнуть хвостом туда-обратно. Нет. Держи хвост на месте! Хочется их убить больше всего на свете. Сроки на исходе. Нужно, чтобы тот увидел трофеи. Враг приближается. Подавляешь рычание.

— Сдавайся сейчас — тебе не будет больно. Мигель! Разбуди-ка девчонку с её щенком. Может, их крики вынудят его покинуть укрытие, — бормочет твой враг. Он пытается действовать потише, но ты все равно все улавливаешь. В конечном счете, слышишь, как тот ворчит. — Черт побери! Ты у меня, мальчишка, поплачешь!

Ты ошибался; теперь его хочется убить больше всего на свете. Мальчишкой тебя называл боров-Вернон. Будь он здесь, ты убил бы и его. Может, в другой раз, на другой охоте. Кто-то кричит оттуда, откуда ты недавно сбежал. После убийства этого типа можно будет ещё поохотиться.

Вот и он! Оглядывает комнату. Не оборачивайся! Подавляешь инстинкт атаковать. Тот двигается свободно и небрежно. Враг привык преследовать своих противников. Все, Пауло открылся. Спиной к тебе. Думает, что ты в маленькой комнатке — чулане. Думает, ты в чулане. Открывает дверь. Вот теперь!

Твои напряженные мускулы распрямляются, и ты одним прыжком покрываешь дистанцию. Враг — тоже убийца. Чувствует твое присутствие. Когти скрежещут по чешуйкам. Пауло носит шкуру мертвого дракона. Зубы находят шею. Кровь! Враг падает. Руки шлепают о тебя. Задние лапы разрывают не защищенные драконьей броней части тела. Его крики больше похожи на приглушенное бульканье. Он прекращает двигаться. Отпускаешь его шею и видишь, что та практически отделена от остального тела. Для этой формы нехарактерно отплевываться, но, глядя в безжизненные глаза Пауло, тебе удается практически вычистить свой рот от того, что в нем ещё осталось. Можно было бы и дальше наслаждаться этим зрелищем, но нужно поохотиться на остальных.

Осматриваешь его тело на предмет палочки. Найди его палочку и воспользуйся ею. Нет. Палочка мертвого мяса сломана. Что дальше?

Пока планируешь следующие шаги, к тебе приходит прояснение. Прошло уже, по крайней мере, четыре или пять минут, и ты все ещё прекрасно понимаешь происходящее. Ну, конечно же, как и обычно, но это все равно громадный шаг вперед.

Пришлось принять то, что ты — хищник и всегда остаешься в живых. Но именно это и сдерживало тебя всё это время. Люди рождаются. Какое-то время живут. А потом что-то или кто-то их убивает — ну, вся эта ерунда типа «цикл жизни» и «прах к праху». И, если нужно, ты вполне можешь выполнить роль этого чего-то или кого-то. Спасибо за ценный урок, Пауло! Класс, можете быть свободны.

Возвращаешься в кухню. Чтобы достать остальных, человек, похожий на Малфоя, стал бы в центр комнаты. Выбитая тобой дверь ближе к врагу. Помедленнее на скользких полах!

Сквозь крики мальчика и женщины слышишь вопль мужчины:

— Черт побери, Вангелдер! Разве ты ещё не нашел его? Папа, не своди свою палочку с Нины.

Он говорит что-то ещё, но магия позволяет понять тебе только окончание речи. Его слова не имеют значения. Он умрет следующим. Теперь уже не мрамор — ковер на деревянном покрытии. Увеличь скорость, быстрее! Три шага, два, один, вперед! Быстрее! Прыгни и убей. Раздави череп. Разорви живот. Убей быстро.

Трансформируешься и поднимаешь палочку мертвеца. Мужчина с палочкой вырывается из своего забытья, когда женщина хватает свою палочку.

— Редукто!

Прячешься, но оно успевает тебя ударить. Отшвыривает через всю комнату. Больно, но вполне терпимо. Ты все еще не полностью восстановил здравомыслие. Нужно бросать заклинания. Разум ещё в тумане. Мальчик плачет. Отбрасываешь палочку и превращаешься в зверя. Зачем тебе проклятья, когда ты способен на такое!

Твоя животная форма вырывает женщину из хватки мужчины и отбрасывает её. Скулящие просьбы почти мгновенно затихают, когда ты в неё вгрызаешься. Мужчина смотрит то на тебя, то на ближайшую на полу палочку. Отрицательно качаешь ему головой. Тот протягивает руки ладонями к тебе. Прыгаешь к своей палочке и трансформируешься. Остролист и перо феникса у тебя в кулаке. Разум ясен. Человек что-то произносит.

— По-английски, пожалуйста, — отвечаешь ты. Чары перевода сможешь наложить только через минуту. Нужно поработать, что-то подкорректировать? Нет, изменение формы не требует корректировки. Нужна лишь практика.

— Извините. Я не понимал, что вы не говорите по-португальски. Ну, и что теперь, мистер Блэк?

Тянешь время, делая паузу и формируя слова.

— Я пришел спасти их двоих. Это — все, что я хотел, — указываешь на Карину и Чико. Голова полностью ясная. Накладываешь чары перевода. Чико не понимает; он напуган. Твоя палочка освобождает их. Мальчик не слишком пострадал, а вот Карина падает вниз. Она была ранена, и серьезно.

— Понятно.

— И что вы хотите сделать теперь, мистер Коластос? Вы понимаете, что должны мне жизнь? — спрашиваешь ты, перемещаясь к Карине; осматривая её, накладываешь пару основных исцеляющих и снимающих боль заклинаний на поверхностные раны. — Не волнуйся, Чико, твоя мама скоро получит помощь.

