В том, что Рудольф любил Беллу, меня убеждает, как ни странно, его поведение на суде. Он выглядит, как человек, потерявший все, которому уже ничего не страшно и все безразлично. Идейный сторонник Лорда мог бы толкнуть пламенную речь, не хуже, чем Белла. Или, по крайней мере, иметь гордый вид. А он совершенно подавлен.
Вообще, в деле Лонгботтомов, судя по всему, инициатива принадлежала Белле. И понятно, что она после исчезновения Лорда была на грани срыва. Рудольф не мог не пойти с ней, но если бы он в этой ситуации был спокоен и хладнокровен - что было бы естественно, ведь у него не любимая женщина пропала, а Лорд - то тогда все, скорее всего, было бы иначе. Может быть, они бы действовали аккуратнее, и Лонгботтомы не сошли бы с ума - а потом им просто стерли бы воспоминание об этом. Ведь, если Лонгботтомы не знают, где Лорд, можно попробовать поискать других людей, которые могут знать.
Или они просто не оставили бы Лонгботтомов в живых - их ведь схватили только потому, что Лонгботтомы их имена назвали.
В общем, вся эта жуткая история наводит на мысль, что Рудольф тоже был на грани и поэтому не очень хорошо понимал, что делать. Но он был на грани не из-за Лорда, а из-за Беллы. И вообще, вся ситуация для Рудольфа, конечно, была двусмысленной - с одной стороны, он ищет Лорда, как его верный сторонник, а с другой - он помогает своей жене отыскать ее исчезнувшего любовника. Если он не испытывал к своей жене никаких чувств, кроме дружеских - он бы сохранял спокойствие. Ну, мне так кажется.
Я теперь пытаюсь понять и прочувствовать Рудольфа, потому что хочу про него написать, если у меня получится. И меня что-то переклинило - были ли у него с Беллой близкие отношения, хоть иногда - после того, как Белла уже была с Лордом? Или не могло такого быть? Потому что разница есть, и она сказывается на отношении и на поведении.
Просто у меня есть намеки, что это было - но мне кажется, что такое "снисхождение" Беллы к нему унижает их обоих. Или нет?
Не могу решить, и примерить на себя не получается, я в такой ситуации не была - но у меня это вызывало бы, скорее всего, чувство вины и неловкость, и желание отделаться от него, и никогда не прибегать к его помощи.