Сытник (джен)

— Дядя Антар, получилось! Семена проросли! — громким криком разбудил своего старого дядю юный Мигун Аллан.

— Неужели? Семь лет я над ними бился и наконец достиг результата? Идём скорее!

Спустя несколько минут Антар и Аллан уже стояли на краю поля — вернее, того, что Антар называл полем. На самом деле это была каменистая равнина между скалами — одна из многих в Фиолетовой стране. Ещё вчера она была полностью безжизненной, сегодня же значительную часть равнины занимали молодые побеги растений с мясистыми листьями и колючими стеблями.

— И правда проросли! — глаза Антара светились радостью. — Теперь мы накормим всю Фиолетовую страну! Засеем все камни, все пески, все скалы. Больше Мигуны не будут зависеть от фермеров из чужих стран, больше не придётся горбатиться в рудниках с утра до позднего вечера.

— Но дядя, — с сомнением спросил Аллан. — Разве сытник — съедобное растение?

— Эх, молодёжь, и чему вас только учат, — проворчал Антар. Его настроение, впрочем, нисколько не испортилось. — В голодные времена, когда в рудниках кончалась железная и медная руда и становилось не на что купить хлеба и овощей у Жевунов и Болтунов, мы, Мигуны, только сытником и питались… Варили плоды в ключевой воде и были сыты. Оттуда и имя у растения.

Антар с любовью оглядел поле.

— Если что-то и сможет накормить всю Фиолетовую страну, так это сытник. Нужно было лишь заставить его расти на камнях… В нашем краю, как видишь, нет невозможного. Через две недели можно будет собирать семена. Если их будет достаточно, то со следующего посева соберём урожай.

— Но дядя, что если о твоём поле узнает Бастинда?

— Не узнает, — беспечно отмахнулся старик. — Какое до нас дело колдунье? У неё своих волшебных дел хватает… Вот старый король — тот любил совать нос куда не следует. Всё налоги какие-то требовал, золото, серебро, в рудники сослать угрожал — как будто мы и так в них не работаем! Хорошо, что его убили Летучие Обезьяны. Спокойней жить стало.

* * *

— Дядя, вставай! Ну вставай же! Наше поле горит! Волки не дают тушить, — кричал Аллан и тряс дядю за плечи.

— Что ты вопишь посреди ночи? Какие волки?

— Волки Бастинды!

Сломя голову Антар бросился к полю. Над посевами поднимался дым, на милю кругом был слышен треск: то языки пламени лизали листву, плоды и побеги сытника. Вокруг поля бегали волки.

— Нет, нет! — подбежав к полю, Антар попытался выхватить из огня хотя бы один уцелевший плод, но был опрокинут на землю прыжком огромного волка.

— Запомни, старик, никто не может ничего выращивать на землях, принадлежащих Бастинде, без её разрешения! — прорычал Антару в лицо вожак. — Если она решила сжечь твоё поле, значит, оно сгорит.

— Дядя, осторожно, огонь! — Аллан оттащил старика подальше от поля. На место, где только что лежал на земле Антар, упал почерневший стебель, разбросав вокруг тучу искр.

— Какая разница, — сказал Антар, плача, — зачем мне жить, если погиб труд всей моей жизни?!

* * *

К утру сгорело всё поле. А к полудню поднявшийся сильный ветер разметал пепел на несколько миль вокруг.

Утром следующего дня деревенский кузнец был удивлён таинственным исчезновением деревянной скамейки со спинкой в форме головы быка, стоявшей у забора. Казалось, за ночь она научилась двигаться и решила сбежать от хозяина. Соседи кузнеца были не менее удивлены воскрешением полосатого кота, издохшего накануне. А деревенский колодец с того дня обрёл способность петь истошным голосом.

Возможно, Антар связал бы эти странности с пеплом сытника, разлетевшимся по деревне, но после пожара старик заболел, а спустя три дня умер. Аллан же, собрав котомку, отправился на другой конец страны к дальним родственникам.

* * *

В пяти милях от пожарища, в неприветливых скалах, куда вряд ли когда-либо ступала нога Мигуна, появился зелёный росток. Он вырос прямо на камнях из единственного семени сытника, уцелевшего во время пожара. Расправив мясистые листья, молодой росток смотрел в ясное небо и, казалось, чего-то ждал. Быть может, своего часа?