— Вы спасали себя. В ваших действиях не было ничего такого для долга жизни.

Обдумываешь его слова.

— Думаю, вы блефуете.

Старик оглядывает тела мертвого аврора, потом своего сына, а в конце — бывшую невестку.

— По крайней мере, полагаю, с меня — долг чести и благодарность за то, что разворошили это змеиное гнездо. Гм… надо бы подумать над подходящей историей. Те двое похитили для Нины гувернантку с сыном. Этот человек — родственник Нины. Они обманом завлекли тебя на виллу. Мы с Мигелем пытались их остановить, но Мигель погиб в перекрестном огне.

— Почему бы не сказать правду? — Интересненько — он отказывается признавать долг жизни.

— Нет, нападение сына на меня — это слабость. Даже мгновение под его контролем рассмотрят как слабость. Нет уж, так лучше. Скажите-ка мне теперь: кто вы на самом деле? В Англии нет Джеймса Блэка. Нина просила меня собрать о вас информацию.

— Карине и Чико нужна срочная помощь, а мне — гарантии, что вы не избавитесь от них, как от части этой нашей воображаемой истории.

— Разве вы не волнуетесь о собственной жизни?

Очевидно, его нужно — как говорит Кван — хорошенько ткнуть мордой в дерьмо:

— Взгляните вокруг. Я только что убил четверых, причем троих — без палочки. Вы все ещё живы только потому, что вы — не мой враг. Карина и ваш внук под моей защитой. Мы можем тихо и мирно убраться отсюда, или я убью любого, кто встанет у меня на пути, в том числе и вас.

Видно, как его корежит оттого, что ты назвал Чико его внуком — так же, как и когда ты упомянул о долге жизни.

— Вы понимаете, с кем вы говорите, мистер Блэк?

— Большинство сказало бы, что вы — могущественный человек. Я вижу мужчину без палочки, у которого нет выхода. Ваша история будет гораздо убедительнее, если её охотно подтвердит свидетель.

— Договорились. Исцеление и забота об этих двоих, и безопасный выход для вас. Могу я вызвать своих людей?

Бросаешь взгляд на утомленную Карину. Та крепко обнимает плачущего мальчика на полу. Она кивает, надеясь, что её злоключения закончились. Ты же ещё не уверен.

— Вы клянетесь своей честью? — кажется, честь — самая популярная валюта в этой части света.

— Да, клянусь.

Киваешь к валяющейся палочке Нины. Он поднимает её и отсылает заклинание с сообщением.

— Они скоро здесь будут. С ними придет и целитель.

Быстро подходишь к телу Аманды и забираешь свои галеоны. Проверяешь, интересуясь, достаточно ли сильным было твое проклятье, чтобы убить её. Может, как в том фильме, над которым ты всегда смеешься, «пациент больше мертв, чем жив». Мда, нет смысла искать принца на белом коне, тут скорее гроб подойдет, можно и хрустальный — на любителя.

— Мои люди состряпают сцену для подтверждения этой истории. Я посоветовал бы вам бросить как минимум с десяток заклинаний, чтобы снять следы проклятия убийства с вашей палочки.

Смотришь на то, как Николай бросает палочкой Мигеля проклятье убийства. Стреляя в уже мертвое тело. Придвигаясь к Карине и Чико, накладываешь на девушку несколько диагностических чар, излечиваешь пару-тройку ушибов и преобразовываешь плюшевого мишку для мальчика.

Карина выглядит не намного лучше после твоей работы. Ну не силен ты в исцелении, да? Она дрожащим голосом велит тебе вытереть кровь с лица. Даже не заметил… Входят телохранители и целитель. Старик приказывает троим из них переправить Мачадо в больницу.

Николай просит тебя остаться, помочь подготовить сцену преступления для властей. Он представляет тебе фрау Блюхер, своего личного помощника. Худая, просто тощая женщина чуть выше полутора метров, с повадками милой бабушки, напоминает тебе приторно-сладкую самодовольную с###, что называет себя матерью Билла. Они с Николаем обмениваются пулеметными очередями немецкого либо болгарского. Плохо, что твои чары переводят только с английского на португальский. Миниатюрная женщина слушает его подобно терпеливому родителю ребенка, когда тот рассказывает об отработке в школе.

Её тон напоминает тебе о том, как по телику обсуждают рецепты выпечки.

— Ну что ж, господа, думаю, нужно сначала принести сюда четвертое тело. Где, вы сказали, вы его оставили? Чулан в комнате трофеев? Спасибо. Мистер Джуарес, проследите, чтобы место очистили. Лучше всего поменяйте покрытие в чулане. На чердаке должно быть что-нибудь на замену. Так, посмотрим… Этих двоих загрызли до смерти? Что это было и кто это наколдовал?

— Он — анимагус, — указывает Николай на тебя.

— О, какие мы свирепые. Вы достали и второго! Думаю, они такого не ожидали, да? Мистер Джуарес, положите труп вот сюда. Голова все еще держится? Вряд ли ВП следует знать ваш секрет. Не так ли? — ты только киваешь; сцена приобретает сюрреалистический оттенок. Три тела исправили — их раны зарастили. Суетясь, она удостоверяется, что причиненные тобой раны излечены. Женщина немного напоминает тебе о Петунью в тот момент, когда та гоняет тебя по дому, жалуясь на чистоту перед приходом гостей.

С нейтральным выражением на лице фрау левитирует тело Нины.

— Я всегда думала, что эта-то уж точно доставит нам неприятностей. Мистер Блэк, будьте добры, встаньте вон там и ударьте её своим самым мощным разрубающим.

