Под чужим знаменем (гет)

10 сентября, 1988 год

День для Гарри Поттера начинался совершенно обычно. Его разбудил крик тётушки, которая требовала, чтобы «негодный мальчишка» немедленно вставал и готовил завтрак. Гарри отработанным движением нашарил в темноте очки, надел старые спортивные штаны и футболку и быстро вышел в коридор, сощурившись от ослепительного света.

На кухне пока хозяйничала только Петунья (так звали тётку Гарри), Вернон и Дадли благополучно спали, и их дружный храп разносился по всему дому. Миссис Дурсль злобно зыркнула на него и прижала палец к губам, как будто Гарри только и делал, что шумел.

Мальчик вжал голову в плечи и на цыпочках прошёл к холодильнику.

— Не вздумай что-нибудь съесть! — визгливо крикнула Петунья. — Достань только яйца и масло, мальчишка!

Гарри послушно исполнил её просьбу. Дальше пошла рутинная готовка… Поттер пускал слюни на божественный аромат поджаренного бекона, но сдерживал себя в последний момент.

Потом к завтраку спустился Вернон, помятый и сонный в высшей степени, и Дадли, сладко зевавший прямо на ходу. Самую большую порцию получил как всегда последний, хотя его вес был уже в два раза больше нормы. Но всем медсестрам, осмелившимся что-то сказать по этому поводу, Петунья выговаривала:

— Мальчик должен есть, а не голодать!

«Почему все всегда достается Дадли?! — зло думал Гарри. — Что бы я не сделал, они всегда пугают и кричат на меня. Чем я заслужил? Я хорошо исполняю работу по дому — их подстриженный газон занял первое место среди газонов Тисовой улицы! Я всегда мою дом, все блестит и сверкает, полки не пыльные, но у меня даже нет своей комнаты! А Дадли не должен ничего заслуживать — его любят просто так… Почему?!»

Самому же Гарри досталась вчерашняя жареная картошка, которая уже крепко прилипла к основанию сковородки. Еле отделив её, Гарри уныло давился едой и смотрел себе в тарелку.

— Петунья, у меня сегодня важная сделка, — начал издалека Вернон, протирая усы салфеткой. — От этого зависит расширение и распространение дрелей моей фирмы. Вернусь к обеду.

— Хорошо, дорогой, — кивнула Петунья. — Тебе приготовить твои любимые жареные крылышки?

— Пожалуй, да.

Со стороны Дурсли напоминали обыкновенную английскую семью. Петунья была домохозяйкой и хлопотала в основном в пределах стен дома, Вернон — добропорядочный гражданин, владелец крупной фирмы по изготовлению дрелей «Гринингс», а Дадли, их сын — хулиганистый ребёнок, в котором мать не чает души. Но только один человек не вписывается в эту идиллию.

Гарри Поттер.

Сын сестры миссис Дурсль, он был подкинут им под порог с запиской о смерти своих родителей и просьбой позаботиться. Но Дурсли так и не смирились с тем, что в их семье будет расти «ненормальный». Боясь за сына и мужа, Петунья запирала Гарри в чулан, при малейшем проявлении магии его били ремнем, считая, что смогут изгнать чертовщину.

Гарри мучительно подавлял магию, потому что каждый раз, как она проявлялась, заканчивался слезами.

Гарри рос замкнутым, недоверчивым и нелюдимым. Люди вызывали у него подсознательный страх, а своих родственников он шарахался, как чумы. В основном находясь дома и питаясь как попало, он был худым и бледным, но почему-то высоким, как будто все маленькие силы уходили на рост. Например, он был выше толстяка Дадли, но зато тот обогнал его в ширь.

Сейчас Дурсли поумерили свой пыл, видя, что Гарри превращается в «нормального» по их меркам ребенка, но всё равно не забывали напоминать, что он у них лишний рот и что по гроб жизни им обязан. Гарри соглашался. Он вообще привык, что с Дурслями надо соглашаться. Если уж они имеют свою точку зрения, то упрутся как бараны и их не переубедить. А то и схлопочешь оплеуху от дяди Вернона или выговор от тети Петуньи.

Гарри не читали в детстве волшебных сказок. Вообще, всё, что хоть отдаленно могло быть волшебным, было у Дурслей под строжайшим запретом. Первое правило выживания в одном доме с Дурслями: даже не думать ни о чем волшебном.

Встав из-за стола, Гарри скомкано поблагодарил Петунью, помыл посуду и поспешил умыкнуть в чулан до того, как его поймает Дадли. Но ему не удалось.

