Охота на белого кролика (джен)

Буйволсон был не в духе. Ник легко различал настоящие эмоции комиссара за маской из показной грубости и вечного недовольства, и сейчас явно видел: что-то не в порядке. Комиссар раздал назначения на день, ни разу не подняв глаз от листка, не отреагировал на дежурную шутку Ника про хомяков и ураган, и даже не хлопнул дверью, уходя в свой кабинет. Как обычно, никто ничего не заметил: Фернандес и его волки сразу направились к выходу, МакКрог и Кастор продолжили обсуждение вчерашнего бейсбольного матча, прерванное совещанием, а Джуди опять залезла в бумаги по самые свои длинные уши. Последние две недели она пыталась раскрутить совершенно дохлое дело о биржевом мошенничестве в „Лемминг-инвест“, и теперь постоянно носила с собой огромную кипу документов. Ник уже дважды предлагал ей передать дело крысам из канцелярии мэра — они в финансах понимают куда больше, чем полиция — но Джуди уже вошла в свой фирменный режим я-не-умею-останавливаться, и Ник махнул лапой. Переубедить её в чём-нибудь в таком состоянии было совершенно невозможно.

Однако, требовалось что-то сделать насчёт Буйволсона. Нику через час предстояло докладывать комиссару о позавчерашнем ограблении курятника, и шеф нужен был ему в хорошем настроении. Обратить всё в шутку, вместе посмеяться над растяпой Чарли, который умудрился устроить форменный переполох, сбежать без добычи и оставить свои водительские права прямо на месте преступления. И он ещё называет себя лисой! Ник в его годы… Ладно. Пацану нельзя в тюрьму, это сломает ему жизнь. Но Буйволсон не захочет и слушать, когда он в таком состоянии. Дело в суд, отчёт в архив. Так не пойдёт.

Для начала надо выяснить, что так вывело шефа из себя. Ник вынул из ящика стола бумажный пакет со вчерашними пончиками и направился в холл. Если шеф не в духе из-за каких-нибудь нежданных гостей из мэрии, Когтяузер будет об этом знать.

Когтяузер, как обычно, листал свежий журнал. С обложки скромно улыбался кролик Банни, заголовок гласил «Владелец „Плэйбоя“ даёт интервью». Ник слишком хорошо знал, что стоит за этой самоуверенной улыбкой: Банни контролировал половину рынка кошачьей мяты в штате, и полиция наперегонки с медведями мистера Бига ловили его пушеров в Зверополисе. От этой дряни город следовало защитить, даже если это означало закрыть глаза на некоторые операции Бига на грузовой железной дороге.

Ник вздохнул. Работа в полиции оказалась совсем не такой простой и ясной, как он думал. Злодей не всегда был злодеем, добропорядочный гражданин мог оказаться большей проблемой, чем матёрый преступник. Даже удивительно, что Джуди, с её идеализмом и горящими глазами, воспринимала это как должное. Впрочем, она всегда была умной. Ник иногда со страхом признавался себе, что она куда умнее его.

Состроив свою самую умильную улыбку, Ник направился к Когтяузеру.

— Привет, приятель, как жизнь? Какие новости в поп-музыке?

— Ник, ах ты прохвост! — Когтяузер бросил журнал на стол и с удовольствием потянулся, едва не уронив своё кресло, — ты принёс мне эти пончики, чтобы я сделал вид, что не видел тебя с утра?

— С чего бы вдруг? И, кстати, я не упоминал ни про какие пончики.

— Ник, ну я же всё-таки леопард. Запах дикого пончика почую за милю в первобытных джунглях, ха-ха! Шучу, шучу, не обращай внимания. Все хотят вкусно позавтракать, не только я один.

— Вообще-то ты прав, этот пакет я собирался отдать тебе. Но с чего ты взял, что я захочу тебя попросить, будто ты меня не видел?

— А, так ты не знаешь? К комиссару с самого утра пришёл какой-то хмырь, гиена в деловом костюме не меньше чем за штуку зелени, и требует тебя и Хопс для какого-то особо важного расследования! Я бы на твоём месте точно слинял на денёк-другой, такие типы — это всегда плохие новости.

— Что? Гиена? В костюме? Он что, из мэрии?