Подчиняясь, бросаешь то, которое Коллинз упоминал при обучении как «увидим кость». Оно разрезает труп Нины пополам и влетает в колонну за телом, вонзаясь в неё до половины. Все в комнате смотрят на тебя с благодарностью.

Насвистывая мелодию, мадам Блюхер с помощью палочки Пауло бросает в ещё раз перемещенное тело Мигеля три редукто, целясь поближе к сердцу. Доходит даже до того, что инсценируются брызги крови на стене. Николаю вручают палочку, которой тот якобы «убил» Пауло. Два проклятья посылаются в броню, а третье проникающее «удачно» расплескивает серые клеточки по дальним углам комнаты. Жуткая старушенция из ада заявляет, что полностью удовлетворена. Дрожа, спрашиваешь себя: а какая кровавая оргия не удовлетворила бы эту личность?

Втроем быстренько обговариваете детали, и когда все всё усваивают, фрау уходит вызвать ВП и, наверное, проверить, как там булочки с человечьей селезенкой в духовке.

Пока тянется ожидание, спрашиваешь:

— А что вы скажете другим детям Ренальдо?

— Пока я расскажу им, что их мать предала меня и поплатилась за это. Если им захочется деталей, то когда они повзрослеют, я приведу их в ту комнату и покажу колонну. А потом расскажу, что это сделал человек, убивший их мать, и с их стороны было бы очень неблагоразумно попытаться его разыскать.

У тебя проклевывается некое уважение к этому человеку.

— Вы собираетесь признать Чико своим внуком?

Он быстро обдумывает эту мысль.

— Подтверди я этот факт, и тогда разразится скандал.

Ну, он хотя бы не отрицает эту возможность. Может, немного польстить…

— Вы — один из самых влиятельных людей на этой земле. Что вам небольшой скандальчик? Он бы быстро забылся.

— Что ж, верно. Мне также потребуется другая мать для моих внуков. Им очень нравилась мисс Мачадо. У них останется теперешняя гувернантка, но если я признаю мальчика как Коластос, то я должен принять и её в каким-нибудь статусе. Когда она поправится, я поговорю с ней о её роли в моей семье. Сомневаюсь, что она откажется. А как же ваша с ней связь?

— Что бы у нас с нею ни было, всё закончено. Сегодня я шел в её дом для того, чтобы дать ей деньги — тогда она могла бы куда-нибудь уехать от Нины. Она — хорошая женщина, просто оказалась в плохом положении. Под вашим покровительством ей будет лучше.

Тревога не покидает тебя, пока не уезжает полиция. Бразильские авроры задают не слишком много вопросов. Они наверняка знают: в этой истории гораздо больше, чем кажется. А ещё также наверняка знают, что слишком глубоко им копать нельзя. Этакая странная игра в кошки-мышки. Глава их Отдела — сестра Николая, а она замужем за Министром Магии. На этот раз узнаешь, как выглядит жизнь с другой точки зрения — когда ты вращаешься в насквозь коррумпированном обществе. Это как будто Люциус Малфой перешел на твою сторону. Должно быть, Риддл постоянно испытывает подобное удовлетворение. Черт, да даже Снейп задавал вопросы сложнее, когда думал, что мисс Сиськи помогала тебе с зельем!

--

Через два часа ты уже в лазарете в главном доме. Здесь хорошо, а оснащение, скорее всего, лучше, чем в большей части госпиталей. Поппи была бы в восторге. Накладываешь слабые чары приватности. Надеешься, что этого будет достаточно.

— Как ты, Карина? — Присаживаешься на удобном стуле у кровати. Чико на следующей койке, но ему уже дали снотворное снадобье. Он пострадал не сильно. На лице и груди у мальчишки яркие цветные пятнышки от целебных мазей. Если хоть немного повезет, лет через пять, когда он пойдет в школу, никто не будет показывать пальцем на шрамы на его теле, как будто парнишка — животное в зоопарке! Стоп, тише! Давай не будет озлобляться, ладно? А вот Карина — другой вопрос. Наложенные тобой диагностические чары указывает на множественные внутренние повреждения. Нина и правда её ненавидела. Чтобы наложить такое количество мазей, целителю, наверное, пришлось воспользоваться кистью. Зельями заполнена половина тумбочки. Как ни грустно, ты узнаешь — или уже испытывал за свою короткую жизнь — большую их часть.

— Я не могу… я не чувствую ног, — запинаясь, выдавливает она ответ. Её спина перенесла одно из худших ранений. Цепи — единственное, что держало девушку на ногах.

— А что сказал целитель?

— Она отметила, что повреждения только временные, но могут пройти недели до того момента, как я смогу снова ходить!

— Ты будешь здесь в безопасности. Хочет он признавать или нет, но он должен мне жизнь. Он это знает. Я это знаю. Он не вдавался в подробности, но говорил, что признает Чико своим внуком. Пока ты не сможешь присматривать за ним сама, приглядит гувернантка. А потом, как заявил Николай, у тебя будет «какой-нибудь статус» в семье.

Когда она принимается рыдать, ты вынужден вручить ей платок. В промежутках она умудряется спросить:

— Тебе должен самый могущественный человек в Южной Америке и ты хочешь потратить эту возможность на мою семью?

— Может быть, позже я попрошу от него что-то другое. Я все ещё слишком неопытен в таких делах, но сейчас это все, что мне нужно.