— Куда это ты собрался, Поттер? — спросил Дадли, грузно разворачиваясь.

— В ч-чулан, — от страха Гарри начал заикаться и затрясся.

— Конечно, для такой крысы как ты, там самое место, — гоготнул Дурсль-младший. — Но ты ещё не ответил за прошлую выходку…

В пятницу у них была контрольная по биологии, и Дадли умудрился получить два, а Гарри — три. Дадли всегда выводило из себя, когда у Гарри что-то получалось лучше, и хоть это и случалось редко, но наказывал он за это жестоко. Почти неделю Гарри не мог вывести синяки от побоев.

Конечно, Поттер помнил об этом и ждал, пока Дадли побьет его, и вот этот час наступил.

— Пожалуйста, н-не н-надо, — пробормотал он и зажмурился.

Первый удар пришёлся по носу, тот хрустнул, и Гарри почувствовал, как что-то липкое и тёплое, пахнущее солью и железом, течёт по лицу. Второй удар — и очки отлетели в дальний угол, одна дужка надломилась. Гарри не открывал глаза и шептал:

«Все будет хорошо… Хорошо… Потерпеть…».

Жгучая боль разрослась по суставами, готовая выплеснуться на обидчика. «Нет! — думал Гарри. — Только не это! Тётя Петунья накажет меня…».

Магия в нем все ещё бурлила, но медленней, повинуясь негласному приказу хозяина. Дадли продолжал избивать его.

От удара в живот Гарри согнулся пополам и охнул, но, стиснув зубы и зажмурившись, продолжал стоять.

Наверное, со стороны он представлял жалкое зрелище, но Гарри себя со стороны не видел, что, без сомнения, избавило его от нескольких минут отвращения к себе. Мальчишка, обладающий магией, может перебить каждого в этом доме. Он может заставить Дадли заплатить за годы унижений. Но он молчит и корчится, стараясь ненароком не выпустить магию. Гарри Поттер не хочет, чтобы она вырвалась.

Наконец удары прекращаются. Сквозь пропитанную кровью челки Гарри видит ухмыляющегося и довольного Дадли, который возвышается над ним.

— Ну теперь ты уяснил своё место, Поттер? — угрожающе спрашивает тот. — Твоё место в чулане, где ты будешь жить, как крыса, до старости… — Дадли расхохотался, видимо, найдя это забавным.

Гарри пополз к чулану, по пути тщетно пытаясь нашарить очки. Захлопнув дверцу, он пристроился прямо на полу. Сил дойти до кровати не оставалось. Судя по всему, Дадли сломал ему нос, но Гарри не особо волновался по этому поводу. Он уже привык, что все синяки и побои заживают на нём, как на собаке. Гораздо больше волновали потерянные очки…

А ещё он хотел спать. Глаза слипались, то ли от крови, то ли от усталости…

…Вокруг него клубилась Тьма. Она словно танцевала какой-то причудливый танец. Гарри всё опутывала и опутывала эта паутина, он задыхался и пытался звать на помощь, но никто не отзывался…

…Тьма сужалась и расширялась, она вела себя как живая, протягивая свои щупальца к мальчику. Она была горячей, вязкой и липкой. Гарри тщетно махал руками, разгоняя её. Тьма накрывала его с головой, и вот снова это чувство, будто кровь приливает к голове…

* * *

Вернон Дурсль вернулся раньше обеденного времени. Вернулся растрепанный, побагровевший от выпитого и злой. Сделка сорвалась. Чёртовому Стэнли позвонили в последний момент и предложили более выгодный контракт. Поспешно извинившись, Сэм ушёл, а мистер Дурсль уехал напиваться в бар.

А какая хорошая сделка получилась бы!

Вернон был зол, и его злость требовала выхода. Самым верным вариантом всегда оказывался Поттер, но его не было. Дурсль рявкнул на жену и спросил про мальчишку. Оказалось, что Петунья не видела племянника с самого утра.

Спустившись к чулану, Дурсль пинком открыл дверь, не особо церемонясь. Но дверь наткнулась на какое-то препятствие. Еле протиснувшись в свободный проход, Вернон увидел Поттера, неподвижно лежащего около входа, подобно собачке, свернувшийся в ногах у хозяина.

Мистер Дурсль брезгливо потрогал его носком ботинка. Мальчик заворочался.

— Быстро иди обедать, маленький мерзавец! — буркнул он, непонятно почему пожалев мальчишку. — Не заставляй тетю ждать.