— Ха! Ты думаешь, в мэрии есть кто-то, кого я не знаю? Нет, этот парень не оттуда. Я бы сказал, он из Бюро, но что-то в нём кажется мне неправильным. Как бы это тебе объяснить? — Когтяузер задумчиво пошевелил лапой в воздухе, будто отгонял назойливую муху, — агенты Бюро всегда стараются показать нам своё превосходство. Что они главные, что у них больше власти, что они более важные дела раскрывают… Нет, он явно не из Бюро. Всё время молчит, только по сторонам смотрит и даже усом не ведёт, когда с ним пытаешься заговорить. Спецслужбы, слон их растопчи. Терпеть не могу спецслужбы. И Буйволсон тоже. Вот я помню, был однажды случай…

Когтяузера прервал знакомый трубный рёв с верхнего яруса:

— Вайлд! Хопс! Живо ко мне в кабинет!

Ник вздрогнул. Похоже, привести шефа в хорошее состояние духа не выйдет… Торопливо поставив пакет с пончиками на стойку и улыбнувшись на прощание, он побежал наверх. Когда комиссар так кричит, лучше не опаздывать.

Когда Ник вошёл в кабинет шефа, Джуди уже была внутри. Сбоку от стола Буйволсона сидел на стуле гость, которого описал Когтяузер: гиена, дорогой костюм, квадратные тёмные очки. Ник сразу заметил скрытый наушник гостя, проводок от которого уходил куда-то за воротник. С тем же успехом гиена мог бы повесить на грудь табличку „секретный агент“, настолько он выглядел ожившим штампом.

Ник сел на стул и приготовился слушать. День явно начинался интересно.

— Значит, так. Вайлд, Хопс, вы сдаёте ваши текущие дела и временно переходите в подчинение вот этого вот типа. Знакомьтесь, агент Смит. — Буйволсон с явным отвращением махнул копытом в сторону визитёра. — У него есть задание для полиции Зверополиса, и мы, разумеется, окажем всяческое содействие.

Голос комиссара был настолько напряжённым, что Ник понял: только что в этом кабинете был полноценный скандал. Смит сидел с совершенно невозмутимым выражением морды, по которому ничего нельзя было понять.

Уши Джуди сразу затрепетали, как бывало при сильном волнении. Она вскочила со стула, в итоге оказавшись на полметра ниже, так что Буйволсону пришлось наклониться, чтобы видеть её как следует.

— Но, шеф, я веду дело по махинациям в „Лемминг-инвест“, у меня есть зацепки, улики… Я не могу его бросить, преступники скроют все следы! Шеф, дайте мне хотя бы три дня…

— Тихо! Хопс, ты забываешься! Передашь все материалы дела Уинтерблоссому из канцелярии мэрии. Толковая крыса, не раз нам помогал. И не спорь! — комиссар с силой стукнул копытом по столу, и Джуди проглотила следующую фразу, которую собиралась сказать. — Теперь ты, Вайлд. Я знаю, что в курятнике работал лис. И я знаю, что ты об этом думаешь. Я постараюсь спустить дело на тормозах и обойтись предупреждением или штрафом. Передашь материалы МакКрогу, я с ним поговорю. А теперь всё, хватит с меня болтовни. У вас есть задача, вот и выполняйте её. И кстати: начиная с этой минуты, всё, что вы делаете, секретно. В том числе и от меня. Никаких официальных отчётов, никаких слухов и тому подобное. И, Хопс, — Буйволсон наградил крольчиху долгим пронзительным взглядом, — Никаких контактов с прессой. Даже если это будет очередной скандал века. Хватит с нас, что ты сменила уже двух мэров в этом городе. Я не знаю, зачем вы нужны этому Смиту, но обойдитесь в этот раз без шумихи. Всё, все свободны. Смит, наша комната для инструктажа через две двери по коридору, вы сможете там рассказать детективам всё, что только пожелаете. А мой кабинет будьте любезны покинуть немедленно.

Смит молча встал и направился к двери. Он ни разу не обернулся, даже не посмотрел на двух детективов, которых ему передали в подчинение. Едва слышно скрипнула дверь, и он исчез. Буйволсон тяжело вздохнул.

— Ненавижу этих типов. Но у нас нет выбора. Он потребовал моих лучших сыщиков, так что вам придётся какое-то время работать с ним. Постарайтесь побыстрее дать ему то, чего он от вас хочет, и возвращайтесь в отдел. Тут для вас полно работы. Свободны.

Ник встал и направился к двери. Он никогда не видел комиссара таким… Он постарался подобрать подходящее слово. Вот оно: таким беспомощным. Буйволсон всегда держал любую ситуацию под контролем, а тут вдруг оказался не в силах противостоять таинственному агенту в тёмных очках.

