Почти незаметно в воспоминания я погружаюсь.
Здесь их больше гораздо, чем раньше думалось мне.
По - иному теперь я на дом и на сад озираюсь.
Как призрачный спутник меня память устроит вполне...


Вспоминаю, как после войны, кроме прочих проблем разлад с Нарциссой начался.
Этот дом стал убежищем, спрятав меня от всего, и хотелось бы чтоб навсегда.
Окружённый тяжёлыми мыслями, здесь до бесчувствия я напивался,
Одиноким себя ощущая и потерянным как никогда.


А потом в моей жизни, как солнечный свет, появляешься ты, Гермиона...
И, забыв обо всём, оживаю я вновь, наслаждаясь тобой.
Хоть давно не романтик, но ты - словно сошла с Пантеона,
Подарив мне со страстью нежность, чуткость и душевный покой.


Что со мною случилось? Ведь всю жизнь я носил лицемерия маски,
Эгоизма и статуса раб, не желавший ничем поступаться.
И не знал никогда я простой человеческой ласки,
А ты, словно раскрасив мой мир, научила меня улыбаться.


Порою ты мной восхищалась, мысли, чувства невольно тревожа,
Тебе нравилось слушать то, о чём говорю...
С тобой ощутил я себя беззаботней и гораздо моложе,
В какой - то момент осознав, что безумно люблю...


Люблю... Тем больнее и жёстче судьбы наказанье...
О, Мерлин, вас, женщин, порою так трудно понять:
Первая ссора, ультиматум, шантаж, а затем расставанье.
И, быть может, хотел, да ведь некого мне обвинять...


А я просто мечтал баловать и лелеять тебя, словно дочку.
Наплевав на условности, раствориться в любви и страстью вдвоём наслаждаться,
Но ты всё решила сама... И поставила жирную точку!
Было больно, я ведь знал, что гораздо сильней в тебе буду нуждаться...


Ну а ты? Не могла, не хотела ты больше жить полумерами,
Лишь единственной стать, любовницей не пожелав ни за что оставаться.
Я говорил, что всё сложно, и не стоит себя тешить химерами.
А ты, испортив сюрприз, настояла на том, что нам нужно расстаться.


Ну уж нет! До безумья желал я быть центром твоей личной вселенной...
Ну и кто же сказал, что мой эгоизм с твоей честностью несовместим?
Я их совместил, разведясь, а ещё на приличия все наплевав откровенно,
Почти три недели спустя прилюдно и насильно с приёма тебя утащив.


Как приятны мне были тогда твои извинения,
И я, как безумный, нас в страсти топил.
Ты - моя! Как же чувственно, сладко, умело ты просишь прощения...
Прощай одиночество! Твою горькую чашу давно я с избытком испил.