Для того, чтобы успокоиться, ей требуется несколько минут. Чувствуешь себя неловко, держа её за ту руку, в которой не нужно было снова отращивать кости. Она восстанавливает самообладание и впивается в тебя взглядом:

— Я и сама должна тебе за себя и за сына. Cделаю все, что ты скажешь — все, что угодно! Я снова буду ходить. Мои шрамы, в конце концов, уйдут. Если ты хочешь, я — твоя, без всяких условий и оговорок.

На то, чтобы подобрать в ответ правильные слова, уходит целая минута.

— Я польщен, но не могу принять твое предложение. Если бы мы на это пошли, ты и твой сын подверглись бы серьезной опасности. У меня есть враги — на их фоне твои выглядели бы дешевыми головорезами. Ты можешь отплатить мне тем, что вырастишь сына, не позволяя ему стать высокомерным. Научи его отличать правильное от неправильного и как не поддаться коррупции, которая будет сопровождать его новую жизнь. Пусть люди будут горды знакомством с твоим сыном именно из-за его прекрасной репутации, а не из-за его связей. — Ты надеешься, что этот мальчик не превратится в версию Драко Малфоя нового поколения.

Она слушает тебя. Сначала болезненно из-за твоего отказа, но потом боль сменяется пониманием, а следом и удивлением.

— Кто же ты на самом деле? Он сказал, что Джеймса Блэка не существует.

— Я не назову тебе имени. Если тебя будут спрашивать под зельем правды, можешь смело отвечать, что всегда знала меня только под именем Джеймса Блэка. — Снимаешь с банданы клейкие чары. Взяв её более-менее здоровую руку, проводишь указательным пальцем девушки по шраму, скрытому водостойкой косметикой Флер. Та держалась даже во время ваших авантюр в душе. Глаза Карины распахиваются в понимании, и она шёпотом проговаривает весьма весьма колоритные словечки, вызывая у тебя этим улыбку.

— Ты хорошая женщина, Карина, и заслуживаешь прекрасную жизнь за то, что была замечательной матерью своему сыну. Со мной такой жизни у тебя не получится. Это было бы слишком опасно и для тебя, и для Чико.

Вы продолжаете разговаривать. В конечном итоге замечаешь, что боль её утомляет, и заставляешь принять снотворное. Один из ожидающих снаружи людей провожает тебя в столовую, где вы с Николаем обедаете наедине.

--

Спустя два часа появляешься в гостиничном номере. Потребовалось время, чтобы убедить мистера Коластос позволить тебе вернуться и рассказать Биллу о происходящем. Ты предложил послать ему сову, но это не устрило Николая, потому что вы расположились в обычном отеле. К тому же Николай предупредил тебя, что в этой части света совиная переписка не совсем безопасна. Он признал свой долг, когда вы оказались наедине, мотивируя тем, что о подобных вещах не следовало говорить, пока вы не оказались одни.

Надо бы подумать о том, что он может для тебя сделать. Кажется, у Николая огромное желание поскорее избавиться от этого долга. Ладно, Билл что-нибудь, да придумает. Быстро принимаешь душ и переодеваешься, воспользовавшись бальзамом, что дал тебе целитель для лечения ожога от разрушающего проклятия Нины.

Через пару минут ты снова одет и стучишь в дверь Билла. Голос Флер отвечает:

— Войдите…

Дверь открывается, когда она заканчивает предложение:

— Это новый рекорд по скорости, даже для вас, мистер Уизли. А, Гарри…

Всё, на что ты сейчас способен — это не отводить взгляд от обнаженной полу-вейлы, привязанной к кровати шелковыми веревками. Огромное зачарованное перо, гм… ну, ты не знаешь, чем там точно занимается перо, но это однозначно самое счастливое перо на планете!

— Гарри! Сейчас же прекрати! Возьми палочку и прикрой меня простыней!

Её вопль все-таки снимает твой ступор. Проходит минута — ты, кажется, слишком медлишь сегодня со своей палочкой. Все тело Флер краснеет, и это ничуть не помогает. Эй, а она бреется! Наконец, она полностью прикрыта, хотя перо все ещё пытается к ней подобраться — даже сквозь простыню — весьма удачливую простыню.

— Билл заколдовал перо. Я не знаю противочар, — очевидно, она смущена, и её акцент вернулся. Проклятье, надо бы узнать эти чары!

— Извини. Я просто должен был кое-что рассказать Биллу. — У тебя получается оторвать от неё взгляд и уставиться на картину резвящихся в океане дельфинов. Хорошая картина.

— Билл пошел кое-что купить в гастроном. Он скоро вернется, — почему-то смеется Флер. Не хочется смотреть, но ты должен. Перо щекочет ей руки и лицо.

— Может, мне лучше подождать его у себя, а ты его потом ко мне направишь?

— Ерунда, Гарри. Подойди и присядь на кровать.

Наверное, не стоит.

— Наверное, не стоит. Не хочешь, чтобы я тебя отвязал? — Билл и Флер прямо-таки извращенцы, да?

— Подойди. Сядь.

Не уверенный, почему, ты подходишь к кровати. План таков: тихо посидеть в уголочке до возвращения Билла. План оборачивается пшиком: когда ты касаешься кровати, вся одежда исчезает. Остаешься только ты со своей палочкой. Флер завывает от хохота. Билл зачаровал чертову кровать! По крайней мере, ты хоть заметил покалывание активирующихся щитов.

Пока она все ещё смеется, подскакиваешь с кровати и летишь в ванную.

— Не смешно, Флер!

Реплика вызывает лишь новый взрыв хохота от этой проклятой ведьмы-извращенки!