Открыв дверь, Ник пропустил вперёд Джуди. По ней было видно: она о чём-то задумалась. Должно быть, перебирает в уме параграфы полицейского устава, вспоминает всё, что ей известно про взаимодействие полиции и спецслужб. Формально, не было ни одного закона, который заставлял бы полицейских подчиняться в такой ситуации. Фактически, эти неприметные типы в тёмных костюмах стоят выше любого закона. Ник вдруг вспомнил прочитанную в детстве книжку про отважных псов-мушкетёров на службе какого-то средневекового французского короля. Там был эпизод, когда леди Винтер получила от кардинала письмо „Всё, что сделано этой кошкой, сделано на благо Франции“. Похоже, спецслужбы взяли этот трюк на вооружение уже тогда, и продолжают им пользоваться с неизменным успехом.

Смит стоял спиной к дверям и глядел в окно. Когда Ник и Джуди вошли, он, казалось, даже не заметил этого. Лапы сцеплены за спиной, хвост неподвижно свисает до самого пола. Ник хотел было отмочить какую-нибудь шутку, чтобы разбавить тишину, но Джуди чувствительно ткнула его в бок, стоило только открыть пасть. Она действительно успела хорошо его изучить. И в данном случае, пожалуй, была права: не похоже, что этот тип любит шутки. Раз уж на то пошло, не похоже, что он вообще способен испытывать эмоции. Манекен, а не животное…

Смит обернулся. Выдержал долгую паузу и наконец заговорил.

— Мисс Хопс, мистер Вайлд. Комиссар Буйволсон сказал мне, что вы его лучшие детективы. Я ознакомился с вашими личными делами. Думаю, меня это вполне устраивает. Есть задача, которую вы должны выполнить.

Джуди немедленно пошла в атаку.

— Послушайте, мистер Смит, или как Вас там на самом деле зовут. Я не знаю, что за организацию Вы представляете и откуда у Вас такие полномочия, чтобы раздавать приказы комиссару полиции, но неужели у вас нет собственных следователей? Почему мы? У нас полно своей работы! Может, не такой секретной, то точно не менее важной!

— Спокойно, морковка, у них просто закончились чёрные костюмы, — улыбнулся Ник. — Все агенты по магазинам разбежались, работать некому…

Смит не улыбнулся. Он вообще никак не отреагировал, и не отрывал взгляда от Джуди.

— Это дело требует участия полиции, потому что нам нужны ваши источники информации. Осведомители, агенты под прикрытием. У нас есть полный доступ к любым электронным системам, архивам, камерам, но этого недостаточно. Тот, кого мы ищем, слишком хорошо умеет от них скрываться. Он лёг на дно полгода назад, с тех пор у нас не появилось ни одной зацепки. Мои коллеги… Они считают, что полиция не сможет нам помочь. Но я с ними не согласен.

Смит сделал несколько шагов вперёд, остановившись прямо перед Джуди, и вдруг опустился на одно колено, став с ней одного роста, и снял тёмные очки. Ник заметил, как Джуди вздрогнула от его взгляда и прижала уши к спине, будто стремясь стать меньше и незаметней.

— Я наблюдал за Вами, мисс Хопс. Изучал Вас. Вы отличаетесь от всех остальных. Мне кажется, именно Вы — только Вы — способны найти Роланда.

— Кто такой этот Роланд? — спросил Ник. Ему отчаянно хотелось, чтобы Смит посмотрел на него, оторвал взгляд от Джуди. Что-то в нём было настолько жутким и противоестественным, что Ник почувствовал, как шерсть на хвосте встаёт дыбом. Этого типа нельзя подпускать к Джуди. От него так и веет опасностью. Удивительно, как он сразу этого не заметил.

Смит повернул голову и посмотрел на Ника в упор. Даже мистер Биг не умел смотреть так. В этом взгляде была смерть — очищенная, дистиллированная, концентрированная сильней, чем самый чистый препарат горлодёра в лаборатории судмедэкспертизы. Ник почувствовал, что не может оторвать взгляд от глаз Смита, словно перед ним была не гиена, а королевская кобра.

— Роланд — это хакер. Один из самых лучших и самых опасных. Мы ищем его за преступления, которые квалифицируются как терроризм и государственная измена. Он почти не оставляет следов, но кое-что о нём нам известно. Все материалы здесь. — Смит протянул Нику тонкую чёрную флешку. Потребовалось несколько секунд, чтобы заставить себя протянуть вперёд лапу и взять кусочек чёрного пластика. Ник чувствовал себя так, будто это была граната с выдернутой чекой. Смит снова надел очки, и его гипнотический взгляд скрылся за чёрными стёклами, но заметно легче от этого не стало. Ник знал, что Смит продолжает смотреть на него, и воображение живо дорисовало эти жуткие немигающие глаза.

— Нам точно известно, что он не покидал Зверополис. Найдите его. На флешке указан способ связи, если вам понадобится помощь.

