Опасная комбинация (джен)

Амелия хотела чизкейк. Но прежде чем пройти в свой кабинет, где в ящике письменного стола ее поджидал столь желанный пирог, она срочно должна была разъяснить остальным учителям текущую ситуацию. Директриса попросила миссис Тапиоку присмотреть за девочками во время завтрака и пригласила мисс Дрилл и мисс Бэт в учительскую. Рассказав коллегам о случившемся, она смотрела, как они удивленно открыли рты.

— Мы должны им помочь! — наконец воскликнула мисс Дрилл.

— Констанс говорит, что мы ничего не можем сделать, Имоджен. Как я уже объясняла, от этой болезни нет лекарства, и она очень заразна, даже для вас. Мы должны попытаться работать в обычном режиме, насколько это возможно. Нам надо разделить между собой обязанности и уроки Констанс. И я не думаю, что нужно рассказывать девочкам о сложившейся ситуации. Если они узнают, что это заразно, это только вызовет лишнюю панику. Мод Муншайн, конечно, догадывается о том, что что-то не так, но я попрошу ее не распространяться на этот счет. Остальным же девочкам можно просто сказать, что Милдред заболела, и мисс Хардбрум заботится о ней.

* * *

К полудню Милдред стала чувствовать себя еще хуже. Волосы прилипли ко лбу, девочка беспокойно ворочалась во сне, ее кожа пылала, будто в огне, а дыхание было хриплым и тяжелым.

Констанс изо всех сил старалась помочь бедной девочке, но исцеляющие заклинания и зелья не давали никаких результатов. Из-под закрытых век Милдред потекли слезы. Все, что Констанс могла сделать — это прикладывать компрессы к ее лбу, надеясь хоть немного сбить лихорадку и шептать обнадеживающие слова.

Дважды приходила Амелия, чтобы узнать, как дела. Констанс еле убедила директрису в том, что она вполне справляется с ситуацией, и присутствие в комнате кого-то третьего вызвало бы угрозу эпидемии.

К концу обеда болезнь Милдред достигла своего пика. Как правило, спокойная и собранная заместительница директрисы школы была близка к панике, когда девочку стало яростно трясти. У Милдред начался настоящий припадок, и Констанс придерживала ее голову, чтоб та не билась о металлическую спинку кровати. Ко всем свалившимся на нее несчастьям, Милдред недоставало только сотрясения мозга. Вскоре припадок прошел, и Милдред стала очень тихой. Она больше не плакала, и ее не трясло, но девочка едва дышала. Констанс устало опустилась на стул, рядом с кроватью. Женщина вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего ужина, но если болезнь перекинется на нее, то ей определенно потребуются силы. При помощи магии, Констанс приманила немного хлеба и сыра из кухни, сделав себе мысленную пометку извиниться перед миссис Тапиокой, когда все это закончится.

Милдред теперь, казалось, просто спала, и Констанс была этому рада, надеясь, что наконец-то пошел процесс выздоровления.

В дверь постучали.

— Констанс? — раздался взволнованный голос Амелии.

Констанс встала и направилась к двери, на мгновение замерев, когда ее взгляд помутился.

— Я вас слушаю, — негромко ответила она.

— Как Милдред?

— Я думаю, что худшее уже позади. Сейчас она просто спит.

— Очень хорошо. Бедная девочка. И почему на нее всегда сваливается столько неприятностей? — вздохнула директриса. — А как вы сами?

— Со мной все хорошо, — соврала Констанс. — Я только что поела, — добавила она, надеясь, что эта информация успокоит старшую ведьму.

— Я как раз собиралась спросить, не хотите ли вы перекусить.

— Как я уже сказала, я поела. Но, было бы неплохо принести немного еды для Милдред. Наверняка она будет голодна, когда проснется.

— Я прослежу за этим, — пообещала директриса. Повисла небольшая пауза.

— Мисс Кэкл?

— Да?

— Я хочу, чтобы никто не приходил сюда, независимо от того, насколько плохо мне будет. — Не услышав ответа, Констанс правильно поняла, что директриса планировала попросить Милдред открыть дверь, если болезнь перекинется на ее заместительницу. — Это слишком опасно, мисс Кэкл. Мы не можем рисковать и дать кому-нибудь еще подхватить эту болезнь.

— Это не честно по отношению к девочке, Констанс.

Констанс вздохнула. Эта мысль мучила ее с тех пор, как она поняла, что должно произойти.

— Я понимаю это, но другого выхода нет. Я думаю, что Милдред сильная девочка и справится с этим. У нее доброе сердце, и она очень заботливая. Поверьте, если бы я могла придумать способ оградить ее от всего этого, я бы непременно воспользовалась им. Мне нужно, чтобы вы пообещали мне, что ни вы, ни кто-либо другой не войдет в эту комнату… Директриса?

