Пантеон

Несравненный воин по имени Пантеон — образцовый и неудержимый боец. Он был рожден в стане раккоранцев, воинственного племени, живущего на склонах горы Таргон. В юности взобравшись на ее вершину, где он был признан достойным, Пантеон был избран на роль земного воплощения небесной Сущности Войны. Наделенный нечеловеческой силой, он неустанно отыскивает врагов Таргона, оставляя за собою их бездыханные тела.

Атрей был горделивым юношей-раккоранцем, названным именем одной из четырех звезд в созвездии Воина, горящем в ночном небе. Теперь раккоранцы зовут это созвездие Пантеоном. Не будучи ни самым быстрым или самым сильным из молодых воинов горы Таргон, ни самым умелым в обращении с луком, копьем или мечом, Атрей был решительным и целеустремленным, а его выносливость у сверстников вошла в поговорку. Каждое утро он поднимался до рассвета, пока остальные еще спали, на пробежку по коварным тропам Таргона. С тренировочных площадок он всегда уходил последним, поздним вечером, и руки его были серыми от металлического налета после упражнений с мечом.

Между Атреем и другим юным раккоранцем, Пиласом, возникло острое соперничество. Пилас, происходивший из рода знатных воинов, был умел, силен и популярен. Казалось, ему уготовано величие, ибо никто из ровесников не мог превзойти его на бойцовской арене. Лишь один Атрей отказывался сдаваться, окровавленным и истерзанным раз за разом поднимаясь с земли и продолжая схватку после очередной сбивающей с ног атаки. Этот поступок прибавил Атрею уважения в глазах его седовласых учителей, однако сделал его врагом Пиласа, который воспринял упорную непокорность Атрея как неуважение к его персоне.

Сверстники стали чураться Атрея, к тому же он несколько раз был избит Пиласом и его подпевалами, хотя и переносил взбучки со стоическим терпением. Он держал свои гонения в тайне от семьи, не желая причинять родственникам боль.

В один из дней ранней зимы, патрулируя местность на расстоянии дневного перехода от деревни, молодые воины и их учителя обнаружили дымящиеся развалины раккоранской заставы. Снег кругом был залит кровью, и повсюду были разбросаны мертвые тела. Тут же был дан приказ к срочному отступлению, но было поздно: враг уже окружал их.

Чужеземцы, одетые в тяжелые железные доспехи и меховые плащи, выскакивали из-под снега, размахивая секирами, сверкавшими холодным светом. Никто из молодых воинов не успел пройти всю необходимую подготовку, наставники же были уже седыми старцами, чьи лучшие времена были позади, однако патрульные все же сумели нанести врагу потери, в несколько раз превосходившие их собственные. Но нападавшие взяли числом и перерезали раккоранцев всех до одного.

Пилас и Атрей сражались спина к спине, последними из раккоранцев оставшись в живых. Оба юноши были ранены и истекали кровью. Исход битвы был уже очевиден, но они знали, что должны предупредить жителей деревни. Атрей воткнул копье в глотку одного из варваров, Пилас в это время зарезал еще двоих, благодаря чему в кругу врагов появился небольшой просвет. Атрей закричал Пиласу, чтобы тот убегал, пока сам он задержит неприятеля, прикрывая отход. Времени спорить не было — Атрей уже бросился на врага, — и Пилас побежал.

Атрей бился как лев, но был свален наземь ударом секиры в грудь, после чего потерял сознание.

Очнулся Атрей не в небесном загробном мире, как он ожидал, а на горе, где его и сшибли с ног. Солнце уже опустилось за горные пики, а его самого запорошило снегом. Окоченев и с трудом соображая, он поднялся на ноги. Он осмотрел тела павших раккоранцев, но все были мертвы. Но хуже всего было то, что Пилас, убегая, получил в спину метательный топорик. Вести не дошли до деревни.

Добравшись до тела Пиласа полуползком, спотыкаясь, Атрей нашел своего былого соперника живым, но тяжело раненным. Взвалив юного воина на плечи, Атрей отправился в долгий путь в сторону дома. Три дня спустя он доковылял до окрестностей своей деревни, где наконец и пал без сил.

Когда он очнулся, то обнаружил, что за ним приглядывает Пилас, чьи раны были зашиты и уже подзажили. Хотя Атрей испытал облегчение, узнав, что деревню так никто и не атаковал, в то же время его весьма удивило, что ни раккоранцы, ни старейшины Солари не сочли нужным выслать стражу Ра-Хорак на поиски и уничтожение захватчиков, вместо этого решив выждать и готовиться к отражению возможного нападения.

В следующие месяцы Атрей и Пилас стали закадычными друзьями. Забыв прежние раздоры, они вернулись к тренировкам с новой энергией и новой целью. Тем временем росло и недовольство Атрея орденом Солари. Он верил, что лучшей стратегией защиты племени раккор будет обнаружение и нападение на потенциального врага, однако новая предводительница воинов Солари — уроженка той же деревни Леона — отстаивала иной подход к обороне, который Атрей считал слабым и пассивным.

Как и прочие юные раккоранцы, Атрей и Пилас в детстве слышали множество историй о славных героях, взбиравшихся на вершину Таргона и обретших благодать великой силы. Пройдя суровый раккоранский обряд посвящения в воины, оба юноши стали всерьез готовиться к покорению пика. Атрей надеялся обрести силу, дабы выследить и разбить врагов племени, так как Солари, по всей видимости, не горели желанием делать этого.