Смит встал, обошёл неподвижную Джуди и вышел из комнаты, не сказав больше ни единого слова. Ник обернулся к Джуди. Её нос подрагивал, она тяжело дышала. Без лишних слов Ник обнял Джуди, и она тихонько всхлипнула у него на груди. Поглаживая её по дрожащей спине, он подумал, что хоть какую-то пользу Смит всё-таки принёс: он не обнимал её вот так уже чертовски долго. Слишком долго.

Ник вдруг почувствовал, что улыбается. Они снова будут работать вместе. Снова у них есть общий враг. После трёх месяцев рутины, всё снова идёт как должно.

Компьютер пискнул и потребовал ввести пароль. То, что материалы на флешке были защищены, было неудивительно — но вот то, что они были закрыты личным криптографическим ключом Джуди, было даже, пожалуй, оскорбительно. Кем бы ни был этот Смит, он влез слишком глубоко в их личное пространство и не стеснялся это демонстрировать. Даже Буйволсон не имел доступа к личным криптоключам сотрудников. Такой ключ давал доступ к почте, личным запискам, записям всех телефонных звонков — словом, ко всему тому, что всякий зверь считает только своим. Ник отметил про себя, что он это Смиту припомнит рано или поздно. Мысленный список долгов Смита рос всё быстрее, но Ник был этому даже рад. Хороший враг — что ещё нужно, чтобы Джуди снова потребовалась его защита? Он попытался ласково погладить её по уху, но она молча отстранилась. Момент эмоций прошёл, наступило время работы. Ник вздохнул и сосредоточился на экране.

Роланд. Настоящее имя неизвестно. Фотографии нет. Примет нет. Первый след — два года назад, взлом базы данных полиции Зверополиса — ого! Этот парень не разменивается на мелочи. Если он вообще парень, что тоже неясно. Так, детали взлома: ээээ… Ну и что означают все эти слова? Список отслеженных прокси, первичный вход в систему через инъекцию кода на сайте вакансий ZPD, трейс внутреннего трафика, перехват администраторского пароля, сканирование портов внутренней сети… Китайская грамота. Отдел по борьбе с киберпреступностью разобрался бы в этом, но инструкции Буйволсона были предельно ясными: полная секретность дела, никаких посторонних специалистов.

Джуди листала файл дальше. Второе появление Роланда: архив „Вестника Зверополиса“ — что? Зачем его взламывать, там же всё в открытом доступе? Ага — ему нужны были материалы, не попавшие в печать. Список скачанных статей: всё про компьютеры, хакеров, системы электронной безопасности… Если он такой крутой эксперт, он должен и так всё это знать. Технические детали. Сразу пропустим, дальше. Третий взлом: камеры дорожного наблюдения. Знакомая система, нам бы толковый хакер пригодился в том памятном деле. Что именно он искал? Отследить не удалось, все следы уничтожены. Профи. Почему Смит вообще решил, что это дело лап Роланда? Четвёртый взлом, пятый, шестой… Этот Роланд не сидел без дела, каждые две-три недели новый крупный взлом. Ага, а теперь перерыв почти на целый год, странно. Или Смит просто потерял его след? Последняя запись в файле: взлом базы данных банка „Лемминг-инвест“, полгода назад.

Когда Джуди дошла до этого места, её уши встали торчком так, что загородили Нику весь экран. Ну конечно! Дело, которое она расследовала последние две недели, про мошенничество в „Лемминг-инвест“ — наверняка тут была какая-то связь.

Джуди обернулась к Нику.

— Вот и первая зацепка. Если хакер лезет в базу данных банка, он наверняка захочет как-то использовать эту информацию. Продать её кому-то, или кого-нибудь шантажировать, что-то в таком духе. И я, кажется, знаю, что именно он сделал. Едем в банк!

Джуди вскочила со стула, рывком вытащила флешку из компьютера и только у самой двери остановилась, заметив, что Ник так и не сдвинулся с места.

— В чём дело, Ник? У нас есть зацепка, надо её отработать!

— Послушай, морковка. Ты уверена, что мы вообще должны помогать этому Смиту? Я понимаю, приказ комиссара и всё такое, но ты уверена, что это будет правильно? Что он собирается сделать с этим хакером, когда мы его найдём? Что-то мне не кажется, что он просто оставит его нам и передаст дело в суд. Тут какая-то очень тёмная история.

— Ник, но ты же видел файл! Это матёрый преступник, он и в наши компьютеры проникал, и в мэрию, и ещё во много мест, он опасен! Мы должны бороться со злом, мы не можем просто взять и отказаться от этого дела. Помнишь, что Смит сказал? Только мы можем его найти. Позволить преступнику разгуливать на свободе, потому что тебе не понравился этот Смит — так же нельзя, это… Это… Это просто нечестно!

