Золотая росинка (джен)

Мисс Кэкл, как и обещала, вернулась через два часа. Мисс Бэт через дверь сообщила директрисе о том, что ситуация резко ухудшилась, но пока зелье не будет готово, ничего нельзя было сделать. И хоть Давина и не рассказывала подробностей того, что происходило за дверью, Амелия поняла, что ситуация выходит из-под контроля. На эксцентричную учительницу пения внезапно свалилась такая ответственность, которая вряд-ли была по силам даже собранной, уверенной в себе ведьме.

Амелия чувствовала себя виноватой в том, что это зашло так далеко. Она была единственным учителем, кто не заболел, но сейчас ей очень хотелось находится по ту сторону двери, чтобы ухаживать за больными и разделить с мисс Бэт эту ответственность…, но это было невозможно, и директриса злилась на себя. С одной стороны она радовалась, что тоже не заболела, а с другой хотела все-же открыть дверь и войти в этот импровизированный изолятор. Но в то же время Амелия не могла оставить без присмотра школу и доверить зелье двум ученицам.

Глубоко вздохнув, директриса несколько раз мысленно повторила себе, что все будет хорошо и развернувшись, направилась в лабораторию зелий, желая, чтобы поскорее наступил рассвет, и зелье, наконец, приготовилось.

* * *

Давина на пару секунд закрыла глаза и тряхнула головой, отгоняя усталость. Она не знала, сколько она так просидела. Часов здесь не было, а каждая минута, казалось, тянется вечность. Она продолжала придерживать холодные компрессы на лбу у Мод и Имоджен, и руки уже начали уставать и болеть. На ее собственном лбу начали выступать капельки пота и она вытерла их другой стороной полотенца, изо всех сил стараясь бодрствовать, хотя больше всего на свете ей сейчас хотелось соскользнуть в сладкие объятия сна. Обычно, после очередного конфликта с мисс Хардбрум, или когда ученицы разъезжались на каникулы она запиралась в своем шкафу, и закрывая глаза, мгновенно переносилась в мир своих грез и воспоминаний о счастливых днях. Но сейчас такой возможности не было, и Давина изо всех сил старалась не уснуть, чтобы как можно дольше заботится о других.

Несколько раз моргнув, чтобы сфокусировать взгляд, мисс Бэт посмотрела на обессиленную Энид, сидящую напротив нее на небольшом островке кровати. Ее голова была опущена, а руки дрожали. Давина встала на колени и наклонившись, ощупала лоб девочки. Ситуация ухудшалась.

— Мисс Бэт… — невнятно произнесла Энид, едва открыв глаза. — Я…

— Это нормально, — вздохнула Давина, беря новое полотенце и смочив его, положила на лоб ученицы.

— Я сожалею, — наконец выговорила девочка и ее глаза закрылись. Давина опустила Энид на кровать и положив под ее голову подушку, судорожно вздохнула. Затем она откинулась на кровать и уставилась на каменный потолок, едва сдерживая рыдания. Страх, который она так старалась скрывать, наконец-то вырвался наружу, окончательно сломив ее. Про щекам мисс Бэт катились теплые слезы. Ее руки дрожали, а сердце бешено стучало в груди. Мысли о том, что может тут произойти в течение этого часа пугали ее даже больше, чем все ужасы, которые она могла вообразить. Что делать, если кто-то из них умрет? Мисс Бэт знала, что оставшиеся пять человек в этой комнате рассчитывают на нее и на ее силу духа, от которой не осталось и следа.

Сила — это то, что обычно демонстрировала Констанс Хардбрум, или Имоджен Дрилл, но никак не стеснительная и эксцентричная Давина Бэт.

— Я не могу сделать этого… — призналась она самой себе. — Я не могу сделать этого одна.

* * *

В момент, когда мисс Кэкл шагнула через порог лаборатории зелий, где по-прежнему дежурили Фенелла и Гризельда, она уже знала, что случилось что-то неладное. Ученицы подняли головы от котла и со страхом взглянули на директрису.

— Девочки, — начала мисс Кэкл, виновато глядя в пол. — Когда я в последний раз ходила в подземелья, я услышала только мисс Бэт. Боюсь, что она единственная, кто остался присматривать за остальными.

Фенелла и Гризельда взволнованно переглянулись и снова посмотрели на директрису.

— То, что я у вас сейчас попрошу, противоречит всему… На самом деле, если бы был другой вариант, я бы не просила вас об этом, но учитывая все обстоятельства…

— Отправьте нас в подземелья, — оборвала директрису Фенелла, застав ее врасплох.

