Совесть: - Я - Лестрейнджшиппер!!!
Муза: - Пиши давай!

- Пэри хогвартских лесов! Алмаз моего сердца! Страсть моего ума! - рассыпАлся в комплиментах возвращенный в привычный вид егерь. Впрочем, наткнувшись на фирменный взгляд "сто пятьдесят-баллов-со-Слизерина", утих и довольно сдержанно поинтересовался: - "Минерва" устроит?
- Остановимся на "профессоре", - сухо кивнула МакГонагалл. - А теперь объясните, с какой целью вы устроили весь этот балаган.
- Почему сразу "с целью"? Я был восхищен... - след от выбивалки на месте, где спина теряет свое гордое название, подозрительно зачесался, и Струпьяр сдался. - Картошку мне нужно в мясо превратить. Желательно - в баранину. Желательно - сразу в жареную. Срочно.
Любая другая женщина уже давно лежала бы в благородном обмороке. Но у Минервы МакГонагалл были железные нервы и пятьдесят лет педагогического стажа.
- Зачем? - только и спросила она, поправляя очки. - Это очень энергоемкий процесс, требующий предельной концентрации и немалого опыта.
- А то - смерть, - емко заявил Скабиор. И посмотрел на Мин... профессора большими печальными глазами. Но сердце у дамы тоже оказалось железным.
- Может, превратить вас обратно и спасти тем самым от смерти? Не подходит? Жаль - в таком виде вы были куда симпатичнее.
Скабиор вдруг с ужасом понял, что готов пробыть в кабинете этой восхитительно бесстрашной и невозмутимой женщины вечность. Пусть даже и в виде коврика.
- В таком случае у меня, пожалуй, найдется свободный вечер. С одним условием, - тут профессор поджала губы, словно стыдясь чего-то. - Вы же понимаете, как тяжело живется одинокой женщине?
Сердце Скабиора сделало кульбит и упало в пятки.
- Все что угодно для прекрасной львицы! - воскликнул он, поднимаясь из положения "дохлая медуза" на колени.
- Отлично, - он бы горы свернул за эту улыбку! - Молоток в шкафу. Гвозди там же.