— Ты видел меня голой так много раз, что я решила вернуть сторицей. Это была великолепная шутка, правда? Хорошо, по крайней мере, наиболее великолепная из того, что я успела увидеть. Твоя одежда там, в чулане. Билл изменил заклинание.

— Что я сделал? Что здесь происходит? — слышно голос Билла. Мда, вещи только что стали ещё хуже.

— В ванной голый Гарри. Он зашел в гости, а я сумела его обмануть и активировала твои чары. Гарри, тебе нужно больше загорать! Твои ягодицы слишком уж бледные и нездоровые, обязательно подольше побудь под солнышком!

Слышно, как Билл смеется в другой комнате:

— Итак, давайте разберемся: я возвращаюсь, моя суженая — обнаженная, в кровати, а Гарри Поттер — голый и прячется в ванной! Нужно срочно послать сову Рите Вритер!

Берешь чистое полотенце и оборачиваешь вокруг себя.

— Смейтесь, смейтесь! Я выхожу в полотенце и с палочкой. Мы поговорим как взрослые люди или будем хихикать, как глупые школьницы? — Нда, кажется, в этой комнате ты — единственный взрослый.

— О, давай, выходи уже праздновать нашу помолвку, сварливый МакПоттер. Стоп! Дай Флер минутку накрыться.

— Я думал, вы хотели подождать, пока не сможете посетить семейное хранилище в Париже? — Опираясь на дверь, слушаешь, как Билл и Флер весело носятся по комнате. Билл что-то бормочет, Флер шлепает его и велит, наконец, расколдовать это чертово страусовое перо.

— Я устала ждать Уильяма. Я выбрала четыре самые лучшие и принесла их сюда. Он выбрал и сделал мне предложение час назад. Можешь зайти, Гарри. Я одета.

Выходишь в полотенце вокруг талии. Смеющиеся выражение на их лицах быстро меняется, когда те замечают покрытый мазью ожог на твоей груди.

— Гарри, ты ранен. Что случилось? — Очевидно, взгляд Флер не поднимался так высоко, когда ты голышом бросился в туалет.

— Подставился под редукто. Об этом позаботятся заживляющая мазь и обезболивающее, — беззаботно ворчишь ты по пути в чулан, намереваясь забрать свою одежду.

— И? — добавляет такой деловой теперь Билл.

— И мне пришлось убить сегодня нескольких человек. — Флер ахает.

— Кого?

— Нину Коластос, прямо после того, как она это сделала. Пауло и Аманду с турнира по доджеспеллу, а ещё сына самого влиятельного волшебника в Бразилии. — Их лица полны недоверия. Ты указываешь на Омут Памяти; Билл кивает. Вытягиваешь достаточно воспоминаний, чтобы ввести их в курс дела, и возвращаешься одеться в ванную. Потом терпеливо ждешь, подкрепляясь бананом из тех, что принес Билл. Быстренько просматриваешь, что же тот притащил: бананы, клубнику, взбитые сливки, шоколадный сироп и ванильное мороженое. Есть пластиковые ложки, но, как ни странно, ни одной тарелки. Они и вправду извращенцы, да? Большую часть кладешь в маленький холодильник в номере. Вряд ли у них сохранится настроение после просмотра таких сцен. Ты заканчиваешь воспоминанием о разговоре с Николаем — как раз перед тем, как появились его помощники.

Через пять минут они выныривают из Омута. Флер ощутимо трясет. Конечно, она же только что наблюдала, как ты бросил проклятье убийства, а потом жестоко расправился с ещё тремя людьми. Имеет на это полное право. Вспоминаешь, как во время твоего четвертого курса она хвасталась перед своими друзьями. Ей не хватает инстинкта убийцы. Возможно, это и хорошо. Побольше бы таких Флер Делакур.

Билл качает головой.

— А как Карина и Чико?

— Чико хорошо, как и ожидалось. Карина — довольно плохо. Она сейчас в больнице в поместье. Приходили авроры. Сестра дона Коластос — начальник их отдела. Её муж — Министр Магии. Так что много вопросов не задавали. Мне нужно будет вернуться. Я обещал Карине, что присмотрю за Чико, по крайней мере, завтра.

— Ты уверен, что это безопасно?

— Он сделал меня неприкосновенным на территории поместья. Он должен мне жизнь. Я в такой же степени в безопасности там, как и где-либо ещё, но если вдруг что-то случится, посылай Квана и Коллинза.

— Та часть, где ты в форме ягуара, была менее расплывчата.

— Я достиг «прояснения». Грозовая Туча будет рад.

— Ты воспользовался смертельным проклятием.

— Я — ягуар, хищник, убийца. У смерти множество обличий. Предательство Пауло толкнуло меня за грань, когда я реально стал желать его смерти. Скорее всего, вряд ли бы я смог бросить его тогда в кого-то ещё. Будь там Беллатрикс или Риддл, возможно, смог бы и повторить, но вряд ли оно получилось бы с кем-то другим. Они не представляют, что их ждет, когда я встречусь с ними в следующий раз.

— Ты уверен, что все в порядке? — спрашивает Флер. От её искреннего беспокойства теплеет на душе.

— Я не собираюсь мучаться от кошмаров о том, что случилось. Извините, что испортил вам праздник.

Билл отвечает:

— Не извиняйся. Мы скоро оправимся и продолжим. Я хочу, чтобы ты ходил проведывать их каждый день. Будь там столько, сколько потребуется, но не злоупотребляй гостеприимством. Наверное, принять от него помощь — не так уж и плохо.

— Я уже думаю о возможных вариантах. Может, ты посоветуешь, о чем мне следует его попросить? — оглядываешься, чтобы сменить тему. — Как вы, уже определили дату?