— Можно подумать, тебе Смит понравился. Слушай, морковка, я хочу тебя попросить об одной вещи. Когда мы найдём этого Роланда, не торопись отдавать его Смиту. Я хочу услышать его версию всей этой истории. Каждый имеет право на защиту, а Смит ему этого права точно не даст.

— Ник, — Джуди укоризненно посмотрела на него и топнула лапой, словно стремясь подчеркнуть свою мысль. — Ник, ты судишь его предвзято. То, что он гиена, ещё не значит…

— При чём тут это? Будь он хоть слоном, хоть мышью, он сам опасный бандит! Ты его глаза видела? Это глаза убийцы!

— Ник. Этот Смит, может, и не самый приятный тип, но он служит закону. Как мы с тобой. Он ловит преступников, а Роланд — точно преступник. И мы поможем его поймать.

Джуди скрестила лапы на груди и отвернулась. Опять упёрлась насмерть, теперь её не переубедить. Ник мысленно поставил себе затрещину. С Джуди нельзя разговаривать вот так, она никогда не поддаётся на давление. Балбес.

Ник подошёл к Джуди, положил ей лапу на плечо и улыбнулся. Иногда чрезмерная целеустремлённость этой крольчихи выводила его из себя, но именно это он в ней и любил больше всего. Другой такой на свете нет.

— Конечно, мы его найдём, морковка. И ты всё сделаешь как надо. Я в тебе не сомневаюсь.

— Спасибо, Ник. — улыбнулась Джуди. — Ты настоящий друг. И я очень рада, что тебя так волнует справедливость в нашей работе. Не волнуйся, мы всё сделаем по закону, чего бы там Смит от нас ни требовал. А теперь поехали, время не ждёт!

— Конечно, морковка. Чур, ты сегодня за рулём.

Машина выехала с парковки и сразу влилась в плотный поток трафика на проспекте Эволюции. Совсем избежать пробок в это время дня было невозможно, но Джуди мастерски перестраивала машину между рядами, иногда включала мигалку на перекрёстках, и город квартал за кварталом уходил назад. Из магнитолы грохотал новый альбом Fur Fighters. Надо же, Джуди увлеклась тяжёлым роком. Впрочем, ничего удивительного: она всё время пробовала что-то новое и никогда не останавливалась на достигнутом. А музычка неплохая, надо будет потом послушать. Финнику наверняка бы понравилось.

Ник скосил глаза на Джуди. Она крутила руль, прикусив губу он напряжения, и выглядела очень серьёзной и сосредоточенной. Другие напарники, с которыми Нику довелось поработать, в этой ситуации наверняка завели бы какой-нибудь разговор, остановившись в первой же пробке. Работа идёт, часики тикают, до отпуска месяц, можно о новостях поболтать… Но только не Джуди. Машину тряхнуло на очередном повороте, короткий вой сирены, и группа патлатых яков на мотоциклах торопливо сворачивают к обочине. Езда без шлема, автоматически отметил Ник, лишение прав на месяц и штраф… Впрочем, он всё равно не успел разглядеть ни одного номерного знака, машина вихрем унеслась вперёд.

Джуди приглушила магнитолу и, продолжая смотреть на дорогу, вдруг спросила:

— Чему это ты так улыбаешься?

Ник поймал себя на том, что действительно улыбается во всю пасть. Ох уж эти кролики с их периферийным зрением, всё вокруг замечают.

— Чертовски приятно снова работать с тобой в паре, морковка. Попрошу-ка я Буйволсона снова назначить нас напарниками.

Джуди захихикала. Сначала тихонько, потом во весь голос. Пришлось даже свернуть к обочине и остановить машину, в таком состоянии легко было во что-нибудь врезаться.

— Что? — Ник почувствовал, как недоумение в нём смешивается с лёгкой обидой. — Что я такого смешного сказал?

— Ой, извини, Ник. Хи-хи, ой, погоди минутку, дай отсмеяться. — Джуди всё никак не могла успокоиться и почти после каждой фразы прыскала смехом. — Извини, просто… Папа выиграл! Ой, хи-хи, не могу, слушай, может, ты пока поведёшь?

— Что он выиграл? Объясни толком, морковка!

Джуди посмотрела на него и, увидев обиду на его морде, постаралась отдышаться и серьёзно ответить.

