Золотая мера (гет)

Говорить Ремусу было трудно. Он хмурился, кусал губы, перекладывал чашку из руки в руку. Но Лили видела в его взгляде упертую твердость, знала — договорит.

Время от времени он улыбался колючей, быстрой улыбкой.

— Прекрасные новости, Лили. Не поверишь, что произошло. Некоторое время назад, — он откашлялся, — одна женщина сделала предсказание. Оказывается, Волдеморта можно победить: и она даже сказала, кто это сделает.

Лили поймала на себе его внимательный, пристальный взгляд. Он ждал реакции. Чувство было такое, будто от нее отпиливают по куску.

— Мы сначала сомневались, что пророчество может сбыться… Но теперь есть надежда, Лили! Уже родился один точно такой ребенок, у Джеймса…

— Хватит! — оборвала она. Вышла из-за стола. — То глаза отводишь на лишний мой вопрос, то вдруг в откровения пустился! Ты за кого меня принимаешь, Ремус?

— Так это правда, — он побледнел. — Ты уже знала…

— Что я знала? — переспросила Лили. — Пророчество? Как ты вообще мог? Поттер — твой друг.

Люпин молчал, будто воды в рот набрал.

— И Мэри мне — тоже не чужая. Чего ты ждал, что я тебя выставлю и за совой побегу? Из-за Северуса? То, в чем вы все его подозреваете, просто глупо…

— Мы не подозреваем, мы уверены!

— А теперь вы, к тому же, думаете, у нас с ним какие-то нездоровые отношения… — Лили не унималась. — Раз он по-вашему «Пожиратель Смерти», я кто — Мата Хари? Друзей своих выдавать буду Тому-кому-нельзя?

Ремус поерзал на месте.

— Я не думаю, что у вас нездоровые отношения, — сказал он убитым голосом. — У тебя кольцо на пальце.

Лили закатила глаза.

— Еще лучше. Это теперь вместо метки? Крауч внял совету мистера Муди и решил истреблять подозрительные элементы семьями?

— Но ведь ты знала о пророчестве! Снейп же тебе рассказал! — защищался Ремус.

— Ты мне рассказал, только что! — взорвалась Лили. — Прежде, чем начнешь требовать оправдания с других, оправдайся сам. Может, идея была и не твоя. Может это Дамблдор придумал — но Ремус, голову включи. Что еще за надежда? С каких пор вообще прикрываться ребенком — это нормально? Не говоря уж о том, что речь о ребенке твоих друзей!

— Джеймс сам согласился. Его семья в полной безопасности, — сверкнул глазами Люпин. — И Волдеморту никогда до них не добраться!

— Почему это ты уверен? Дамблдор у Волдеморта мысли читает, на расстоянии? Или это закон жанра такой?

— Я так понимаю, ты Снейпу про Джеймса говорить не будешь, — спокойно ответил на это все Ремус.

— Я так понимаю, где здесь выход — тебе известно.

* * *

— Элис родила тридцатого, я знаю точно, так что ее сын, скорее всего, не подходит. Про Мэри — честно, я сомневаюсь. Белла скорее сама себе язык откусит, чем расскажет о пророчестве. Не понимаю, зачем ты так тревожишься.

— Дело не в детях, и не в Белле. Дело в Дамблдоре, — признался Снейп. — Темный лорд все еще не начал искать ребенка, и я боюсь, старик что-то подозревает. Видишь, уже и Люпина к тебе подослал. А если он примет крайние меры? Раструбит о пророчестве на весь свет?

Лили размешивала сахар в чае. Прекрасный медовый месяц. Ее ждал экзамен по отравлениям, а она вместо «Ядов и противоядий» читала газеты и атласы по военно-полевой. Просыпалась ночами, вцепившись в одеяло — не стучат? Не Северус ли это? Или, еще хуже — не к нему ли?

— Вариант только один, — вывел Северус, взяв ее руку в свою. — Я пойду в Хогвартс и признаюсь, что передал пророчество Лорду.

— Что ты сделаешь? — руку она выдернула, хоть и не сразу.

— Опасно, но другого выхода нет. Я ему скажу, что раскаиваюсь.

— Заодно Шляпу спроси, она там, случайно, не раскаивается, что тебя в Гриффиндор не затолкала? Ты в своем уме? Меня прослушивают, Ремус, Блэк и Поттер готовы стрелять в тебя без предупреждения — откуда это все? Дамблдор даже смотреть в твою сторону не станет! Сразу авроров позовет!

Она почти начала заикаться.

— Из-за каких-то твоих догадок, что он сделает или не сделает, ты собираешься рискнуть всем?

— Темному Лорду нужен шпион. Мы с Беллой все обсудили и решили, так будет лучше…

— Ах, с Беллой! Я, наверное, должна быть благодарна, что ты вообще мне об этом рассказываешь!

Он упрямо созерцал стену. Лили попробовала другой подход.

— Сев, — мягко сказала она, — это же не обязан быть ты.

— Ты сама говорила, что хочешь видеть, как эта война закончится. Чем быстрее мы победим…

— Да мне все равно, кто победит!

Он посмотрел на нее, словно не верил, что она такое может произнести.