— Примерно следующим летом. Тебе надо начинать работать над речью шафера.

Его слова слегка тебя ошарашивают, и ты ненадолго замолкаешь.

— Правда? А почему не Чарли?

— Эта работа для «лучшего друга», а не для «любимого брата». Возможно, лучшему другу придется отбиваться от всех Делакуров, когда я её украду. Чарли их не испугает, если только не привезет с собой дракона. Черт, да Чарли и котенка не в состоянии напугать. А вот ты…

Смеешься:

— Ты понимаешь, что в эту речь могут войти всякие случаи, вроде того, что случился сегодня?

— Мерлин, я на это надеюсь! — ржет Билл. Кажется, к Флер уже вернулось самообладание, и та снова улыбается.

— О, а как насчет случая с некоей «иллюзией» Санчес? — видишь, как Флер вопросительно поднимает бровь. Да, вряд ли Билл об этом упоминал.

— Гм… может, мне стоит передумать? Нет! Только обязательно включи туда мою месть.

— Ты пока ей не отомстил.

— Ключевое слово — пока. Я пока ей не отомстил.

— Как знаешь. Что ж, поздравляю вас. Вы уже смотритесь вместе великолепно. Думаю, дальше будет только лучше. Все, мне нужно бежать, а вам — делать то, что бы вы там до этого ни делали. — Возвращаешь воспоминания обратно в голову, как будто бы заново их переживая в ускоренном темпе. Когда ты вновь открываешь глаза, сердце бешено бьется. Они оба терпеливо ждут, пока ты снова не придёшь в норму. Улыбаешься им. Билл крепко тебя обнимает, а Флер расцеловывает в щеки. Поворачиваясь к выходу, замечаешь, как Флер толкает Билла на заколдованную кровать. К счастью, ты аппарируешь прежде, чем успеваешь увидеть у Билла больше, чем когда-либо хотел.

--

Ты никогда не представлял, сколько времени уходит на заботу о маленьком мальчике. С другой стороны, у тебя недостаточно опыта, потому что вряд ли в чулане можно понять, как веселиться и играть. В один миг Чико — неутомимый сгусток энергии, а в следующий — вдруг становится уставшим и капризным. Ты приучаешься утомлять мальчишку, чтобы он — а время от времени и ты — подремал.

Ты задаешься вопросом: а почему фрау Блюхер не может за ним присматривать? Но потом на ум приходят все те истории про ведьм-старух, поедающих маленьких мальчиков. Она — немка, а у немцев есть история о Гензель и Гретель. Интересно, есть ли в сказке доля правды?

Когда ты заходил к Биллу, захватил свой журнал. Ещё одна весьма грубая ошибка: оставить сердитую ведьму в ожидании твоего ответа. Тебя ждут три письма. Сперва ты волновался, что скажешь какую-нибудь глупость. Всю пятницу ты был крайне занят этим их тривиальным заговором с убийством.

Гарри!

Папа сегодня немного зол из-за визита Амбридж в издательство. Я подслушала, как он по камину разговаривал с кем-то из своих друзей. Поговаривают о закрытии газеты! Вероятно, ему придется вывести издательский процесс из страны!

Как он сказал, дело против неё было закрыто из-за отсутствия доказательств. Разве ты не обращался к Дамблдору по поводу того, что она сделала с твоей рукой? Вызывали нескольких человек, но все, что она получила — официальный выговор.

Я смотрю, у тебя нет времени написать мне ответ. Если тебе нужно поощрение, я рекомендую приступить к письму вот так: «Луна, извини, я был таким мерзавцем!» Это — прекрасное и довольно правдоподобное начало.

Луна

Не слишком плохое письмо, хоть ты и обиделся на подтекст, что тебя там не было, когда Амбридж всего лишь погрозили пальчиком. Если тебе удастся как-нибудь догнать старушку Долорес, она получит не только предупреждение. Похоже, мерзкая жаба пытается снискать расположения у Скримджера.

Гарри!

Ещё день прошел, а от тебя ни ответа, ни привета. Очевидно, я чем-то тебя оскорбила. Что ж, позволь мне сказать: ты — не центр вселенной, и мир вокруг тебя не вращается! У других тоже имеются проблемы! Может, ты так закопался в своих, что не в состоянии остановиться и подумать? Ты продолжаешь утверждать, что я прячусь за образом Полоумной. Неправда! Зачем мне это нужно? Ты не думаешь, что мне все равно, что обо мне думает кучка эгоистичных подростков? Разве тебе не наплевать, какого о тебе мнения Крэбб и Гойл? Полоумной без разницы, что эти придурки о ней говорят. Как и мне.

Но вот ты… тебя волнует любое самое крошечное оскорбление. Все, что требуется Малфою — войти в комнату и косо на тебя посмотреть, и вот вы уже вдвоем готовы схватиться за палочки. И при этом ты говоришь, что это у меня проблемы с собственным «Я».

Спустись на землю.

Луна

Кажется, все летит в тартарары со скоростью света, да? К сожалению, она ещё не закончила. Ты просматриваешь несколько своих более ранних писем. Ни в одном из них прямо не упоминается о том, что она скрывается за образом Полоумной. Кажется, с ней играет её восприятие.

Гарри!

Так как ты, очевидно, слишком уж занят для общения со мной, я полагаю, что должна оставить короткое сообщение тебе, что мне также, вероятно, придется сократить переписку. Я имела удовольствие сопровождать папу в Св. Мунго, где у него случился приступ. Так что теперь я пробую помочь главному редактору решить, как удержать газету на плаву, заботиться о папе и предположи-ка, что ещё. Мое разрешение для обычной домашней магии отменили. Я не могу использовать палочку даже для того, чтобы приготовить пищу или постирать. Удивительно, отчего вдруг на первый план выскочило имя Долорес Амбридж… Я вынуждена идти на поклон к миссис Фосетт, если мне хочется съесть что-нибудь горячее.