На обед Поттер пришёл с опухшим носом и без очков. А во взгляде, как не мог ни заметить Вернон, сквозила волчья злоба вкупе с затравленным страхом. «Что-то мальчик совсем зарвался и осмелел, надо это исправить», — подумал уже порядком опьяневший Вернон.

Пока Петунья молча накрывала на стол, Дадли радовал всех своей румяной и ухмыляющийся физиономией, а Вернон раздражался всё больше. В конце концов, все беды начались из-за этого проклятого мальчишки! Раньше его фирма была востребована, а контракт с ним хотели подписать все крупные работодатели. А сейчас… Вернон Дурсль вынужден просить сделки у Сэма Стэнли, своего злейшего противника ещё со школьной скамьи! Ещё немного, и Дурсли разорятся…

«Всё из-за дурацкой ненормальности племянника!», — решил мистер Дурсль.

И вот этот племянник сидит перед ним и смотрит совершенно наглыми ненормальными глазами. Такими же, как были у его ненормальной мамаши.

— Чего пялишься? — рычит Дурсль. — Наглый щенок, а мы тебя с Петуньей ещё взяли на воспитание… Такой же никчемный, как и твои родители… — продолжал бормотать Вернон, не замечая, что глаза Гарри Поттера постепенно наливаются красным. — Твой отец был заядлым бездельником и алкоголиком, не имеющим даже работы. А мать — проститутка и наркоманка, шаталась с ним по притонам… Не удивительно, что они сдохли…

— Не смейте так г-говорить о м-маме с п-папой! — взвизгнул Гарри, по щекам которого уже текли слёзы. От своей невиданной смелости он вжал голову в худенькие плечи, ожидая неминуемого наказания за дерзость.

И оно последовало. Вернон тяжело приподнялся и отпустил ему оплеуху. В маленьких поросячьих глазах Дадли мелькнуло злорадство. Петунья испуганно отпрянула, чувствуя повисшее в комнате напряжение.

— Мерзавец! Пойдешь той же дорожкой, правильно Мардж говорила… Гнилая кровь, она всё равно себя проявит… Испорченных щенков сразу нужно…

Но он не успел договорить, потому что случилось непредвиденное.

Гарри закричал, и его начала окутывать Тьма — живая субстанция колыхалась рядом, словно отбивая ритм сердца. Тьма сделала молниеносный выпад в сторону Вернона, отчего у того мигом подкосились ноги. Мистер Дурсль неловко упал на спину, глотая ртом воздух.

Дадли заорал и побежал прочь от кухни, Петунья застыла, неотрывно наблюдая за происходящим.

Вернон попытался подняться, но его тут же пригвоздило к полу невиданной силой. И тут же что-то надавило на лёгкие, мешая сделать полноценный вдох. Наверное, впервые в своей жизни мистер Дурсль испугался. Нет, не так — насмерть перепугался. Он попытался сказать что-то, просить о прощении, но изо рта не выходило ни звука. Он заходился в беззвучном кашле снова и снова, наблюдая за ошметками крови, появляющимися на кристально чистом паркете.

А из колыхающейся вокруг Тьмы на него смотрели злые и полные обиды красные глаза… Это было последним, что увидел Вернон.

Осмелившись подойти к мужу, Петунья вскрикнула от ужаса. Рядом с ним лежал кровавый кусок мяса, который можно было охарактеризовать как сердце.

Все ещё не веря в происходящее, миссис Дурсль протянула руку к шее мужа. Пульса не было.

Вернон Дурсль был мёртв.

* * *

После всего произошедшего Гарри не мог оставаться с Дурслями. Как только уехали полицейские и врачи, а вся шумиха вокруг смерти Вернона поутихла, Петунья отвезла его в приют. Самой тёте вместе с Дадли тоже пришлось несладко. Оказалось, что Вернон в момент смерти был обложен долгами и всяческого рода кредитами, выплата которых перекладывалась на Петунью, как на жену. Пришлось заложить дом №4 на Тисовой улице, а самой Петунье вместе с сыном переехать к Мардж.

Впрочем, Гарри уже не должны волновать подробности их жизни.

Приют св. Марии, куда его отправили, был мрачным серым зданием, окруженным со всех сторон бетонным забором. У его воспитанников (некоторых из них он увидел по дороге в кабинет миссис Дрейк) были пустые и равнодушные глаза, похожие на серые дыры. Увидев его, никто не зашептался, даже не двинулся с места. Они проводили его взглядами и продолжили играть на лужайке, как ни в чем не бывало.