— Конечно, — тяжело вздохнула мисс Кэкл. — Обещаю.

— Спасибо, — услышала она в ответ и пошла прочь по коридору.

Констанс пересекла комнату и взяла со стола пузырек с бодрящим зельем. Она чувствовала себя усталой, а затуманившееся несколько минут назад зрение говорило о том, что болезнь начинает обретать свою силу. Констанс понимала, что ей нужно оставаться на ногах как можно дольше, чтобы дать Милдред восстановиться. Ей совершенно не нравилось то, через что она собиралась заставить пройти эту девочку, как не нравилось и то, что ученица увидит ее ослабленной и уязвимой. Конечно, она могла просто исчезнуть из комнаты, позволив болезни идти своим чередом, но понимала, что Амелия, да и сама Милдред никогда ее не простят, и не могла взвалить на девочку чувство вины. Констанс знала, что Милдред непременно будет винить себя в том, что заразила учительницу, хотя ее вины в этом и не было. Да, то, что должно было произойти, будет довольно тяжелым испытанием для девочки, но это был наилучший выход.

Призвав из своей комнаты книгу, Констанс села в кресло, решив немного почитать, пока все было спокойно. Табби вскочил к ней на колени и свернулся калачиком, намереваясь вздремнуть. Учительница рассеяно почесала его за ушами. Может, как ведьмовской кот он и был бесполезен, но, тем не менее, был очень мил.

* * *

Приближался вечер, когда Констанс почувствовала себя хуже. Голова начинала кружиться, а каждый раз, когда она пробовала встать, на нее накатывала волна тошноты. Она понимала, что если уснет, то ее сон будет довольно продолжительным и старалась как можно дольше оставаться на ногах.

Заметив лист бумаги, торчащий из кучи учебников, лежащих на столе девочки, Констанс вытащила его. Это был рисунок. Даже на придирчивый взгляд учительницы, рисунок был замечательным. На листе было изображено, как группа ведьм летела на метлах по ночному небу. Присмотревшись получше, она поняла, что это преподаватели и ученицы школы Кэкл. Детали были проработаны идеально. Она могла определить каждого на этом рисунке. Чем больше Констанс смотрела, тем больше фрагментов видела. Кто бы мог подумать, что девочка имеет такой талант? Даже она сама, имеющая обширные знания и являясь специалистом в области магии, не смогла бы нарисовать ничего подобного.

— Мисс Хардбрум? — раздался голос позади нее. Констанс обернулась и увидела, что Милдред проснулась и теперь смотрит на нее с растерянным выражением на лице.

— Милдред! — Волна облегчения захлестнула учительницу. Девочка наконец-то пришла в сознание. — Как ты себя чувствуешь?

— Пить хочется… и, кажется, есть тоже.

Констанс ухмыльнулась, радуясь, что подумала об этом заранее. Она подошла к тумбочке, чтобы налить воды, в то время как Милдред приняла сидячее положение. Взяв стакан из рук учительницы, она выпила его в один присест. Констанс забрала у девочки стакан и снова наполнила его. На этот раз Милдред пила немного дольше. Дождавшись, когда девочка утолит жажду, учительница поставила ей на колени тарелку с хлебом и сыром, а сама села в кресло, наблюдая за Милдред.

Под пристальным взглядом наставницы девочка чувствовала себя несколько неуютно. Она взглянула в окно и увидела лучи заходящего солнца.

— Сколько времени?

Констанс взглянула на часы.

— Примерно восемь часов.

— Я проспала весь день! — ахнула Милдред.

— Что ты помнишь, Милдред?

— Я помню, что почувствовала себя плохо перед уроком полетов, и вы привели меня сюда и уложили спать. Но, мисс, если сейчас только восемь часов, то почему вы в халате?

Констанс в шоке уставилась на свою одежду. Она совершенно забыла о том, что так и не успела одеться. Ведь она не думала, что ей придется провести этот день в комнате ученицы.

— Я думаю, нам стоит поговорить, Милдред. Если ты, конечно, хорошо себя чувствуешь.

Милдред кивнула.

— Во-первых, ты проспала гораздо больше, чем думаешь. Ты была без сознания около двух дней, и тебе было очень плохо.

Милдред изумленно смотрела на учительницу.

— Как? Я не понимаю…

Констанс начала рассказывать, что же вызвало столь тяжелую болезнь и какое влияние она оказывает. Девочка внимательно слушала, совершенно забыв о тарелке с бутербродами.

— Я буду в порядке? — наконец спросила она.

Констанс вздохнула, стараясь унять вновь накатившую тошноту.