— Когда ты попросил Буйволсона дать тебе другого напарника, мама с папой поспорили, как долго ты продержишься. Мама ставила на полгода. А папа сказал, что и трёх месяцев не пройдёт, как ты захочешь обратно. И как раз через восемь дней будет ровно три месяца. Ой, не могу, извини, Ник. — и она снова рассмеялась так сильно, что слеза покатилась из правого глаза. Ник открыл бардачок, вытащил бумажную салфетку и протянул Джуди. Он понимал, что обижаться тут не на что, но всё равно чувствовал себя обиженным.

— А ты, морковка? Ты на что ставила?

— Ник, ну ты же помнишь. Я тогда на тебя смертельно обиделась и вообще не хотела тебя видеть. Когда мама с папой завели этот спор, чуть на них не накричала. Так что… Я вообще об этом не думала. Потом дела навалились, мы вроде помирились, и стало не до того. Но всё равно это так смешно! Ой, ладно, не хмурься, всё, я больше не буду. На самом деле, я очень рада, что ты решил вернуться. Мир?

— Конечно, мир. Думаешь, ты меня обхитрила, и теперь я поведу? Ну уж нет, сегодня ты за рулём. Едем, офицер Хопс, нас ждут великие дела!

Джуди снова хихикнула и стала аккуратно выезжать обратно на дорогу. Ник уставился в боковое окно, изо всех сил стараясь, чтобы его мысли не отобразились на морде.

Да, он попросил тогда Буйволсона назначить ему другого напарника. Работать с Джуди было упоительно прекрасно, он чувствовал себя как во сне или в любимой детской книжке. Но в какой-то момент он вдруг понял, что теряет себя. Что из того Ника, которым он был всю жизнь, он постепенно превращается во что-то… В кого-то нового, странного и непривычного. И он испугался. Захотел убедиться, что он — это всё ещё он сам. Хитрый лис, одиночка сам себе на уме, способный сам о себе позаботиться и сам принимать все решения. К тому же ему страшно хотелось доказать парням в отделе, что он и сам чего-то стоит, не только как напарник Джуди, но и как самостоятельный детектив. Буйволсон отлично всё понял и дал ему в напарники простоватого, но исполнительного слона Бруно, и направил расследовать дело о пропаже нескольких этюдов какого-то известного художника из галереи современного искусства Зверополиса. Ник никогда не понимал смысла современного искусства — зачем платить несколько миллионов за картину с изображением банки кошачьих консервов, когда в магазине оригинал можно купить за пару долларов? Но вот в хитрых схемах ограблений и многоходовых комбинациях он разбирался отлично, и после двух месяцев напряжённой работы взял грабителя с поличным прямо в аэропорту, когда картины в ящике с надписью „Химическая опасность — не вскрывать!“ уже грузили в самолёт. Хорошее было дело. Приятно вспомнить.

И вот они снова работают вместе. Ещё не прошло и двух часов, а он уже снова чувствует знакомое уютное спокойствие, как будто он сидит в домашнем кресле, укрытый пледом, и мама читает ему сказку на ночь. Это чувство полного и безграничного доверия к напарнице — именно оно сильнее всего беспокоило Ника, когда он старался взглянуть на себя со стороны. С самого детства Зверополис учил его: не доверяй никому. Всегда жди подвоха даже от самых близких друзей.

И теперь Ник снова, в который раз, не находил в себе на это сил. С этим надо было что-то делать.

Приёмная „Лемминг-инвест“ была полна народа. Ряд стоек разной высоты, клерки размером от жирафа до мыши, к каждой стойке своя очередь почти до дверей. Джуди деловито проталкивалась через толпу к неприметной двери с табличкой „только для сотрудников“, Ник едва за ней поспевал. Джуди набрала цифровой код на электронном замке, дверь открылась, едва слышно пикнув. Крольчиха устремилась в коридоры банка, безошибочно определяя дорогу. Ник с интересом озирался вокруг.

Банк изнутри был похож на любой современный офис. Стеклянные ячейки разного размера, поставленные друг на друга, хитрая система эскалаторов и пневматических лифтов. Вот слон сидит на массивном кресле, перед ним монитор размером с окно в кабинете Буйволсона, рядом на полу массивная бронированная клавиатура, способная выдержать его вес. Дальше несколько рядов крысиных кабинетов. У кого-то монитор прямо перед тренировочным колесом — этот клерк явно заботится о своём здоровье. О, лиса за затемнённым стеклом с надписью „Служба внутренних расследований“. Хм, а она ничего. Как бы раздобыть её телефончик?

Ник покосился на Джуди. Она смотрела в другую сторону, но ему почему-то всё равно стало стыдно. Он торопливо отвернулся и постарался выбросить ту лису из головы.