Причина, по которой я пишу, достаточно странная: наш камин был снят с обслуживания, и я все ещё пробую узнать, почему. Мне говорят, что мы в очереди, и скоро все сделают.

Луна

Отвечаешь, надеясь, что можешь остановить идущий под откос поезд.

Привет, Луна!

Прости, что не смог написать тебе в ответ. Надеюсь, твоему отцу уже лучше. Здесь было очень беспокойно. Я выручаю моего друга, Карину. Но это не оправдание для того, чтобы забыть о тебе.

Сначала я не писал, потому что боялся, что напишу что-нибудь глупое и ещё больше тебя расстрою. С пятницы и до настоящего момента я был далеко от моих вещей. Я только что добрался обратно и увидел, что мое молчание ещё больше тебя расстроило.

Я не пытаюсь указать тебе, как жить. Хочешь — будь Полоумной. Веселись. Просто тебе не обязательно придерживаться образа Полоумной со мной. Ты можешь быть Луной. Не нужно отдаляться, или быть странной, или смешной. Тебе не нужно «развлекать» меня, чтобы быть моим другом. Не знаю, правильно ли у меня получилось, но, надеюсь, ты поняла, что я имею ввиду.

К сожалению, не думаю, что мое присутствие хоть чем-то помогло бы с Амбридж. Когда я давал интервью твоему отцу, я назвал поименно всех Упивающихся Смертью, что были тогда на кладбище. Разве Министерство пошевелило хоть пальцем? Разве они сделали хоть что-то, когда к власти пришел Скримджер? Более чем вероятно, что Скримджер бросил ей кость и теперь может рассчитывать на её поддержку и лояльность. Может, она и делает твою жизнь несчастной в данный момент, но в прошлом году её персональной целью был я. Ей оставался лишь слог до того, как бросить в меня непростительное!

Пока!

Гарри

--

На следующий день ты наворачиваешь круги над квиддичным стадионом на одолженной метле, а рядом — более бодрый Чико на твоей. Пытаешься не позволить своему настроению испортится окончательно, но некая английская ведьма-блондинка и её записи в журнале все крутятся и крутятся у тебя в голове.

Завтра возвращается гувернантка с двумя другими детьми. Чико немного нервничает перед встречей со старшими ребятами. Нина отослала их. Кроме краткого отчета перед Биллом с Флер, твой день был полностью занят не по годам развитым пятилеткой. Воспитание — не твое поприще, да? Тем не менее, он — хороший ребенок, и когда-то — кажется, в прошлой жизни — ты бы с удовольствием с ним побездельничал. Кажется, это было давным-давно, да? Зверинец тебя впечатлил. После настоящих грифонов Клювокрыл кажется тебе похожим на чьего-то любимца-пони.

Глядя на них, замечаешь, что автоматически прикидываешь, как бы к ним подкрасться. Они слишком высокие, чтобы добраться до головы. Можно было бы подобраться сбоку, по крылу. Точно. Сбоку — лучше всего. Крылья бы мешали, но они мешали бы и грифону. Тот, которого ты оглядываешь, сердито кричит и пристально на тебя смотрит: один хищник распознал другого. Игра в гляделки тянется лишь минуту, а потом грифон не теряет к ней интерес и отводит взгляд. Надо бы поговорить об этом с Грозовой Тучей.

Вернувшись в реальность, приземляешься и ссаживаешь Чико. Убираешь метлу в сарайчик перед стадионом.

— На сегодня достаточно. Пойдем-ка посмотрим, что там приготовил повар, а потом к твоей маме, ладно?

— Мистер Блэк?

— Да, Чико? — Только Мерлин знает, что за вопрос он задаст в этот раз!

— Ты себя плохо чувствуешь из-за того, что убил этих людей?

Дерьмо! Ну, скажи же хоть что-нибудь в том роде, что сказал бы любитель лимонных долек. Вы с Кариной волновались, когда же он захочет об этом поговорить... Ты тайно надеялся, что это случится с его мамой.

— Чико, убийство человека — поступок, которого желательно избегать любой ценой. Если бы ты и твоя мать не были в опасности, я никогда бы этого не сделал. Я этим не горжусь. Я горжусь тем, что спас тебя и твоего дедушку. Помни об этом, когда ты станешь старше. Деньги и власть не стоят того, чтобы причинять кому-нибудь боль. — Это — в, общем-то, ложь и, скорее, все слишком упрощено. Ты бы в любом случае убил Пауло, но Чико не стоит об этом знать.

— Хорошо, мистер Блэк. Ты можешь обернуться ягуаром и покатать меня на спине? — Уроки по этике буквально улетучиваются из памяти мальчика, когда тот вспоминает, что ты можешь показать ему великолепный фокус. Медленно двигаешься по стадиону с парнишкой у себя на спине. Вскоре он убеждает тебя двигаться быстрей. Ты набираешь темп до неторопливой рыси, наслаждаясь солнечным теплом и детским визгом удовольствия от маленького мяса — гм… мальчика на своей спине. Он снова тащит тебя за уши.