— Думаю, теперь у тебя все будет хорошо. Твоя лихорадка прошла, и сознание вернулось. Однако, эта болезнь крайне заразна…

— Ох, мисс, простите, — тихо сказала Милдред, на глазах которой заблестели слезы.

— Нет, Милдред, не нужно винить себя. Ты ни в коем случае не виновата в этом. Ты понимаешь это? — Девочка медленно кивнула. — Сейчас эта комната на карантине и должна таковой оставаться, пока болезнь не пройдет и у меня. Я сожалею о том, что мне приходится просить об этом, но мне нужно, чтобы ты помогла мне пройти через это. Конечно, ученицам не положено это делать, но я не могу позволить кому-то еще подхватить эту заразу.

— Конечно же, я помогу вам, — воскликнула Милдред. — Я непременно сделаю все, что нужно.

Констанс улыбнулась. У Милдред было чистое и бескорыстное сердце. Редкая черта. Милдред улыбнулась в ответ, отметив про себя, насколько красивой становится ее учительница с распущенными волосами и улыбкой на лице.

— Спасибо, Милдред. Я боюсь, течение болезни не будет легкой и быстрой, но одно ты должна запомнить. Нельзя никому позволять входить сюда. Ни Мод, ни даже мисс Кэкл. Иначе они тоже заболеют. Когда же болезнь пройдет у меня, все будет наконец закончено. — Милдред кивнула. — Хорошо. Я могу рассказать, что, скорее всего, произойдет. И не стесняйся задавать вопросы.

Констанс подробно рассказала о том, что происходило с Милдред, и что, скорее всего, произойдет с ней самой, объясняя, что заклинания и зелья в этом случае бесполезны. Она рассказала Милдред все, зная, что в противном случае девочка запаникует, когда ситуация начнет выходить из-под контроля. У Констанс не было никаких сомнений в том, что из-за силы ее магии, Милдред предстоит очень неспокойное время. Пока же девочке удавалось сохранять спокойствие и задавать довольно толковые вопросы.

Сидя на своем стуле, учительница почувствовала новую волну тошноты. Она очень устала и понимала, что скоро не сможет бороться со сном. Подняв голову, она заметила, что Милдред пристально разглядывает ее, пытаясь определить, на какой стадии находится ее болезнь. Веки девочки тоже начали тяжелеть.

— Я думаю, Милдред, нам обеим стоит немного отдохнуть.

— Но вы начинаете чувствовать себя плохо. Мне нужно следить, чтобы с вами все было в порядке.

Тронутая неподдельной заботой девочки, Констанс слабо улыбнулась.

— Милдред, прежде чем вчера я нашла тебя в коридоре, ты проспала полдня. Я полагаю, со мной будет так же, а потому ты вполне можешь немного отдохнуть. За последние два дня тебе пришлось пройти через тяжелое испытание, и тебе нужно набраться сил.

В этот момент в дверь постучали.

— Да? — спросила мисс Хардбрум.

— Это я, — раздался из-за двери голос Амелии. — Констанс, как дела?

— У нас все хорошо, мисс Кэкл. Милдред проснулась и, кажется, идет на поправку.

— О, я так рада это слышать!

— Теперь мы обе хотели бы отдохнуть, директриса.

— Да, да. Конечно. Так будет лучше всего. Если вам что-то понадобится…

— Спасибо вам, мисс Кэкл.

Мисс Хардбрум поднялась со стула и, взмахнув рукой, наколдовала в середине комнаты вторую кровать.

— Тебе придется немного потесниться, — объяснила она удивленной Милдред, — но выбора у нас нет.

Констанс легла на кровать, чувствуя ломоту во всем теле и страшную усталость.

Вся эта ситуация казалась Милдред несколько сюрреалистичной. Она разговаривала со своей учительницей зелий, и это был не урок и не выговор, к которым за три года обучения в школе девочка успела привыкнуть. А в последние несколько часов мисс Хардбрум искренне заботилась о ней, была добра и даже пару раз искренне улыбнулась.

— Мисс Хардбрум?

— Да, Милдред?

— Я просто хотела сказать спасибо… за заботу обо мне.

— Не за что, Милдред, — ответила Констанс, улыбаясь в темноту. Вскоре она услышала ровное дыхание девочки и поняла, что та снова уснула. Несмотря на свою усталость, Констанс было довольно трудно уснуть. Она не привыкла ни с кем делить комнату. В последний раз в такой ситуации она была, когда Алджернон Роун-Уэбб приглашал их к себе во время каникул. Тогда ей пришлось делить комнату с Амелией, с которой она была хорошо знакома и которая засыпала сразу, как только гас свет. Тогда Констанс практически не могла спать из-за храпа директрисы, но тогда ее не беспокоило, что кто-то увидит ее слабой и уязвимой.