— Да, все равно! Это у тебя все просто — свои, чужие, а для меня вы все — мои! Маленький Драко, и Марволо, и Белла, и Долохов, даже этот глупый Уилкс… И Ремус, которого вы убьете при первой же возможности, и Мэри. А она ничего плохого не сделала, за всю жизнь только одну глупость и совершила — вышла за Поттера, и что теперь — ее вместе с ним? Сев, я уже не знаю, как ты живешь! — она в бессилии выдохнула. — Дамблдор мне рассказывал про единорогов, он поил меня чаем с печеньем, когда Малфой опрокинул мне в сумку чернила. А потом этот самый Малфой пустил меня в свой дом и помог тебя, дурака, вернуть с того света! Кого я должна ненавидеть? Кому я должна желать смерти?

Она замолчала, но ненадолго.

— Ты знаешь, что я вчера прочитала, в «Пророке»? Пепел над Темзой, два брата Прюэтта. Я с ними ужинала месяц назад, а одному кровь останавливала. Их сестра мне все время пишет.

* * *

Сентябрь стремительно приближался и даже напомнил о себе заранее: Лили получила письмо. Это был конверт из дорогого пергамента, от чернил пахло как-то запутанно, но в целом — приятно.

«Дорогая Лили, — говорилось в письме, — ты еще не забыла своего старого профессора? К сожалению, с годами я не становлюсь моложе — и в последнее время все чаще подумываю о пенсии. Я пишу тебе в надежде, что ты поразмыслишь над моим предложением: быть преподавателем в Хогвартсе — это почетный труд, важный не менее, чем труд целителя. Ты всегда была талантлива в зельях; скажу без обиняков, ты — одна из лучших моих учениц. Стремление к знаниям, усидчивость, внимание, способность к импровизации…»

Она перевернула лист — на обороте, кудрявая, как гроздь перезревшего винограда, красовалась подпись:

«Гораций С.Т. Слагхорн, профессор зельеварения и алхимии в школе чародейства и волшебства Хогвартс».

«Индюк», — сказала она одними губами.

* * *

Благоухающий дезинфекцией кафетерий больницы Святого Мунго за годы учебы стал излюбленным местом встреч. У стажеров там даже был свой столик — крайний, с которого было видно все другие столики — «Травм от заклятий», «Отравлений» и «Укусов магических существ» в том числе.

— Шесть месяцев, двадцать один день и четыре часа до последнего экзамена. Как хотите, а я пью за это.

Сорок минут свободы в обеденный перерыв — ударяли в голову.

— Три дежурства без сбоев.

— По дереву постучи!

— Семьдесят пять часов без сна. Понимаю, не достижение…

— Ребята, кто отравы сдал? Полцарства за конспект!

— Больше не Эванс? А как теперь? Снейп?

— Снейп-полиструктурные-противоядия-замедленного-действия? То есть, не знаешь? Ты что, «Зелья сегодня» не читала?

— Слышали? Эванс вышла замуж, и сама не знает, за кого!

* * *

Пол в «Дырявом котле» был выскоблен до бела, но уюта это не прибавляло — сквозило изо всех щелей.

— Итак, Лили, — сказал Дамблдор, разливая чай по звонким чашкам. — Что вы думаете насчет предложения профессора Слагхорна?

— Вы устроили встречу, чтобы лично спросить меня об этом?

— Как директор, я заинтересован, чтобы зелья в Хогвартсе преподавались на высоком уровне, — галантно ответил старый волшебник. С чашкой чая он чувствовал себя уверенней, чем Гриффиндор, вынувший меч из ножен.

Лили с подозрением приглядывалась к тонкому фарфору. Чай остывал слишком быстро.

— Вы же понимаете, я учусь на целителя. Мне еще год.

— Мадам Помфри будет только рада вашей помощи. А в Мунго можно оформить академический отпуск. Или скорее, командировку.

Цукаты в хрустальной чаше. Перечные хвостики. Лили подавила усмешку — в первый раз в Косом переулке, Северус стянул для нее одного прямо с прилавка…

— Профессор, — сказала Лили, не глядя Дамблдору в лицо. — Вы действительно доверяете мне? Наша последняя встреча с Ремусом…

— Закончилась неудачно, — кивнул директор.

— Неудачно? Я его выставила, после того, как он попытался осуществить ваш идиотский план.

— Дорогая Лили, — усмехнулся старик. — Раньше вы были скромнее в выражениях.

— А что мне сказать? Он нес какой-то бред про пророчество и ребенка Джеймса. И это после того, как отказался передать мое письмо Мэри, а мой дом обыскивали четыре раза, непонятно зачем!

— Вот видите, — примирительно заметил Дамблдор, — вы готовы пожертвовать дружбой, чтобы поступить правильно. Сама мысль о том, что может пострадать невинный человек, для вас невыносима. Как же мне вам не доверять?

Лили растерялась. Посмотрела на кольцо.

— А эта маленькая деталь вас не смущает? — спросила она. — Потому что я как-то плохо понимаю все эти игры. Вы ведь по-прежнему считаете, что Северус — Пожиратель Смерти, и ни на что хорошее не способен?

— Скорее это он, — непонятно вздохнул Дамблдор, — к моему великому сожалению, уже давно считает, что ни на что хорошее не способен я.

Синие глаза заглядывали Лили прямо в душу. «Вы знаете, что я знаю, что вы знаете…» От этого зазеркалья голова начинала кружиться, но она ответила ему взглядом, полным тайной надежды, а потом стыдливо посмотрела на руки.

— Не вижу, в чем проблема, — сухо сказала Лили, отставляя чашку в сторону. — Сделайте первый шаг сами. В конце концов, из нас двоих именно он — мастер зелий, да к тому же известный. Почему бы вам ему работу не предложить?