--

Через несколько часов истощенный Чико Мачадо спит. Карина приняла снотворное, пока ты нес мальчика в его комнату. Ты наслаждаешься отдыхом в гостевых комнатах. Вот это жизнь! Спать практически не хочется — возможно, ещё один побочный эффект от твоей формы анимагуса, ночного хищника. Здесь есть ванная размером с маленький пруд! Билл с Флер, возможно, спустили бы воду и наполнили бы её «Джелло»[1] или чем-то вроде того, а потом бы нашли чем заняться. Быстрый взгляд в очках разрушителя заклинаний обнаруживает, что ванная покрыта успокаивающими и расслабляющими чарами. Вот этот набор, должно быть, для контроля температуры, а тот отвечает за приятный аромат. Великолепная работа! Тебе тоже хочется такую штуку.

Кажется, жизнь идет на подъем. Одно это уже должно вызывать тревогу, да? Скользишь в бадью и открываешь пылающий журнал. Тебе кажется или сияние и в самом деле несколько интенсивнее?

Открываешь книгу посмотреть, как там твоя оливковая ветвь.

Гарри!

Приятно получить от тебя весточку. Я уж было хотела забрать свой журнал в магазин на проверку, чтобы узнать, нет ли дефектов в чарах. Большое спасибо за ответ. Сейчас я немного озабочена. Я читала замечательную статью в другой газете, детально описывающую состояние моего отца в Св. Мунго и историю его душевной болезни. Не хотела бы я прочитать то, что они напечатали бы, не желай они моему отцу пойти на поправку!

Угадай-ка, чем я развлекалась сегодня? Нам наконец-то снова подсоединили камин к сети, и меня уже посетил представитель Министерства. Миссис Петерсон зашла разузнать о моей домашней жизни: должно ли Министерство вмешаться в неё во имя моего же блага! Мне удалось притащить дядю, чтобы напомнить им: спасибо огромное, но у меня есть родственники.

Так что именно ты делал для своего друга Карины? Кого-нибудь другого ты просто упоминаешь по имени. Когда же ты упоминаешь её, она всегда «друг» или «мой друг Карина». Например, ты говоришь, что Мария Санчес показала тебе остроумную модификацию рунной схемы или Коллинз показал тебе, как прибавить силы твоему разрезающему. Когда же дело доходит до неё, ты говоришь: «Я помогал в доме моего друга Карины, и она показала мне, как готовить кое-какие местные блюда. Мы провели прекрасный вечер». Не хочешь уточнить? У нас, равенкловцев, имеется тенденция замечать такие интересные детали. Кажется, ты что-то скрываешь — или специально становишься настолько осмотрительным? Раз уж мы так в последнее время углубились в исцеление души, то как ты мне это объяснишь?

Что касается понимания того, «что ты имеешь ввиду» — боюсь, я не понимаю. Я не понимала, что все это время ты ублажал меня, а я тебя «развлекала». Одну вещь тебе, правда, удалось понять совершенно правильно, доказав, что даже слепому нюхлеру иногда удается найти золото: уж, конечно, ты не будешь указывать, как мне жить.

Не ты ли тот человек, который всегда любит вспоминать о том, что друзья его предали? А потом, в следующем письме, ты говоришь мне «перестать притворяться» и пробовать подружиться. Да уж, сколько пользы тебе это принесло!

Извини, у меня нет возможности убежать из страны, когда жизнь становится слишком трудной.

Луна

Очевидно, Луне нет дела до оливок или оливковых ветвей. Если уж честно, так она взяла эту ветку, подожгла её и попыталась засунуть в… — лучше уж об этом не думать. Тебе наплевать на свой статус «боксерской груши». Интереснее, куда ведут эти инсинуации о Карине. Вроде бы когда ты проверял в последний раз, ты ещё не встречался с Луной. Уже почти жаль, что ты вообще рассказал ей о Карине в одном из своих писем. С тех пор ты практически её не упоминал. Когда удалось обсудить вашу переписку с Флер, она сказала, что Луна пытается тебя оттолкнуть, чтобы ты не стал ей слишком близок. Выражение лица Флер смягчилось, когда она предупреждала, что ситуация с Луной, вероятно, станет ещё хуже, прежде чем исправиться.

Луна,

Та ерунда по поводу бегства из страны — это уж слишком, и ты это знаешь. Мне жаль, что тебе приходится трудно в последнее время и Министерство пробует проехаться по твоей жизни; поверь мне, я знаю об этом практически всё! Однако зачем вымещать эмоции на мне? У тебя — проблемы, да. У нас обоих они есть. Мои пробовали меня убить. Можно было бы рассказать подробнее, но, боюсь, ты не захочешь читать, да я и не в настроении это расписывать.

Ты слишком многое читаешь между строк в моих письмах. Тебе нужно успокоиться и отдохнуть.

Да, я помогал Карине. Она ранена, и за её сыном нужно присматривать. Это — проблема? Она — прекрасный человек, а её сын — проказник. Я — также хороший друг Флер Делакур.

Что касается моих старых друзей, у нас были и хорошие времена, но, очевидно, Дамблдор смог достаточно заплатить им за предательство. Часть дружбы — это готовность открыть себя для чужой боли. У меня появилось несколько новых друзей. Я не позволил предательству управлять моей жизнью и по-прежнему дружу с людьми.

Я — твой друг, но в последнее время ты, кажется, ищешь любой повод, чтобы меня уколоть. Хотя понимаю: Министерство пробует принудить твоего отца к сотрудничеству. Одна из немногих вещей, о которых меня предупредил Дамблдор, это о том, что министр попробует «завербовать» меня в качестве своего представителя. А что они когда-нибудь для меня делали?

Гарри

Тебе невероятно хочется спросить у судьбы: насколько же всё станет ещё хуже?

______________

[1] «Джелло» — фирменное название концентрата желе.