Эти двое были отъявленными смутьянами, но за последние несколько часов они продемонстрировали больше ответственности, чем когда-либо еще и прекрасно понимали, что сейчас не время для глупостей и банальных шалостей. Девочки были готовы выполнить любую задачу, которую поставит перед ними мисс Кэкл и со всей самоотверженностью бороться против вируса, угрожающего жизни обитателей школы.

Желудок мисс Кэкл выворачивало от одной мысли о том, что она подвергнет опасности еще двух девочек, но сейчас это было необходимо. Амелия уже не раз стояла под той деревянной дверью, интересуясь тем, что происходит внутри. Как только Констанс потеряла сознание, утратило силу и ее запирающее заклинание, и директриса вполне могла войти внутрь, но сейчас нельзя было совершать подобную глупость. Если она тоже сляжет с болезнью, вызванной ядом Золотой росинки, то школа останется совершенно без защиты, а это точно не приведет ни к чему хорошему.

— Гризельда? — спросила мисс Кэкл и девочка кивнула в ответ. — Вы же понимаете, что это очень опасно и нет никакой гарантии, что…

— Конечно мы понимаем, — вздохнула Фенелла. — Но зелье будет готово всего через час-полтора, а до этого мы вполне сможем продержаться и ухаживать за другими, правда, Гриз?

— Да, — согласилась Гризельда, встав с места и достав из шкафа несколько пустых флаконов. Она поставила их на стол и повернулась к директрисе. — Позвольте нам помочь. Это в любом случае будет лучше, чем просто сидеть и ждать, когда зелье наконец настоится.

Амелии пришлось согласится. Конечно, она бы сама предпочла спустится в подземелья, но если в школе и были ученицы, которым она могла доверить такую важную миссию, то это были Фенелла Фиверфью и Гризельда Блэквуд.

— Хорошо, — наконец сказала директриса, глядя на девочек. — Если вы уверены, то вам лучше поспешить.

* * *

Мисс Кэкл подошла к двери и громко постучала.

— Давина! — позвала она, но ответа на получила. Глубоко вздохнув, она снова постучала. — Давина, вы меня слышите?

— Да, мисс… Кэкл, — ответил тихий голос из-за двери. Учительница пения лежала на кровати с закрытыми глазами, но все еще была в сознании.

— Я посылаю к вам Фенеллу и Гризельду, — объяснила директриса, заклинанием опирая дверь и повернувшись, вручила девочкам пару перчаток мистера Блоссома, которые были единственной защитой против вируса. — Дверь будет защищена заклинанием, так что обратного пути не будет.

— Мы знаем, ответила Фенелла, и толкнув дверь, первая вошла в помещение.

Как только девочки вошли в комнату, их окружил настоящий хаос. Дверь за ними закрылась и в глубине души они обе слегка пожалели, что так поспешно согласились на это. Всего несколько часов назад они задавались вопросом, как чувствуют себя заболевшие, а теперь увидели все своими глазами. Все было очень плохо.

Услышав сбоку приглушенный стон, девочки повернулись и увидели мисс Бэт. Она полулежала на кровати, между Мод и мисс Дрилл. Ее глаза были закрыты, руки дрожали и она выглядела очень бледной.

Гризельда двинулась вперед, внимательно оглядывая своих подруг и учителей. Милдред выглядела так, будто смерть уже стояла за дверью. Она была страшно бледной и тяжело и хрипло дышала. Мод выглядела не лучше. Меньше всего из-за болезни пострадала мисс Дрилл, очевидно потому, что ее здоровый организм не-ведьмы лучше справлялся с ядом магического растения. Ее не били судороги, о которых предупреждала мисс Кэкл во время своего очередного визита в лабораторию зелий.

— Мисс Бэт, — негромко позвала Гризельда, опускаясь на колени рядом с учительницей музыки. Давина подняла голову и при виде девочки по ее щекам побежали слезы.

Увидев страх, плескавшийся в глазах мисс Бэт, Гризельда не заметила, как обняла учительницу, чувствуя, как пожилая женщина тихо рыдает на ее плече. Подняв голову, Гриз увидела, что Фенелла смотрит на нее, широко раскрыв глаза. Они обе знали, что вирус передается в одно касание, но сейчас мисс Бэт отчаянно нуждалась в том, чтобы кто-то успокоил ее расшатавшиеся нервы и внушил надежду, и это сработало.

Мисс Бэт откинулась на подушку и тяжело вздохнула.

— Я сожалею, — тихо сказала она. — Я просто… не могла помочь им.