В кабинете директора Дрейк спрашивали только о самом основном: имя, дата рождения, поведение, успехи в учёбе. Петунья отдала все документы и поспешила уйти. Директор Дрейк сухо поприветствовала нового воспитанника и проводила его до комнаты, которую он будет делить, по её словам, с «очень славным мальчиком» Кристианом Фоули.

Также женщина выдала ему форму одинаковую для всех воспитанников: серые простые брюки, рубашку и пиджак, а также обычные ботинки потрепанного вида.

Напоследок она сказала, что обед здесь начинается в два часа, на который не следует опаздывать, и пожелала хорошо устроиться.

Уже позже Гарри поймал на себе её жалостливый взгляд и улыбнулся. Она, наверное, думает, что он будет скучать по тёте или обижен на неё. Нет, Гарри вовсе не держал зла на Дурслей и даже был рад, что они избавили его от своего неприятного общества.

Хорошо хоть в тюрьму не отправили. А могли бы… Слава Богу, что словам Петуньи никто не поверил, посчитав бредом то, что маленький мальчик может фонтанировать Тьмой, а Тьма — убить Вернона.

Медики посчитали это одним из многочисленных последствий шока, который пережила миссис Дурсль после смерти мужа.

А что до приюта… Гарри и не тут приходилось выживать.

Но этот огромный серый дом всё же ему не нравился. Он напоминал тюрьму, огромную и неприступную, скрытую за бетонным забором. Гарри с любопытством выглянул в окно: аккуратно подстриженные лужайки, чинно играющие дети… В этой серости и безысходности ему придётся прожить до восемнадцати лет. А потом: работа и трудовые будни… Хотел ли он для себя такую судьбу?

Хотели бы родители?

Почему-то Гарри никогда не верил дяде. Он просто не мог представить, что его отец и вправду был алкоголиком, а мать…

У Гарри ещё сохранились воспоминания из детства: он помнил рыжие пряди и нежные руки матери, а ещё то, как она просила отца быть аккуратней, когда передавала ему свёрток. А ещё он помнил чей-то лающий смех и пронзительные синие глаза.

И это всё совсем не вязалось с тем, что говорил дядя Вернон.

В дверь постучали.

— Войдите, — сказал Гарри, размышляя, зачем миссис Дрейк снова его навещать.

Но это была не миссис Дрейк.

На пороге стоял бледнолицый тоненький мальчик с медными волосами до плеч. Он был высок и по его осанке можно было предположить, что в его родне затесался кто-то из аристократов. Его раскосые чёрные глаза с любопытством покосились на Гарри.

— Ты — Гарри Поттер? — спросил он непринужденно. — Мне сказала миссис Дрейк, что ты будешь жить со мной. Меня зовут Кристиан Фоули, можно просто Крис.

— Да, мне она тоже сказала твоё, — хрипло сказал Гарри, напряженно смотря на Кристиана. Он впервые общался с ровесниками без побоев и унижений и не знал, что можно ожидать от мальчика.

Кристиан протянул руку для рукопожатия. Гарри недоверчиво подал свою, и как только их ладони соприкоснулись, тут же отдернул. Фоули удивленно на него взглянул.

— Если хочешь, я могу помочь тебе освоиться, — протянул он. — Не за бесплатно, конечно.

— Да? — Гарри выгнул бровь. — И что же ты хочешь? Денег у меня нет, сразу говорю.

— Кто сказал, что я хочу денег? — Кристиан фыркнул, очевидно, находя это смешным. — Я хочу, чтобы ты стал моим Приближенным.

— А что это такое: Приближенный? — скептически поинтересовался Поттер.

— Ты будешь числиться в моей компании, — терпеливо разъяснил Фоули. — Со мной ещё Кейси, Тина, Боб и Джеймс. Ты с ними позже познакомишься, если захочешь.

Взвесив все за и против, Гарри пришёл к выводу, что это не такая уж и плохая идея. В школе у него не было друзей из-за Дадли, но здесь-то никто не мешает их завести?

— Хорошо, я согласен, — кивнул он, поджав губы. — Осмотр… э-м-м… этого здания… начинаем сейчас?

— Да пожалуйста, — легко согласился Кристиан. Чересчур легко.

В коридоре никого не было. Под ногами неприятно поскрипывал деревянный пол. Гарри с Кристианом шли молча, иногда останавливаясь, когда последний хотел что-то разъяснить или показать.

— Вот тут у нас библиотека, — мелодично звучал голос Фоули. — Она маленькая, но здесь удобно делать уроки. Сюда почти никто не заходит и…

— Стой, — набравшись смелости прервал его Гарри. — Скажи прямо: что тебе от меня нужно?