Вот два жирафа что-то обсуждают в комнате для совещаний. Потолок такой высокий, что их можно было бы поставить друг на друга, и ещё осталось бы место. Следующая комната вся заставлена огромными принтерами, панда в модных тонких очках деловито вынимает отпечатанные листки из лотка. Интересно, какой переполох тут поднимется, если заправить им принтер исчезающими чернилами? Какая отличная идея, обязательно запомнить на будущее и проверить. Ник постарался скрыть хулиганскую усмешку, но это было тяжело. Когда ему приходила в голову идея очередной проказы, она застревала там, как заноза, и единственным надёжным способом от неё избавиться было осуществить задуманное. Сколько раз это приводило его к неприятностям — не сосчитать. Ничему ты не учишься, Ник. Но какая идея!

Джуди остановилась перед дверью с золотой табличкой „Д. Джонс, отдел безопасности“ и вежливо постучала. Из-за двери послышалось тонкое „Войдите“, Она открыла дверь и направилась внутрь, Ник вошёл следом.

Кабинет, в котором они оказались, сразу напомнил Нику кабинет мистера Бига. Массивные дубовые панели, картины на стенах, множество компьютерных мониторов на противоположной стене, и крохотное кресло владельца кабинета. В кресле сидел лемминг в деловом костюме. Нику показалось, что он его узнал — это был один из его постоянных клиентов ещё с тех времён, когда Ник торговал мороженым. С другой стороны, различать леммингов невероятно трудно, они так похожи друг на друга…

— А, мисс Хопс! — с наигранной радостью воскликнул лемминг, быстро нажимая на какие-то кнопки на крошечной клавиатуре. Экраны за его спиной один за другим гасли, и вместо экономических графиков и трансляций камер безопасности на них возникал одинаковый логотип банка: стилизованные бык и медведь в костюмах и галстуках, которых лемминг в центре ведёт за лапы куда-то вперёд, прямо в камеру. — Как я рад Вас видеть! Нашли какие-то новые следы, хотите задать ещё вопросы?

На слове „вопросы“ его голос дрогнул, и Ник понял, что Джуди провела здесь не один час, выясняя детали работы банка. Ник мысленно посочувствовал леммингу. Когда Джуди всерьёз бралась за дело, она не щадила ни себя, ни других.

— Именно так, мистер Джонс. Если не ошибаюсь, электронная безопасность банка тоже входит в Вашу сферу ответственности?

— Да, это правда. Честно говоря, я не специалист. Я получаю отчёты от группы сетевого администрирования, и почти ничего в них не понимаю, но если Вам нужны какие-то детали, я могу вызвать сюда ответственных сотрудников…

— Спасибо, но это не потребуется. Всё, что мне нужно — это отчёты самого общего характера. Я хочу поговорить с Вами о том, как полгода назад в базу данных банка проник хакер по имени Роланд.

Ник заметил, как ощутимо вздрогнул лемминг. Он точно что-то знал, и это было очень неприятное знание. Из того типа, когда лучше бы всё забыть, или вообще никогда не узнавать.

— Я Вас слушаю, мисс Хопс. Но пожалуйста, учтите, что меня связывает договор о неразглашении коммерческой тайны. Боюсь, что я не смогу ответить на все Ваши вопросы.

— Я понимаю. Но тем не менее, давайте начнём. Что Вы знаете о Роланде?

— Хм. Сказать по правде, это не тот вопрос, который я от Вас ожидал. Мы не знаем про Роланда ничего. Он прошёл сквозь нашу систему сетевой защиты, как нож сквозь масло. Унёс некоторые чрезвычайно ценные финансовые данные — боюсь, что тут я не имею права вдаваться в подробности — и ушёл, зачистив следы так тщательно, что мы до сих пор не можем понять, как именно он это сделал.

— Тогда откуда Вы знаете, что это сделал Роланд?

— Потому что только он мог это сделать. Роланд — это легенда, мисс Хопс. Среди хакеров и специалистов по компьютерной безопасности он нечто вроде киношного Суперзверя. Мы пытались собирать данные о нём. Посылали своих специалистов на хакерские конференции, анализировали каждое слово в сетевых спорах на закрытых форумах для профессиональных взломщиков. Наш отдел компьютерной безопасности провёл полноценное исследование, они даже хотели сделать об этом доклад на DEFCON, но я запретил. Роланд — это больше, чем просто хакер. Роланд — это… Как бы Вам сказать. Роланд — это явление. Современная городская легенда. Хакеры считают его не просто образцом для подражания, но чем-то вроде божества. Широко распространено мнение, что он вообще всесилен. Митник в последнем интервью сказал, что Роланд снова сделал хакерскую сцену интересной — а мнение этого опоссума не следует отбрасывать, как незначительную ерунду. Уж Вы мне поверьте.