Лишь самые сильные решались на восхождение — и едва ли один из тысячи сумел хотя бы взглянуть на вершину. Тем не менее Атрей и Пилас отправились наверх в составе группы, собравшейся из всех раккоранских деревень, разбросанных у подножия горы. Лишь только они начали путь, солнце померкло, перекрытое в небе серебряной луной. Некоторые объявили это дурным предзнаменованием, но Атрей счел это знаком того, что он на верном пути и что его мнение относительно Солари было верно.

За несколько недель восхождения группа вдвое поредела. Некоторые повернули назад, некоторых забрала к себе гора: они проваливались в расщелины, погибали под снежными лавинами или замерзали до смерти среди ночи. Смельчаки уже забрались выше облаков, и небо оказалось полным странных движущихся огней и видений. Но они все лезли вверх.

Шли недели и месяцы. Воздух становился все более разреженным, а холод — все более невыносимым. Некоторые восходители останавливались передохнуть и больше уже не двигались, всем телом вмерзая в горный снег. Другие, теряя рассудок от нехватки кислорода и переутомления, бросались вниз с уступов, чтобы рухнуть камнем. Гора призывала к себе бросивших ей вызов, одного за другим, пока в живых не остались только Пилас и Атрей.

Измотанные, продрогшие и помутившиеся рассудком, двое юношей в последнем усилии добрались до вершины... И не обнаружили там ничего.

Наверху не оказалось ни сказочного города, ни небесных героев, ждущих с распростертыми объятиями, — только лед, погибель и скалы странной округлой формы. Пилас потерял сознание, исчерпав последние силы, и Атрей взвыл от бессилия.

Зная, что сил на спуск у Пиласа уже не осталось, Атрей сел рядом с ним, положил его голову себе на колени и смотрел, как жизнь покидает тело друга.

И тут разверзлись небеса. Воздух начал переливаться, будто став жидким, и перед Атреем открылись врата. Изнутри лился золотистый свет, грея своим теплом, и за дымкой виднелся город грандиозных размеров, полный невероятно прекрасных зданий. На пороге стояла человеческая фигура и протягивала ему руку.

Слезы благоговения потекли по лицу Атрея. Он ни за что не оставил бы друга, но, взглянув на него, он понял, что Пилас умер на его руках, блаженно улыбаясь. Атрей встал, закрыл глаза друга и бережно уложил его на тающий снег. Он сделал шаг к своему провожатому, чтобы пройти сквозь завесу бытия к настоящему Таргону.

Прошли месяцы. В окрестностях горы считали, что Атрей и Пилас погибли, как и все прочие, решившиеся на восхождение. Их оплакивали, но в случившемся не видели ничего необычного или неожиданного: с вершины горы возвращался с невиданной силой едва ли один человек в целом поколении.

Как раз в это время близ горы таинственным образом объявилась еще одна шайка налетчиков из числа северных варваров — спустя почти год со дня бойни, в которой были уничтожены раккоранская застава и отряд сверстников Атрея. Варвары нападали на одиночные деревни, убивая и грабя, после чего направились к святыне Солари высоко в горах. Они многократно превосходили числом тамошних стражей, хотя те и были готовы умереть, защищая свои реликвии и тайны.

Когда грабители приблизились к цели, поднялся необыкновенный завывающий ветер, со всевозрастающей яростью хлеставший снежным кнутом. Облака размело вихрями, и в центре бури во всем своем великолепии предстала гора Таргон. Бойцы с обеих сторон с трудом удерживались на ногах, пытаясь спасти глаза от ледяного ветра, и в это время в небесах, над самой вершиной горы, возник призрачный мерцающий город.

Все четыре звезды в созвездии Пантеона бешено запульсировали, после чего наверху сгустилась тьма. Затем из воздушного города в землю ударил пламенеющий свет упавшей звезды.

Она с ревом устремилась к храму, двигаясь с умопомрачительной скоростью, и варвары с дрожью в голосе воззвали к своим языческим богам. Свет стремительно снизился и ударил ровно посередине между двух отрядов, расколов землю.

Но это была не звезда, а воин, охваченный звездным светом и державший в руках сверкающий золотой щит и великолепное копье. Он приземлился в воинскую стойку, одним коленом опираясь на землю, и бросил взгляд на врага, осквернявшего гору Таргон. Тогда раккоранцы увидели, что это был Атрей... Но не совсем Атрей. В него вселилась Сущность Воина, и теперь он соединял в себе смертное и вечное, став земным воплощением войны, олицетворяя собой дух битвы. Он стал Пантеоном.

Он распрямился, глаза его сверкали небесными светом, и враг понял, что сама смерть пришла за ними.

Бой был коротким: никто не мог противостоять Пантеону. Кровь чужаков струилась по доспехам и оружию Пантеона, оставляя их незапятнанными и так же сияющими светом звезд. Сразив всех недругов, Пантеон шагнул в ревущую ледяную бурю и исчез.

Семья Атрея оплакивала сына и устроила похороны. Когда он так и не вернулся из похода на гору, родственники не чаяли увидеть его живым. Теперь же его кончина подтвердилась. Сущность Пантеона стерла его личность, память и чувства. Тело Атрея стало лишь оболочкой, в которую вселилась сверхъестественная Сущность Войны. Смертная же душа присоединилась к душам предков в небесном посмертии.

Атрей был уже не первым воплощением Пантеона на Рунтерре: до него были и другие — и другие, вероятно, будут после него. Они смертны, ибо смертна человеческая плоть. Их так же можно умертвить, хотя это и будет стоить немалых усилий. Новый приход Пантеона широко обсуждался старейшинами Солари, представляясь им одновременно и благом, и проклятием, — ибо зачастую его появление предвещает век тьмы...

Узнать больше (ссылка на внешнюю энциклопедию)