— Именно поэтому мы здесь, — сказала Фенелла, подходя к Гризельде, беря в руки чистое полотенце и пристраивая его на лоб учительницы.

Мисс Бэт закрыла глаза. ей было очень стыдно, что из-за нее еще две девочки подвергали себя страшной опасности.

Фенни и Гриз приступили к своим обязанностям. Они меняли компрессы и протирали лица больных, стараясь сделать их пребывание здесь наиболее комфортным.

Фенелла как раз меняла полотенце на лбу мисс Хардбрум, когда услышала оглушительный грохот. Обернувшись, она увидела, что Гризельда упала на колени, а под ее ногами растекается лужа воды.

— Гриз! — ахнула девочка и кинулась к подруге, помогая ей подняться на ноги.

— Я сожалею, я просто поскользнулась, — объяснила Гризельда, но Фенелла осталась при своем мнении. — Не волнуйся за меня, я в порядке.

* * *

Мисс Кэкл ходила по лаборатории зелий взад-вперед, разворачиваясь на каблуках, когда достигала очередной стены. Иногда она останавливалась возле котла и проверяла зелье, а потом снова начинала ходить. Через пол часа этот кошмар будет закончен и школа наконец-то сможет вернуться к своей нормальной жизни.

Шагая по комнате, Амелия кусала губы и всем сердцем молилась, чтобы зелье было сварено правильно. Она остановилась, закрыла глаза и заставила себя несколько раз глубоко вздохнуть. Тридцать минут. Ей нужно было подождать еще тридцать минут, а потом все будет в порядке.

* * *

Гризельда в очередной раз зевнула и положив руку на собственный лоб, поняла, что ее начинает лихорадить. Фенелла взглянула на наручные часы.

— Еще тридцать минут, Гриз, а потом мы уберемся отсюда.

— Да, — кивнула Гризельда, оглядываясь на бессознательное тело Мод. Она никак не могла поверить в то, что лежащие в этой комнате люди — ее учителя и подруги. От Констанс Хардбрум, невероятно сильной ведьмы, которая помогала в школе в трудные времена и могла одним вопросом поставить любую ученицу в тупик, осталась лишь бледная оболочка.

Мисс Бэт, излучающая музыкальную энергию и умеющая извлекать позитив из любой ситуации, в этих каменных мрачных стенах казалась лишь дрожащей тенью себя прежней. Она все еще старалась находиться в сознании, но воображение Гризельды уже рисовало, как они один за другим умирают, оставляя их совершенно одних.

Энид, Мод и Милдред, три лучшие подруги, безусловно оправдывали свою репутацию, находясь вместе даже в этой ситуации. Милдред была самой живой и смелой из них троих, но именно Энид подбивала подруг на различные авантюры и выступала против школьных правил, особенно когда это было нужно для достижения ее целей. Но ни смелость Милдред, ни изобретательность Энид не спасли их от страшного вируса, так же как и добрую, застенчивую Мод, которая дорого заплатила за свою доброту.

Теперь болезнь начала оказывать свое пагубное действие и на Гризельду. Осталось потерпеть всего тридцать минут, но минуты, казалось, идут в четыре раза медленнее.

— Гриз? — позвала подругу Фенелла, заставив ту поднять голову и приоткрыть глаза. Ее руки отяжелели, а мысли стали вялыми и отрывочными. Фенелла подошла к Гризельде и положила руку на ее плечо. — Гриз, еще немного и это все закончится.

Ресницы Гризельды задрожали и по щекам потекли слезы.

— Фенни…

— Это нормально, — перебила Фенелла, сжимая плечи подруги и глядя ей в глаза. — Зелье скоро будет готово. Вот увидишь, все будет хорошо.

* * *

Сердце мисс Кэкл перестало биться. По крайней мере, директриса чувствовала себя именно так. Она перестала ходить по лаборатории и уставилась на часы, наблюдая, как стрелка отсчитывает последние двадцать секунд. Еще немного и решится судьба всей академии.

Амелия поспешила к котлу и заглянув в него, отметила, что зелье все еще было зеленым. Снова посмотрев на часы, она отметила, что осталось всего десять секунд. Директриса быстро пересчитала стеклянные флаконы, чтобы убедится, что их ровно столько, сколько нужно, и вытерев лоб, снова перевела взгляд на часы.

— Пять… — Амелия начала считать вслух, ведя обратный отсчет. — Четыре… — она снова взглянула в котел, на темно-зеленое зелье и ее охватило отчаяние. — Три… Два… Один…