Ник решил, что время и ему вступить в диалог.

— Что именно унёс Роланд из банка?

— Простите, не знаю Вашего имени, мистер…

— Вайлд. Ник Вайлд, детектив.

— Спасибо, мистер Вайлд. Кстати, мне кажется, что мы знакомы. Я нигде не мог Вас видеть? Впрочем, неважно. Видите ли, мистер Вайлд… Я не могу раскрыть Вам детали, но те данные, которые забрал у нас Роланд… Скажем так. Если он использует их для себя, они сделают его миллиардером. И мы тут все очень надеемся, что он именно так и поступит. Хотя до сих пор рынок не давал нам такого намёка. Никто не использовал наши прогнозы, наши планы. Но если он захочет их использовать по-другому… Если он передаст эти данные не в те лапы, он может изменить мир. И, боюсь, совсем не в лучшую сторону.

— Что Вы имеете в виду? — спросила Джуди.

— Ну как Вам сказать. Он может вызвать финансовый кризис. Новый Чёрный Четверг. Вул-стрит будет усеяна трупами наших брокеров, выбросившихся из окон, но самая большая трагедия даже не в этом. Он может вызвать новую Великую Депрессию мановением пальцев, и мы не в силах ничего с этим сделать. Все меры, которые мы можем принять — это установить бронированные стёкла во внешних окнах нашего офиса. Строители закончили эти работы через десять дней после взлома.

Наступила долгая тишина. И Нику, и Джуди требовалось время, чтобы переварить эту информацию.

— Но почему Вы не сказали мне об этом раньше? — воскликнула Джуди.

— Потому что эта информация строго засекречена, мисс Хопс. Только для глав департаментов и членов Совета Директоров. Мы не имеем права посеять панику. И, кстати, это приводит меня к следующему вопросу. Простите, но я обязан его задать. Откуда Вы знаете про взлом, и про то, что за ним стоит Роланд?

Ник видел, что Джуди колеблется. Секретность расследования столкнулась с необходимостью раскрыть карты, и Джуди не знала, как поступить. Закон и служебный долг требовали от неё разных действий, и для неё этот выбор был слишком тяжёлым. Ник решил сделать выбор за неё.

— Гиена по имени Смит. Он поручил нам это дело. Он передал нам эти данные.

— Смит. Ну конечно. Мне следовало бы догадаться. Значит, теперь вы работаете на Смита?

Лемминг теперь смотрел на них как-то иначе. Без прежнего страха или почтения. Вообще без всякого выражения.

— Передайте мистеру Смиту, что он получил от нас всё, что требовал. И намного больше. Скажите ему, что банк „Лемминг-инвест“ — законопослушная организация. Что мы платим налоги, и являемся одним из крупнейших налогоплательщиков Зверополиса. Передайте ему, что мы знаем наши права. И скажите вот ещё что: если он ещё когда-нибудь, вообще когда-нибудь в своей жизни, снова попытается нам угрожать, мы встретимся с ним в суде. И с Вами тоже, мистер Вайлд. Мисс Хопс, мне жаль, что Вы оказались втянуты в это дело. Но, боюсь, я вынужден просить Вас уйти.

Джуди обернулась к Нику и наградила его таким взглядом, что ему захотелось спрятаться за ближайшим гобеленом. Такой ярости он не видел в её взгляде давно. Собственно говоря, вообще никогда. Такой взгляд он помнил со времён памятного дела о горлодёрах: одичавшие звери в клетках смотрели именно так. Ник инстинктивно попятился, нащупал за спиной ручку двери и молча вышел в коридор.

Джуди вышла вслед за ним. Нику стоило большого труда обернуться и взглянуть ей в глаза.

— Ник.

— На улице. Давай поговорим про это на улице, где никто не сможет нас подслушать.

Ник развернулся и пошёл к выходу. Искусство ориентироваться в лабиринте коридоров, через который он до этого прошёл всего один раз, было у него в крови, и он точно знал, где сворачивать. Он слышал за спиной тяжёлую поступь крольчихи. Он знал, что выяснение отношений будет непростым, и заранее к этому готовился. Что можно ей сказать, чтобы умерить её праведный гнев? Своим глупейшим признанием он сам оборвал ниточку, разрушил улику, которая почти оформилась в чёткий след. Оставалось раскрыть карты самому. Дать ей тот след, который был только у него одного. Снова влезть в долги по самые уши.

Но это будет непросто. Ник знал, насколько сложным будет следующий шаг. И шерсть на его загривке топорщилась, когда он об этом думал. Он снова входил с игру с действительно большими ставками. И он не был к этому готов.