Гермиона не очень поддерживала его нытье о Гарри, но Рон знал — у нее тоже много чего накипело. Хотя бы то, что Гарри по-прежнему продолжал считать ее своей ходячей энциклопедией и накидывать ей вопросы, ответы на которые уже вполне мог бы поискать самостоятельно.

Вообще эта ситуация давно не давала Рону покоя. Он понимал, что у Гарри свои трудности, что у него много работы, что ему нужны его друзья и их помощь. С другой же стороны… а не охуел ли он столько брать у них без отдачи? Ладно, хрен с ней, с отдачей-то, но хоть бы комплиментом каким-то задабривал, что ли. А то как язвить, так мы всегда готовы, а как косяки исправлять, Рон и Гермиона, бросайте все свои дела и выручайте!

Когда Гарри стал главой Аврората, а Рон его замом, он очень радовался за себя и за друга.

Дня два.

Рон ожидал, что с повышением он получит больше ответственности, будет работать над стратегиями и расследованиями, натаскивать новичков, помогать коллегам с их делами. Это были как раз те навыки, в которых он преуспевал, и он чувствовал в этом свое призвание. Но на деле Рон только увяз в писанине. Это стало его личным адом.

Даже его боггарт изменился: вместо пауков он сейчас превращается в горы и горы пергамента, которые ему нужно прочитать или еще хуже — заполнить.

Гарри, конечно же, тоже тонул во всей этой фигне, Рон этого не отрицал. И он понимал, что Гарри в общем-то не виноват, что их должности по итогу оказались такими отстойными.

По-хорошему надо бы собраться и высказать друг другу наболевшее (Рон не сомневался, что Гарри тоже есть что сказать ему), но нормально конфликтовать они не умели. Если уж ссорились, то так же сильно, как до этого дружили. А Рон, пусть и злился на Гарри, не хотел сводить все к такому: слишком тяжело ему это всегда давалось.