— А с чего ты взял, что мне что-то нужно? — мягко ушёл от ответа Фоули. — Я просто решил помочь новичку и заручиться его дружбой.

— Вряд ли это так, — едко ответил Гарри, которого взбесило то, что Кристиан не отвечает прямо. — Я всего лишь обычный мальчишка, который, скорее всего стал бы аутсайдером. Ничем особенным не выделяюсь.

Гарри заметил, что при его последних словах глаза Кристиана недобро блеснули.

— Это как посмотреть, — он издал короткий смешок. — Ну да ладно. Если ты такой догадливый, иди за мной.

И Кристиан, не оборачиваясь, пошёл в противоположную сторону от библиотеки — на жилые этажи. Гарри ничего другого не оставалось, как последовать за ним.

Они зашли в комнату, рассчитанную на троих человек. На одной из кроватей сидела девочка с каштановыми волосами, по её напряженной спине нетрудно было догадаться, что её что-то тревожит. Она окинула Гарри быстрым оценивающим взглядом и отвернулась.

Рядом с ней сидел мальчик с короткой стрижкой. У него были светлые волосы, широкие скулы и тонкие губы, упрямо сжатые в линию. Он, наоборот, пристально и долго изучал Поттера, словно размышляя над чем-то.

— Познакомься, Гарри, это Кейси, — Кристиан кивнул на задумчивую девочку, затем перевёл взгляд на её соседа, — это Боб. Итак, ты хотел знать правду, Гарри.

— Правду, — эхом повторила девочка, пустыми глазами глядя перед собой.

— К сожалению, тут нет Тины и Джеймса, но поверь, все, кто состоят в моей компании… Необычные.

— Ненормальные, — проговорил Гарри слово, которым Дурсли характеризовали таких «необычных».

— Нет, — Кристиан сморщил нос. — Необычные.

У них у всех другая аура, отличная от других.

— Ты видишь ауры? — заинтересовался Гарри.

— Да, — рассеяно подтвердил Кристиан. — Это такие облачка. У обычных людей они бывают трёх цветов: серые, чёрные и белые. Не знаю, в зависимости от различаются ауры, но у Необычных они… Цветные.

— И какого же цвета моя?

— О, она совершенно другая… Твоя аура, как чёрная дыра, она чёрная и сетчатая и она… колышется, будто в такт ударам сердца.

— И ты думаешь я буду самым интересным экземпляром в твоей компании? — ядовито поинтересовался Гарри, хотя внутри него всё сжалось от нехорошего предчувствия. Такая же Тьма была вокруг него, когда он убивал Вернона. Гарри подслушал, как тётя Петунья описывала её полицейским.

Так это его… Аура?

— Не думаю, а знаю, Гарри. С нами ты можешь многому научиться…

— Что с ней? — Гарри кивнул на Кейси, которая сидела, обняв колени, и, раскачиваясь, что-то бормотала.

— Без понятия. Она всегда такая странная. Утверждает, что общается с мертвыми, — Фоули скривился.

— И ты ей веришь?

— У неё другая аура, — просто ответил Кристиан.

— Вы же просто так меня не отпустите, верно?

Кристиан покачал головой.

— Ты слишком много знаешь, — раздался басовитый голос Боба. Светловолосый мальчик поднялся и перегородил ему дорогу. — Либо ты с нами, либо против нас. А тем, кто против нас, спокойно не живётся.

— И что же вы сделаете? Убьете меня? — Гарри не смог сдержать ухмылки. Да он сам, в свои девять лет, уже убил человека. Что они могут ему сделать?

— Нет. С тобой случится кое-что похуже… — туманно отозвался Кристиан. — Ты же, несомненно, заметил, как странно ведёт себя Кейси?

— Ты… — страшная догадка прорвалась в разум мальчика. — Это ты свел её с ума?

— Можно и так сказать. Так что выбирай: либо ты с нами по доброй воле, либо не по доброй, но всё равно с нами.

Гарри оглядел надвигающегося на него Боба. Нет, не стоило и пытаться победить его в драке — тот был слишком крепкий и, видимо, закаленный приютскими драками. А если вмешается и Кристиан…

По крайней мере Дадли не предлагал ему выбора. И Гарри слишком отчётливо помнил, что такое побои и что такое издевательства. А если с ним будет компания, то его не будут задирать. Мозг лихорадочно продумывал решение…

— Хорошо. Я с вами.